Текст книги "Похититель души (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Наконец, он увидел сгорбившуюся девушку в коричневом плаще, сидящую на дальней скамейке, в стороне ото всех. Она выглядела подозрительно серой, а огромные зелёные глаза всматривались в каждого прохожего с такой надеждой, что защемило в груди. Покинутая, с дурацким париком на голове, в котором отныне нет необходимости. Ещё не знает, что обезврежен не только Толлбой, но и весь юг. Джаг ускорил шаг, оставляя Свит Пи и Фангса далеко позади, находя её подозрительно блестящий влагой взгляд. Широко, победно улыбнулся, словно говоря, что всё теперь будет хорошо.

Бетти подскочила со скамейки, и ноги сами заставили её бежать к нему навстречу. Знала, что глупо, но новая отметина на его скуле ужасно испугала. Практически упав в сильные руки, облегчённо выдохнула:

– Ты здесь. Боже, что…

– Потом, малышка. Всё потом, – она была так нужна ему сейчас, что весь парк, гудящий, как рой пчёл, разом провалился в ничто. Найдя любимые пухлые губы, он жадно впился в них, ловя успокаивающую сладость. Тревога, которая нарастала с самого утра, рассыпалась в пыль и упала к ногам. Бетти обняла его за шею, её холодные пальчики скользнули по коже, и кроме этого касания и неторопливого, мягкого поцелуя не осталось ничего.

Они вместе. И они справились.

***

Навороченная душевая кабинка умудрялась обдавать тесно прижимающиеся тела тёплой водой не только сверху, но и с боков. Бетти всё ещё немного трясло от холода и пережитого страха, поэтому, едва вернувшись домой и стянув одежду, она требовательно потянула Джагхеда с собой в душ. После рассказа о том, где его носили черти, пока она угрожала Толлбою зажигалкой, ей было жизненно необходимо чувствовать, что с ним всё в порядке. Судя по тому, как настойчиво по её талии и бёдрам гуляли его руки – он более, чем в порядке. От каждого такого касания в низ живота уносились пульсирующие волны, но Бетти всё не давала углубить их поцелуй, пока не убедится, что он цел.

– Уверен, что не надо аптечки? – в который раз тихо спросила она, осторожно касаясь синеватой скулы. Тяжко вздохнув, спрятала лицо у него на груди, и даже через шум льющейся воды ей казалось, что слышит его пульс.

– Пара синяков, малышка. Ерунда, – снова отмахнулся Джагхед, отчаянно не желая больше тратить время на такие мелочи. Не когда его девочка так близко, а её соблазнительные изгибы блестят влагой. – Испугалась? – он прижался щекой к её светлой макушке, обнимая за талию покрепче. Аромат фруктов, привычный и тонкий, успокаивал потрёпанные нервы, но в то же время ускорял ток крови.

– Сначала не успела, больше думала о Ронни, – честно пробормотала Бетти, прикрывая глаза. – А когда поняла, что тебя так и нет… Уже планировала просить копов о помощи в твоих поисках. Всё равно не понимаю, почему нельзя было обговорить со Свит Пи всё заранее? – она никак не могла отделаться от злости на его друзей, которые повернули всё так, как решили они. Да, план, к счастью, удался. Но каков был риск, что все южане останутся драться до конца? Тогда бы всех троих просто разорвали…

Едва представив это, Бетти тихонько шмыгнула носом и дотронулась кончиками пальцев до синяка на боку Джагхеда. Зрелище было ужасным: фиолетовое тёмное пятно закрывало даже часть татуировки. Смотреть на это не хотелось, и нежно пройдясь по бугру старого шрама, она подняла голову, ловя взгляд Джага. В дымчатом омуте не было черноты – напротив, они сияли уверенностью и силой. Кажется, любой удар, который принимает его тело, впитывается под самую кожу и только больше закаляет характер.

– Давай просто забудем этот день, как страшный сон, – тихо предложил он. – Всё получилось, нам больше никто не грозит. Мы свободны. И я предлагаю это отметить, как следует.

Отвлечь Бетти удалось превосходно, когда в ход снова пошли губы, опустившиеся на её шею в поисках своих же отметин. Она с лёгкой улыбкой откинула голову, облегчая ему доступ, и еще тесней вжалась грудью в крепкий торс. Горячая волна, не имеющая отношения к скользящей по телам воде, пронеслась от самого сердца до онемевших коленей. Настойчивые поцелуи Джонса смешались с жадными ладонями на ягодицах, и больше думать Купер была не способна.

А стоило, потому что сказка закончилась, грозя вернуть в их жизни суровую реальность.

