Текст книги "В плену желаний (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Оглянись вокруг: что ты видишь? Семью, друзей, перспективы? А знаешь, что вижу я в объектив камеры? Что это не благотворительный вечер, а демонстрация платьев и драгоценностей. Что это не близкие люди, а клубок ползучих гадов, шипящих друг другу вежливые слова. Что твоё розовое платье явно выбирала мамочка – никогда бы та девчонка, какую знал я, не надела бы этот ужас. Что по-настоящему радовались твоему возвращению только два человека: Лодж и фотограф в углу зала, которого ты даже не заметила.
Я.»
***
Бетти устало потянулась на диване гостиной, с наслаждением распрямляясь после нескольких часов над бумагами. Глаза щипало от обилия прочитанных строчек. Очередные отчёты и приказы – Купер маниакально проверяла всё, что попадало ей в руки. Ей хотелось быть осведомлённой в любом вопросе «Ривер ворд» на все сто процентов. И пока что она не дала совету директоров ни единого повода усомниться в своей компетентности.
Возможно, не последнюю роль сыграло её боевое настроение. После напряжённого дня в офисе её каждый вечер ждал Джагхед. Обычно у него дома, иногда в поместье, если было лень ехать в Саутсайд. Но всегда с неизменной улыбкой на лице, тёплыми руками и горячими губами. Элизабет могла поклясться, что чувствовала себя рядом с ним… счастливой. На своём месте. Любимой. Пусть он этого не говорил вслух – каждое его касание к ней было столь исполнено нежности, что Бетти просто растворялась, распадалась на атомы от захлёстывающих её чувств.
Проблема была одна: её мир. Он не примет такую пару для королевы Нордсайда. Совет компании каждое собрание давил всё настойчивей, в наглую предлагая кандидатуры для выгодного брака. Увиливать становилось всё сложней. У Бетти был план, как их заткнуть и при этом не стать невестой абсолютно ненужного ей человека. Но пока приходилось ждать.
Она метнула взгляд на часы на каминной полке и удовлетворённо выдохнула. Шесть вечера: скоро приедет Джагхед. Можно закончить дела на сегодня, пойти заварить чай и отпустить Дору. Та, конечно же, давно поняла, что у хозяйки кто-то есть. И даже пару раз пересекалась с ним в дверях. Но Бетти нисколько не переживала за молчание верной прислуги. Слишком та открыто радовалась неожиданному счастью девушки, когда утром видела вторую чашку из-под кофе в раковине.
– Бетти? Пришла миссис Блоссом, – словно почувствовав, что о ней вспомнили, Дора заглянула в гостиную.
– Проводи сюда. Подай, пожалуйста, чаю и можешь быть свободна на сегодня, – устало попросила Элизабет. Только очередных разборок с сестрицей ей не хватало. Но вежливость проявить стоит: это, в конце-концов, их общий дом детства.
– Уверены, что моя помощь больше не потребуется? – уточнила прислуга.
– Да. Хочу поговорить с Полли наедине, – слабо улыбнулась Бетти, поднимаясь с дивана и убирая рассыпанные вокруг бумаги в папку. Освободила кофейный столик, как раз вовремя: в комнату несмело вошла сестра.
– Надеюсь, сегодня ты не будешь с порога кидаться претензиями? – уточнила Бетти, быстро анализируя выражение лица когда-то близкого человека.
– О, нет, конечно. Я как раз наоборот, пришла мириться, – вздохнула Полли, подходя к дивану, – Я была не права, Беттс. Прости меня. Просто нервы, ещё малыши все силы выпивают…
– Я всё понимаю, По. Тебе тоже пришлось нелегко. Думаю, мы не с того начали: нужно было поддержать друг друга, а не закрываться. Садись, обсудим всё по-хорошему, – облегчение, которое испытала Купер, было не передать словами. Она так устала думать о всех этих дрязгах.
– Я принесла лимонные пирожные. Ты же до сих пор их любишь? – просияла улыбкой Блоссом, устраиваясь на диване. Поставила на столик коробочку из фирменной кондитерской. Источала собой дружелюбие и явное желание помириться.
