Текст книги "Похититель души (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Вкусовые пристрастия у них оказались на редкость схожи, поэтому уже второй день подряд на журнальном столике валялась коробка из-под острой пепперони. Свет в гостиной так никто и не включил – лень вставать, да и мерцания экрана хватало. Комедия была так стара, что шутки все знали наизусть, но всё равно посмеивались над очередной тупостью героев. Бетти предусмотрительно завернулась в плед и пристроилась на противоположном краю дивана, и сколько бы Джаг не пытался поймать её взгляд на себе – не получалось. Выдержке этой девчонки мог позавидовать самый аскетичный монах. Зато он нервно ёрзал, не зная, куда деть непослушные руки, которые так и пытались потянуться в её сторону. Когда до титров оставались минуты, на его колени вдруг нагло запрыгнул Пушок, впервые за все пребывание в этом доме. Оторопев, Джонс шокировано уставился на рыжую морду.
– Парень, ты ничего не попутал? – выдавил он, однако кот беззастенчиво свернулся клубком на его ногах, словно так и надо.
– Поздравляю, Джаг: в тебе признали своего, – усмехнулась Бетти на его растерянное выражение лица, – Он не ко всем так ластится. Погладишь?
С лёгким сомнением Джагхед осторожно опустил руку на пушистую шерсть, словно боясь, что животное в неё вцепится. Но этого не произошло, и, почувствовав ласку, Пушок довольно заурчал.
– Такой мягкий, – удивлённо констатировал Джонс и погладил кота смелей. Никогда не понимал, на кой-чёрт заводить животное, если самому бывает нечего жрать. Тем более, такое: не грозную овчарку, которая бы могла защитить, а мурлыкающее бесполезное создание. Оказывается, не всё имеет какую-то цель. Иногда что-то происходит просто по велению души и чтобы согревать руки.
Удивительное дело, но даже такое мирное времяпровождение рядом с Бетти уже не казалось скучным. Воспоминания о последних двух вечерах согревали не меньше, чем мысли о солнечном поцелуе во дворе. Такого странного умиротворения в душе Джагхед не ощущал очень, очень давно – а может, и никогда прежде. В этом доме было приятно и помолчать, стуча по клавиатуре, и вымыть тарелки после вкусного завтрака. А ещё он только сейчас заметил, что стал гораздо реже курить. Причин этому виделось несколько: критически заканчивающийся запас сигарет в сумке; морщащийся точёный носик хозяйки на каждый его выход покурить и, что явно было более весомым аргументом – почти сошедшие на нет приступы кашля. Джаг не принял предложенные пару дней назад мятные пастилки, а чтобы успокоить Бетти, нехотя признался в психосоматической природе своего недуга. Но всё равно, взаимосвязь между отступающим кашлем и пребыванием в жилище Купер была настораживающей.
Наверное, виноват сам запах: уюта и чистоты, фруктов и приготовленных вчера вместе апельсиновых кексов. Правда, конечно, готовила Элизабет, а Джонсу доверила только чистить апельсины. Больше он не пытался лезть ей под руку, хватило. Запасы в холодильнике таяли быстро, а заказывать продукты по интернету Бетти не спешила, так что в ход уже шло всё, что завалялось на полках. Скоро заточению придёт конец, и если их план будет реализован, все окажутся вольны самостоятельно ходить по магазинам…
Мысль, что осталось всего пара дней до праздника Пиккенса, отчего-то была грустной. Вроде Джагу полагалось радоваться, что увидится с друзьями и сможет жить, как раньше. Сегодня должна была прийти Вероника для обсуждения деталей ловушки Толлбою. Однако вместо облегчения Джонс ощущал тоску. Как будто все возможности уплывают сквозь пальцы, а он бездарно теряет время. Но ведь отказ был чётким и предельно ясным.
А сдаваться всё не хотелось. Не в его правилах.
