Текст книги "Виновное сердце твое (СИ)"
Автор книги: Towaristsch Mauser
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Это было чертовски больно, – криво улыбнулся Уилл, – и очень страшно.
– Вы лишились глаза?
– Не только. Конечности, часть внутренних органов… Долархайд хотел убить меня несколько раз. Я думаю, будь его воля, он бы убивал меня каждое утро.
Ганнибал бережно провел пальцем по его виску и подумал о том, что будь его воля, он бы тоже делал это с Долархайдом каждый день… и показывал бы все это Уиллу. Однако время нельзя было повернуть вспять, и Долархайд был надежно спасен от него своей смертью.
– Почему вы захотели поговорить об этом сейчас, Уилл?
– Потому что сейчас я чувствую себя так же, как и тогда, – ответил он, промотав несколько фотографий, оставив на экране одну, с пустой больничной палатой, – после реанимации я какое-то время был в стабильном состоянии, я даже помню, как цеплялся за жизнь, один, потому что никто не навещал меня. Понимаете, я отдал всего себя этому делу, я был абсолютно пуст, неудивительно, что… никто не захотел прийти ко мне.
– Это не самое приятное воспоминание.
– Да, – Уилл улыбнулся, – но вчера все было иначе. Вчерашний вечер был совсем другим. И потом, я думал, что на этот раз все окончится по-настоящему и навсегда, но, похоже, мне всего лишь сотрут память. Знаете, возможно, это не так уж плохо. Я помню слишком много скверных вещей.
Ганнибал улыбнулся ему в ответ, вновь погладил по щеке, ощущая живое тепло, не отличимое от тепла настоящей кожи. И коротко выдохнул, услышав звонок.
– Это Джек? – сразу же встрепенулся Уилл, растеряв свой меланхоличный настрой, – так рано?
– Не думаю. Я жду его не раньше шести вечера, – ответил Ганнибал, поднимаясь на ноги, – в любом случае, оставайтесь здесь, Уилл. И не впадайте в панику.
– Д-да, – ответил тот, слегка запинаясь, и подтянул к себе ноутбук, сворачивая программу. Ганнибал одернул на себе жилет и направился к дверям, заранее чувствуя неприязнь к Джеку за несоблюдение договора.
Но это оказался не Джек.
– Добрый день, – улыбнулась Алана, стоя на пороге. Яркое кобальтовое пальто подчеркивало синеву ее глаз, тщательно уложенные волосы спускались на плечи, и смотреть на нее было сплошным удовольствием, если не считать того, что явилась она совершенно не вовремя.
– Добрый. Прошу, проходите, – улыбнулся Ганнибал, умело скрывая недовольство, но внутренне негодуя от ее поступка, – рад вас видеть.
– Я решила приехать пораньше и помочь вам.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил Ганнибал, помогая Алане снять пальто и невольно прислушиваясь к обволакивающему аромату ее духов, восточному, с оттенками сандала и древесных смол. Шалимар от Герлен. Пожалуй, слишком претенциозный, не подходящий ей по возрасту, но с другой стороны, Алана всегда предпочитала консерватизм гонке за модой. Ноты ладана наводили на мысль о чем-то тревожном, мрачном, отчаянном. Скорее, этот аромат мог бы подойти Уиллу, не будь в нем столько чарующего очарования.
– Как прошел вчерашний вечер? – поинтересовалась Алана, возвращая Ганнибала в реальность, – не слишком напряженно?
– Не могу сказать однозначно. Я слишком огорчен произошедшим.
– Я тоже. Не ожидала от Джека подобного. Конечно, бюрократия и проволочки, он большой босс, но не подчиняется сам себе, – вздохнула Алана, – но я целиком и полностью на вашей стороне. Не знаю, конечно, что именно вы задумали…
– Я сам до конца не знаю, – признался Ганнибал, и это было чистейшей правдой, которую он говорил достаточно редко. До вчерашнего вечера он сам не знал, что так привязался к Уиллу, но что-то внутри заставило его задуматься и забрать его себе. И эти слова Уилла насчет игрушки… в какой-то степени ведь он был прав.
