Текст книги "В плену желаний (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Он проснулся первым, и не сразу понял, что спал не один. Такое случалось в его жизни очень нечасто. Первый раз это была Тони, когда он надрался после выпускного, и змейка пожалела друга, уложив спать у себя дома. А второй Джаг вовсе не помнил: тогда он попробовал чёртов джингл-джангл и девушка, с которой очнулся утром, его откровенно испугала.
Теперь же, чувствуя так нагло закинутую на пах ножку и слыша сопение уткнувшейся ему в грудь Элизабет, Джонс не мог перестать улыбаться. Это случилось. Она с ним, не сбежала. Простое осознание поселило в нём уверенность: они больше не играют.
Осторожно выпутался из теплых девичьих ручек, едва не простонав, когда мягкое бедро скользнуло по немедленно отозвавшемуся органу. Чёрт возьми, надо отвлечься от вспыхнувших неприличных мыслей: будить принцесску точно не хотелось.
Торопливо натянув штаны, Джаг тихонько прошёл к кухне и достал турку. В новинку было всё: не шуметь, насыпая заранее смолотые зёрна, не включать свет и ориентироваться в полумраке лишь благодаря утреннему солнцу в маленьком окошке высоко на стене.
– Кофе в постель? Не слишком романтично, Джонс? – чуть хриплый ото сна голос заставил его обернуться.
– Доброе утро, принцесска. Тебя же не устроил вчерашний ромашковый чай? Я привык, чтобы моим гостям было комфортно, – он с улыбкой наблюдал за сладко потягивающейся девушкой. Одеяло сползло вниз по её телу, обнажая грудь, и Джаг спешно отвернулся к уже источающему живительный аромат кофе на старенькой плите.
– О, и много у тебя таких гостей здесь побывало? – ничем не прикрытая ревность в голосе сделала Джага ещё счастливей, чем минуту назад, хотя казалось, что больше некуда. Он усмехнулся, оставив замечание без ответа. Конечно, она первая. Он вообще никогда не приводил сюда представительниц прекрасного пола. Но её тон так приятен, что пальцы покалывает от удовольствия. Она считает Джага своим. А он вполне обоснованно может теперь думать о ней, как о своей. Просто и правильно. Наконец-то, понятно.
Бетти соскочила с постели и, совершенно не озадачиваясь одеждой, плавной походкой подошла к Джагхеду. Без предисловий прижалась грудью к его спине. Ручки скользнули к голому торсу, накрывая ладонью гулко и почти болезненно участившее ритм сердце. Дыхание перехватило, и искра от места соприкосновения кожа к коже пронеслась к неунявшемуся стояку.
– Я не слышу ответ, Джагги: сколько тут было девушек до меня? – промурлыкала искусительница ему в шею, обдавая горячим воздухом.
– Ни одной, – признал со вздохом Джонс, – Если ты сейчас же не отодвинешься, клянусь: выйдешь отсюда лишь к вечеру. И это в лучшем случае.
– Бог ты мой, а который час?! – опомнилась Бетти, тут же размыкая контакт тел и уносясь в прихожую за сумочкой, – У меня же совещание с утра!
– Уже полдевятого, малышка, – метнул взгляд на встроенные в кухонный шкафчик часы Джаг, – Появишься в офисе во вчерашнем костюме, разговоров не избежишь.
– Не появлюсь через полчаса, и меня уже не будет это волновать!
Он лишь посмеивался над летающей по квартире Купер, быстро натягивающей на себя смятую одежду.
Неделя прошла в один миг. Бетти возвращалась каждый вечер, как к себе домой. С порога сбрасывала все официозы, как змея кожу, и натягивала его майку. Сама притаскивала пакет из «Попс» и варила кофе, мило бурча: «у тебя руки не из того места, Джонс». Привезла в шкаф пару запасных костюмов, зубную щетку в ванную и сладкий миндальный гель для душа. На письменном столе теперь стабильно валялась её фирменная косметика. Словно девушка непроизвольно захватывала территорию, сантиметр за сантиметром. Но Джонс был только рад: с каждым новым предметом всё крепла уверенность, что она больше не исчезнет.