***
Элизабет была любопытна от природы. И потому утренний категоричный отказ Джагхеда рассказать, как продвигается написание его истории, только ещё больше раззадорил. Вчера он почти полдня провёл, стуча по клавиатуре, но при этом не показал ей ни строчки. Бездарная рукопись в её руках наконец-то была дочитана, и после такого ужасного текста очень хотелось чего-то более живого и настоящего. Да, она поступала не очень хорошо, когда тайком нажимала кнопку включения ноутбука, бережно оставленного на журнальном столике. Но в ванной наверху шумела вода, что значило – Джаг пробудет там ещё долго. И есть пара минут, чтобы хотя бы понять, стоящие ли вещи пишет он с таким усердием не первый день. В конце-концов, она не просто так сунет свой носик, это же часть её специальности.
Файл на рабочем столе ноутбука оказался без пароля. Облегчённо выдохнув, Бетти поудобней устроилась на диване, приготовившись к чтению. Глаза забегали по строчкам, на первый взгляд показавшимися слегка сумбурными. Но к третьему абзацу слог стал более плавный, погружающий в сюжет. Рассказ от лица парня, и пусть про его внешность пока ничего не говорилось, чётко представлялся сам автор.
Я не люблю смотреть на детей. Те, что живут рядом со мной, слишком тощие и всегда грязные, выклянчивающие хоть пару центов. Понимаю, что был таким же, и что ничем им не могу помочь – ни научить их шлюхастых мамаш предохраняться, ни заставить отцов найти деньги им на еду. Давно поклялся, что не стану давать никому новую жизнь, пока она такая, среди тараканов и крыс. И обхожу места сборищ этих диких зверят как можно дальше, словно я сам виноват, что они обречены сгнить в этом дерьме.
Но я видел и других – и от них ещё больней. Они смеющиеся и довольные, висящие на руках своих родителей, бегающие на вылизанных детских площадках. Хохочущие. Играющие в бейсбол, катающиеся на велосипедах, ловящие ртом снежинки. Девочки со светлыми хвостиками, как у неё в первом классе. Мальчишки со скейтами. Смотря на них хочется улыбаться, но не могу себя заставить, ухожу на другую сторону улицы, бегу как можно дальше. Потому что они словно те самые елочные шарики в витринах торгового центра. То, чего у меня никогда не было и не будет, как бы сильно не хотелось. Есть черта, непреодолимый барьер между тем, что я могу, и тем, что навсегда останется мечтой. Как не стучись об него лбом, ты не убежишь от того, кем являешься. Ты видишь другой мир как через стеклянную витрину магазина, но у тебя никогда не будет денег расплатиться хотя бы за кусочек мерцающего волшебства. Поэтому больно приближаться. Ведь за той же непрошибаемой преградой стоит она, как годы назад, так и сегодня.
Элизабет забыла дышать, всё более жадно глотая лёгкие, простые и понятные мысли. История отошла от предисловий к сюжету, который заключался в том, что герой из неблагополучного района защитил девчонку от бандитов. Мелькали как вполне очевидные ей детали реального настоящего, так и выдуманные неплохим воображением, и когда весь этот дикий салат из эмоций начал разбавляться тонким юмором, она не могла сдержать тихого смешка. Да, слог простецкий, да ещё и нецензурная лексика проскакивает, но это делало текст только живей и эмоциональней. Рассказ был интересным и захватывающим, так что девушка абсолютно не услышала негромких шагов на лестнице.
– Беттс? И что это ты так увлечённо читаешь, позволь спросить? – сквозь зубы прошипел Джонс, вынуждая её оторваться от экрана и поднять растерянный взгляд. Вопрос был практически риторическим, ведь он и так понимал, что может представлять для неё такой интерес. Его душа, вывернутая на клавиатуру так опрометчиво. Знал ведь, что не стоило этого писать. Теперь оставалось только или ругать себя, или сорваться на сунувшуюся не в своё дело блондинку. И почему-то второй вариант оказался предпочтительней…или проще.
– Джаг, прости, не удержалась, – ещё не понимая, насколько он раздражён, Бетти попыталась улыбнуться и захлопнула крышку ноутбука, откладывая его на стол. – Это потрясающе, правда! – восторг был совершенно искренним, как и жажда продолжения чтения. Но всё это оказалось воспринято в штыки, даже несмотря на робкие извинения.