========== Эпилог ==========

Джагхед не жил розовыми фантазиями. Он всегда оставался трезво смотрящим на вещи. И когда мягко, осторожно закрывал за собой дверь дома Бетти этим утром, поправляя свою потрёпанную сумку на плече – думал только о ней, так сладко спящей в своей мягкой постели. Девочка устала, родители не торопили её выходить на работу, хоть она и сказала им вчера, что поправилась. Пусть отдыхает. Не после второй ночи в руках саутсайдовского бродяги, а после его вероломного вторжения в свою жизнь.

Он чувствовал, что она не захочет его отпускать обратно. И сам не мог ответить на вопрос, почему считает это правильным. Но ведь Бетти с самого начала хотела, чтобы их отношения были здоровыми, нормальными, постепенными. Они и так несутся слишком стремительно, и теперь повода оставаться в её доме больше нет. Снова чёрная куртка на плечах, тяжёлые ботинки топчут листву на дороге. Не ушёл, а сбежал, потому что не смог бы, если бы она осталась стоять на крылечке.

Джагхед проснулся очень рано. Сам покормил Пушка, пока тот своим мяуканьем не разбудил хозяйку. Включил кофеварку, чтобы её ждал свежий кофе. Оделся в привычную одежду, сунул в карман куртки нож с гравировкой, зажигалку и пачку сигарет – скорее, машинально. Желания курить больше не было, как и ушли в прошлое приступы кашля. Ему казалось, что в этом доме он прошёл какую-то глубокую терапию, которая въелась под кожу лучиками света. Сейчас он шёл домой, в свой старый трейлер, с тоской представляя, во что его превратили за неделю бездомные.

Сегодня было на редкость пасмурно, словно сама природа протестовала против такого решения. Нет, его уход не значит, что он предпочёл забыть последние дни и тем более ночи. И конечно, он не собирался уничтожать то, что обрёл. Но так правильно. Жить, не стесняя Бетти своим присутствием двадцать четыре на семь. Джаг даже оставил записку на холодильнике, чтобы она не подумала ничего подобного:

«Доброе утро. Ушёл к себе, смотреть, что осталось от трейлера. Пушка покормил, не верь голодным глазам, всё врет. Кофе готов, наслаждайся новым днём. Зайду вечером, сходим куда-нибудь, если захочешь. Нормально.»

И номер телефона внизу – ведь они до сих пор не обменялись даже ими…

Он понятия не имел, как будет играть на два фронта. Водить свою девочку на свидания и спать в холодном трейлере. Быть для неё хорошим парнем, не связываться больше с кражами, чтобы только не видеть разочарования в глазах. И при этом умудриться выжить в Саутсайде. Была идея попробовать наняться в фирму в Нордсайде, поработать сантехником или электриком – такое бы раньше и в голову не пришло, но Бетти так часто восхищалась его золотыми руками, наладившими каждую деталь в доме, что появилась вера в свои силы. Подобные услуги не ценились на юге, но ухоженные коттеджи северян могли нуждаться в таком работнике.

А еще была слабая надежда, что его рассказ пойдёт в следующий выпуск литературного журнала Куперов и принесёт первый гонорар. На какую-то популярность или признание Джаг и не смел рассчитывать, но если уж вставать на путь закона, то используя все возможности на нём остаться.

Путь вышел долгим. Ноги словно не хотели плестись, и чем грязнее становились улицы вокруг, тем больше он начинал жалеть, что так и не нашёл свою серую шапку. Заступив за черту, разделяющую север и юг, Джаг сразу захотел спрятаться, закрыться. Защитить от этого мрака, сквозящего из каждой щели раздолбанных перекошенных домиков, тот робкий фитиль, что теперь горит внутри. Подсознательно растягивая время, Джонс неспешно зашёл в одну из знакомых дешёвых закусочных за стаканчиком кофе. После первого же глотка выбросил его в урну – ужасные помои, казалось, грозили вывернуть желудок. И тогда он закурил, распечатав сигареты впервые за последние несколько дней. На ходу дымить не стал, и тянул привычный ментоловый дым, прислонившись к замызганной стене той же закусочной. Мимо пробегали люди – такие же серые, как асфальт под ботинками. Неуютно, хотя раньше считал, что Саутсайд это больше, чем дом. Образ жизни, стиль, религия. Жить для себя, брать всё из одного момента, не думая о будущем. Махнуть через забор не глядя, даже если внизу острые обломки мусора.

Но больше распарывать брюхо отчаянно не хотелось.

Как бы не петлял по улицам, трейлер-парк всё равно показался на горизонте. Джаг едва нашёл во внутреннем кармане куртки ключи, хотя вряд ли бы они понадобились, потому как можно делать ставку, что единственное окно выбито. Один плюс недельного отсутствия: крысы и тараканы должны были передохнуть от голода.