Первому не повезло кухонному столу. Слишком он был старый и расшатанный для их жёсткого темпа. Ножки подломились, и утром Джаг, посмеиваясь, выкинул мебель на помойку. К вечеру он купил стол покрепче. Собирали его вместе: ругая на все корки непонятную инструкцию, рукожопов-плотников и недобор фурнитуры. После того, как сбросили напряжение прямо на полу, возле раскиданных деталей, злосчастный столик собрался быстро и легко.
Следующий попал под горячие тела шкаф. Джонс слишком сильно впечатал в него Элизабет, когда искал опору. Дверцы, громко скрипнув, выломались из петель вместе с кусками дерева. Пришлось чинить – денег на новый не осталось, а брать у Бетти Джаг отказался наотрез.
Кровать пока держалась. Судя по всему – на последнем издыхании. Ещё пара удачных халтурок и можно заменить её на, желательно, металлическую.
Самое прекрасное, что Джаг любил в их отношениях больше всего: удовлетворив свою жажду грубостей и боли, Бетти могла позволять ему то, что он так давно хотел. Изучать не спеша её тело, целовать искусанные губы нежно и трепетно, узнать вкус каждой родинки. Дарить ласки и всё тепло, на которое только он был способен. И чтобы Элизабет не говорила: он видел реакцию, видел, что ей нравится и так тоже. Но увы, полностью избавиться от дурных привычек не получалось. Девушка упорно просила «пожёстче». И вновь приходилось привязывать Бетти к деревянному изголовью, вновь оставлять синяки на молочной коже. Ставить её на колени и отдавать ненавистные приказы. А любить можно будет потом, когда её понемногу наливающееся жизнью тело будет расслаблено и податливо, когда она с удовлетворённым прогибом потянется и прищурит просветлевшие малахитовые глаза. Когда улыбка коснётся губ, словно говоря: «Твой ход».
Джонс сегодня собирался отвезти заказ клиенту, а после попробовать переговорить с арендатором маленького офиса в доме через дорогу. Работать на самого себя было просто чудесно: сам себе хозяин. И хоть Бетти несколько раз предлагала ему занять место фотографа в издательстве, он наотрез отказался. Это казалось неправильным: иметь выгоду из их отношений. Он не хотел испортить их ничем материальным. Уже открыв дверь, чтобы уйти, Джаг был остановлен стоящей на пороге Топаз.
– О, на ловца и зверь бежит, – улыбнулась Тони, – Ты куда пропал, паршивец?! Я только вчера узнала, что Доссон тебя официально уволила!
– Прости, Смурфетта. Забыл тебя предупредить, – ему стало ужасно неловко за такой игнор подруги. Но что-то подсказывало, что ревнивая принцесска будет не в восторге от их общения. Её бесило даже упоминание других девушек: жуткая собственница. Хотя, Джаг недалеко от неё ушёл в этом плане.
– Ну так знай мою доброту, кто ещё принесёт тебе новости, если не я? – гордо оповестила Тони, протягивая ему свежую хрустящую газету, – Обрати внимание на автора.
Торопливо развернув выпуск «Ривер таймс» – основного издания Куперов, Джаг вчитался в заголовок на первой странице.
«Наркобарон найден! Клиффорд Блоссом травит Ривердэйл не только сиропом!»
– Какого…
Гордое «Элизабет Купер» под статьёй. Она так и не рассказала ему все подробности, загадочно отмалчиваясь. Теперь ясно, почему.
– Читай, читай. Наши бьют панику, остались без поставщика. Ещё и Келлер арестовал парочку Змей под общую песню. Эта стерва Купер сравняла с землёй весь наш бизнес.
***
Бетти перечитывала статью в десятый раз, наслаждаясь каждой строчкой. Клиф уже арестован, его жена до сих пор в стационаре в больнице и вряд ли выйдет оттуда без инвалидности. Блоссомы получили по заслугам. Так почему же так пусто внутри, почему нет долгожданного успокоения в душе…
Она вылила всю свою злость и жажду мести в эту разгромную статью. А теперь ей было откровенно плевать. Элизабет просто выполнила часть своей клятвы, исполнила долг перед родителями. На этом – всё.
Дверь кабинета вдруг хлопнула, едва не разбив стекло. Шерил Блоссом начала орать с порога.
– Сука! Какого хрена ты понаписала, Купер?!
Бетти устало откинулась на стуле, отбрасывая газету на стол. Рыжая стерва не входила в её планы из-за твёрдой уверенности, что откровенно не ладившая с родителями девушка была не в курсе подпольных интриг.
