Текст книги "Виновное сердце твое (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Однако вы не смогли отказать Джеку, когда он вновь пришел по вашу душу, – прохладно заметил Ганнибал, поглаживая Уилла по щеке. Он бы с удовольствием вытравил бы воспоминания об этой женщине из головы Уилла, но невозможно было сделать это, не погубив другие.

– Я хотел отказать.

– Но вы не смогли. Не стали стоять на своем. Почему?

– Джек… умеет поощрять, – Уилл шумно вздохнул и закрыл глаза, потерся щекой о пальцы Ганнибала, – я был всегда при деле. Я был всегда нужен. Я был его лучшим следователем, он говорил мне это…

– Пока в один прекрасный день темные воды вашей души не объяли вас с головой.

– Ненавижу, – выдохнул Уилл, крепко стискивая зубы, – понимаете? Ненавижу его. Он выбросил меня, просто выбросил, и все!..

Ганнибал плотнее прижал его к себе, но Уилл был спокоен и сдержан, только кадык подрагивал часто. Его откровенность была мягкой на вкус как капли меда в теплой воде, а ненависть острой и жгучей, как только что размолотые специи.

– Джек, конечно, пытался что-то сделать… И когда я лежал в темноте склада, обнаженный и беспомощный, я думал, что Джек сделал все, что мог. Что это – не самый плохой конец для такого как я. Что я это заслужил.

– Мой дорогой Уилл… – выдохнул Ганнибал ему в волосы, одновременно сочувствуя ему и получая некоторое отстраненное удовольствие от его страдания, чистого и беспримесного.

– Я больше не хочу про него говорить, – сдержанно выдохнул Уилл, – я не хочу винить Джека, он такой, какой он есть, но я больше не нуждаюсь в нем, чтоб чувствовать себя хорошо.

– Не думал, что вам важно чужое одобрение, – заметил Ганнибал, аккуратно возвращая Уилла на пассажирское сидение.

– Мне кажется, любой человек хочет чувствовать себя защищенным, – произнес тот не вполне в тему вопроса. Ганнибал скользнул ладонью по его плечу, а потом пристегнул ремень.

– Если вы хотите, – негромко предложил Уилл, – мы можем заехать с вами в участок, где я планирую работать. Хотите?

– Хочу, – улыбнулся Ганнибал и повернул ключ в замке зажигания.

***

Полицейский участок показался Ганнибалу невзрачным, но, кажется, Уилл был доволен. Спокойный и даже бодрый, несмотря на утомительную беседу в офисе Джека, Уилл поздоровался с начальником за руку и коротко сказал, что готов приступить к работе со вторника. Начальник заулыбался, принялся расписывать, как идут дела, показал Уиллу его рабочее место – унылый стол-конторку под тусклым окошком, засиженным поколениями мух. Сам начальник был раза в два старше Уилла, и, по мнению Ганнибала, омерзительно пах дохлой лошадью, но чем хуже – тем лучше. Ганнибал не думал, что его Уилл надолго задержится здесь, это место абсолютно ему не подходило, но с другой стороны – тот был очень рад тому, что смог преодолеть трудности. Это было полезным уроком для Уилла, во многих отношениях полезным.

После недолгого визита Уилл предложил осмотреть окрестности. Солнце стояло высоко, и прогулка по парку под весенним солнцем была весьма кстати.

– Надеюсь, вас не разозлило, что я прикоснулся к вам во время переговоров, когда все смотрели, – усмехнулся Уилл, но как-то неуверенно и робко, – мне хотелось это сделать.

– Отчего?

– Потому что вы были очень напряжены, – задумчиво сказал тот, – не уверен, заметил ли Джек, но зная вас и ваши привычки… я был уверен, что вы возмущены.

– Неужели вы легко разбираетесь в моих чувствах? – Ганнибал ухмыльнулся, с интересом разглядывая его лицо.

– Я знаю, как вы относитесь к своим вещам, – хмыкнул тот, – вы ведь маньяк по части собственности.

Ганнибал сдержанно усмехнулся.

– И, кроме того, я просто хотел к вам прикоснуться.

– Для чего?

– Ни для чего. Мне нравится ощущать вас рядом.

– Вас не оскорбило, ммм, мое чувство собственности?