Они вместе прошли в гостиную, и Уилл, мрачно склонившийся над ноутбуком, выдохнул бесшумно.
– Добрый день, – сказал он Алане, слегка улыбнувшись.
– Рада тебя видеть, – ответила она, подошла ближе, стиснула Уилла за плечи и решительно взглянула на Ганнибала. – Мы должны ему помочь.
– Как легко вы сходите с пути закона и порядка, – ухмыльнулся Ганнибал, недовольный ее жестом. Уилл же явно расслабился от ее прикосновения и прикрыл глаза, словно доверяя себя Алане.
– Это не закон, это его отсутствие, – возразила Алана, – я взяла с собой кое-какие препараты, они помогут привести Уилла в нужное состояние, чтоб Джек поверил в его потерю памяти.
– Все это так хлипко и ненадежно, – вздохнул Ганнибал, прохаживаясь по комнате, – вчера, разумеется, это сработало, потому что все мы были неподготовлены, но сегодня Джек вполне сможет раскрыть нашу маленькую аферу.
– Вы меня удивляете.
Ганнибал без особого энтузиазма взглянул на Алану, а потом на Уилла. Тот молчал, зажмурившись, полностью отказавшись от участия в обсуждении, да и что он мог обсуждать? От него ничего не зависело.
С другой стороны, от него зависело абсолютно все. Будь Уилл менее интересным, менее привлекательным во всех смыслах этого слова, Ганнибал бы не пошевелился, чтоб жертвовать своим временем ради него.
– Вы и сами понимаете, Алана, что давать Уиллу препараты – значит, постепенно превратить его в овощ. С тем же успехом вы можете взять иглу, молоток и провести лоботомию. Некоторым больным это даже помогало, но вы не можете гарантировать результат.
– Мы и не должны превращать его в овощ. Важно, чтоб Джек поверил в то, что Уилл не помнит лишнего.
– Уилл, находящийся под воздействием препаратов, полностью дезориентированный и потерянный во времени вряд ли устроит Джека, – сказал Ганнибал и взглянул на него, представив себе эту картину, – он же хочет переоборудовать, либо перепродать его.
– А что вы предлагаете, доктор Лектер? – Алана прищурила глаза, – я не вижу других возможностей.
Ганнибал не ответил и отошел к окну.
***
Запах белого испанского вина, которое Ганнибал использовал при готовке, никуда не исчез, отчего пришлось подать к столу белое, а не красное, чтоб не чувствовать этого резонанса. Но для сегодняшнего вечера он изначально наметил красное вино и теперь чувствовал резонанс ожидания и реальности. Мир опять оказался не таким, как хотелось бы, и это неприятное ощущение сложно было перебить другими.
– Как мило с вашей стороны пригласить нас к столу, – заметил Джек, оглядывая пласты мяса, украшенные тушеными овощами, – что это?
– Камбала, – сказал Ганнибал, отрезая себе кусочек. На самом деле это был сибас, но какая разница? Он еще ни разу не сказал Джеку правды о том, что тот ел, нечего было и начинать.
– Выглядит очень аппетитно, – сказала Алана, стискивая в пальцах ножку бокала, и Ганнибал одарил ее радушным взглядом. Уилл, сидевший по левую руку от Аланы, молча съел кусочек рыбы, облизнулся и приподнял бровь.
– Камбала? – тихо спросил он.
– Именно, – кивнул Ганнибал и улыбнулся, довольный тем, что Уилл разгадал его маленькую тайну. Было бы очень печально лишиться его сегодня, ведь умница Уилл мог бы каждый вечер ужинать вместе с ним.
На некоторое время за столом воцарилась тишина – все присутствующие одарили вниманием переодетого камбалой сибаса, и Ганнибал с интересом размышлял о ситуации. Страсть и возбуждение от необычного вечера поднимались вверх, словно пузырьки в шампанском, запахи и ароматы складывались в единый мотив.