– Успокойся, Шер. Не устраивай сцен, – Элизабет встала со стула и подошла к одной из стеклянных стен, торопливо опуская жалюзи. Не хватало ещё скандала на публику.
– Ах, не устраивай?! Тебе пиздец, мелкая тварь! Я выдеру твои жалкие мышиные космы и сожгу их над твоей могилой! – прошипела Блоссом, делая угрожающий шаг к хозяйке кабинета.
– Эй, полегче! Хочешь, чтобы я позвала охрану? Одна тревожная кнопка и позор, ещё больший, чем сейчас, – нисколько не испугавшись, фыркнула Бетти.
– Это всё жалкая клевета, и папочка обязательно выйдет! – не сдавалась Шерил, складывая руки на груди. Воспитание заставило её удержаться от порывов.
– Присядь, давай поговорим нормально. Это, к сожалению, всё правда. Доказательства уже у Келлера. Клиф в заднице, и он знает, почему я это сделала, – проявив вежливость, Купер повернула к гостье стул для посетителей.
Помедлив и подозрительно прищурившись, рыжая фурия всё-таки присела, закинув ногу на ногу. Красное платье чуть задралось, обнажив край чулок. На неё облизывались половина мужчин города. Но Бетти знала ещё одну тайну этого гнилого семейства, которую не стала публиковать.
– Шерил, ты только подумай. Я сделала тебе шикарный подарок. Клиффорд сядет, и скорее всего, до конца жизни. Пенелопа отныне недееспособна, как и ваша доживающая последние годы бабуля. Теперь хозяйка кленового бизнеса – ты. И думаю, мы могли бы найти общий язык.
– Не пытайся меня купить! – прошипела Блоссом, – Какие бы не были твои мотивы, не думаю, что это было ради меня.
– Естественно. Но тебе ситуация на руку. Конечно, вас сильно потреплют судебные тяжбы. Подумай, надо ли тебе тратить своё наследство на урода-папочку, пытавшегося лечить дочь от нетрадиционной ориентации? – кинула Бетти в бой своё последнее оружие. Детектив получил за эту новость куш, на который можно жить лет пять. В Вегасе. В качестве владельца казино.
Шерил открыла рот, испуганно вытаращив глаза. Плечи подозрительно задрожали.
– Как ты… Дьявол. Ты дьявол во плоти, Купер. Что за Вендетта против моей семьи, я одного не пойму? – жалобно всхлипнула она. Былой настрой крушить и орать моментально прошёл.
– Подумай хорошо, Шерил, – доверительно наклонилась Бетти к ней, упирая руки в подлокотники стула, – Давай, расскажи честно, что знаешь о смерти моих родителей. И тогда я решу, оповещать ли общественность о твоей необычной пассии. Ох, вряд ли вашим родственничкам понравится такая новость… Заберут остатки империи кленоделов, растащат… – в притворном беспокойстве покачала головой Элизабет.
– Я… ничего. Правда, ничего. Только то, что было в газетах, – сглотнула Шерил, не мигая, смотря в зелёные глаза Бетти.
– Допустим, я тебе поверила. Знакомо ли тебе имя Джон Харрис? – продолжила допрос Купер.
– Кто? – пискнула Блоссом, но тут же поморщилась, – А, тот урод, который кинул папулю весной с инвестициями? Ну да, родители долго возмущались его непостоянством.
– И? – напряжённо ждала признания Элизабет. Ей было жизненно необходимо знать, что всё кончено. Она справилась.
– И что? Ну, повозмущались. А потом он пришёл, обещал сделать выгодное вложение в сиропчик. Типа, его заинтересовало, хочет прикупить акций и войти в наш бизнес. Насколько знаю, у папы с ним есть контракт.
Бетти ошеломлённо отшатнулась от стула. Нет. Не может быть. Блоссомы не остались у разбитого корыта после той делёжки. У них не было мотива.
«Дура! Какая же я дура!»
– А… разве… Что вообще говорили твои родители про последние события, Шер? – цеплялась Купер за последнюю надежду.
– Тоже, что и все, – пожала плечами собеседница, – Думали, за покушением на тебя и маму стоят Змеи, а им заплатить мог, кто угодно. О, ну и папочка сильно боялся в последнее время. Торнхилл буквально в крепость превратил, особенно после того, что случилось с твоими, – неловко прервалась Шерил.