– Долго я ещё буду тебя тут ждать? – громко и явно обиженно протянул до ноющих ребер родной голосок, разрушая тишину возле его порога. Подняв взгляд от созерцания своих ботинок, Джаг замер.

Бетти сидела на ступеньке перед трейлером, и на её личике было убийственно раздражённое выражение. Брови нахмурены, губы поджаты. Наспех затянутый хвост на голове, ужасно беспорядочный, потому что уснула она с ещё влажными после душа волосами. Зелёные глаза прожигали медленно подходящего Джонса дьявольским пламенем, а когда она ещё и сложила руки на груди, он только и смог выдавить:

– Как ты оказалась тут быстрей меня?

– Самой интересно, – пожала она плечами. – Таксист высадил меня за три улицы отсюда и сказал, что дальше не поедет. Я бежала. Но оказалось, что зря, потому что ты тащился целую вечность. Итак?

– Итак – что? – тяжко вздохнул Джаг, скидывая свою сумку с плеча на землю и подходя ближе к ней. – Решил уйти уже, наконец, в свою берлогу, чтобы больше тебя не стеснять.

– А ты меня стеснял? – фыркнула Бетти, поднимаясь со ступеньки. Решительно одёрнула свою голубую курточку. – Ты представляешь, что я пережила пару часов назад? Просыпаюсь, тебя нет. Ищу по всему дому, но ни одной твоей вещи не осталось. Хорошо, что увидела записку, спасибо хоть на этом, – в голосе сквозил сарказм.

– Я не понимаю. Ты хотела нормально. Вот и будет у нас всё нормально, постепенно, как надо. Все эти бантики-звёздочки-свидания-кофе в обед…

– Боже, какой ты идиот, – тихонько пробормотала Купер, приближаясь к нему еще на шаг, чтобы осторожно взять за руку. – А нормально было встретиться спустя годы после школы, когда ты держал нож у моего горла? Нормально было сойти с ума за несколько дней до такой степени, что оказались в одной постели? И в конце-концов, нормально признать, что влюбилась в своего грабителя за жалкую неделю? – не выдержав, она тонко всхлипнула, и Джаг тут же со вздохом обхватил её лицо в ладони, подбадривая продолжать. – Это всё с самого начала было безумием. Но я не собираюсь его заканчивать. Не собираюсь, мать твою, отпускать тебя в твой чёртов Саутсайд, не собираюсь быть всегда на другой чаше весов. Ты сказал, что ты мой. И я тебя забираю, ясно? – по бледным щекам уже катились бусинки слёз – отчаянных, искренних.

– Девочка моя…

Он что-то хотел ей доказать, привести какие-то доводы. Но все они растворились во влаге зелёных глаз, и слова пропали. Всё, что Джагхед смог – начать осторожно собирать губами эти странные, непрошеные слёзы. Она его забирает. Как это?

Бетти мягко обняла его за плечи и прошептала:

– Домой, Джаг. Идём домой.

Он улыбнулся, и заползающий было в грудь холодок перестал жечь вены. За ней – хоть на край пропасти. И будь, что будет, если она рядом. Вчера, ещё стоя с братьями над поверженными врагами, Джагхед понял, что дом не в Саутсайде. Не в гнилом ненавистном трейлере. Но и не в светлых комнатах, где мурлычет кот и пахнет вкусной едой. Нет, важны не стены. Важно, с кем ты делишь свой завтрак и с кем просыпаешься утром. С кем кидаешься в драку против всего мира, кто поддержит и не бросит в беде. Люди. Высшая ценность.

– Мой дом – это ты, Бетти, – уверенно ответил он ей, стирая последние слезинки. Бесконечное тепло топило в своём солнечном свете, и Джагхед просто обнял её, как можно крепче. Говоря, что никогда не отпустит.

В тот пасмурный день возле разбитого трейлера он ещё не знал, сколько испытаний впереди. Сколько у молодого писателя будет злобных критиков и сколько преданных поклонников. Сколько страниц он напишет после смены на работе, вдохновляясь прижавшейся к боку девушкой, тихо подсказывающей новые слова. Сколько раз он выслушает от Элис Купер, что не пара её дочери, и сколько раз его друзья намекнут на скорый выбор шафера. Сколько раз он приползёт домой без сил, и только нежные руки, перебирающие волосы, будут утешать и дарить веру в себя. Сколько ещё блюдечек полетят в стену, когда он опять не даст выкинуть отцовскую куртку. Сколько минут будет материться ЭфПи, когда выйдет из тюрьмы и узнает, что сын круто изменил свою жизнь, заработав имя в мире литературы.

Всё это будет потом. А сейчас Джагхед Джонс шёл домой, крепко держа за руку своё сияющее солнышко.