Уилл чуть замедлил шаг и тепло улыбнулся.

– Не слишком. Потому что вы, в отличие от Джека, действительно сделали все, что могли, чтобы сохранить меня. Я представляю, чего вам это стоило.

– Что бы вы сделали, если б пульт оказался у вас?

– Не знаю… выбросил бы или уничтожил. Это… унизительно, – Уилл сморгнул, – иметь такой пульт.

– Но он создан ради вашего же блага.

– Все равно мерзость. Пусть остается у вас и только у вас.

– Почему так, Уилл?

– Вы и сами знаете. Я ценю вас… люблю, – сказал он между прочим, но сладкий аромат этих слов словно повис в воздухе меж ними. Ганнибал протянул руку, но коснулся только воздуха – Уилл пошел дальше, будто не сказал ничего значительного.

– Я очень волновался, что вас взбесит это дурацкое предложение Ивэнса, – проговорил он, глядя себе под ноги, – но меня оно взбесило не меньше. Я догадывался, что вы не отдадите ему пульт и рад, что вы этого не сделали.

– Я никому не отдам вас, – заметил Ганнибал, остановившись посреди тропинки, – знайте об этом.

Снег искрился на солнце, сырой и истекающий влагой, теплый воздух едва заметно искажал пространство вокруг. Уилл обернулся, касаясь его взглядом, а потом вернулся, встал вплотную и коснулся пальцами его щеки, словно пробуя на ощупь, неуверенный в том, что происходит, взволнованный возможным отказом. И замер, крепко зажмурившись, ощутив прикосновение губ к губам.

========== Часть 15 ==========

На вкус Уилл был именно таким, каким Ганнибал представлял себе – и вместе с тем совершенно другим. Он пытался вести, управлять поцелуем, по-мужски настойчивый и требовательный, и от этой требовательности в голове тонко звенело. Гулкий барабанный бой его сердцебиения медленно нарастал, угрожая превратиться в оглушительный звон, и на самом пике Уилл вдруг отстранился, глубоко и часто дыша.

– О, – коротко выдохнул он, потирая лицо ладонями, глаза заметно поблескивали от возбуждения, щеки заалели, и даже кончик носа едва заметно порозовел. – И как это называется?

– Поцелуй? – попробовал догадаться Ганнибал, а потом поймал его, стиснув за локоть, – пойдемте в машину.

– Вы когда-нибудь, – Уилл совершенно не обратил внимания на его предложение, – когда-нибудь спали с мужчиной? Только честно?

Ганнибал едва заметно стиснул губы, но Уиллу этого хватило, он вывернулся из его хватки и рассмеялся, а потом легко толкнул Ганнибала в грудь.

– Значит, да?

Ганнибал промолчал, не отрицая факта и с интересом наблюдая за реакцией Уилла.

– Вы!.. – воскликнул тот и замялся, подбирая слово, – вы врушка, доктор!

– О чем это вы?

– О том, что я едва с ума не сошел из-за вас! – Уилл вновь обвиняющее толкнул его, но потом сощурился и прижал ладонь к его груди, поглаживая сверху вниз, – знаете, сколько часов я провел, пытаясь понять, что все это значит и постоянно говорил себе, что у вас что-то есть с Аланой, что вас интересуют только элегантные красивые женщины…

– Надеюсь, вас это не задевает?

– Задевает? Меня очень задевает этот вопрос, доктор. Хотя бы потому что я никогда не думал об однополых отношениях. Никогда… до вас.

Ганнибал усмехнулся. “Я не гей! Разве что для тебя…” Не хватало только яркой таблички.

– Вы скачали то приложение?

– Что? Нет! Нет, я и не думал… о, ладно, я думал! – Уилл уткнул руки в бока, растревоженный, но все же воодушевленный. Видимо, тяжесть вопроса об ориентации действительно мешала ему дышать.

– Черт… – выдохнул он и не слишком уверенно, но потом все же широко улыбнулся, – черт, вы могли бы сказать об этом. Могли бы сказать, что я вам все-таки просто нравлюсь. Мне было бы легче.

Уиллу было бы куда легче, если б Ганнибал никогда не обратил на него внимания и не счел привлекательным.

– Я никогда не отрицал, что вы мне симпатичны, – Ганнибал едва заметно облизнул губы.