По правую руку от него сидел Джек, намеренный разобраться с проблемой раз и навсегда. Он сумрачно поглядывал на Уилла, как на свою ошибку, он хотел решить его и больше не вспоминать об этом. Уилл же, бесконечно утонувший в своей вине, боялся лишний раз взглянуть на него. Рубашка Ганнибала была ему великовата, и это было заметно, галстук сбился чуть набок, и каждая мелочь, каждая деталь его несовершенства больно царапала по сердцу. Можно было поклясться, что все это замечают – и Джек, и Алана, но оба при этом не знают, что делать и как выйти из ситуации. Только Ганнибал, который уже успел все спланировать, спокойно потягивал вино и наслаждался рыбой.
– Насколько я слышал, роботы-охранники сейчас достаточно востребованы, – светски осведомился Ганнибал, пригубив глоток вина. – Вопрос, разумеется, престижа, а не практичности.
– Престижа? – поинтересовалась Алана, не вполне понимая, к чему он заговорил об этом.
– Именно. Сейчас цены так высоки, что проще нанять человека. Но если вы хотите охранника с особенными способностями и, вдобавок, с модельной внешностью и идеальным характером, то лучше приобрести робота.
Уилл замер с бокалом в руке, по прозрачной поверхности вина пошли круги.
– Уилл киборг, а не робот, – заметил Джек, – его тело искусственное, но не на сто процентов.
– После операции это будет робот, – поправил Ганнибал, – мы уничтожим в нем остатки человечности, он потеряет способность к логическому мышлению, свободному выбору решений и прочим аспектам. Иными словами, он будет полностью безопасен для населения.
– То, что я хотел, – тяжело вздохнул Джек, выразительно взглянув на Ганнибала и прося его о снисхождении – ему явно не хотелось говорить об этом в присутствии Уилла. Но Ганнибал не собирался делать жизнь Джека легче. Достаточно того, что он альтруистически кормил его тушеным в вине сибасом.
Раздался легкий, металлический скрежет: Уилл стиснул в пальцах вилку и незаметно для себя смял ее в блестящий серебряный комок. Алана изумленно выдохнула.
– Это фамильное серебро, – укорил его Ганнибал, и Уилл тут же поднялся, едва не опрокинув стул.
– Простите, – едва слышно проговорил он, рванул вниз галстук, будто тот мешал ему дышать, а потом быстро вышел из комнаты, задев плечом косяк.
Джек проводил его долгим, внимательным взглядом, а после взглянул на Ганнибала, будто тот был в этом виноват.
– Похоже, его расстраивают ваши намерения, Джек.
– Гораздо проще было сделать все вчера, доктор Лектер, – отчеканил тот, – и не устраивать трагедию.
– Вы говорили, что хотите продать Уилла, – Ганнибал легко свернул с темы, хотя ему и хотелось посвятить Джека в настоящую трагедию, – по какой цене?
– Если мы говорим о том, что вы поможете ему переквалифицироваться в охранники, – Джек ответил грубо и одновременно обтекаемо на тот случай, если Уилл мог услышать, – то по цене робота-охранника, очевидно.
– Роботы… – хмыкнул Ганнибал, подхватил заранее подготовленный планшет с рекламным объявлением и протянул Джеку, – вот, взгляните. Здесь указаны средние цены на обслугу.
Джек молча взял планшет, рассматривая яркое объявление с кричащими уведомлениями о сезонных скидках и распродажах. Охранники, официантки, гиды, стюардессы, секс-эскорт и другие представители профессий из сферы обслуживания. Несмотря на скидки и акции, цены были весьма и весьма высоки.
– Я не могу ответить на ваш вопрос, – вскинул брови Джек, – вы сделаете операцию, доктор Блум заверит ее, после бюро выставит Уилла на конкурсные торги… Но я не занимаюсь тендерами, это будет наша маркетинговая служба. Зачем вам это, доктор Лектер?
– Я хочу упростить вам жизнь, Джек, – серьезно проговорил Ганнибал, хотя внутри у него вилась вереница из пузырьков шампанского, – мы все виноваты в том, что произошло. Бесчеловечно будет выставлять Уилла на торги. Я хочу приобрести его в собственность.
========== Часть 3 ==========
Алана неловко уронила вилку на тарелку – та звякнула громко и неприятно, как будто кто-то взял неправильную терцию.