«Твою мать. Твою мать. Я облажалась. Клиф бы не стал так трястись, если бы знал, кто убийца. Если бы нанял киллера сам».
– Что ж… Спасибо за искренность, Шерил. Твоя тайна останется между нами, даю слово. Удачно тебе вступить в права наследницы, – глухо пробормотала Бетти.
Блоссом грациозно поднялась со стула, откидывая фирменным жестом длинные огненные волосы на спину. Почувствовав слабину соперницы, тут же сверкнула глазами:
– Не думай, что всё это сойдёт тебе с рук, кузина. Ты ещё пожалеешь, что связалась с бомбой Шерил! – на этой многообещающей фразе девушка резко развернулась и вышла из кабинета. Не забыв хлопнуть дверью так, что стекло задрожало.
«Уже жалею. Тронула осиный рой совершенно напрасно».
Поморщившись, Бетти быстро метнулась задёрнуть оставшиеся незакрытыми жалюзи на стенах. Ей нужно сосредоточиться и подумать без лишних глаз. Придётся мириться с новой хозяйкой Торнхилла. Обругав себя последними словами за столь поспешные выводы, Элизабет налила в стакан воды из графина на столе.
– Ничего не хочешь объяснить, Беттс? – знакомый мягкий баритон за спиной звенел злостью.
– Джагги? – девушка отставила стакан, разворачиваясь к новому посетителю, – Что ты делаешь, тебе нельзя сюда приходить! Как ты…
– Твой ключ от запасного выхода всё ещё у меня. Не увиливай, лучше расскажи мне, что это за дрянь, – Джагхед окатил её холодным взглядом, от которого пробежала противная дрожь по телу. Они, вроде бы, давно ушли от такого тона.
Парень резким движением кинул ей под ноги злополучную газету, не скрывая отвращение. Бетти с усилием сглотнула комок в горле. Она ожидала такой реакции, потому и не стала рассказывать все детали готовящейся бомбы. Попытавшись слабо улыбнуться в надежде рассеять хмурое выражение лица Джонса, она сделала пару неспешных шагов ему навстречу.
– Джаг… Это была ошибка. Ты знаешь, как я хотела отомстить Блоссомам. Но они не виноваты в смерти моих родителей. Всё это глупая, досадная…
– Ошибка?! То, что для тебя «ошибка», стоит четырёх загубленных жизней, четырёх оставшихся без кормильцев семей! – сорвался на яростное шипение Джагхед, – Тебе, этого, конечно, не понять! А Змеи теперь брошены без средств к существованию! И поверь, это не пустые слова, я знаю, что такое жить неделю на пять долларов!
– Боже, Джаг, я совсем не подумала, – моментально осознала глубину своей потонувшей в жажде мести глупости Элизабет. Её едва не затошнило от своего поступка, – Чёрт, мне безумно жаль! Я готова помочь семьям арестованных, честно.
– Да ничего не изменят твои деньги! Когда ты поймешь, что не всё решается кредиткой?! – с явной болью воскликнул Джаг, – Дети остались без отцов, жёны без мужей. Грядут и дальнейшие аресты. Но стерве Купер плевать, она совершила свою Вендетту! А последствия смажет подачка?
Бетти покачала головой. Ситуация теперь виделась ей во всей красе. Нажила врагов не только среди Блоссомов, а бросила вызов всему Югу. Жалела только об одном: что не догадалась посоветоваться с Джагом раньше. Он – её голос разума, который она не стала слушать вовремя. И вот, что теперь вышло. Не хватало поссориться с ним окончательно. И заглаживать свою вину Элизабет собиралась начать прямо сейчас.
– Джагги, присядь пожалуйста. Поговорим спокойно, – добавила Бетти сладости в голос, преодолевая разделяющий их шаг. Взяла его за руку, порадовавшись, что он не вывернулся. Мысленно выдохнула от облегчения.
– Беттс, да не собираюсь я обсуждать это больше! Просто хочу, чтобы ты поняла, какую гадость сотворила. И подумала, как будешь исправлять ситуацию, – уже чуть понизил тон Джонс, но сведённые от напряжения скулы и холод в серо-зелёных глазах выдавали его злость.
