Текст книги "В плену желаний (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Успокойся, По! Я сделала всё, что могла! Мне и так досталось от совета…
Но сестра словно не слышала, на глазах краснея от злости.
– Твои подачки ничего не изменят! Я такая же Купер, такая же наследница! Ты не имела права потакать желанию родителей! – голос срывался на визг, и Бетти поморщилась. Не хватало, чтобы кто-нибудь услышал.
– Прекрати! – резко оборвала её Элизабет, вставая со стула. Её саму уже бесила ситуация, – Ты не упомянута в завещании, но твои дети и так получили по десять процентов акций и трастовому фонду, которые обеспечат им безбедную жизнь до старости! А при грамотном использовании, на эти средства вообще можно открыть своё дело. Тебе мало?!
– Ты получила гораздо больше, – продолжала гнуть своё Полли, – Я хочу свою половину, Бетти.
– Обойдешься, Паулина Блоссом, – прошипела младшая Купер сквозь сжатые зубы проклятую фамилию.
«Очень скоро это будет фамилия прокажённых».
Элизабет уже привычно прокрутилась в кресле, отворачиваясь от стола к большому панорамному окну. Ривердэйл медленно погружался в ночь, последние лучи уходящего солнца вот-вот погаснут. Хороший кабинет, уютный – но в своём ей будет лучше. Нужна своя база, свои доверенные лица. Вот вроде Диксон неплохой советчик, без особых претензий и амбиций. Верный и честный. Нужно отдать этот кабинет ему вместе с должностью заместителя. О делах думать получалось откровенно паршиво. Голова снова начала туманиться ненужными, неправильными мыслями.
«Какого чёрта он заявился сегодня утром?! Добить меня?!»
Бетти со стоном прикрыла глаза, ужасно защипавшие от косметики. Или от жуткого давящего одиночества, окружавшего девушку со смерти родителей? Полли нужны от неё только деньги. Да и какие отношения могут быть с сестрой, с которой не виделись десять лет? Вероника погрязла в своих разборках с папочкой, который не переставал вставлять ей палки в колёса в отношениях с Арчи. Конечно, с подругой всегда можно было поговорить. Но она так или иначе, дочь бизнесмена, и показывать при ней свои слабости нельзя.
А все остальные люди растворились, как только лодка «Куперы» пошла ко дну. Разбежались прихлебатели и жаждущие куска с барского стола крыски, поняв, сколь хрупко и шатко положение юной Купер. Бетти поймала себя на идиотской мысли, что уже больше недели ни разу не говорила откровенно. Только свысока, через зубы, через силу, официально. С той ночи на продавленном матрасе в самых тёплых руках, в которых ей доводилось бывать.
Жалобный всхлип, ударившее в стальную броню сердце. Трясущимися пальчиками Элизабет расстегнула пиджак. Дышать не стало легче. Так хочется снова позволить этим рукам делать с собой всё… абсолютно всё. Заставить её чувствовать, хотеть, дрожать и подчиняться. Она не может допустить, чтобы кто-то узнал об этих отношениях. Но если никто и не догадается, если они сохранят всё в секрете? Просто будут иногда встречаться – как раньше.
Вот только, как раньше уже не получится. Не выйдет просто «секс ради секса». Потому, что слишком горячо внутри. Слишком сильно трепетало в животе от его испытующего взгляда этим утром. Слишком велико было желание подойти, упасть в эти крепкие руки и вдыхать аромат свежести, кофе и прохлады.
К чёрту. Джагхед не узнает, как сильно она в нём нуждается. Никто не узнает. Эту тайну она сохранит только для себя, в самом маленьком и одновременно самом тяжелом сундучке, запертом на тысячи замков без ключей.
«Делать вид, что всё, как было. У меня получится. Если я хочу быть с ним – надо постараться».
Строгое пальто легло на хрупкие девичьи плечи поверх пиджака, брякнули в сумочке ключи от машины и дамский пистолет, заменивший отправленного отдыхать телохранителя. Бетти Купер неслась к своему Хозяину, снова поддаваясь захватывающим в свой плен желаниям.
***
Джагхед помнил, что нужно делать: ждать. Как верный пёс, как послушный раб. Ждать свою строптивую принцессу, которую может покорить лишь сила и властность. Он читал уведомление на электронной почте, не особо расстраиваясь его содержанию – голова была забита не тем.
«Вы уволены за систематические прогулы. Ищете нового идиота, который будет терпеть Ваши выходки, мистер Джонс.» – Лилиан Доссон была предельно кратка.
Джагу было откровенно плевать. Фотоаппарат в состоянии прокормить его и без официального трудоустройства, да и в банке имелся неплохой счёт. Которого Джонс зарёкся касаться, если только не вынудит жизнь. Это были «грязные» деньги, оставшиеся от времён его правления Змеями. Уже больше года он не трогал оттуда ни цента.
Ждать становилось откровенно невозможно. Но он уже пробовал прийти к Бетти сам – ничего хорошего из этого не вышло. Осталось только надеяться, что Джаг достаточно сильно успел зацепить своенравную Купер, и она рано или поздно вернётся.
Всё возвращается – нужно лишь время.
Джагхед обрабатывал на ноутбуке фотографии с последнего заказа: милая пара на романтической фотосессии в осеннем парке. Эта часть работы была гораздо более приятной, чем всякие противные лица в клубе или «ловля сенсаций». Несколько настраивающих на искренность расслабляющих фраз – и молодые люди забыли о следящей за ними камере, улыбаясь своей половинке и редкому тёплому осеннему дню.
От очередного кадра рука Джага на компьютерной мыши дрогнула – жёлтые листья деревьев отчего-то казались золотыми. Золото, тот же оттенок. Играющее в светлых прядках и словно насмехающееся солнце.
– Катись ты в ад, Бетти Купер! – впервые за всю жизнь сорвался Джаг, громко хлопнув крышкой ноутбука.
Вскочил со стула, с грохотом упавшего на пол. Плевать. Вот правда – на всё было плевать, кроме саднящей, щиплющей ранки на самом чувствительном органе в груди. Становящейся всё глубже, жгущей всё больней с каждым днём без своей принцессы. Джагхед не запирался даже на ночь, всё лелея мечты, что Бетти вернётся. А теперь… всё. Злосчастная фотка стала последней каплей для поехавшего рассудка.
Компьютерная мышь отлетела в стену, содрав кусок серой краски. Красная лампочка оптики мигнула и погасла, оповестив, что устройство восстановлению не подлежит.
«Становлюсь таким же неуравновешенным, как она».
С шумом выдохнул и прикрыл глаза, выравнивая сбившееся дыхание. Из импровизированной медитации его выдернул настойчивый стук в дверь. Нет. Не может быть. Пришла, она пришла! Джагхед рванул встречать ночную гостью, едва не споткнувшись о собственные ноги. Дождался…
– Ваш заказ из «Попс», мистер Джонс, – недоумевающе смотрел на него паренёк в фирменной красной бейсболке и жилетке. Он явно не мог понять, почему у Джага вид, как будто по затылку треснули чем-то тяжёлым.
Ему же не объяснишь всю степень разочарования. Всю тоску из-за рухнувшей надежды.
– Да. Простите. Сейчас, – буркнул Джаг, протягивая руку к вешалке у двери. Достал из куртки бумажник и расплатился с курьером, забрав ароматный пакет с ужином.
– Приятного вечера, мистер Джонс, – улыбнулся парень, наверняка прикинув в уме чаевые. Признаться, Джагхед их оставил нечаянно: просто не был в состоянии пересчитать купюры и отдал, не глядя.
«Ты издеваешься? Приятного вечера. Сдохнуть.»
– Сдачи не надо, – резко захлопнул дверь, едва не дав курьеру по носу.
Прошёл в квартиру и кинул на кухонную столешницу пакет. Совсем забыл о сделанном час назад заказе. Признаться, и есть уже совсем не хотелось. Лучше заварить кружечку крепкого чая с бергамотом. Или с успокаивающей ромашкой. Джаг включил громко зашипевший старенький чайник, едва расслышав за этим звуком шаги за спиной.
– Я же сказал, не надо сдачи! – закатил Джонс глаза, поняв, что снова, уже по привычке, не запер дверь.
– О, когда речь о финансах, нужно быть расчётливей, Джонс, – насмешка в голосе Бетти переливалась в серой квартирке, озаряя её светом и пестря радугой.