– Я не разрешал тебе лезть. Это личное. Ты понимаешь, что такое личное пространство? – чувствуя, как от её восхищения только больше крепнет злость, Джагхед метнулся к столику, желая одного: удалить все свои писульки к херам. Пока она не запустила свои ручки ещё глубже, куда он никого не собирался пускать. Этот текст изначально не был предназначен для чужих глаз, а тем более её глаз. Слишком часто там проскакивали его собственные откровения и чувства героя к спасённой девушке. Возросшая подозрительность заставила с прищуром спросить у смущённо порозовевшей Купер, – Или это с самого начала была твоя цель, вызвать меня на откровенность таким способом?! Подсунуть мне ноутбук, найти слабые места…
– Что? – с непониманием сложила руки на груди Бетти, защищаясь от такого несправедливого и глупого обвинения. – Ты вообще о чём? Я предложила тебе занять время, и у тебя получается просто чудесная история, которую я очень хотела бы дочитать до конца. Да, было несколько неправильно влезать, когда ты ясно дал понять, что не хочешь этим делиться. Но это же моя работа, искать таланты…
– Ах, работа?! – издевательски протянул Джонс, и порыв задеть её побольней в ответ на варварское вмешательство заглушить не удалось. – Хотелось выслужиться перед мамочкой, хорошая девочка Купер? Не за мой счёт.
Бетти задохнулась от возмущения, испепеляя его обиженным взглядом. Она же хотела, как лучше, хотела помочь! Сейчас едва не шипящий от раздражения Джагхед был похож на выпустившего ядовитые иглы дикобраза, готовый несправедливо жалить всех вокруг: не готовый слушать разумные доводы или оправдания. Но да, она всё-таки виновата перед ним. Глубоко вдохнув и заглушая желание ответить той же монетой, она было приготовилась извиниться ещё раз, но не успела – во входную дверь настойчиво постучали.
– Чёрт, это Ронни, – закусила Элизабет губу от досады. – Давай чуть позже продолжим, ладно? Не стоит допускать, чтобы она тебя видела, мне же надо её уговорить помочь нам, – уж это она понимала в полной мере, что просить рисковать собой подругу лучше наедине.
– Что ж, не буду смущать барышень своим плебейским видом, – Джонс сглотнул ядовитую слюну и нервно дёрнулся в сторону лестницы, но на секунду замер. С прищуром наблюдая, как Бетти направляется к двери, схватил со столика ноутбук и только потом ушёл наверх.
Купер потёрла переносицу, собираясь с мыслями, прежде чем впустить долгожданную гостью. Маленькое происшествие совершенно выбило её из равновесия, как и откровенная злость Джагхеда. В конце-концов, что такого она сделала? Да и предположить, что он пишет что-то настолько личное, не могла. У него, несомненно, есть талант, есть стиль и есть посыл. Да, текст не мешало бы подправить от ошибок и помочь ему с редактированием, но вложенная в него мысль гораздо важней. А ещё это настолько легко и плавно читается, что Бетти была уверена: такая работа сможет найти своего поклонника. Как минимум, одного уже точно нашла.
Стук раздался вновь, и ей пришлось сосредоточиться на предстоящем разговоре. Смело распахнув дверь, Элизабет немного натянуто улыбнулась стоящей на пороге с коробочкой пирожных Веронике.
– Наконец-то! Ты почему не открываешь, милая? – бодро защебетала та, вручая хозяйке угощение. Её каблучки цокнули об пол, а на запястье сверкнули золотые браслеты, когда девушки приветственно приобнялись.
– Прости, не слышала, как стучат. Рада тебя видеть, – облегчённо выдохнув и пропуская подругу в дом, Бетти поняла, что не соврала: перемолвиться словечком с кем-то, кроме Джонса, оказалось очень приятно, несмотря на постоянные звонки родителей, порывавшихся приехать к «заболевшей» дочери. Аромат дорогих духов развеял застоявшуюся атмосферу в гостиной, пока миниатюрная брюнетка расстёгивала своё элегантное чёрное пальто и поправляла без того идеальную укладку.
– А я-то как рада, Беттс! Тебя всю неделю не видно и не слышно, даже на кофе ни разу не забежала. Я соскучилась, – Вероника одарила её слегка укоризненным взглядом глубоких карих глаз и пристроила свою верхнюю одежду на вешалку. – Так и не поняла по телефону, что у тебя произошло. Рассказывай.
– Эм… лучше присядь, – вздохнула Бетти, кивая на диван. – Сейчас принесу кофе к пирожным.
– Подождёт, – махнув рукой, Лодж прошествовала на предложенное место и с интересом оглянулась. На смуглом личике появилось хитрое выражение. – Ого. Моя дорогая, я кажется, поняла, какая помощь тебе понадобилась. Ты обратилась по адресу, потому как если я что и понимаю в этой жизни, то это отношения с мужчинами!
– К чему ты клонишь, Ви? – Купер устало опустилась рядом с ней на диван и проследила за её цепким взглядом. Мысленно чертыхнулась: вот же идиотка. За чтением рассказа Джагхеда совсем забыла про очевидные улики, такие как его спортивная сумка в углу комнаты и оставленная на кресле чёрная майка. Не говоря уже о кожаной куртке, которую Вероника наверняка заметила, когда вешала пальто.
– К тому, что у нашей девочки, наконец, кто-то появился! – торжествующе объявила Лодж уже без всяких сомнений, потому как смущение подруги было очевидно. – Тут просто пахнет мужчиной, а на крылечке лежат сигареты с ментолом, и держу пари, куришь в этом доме не ты. Итак, я слушаю: кто он, откуда? Давно живёте вместе? И почему, чёрт возьми, я узнаю о его существовании только теперь? О, а сейчас он здесь? – понизила она тон на пару октав.
Бетти одними глазами указала наверх, и жест был понят правильно: Ронни улыбнулась и кивнула. Но её вопросы всё также требовали ответов.
– Мы не встречаемся, – тихо начала пояснять ситуацию Элизабет, старательно обходя острые углы вроде криминального прошлого Джагхеда. – Дело в том, что он меня защитил от бандитов с юга. И подставился сам, потому что те оказались полными отморозками. Они теперь ищут нас обоих, поставили на уши весь Саутсайд. Так что мы с ним… прячемся уже четыре дня.
– Боже, какой кошмар, – пробормотала Ронни, и всё воодушевление начало утекать с её личика. – А почему не пошли в полицию? Возможно, вам дали бы охрану.
– Ему… не стоит показываться копам. Он сам южанин. Прости, что не знакомлю, но думаю, вы в этом не нуждаетесь. Не знаю, помнишь ли ты Джагхеда Джонса? – неуверенно поинтересовалась Бетти, на что получила не без труда заглушаемую улыбку:
– Это который поедал тебя взглядом с первого класса? Ещё бы не помнить. Я всегда знала, что он в тебя влюблён. Так значит, Ромео оказался не робкого десятка, – Вероника вдруг тряхнула головой, осознавая услышанное. – Постой, вы живёте с ним в одном доме четыре дня и не можете выйти наружу, опасаясь нападения? И ты будешь утверждать, что так и не переспали, учитывая, как он к тебе относился?
– Ронни, не говори ерунды, мы же были детьми, – густо покраснела Бетти, удивляясь проницательности подруги. У той и правда, нюх на такие вещи. – У нас ничего не было в школе, да и сейчас мы встретились случайно. У нас не осталось выбора, пришлось спрятаться здесь. Он спит на диване. И ни разу не бывал в моей спальне, – её саму удивило, как разочарованно прозвучала последняя фраза даже несмотря на приглушённый тон разговора.
Лодж тяжко вздохнула, моментально это уловив. Придвинувшись поближе, накрыла своей маленькой ладошкой руку Бетти и мягко сжала. Купер едва не всхлипнула от такого тёплого жеста: кажется, она и не осознавала до конца, как сильно нуждалась в поддержке близкого человека.
– Рассказывай, Би, – ободряюще кивнула Ронни, и сдерживаться дальше у неё не вышло.
– Я… я не знаю, что со мной происходит, – панически прошептала Элизабет, выплёскивая накопившееся напряжение последних дней. – Не могу контролировать себя рядом с ним. Он так смотрит на меня, словно мысленно уже отымел во всех позах. Ещё он ужасно… притягательный. В школе он таким не был, а теперь явно стал наглей и смелей. И мы целовались позавчера. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни, я клянусь, – от одного воспоминания она чуть не подавилась своими эмоциями, продолжая сумбурный рассказ. – Он предложил секс без обязательств, но я так не хочу, мне не надо просто переспать и забыть… Но кажется, я уже готова согласиться на что угодно. Наверное, схожу с ума. Я пытаюсь не приближаться, потому что мне от одного его взгляда хочется раствориться в лужу. Он мне снится четвёртую ночь подряд. И ты бы знала, что вытворяет со мной в каждом сне, – окончательно смутившись, Бетти закрыла пылающее лицо руками.
– Милая, тут всего два варианта, и ты сама всё прекрасно знаешь, – улыбнулась Вероника, поглаживая её по подрагивающему плечу. – Ты когда в последний раз была в чьей-то постели?
– Ещё в Принстоне, за год до выпуска, – о последнем разе с бывшим парнем она предпочла забыть, как о страшном сне. Скучном, бесчувственном и не нужном.
– Серьёзно? – в полном шоке ахнула Лодж. – Это же четыре года! Ты не шутишь? Детка, ну так чего же ты хочешь от себя теперь? Рядом соблазняет ходячий секс, а ты совсем, похоже, собралась довести себя до ручки! Может, не такое уж и плохое предложение сделал тебе этот Джонс? Ты же молодая девушка!
– Нет, – решительно мотнула головой Бетти. – Ты… не совсем поняла. Это только одна сторона. Мы с ним много болтали, смотрели телек и убирали двор. Он починил кран на кухне и собирается заняться качелями. А ещё он пишет потрясающий рассказ, который я по дурости залезла почитать. Джаг не просто привлекает меня в физическом плане. Мне с ним приятно, даже просто молчать. И наверное, с ним бы я могла попробовать что-то, понимаешь? Я чувствую, что он становится мне дорог, и это меня ужасно пугает. Поэтому я не хочу одной лишь постели. Но не уверена, что это для нас возможно, что он вообще способен на другие отношения. Скоро он вернется в свой дом, и тогда я понятия не имею, что будет дальше. Возможно, на этом всё и закончится, и если я позволю ему что-то большее, чем дружба – это будет очень больно.
– Значит, всё-таки второй вариант, – Вероника вздохнула. – Прости, но ты сама себе придумала проблему. Говорить с ним не пробовала? Хотя, конечно, южанин… Мало ли, что у них на уме. На твоём месте я бы не расслаблялась и вытурила его из своего жилища поскорей. Тогда и станет понятно, хочется ли ему чего-то серьёзного. А от меня-то что требуется? Тебе же не консультация по поводу отношений с нечаянным сожителем понадобилась?
– Скорее, нам с Джагом нужен твой отец, – робко призналась Бетти и пояснила на удивлённо расширившиеся глаза, – Во вторник на дне Пиккенса тот мудак, что напал на нас, будет торговать наркотой в парке, – шмыгнув носиком, она взяла себя в руки, чтобы объяснить подруге цель их встречи. – Его зовут Толлбой, это он натравил на нас людей, объявив награду за наши головы. Не будет его – не будет и преследования. Просто сдать его полиции не лучший вариант, потому как он может избавиться от своего товара до ареста. И тут мне придётся просить помочь тебя.
– Что я должна сделать? – собралась Вероника, сосредоточенно слушая план.
– Толлбой большой любитель красивых девочек. Тебе нужно одеться попроще, чтобы он не признал богатую леди. И соблазнить его своим видом, встать где-нибудь поближе к южным, чтобы ему было удобно подобраться к жертве. Не бойся, рядом будем и мы с Джагхедом, и его друзья – тебе ничего не грозит. Как только Толлбой начнет распускать руки, заверещишь и позовёшь копов. Скажем, что он тебя домогался.
– Папуля его убьёт, – усмехнулась Вероника, понимая, почему нужна именно она, а не любая другая девушка. – Как только этого ублюдка арестуют, он уже не выйдет из камеры. Отличный план. Можно и просто соврать, мне достаточно ткнуть в него пальцем и обвинить в распускании рук, чтобы папа организовал вашему Толлбою небо в алмазах.
– Не стоит. Пусть у него не останется шансов отвертеться, когда полиции дадут показания четверо свидетелей. Так ты согласна? – просить её так рисковать для Бетти было непросто, но других вариантов никак не придумывалось.
– Конечно, Би! Разве я брошу тебя в беде? Надо было раньше позвонить, я бы помогла вам с Джонсом бежать из города. И потом, вам понадобится маскировка, иначе едва появитесь в парке – южане свяжут и поволокут на расправу. Завезу завтра что-нибудь, – Лодж с воодушевлением хлопнула в ладоши, едва не подскакивая на месте. – Боже мой, как захватывающе! Мне определенно хочется в этом поучаствовать!
***
Дверь за Вероникой захлопнулась лишь спустя полчаса, после кофе с пирожными и обсуждения мелких деталей грядущего представления. Тщательно затворив все замки и вернувшись к столику за пустыми чашками, Бетти услышала тихие шаги по лестнице. Глубоко вдохнула, надеясь, что прошедшее с их разговора время позволило Джагхеду немного остыть. Решив сделать вид, что ничего особого до прихода подруги попросту не было, она бодро отчиталась:
– Ронни согласилась. Она поможет нам расправится с Толлбоем.
– Я слышал, – невозмутимо отозвался Джонс и с наглой ухмылочкой сложил руки на груди, наблюдая, как меняется выражение лица Бетти, сначала становящегося бледным, а затем медленно налившегося краской. В её глазах был написан ужас, и чтобы у неё не осталось малейших сомнений, что месть успешно свершилась, подтвердил, – Не всё же тебе одной лезть на личную территорию.
Он был доволен собой сверх всякой меры. Ещё бы, порыв подслушать девчачью болтовню был продиктован злостью на длинный носик Купер и желанием отплатить тем же, но когда речь зашла о нём, он не пожалел, что решился. Она открыто признала всё: что тоже хочет его, что ей мало просто постели, что отказ был продиктован полным непониманием ситуации, а не тем, что он не ладящий с законом саутсайдовец. После всех этих слов, сказанных полушёпотом и едва разобранных с лестницы, Джагхед и думать уже забыл про свой рассказ: слишком громко стучало в груди возродившейся надеждой. Но наверное, надо было всё же промолчать о своём не самом благородном поступке, потому что чашка из-под кофе в руках Элизабет подозрительно задрожала, забрякала по блюдечку.
– Ну ты и скотина, Джонс, – прошипела она, смерив его презрительным взглядом. – Тебе не показалось, что такая месть совсем не равноценна? Это низко.
– Откуда я мог знать, что вы будете сидеть и обсуждать меня, как две престарелые сплетницы? – он пожал плечами, но счастливая улыбка выдала с головой, как ему это понравилось. Он не часто улыбался – а теперь был повод для настоящего праздника. Одного не учёл: что у Купер характер не менее взрывной, чем у него. И ему были готовы напомнить об этом.
– Ты… Просто… Хамло!!! – терпение провалилось в ад ко всем чертям от такого удовлетворённого лица Джонса, и Бетти со всех сил швырнула в него чашку, от которой он едва успел увернуться, пряча ещё более взбесивший её смешок. – Наглый, самодовольный, беспардонный ублюдок! – когда первый снаряд со звоном фарфора разлетелся, оставив на стене коричневые подтёки от кофе, она без раздумий отправила следом блюдечко. – Какого хрена ты лезешь туда, куда тебя не просили?!
– Эй, успокойся, истеричка! – Джаг торопливо пригнулся, пока блюдечко не прилетело ему прямо в лоб, и за спиной снова раздался звон разбитой посуды. – Беттс, я просто хотел убедиться, что твоя подружка согласится помочь!