Элизабет хитро прищурилась и придвинулась к нему максимально близко, ощутив любимый аромат кофе и свежести, опустившийся сразу к самому сердцу. Почему так, почему один взгляд – и слабость в коленях, один вдох – и готова вспыхнуть? Бетти не спеша оставляет слабые, лёгкие поцелуи на щеке Джагхеда, соединяя родинки. Он вздрагивает, но не отодвигается, позволяя ей закончить дорожку мимолётным поцелуем плотно сжатых губ.
– Принцесса, прекрати. Я пытаюсь разговаривать серьёзно, а ты снова…
– Снова что? – невинно поинтересовалась девушка, мягко потянув Джонса за предплечье в сторону стола. Он не сопротивляется – возможно, просто не умеет ей отказывать. Вдохновлённая без всякой меры этим фактом, Бетти заботливо стягивает с него джинсовую куртку и отбрасывает её на стул для посетителей.
– Снова переводишь все споры в горизонтальную плоскость, – вздыхает Джаг. Баритон звучит уже привычней, хоть и не до конца. Всё поправимо. Всегда можно попросить прощения.
– О, на этот раз ты не угадал, Джонс. Вертикали достаточно, – хитро усмехнувшись, Бетти резко толкает его в своё кожаное кресло, – Нет такой проблемы, которую невозможно решить.
– Малышка, мы в долбаном офисе. Твой кабинет похож на аквариум, а дверь не заперта. Хочешь проблем? – Джаг с нескрываемым интересом скользит взглядом по её фигурке в строгих серых брюках и тонкой белой блузке.
– Хочу… Извиниться и избежать конфликта, – призналась Купер.
Оценивающе посмотрев на дверь, она отбросила все сомнения. Никто не зайдёт к начальнице без стука, бесцеремонность Шерил исключение из правил. И, конечно, Джагхед. Хозяину позволено всё. Чувствуя на себе недоумевающие глаза, быстро ныряет под стол, становясь на колени: привычная позиция.
– Бетти? – дёргается было из кресла Джаг, но она останавливает его своей хрупкой ручкой, впиваясь пальчиками в бедро, – Принцесса, ты что задумала?
Она не отвечает: поднимает на него сверкающий своим дьявольским свечением взгляд из-под полуопущенных пышных ресничек. Знает, как это действует на него, моментально заглушает любой возможный протест. Необычная ситуация понемногу начинает вливать в кровь сладкое предвкушение. Давно же Бетти этого хотела. Отработанным за неделю движением расстёгивает неизменный ремень с тяжёлой железной пряжкой.
– Ты сумасшедшая, – то ли с восхищением, то ли с ужасом, то ли с возбуждением звучит голос над головой. Подбадривая и даря уверенность, что Джонс совсем не против происходящего.
– Ты слишком поздно это понял, – глухо от нахлынувших так не вовремя желаний отвечает Бетти. Несколько движений, и прохладные ручки добираются до медленно твердеющего от адреналина и такого неожиданного напора органа, – Соскучился по мне? – мурлыкает Элизабет, беззастенчиво облизывая губы.
– Чёрт возьми, – со свистом выдыхает Джаг, прикрывая глаза и откидываясь на спинку кресла. Словно отдаёт себя в её власть.
Ладонь уверенно обхватывает горячий пульсирующий от приливающей крови член, обнажая нежную розовую головку. Джонс непроизвольно дёргает бёдрами навстречу её рукам. Инстинкты никто не может подавить. Улыбнувшись, Бетти глубоко вдыхает повисшее в воздухе напряжение. Тёплые губы с неизменной вишнёвой помадой приоткрываются, запуская мужскую плоть в плен горячего рта принцессы.
– Бетти… – тихо, умоляюще зовёт Джаг, вцепляясь в подлокотники кресла до скрипа пластика. Что хочет сказать этим зовом – непонятно, да и не имеет значения для уже обводящей язычком головку Купер.
– Шшш, делай вид, что ничего не происходит: вдруг кто-то зайдёт, – на секунду оторвавшись от увлекательного занятия, напоминает Элизабет горячим шёпотом.