– Вы понимаете, о чем вы говорите? – поинтересовался Джек, беспардонно положив локти на стол.
Ганнибал только улыбнулся и поднял бокал с вином. Он точно знал, что говорит. Он точно знал, что Уилл Грэм не стоит того, чтоб пасть жертвой бюрократии. Уилл Грэм слишком уж хорошо смотрелся там, где он был сейчас – в его доме, тихий, исполненный тревоги и невероятно домашний.
– Я бы сказала, что это нарушение врачебной этики, – тихим, звенящим голосом произнесла Алана, – однако вся ситуация – сплошное нарушение. Это очень благородно с вашей стороны.
Ганнибал взглянул на нее искоса и тут же почувствовал теплое прикосновение пальцев – Алана сжала его ладонь, вежливо и корректно, будто он был одним из ее пациентов. В ее взгляде он почувствовал искреннее восхищение своим поступком, и это было достаточно волнующе.
– Благородно? – поднял бровь Джек. Кажется, идея пришлась ему не очень по вкусу. Видимо, он слишком привык считать Уилла своей собственностью, чтоб позволить кому-то другому оспаривать его права. О да, пусть лучше Уилл полностью придет в негодность, но не достанется никому.
– Я думала, что ты можешь отнестись к Уиллу как к сломанному пони, – Алана прищурилась, не спуская глаз с Джека, – но не в буквальном же смысле.
– А что я, по-твоему, мог сделать?
– Ты не должен позволять ему погружаться в это дело с головой.
– Он создан для расследований, – Джек повысил голос на Алану, ничуть не смущаясь, – и он должен был заниматься ими!
– Что ж, я могу понять, чем вы руководствовались, – заметил Ганнибал, поддерживая Алану, двое на одного было не самым честным, но эффективным раскладом. – Но в те моменты, Джек, когда вы лежите в темноте и заново проживаете прошедший день, когда вы думаете про ваших подопечных – вы ведомы одной только логикой?
– Это была ваша задача, доктор Лектер, – Джек посмотрел на него внушительно, будто собирался схватить за плечо и припереть к стене, – вы не должны были допустить, чтобы Уилл перешел границу адекватности. А он перешел.
– Джек… – мягко выдохнула Алана, глядя на него в упор. Это было действительно грубо, и Джек знал это, и позволял себе быть таким. Потому что мог.
Ганнибал ничего не ответил на это, лишь уставился на Джека изучающе, чтоб тот сам оценил грубость и неуместность своих слов. Через полминуты это и произошло – Джек убрал локти со стола и шумно выдохнул.
– Простите, доктор Лектер, – сказал он неохотно, – я был несдержан.
– Вам тяжело, я понимаю, – чинно отозвался Ганнибал, чуть поджав губы, и Джек вздохнул, заговорил быстро, пытаясь вернуть его расположение:
– Зачем вам это? Только потому, что вы чувствуете вину? Не замечал за вами альтруизма. Или же я чего-то не знаю о вас, и вы занимаетесь благотворительностью для всех ваших клиентов?
Ганнибал сдержанно улыбнулся. Зачем люди впускают в свой дом других людей? Зачем заводят домашних животных? Затем, чтобы чувствовать удовольствие от их присутствия. В конечном счете смысл тех или иных действий рано или поздно сводится к получению удовольствия, а в этом Ганнибал разбирался.
– Уилл – особый случай. У него никого нет, и ему не на кого надеяться, – ответил Ганнибал, упустив конец фразы «кроме меня».
Алана едва слышно вздохнула, вновь стиснула его пальцы и заговорила быстро, будто дело было уже решенным:
– У меня тоже есть деньги. Сумма, разумеется, нужна очень большая, но, я думаю, я могу взять кредит наличными под закладную на дом…
– Спасибо. Мне обязательно понадобится ваша помощь, но я не стал бы выдвигать таких предложений Джеку, если бы был не в состоянии заплатить.
Это было очень мило со стороны Аланы, но Ганнибал никогда не любил делиться своими вещами.
– Можно подумать, что дело решено, – хмыкнул Джек, поглядывая на них двоих.
– А разве нет? Доктор Лектер предложил самый лучший выход из ситуации, Джек. Он достаточно глубоко посвящен в это дело, и нам не понадобится совершать насилие над Уиллом. Я думаю… – Алана вдруг запнулась, вспоминая, видимо, вчерашнее посещение склада, – Уилл не заслужил такого обращения. Мы должны помочь ему реабилитироваться.
Джек замолчал, задумчиво поглаживая вилку. Видимо, слова Аланы задели его, и он всерьез задумался над предложенным выходом.
– Что мы будем делать с его памятью?
– Я подписывал стандартный контракт о неразглашении, когда начал работать с ФБР, – заметил Ганнибал, – думаю, будет достаточным закрыть Уиллу доступ к базе данных. Дальше меня информация не уйдет.
– А если вы надумаете его перепродать?
– Думаю, мы должны оговорить это в договоре, – Ганнибал склонил голову к плечу и вновь поднял бокал, – у меня есть хороший юрист, у вас, Джек, я полагаю, тоже. Мы живем в правовом государстве, неужели грамотное составление договора станет проблемой?
Джек шумно и мрачно выдохнул, но все же поднял бокал в ответ.
***
В отличие от Джека, Алана явно хотела остаться, рассчитывая на более приватную беседу сегодняшним вечером, но Ганнибал сослался на усталость. Алана и без того утомила его своим ранним приходом, и попрощаться с ней сейчас было большим удовольствием, чем позволить ей остаться. В качестве извинения Ганнибал пригласил ее на ужин в следующий раз – как только ему удастся разобраться со всеми юридическими сложностями.
Уилл все это время провел на кухне, даже не вышел попрощаться, и когда Ганнибал запер двери и вернулся к нему – Уилл и на это не особо отреагировал.
– Поможете мне с посудой? Только, прошу, больше не гните вилки.
– Я не нарочно, – проговорил Уилл, подняв на него несколько затуманенный взгляд.
Вдвоем они быстро справились с уборкой, и Ганнибал не смог удержаться от улыбки, раздумывая о том, насколько это удобно. Он всегда мыл хрусталь вручную, и даже получал удовольствие от этого, процесс успокаивал – но Уилл, который аккуратно споласкивал бокалы под тугой струей воды, успокаивал не меньше.
– Вы даже не попрощались с нашими друзьями, – заметил Ганнибал, дождавшись, пока Уилл расставит бокалы на просушку и отойдет от них подальше.
– Я не могу больше видеть Джека, – сдержанно отозвался Уилл, вновь посмотрел на Ганнибала, ожидая его слов, хотел узнать, чем все завершилось, но Ганнибал молчал, и Уилл, вместо того, чтоб спросить напрямую, резко открыл кран и сунул голову под ледяную струю.
– Вам нехорошо? – осведомился Ганнибал.
Уилл отряхнулся, разбрызгав капли воды, и провел по лицу мокрыми ладонями.
– Меня сейчас стошнит от чувства неизвестности, – признался он, – скажите, пожалуйста, что Джек решил?
– Мы сошлись на том, что я ему заплачу, и он оставит вас в покое.
– Что? – Уилл замер, недоверчиво глядя на него. Ситуация явно казалась неправдоподобной, не имела веса.
– Я намерен выкупить вас у бюро.
– Джек согласился?!
– В конечном итоге ваше дело все равно закончилось бы продажей. Я только помогу сэкономить на издержках.
– Я не понимаю, что все это значит, – Уилл взлохматил мокрые волосы, взмахнул руками, – вам потребуется уничтожить…
– Постарайтесь не паниковать, – Ганнибал посмотрел, как он мечется по комнате, как случайно залетевшая в комнату птица, но слова подействовали плохо. Ему пришлось поймать Уилла, крепко сжать его плечи и посмотреть в глаза, прежде чем тот смог хоть немного придти в себя.
– Я ничего не понимаю…
– Тогда позвольте мне объяснить, – терпеливо сказал Ганнибал, удерживаясь от того, чтоб не встряхнуть Уилла. – я плачу деньги, навсегда забираю вас у бюро. Вас устраивает такой вариант?
– Это все невозможно, – покачал головой Уилл. Сморгнул несколько раз, но не отстранился, просто замер, глубоко дыша. – Этого не может произойти.
– Но произойдет. Я ведь говорил вам, что нет нужды беспокоиться и паниковать.
– Доктор Лектер, – выдохнул Уилл и прижался к нему, мокрый и судорожно вздыхающий. С его волос бежали струйки воды, пропитывая рубашку, но Ганнибал не обратил на них никакого внимания.
***
День выдался действительно долгим, и Ганнибал обрадовался тому моменту, когда он смог оказаться в ванной комнате в хорошей компании – наедине с самим собой. Включив душ, он встал под воду, закрыв глаза и позволив мыслям бежать так же спокойно, быстро и легко, как прохладным струйкам воды по телу. Шалимар от Герлен, безусловно, превосходная вещь, но не идеально подходит Алане, быть может, стоит подарить ей что-нибудь менее насыщенное мрачным торжеством смерти, Джек не смог точно сориентировать его по сумме покупки, возможно, ему самому придется брать кредит, поскольку престиж всегда обходился дорого. Престижно ли покупать Уилла? Зависит от целей его использования. Сибаса, кажется, никто не оценил, и напрасно. Если однажды все же разобраться с Джеком, то подавать его следует исключительно под досужий треп и пустую болтовню.
Ганнибал почувствовал, что он не один в спальне еще до того, как вышел из ванной. Уилл. Не услышал, а именно почувствовал его присутствие и точно знал, что не ошибся.
Так и оказалось. Уилл, вопреки совету, не лежал сейчас в отведенной ему кровати, не пытался заснуть, а ждал его, неуверенно изучая внутреннее пространство спальни.
– Простите, что так поздно, – быстро сказал Уилл, как только увидел его. И тут же отвел взгляд, изучая замысловатый узор на стене.
– У вас особенное понимание границ личного пространства, – заметил Ганнибал, не приближаясь к нему. Цель визита Уилла казалась настолько ясной и безоговорочно однозначной, что от этой простоты зубы сводило как от глотка ледяной воды. Обнажать чувства сразу – не самое лучшее решение. К тому же Ганнибал не до конца понимал, что именно чувствует к нему. Вопрос был слишком дивным, слишком сладким, чтоб размышлять об этом долго – иначе вместо удовольствия можно ощутить лишь приторный привкус. Он не сразу оценил Уилла по достоинству, поначалу попросту не заметив всех его качеств, но быстро выяснил, что Уилл привлекателен не только внутренне, но и внешне.
– Я не хотел вторгаться, – развел руками Уилл и сам подошел ближе, неловко расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке, – но днем все еще сложнее. Я никак не мог решиться.
– Уилл…? – Ганнибал с сомнением посмотрел на него, подбирая слова, достаточно деликатные, чтоб не спугнуть и одновременно скрывающие его истинные желания, – вам одиноко?
– Не без этого, – пробормотал Уилл, пальцы его, бледные и сильные, замерли у третьей сверху пуговицы и сдавили ее, как букашку.
– И вы хотели об этом поговорить?
– Я бы хотел об этом… – Уилл замялся и не сразу закончил фразу, – да, поговорить и подумать об этом. Во-первых, я в большом долгу перед вами.
– Кажется, мы выяснили, что вы не должны чувствовать себя обязанным за это, – Ганнибал не смог удержаться, слишком велико было искушение ощутить себя щедрым и снисходительным, – не так ли?
– Да, но это не избавит меня от моих мыслей по этому поводу, – пробормотал Уилл еще тише и, отчаявшись дождаться безмолвного понимания, решительно придвинулся вплотную и прижал ладонь к его груди. И, шумно вздохнув, вздрогнул, ощутив ответное прикосновение – вполне целомудренное и деликатное. Ганнибал даже прихватил зубами кончик языка, чтоб объятия не перешли границу дружеских, но живое сердце Уилла, трепещущееся, гулко бьющееся совсем рядом, словно уговаривало отбросить холодность и поддаться соблазну.
– Все худшее позади, – беззаботно соврал Ганнибал, поглаживая Уилла по затылку, – вам незачем бесконечно упрекать себя в неудаче.
– Наверное, мне и правда поможет только лоботомия, – горько усмехнулся Уилл, – но это не значит, что ваша терапия не работает. Без вас я бы не продержался.
– Сейчас вам не хватает тактильных ощущений, чтоб почувствовать себя лучше? – поинтересовался Ганнибал, стараясь держать Уилла на достаточном расстоянии, чтоб реакция тела не оказалось куда красноречивее слов.
– После вчерашнего, – Уилл не стал отвечать на вопрос, – после того, как вы наблюдали за мной в ванной… Я подумал, что, быть может, плохо вас знаю, и у вас могло возникнуть желание… ваша расположенность ко мне…
Он замолк и поднял взгляд на Ганнибала, но тот вовсе не собирался ему помогать, нет, ни в коем разе.
– Я запутался в попытках сказать это просто и понятно, – выдохнул Уилл, – одним словом, если вы хотите – я не стану возражать.
Фраза прозвучала просто омерзительно. Ганнибал тут же потерял половину всего расположения к Уиллу. Это звучало так, будто Уилл собрался закрыть глаза и думать о благе, о спасении жизней и прочих высоких целях, в то время как…
– Вы не станете возражать? Уилл, вы не перестаете меня удивлять, – сухо отозвался Ганнибал и чуть отстранился, взяв его за подбородок, раз уж Уилл пошел на вольности.
– Доктор, вы против?
– Уилл, я удивлен, что мне приходится объяснять вам очевидное: вы не товар, чтоб расплачиваться собой.
Уилл резко мотнул головой в сторону, не в силах сдержаться, обхватил себя руками и отвернулся, скрывая взгляд. Разумеется, его хотелось развернуть лицом к себе и насладиться выражением его глаз, этой восхитительной серо-зеленой обреченностью и отчаянием. Разумеется, Ганнибал не стал этого делать.
– Вы ищете физической близости? – поинтересовался он, предвкушая его ответ, уже готовый обхватить его поникшие плечи и стиснуть их крепко. Пусть все это происходит слишком быстро и стремительно, но терпение было потеряно, оно просто исчезло. Происходящее увлекало его, Ганнибал жаждал услышать ответ, возможно, некое признание, настолько сильно поверив в это, что не сразу осознал, что на самом деле Уилл ему ответил.
Нет.
Вот, что он ответил.
Уилл ответил: «Нет».
– Нет, – Уилл быстро покачал головой, развернувшись к нему, – мне не хватало… тактильного контакта, но не близости. Спасибо, что поняли меня.
Ганнибал почувствовал, что медленно осыпается вниз, как здание после взрыва, но тут же прекратил это, взял себя в руки. Он ожидал, что Уилл вернется к пуговицам и признается в своих желаниях, но, похоже, самое большее, что Уилл испытывал – это благодарность.
– Не поймите меня неправильно, доктор, – Уилл резал глубоко, не оставляя шансов, – я не хотел вас задеть, я лишь думал о том, что могу быть вам полезным. Я давно разучился испытывать привязанность, мне нельзя… Мои мысли последние годы были заняты другим.
Ганнибал вытерпел это, не меняя выражения лица. Уиллу однозначно не стоило знать, что он испытывает на самом деле, потому что Уилл не чувствовал к нему то, на что Ганнибал, признаться, весьма рассчитывал.
Прямо в самолюбие.
Уилл не чувствовал интереса к нему. Ганнибал наконец-то понял это достаточно отчетливо. Это было оскорбительно до боли, до самого дна души, Уилл нуждался не более чем в любом другом докторе. Уилл благосклонно принял его заботу, потому что было бы глупо от нее отказываться, ведь Ганнибал умел заботиться и делал это с максимальной отдачей. Уилл всего лишь воспользовался им… Ганнибал прохладно улыбнулся и погладил его по щеке, невольно ощущая приятную колкость его щетины.
– Вы не должны были действовать подобным образом, Уилл, – усмехнулся он, – вы превратно истолковали мои желания.
Уилл непонимающе взглянул на него.
– Я думал… я вам симпатичен.