– О, я помню, что я симпатичен вам, но не настолько, чтоб оказаться в одной постели, – нахмурился Уилл, – но сейчас, после всех этих почти невинных ваших объятий и этого поцелуя, вы еще не изменили своего решения?..

Вместо ответа Ганнибал вновь притянул его к себе, провел ладонью по виску, с удовольствием вороша мягкие, вьющиеся прядки волос. Уилл посмотрел на него искоса, ожидая ответа.

– Может быть, мне стоит еще раз поцеловать вас, доктор?

– Пойдемте в машину, Уилл, – веско посоветовал тот, – здесь не место для подобных жестов и разговоров.

Уилл шумно сглотнул, поглаживая его пальцы своими, а потом закивал и позволил увести себя подальше от возможных взглядов.

***

Вначале они ехали молча, Уилл не смотрел в его сторону, смущенный и нервный, периодически покусывая губу и поглаживая ремень безопасности. Впервые был таким живым и непосредственным, полным положительных эмоций, не сидел безвольной вещью, не глядел в окно холодно и беспристрастно.

Ганнибал не отказал себе в удовольствии положить ладонь на его колено, пока они стояли в короткой пробке перед светофором, и Уилл дернулся, словно на него упал оголенный провод.

– Почему вы волнуетесь? – поинтересовался Ганнибал, как будто действительно не знал причины, и Уилл коротко и нервно рассмеялся.

– Потому что вы свернули мне мозг, – сказал он, улыбаясь и показывая зубы, – если бы год назад мне сказали, что я окажусь в качестве секс-игрушки в доме эксцентричного психотерапевта, я бы, наверное, повесился.

– Вы не игрушка.

– О, да, конечно, – Уилл хмыкнул и устремил взгляд вперед, гордо вскинув голову, – не морочьте мне голову, я не так глуп, как вы думаете, и все прекрасно понимаю.

Он помолчал и накрыл его пальцы своими. Ганнибал смолчал, наблюдая за тем, как он едва-едва двигает ими, касается кожи, отчего по нервам пробежал приятный холодок.

– Вы терпеливы ко мне. Я с самого начала с вами, как на экзамене… или скорее на минном поле, – выдохнул он, стиснув пальцы в кулак, – я хочу вас… хочу быть с вами. Хочу выразить вам мою благодарность. И почувствовать ваше удовольствие. Я хочу быть для вас нужным… но вы меня отвергаете.

Ганнибал нехотя передвинул ладонь на рычаг передач, крепко стискивая его и все еще ощущая фантомное прикосновение пальцев Уилла. Было в его взгляде нечто удивительное, необычное, чуждое всей сущности Ганнибала. Нечто в преданном взгляде Уилла, устремленном на него. Уилл явно принадлежал душой к семейству псовых, для него преданность, честность и верность были самыми лучшими, чистыми чувствами, и это было больше, чем то, что Ганнибал мог добиться силой или угрозами. Возможно, с точки зрения Уилла, благодарность не была невзрачным даром. С его точки зрения это значило многое.

Ганнибал передвинул рычаг передач, мысленно повернув ручку и отворив дверь одной из комнат. Там было много подорванного доверия, истекающего кровью, словно искалеченные тела людей после взрыва. О, как холодно и сыро было там, как гулко чавкала кровь, как отвратительно это было – хуже, чем предсмертные хрипы чужие слушать. Вся эта промозглая гнилая хлябь, вся сентиментальная пошлость слов «люби», «надейся», «верь» колыхалась, как ряска на болоте. Ганнибал никогда не верил в это. Это не просачивалось наружу, не вытекало из-под плотно прикрытых дверей, поскольку Ганнибал был хозяин своему разуму. Но никогда он не сказал бы искренне «я тебе верю», чтоб не почувствовать резкий удар в грудь, не опрокинуться в это прелое болото.

Он мог бы доверять Уиллу только если б тот действительно полностью зависел от него. Не имел бы другой луны и другого солнца на небе. Но поскольку вариант с нейролептиками был отложен до лучших времен, ни о каком действительном доверии к этому Уиллу говорить не приходилось.

Теплые пальцы коснулись его колена – Уилл отзеркалил его прикосновение, чуть стискивая и изучая его на ощупь.

– Вы молчите… – сказал он негромко, – вам не по душе то, что я говорю?