Тут же возвращает губы на место, нежно посасывая и облизывая доверенную ей игрушку. Её саму дико возбудили собственные слова. Риск, хождение по лезвию ножа, моментально ударили высоковольтным разрядом по нервам. Увлекается, позволяя члену Джонса проникать всё глубже, закрывает глаза от удовольствия и нахлынувших ощущений. Покорённая полностью. Упивающаяся каждым подавленным хрипом Джагхеда, каждым миллиметром бархатной кожи под губами и в ладонях, каждой секундой своего плена.
– Боже, Беттс, остановись, – шипит едва слышно Джаг, сжимая кулаки до белых костяшек и в секунду меняя решение: Бетти заглатывает его так глубоко, что упирается в горло, – Чёрт, да!
Его хриплый голос проносится по артериям к самому сердцу, поражая все клетки тела. Ему нравится, – простая мысль вызывает дрожь и неизбежно проступает влагой на трусиках. Бетти плотно сжимает бёдра, усиливая давление и слабо стонет от кипящего реактива ощущений в крови. Играет с членом Джага губами, нежно посасывая и снова ускоряя темп и увеличивая глубину. Вдыхает побольше исчезающего воздуха и помогает себе ручками. Чувствует на инстинкте, как близка его грань.
– Малышка… я больше не могу, – отчаянное признание, что Бетти одержала верх в этом раунде, раздаётся тысячью торжествующих барабанов в сознании девушки.
Несколько резких, жадных движений горячего рта, мимолётно царапнувшие основание ноготки. И Джагхед, со скрипом сжав зубы, сдаётся, изливаясь тёплой влагой и дрожа сведёнными судорогой бёдрами. Элизабет выпивает всё до капли, с интересом изучая вкус: солёный и терпкий. Ощущение невероятно яркое, новое: пусть у неё и был некоторый небольшой опыт, кончать себе в рот она точно не позволяла никому. Но он же Хозяин…
– Беттс… Это охрененно, – выдохнув, признаёт Джаг, – Меняемся? – хитро прищурился, опуская взгляд и наблюдая за неспешно вытирающей лицо от помады Элизабет.
– Ну уж нет, Джагги. Поехали ко мне: трахнешь меня, как надо.
***
Полумрак гостиной особняка озарён тёплым оранжевым светом пламени камина. Сложенные аккуратной стопкой с помощью мужских рук поленья тихо потрескивают, создавая единственный после прерывистых дыханий звук.
Джагхед не видел и не слышал ничего вокруг. Только сияющее, подобно жемчугу на свету, бледное тело, расслабленно растянувшееся на мягком одеяле рядом. Прямо на полу – ведь кажется, так принято в бульварных романах… Вот только совсем не в канонах розовых историй ярко-алые укусы на ключицах, наливающиеся синевой засосы на груди и под рёбрами. Отчётливые синяки на бёдрах. Снова обезобразил этот совершенный холст. Кажется, это уже вошло в привычку. Благо, сегодня было проще: легко было разбудить остатки злости.
– Принцесса? – тихо позвал её Джаг, вынуждая открыть глаза. Рука сама собой скользила вдоль немного сбросившего болезненную худобу тела любимой.
«А ведь она так и не знает, что любима. Не может же она думать, что я хоть когда-то прекращал мечтать о ней. Знает». – старательно внушал себе Джонс, избегая таких простых, но в тоже время самых сложных в мире слов.
– Да, Джагги? – томным голоском отозвалась Элизабет, распахивая свои тёплые малахитовые глаза. Сейчас, когда в них отражался свет пламени, они сияли изнутри миллионами ярких крапинок вокруг радужки.
– Я надеюсь, ты понимаешь, почему я так разозлился сегодня? – не хотел снова заводить этот разговор, но нужно прояснить всё до конца. Секс, даже такой охренительный – не решение вопросов.
– Я должна была посоветоваться с тобой, – вздохнула Бетти, – Прости, малыш. В меня словно демон вселился, когда я это писала. Совсем потеряла голову. Я заглажу свою вину перед Змеями, обещаю. Мне враги на Юге ни к чему.
– И как, позволь узнать? Мы не продаёмся, – напомнил он, употребив бессознательное «мы».
– А если я найму каждому лучшего адвоката из своих знакомых? Попытаемся вытащить всех, кто пострадал? За исключением Клиффорда, конечно, – робко предложила Купер, и Джаг увидел в её глазах неподдельное раскаяние. Этого он и добивался: чтобы Бетти ощутила свою вину, осознала и научилась думать головой.