– Беттс, – улыбка Джага сияла, выдавая с головой все его чувства. Но он точно не смог бы её подавить. Рванул было вперёд, на секунду замерев в полушаге от гостьи. Дышал своим счастьем, ругая себя на все корки: она же ещё в трауре, радоваться совершенно неправильно.
– Я приняла твоё утреннее приглашение, – словно смутилась этому порыву Бетти, нерешительно теребя ремешок своей сумочки, – Но если оно было истолковано неверно, мне, наверное, лучше…
– Останься. Конечно, ты можешь остаться. Но правила ещё в силе.
– Ммм… мне раздеться? – вздёрнула бровь девушка, закусывая губу.
– Если только ты собираешься сбросить и оставить за порогом своё положение. Ну и, в пальто ужинать будет жарковато, – усмехнулся Джаг, не отрываясь, следя за сиянием её глаз. Сейчас они горели ровным, тихим свечением – словно из потухшей искры медленно разгоралась жизнь.
– Ужинать? – фыркнула Бетти, послушно снимая верхнюю одежду. Джонс принял у неё пальто и сумочку и пристроил на вешалку в прихожей. На секунду задержался у двери, щёлкнув задвижкой: больше некого ждать.
– Ну, я собирался заняться именно этим. Если ты пришла просто потрахаться, можешь присоединиться ко мне голой.
– Я пришла… Чёрт побери, я не знаю, зачем пришла, – вздохнула Элизабет, устало расстёгивая пиджак и снимая резинку с волос. Небрежным движением отшвырнула свой строгий образ куда-то в угол, прямо на пол. Под пиджаком у неё была простая белая рубашка в узкую полоску. Глухая, под горлышко. Тонкие пальчики скользнули к пуговицам, расстёгивая одну за одной.
– Эй, ты серьёзно собралась ужинать голой? – сложил Джаг руки на груди, с интересом наблюдая за этим неспешным стриптизом.
– Господи, не знаю, кто из нас более озабоченный. Я просто устала носить эту сбрую. Есть какая-нибудь не сильно отвратная майка? – жалобно попросила Бетти, уже выпутываясь из рубашки.
Джаг через силу отвёл взгляд от скромного белого кружева её белья, переводя его на тонкие руки и выпирающие рёбра.
– Конечно, – он торопливо метнулся к шкафу, – Ты кстати, всё ещё должна мне джинсы и свитер, – шутливо поддел он Купер, не удержавшись.
– Прости, ту хламиду я выбросила следующей ночью на помойку. Тайком, чтобы никто не видел, – улыбнулась Бетти. Щёчки потихоньку розовели, словно только сейчас кровь начала бежать по венам.
Джаг кинул ей длинную чёрную майку с неизменным принтом в виде буквы «S». Самая старая и растянутая, оставшаяся ещё со времён Змей. Ухмыльнулся тому, что Элизабет безропотно натянула её на свое бледное тельце.
– Снимать сбрую – так уж всю, Купер. Брось, чего я там не видел? И брюки тоже.
Словно совсем потеряв к ней интерес, Джонс вернулся к кухонному столику и распечатал пакет из «Попс». Порадовался, что всегда брал еды вдвое больше, чем в него вмещалось – привычка голодного детства. Доставал тёплые контейнеры, слыша, как шуршит за спиной тканью Бетти и стукнули об пол её сброшенные каблучки.
– Где у тебя можно помыть руки?
Джаг кивнул на старую раковину, и девушка прошла мимо него, словно случайно коснувшись ноги едва прикрытыми бёдрами. Неизменный аромат Chanel заполнил квартирку, перебивая запахи еды. Сглотнув вспыхнувшие, совсем не имеющие отношения к бургерам и картошке аппетиты, Джонс наполнил две кружки ромашковым чаем.
– Слушай, я совсем не голодна, – вздохнула Бетти, наблюдая за его манипуляциями и вытирая руки полотенцем.
– Ты вообще питаешься чем-нибудь, принцесса? Тебя сейчас можно переломить пополам одной рукой. Словно от нацистов сбежала, которые систематически пытали. Отсюда вижу круги под глазами. Тебя били, признавайся?
– Просто аппетит пропал, – обиженно буркнула девушка, – И я не ем всякую гадость вроде той, что ты сейчас так старательно распихиваешь по тарелкам.