– Разумеется, – сказал Ганнибал так душевно, как только был способен, – однако, Уилл, если вы мне импонируете, это вовсе не означает, что я желаю опрокинуть вас на кровать и вынуждать вас раздвинуть ноги.
Уилл вконец смутился, покраснел и отвел взгляд, потирая ладонью лицо. Ганнибал ухмыльнулся, довольный его реакцией. Ответная грубость грубостью не считалась, и в конце концов, это Уилл первым начал.
– Не могу поверить, что я опять… Опять сделал все не так, как надо, – пробормотал Уилл, погружаясь в бездну отчаяния, – теперь я сам не понимаю, с чего я решил так поступить. Я, наверное, выгляжу полным идиотом.
– Вы больны, Уилл, – терпеливо произнес Ганнибал, – вам стоит пойти к себе в кровать.
– Да, да, вы правы, – Уилл боком скользнул к двери, не приближаясь к нему, будто чувствовал опасность, – простите меня, если сможете, доктор Лектер.
– Вы должны отдохнуть. Приятных вам снов, Уилл.
– Вам тоже, – выдохнул тот, опустив взгляд, – простите еще раз.
Уилл вышел, держась рукой за стену.
Ганнибал зажмурился, отсасывая яд из своего уязвленного эго, и почувствовал, как все немеет во рту.
========== Часть 4 ==========
I raise my hands to heaven for curiosity
I don’t know what to ask for
What has it got for me
The others say we’re hiding
It’s as forward as can be
Some things I do for money
Some things I do for free
(The Knife)
Ганнибал проснулся раньше обычного. Он не любил терять время, предназначенное для сна, но сразу понял, что не сможет заснуть вновь – наступившее утро влилось в тело как в пустую ракушку на отмели, дразня и щекоча все органы чувств. Выветрившийся, едва ощутимый запах бюрократии, оставшийся от Джека, утренняя тишина, звучавшая несколько иначе, чем всегда, чужое присутствие, которое он ощущал всем телом, и все это превратилось в одну большую и яркую мысль: Уилл в доме.
Уилл. Уилл поступил вчера весьма некрасиво. Да, это было очень некрасиво – вломиться в его спальню без спроса, предложить себя, к тому же без личного интереса. Вот если бы Уилл умолял разделить с ним постель, возможно, Ганнибал бы еще подумал над этим предложением. А тут выходило, будто сам Ганнибал его о чем-то просил. Ганнибал не собирался просить его ни о чем, у него, как и любого порядочного мужчины его возраста и статуса, имелся список подходящих контактов. Он мог позвонить, договориться о встрече и завести ни к чему не обязывающую связь на одну ночь, или на неделю, или на месяц – так, как ему захочется. И это было бы красиво, элегантно и достойно, а не так, как сделал это Уилл, который не имел ни малейшего понятия об элегантности. Да, конечно, Уилл был весьма привлекателен, но его красота не бросалась в глаза, не была подчеркнута внешними атрибутами, а, скорее наоборот, чего стоили одни его лосьоны после бритья, омерзительный вульгарный запах. Да, если отмыть от гадости, причесать, и привести в порядок, на Уилла можно было смотреть и даже любоваться, но если бы Ганнибал спал с каждым человеком, которым он когда-либо любовался…! Однажды Джек пришел к нему глубокой ночью, пил коньяк в свете камина, и Ганнибал долго смотрел на него, изучая профиль, интересную, необычную линию века, и в какой-то момент он подумал о том, что Джека, пожалуй, можно счесть красивым и даже нарисовать его портрет, но это же не значило, что Ганнибал собирался с ним спать. Интересно, а что Джек думал о нем? Ганнибал потянулся, сладко разминая мышцы, тихо выдохнул, отчего жить стало еще приятнее, и решил, что Джек, несомненно, хочет его. В какой-либо степени. Конечно, Джек не мог устоять перед его обаянием, и будь у Ганнибала желание, он бы легко подлил масла в эти чувства, привязал бы Джека к себе, а потом долго-долго делал вид, что ничего не замечает, и Джек бы страдал, мучился от неразделенных чувств… Но Джек в последнее время его раздражал и явно не стоил того, чтоб тратить на него утренние грезы. