Текст книги "Виновное сердце твое (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Будьте умницей, Мириам, – сказал он негромко, обхватите меня за шею.

Она не сразу послушалась, но все же подняла руки, обнимая его, зрачки ее едва заметно пульсировали, скверно реагируя на смену освещения. Если у нее были проблемы с надпочечниками, эксперимент с препаратами мог дорого обойтись для здоровья.

Ганнибал спокойно вышел из дома, держа ее на руках. Если бы не подлое проникновение на его территорию, он бы отнесся к Мириам гораздо более миролюбиво и даже, возможно, проникся расположением за проявленный интерес. Но покушение на Уилла он простить не мог. Впрочем, теперь у них с Мириам впереди много, очень много времени.

Он легко усадил Мириам на водительское сидение, с удовольствием отметив, как хорошо подействовал препарат: никаких глупых вопросов или возражений. Ганнибал аккуратно протянул широкую ленту ремня безопасности, пристегнув ее, и покровительственно погладил Мириам по щеке. Она не улыбнулась в ответ на прикосновение, но Ганнибал в этом и не нуждался.

Со спины вдруг раздались шаги, и он резко развернулся, готовый на месте разобраться с ненужным свидетелем, но тот негромко выдохнул и взмахнул руками, отшатнувшись.

– Это я, – выдохнул Уилл, потирая ладонью лицо, – а вы меня чуть не прикончили.

– Вы должны были лежать там, где вам велено, – процедил Ганнибал, чувствуя, что готов сорваться.

– Я не могу, – Уилл мрачно посмотрел на него в ответ, под глазами отчетливо залегли черные синяки. Наспех заклеив рану на лбу пластырем, полумертвый от потери крови, он, тем не менее, оделся и зачем-то пришел сюда. Ганнибал чувствовал, как звенит тугая шнуровка собственного самоконтроля, но молчал.

– Если вам станет легче, то после я буду вести себя так, как вам нравится, не стану перечить целую неделю, – еще более мрачно пообещал Уилл, и контраст с его родным, светлым, милым сердцу образом был так разителен в эту минуту, что Ганнибал засомневался – действительно ли он сам хотел Уилла, или это было ассоциативное наваждение?

А тот, не теряя времени, натянул на пальцы светло-голубые перчатки и полез в машину, первым делом сунувшись в отделение для перчаток.

– У нее, – пояснил Уилл, методично роясь в вещах, – не было с собой телефона. Надо его проверить… поискать ежедневник или планшет, а вот и он. И еще навигатор…

Ганнибал обошел машину, воззрившись на Уилла, но тот самозабвенно приводил все в порядок, так, как считал нужным.

– По-моему, – деликатно заметил Ганнибал, – у меня есть опыт в подобном. Вы так не находите, Уилл?

– У меня тоже, – пробормотал тот, даже не обернувшись, и это было так невыносимо грубо, что зубы сводило. Пережить происходящее помогала лишь перспектива закрыть Уилла в спальне на месяц. Его упругие, обтянутые джинсами бедра выглядели сейчас весьма привлекательно, и Ганнибал по-хозяйски положил ладонь ему на поясницу.

– Сейчас… – буркнул Уилл, подключаясь к навигатору, – с Джеком она сегодня не созванивалась и не переписывалась. И если она не заезжала сегодня в штаб, мы можем сделать вывод, что эта акция – ее личная инициатива.

Ганнибал ничего не ответил, продолжая поглаживать его, трогая теплую кожу под задравшейся вверх футболкой и курткой.

– Нет, сегодня она была только дома. Похоже, что Джек просто утрамбовывал ей мозг, не говоря о конкретных датах. Это хорошо, – пробурчал Уилл, выскользнул из машины рыбкой в руки Ганнибала и сердито вздохнул: – вот что вы делаете?

– Обнимаю вас.

– Вы совсем…. С альтернативным мышлением, – вздохнул Уилл, погладил его по щеке, неприятно касаясь резиной, – похоже, что с машиной все в порядке.

– Можно было проверить это утром.

– До утра я бы извелся весь, – вздохнул тот, выдохнул, сразу как-то ссутулившись и ослабнув, – но теперь я убедился. Если вы хотите позаботиться обо мне, то я буду очень вам признателен.

Эта просьба тоже имела грубоватый, не слишком приятный привкус, но Ганнибал не стал ему возражать.

***

Яркий, но не глянцевый, приятный матовый свет отражался от поверхности стола. Тихое, негромкое исполнение этюдов и вариаций наполнило помещение, и Ганнибал методично работал, беззвучно следуя за любимой мелодией в голове. Соединял сосуды с сосудами, мышцы с мышцами, а контакты – с контактами. Несмотря на то, что жало паяльника было миниатюрным, а капли припоя – совсем крохотным, кровь все равно шипела от прикосновения раскаленного металла, пахло паленым мясом.

– Я и сам мог себя залатать, – пробормотал Уилл, невольно морща нос, – эта рана не такая уж обширная.

Ганнибал не ответил, осторожно счищая излишки пайки.

– Вы слишком аккуратно и тщательно возитесь со мной.

– Пожалуй, стоит вас все-таки отключить, – заметил Ганнибал, потянувшись за пультом.

– Нет! – выдохнул Уилл, не в силах сделать ничего больше, почти полностью обездвиженный. – Ненавижу это.

– Это последнее замечание, – предупредил Ганнибал, возвращаясь к инструментам. Задумчиво склонив голову, он еще раз изучил схему контактов, выведенную на экран планшета. Если живую плоть можно было подтянуть, чтоб соединить успешно, то с ксенобиологическими инновациями все было несколько сложнее, это больше походило на проектировку в архитектуре, а Ганнибал не практиковался в черчении уже давно.

– Я просто не хочу, чтобы вы устали… – протянул Уилл, скосив на него взгляд, – я и без того доставил много проблем.

– Вы сегодня были чрезвычайно бестактны и грубы.

– Я не со зла. Мне просто… надо было все вам объяснить.

Ганнибал промолчал, чуть поджав губы, и Уилл шумно вздохнул:

– Я всего лишь хочу, чтобы у вас все было хорошо.

– У нас.

– Да, Ганнибал, – согласился тот, сглотнув набежавшую слюну, – у нас.

========== Часть 24 ==========

«Виновное сердце тихое, его пульс приглушён тайной, которую оно хранит, хотя некоторые верят, что исповедь может освободить душу от мучений, другие считают её слабостью, потому что в итоге, что бы ты ни сказал, что бы ты не чувствовал за свои поступки, это не имеет значения, поскольку смерть не изменит прощения».

(Revenge)

На кухне замечательно пахло апельсинами и грейпфрутами. Разрезанные на дольки плоды подсыхали на разделочной доске, в глубокой стеклянной емкости мариновался свежий тунец, а Уилл мирно спал в кресле, подтянув ноги к груди. Поза была неудобной, но он дышал ровно и глубоко, веки едва заметно очерчивали контуры радужки. Ганнибал задумался ненадолго, а потом принес плед и укрыл им Уилла, дотронулся губами до аккуратного свежего шрама на лбу.

Двигаясь тихо, почти бесшумно, Ганнибал быстро выжал сок из слегка подсохших фруктов, поставив стакан рядом с Уиллом, а потом достал свежие. Судя по всему, Уилл планировал обжарить тунца в кунжуте и подать его с тыквой и цитрусовым соусом. Для тыквы сейчас был не сезон, но Ганнибал не стал возражать против этого выбора.

Уилл проснулся только тогда, когда тунец шумно зашипел на сковороде, и сочный аромат расплылся по кухне.

– О, – пробормотал он, устало потирая глаза, – я думал, что успею к вашему приходу.

– Ничего страшного, я взял на себя смелость закончить.

Уилл пробормотал что-то не вполне разборчиво, выпил сок, а потом подошел и обнял его поперек груди, прижимаясь щекой к спине.

– Как сегодня все прошло?

– Достаточно гладко, – пожал плечами Ганнибал, снимая сковороду с огня. Ему было не слишком удобно двигаться с Уиллом на спине, но он спокойно разрезал прямоугольные куски тунца по диагонали, невольно залюбовавшись прекрасным ярким мясом на срезе.

– Все пошло так, как вы планировали?

– С небольшими отклонениями, но в целом да.

– Я вам не мешаю? – сонно пробормотал Уилл, все еще обнимая его.

– Нет.

– Я весь день боялся уснуть на работе и грезил наяву. Большой черный лебедь, охраняющий свое жилище… И прочая ассоциативная белиберда, которая лезла в голову.

– После ужина я рекомендую вам снова отправиться спать.

Уилл ничего на это не ответил, тихо дыша ему в шею, а потом вдруг развернул его к себе лицом и всерьез взглянул в его глаза.

– Послушайте, Ганнибал… Вчера мы оба преступили закон. А что будет дальше?

Ганнибал посмотрел на него в ответ, прикоснулся к его талии и чуть потянул на себя, потому что и без слов все было предельно ясно.

– Вы и дальше планируете не отступать от своего… образа жизни?

– Я счел, что уже достаточно наглядно объяснил вам о себе. Разве вы не на том пути, чтобы придти к пониманию и поддержке моих действий целиком и полностью?

– Это путь к смерти, – Уилл стиснул зубы.

– Любая жизнь это путь к смерти.

– Вы вчера могли бы убить меня… если бы я вам помешал?

– Зачем мне убивать вас, Уилл?

– Верно, – криво улыбнулся тот, обнажая светлую полоску зубов, – ведь у вас есть пульт и вера в то, что однажды я стану таким же, как вы.

Уилл не стал продолжать разговор, а молча обхватил его лицо ладонями и поцеловал в губы, настойчиво и нетерпеливо. Поцелуй был горько-сладким, как смесь грейпфрута и апельсина.

***

– У Мириам не возникло подозрений в ваш адрес?

– Я постарался обратить ее тревогу против Джека Кроуфорда.

– Каким образом?

– При помощи неортодоксальных методов воздействия, – проговорил Ганнибал, пробуя температуру воды, – память не материальна, она, как и многие человеческие суждения, поддается коррекции. Это не стопка книг и не запись на флэш-карту, это набор химических соединений, живой и лабильный.

– Мне кажется, это жестоко по отношению к Джеку, – Уилл быстро разделся, подошел и устроился в ванной, – кстати, почему вам нравится смотреть на то, как я моюсь?

– Потому что это красиво, – пожал плечами Ганнибал, расстегивая запонки и закатывая рукава, – а фигура Джека Кроуфорда занимает достаточно много места в ее воспоминаниях.

– Она, безусловно, ценит его, – вздохнул Уилл, закрывая глаза.

– Не только ценит. В отличие от вас, – Ганнибал погладил его по щеке, – она не готова принимать всю вину на себя. Она перфекционист, а у таких людей нет привычки сомневаться в качестве проделанной работы. Соответственно, если она все сделала правильно, а все пошло не так, то проблема не в ней.

– Вы говорите про вчера?

– Нет, я имею в виду ее травму. Как выяснилось, все то время, что Мириам провела в плену, она ожидала, что Джек спасет ее от маньяка. Думаю, его неспособность ей помочь была не менее травмирующим фактором.

– Разочарование…

– Именно так. Вы утверждаете, что не ждете ничего хорошего, не очаровываетесь, но это не совсем так.

– Вы правы в какой-то степени, – Уилл тихо застонал от удовольствия, когда по коже прошлись мочалкой, – я уже не могу отказаться от мысли о поездке в Нью-Йорк.

– Очаровываться и предвкушать что-либо приятное – полезно и естественно. Надеюсь, что реальность превзойдет ваши ожидания.

– Дайте мне нейролептик, – попросил вдруг Уилл, зажмурившись и подаваясь к нему в руки. Ганнибал замер, и тот приоткрыл глаза через несколько секунд.

– Не дадите?

– Не дам, – покачал головой Ганнибал, – не вижу смысла.

– Я хочу вновь почувствовать себя беззаботным, лишенным проблем, как в те дни, когда моим единственным страхом было разочаровать вас и сделать что-нибудь не так. В остальном же моя жизнь была такой… безоблачной.

– Для того, что бы жить и получать удовольствие, вам требуется всего лишь жить и получать удовольствие.

Уилл взглянул на него искоса, от горячей воды черные блестящие пряди волос завились в беспорядке, а дорожки шрамов покраснели.

– Один раз можно.

– Вам не требуется допинг, чтобы стать счастливым, – заметил Ганнибал, не поддаваясь его обаянию.

Уилл устало выдохнул, потершись щекой о его ладонь.

– Неужели вам плохо в эту минуту?

– Нет, – тихо возразил Уилл, – мне хорошо.

– Наслаждайтесь моментом. Способность приспособиться и получать удовольствие в любых условиях – залог успеха.

– О, эти ваши принципы, – Уилл вытянул ноги, зажмурился и проговорил тихо, – когда я понял, что вы убили Ивэнса, я хотел покончить с собой.

– Почему?

– Я чувствовал себя… – Уилл не договорил и прижал мокрые ладони к лицу.

– Как вы себя чувствовали?

– Не имеет значения.

– И почему же вы отказались от суицида?

Уилл хмуро взглянул на него снизу вверх, а потом погрузился в воду с головой. Вынырнул, помолчав немного, а потом ответил:

– Это все ваши советы. Приспособиться. Измениться. Выжить.

– Набор моральных ценностей, – Ганнибал склонился к нему и зашептал в самое ухо, касаясь мокрых прядей губами, – такая же живая непосредственность, как и память. Это не гранитная фундаментальная константа, Уилл. Позвольте себе рассмотреть иную точку зрения.

– Вы уже оплодотворили меня вашей точкой зрения, – тихо, но грустно усмехнулся Уилл, – мой мозг пропитан вашими словами как маринадом.

– Так примите их целиком.

– Мне горько.

– Вам понравится. Вы сможете, я уверен.

– О, раз вы уверены… – выдохнул Уилл, не отстраняясь, ощущая теплое, сдержанное дыхание у шеи, – разве я могу не доверять вам.

***

Весеннее солнце светило чересчур ярко, било в высокие окна ресторана, и обслуга быстро задернула тонкие пастельно-фисташковые шторы, погрузив помещение в прохладный зеленоватый полусвет.

– Никогда не стал бы использовать такое освещение в столовой, – усмехнулся Ганнибал, разглядывая свою вмиг позеленевшую шарлотку, украшенную грязно-розовым сорбетом.

– Не очень аппетитно, – согласилась Алана, отвела со лба прядь волос, – я провела независимую экспертизу над твоей пациенткой, как ты просил.

– О, это очень любезно. Позволишь взглянуть на протокол?

– Да, он у меня в машине. Она дала согласие, – кивнула Алана, отщипнула листик мяты и задумчиво растерла его в пальцах, – кстати, ты ведь не давал ей никаких препаратов?

– Нет, что ты. Я не стал рисковать, не будучи уверен в диагнозе.

– Да, это правильно с твоей стороны. В целом история вышла отвратительная, – Алана не удержалась от оценки, ее пылкость и непримиримость в собственных суждениях всегда забавляла Ганнибала. Он сдержанно кивнул и хотел было попробовать сорбет, но из-за освещения шоколадная крошка показалась грязью.

Отодвинув блюдо в сторону, он улыбнулся Алане, чуть склонив голову:

– Что ты посоветуешь предпринять?

– Я могу составить список рекомендаций, – улыбнулась Алана, польщенная его доверием в профессиональной сфере.

– Было бы замечательно. И выставь, пожалуйста, счет.

– Я могу позволить себе помочь тебе бесплатно.

– Мне будет приятно возместить твое беспокойство, – широко улыбнулся Ганнибал, наслаждаясь собственной любезностью. Он хотел сделать еще несколько шагов в этом направлении, но к ним подошел официант, проводив Уилла к их столику.

– Добрый день, – сказал тот, быстро взглянул на Алану и пожал ей руку.

– Отлично выглядишь, Уилл, – улыбнулась она, и тот слегка смутился, уселся на отодвинутый Ганнибалом стул и шумно вздохнул.

– Ты закончил быстрее, чем мы ожидали.

– Разговор вышел коротким, – сообщил Уилл и устало прижался щекой к его плечу, закрыл глаза, постепенно успокаиваясь, будто напитываясь его уверенностью.

Алана замерла, не сводя с них глаз, но ничего не сказала и, спохватившись, подхватила свою чашку с чаем, принялась пить, не слишком умело скрывая смятение.

Ганнибал едва ощутимо пожал плечами в ответ на ее взгляд, улыбнулся и прижал Уилла к себе, вполне целомудренно, но вместе с тем совершенно недвусмысленно поцеловав в лоб.

Повисла неловкая пауза, Алана уделила все свое внимание десерту, и Уилл отстранился не сразу.

– Спасибо, – тихо шепнул он Ганнибалу на ухо, – мне стало немного легче.

Он отодвинулся и поинтересовался, как идут дела у Аланы, но Ганнибал прекрасно знал, что Уилл не слишком любит привлекать к себе внимание, и акция с нежными объятиями была проведена не просто из желания тактильной близости. Это было весьма забавно с его стороны, и Ганнибал ласково провел ладонью по его плечу, утвердительно отвечая на невысказанный вопрос Аланы.

– Вы оба уверены в том, что Уиллу стоило говорить с Джеком? – спросила она, стараясь сосредоточиться на деле.

– Да, – сказал Уилл, и Ганнибал молча кивнул, потому что стоило прощупать почву изнутри.

– Не хотел бы я повторения этого диалога, – выдохнул он и взглянул на Ганнибала, – Джек был совсем не в настроении.

– Что он тебе сказал, когда ты обвинил его в том, что произошло? – спросила Алана.

– Что он мне сказал? – нервно воскликнул Уилл, – Да он просто послал меня на хмм… Просто послал, и все. Сказал, что ему без меня тошно.

– Неужели его мучает совесть?

– Не только. Палмер сообщил, что подает на него в суд, – усмехнулся Уилл, – за моральный ущерб, нанесенный его супруге.

– Думаю, ему хватит возможностей, чтоб составить грамотный иск, – задумчиво проговорила Алана, – все же позиция ФБР “получить помощь любой ценой” плохо сказывается на людях.

– Джек поинтересовался, – усмехнулся Уилл, – не собирается ли доктор Лектер последовать примеру Палмера.

Он окинул стол взглядом и подтянул к себе десерт Ганнибала.

– Ммм… – проговорил он, быстро уничтожая сорбет, – мне нравится. Почему бы не приготовить нечто подобное на выходных?

– Если ты захочешь, – улыбнулся Ганнибал и накрыл его пальцы своими.