– Ещё скажи, что никогда не пробовала картошку фри и луковые колечки Попа? – в священном ужасе поднял на неё взгляд Джаг, заканчивая с подготовкой их ужина.
– Мама говорила, это вредно для фигуры, – глухо просипела Бетти, опуская голову и часто моргая.
Джагхед развернулся и, чуть помедлив, обхватил её осунувшееся личико руками, мягко приподнимая за подбородок.
– Эй. Просто скажи мне: насколько всё плохо? Как ты? – вопрос мучал его слишком долго. В глазах Элизабет сверкнули слёзы, а грудь вздымалась всё чаще от сдерживаемых порывов.
– Я… нормально. Держусь. Я. Да. Я…
Плотину прорвало, и она резко подалась вперёд, обнимая Джага за шею и утыкаясь ему в грудь. Он осторожным, трепетным движением погладил её растрепавшиеся волосы, прижимая к себе хрупкое тельце. Она не плакала, лишь цеплялась за него холодными ручками и вздрагивала.
– Расскажи. Я постараюсь помочь, чем смогу.
– Это ужасно, Джагги. Я словно приманка в вольере с тиграми. Только и ждут, чтобы растерзать на части. И самое отвратительное, что первый хищник – собственная сестра, – Бетти мягко отстранилась, смешно утирая покрасневший носик. Такая естественная.
– Полли? Ей-то что надо, денег? – нахмурился Джаг, недоумевая, как старшая Купер могла хладнокровно бросить сестру после похорон одну.
– Конечно. Всем теперь нужно от меня лишь одно. Деньги. Власть. Положение. Должности, – грустно улыбнулась Элизабет, – Джаг, я правда, не хочу есть. Можешь убрать всё это. И лучше кофе, а не чай.
– Принцесса, ты помнишь правила? Я всё ещё твой Хозяин. И приказываю тебе поесть, – с нажимом выдал Джонс, – Кофе на ночь – смерть сердечника. А на Полли не обращай внимания. Она просто бездушная стерва. Скоро уедет обратно со своим семейством. Куда, кстати?
Он взял с тарелки ломтик картошки и спешно сунул его в приоткрывшийся было для ответа ротик Бетти. Она задумчиво прожевала и с нескрываемым удивлением признала:
– Чёрт, это вкусно. Полли с муженьком должны уехать обратно в Огайо, но что-то мне подсказывает, что сестричка планирует задержаться. Устроила мне сегодня истерику, разбила все рамки в папином кабинете, – пожаловалась Купер, под искрящимся удовлетворением взглядом Джага протянув пальчики за следующим ломтиком фри, – Хм, а ведь я и правда, голодная…
Джаг подхватил тарелки и пошёл к письменному столу – единственному в комнате.
– Ты ещё не пробовала с соусом. И чай возьми.
Это было самое странное, что только возможно предположить в их отношениях. Они неторопливо ели бургеры от Попа с картошкой, куриными крылышками в панировке, и запивая ромашковым чаем. Джаг только посмеивался над девушкой, поначалу морщившей носик, а потом вполне себе довольно похрустывающей «вредностями». Она поделилась с ним всеми событиями прошедших дней. Вместе посмеялись над крупно облажавшимся Лоджем, выражение лица которого так мастерски изобразила Бетти.
– Хм, а мне вот интересно: ты собирался слопать всю эту гору еды в одиночку или кого-то ждал? – хитро прищурилась Купер, вытирая руки салфеткой.
Она сидела на стуле, на правах гостьи, а Джаг пристроился на кровати. Он вообще обычно включал себе какой-нибудь фильм и ел прямо в постели – плохая привычка.
– Ну, я молодой растущий организм…
– Растущий? Тебе двадцать пять! Ты стареющий! – хихикнула Бетти.
– У меня просто слишком быстрый метаболизм. И хм, стареющий? Ты так в этом уверена? – он отставил тарелку на стол и окинул её голые ноги многозначительным взглядом.
– Конечно. Перед тобой сидит полуголая девушка, которая пришла сама. А ты её кормишь фастфудом и поишь ромашковым чаем. Гадость, я люблю кофе. Мой эспрессо это нечто невероятное, – самодовольно похвалилась Элизабет.