– Возможно, что-то из этого и выгорит, – кивнул Джаг, – Как засунула людей за решётку, так и доставай. Всё честно.
Он приподнялся, садясь на одеяле и уже без всяких лишних мыслей в голове любуясь своей девочкой. Она, словно его личное творение. Растёт с каждым днём, неизбежно становясь лучше. Джагхед гордился ей, как отец гордится успехами дочери. Каждым её правильным решением, каждому изменению в тоне голоса. Словно Бетти медленно таяла, как ледник в тропиках. Становясь чистой, прозрачной, так хорошо утоляющей жажду водой. Осталась только одна преграда.
– Брось, Джагги. Ты хочешь спросить что-то ещё, я вижу, – улыбка озаряет прекрасное личико мягким светом. Дьявол, превращающийся в ангела.
– Беттс, давай прекратим это. Ты же понимаешь, что так не может продолжаться? Я не хочу причинять тебе боль, – признание далось очень непросто. Лишь уверенность, что их отношения вышли за все эти фетиш-рамки давало силу на слова.
– Но мне нравится. И мы же не всегда…
– Достаточно часто, чтобы твои синяки не успевали заживать, – оборвал Джонс, – Ты прекрасна. Ты самая красивая, соблазнительная, чертовски сексуальная. А я словно порчу всё это, когда мы вместе, когда ты требуешь всяких истязаний.
– Сколько комплиментов за раз. Настроение наладилось? – попыталась перевести тему Элизабет, дразняще закусывая губу и словно нечаянно касаясь кончиками пальцев груди.
– Не пытайся снова это сделать, малышка, – с трудом оторвал взгляд от её рук, пытаясь вспомнить, о чём вообще шла речь, – Я больше не поведусь на твои хитрые глазки… и шаловливые ручонки, – Бетти словно специально слегка царапнула ногтем розовой сосок, забирая всё внимание Джага, – И нет, Купер, не смей! – не сдержал он слабого стона, когда девушка совершенно беззастенчиво начала играть со второй грудью, не отрывая искрящегося весельем взгляда от Джонса. Приглашающе расставляя полусогнутые ножки.
– Так давай, накажи меня. Я твоя плохая девочка, – Бетти облизнулась и приподнялась, одним быстрым движением оседлав Джагхеда и устраиваясь на его бёдрах, – Ну же, Хозяин…
– Напрашиваешься, – он прикрыл глаза от наслаждения, когда мягкое покорное тело снова оказалось в его руках. Элизабет коварно улыбнулась и потёрлась промежностью о его уже колом стоящий член, выветривая из головы всё, кроме желания оказаться внутри влажного горячего лона.
– О да, – согласилась она, мягко целуя его шею горячими губами, – Ну же, чего ты ждёшь? Я вся твоя.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Он поймал её губы, сливаясь в долгом, томительно тягучем поцелуе. Посасывая язычок, смакуя вкус вишни. Уплывая в негу полнейшей эйфории от каждого движения и судорожного вдоха. Абсолютное счастье, момент, который хочется остановить навсегда, словно кадр киноплёнки. На краю сознания мелькает давно поселившаяся в голове мысль.
– Я хочу запечатлеть тебя. Такую, какая ты есть, – признаётся он, нехотя размыкая поцелуй.
– Боже, Джонс, сейчас? – нетерпеливо хнычет Бетти, – Я так хочу тебя, давай после…
– Сейчас. Когда ты хочешь и не получаешь, как на том дне рождения. Хочу видеть твоё желание на каждом кадре, – сглотнув в предвкушении, он осторожным бережным движением уложил её на одеяло.
– Ты знаешь, как сильно я хотела тебя убить в тот момент? – предостерегающе вздёрнула бровь Элизабет, неотрывно следя, как Джаг вскочил и торопливо метнулся к дивану за оставленным фотоаппаратом.
– Мне казалось, ты хотела только послать всех нахер и идти ко мне трахаться, – хохотнул Джагхед, быстро щёлкая настройками в старой камере.
– Малыш, давай всё-таки потом? Я накрашусь, приведу себя в порядок. У меня вся косметика смазана…
– Нет, – решительно отрезал, – Такой не хочу. Я вижу тебя именно без всей этой ерунды: голую, растрёпанную, в моих отметинах. Желанную и желающую. Покажи мне, детка. Покажи себя настоящую, – приходится отдать приказ, чтобы она перестала скулить и вернулась в роль подчинённой.