Купер тяжело дышала, дрожа всем телом, в висках стучало обидой и злостью. Она была в шоке от самой себя, что никак не может успокоить трясущиеся руки, и озорной блеск в глазах Джагхеда только добавлял желания их выцарапать. Ему нравится! Ему, чёрт побери, нравится, что она готова рычать от досады на саму себя, что умудрилась открыть рот так не вовремя. Сбросить с него это самодовольство, вызванное её собственными признаниями в своих слабостях, хотелось любой ценой и незамедлительно. Не думая, что она несёт, лишь подчиняясь горящему комку ярости где-то в животе, Бетти выплюнула:
– Ты лжец, Джонс! Когда ты уже свалишь нахер из моей жизни?!
Он замер в потрясении. Окатило, как ледяным душем: всё веселье разбилось на осколки, сменяясь очевидной горечью во рту. Кулаки сжались непроизвольно, сдерживая закипевшее в них рвение ударить замызганную каплями кофе стену. В зелёных глазах Купер сияла победа, потому что оба поняли, что задело больно. Джаг смотрел на неё, пытаясь осознать, стоит ли это воспринимать как «пошёл вон». Он здесь не нужен, вот в чём правда, вырвавшаяся в порыве злости. Никогда не был нужен, припёрся сам, топча своими грязными ботинками этот полированный паркет. Не в силах находится здесь и минуты после таких слов, после того, как торжествующе ухмыльнулась эта девчонка, Джонс стремительным шагом вышел из гостиной. Не хлопая входной дверью, хотя желание было. Как есть, в этих блядских тапочках, уже стоптанных по его ноге, растянутой майке и шортах. И похуй, что конец октября.
– Нет… Джаг, я…
Панический шёпот уже не был услышан, и Бетти только закусила губу – больно-больно, пока не остался синячок.
***
Она виновата. Это чувство грызло её, испепеляло внутренности ядом. Что она вообще натворила? Сначала чтение практически дневника Джонса, потом вырвавшиеся из неё откровения с Ронни, которые надо было оставить при себе. И вдобавок – усыпанный осколками пол и роковая фраза. Бетти не хотела вынуждать его уйти, не хотела вновь остаться в доме одна, так сильно, что страх – не перед южанами, а перед одиночеством – уже через минуту заставил её метнуться к двери и глянуть в глазок. Облегчённый выдох.
Джагхед не ушёл. Да и некуда ему было уйти, никто и нигде ему не будет рад сейчас. Отметив, как мало сигарет осталось в пачке, он торопливо закурил, обдумывая ситуацию и бесцельно оглядывая двор. Сегодня погода была по-осеннему пасмурной, а на небе уже собирались тучи, предвещая дождь, но холода он не ощущал. Снаружи – нет. Только внутри свернулся в клубок так и не задушенный жизнью на юге мальчик в серой шапочке, словно его снова избили футболисты. Сигарета истлела быстро, и пальцы потянулись за второй.
Этот день грозил убить его своими контрастами. То злость, то радость, то отчаяние. Когда-то давно, на вопрос о матери отец ему ответил: «Жить с бабой – как сидеть жопой на пороховой бочке. Сам дьявол не разберёт, когда ей в башку ебанет очередная дурь». Теперь, впервые, Джагхед понял эти слова. И наверное, единственное, что его удержало от желания взять свои ботинки, куртку и нереализованные мечты да свалить подальше это страх за Бетти. Кто её защитит, если он не будет охранять этот дом с ножом, готовый биться до последнего? Кто поможет провернуть уже обговорённое дельце? Кто будет готовить ей завтрак и чинить качели, за которые он так пока что и не взялся?
Это всё поверхностное. Причины, связи, следствия, поступки. Мишура. Настоящее давно сидит глубже, робко взывая к вниманию. Простое понимание, что одно резкое высказывание и разбитая чашка совсем не то, что способно изменить его чувства. Она может его прогнать, и он честно уйдёт. Но не значит, что отпустит. Уже нет, не после того, как узнал об отношении Бетти к нему.