– Мне не нужна плата за мою дружбу, Уилл, – Ганнибал привычно солгал, невозмутимо следя за дорогой, – но, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

– Черт, – вновь выругался Уилл, с легким изумлением изучая его лицо, – я прямо сказал, что люблю и хочу вас. Только не говорите, что вы могли это не понять.

Ганнибал чуть поджал губы, желая еще признаний. Еще, еще, дорогой Уилл.

– Так вот, – проговорил тот, убирая ладонь, и нагретое место сразу стало тоскливо холодным, – год назад меня одна перспектива быть выставленным на продажу убила бы. Но я уже понял, что сейчас я сам хочу принадлежать вам в этом качестве. Во всех качествах.

***

Путь от гаража до спальни оказался невероятно длинным. Уилл, чье настроение менялось, словно весенняя погода, то замыкался в себе, то наоборот – резко хватал его за локоть, требуя внимания, и невозможно было отказать ему в этом, они целовались как старшеклассники на лестнице, решившие наконец-то расстаться с девственностью и взволнованные этим. Ганнибал, обычно склонный к долгому ухаживанию, испытывал невероятно сильное желание овладеть Уиллом здесь, перегнув через перила, почти не раздеваясь.

– Послушайте, – пробормотал Уилл, цепляясь за него, точно теряя контроль над собой, – а вы хотите меня?..

– Думаю, поскольку у вас нет опыта, – Ганнибал коротко укусил его за шею, стараясь не смыкать зубов всерьез, – у вас нет и выбора.

– Я могу скачать приложение, – слабо возразил Уилл, но потом просто закрыл глаза, тихо вздыхая от удовольствия.

– Никаких приложений, – кусать в одно и то же место было особенно сладко, – я запрещаю вам это делать.

– Но почему? – едва смог проговорить он.

– Вы потеряете весь сок постепенного обучения, – промурлыкал Ганнибал, расстегивая пуговки на его рубашке и целуя все ниже. – Это будет так глупо, так неразумно потратить вашу неопытность впустую.

– О, ваши принципы… с кем я связался? – притворно вздохнул Уилл, не подозревая на самом деле – с кем.

Он замер, все еще не вполне готовый уступить, но вместе с тем горячо ждал продолжения, позволил наконец-то увлечь себя в спальню. И Ганнибал на мгновение задумался, как именно поступить с Уиллом. Сексуальные отношения всегда являлись прекрасной и распространенной возможностью манипуляции. Даже выбор позы красноречиво говорил об отношениях, можно было не до конца раздеваться самому, можно было приказать Уиллу лечь и расставить ноги пошире, убедить приласкать самого себя и долго и безэмоционально наблюдать за ним… Подчинять себе через постель было нетрудно.

Труднее было сохранить безмятежный настрой Уилла. И это был непростой выбор между чужой покорностью, смятением, страхом и доверчивым трогательным энтузиазмом, между затравленным взглядом, полным скрываемого желания, и добровольным согласием. Ганнибал колебался, медленно и так сочно целуя Уилла, что тот вздрагивал в его руках.

– Я сейчас… умру от разрыва сердца, – полушутя выдохнул Уилл ему в губы, тепло и влажно. Маскировал за улыбкой волнение и глубоко переживал первый опыт, не рисковал сам перейти от поцелуев к делу, боялся показаться неловким, да и в целом – боялся.

И Ганнибал не удержался, молча обхватил его за плечи и усадил на кровать, принялся спокойно и быстро расстегивать пуговицы на его одежде, целуя при этом в ухо щекотно и жарко. Уилл прижал голову к плечу и тихо засмеялся, счастливо избежав приказа раздеваться в тишине под внимательным взглядом.

– Сколько же я думал о вас прошлой ночью, – шепнул он ему в ухо, – думал… многое. Думал, может, вы хотели, чтоб я проявил инициативу и… соблазнил вас.

– Все приходит с опытом, – усмехнулся Ганнибал, окончательно решив не пугать Уилла и показать однополый секс с лучшей стороны. В этом тоже была определенная прелесть, преданность Уилла оказалась достаточно занятной, будоражила его рецепторы, и Ганнибал до сих пор не мог определить, какова она на вкус. Списанный на склад профайлер, агент, охотник, тот, кто мог стать его злейшим врагом, его убийцей, его победителем, сидел сейчас на его кровати, полностью в его власти. Ждал его ласки, привыкший к ней, изнемогал от возбуждения, словно в наркотической зависимости. Это было весьма изысканно, очень.

Что сейчас осталось от хмурого, неприветливого охотника за убийцами? Милый, избалованный нежностью щенок, очарованный своим хозяином, радующийся ошейнику и поводку. Ганнибал в порыве чувств обхватил его лицо ладонями, скользя пальцами по мягонькой щетине, и Уилл тут же прерывисто вздохнул, облизнув яркие от прилившей крови губы. С нетерпением и страхом ожидая его действий, он зажмурился и подставил шею под поцелуй. Вздрогнул, будто подключился на миг к мощному блоку питания и замер, не сопротивляясь. И отчетливо слышно было, как бьется его искусственное сердце, безукоризненно перегоняющее кровь.

Ганнибал быстро разделся сам, не избежав неловкой напряженности, возникшей между ними за эту минуту: Уилл скомкал свою рубашку, изредка моргая и крепко стиснув зубы, невероятно зажатый и встревоженный происходящим.

– Вам холодно? – поинтересовался Ганнибал, увлекая его на постель.

– Нет. Да. Н-немного, – Уилл облизнул пересохшие губы, все еще прижимая к груди скомканную рубашку, – давайте подождем, может?

– Ммм? – Ганнибал скользнул ладонью по его бледному, упругому бедру.

– Мне кажется, это было поспешным решением, – пробормотал Уилл быстро и сбился на короткий стон, почувствовав жаркий поцелуй в ухо, – все чересчур серьезно, Ганнибал. Может, потом…?

– Почему же? – коротко усмехнулся тот, оглаживая его плечо и стискивая крепко.

– У вас странный взгляд… – проговорил Уилл, но не смог противостоять очередному поцелую, застонал громче и чуть разжал пальцы, позволяя отобрать рубашку и отбросить ее в сторону.

Ганнибал плавным движением подмял его под себя, ощущая себя теплой волной, нахлынувший на берег, прильнул губами к его и без того уже искусанной шее, оставляя очередную отметину.

– Не волнуйтесь, – прошептал он, коротко слизнув пару капель пота с его лба, – я вас не разочарую.

Уилл зажмурился и громко выдохнул, обхватил его за шею и пробормотал:

– Вы меня никогда не разочаруете. Но… расскажите мне что-нибудь. Пожалуйста.

Ганнибал усмехнулся и улегся напротив него, внимательно разглядывая его мучительно сведенные к переносице брови.

– Не хмурьтесь, Уилл, это вредно. Вы просите о передышке?

– Да, – Уилл тоже лег на бок и посмотрел на него пристально. Это было странное ощущение, они оба лежали обнаженным друг напротив друга, но при этом Ганнибал смотрел только в его глаза. Черные расширенные зрачки с зеленоватым ободком по краям.

– Вы думали обо мне, доктор?

– Когда именно?

– Вчера. Вы думали о сексе? Что вы чувствовали? – спросил Уилл, будто проводил сеанс. Отодвигал неизвестное, переживал так ярко, что Ганнибал не мог удержаться от усмешки. Он приподнялся на локте и выдавил немного смазки из тюбика себе на пальцы под внимательным взглядом Уилла.

– Это смазка?

– Да, – Ганнибал коротко кивнул и, не прерывая визуального контакта, потянулся к нему, – и да, я думал о вас, Уилл.

– Как давно? – спросил тот, с сомнением зажимаясь в комок нервов, но все же позволяя к себе прикоснуться.

– Я думал о вас в плане интимных отношений с тех пор, как вы предложили это, – сказал Ганнибал низким, успокаивающим тоном, и Уилл невольно расслабился, прикрыв глаза. – Я думал о том, что заставило вас это сделать. Как вы рассматриваете ситуацию.

– Ииии? – Уилл всхлипнул и закусил губу, ощущая невероятно интимное прикосновение.

– И я пришел к выводу, что вы гораздо более одиноки, чем я думал, – проговорил Ганнибал неторопливо, лаская его в такт собственной речи, – я никогда не был женат и не имел продолжительных отношений, но при этом я никогда не чувствовал себя одиноким.

– П-почему?

– Потому что мне всегда было достаточно себя. Мне никогда не скучно с собой. Я думал, что вы – такой же как я.

Уилл коротко улыбнулся, весь настороженный, пальцы его сжались в кулаки.

– Вы тоже во мне ошибались, Ганнибал, – проговорил он, жмуря глаза и так сладко выговаривая его имя, что Ганнибал был готов ласкать его до вечера, пока солнце не скроется за горизонтом, – вы оценивали меня по себе, и я делал то же самое. А по себе людей не судят.

– Вы правы, – согласился Ганнибал, добавил еще смазки, позволяя Уиллу принять сразу два пальца, – я надеюсь, вам не больно?

– Терпимо, – сморгнул Уилл, сводя плечи, и потянулся к нему ближе, – и да, одновременно мне очень приятно, доктор…

– Можете звать меня по имени.

– Хорошо, Ганнибал… Это так непривычно, – Уилл вновь зажмурился, целуя его в краешек рта, вначале неуверенно, но потом все активнее, вталкиваясь языком в губы, будто компенсируя то, что происходило меж его ног. Ганнибал отвечал на жесткие, прерывистые поцелуи, представляя себе собственные пальцы, исчезающие в его теле. Ему хотелось понаблюдать за процессом, не только почувствовать, но и увидеть его податливость и беззащитность, но отсутствие акцента на физиологической стороне вопроса имело свои плюсы – Уилл почти перестал зажиматься, теплым, мерцающим покрывалом меж ними возникла близость, бесконечно глубокая в этот момент. Ганнибал сглотнул, мысленно выбирая подходящую музыку, совпадающую с ритмом вздохов Уилла, и сам не заметил, как вновь оказался сверху, оглаживая его прохладные бедра, развел их шире. Выбор для первого раза был насквозь неудачный для Уилла, зато Ганнибал мог любоваться его лицом в этот момент, видеть все – и с силой сжатые побелевшие губы, чтоб не кричать, и намокшие ресницы, и лихорадочный румянец на его прекрасном лице. Уилла следовало бы подготовить тщательнее, чтоб им обоим было проще, но Ганнибал не хотел терпеть, аккуратно перекусив проводки самоконтроля. Это была самая подходящая минута, чтоб побыть самим собой, окунуться в блаженство, пусть даже Уилл вздыхал часто и растерянно, упираясь ладонями в его плечи. Влажные, вьющиеся прядки налипли на лоб, щеки поблескивали от непрошенных слез, будто масло, удивительным образом выступившее на иконе.

– Больно? – хрипло спросил Ганнибал, прекрасно зная ответ, и Уилл не подвел. Облизнувшись коротко, он кивнул и пробормотал:

– Н-немного.

– Надо потерпеть… – прошептал Ганнибал в ответ, прижался губами к соленой от слез щеке, уговаривая Уилла быть славным, послушным, покорным для него, сейчас его жертвенность была невыносимо прекрасной. Ведь Уилл сам захотел, сам попросил и теперь уже не мог отказаться от удовольствия, щедро пропитанного горькой болью.

Уилл, не умея читать мыслей и не догадываясь о них, кусал губу и послушно стискивал бедрами, его талию, позволяя делать все, что заблагорассудится, но не мог выдержать заданный темп.

– Слишком… глубоко… – прошептал он, не в силах выдержать, и это была очень, очень долгая секунда, чтоб суметь не позволить себе кончить раньше времени.

– Тссс… – с трудом смог ответить Ганнибал, а после добавил, – на живот, пожалуйста.

И, чуть отстранившись, он едва сдержался, наблюдая за Уиллом, который послушно перевернулся, предельно искренний и открытый для него сейчас. Подтолкнув под него подушку, Ганнибал бережно и неторопливо вошел в него снова – бережно, чтоб выдержать предвкушение оргазма, сдавившее горло. Это был его Уилл, его вещь, его игрушка, его профайлер, и Ганнибал накрыл его собой, стиснул его запястья, крепко, будто желал раздробить кости, оставив Уиллу лишь возможность стонать и вздрагивать под ним.

Уилл только лишь изумленно вздыхал, чувствуя его особенно глубоко в себе, и с каждым таким вздохом становилось все труднее и труднее удержаться от развязки. Пальцы Уилла, теплые, сильные, переплелись с его, чтоб стать еще ближе, еще теснее, и невозможно было вздохнуть в этот момент, невозможно не признать его существования.

Уилл.

– Уилл… – имя коротко выскользнуло изо рта, прозрачное, гладкое и округлое, словно хрустальная сфера, как искусственное глазное яблоко, безупречно красивое и ненастоящее. Тот почувствовал его оргазм и шумно, прерывисто выдохнул, вжимаясь лицом в подушки.

Через несколько очень долгих мгновений Ганнибал вновь лег напротив него и поцеловал в распотелый лоб. Он чувствовал себя предельно удовлетворенным, настолько, что не хотел даже двигаться, даже думать, предпочитая пребывать в теплом, сыром посткоитальном вакууме.

Уилл молчал, не реагируя, ничего не говорил, и через несколько минут Ганнибал вновь прикоснулся губами к его лицу.

– Спасибо, Уилл, – не вытерпел он и поблагодарил его, – мне было очень хорошо с вами. А вам?

– Если честно… – выдохнул тот, скользя взглядом по его лицу, словно омывая морской водой, – в какой-то момент я спросил себя, действительно ли я этого хотел.

– Вам было больно?

– Да. И я говорил об этом, – Уилл нахмурился, вновь кусая свою ни в чем неповинную губу, и Ганнибал поспешил утешить его.

– В первый раз всегда так, – сказал он тихо, чуть воркующим тоном, подтянул Уилла на себя и принялся успокаивающе водить ладонью по его плечам и спине, пока не почувствовал, что тот расслабился и вздыхает часто.

– Доктор…

– Ганнибал.

– Ганнибал, вы… вот почему вы такой? – спросил Уилл и вытянулся, чтоб посмотреть ему в глаза, – вы всегда спокойный, как теплое море, но иногда у меня от вас мурашки по коже.

– Я вас напугал? – спросил тот заботливо, стискивая и разминая его плечи.

– Да вы осатанели просто! – возмущенно выдохнул Уилл, позволив эмоциям выйти наружу. – Нет, вы не слишком грубо со мной обошлись, и я, в общем-то, догадывался, что все будет не так радужно, как я представлял себе, вы были аккуратны, но у вас был такой взгляд!..

– Какой? – хмыкнул тот, слишком сытый и довольный, чтоб обижаться на это.

– Как будто вы… будто вы желаете мне зла, – нервно сглотнул Уилл, – ну или сожрать меня собираетесь, я не знаю.

Ганнибал улыбнулся и поцеловал его в макушку, замер, доверху наполненный нежностью:

– Вам показалось, Уилл. Вы с самого начала были напуганы и взволнованы, и я знаю, что вы любите видеть кошмары там, где их нет.

– Ох, возможно, – не стал спорить тот, улегся головой ему на грудь и замолчал, невесело вздыхая, и Ганнибал проникся его горем. Неудивительно, что Уилл загрустил, он явно ожидал от близости большего, а получил так мало. Ганнибал провел кончиками пальцев по его животу, коснулся его бедер, сведенных вместе и чуть липких от спермы меж них. Его чудесный, дорогой Уилл чувствовал себя обманутым, оскорбленным и использованным, а ведь все вокруг только и делали, что использовали его. Ганнибал не мог позволить Уиллу замкнуться в себе, кусать его холодный панцирь было вполовину не так интересно, как вцепляться зубами в нежное, слабое мясо.

– Вы должны были больше доверять мне, – укоряющим тоном произнес Ганнибал, начиная ласкать его так медленно, бережно и деликатно, как никто никогда не ласкал, – вы нервничаете, сжимаетесь и забываете дышать. Так нельзя. Вы должны были целиком и полностью отпустить все ваши тревоги.

Уилл промолчал, сердито вздыхая, но не стал отталкивать его пальцы, позволяя доставлять себе удовольствие. Возможно, он хотел бы скрыть, но не смог, слишком откровенным было его вернувшееся возбуждение.

– Мы могли бы продлить сегодняшний опыт на несколько раз. Вам понравилось, как я взял вас пальцами?

– Да, – буркнул тот.

– Возможно, мы с вами действительно поторопились сегодня, – раскаялся Ганнибал, умело пробираясь, проводя тропинку к его сердцу, – я был несдержан.

– И почему же?

– Я ведь тоже живой человек, как мы с вами уже говорили, – сказал он, пользуясь извечной индульгенцией, – всем свойственно ошибаться и поддаваться страсти.

– Да уж… я ведь сам просил, – вздохнул Уилл, подставляясь под его прикосновения, прикрыл глаза, – ммм, пожалуйста, резче… и чаще.

– Все для вас, – проговорил Ганнибал ему в ухо низко и волнующе, лаская его именно так, как он просил, – сейчас вам лучше?

– Да-а.

– Вы простите меня за вспыльчивость?

– К-нечно… – Уилл быстро облизнул губы, – это на самом деле только в первый раз так?..

– Да, именно.

– Был момент, когда я решил, что больше с вами никогда.

– У нас много времени впереди, Уилл. Вы научитесь получать наслаждение в постели со мной, я вам обещаю.

Уилл удовлетворенно засопел, не желая стонать в голос. Как чудесно, что их обоих радовала эта перспектива.

========== Часть 16 ==========

Завернувшись в объемный банный халат, Уилл лежал поперек постели, подтянув ноги к груди и задумчиво рассматривая собственные колени. Едва слышно задерживал дыхание, ощущая каждое аккуратно прикосновение к шее, украшенной темными отметинами. От него просто восхитительно пахло свежестью, дорогими средствами для мытья. Благодаря тому, что он только что принял душ, запахи были совсем яркими, и Ганнибал воспринимал это как подтверждение того, что сумел забраться глубже в его внутренний мир.

– Придется завтра надеть шарф, – сказал Уилл, накрывая его пальцы своими и потирая шею, – иначе это будет выглядеть провокационно.

Ганнибал собрался было сказать ему о средствах для быстрого рассасывания гематом, но не стал этого делать. Гораздо привлекательнее было прятать эти следы как символ… символ всего, что происходило между ними.

– Вас забрать завтра?

– Я думаю, что сам доберусь. Пока не знаю, что там с графиком, скорее всего, закончу раньше.

– Вы довольны возможностью работать?

– Сложно сказать. Я думаю, что должен быть доволен… но меня сейчас волнует вовсе не это.

Он завозился, путаясь в халате, обернулся к нему и взглянул в глаза:

– А вы довольны?

– Чем?

– Мной.

Ганнибал только улыбнулся, но Уилл явно хотел услышать нечто более определенное. Упершись ладонями в его плечи, он прижал его к подушкам и внимательно всмотрелся в его глаза, как будто действительно мог что-то прочитать. С еще влажных волос сорвалась прохладная капля.

– Зачем вы спрашиваете? – поинтересовался Ганнибал вместо ответа, потому что за таким вопросом могло крыться очень и очень многое.

– Потому что хочу узнать.

– Вы мне очень… глубоко… небезразличны, – выдохнул Ганнибал, касаясь губами его губ едва ощутимо, и Уилл зажмурился, приоткрыл рот, готовый к поцелую. Этот вопрос мог быть попыткой выстроить правильную стратегию, выведать его мысли – или же горячим желанием почувствовать себя хорошим, услышать одобрение. Этот вопрос мог быть всем одновременно.

– Я рад, что вы со мной, – сказал Ганнибал уже спокойнее, обнимая его, крепко и уверенно. Конечно, Уиллу было бы намного полезнее спрашивать одобрения не у него, а у самого себя, не заменять привязанность к Джеку на нечто аналогичное к другому самостоятельному мужчине, но тут польза для Уилла шла вразрез с желаниями Ганнибала. Выбор был очевиден.

– Хорошо… – выдохнул Уилл низко и более уверенно. – По крайней мере, это было не зря.

– Разумеется, не зря. Я очень ценю все ваши старания, – заверил его Ганнибал. – Кстати, вам не кажется, что со времени завтрака прошло слишком много времени?

Уилл шумно усмехнулся и нехотя поднялся с кровати.

– Я бы предпочел, чтоб вы меня еще раз убедили в том, что секс это приятно, – невозмутимо заявил он, взглянув на него через плечо, – но время и в самом деле позднее. Я правильно понимаю, что в халате за стол меня не пустят?

– Мне будет приятно, если вы переоденетесь к ужину.