– Угадала, – Бетти села рядом с ней. Тут же подошла с подносом чая Дора, умиленно всхлипнула, – Ох, девочки, как же я рада, что вы снова вместе, в этом доме! Миссис Купер бы гордилась вами…
Элизабет попыталась не дёрнуться от упоминания матери – безуспешно. Один месяц слишком малый срок, чтобы рана достаточно затянулась. Джагхед старался, как мог. Отвлекал её, утаскивая мысли и эмоции в другую сторону. Но окончательно залечить могло лишь время. Полли же кивнула сухо и сдержанно:
– Непременно, Дора. Не оставишь нас?
– Да, конечно. Уже ухожу, – смахнув влагу с лица, женщина торопливо ушла из гостиной.
– Я тебя слушаю, По. Давай по существу: что ты хочешь? – перешла к делу Бетти, на правах хозяйки раскладывая пирожные по заботливо принесённым Дорой блюдечкам, – Компанию я не отдам, не проси.
– Всё в порядке, Би. Я понимаю. Столько лет прошло. Было бы странно сейчас получить ту же долю наследства, что и ты. И я благодарна, что ты не оставила моих детей без кусочка пирога, – девушка доверительно накрыла ладонью руку Бетти, согревая теплом. Какая есть, но всё же родная.
– Рада, что ты передумала. Совет и меня-то с трудом переваривает, а Блоссом бы точно не стали терпеть у руля. Ты так и не познакомила меня с племянниками. Может, приведешь их на выходные, сходим куда-нибудь? – с надеждой попросила Бетти. Ей отчаянно хотелось восстановить эту порванную ниточку. Семья. Она так нуждалась в этом простом понятии. Перестать быть столь отчаянно одинокой: если бы не Джагхед, она бы уже утонула в этом болоте. Лишь тёплые руки Джонса грели её сердце.
– Неплохая мысль, – улыбнулась Полли, глотнув чай, – Ммм, тот самый, с фруктовыми добавками. Что-то никогда не меняется в этом доме, – с долей сарказма заметила она, – Мы с Джеем хотим уехать домой на следующей неделе. Нам здесь больше нечего делать.
– Расскажи хоть, где вы живёте, чем занимаетесь? Я совершенно ничего не знаю, – Элизабет расслабилась, поняв, что конфликт исчерпан. Испытывая смешанные чувства от новости об отъезде: и облегчение, и некоторую долю тоски. Последняя крупица родной крови скоро снова исчезнет из жизни на неопределённый срок. Любимое пирожное манило жёлтым кремом, и она взяла блюдечко, отламывая кусочек лакомства. Сладкое всегда хорошо отвлекало от грустных мыслей.
– О, у нас небольшой домик в Огайо. Джей тренирует футболистов в местной школе. Я работаю лаборантом в институте. То есть, работала, пока в декрет не ушла, – Блоссом замолкла, словно чего-то ожидая.
– Лаборантом? – улыбнулась Бетти, – Никогда бы не подумала. Ты разве сильна в химии? – пыталась она припомнить увлечения сестры, но кроме черлидинга и тусовок ничего не всплывало в голове.
Ложечка с кусочком бисквита и крема приблизилась ко рту и на мгновение замерла. К горлу подкатила неожиданная тошнота. Лимон не может пахнуть ненавистным с детства жасмином. Противный запах, как у кухонного мыла. Живот скрутило спазмом, что-то дёрнулось внутри, словно предупреждая. Рука Бетти дрогнула вместе с медленным осознанием. Больно. Как же больно. Ложечка упала на пол под столик, к ногам Полли. Мысли мелькали, складывая кусочки мозаики в одну картинку.
– Прости, – рассеянно пробормотала Бетти, – Устала, пальцы трясутся.
– Ничего, я подниму, – приторно сладко улыбнулась сестра, спешно наклоняясь.
Элизабет сглотнула тошнотворный комок в горле и ухватилась за серебряный поднос с чашками. Дождалась, пока Полли протянет руку за упавшей ложечкой, с нескрываемой ненавистью буравя взглядом светловолосый затылок.
«Убийство Блоссомов заказала хреново маскирующаяся под супершпиона блондинка» – звенел в голове голос Джага.
Последние сомнения растворил несовместимый с лимоном запах отравы. Поднос взметнулся, сжатый пальчиками до побелевших костяшек. Оглушительно грохнули упавшие чашки и блюдечки, тяжёлое фамильное серебро впечаталось в голову Полли, сминаясь от удара.
– Какая же ты сука! – в сердцах вырвалось у Бетти с жалобным всхлипом. Ставшая в момент из убийцы жертвой девушка свалилась на пол, приложившись об угол столика виском.
Бетти тяжело дышала рвущейся из груди злостью и болью, с шипением растворяющей подсохшую было корку на ране в груди. Полли мёртвым грузом лежала под её ногами, лицо заливала кровь из рассечённого виска. Бетти брезгливо отбросила поднос, с шумом улетевший на паркет и оставивший глубокую полосу на тёмном дереве. Руки тряслись, а на глаза навернулись туманом слёзы.
Кое-как, холодными влажными пальцами Бетти достала из кармана кофты телефон. Практически не видела набираемого номера, но всё равно позвонила правильно.
– Джагги? Джаг… я… кажется… убила свою сестру.
***
Джагхед никогда не был законопослушным мальчиком. Змеиное прошлое, перевозка наркотиков и главенство над дилерами, десятки драк и попаданий в участок. Покрывать преступления ему приходилось часто. Но даже несмотря на это, срывающийся на всхлип голос Бетти в телефоне был расслышан и понят не сразу. «Еду» – только и бросил он уже по пути к байку. И теперь нервно тарабанил в блестящую тёмным лакированным деревом дверь поместья.
– Джагги… – Бетти стояла на пороге, обнимая себя за подрагивающие плечи, – Это она, это Полли, это всё она…
Купер лепетала что-то совсем неразборчиво и чуть слышно. Искусанные побелевшие губы тряслись, но Джаг решил оставить утешения на потом. Сейчас главное – оставаться хладнокровным и думать в первую очередь головой.
– Где она? Рассказывай, что произошло, – он стремительно вошёл в дом, оглядываясь и подмечая детали: чужое пальто на вешалке это раз. Два: нужно будет стереть все отпечатки. Тело можно сплавить в Свитвотер, а лучше закопать подальше, у Центрвилля. Машину взять не у Бетти, а напрокат. Мозг лихорадочно обдумывал все варианты, все лазейки. Защитить свою девочку, любой ценой, и плевать, что она сделала. Значит, были причины. Разберутся позже.
– Она в гостиной. Я… боюсь подходить, вдруг она правда… По ударилась о стол, там кровь…
Джагхед пронёсся в гостиную. На полу кулем лежало тело светловолосой девушки. Вокруг сверкали осколки чайного сервиза. Осторожно, чтобы не наступить на стекло, Джонс подошёл к Полли и присел на корточки. Приложил два пальца к шее, проверяя пульс. Облегчённо выдохнул: не придётся избавляться от трупа.
Ради своей принцессы он готов был даже взять вину на себя. Не пришлось. Ранка на виске девушки была небольшая, Бетти в панике явно преувеличила количество крови.
– Беттс, выдохни. Жива твоя сестричка, просто в отключке. Расскажешь, что это за безумное чаепитие и без мартовских зайцев? – ему даже удалось вставить неуклюжую шутку, чтобы Купер, наконец, перестала быть цвета мела.
– Жива? – со свистом вырвалось у неё, – Слава Богу. Но чёрт побери, держи меня подальше от неё, иначе я точно прибью эту суку, – привычный румянец медленно окрашивал щёки, девушка сложила руки на груди, буравя ненавидящим взглядом сестру.
– Малышка, рассказывай уже, – Джаг подхватил Полли на руки и уложил на диван, смахнув на пол отчего-то раскиданные на нём блюдца. Девушка застонала и поморщилась, приходя в себя.
– Это всё она, Джаг! Это Полли заказала Блоссомов, да ещё и меня пыталась травануть своим пирожным! И…и я думаю, что смерть родителей…
Бетти захлебнулась своими догадками, часто моргая и всхлипывая. Джаг подошёл к ней и притянул к себе, уже привычным жестом погладив по белокурой макушке. Она потянулась к его рукам, частое дыхание медленно выравнивалось. Джонс рассеянно чмокнул её в висок, сопоставляя факты. Блондинка, которую видели Змеи – Полли, а не Элис. Тогда байкер с пистолетом и киллер в поместье… Джейсон Блоссом?
Полли тем временем приоткрыла глаза и медленно сфокусировала взгляд на них. Простонала и коснулась залитого кровью лба.
– Что за чёрт… Чем ты меня так…
– Бабулиным любимым подносом, – прошипела Бетти, окидывая её ледяным взглядом, – Рассказывай, сестрица, всё с самого начала! Или мы заставим тебя говорить, – сменила она тон на угрожающий.
Джаг не стал её одёргивать: его самого давно грызло желание узнать, кто угрожает Бетти. Полли метнула на него испуганный взгляд, поняв, что она в меньшинстве.
– Что ты хочешь узнать? Как я осталась выброшенной на помойку игрушкой, когда не стала следовать устоям вашего заносчивого мирка? – с миловидного личика спала маска, обнажая суть: злость и обида сверкали в зелёных глазах.
– Ты сама выбрала такую жизнь. Это повод меня убивать? За что, По? – горько всхлипнула Элизабет, тесней прижимаясь к телу Джагхеда. Он обвил рукой её талию, успокаивающе сжимая ладонь.
Полли села, раздражённо потирая затылок.
– Ну что, милашка Бетти. Пора приземляться с небес на землю. Не все живут, как жили мы с тобой. Когда мы с Джеем сбежали, у нас не было никаких желаний, кроме как быть вместе и не слушать своих родителей. Первое время мы просто путешествовали, продавая прихваченные с собой из дома дорогие безделушки. А потом жизнь взяла своё. Пришлось искать работу с незаконченным образованием, снимать жильё, не имея ни цента. Тебе не понять. Я устроилась сначала уборщицей в институт, потом заочные курсы позволили мне стать лаборантом.
– Что за институт? – вдруг перебила рассказ Бетти, морща лобик.
– Специальное отделение Правительства США по изучению ядов, – хищно усмехнулась Полли, – Фамилия Джея делала волшебные вещи. Так что, коктейль для тебя и его предков я мешала сама. Но, похоже, те мелкие идиоты-Змеи переборщили с дозировкой. Блоссомы должны были вернуться домой, а потом тихо скончаться во сне.
– Постой, как ты заплатила парнишкам? Откуда у тебя столько денег? – припоминал Джаг давний допрос, который проводил сам.
– О, Бетти любезно перевела мне накануне круглую сумму. Сама проспонсировала это мероприятие, – сладенько пропела Полли. Элизабет простонала от досады, и Джаг слышал, как она тихо ругнулась себе под нос.
– Я не понимаю, чего ты добивалась? Постой, или я… и родители… это всё вы с Джейсоном? – ахнула Бетти.
– Ну, а кто же ещё? – закатила глаза Блоссом, – Мы планировали избавиться сначала от тебя, как от наследницы. Затем от Шерил, но Джей пообещал, что уговорит близняшку отказаться от своей доли. А потом на очереди были его родители и наши дражайшие мамочка с папочкой. Хоть что-то удалось на славу.
Бетти дёрнулась, явно собираясь кинуться на нагло ухмыляющуюся сестру, но Джаг удержал этот порыв.
– Пусти, Джаг! – пыталась вырваться она, отчаянно хватая ртом воздух, – Я убью тебя, злобная тварь! Ты убила собственных родителей, тупая сука!
– Да что ты понимаешь, избалованная принцесса! – вскочила с дивана Полли, – Купаетесь тут в роскоши! И дела не было этим самым родителям, как мы с Джеем выживали десять лет! Ни одного звонка! Ни цента на счёт! Вычеркнули нас из своей жизни, потому что мы не вписывались в их рамки! – с годами копившейся обидой вырывались из девушки злые слова.
– Вы бы всё равно не получили наследства, – так и не понял цели этой вендетты Джаг, пытаясь мыслить рационально. Чувствуя себя единственным адекватным человеком среди взбесившихся сестёр.
– Ты вообще кто такой? Что ты понимаешь? Если бы ни у Куперов, ни у Блоссомов не осталось наследников, наши дети бы смогли отсудить свою долю с помощью теста ДНК.
Бетти всхлипнула в последний раз и мягко выпуталась из обвивающих её рук. Почувствовав, что она понемногу восстанавливает дыхание, Джаг позволил ей оторваться от себя. Он был шокирован открывшимися новостями не меньше её. До какой степени нужно потерять человеческий облик, чтобы убить собственную семью?