Дальше он смотрит за ней через объектив: ждёт. Элизабет садится, откидывает спутанные волосы назад. Согнув ножки по-турецки, прикрывается вытянутыми руками. У неё явно был опыт модели. Но это не то, чего хочет Джонс.
– Плохо, принцесска. Сейчас ты снова играешь. Выполняешь, что я прошу, или идём спать. Останешься без сладкого, – похоже, страшная угроза действует. Ахнув от возмущения, Бетти перестаёт стесняться, ручки ложатся на округлости груди, мягко сжимая. Первый кадр и яркая вспышка.
– Извращенец. Если это попадёт в сеть…
– Не попадёт, – уверенно успокаивает Джаг, – Давай, ещё, поймай это. Просто забудь, что я смотрю. Ласкай себя, как в тот, первый вечер.
Она послушна. Встаёт на колени и прикрывает глаза, скользя ладонями по телу вниз. Пальчики между чуть расставленных ног, голова откинута назад в непроизвольном жесте. Он ждёт, чувствуя скатывающуюся по спине каплю пота: тяжело, адски тяжело терпеть собственное напряжение. И вот, наконец, её слабый стон – второй кадр. И сразу третий. Четвёртый: тонкий девичий пальчик во рту, пробует сама свой вкус. Чертовка помнит о своём зрителе, работает на него. Сводит с ума.
– Умница, принцесса. Продолжай, – глухо сипит Джаг, едва справляясь с голосом, – Можешь лечь.
Бетти исполняет просьбу, ложась на бок. Демонстрирует округлость бёдер и смотрит прямо в камеру тёплыми малахитами. Пятый кадр. Откровенный призыв во взгляде. Облизывает губки и перекатывается на спину. Надо помочь. Он кладёт камеру на расстоянии вытянутой руки и нависает над своей девочкой, уже было решившей, что это всё.
– Хочу тебя, Джаг, – от такой искренности его прошибает дрожь. Сердце болезненно ноет несказанными словами, но момент не хочется рушить ни чем. Целует её подрагивающую шейку, обводя влажным горячим языком свои следы.
Ручки Бетти поглаживают его плечи, путаются в волосах, когда он опускается ниже, накрывая ртом торчащий сосок. Нежно посасывает, перекатывает между зубами. Ладонь сжимает тонкую талию, сползая к разведённым ножкам. Ему кажется, что слова совершенно не нужны: он кричит о своей любви каждым касанием к её телу, словно к древней святыне. С трепетным благоговением.
– Моя девочка. Моя малышка. Покажи, как ты меня хочешь, – отстраняется, хватает камеру. Бетти задыхается от неожиданности прерванных ласк, приоткрывая ротик. Жалобный стон и сведённые желанием бёдра: последний кадр, который Джонс может выдержать.
– Чёрт, трахни меня уже, пожалуйста!
Его не надо больше просить. Фотоаппарат небрежно улетает в сторону на одеяло, губы сливаются в требовательном, голодном поцелуе. Сладко до тягучего комка в горле, до рвущегося на части сердца от переполняющего его счастья. Под непреодолимым магнетизмом сплетаются два жаждущих друг друга тела на полу в свете камина и под тихий треск поленьев.
Обоюдным стонам вторит стучащая в окно гостиной ветка яблони в саду шикарного, практически заброшенного поместья. В котором, возможно, скоро вновь появится жизнь.
========== 16. Разоблачение ==========
«Я научился жить без тебя. Научился не мечтать о невозможном и спать без снов. Научился не задерживать дыхание при виде блондинок. Научился контролировать свои слова и поступки. И в тот момент, когда пришла уверенность, что всё в прошлом – появляешься ты.
Словно насмешка Судьбы. Словно чёртово торнадо, срывающее крыши с сотен крошечных домиков, которые уже не починить. Обнажаешь все покрытые бронёй нервы, будто срезая изоляцию с высоковольтных проводов. Легко и просто, одним взглядом. Одной усмешкой пухлых губ, одним небрежно брошенным словом. Думаешь, что обижаешь, что меня трогают такие выпады? Глупая. Какая же ты глупая, избалованная девчонка. Я вырос. Пора повзрослеть и тебе.