Позади отворилась дверь – не услышал, почувствовал. Не повернул головы, только затянулся последний раз, скуривая сигарету до фильтра одним вдохом. Лёгкие защипало, когда в привычный ментол начал вплетаться запах фруктового шампуня и что-то странное, сладкое, незнакомое. Приятное. Купер обошла его справа и осторожно пристроила на перила крылечка две дымящиеся кружки с какой-то тёмно-коричневой жидкостью. Она хотя бы догадалась надеть тёплый пушистый свитер – тот самый, в котором похожа на белку.
– Ты замёрз, – тихо констатировала она очевидный факт и протянула ему болтавшийся на её предплечье плед.
– Нихрена, – безразлично буркнул он в ответ. Но от пледа не отказался, накидывая согревающую мягкую ткань на плечи. Стараясь не встречаться с Бетти взглядом, снова хотел потянуться за очередной сигаретой, но пальцы наткнулись на горячую кружку. – Что за жижа?
– Какао. Чтобы согреться, – она взяла приятно пахнущий напиток в руки и пригубила, подавая ему пример. Если чему Элизабет и научилась у своих родителей, так это мириться. Вздохнув, осторожно произнесла, – Я не должна была читать твой рассказ без разрешения. Но мне он, правда, показался чудесным, и я считаю, что у него есть будущее. У тебя есть будущее в качестве автора. Прости, я облажалась и признаю это.
Наконец, найдя в себе смелость посмотреть ему в глаза, Бетти нашла в них крохотные светлые точки в дымчатом водовороте. Не злится. Только на губах скользнула и растаяла несмелая улыбка. Заглушая её, Джонс попытался сделать щедрый глоток из кружки, но тут же отставил её обратно на перила:
– Ну и гадость, – прокомментировал он. – Я тоже прошу прощения, Беттс. Подслушивать было неправильно. И я бы точно не стал, если бы не был так зол, – он пожал плечами, и плед едва не съехал на пол, торопливо пойманный его рукой. Закутавшись поплотней, он со странным волнением в груди ждал её реакции, которой всё не было. Поэтому пришлось добавить, скрипя каждым занывшим ребром, – Я понимаю, что ты не хотела моего присутствия в твоём доме. И я бы ушёл, честно! Если бы хотя бы на минуту поверил, что ты в безопасности, а Толлбой не узнает твой адрес. Но не могу оставить тебя, не сейчас. Так что можешь меня гнать палками, но я всё равно буду здесь, караулить у дверей, чтобы никто не посмел причинить тебе вред. Пока нужен тебе.
Она сделала неожиданный шаг вперёд, к нему навстречу. В его голосе была такая искренность и такое откровенное желание защищать её, что Бетти чувствовала, как защипало влагой глаза. Она никогда не поймёт его порывов до конца, ведь и своих понять не может, когда вдруг резко, благодарно обвивает его шею руками и прижимается щекой к твёрдой груди. Тёплый. Ароматный. Надёжный.
– Спасибо. Спасибо, что ты со мной, Джаг. Ты не представляешь, как я рада, что не одна. Я не собиралась тебя прогонять, ты же сам знаешь. Случайно вырвалось, и больше такого не повторится.
От её откровенного шёпота он прикрыл глаза, вдыхая запах золотистых волос во всю силу лёгких. Обнял Бетти в ответ, удивляясь, как можно быть такой маленькой, но такой бойкой, такой нежной и в тоже время будоражущей кровь. И пусть пока что её держат рядом лишь обстоятельства, но у него есть шанс построить что-то менее шаткое, что не разлетится от удара об стену при малейшем шторме в этом маленьком домике. Уже таком родном.
Как она – родная. За четыре дня. Или за всю жизнь, всегда обитая где-то в глубине чёрствого сердца? Джаг не знал. Только крепче прижал её к себе, без слов благодаря, что доверяет ему.
– Значит, мир? – несмело спросил он, пропитавшись её теплом гораздо сильней, чем от какао. Кстати, не такой уж плохой напиток.
– Если поможешь собрать осколки, – она просияла в ответ ярче всех скрывшихся солнечных лучиков и подняла на него взгляд. А потом быстро, едва касаясь, чмокнула в щёку и тут же выпуталась из крепких объятий. Поспешно, на всякий случай. – Идём, пока окончательно не простыл. Ты мне нужен здоровым.