– Почему, Полли? – только и спросила Элизабет, не отводя глаз от лица сестры, – Десять лет, почему сейчас?
– Потому, что у нас появились дети, идиотка. Я устала смотреть, как им не хватает того, что было в моём детстве. Понимать, что не могу им всего этого дать. Когда станешь матерью, поймешь, – вздёрнула подбородок Блоссом.
– Вот именно: у тебя было детство. У нас, По. Общее на двоих, – Бетти подходила к ней всё ближе, осколки чашек хрустели под её ножками, – Неужели ты могла забыть? Качелю на заднем дворе, которую строил папа? Кафе-мороженое с мамой каждую субботу? Того дурацкого хомяка, которого мы выпросили, а потом спихнули на Дору? Господи, По. Ты чудовище, – потрясённо замерла Элизабет в шаге от сестры.
– Прости, Бетти. Но я помню только, как боролась. Каждый день отвоёвывала своё мнение, пока не сбежала из этого ада.
Купер всматривалась в лицо сестры долгую минуту. Джаг нервно переминался с ноги на ногу, ожидая её решения. Вызовет полицию? Расправится с убийцей сама? Он был готов поддержать её в любом случае. Но в глубине души надеялся, что его девочка стала выше этого. И не ошибся.
– Убирайся, Паулина Блоссом. Уходи нахрен из этого дома и никогда, слышишь, НИКОГДА не возвращайся. Если я увижу твою крысиную морду ещё раз – тебя унесут вперёд ногами.
***
Бетти пристроила голову на груди Джага, глубоко вдыхая окружающий аромат кофе и дождя. Как же успокаивающе он действовал на неё. Она была уверена, что если бы не Джонс – завершила бы начатое и убила-таки эту суку, по недоразумению имеющую общую кровь с её собственной. В груди сидел тяжёлый камень с острыми краями, царапающийся при каждом движении. Но она справилась.
– Как ты? – глухо прозвучал голос над головой, – Ты и трёх слов не сказала с тех пор, как ушла Полли.
Он держал её в своих тёплых надёжных руках, нежно поглаживая оголённое плечо. В комнате Бетти было слишком жарко, и они легли спать без одеяла и без лишней одежды, в белье. Сегодня точно не хотелось ничего большего. Слишком многое предстояло осознать и принять. А главное – отпустить.
– Не знаю, – честно призналась Элизабет, – Правильно ли я поступила, Джаг?
– Конечно. Если подумать рационально и взвешено: это самый правильный вариант. Вызови ты полицию, вскройся всё это грязное бельё – и конец «Ривер ворд». Акции рухнут, не пережив скандала, совет разбежится с тонущего корабля. К тому же, твои племянники останутся сиротами с сидящими за решёткой родителями. Травма на всю жизнь.
Умом Бетти, конечно, всё это понимала. И внушала себе тоже самое. Но как же клятва, обещание мести? Имела ли право она её нарушать?
– Я собиралась мстить, Джаг. А теперь понимаю, что месть ударит только по мне самой. Но я не оставлю этого просто так: Полли и её дети точно не получат ни цента. Пусть живут, как хотят. Заводя детей, надо быть готовыми их обеспечивать, не убивая никого для этого, – приняла она последнее на сегодняшний сумасшедший день решение.
– Ты молодец, малышка, – рука Джага на плече на секунду замерла, – Я горжусь тобой, Бетти. Ты, действительно, изменилась. Теперь я это вижу.
Элизабет не ответила, хоть его слова и были безумно приятны. Но она принимала такое гуманное решение не из желания похвалы. Камешек в груди медленно крошился под давлением отпускающих душу тревог: больше никаких страхов и пистолетов в сумочке.
Её родители мертвы и им уже без разницы, кто именно нажал курок. Отпустить.
Её сестра – убийца, избежавшая наказания. Отпустить.
Её жизнь – парад масок, которые превращают семью во врагов. Отпустить.
Её единственный родной человек никогда не сможет стать кем-то большим, порядки высшего света не позволяют таких мезальянсов. Отпустить.
Все мысли улетали выше, покидая отравленное жаждой мести и злостью тело. Принося невероятную лёгкость и умиротворение. Она в очередной раз избежала сегодня смерти, и была благодарна за это Судьбе. У неё было много поводов благодарить старую проказницу. И самый главный уже мирно сопел, не выпуская Бетти из своих крепких рук.
========== 17. Истязание ==========
«Кто я для тебя? Враг, старый знакомый, приятель? Друг, любовник, Хозяин? Вовремя оказавшийся рядом случайный человек, на чьём месте мог быть кто угодно?
А знаешь, кто для меня ты? Всё. Моё личное проклятье, моя слабость и сила, моё вдохновение. Моя единственная любовь в этой чёртовой жизни. Я ставлю тебя раз за разом на колени, когда на самом деле это мне хочется склонить голову перед тобой, моя богиня.
А ты насилуешь меня, взывая к грубости. Я столько боли испытал в своей никчёмной жизни, что ненавижу её причинять. Но что делаешь ты? Убиваешь. Терзаешь каждый нерв в моём теле, потому что мне всегда больней. Я прошу, молю остановиться, но ты не слышишь, ослеплённая своими желаниями. Послушай: я кричу без слов, я схожу с ума каждый раз, когда оставляю новый синяк на твоём теле. Ты достойна большего, чем вся эта грязь.
Услышь меня, хоть раз, прошу!!! Прекрати это, потому что сам я не могу отказаться от тебя. Я слишком для этого слаб.»
***
Бетти мазала ореховой пастой очередной тост, краем уха слушая местные новости по маленькому телевизору на кухне. Уже затянутая в строгое синее платье, замазавшая все следы на шее и с идеальным неброским макияжем. Новая рабочая неделя начиналась в приподнятом настроении. Полли и Джейсон покинули город несколько дней назад, и теперь Бетти могла дышать свободно. Ну, насколько позволяли окружающие её рамки «высшего света».
Джагхед уехал пораньше: ему заказали фотосессию в парке на рассвете какие-то девочки для портфолио в модельное агентство. Элизабет жутко бесила его работа. Одно дело – фотографировать её, и совсем другое – каких-то чужих девок. Но Джаг категорически пресекал любые попытки устроить его обратно в редакцию. И Бетти приходилось отпускать его снова, терзаясь мыслями о том, как именно ему позируют сейчас и какими взглядами облапывают его сексуальное тело.
Бетти торопливо прожевала третий по счёту тост: от нервов её всегда тянуло на сладкое. Желая отвлечься, сделала погромче звук в телевизоре. Ведущая программы новостей вещала бодрым голосом:
– А сейчас сенсационный отрывок из вчерашнего интервью с недавно унаследовавшей кленовую империю Шерил Блоссом, всколыхнувший целую волну возмущения.
Элизабет резко развернулась к телевизору, тревога липкими тисками сжала грудь. Что могла такого наболтать рыжая стерва, что её интервью назвали «сенсацией»? Шерил, в шикарном платье неизменного алого цвета, с совершенно спокойным лицом разговаривала с журналистом.
– Я глубоко убеждена, что наше общество давно готово к подобным новостям. Мы живём не в каменном веке, а потому я считаю неприемлемым скрывать свою ориентацию. Да, у меня есть возлюбленная. И да, это не самый шокирующий вариант в свете предпочтений других девушек моего статуса.
– Что Вы имеете в виду, мисс Блоссом? – азартно интересовался журналист, – Разве может быть для привыкших к годами не менявшемуся порядку уважаемых людей что-то более взрывное?
– О, поверьте, – презрительно фыркнула Шерил, – Чего только стоит грядущее замужество Вероники Лодж с каким-то фитнес-тренером? Но это уже не новость, конечно. А как вам такое: единственная выжившая Купер состоит в романтических, и поверьте, далеко не платонических, отношениях с бывшим лидером «Саутсайдских Змей»?
Кружка из ручек Бетти полетела на пол, заливая кофе кафельный пол и разбиваясь вдребезги. В ушах застучало: как, как она это узнала?!
«Ты тронула осиный рой – не жалуйся, что тебя ужалили в ответ».
– О, у вас имеются доказательства такого дерзкого заявления, мисс Блоссом? – недоверчиво протянул журналист.
– Конечно. Я беседовала с уборщицей «Гарден Холла», которая застала сладкую парочку в пикантный момент. И даже могу продемонстрировать пару фотографий, как пресловутая принцесса каждый вечер мелькает своей машиной в Саутсайде. Вам мало? – больше не в силах слушать это, Бетти торопливо щёлкнула пультом, выключая телевизор.
Уперев руки в стол, она зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание. Это конец. Совет директоров размажет её, как маслице по бутерброду. Никогда эти старые снобы не примут такую пару. Шерил права: уж лучше лесбиянство. Последняя часть клятвы псу под хвост.
«Я обещала вам… обещала, что нас не разорвут. А теперь сама всё разрушила».
Два варианта. Всего два. Прекратить эти отношения прямо сейчас, если ещё не поздно. Или… или уже давно нет другого выхода, как бороться до конца? Жуя на ходу четвёртый сладкий тост, Бетти рванула к двери. Принимать решение – так вместе. Ей требовалась доза личного успокоительного, и немедленно.
***
Карташов и Леницкий – Парадоксы
Джагхед вернулся домой, позёвывая от недосыпа. Голова трещала от тонких девчачьих голосков. Заказчицы оказались смазливыми, но абсолютно недалёкими. Джагу пришлось каждый кадр выстраивать самому, чтобы было видно и модель, и осенний парк, и лучи рассвета. Плюс утренняя прохлада, и настроение было откровенно так себе. У двери в свою квартиру он замер: приоткрыта. Вор? Мысль заставила его усмехнуться – было бы, что красть в его халупе.
Не успел он сделать и шага внутрь, как на шею кинулась Бетти, отчаянно вжимаясь в его тело.
– Малышка? Ты почему не в офисе? – не на шутку заволновался Джаг этому странному порыву обычно довольно сдержанной девушки. Руки сами собой обвили её талию в привычном жесте.
– Джагги, ты слышал?! Шерил! Она нас кинула на съедение акулам! – торопливый шёпот в шею, опаляющий кожу. Настоящая паника в голосе девушки заставила Джага самому остро ощутить давление их положения.
– Беттс, объясни толком, я ничего не понял. Что сделала Блоссом? – вздохнул он, поглаживая её по спине.
– Интервью! Дала интервью, в котором всем рассказала, что мы с тобой… в отношениях, – несмелое слово, а точнее, тон, которым оно было сказано, заставило Джага сжать зубы от глухого отчаяния, – Та уборщица, да плюс за нами следили…
– И разве тебе на это не плевать так, как мне? Какое вообще всем дело до твоей личной жизни, Беттс? – сейчас его больше волновало то, что думает сама Бетти, чем считает их отношения. Уж слишком с большими сомнениями она говорила это. Боже, неужели до сих пор думает, что они просто спят вместе? Неужели он для неё всего лишь… кто? Временный вариант, мальчик для перепихона, способный удовлетворить все желания любовник?
– Ты правда не понимаешь, Джаг? – Бетти сморщила носик и выпуталась из его рук, – Это же жуткий скандал, почище, чем с Ронни и Арчи. Думаешь, совет позволит мне остаться у руля, если я буду встречаться с саутсайдовцем, ещё и Змеем с криминальным прошлым? Да это же смешно! – на мгновение Джагхед увидел в любимых малахитах старые искры презрения, взбесившие его мгновенно.
Он так мечтал больше никогда их не встретить, не ощутить себя микробом рядом с ней. Всё её отношение к нему теперь виделось ясно. Робкая мысль, что он всё-таки некто больший для Бетти, утонула и захлебнулась покидающим лёгкие воздухом. Слишком долго он себя обманывал. Надеялся на какое-то ебаное чудо, что принцесса впустит его не только в свою постель, а в ледяное сердечко. Олух. Он всё это время оставался аутсайдером.
Вот она, голая, неприкрытая правда. Вскрывшая в груди старые, казалось, начавшие затягиваться, ранки. Заливая их кислотой, растворяя с шипением кожу.
– Смешно, значит? – едко прошипел, с трудом сдерживая злость, – А что не смешно, прибегать ко мне каждую ночь?
Бетти дерзко повела плечиком, сложила руки на груди, словно защищаясь.
– Джаг, прекрати. Ты и сам должен понимать. Никогда общество не потерпит такого мезальянса. Принцессе нельзя любить отброса, – шёпот, ударивший по нервам оголённым проводом с высоким напряжением. Мерзкое, чудовищное слово, разбудившее зверя внутри Джагхеда. Что-то огромное, яростное и сверкающее когтями, требующее одного – чтобы этот грязный ротик захлопнулся немедленно.
Он не колебался – помнил, как обращаться с той вредной девчонкой, что снова стояла перед ним, высокомерно вздёрнув носик. Рывок вперёд, уничтожая расстояние между ними. Затыкает ей рот губами, впиваясь до боли в сердце, до грубости кусая податливо сминающиеся под бешеным напором уста. Бетти не сопротивляется – никогда не сопротивлялась своему Хозяину. Лишь жарко выдохнула, обжигая кожу на щеке и обвила ручками шею Джонса.
«Всё, что тебе надо. Всё, что ты хотела с самого начала… Забирай, забирай всё, выпивай остатки, сжигай… Грязь и приказы, боль и подчинение – получай, подавись, захлебнись! Как захлёбываюсь я этими выебаными тобой чувствами».
Сминает в руке лямку её платья, бесцеремонно дёргает с силой, от которой ломит пальцы. Треск тонкой ткани, свидетельствующий, что одежда не выдержала такого вандализма. Бетти льнёт к его телу, разжигая против всякой воли желание обладать ей. Как в их первую ночь, та же злость, разрывающая грудь, но гораздо острей. Тогда её просто лапал незнакомец, и это можно было пережить. Теперь Бетти воткнула своими словами иголку в самое больное место. И раненое животное сорвалось с цепи, с воем требуя справедливости.
Джагхед не целует – это нельзя назвать так романтично. Вгрызается зубами в её губки, слизывает проступившую кровь. Снова погружается в послушно раскрывающийся ротик, глубоко, жадно. Голова становится тяжёлой, перед глазами прыгают красные точки ярости, смешанной с возбуждением. Втягивает в себя нежную кожицу на самом горле, тут же прикусывая место засоса. Chanel, чёртов проклятый Chanel№5 – гори ты в адовом котле, аромат пылающих воспоминаний, сегодня с чётким привкусом пепла. Джаг проклинает себя в этот момент, потому, что не может не реагировать на близость Бетти, не может не наслаждаться тем, как отзывчиво она принимает его грубость. Не получается игнорировать волну жара от её так настойчиво пытающихся проникнуть под майку холодных пальчиков. Неправильно. Извращённо. Издевательски. Но его тело хочет её, в то время, как раненая душа пытается закрыться на все возможные замки и раствориться в своём отчаянии.
– Хозяин… – жалобно стонет Бетти между очередным сплетением губ, лишь усложняя ситуацию, лишь помогая рвать на две половины его желания, – Хочу тебя, вот так, сейчас. Жёстко.
Как же он ненавидит это! Всеми фибрами, каждой частичкой своей души! Внутри ломается что-то с сухим треском, оглушающим, как ультразвук. Она всё-таки победила в этой затянувшейся игре. Сломала, растоптала, и готова глумиться над осколками.
– Раздевайся. И на колени, – рычит, уже стаскивая с себя куртку. О, она получит. Получит всё, на что напрашивается. Он заставит её пожалеть. Должна же быть хоть какая-то граница у этой сумасшедшей девчонки, чёрт возьми?!
Бетти расцветает довольной улыбочкой, торопливо стягивая порванное платье.
«Не улыбайся. Не. Смей. Так. Улыбаться».
Она уже давно выучена и привыкла, а потому без всяких вопросов избавляется от колготок, белья и сапожек. Пара мгновений, и послушная раба снова перед ним в излюбленной позиции и с предвкушающим блеском в глазах. Часто дышит, в нетерпении облизывает губки. Джаг наблюдает за ней с каким-то мстительным, мрачным удовлетворением. Он – отброс. Но сейчас она не королева Нордсайда, а его игрушка. Первый яростный порыв с шипением растворяется от покорного вида Элизабет. На место ему приходит что-то более весомое и глубокое – жажда, которая никогда не жила в нём, но не могла не передаться по наследству от жестокого пьянчуги-папаши. Желание причинить боль, разбуженное из каких-то неизведанных глубин.