Полностью удовлетворившись проступившем на бледных щёчках румянцем, а в сияющих малахитах – привычным светом и озорством, Джонс отбросил сомнения и церемонии. Стянул майку и требовательно приказал:
– Иди ко мне, и я заставлю пожалеть о каждом слове.
Купер не надо было просить дважды. Она соскользнула со стула и одним торопливым движением оседлала его, тесно прижимаясь бёдрами.
– Какие ещё будут пожелания, Хозяин? – промурлыкала, коварно проходясь ноготками по груди Джагхеда.
Он вздрогнул, не отрывая взгляда от любимых глаз. Не мог не улыбаться тому, что в них видел: ожила. Его девочка снова ожила. Снова с ним. И можно совершенно свободно запустить руки под собственную старую майку, нежно погладить талию, спускаясь к соблазнительным округлым ягодицам. Или нет?
– Ммм, только у меня будет просьба, Джаг, – она нетерпеливо прикусила губу, тесней сжимая бёдра. Волна жара моментально опустилась из горящего любовью к этой невозможной девчонке сердца вниз, окатывая кипящей лавой внутренности.
– Всё, что угодно. Для тебя, малышка – всё, – искренне признал Джаг. Не мог отказать, утопая в этих глубоких сверкающих озёрах.
– Я хочу по-прежнему. Хочу… жёстко, – она с шумом сглотнула, бездумно рисуя пальчиком круги на его торсе. Опускаясь всё ниже. Такие невинные касания и такие неправильные слова.
– Зачем тебе это, Беттс? – вздохнул Джаг, понимая, что ничего не закончилось. Что Бетти осталась выворачивающей душу фурией. Насилующей его чувства.
– Я наверное, извращенка, – прикрыв от смущения глаза, делилась Элизабет впервые, – Но ты же знаешь, как был прав, когда предположил, что мне нужен приказ. Хотя, с тобой иногда выходит и так… Но я никогда в жизни не испытывала оргазм до тебя. И знаю, что это только потому, что ты был не просто любовником, а Хозяином. Хочу, чтобы ты им остался – хотя бы в постели.
Её признание не стало новостью для Джонса. Он и сам предполагал такое. Но чёрт возьми, он что, никогда не сможет просто любить её? Обязательно нужна грубость? Конечно, он будет тем, кем она хочет. Да хоть послушным рабом под её каблучком. Потому как она неизбежно стала центром мироздания, когда упала ему в ноги со своих роликов. Когда солнце впервые отразилось в светлых волосах, а зелёные глаза в обрамлении пышных ресничек вылили на него ушат презрения.
Что ж, какое-нибудь дурное воспоминание может достаточно его разозлить, чтобы пробудить зверя внутри.
Пальцы Джага на мягких ягодицах сжались крепче, подтягивая Элизабет ближе к своему возбуждению под серыми домашними штанами.
– Не знаю, помнишь ли ты, как нагло отобрала у меня книгу в библиотеке. Или как выставила идиотом перед всем классом, когда я отвечал про образ Квазимодо. Или как спокойно наблюдала вместе со всеми над тем, что меня избивали футболисты посреди коридора. Хм, а может, вспомнить стоит выпускной бал? Что, Чак Клейтон тогда потанцевал тебя лучше, чем смог бы я?
Каждое слово открывало в душе давно закрытые ячейки памяти, выуживая старые детские обиды. Ему придётся это сделать, если он хочет сейчас удовлетворить свою девочку так, как она того просит.
– Если это вопрос: моим первым мужчиной стал не придурок Клейтон, – доверительно шепнула ему Бетти, наклонившись к самому уху. Неизбежно обжигая дыханием кожу, заискрившую статическим напряжением. Она явно поняла его настрой, поняла, что он пытается сделать, – А шикарный богатенький мальчик из Гарварда, который был моего круга и точно не стал бы кормить меня картошкой фри.
Это была граната, брошенная в самое больное. Стерва Купер не потеряла навык. Яростно взревев, словно раненный зверь, Джаг резко перевернул их, укладывая Бетти на кровать. Впился в её приоткрытый от неожиданности ротик, грязно и грубо срывая поцелуй, кусая мягкие губы.
– А он смог бы целовать тебя так, Купер? Смог бы? Смог бы трахать тебя, как шлюху, в випке сраного клуба, ставить на колени и снова трахать?! – злость рвалась наружу, желаемый эффект был с успехом достигнут.
Он нещадно вгрызался в её нежную шейку с каждым словом, оставляя укусы и засосы на молочной коже – плевать. Сейчас важно только закрепить свою территорию, поддаваясь животным инстинктам. Она принадлежит ему. И пусть никто не смеет в этом сомневаться.
– Не слышу, малышка! – прошипел проснувшийся король Змей.
– Не смог. Никто не смог. Только ты, Хозяин…
Этот ответ немного удовлетворил его – но лишь немного. Губы снова сплелись, опаляя поцелуем и даря жар телу. Джаг нетерпеливо рыкнул и подобрался руками к вороту её (своей?) майки. Выплеснув из переполненной чаши в груди щедрую порцию ярости, рванул старую застиранную ткань в стороны, с громким треском разрывая одежду. Освобождая жаждущую касаний налившуюся грудь.
Ножки Бетти взлетели на его бёдра, подталкивая Джонса ближе. Его рот накрыл выступающий бутон соска, жадно сдавливая зубами.
– Да! – с придыханием вырвалось у Купер, поощрительно поглаживающей его плечи, – Жёстче, Джаг, мне нужно больше! – захныкала она.
– Хочешь горячей? Будет жарко до боли, – пообещал Джонс, выпуская сосок и целуя напоследок тонкую кожу возле него грубо, втягивая в себя до следа. Слушая сбивчивое дыхание Бетти. Утопая в своём желании сделать ей так хорошо, чтобы она больше не вспомнила никого и никогда. Только Джагхеда Джонса, саутсайдовского паренька без дома и работы.
У него давно был припрятан до лучших времён один вариант. И только сегодня он набрался смелости. С трудом оторвав руки от рефлекторного блуждания по извивающемуся телу девушки, приподнялся. Потянулся к ящику стола, достал толстую белую свечу и зажигалку. Бетти лишь облизнулась, увидев новый предмет.
– Серьёзно? – потрясение и несомненный интерес в голосе.
– Ты мне доверяешь? – на всякий случай уточнил Джаг. Он и сам себе не доверял, все знания – лишь теория. Но жажда закрепить свои права, сжечь все воспоминания, туманила мозг, отключая чувство опасности, – Стоп слово помнишь?
– Давай уже. Хочу, – она поёрзала на постели, сминая покрывало. Майка висела на одних рукавах, рваные края открывали полный доступ.
Сглотнув, с усилием сосредотачиваясь на пламени, Джаг зажёг свечу. Теснота в штанах слишком отвлекала, и пришлось снова представить прежнюю Купер. Как её мог лишить невинности какой-то ублюдок из Гарварда, в то время, как Джонс тут подыхал от жажды просто видеться с принцессой…
Держа свечу повыше, чтобы воск успевал немного остыть в полёте, Джаг позволил первой капле упасть на подрагивающее в предвкушении тело. Прозрачная клякса упала на ключицу, тут же застывая.
– Чёрт! – прошипела Бетти, непроизвольно дёрнувшись, – Ещё!
На этот раз сразу две капли украсили сияющую в отблесках пламени кожу, застывая в ложбинке груди.
– Сними трусики, принцесска – скомандовал Джонс, заворожённо наблюдая за реакцией девушки. Она дышала всё громче и чаще, в глазах плясали бесенята.
«Какого чёрта ты жалуешься, что горишь в аду, если тебе позволяют трахать истинную дьяволицу?»
Бетти моментально исполнила приказ, отшвыривая белое кружево в сторону и растягиваясь на постели. Вытягивая руки вверх, потягиваясь, как кошка.
– Давайте, я вся в ожидании, Хозяин.
Отбросив последние сомнения, Джаг наклонил свечу, позволяя воску оставить целую дорожку вдоль животика, обводя ямочку пупка. Бетти вцепилась в подушку под своими руками, громко простонав.
– Ещё, пожалуйста!
Джонс погладил её бёдра, проскальзывая на внутреннюю сторону, сжимая нежную тающую кожу. Создавая всю палитру ощущений, от боли до сладкого томления. Тонкие пальцы аккуратно раздвинули женские складочки, накрывая клитор и неторопливо массируя. Свеча опустилась чуть ниже, чтобы воск стал горячей, и целенаправленно наклонилась над самой грудью. Капля неизбежно упала на нежное полушарие. От напряжения Джага начало потряхивать: держать под контролем бьющееся под ним в экстазе тело было невероятно сложно. Особенно, когда Бетти, закатив глаза, дёрнулась навстречу его пальцам. И капля воска промахнулась, упав на самую ореолу соска.
– Фак! – закричала девушка, и Джаг, откровенно испугавшись, торопливо задул свечу и отбросил её на пол.
– Детка? – он звал, но Элизабет не словно не слышала. Изгибаясь в спине дугой, рвано хватала ртом воздух, беспорядочно мотая головой. Её изрядно трясло.
– Беттс, ответь! – в глазах мутнело от мысли, что он причинил ей слишком сильную боль. Но похоже, опасения были излишни.
– Чёрт, это слишком хорошо! – прохныкала Бетти, – Трахни меня, пожалуйста! Я самая вредная девчонка, я смеялась над тобой и презирала… А теперь хочу так, что больше не могу терпеть!
Её отчаянный голос рвал сердце на части, и Джонс больше не мог ждать. Вот она, принцесса, готова принять его, стонет и умоляет. Раздвигает ножки в очевидном призыве, демонстрируя блестящие бёдра. Штаны и бельё Джагу некогда было снимать до конца – он просто приспустил их, не забыв отдать команду:
– На колени, малышка. И умоляй погромче…
Бетти послушно приподнялась, но Джаг развернул её спиной к себе. Так проще держать себя в руках. Сдёрнул остатки рваной майки. Шершавая ладонь скользнула вдоль позвоночника, собирая проступившую влагу. Его невозможно горячая девочка.
К дьяволу нежности.
Требовательно нажимает на хрупкие плечики с выступающими косточками, наклоняя Бетти вперёд. Она послушно ухватилась за изголовье кровати.
– Пожалуйста, быстрей, прошу! – маняще повела она попкой, прогибаясь ещё сильней.
– Чёрт возьми, Купер…
Практически стон, и руки Джага сжимают белоснежные ягодицы. Резко входит в неё на всю длину, буквально утопая во влажности и тесноте. Она всегда такая невозможно тугая, нежная, принимающая всего, без остатка. Идеально подходящая, единственно идеально совместимая с ним. Ладони Джонса поднимаются всё выше, добираются до истерзанной груди и требовательно её сминают. Тесно прижимается торсом к её спине, мягко и трепетно целуя след на шейке.
«Моя. Теперь моя».
В груди ликует что-то первобытное, древнее, как сама жизнь. Вынуждающее двигаться в единственно правильном, ускоряющемся ритме. Элизабет слабо постанывает на каждый глубокий толчок, разжигая неутолимый голод Джагхеда.
– Какая же ты… невозможная. Моя. Моя. Моя, – словно в бреду, шептал он ей на ухо, как молитву. Всё быстрей вдалбливался в так благодарно принимающее его тело, совсем не контролируя себя. Дыша ароматом своей принцессы из снов и любимым Chanel.
– Да! Сильней! – захлёбывающаяся словами, отчаянная просьба, слышимая лишь на грани сознания.
Он и сам не может обуздать себя. Не теперь, когда границы миров окончательно размыты, когда небо и грешная земля соединились в обоюдном порыве. Светлая золотая прядь волос обмотана вокруг руки, натягивая до боли, вынуждая девушку выгибаться практически дугой.
Стон Бетти становится громче, наверняка снова мешая спать миссис Монтгомери и её малышу. Плевать. Грубо врывается в истекающее желанием лоно, вторая рука отпускает грудь и уходит вниз, к сплетению тел. Два быстрых, рваных движения пальцами по набухшему бугорку, и Бетти, дёрнувшись, со скрипом вцепляется в деревянное изголовье, прочерчивая след.
– Джагги! – кончает с его именем на губах, сжимаясь плотным кольцом вокруг члена. Взрывает петарду в груди, осыпающуюся пёстрым конфетти к стянутому узлу внизу живота.
– Беттс, – жалобное скуление, последний глубокий толчок бёдрами. Капля пота на виске, застилающая глаза. Темнеющий мир вокруг, растворяемый в блаженстве. Есть только тело любимой в руках. Горячее и дрожащее последствиями слияния душ.
***
– Джаг, ты не спишь? – Бетти приподняла голову с приятно твёрдой груди, напряжённо всматриваясь в темноту. Вспыхнувшие искорки подтвердили предположение.
– Пытаюсь. Или ты снова хочешь сбежать?
– Не хочу, – со вздохом признала Бетти, снова прикладываясь к тёплой коже. Прикрыла в наслаждении глаза, тая от этой близости: переплетённые ноги, уже ровное и спокойное дыхание над головой.
– Просто хотела напомнить: никто не должен знать о нас. Иначе совет может турнуть меня к чёрту, – устало зевнула девушка сквозь надвигающийся сон.
– Понял, не дурак, – немного раздражённо прозвучал ответ, – Ты так и не поделилась планами насчёт Блоссомов. Или мне знать не обязательно?
– Нечего тут рассказывать. Наняла детектива, он раскопал нелегальный бизнес Клиффорда. Я сама пишу статью для печати. Блоссомы сгорят в аду Синг-Синг.
И провалилась в сон. Почему-то сейчас планы мести, которой она жила последнее время, казались абсолютно не важны. Важно только быть в этих сильных руках.
Любить всем сердцем единственного человека, которому не плевать на неё и её желания. Пленившему теперь уже, похоже, навсегда.
========== 15. Запечатление ==========
Скамейка в парке Нордсайда старая, с облупившейся краской и скрипучими досками. Джаг привычно пристроился на излюбленное место. Пять лет он приходит сюда за самыми важными решениями. Словно вчера в метре от него скулила из-за разбитых коленок смешная избалованная девчонка. Джонс достал из кармана пачку сигарет, вытянул одну зубами и неспешно щёлкнул зажигалкой. Вредная привычка то появлялась, то исчезала на месяцы, никогда не проходя до конца. Как и покрытые ржавчиной времени чувства к ненавистной блондинке.
Глубоко затягивается, отравляя лёгкие ментоловым дымом. Прикрывает в наслаждении глаза, снова проваливаясь в воспоминания о том дне. Слышит в ушах этот звонкий голос, переливающийся колокольчиками в груди. Её малахитовые глаза, интерес, сменившийся пренебрежением. И хвостик на голове из чуть вьющихся отливающих золотом волос: о, эти чёртовы волосы! Снившиеся ему так навязчиво, продолжающие мерещится в каждой незнакомке.
Так хотелось бы запечатлеть тот момент не только в памяти. Иметь что-то более материальное в руках. Смешно: у него нет даже её фотографии. Только фальшиво-идеальные снимки из фейсбука и школьного альбома, не трогающие ни нотки в душе. Нет, Джаг мечтал о фото настоящей Бетти, искренней, как в тот самый, злополучный (а возможно, счастливый) день.
Сигарета почти истлела в руках, и Джонс сделал последнюю затяжку. А ведь он это может. Сохранять в памяти. Беречь и лелеять. Работал когда-то фотографом в школьной газете. И ему даже нравилось. Возможно, у бывшего короля Змей гораздо больше дорог впереди, чем кажется на первый взгляд. Джагхед потянулся в карману джинсов и достал телефон.
– Привет, Смурфетта. Ты как-то говорила, что тебе нужен напарник с камерой? Я в деле.
***
Что нужно, чтобы быть счастливым? Кому-то для достижения этого эйфорического состояния приходится сильно постараться. Находить правильное место и правильных людей, создавать настроение. Джаг же был самым чертовски счастливым человеком, когда утром запечатывал готовые фотографии в конверт для очередного заказчика. Ни потерянная работа в редакции, ни хмурое пасмурное утро, ни даже мысль, что придётся ехать на байке в такой холод, не могли испортить этот день. И все дни этой недели.
Потому, что в ванной валялась небрежно брошенная розовая помада с вишнёвым вкусом. Потому, что в раковине на кухне стояли две немытые кружки из-под кофе, а в холодильнике появились остро презираемые Джагхедом пирожные из дорогой кондитерской. Потому, что уже неделю постель пахла Chanel №5, а набор его маек делился на двоих.
Оставшись той ночью с ним, Бетти словно больше не могла себя заставить вернуться в холодное пустое поместье Куперов. И уже совсем перестала замечать скрипучий стул, продавленный матрас с впивающимися в рёбра пружинами и капающую с потолка воду.
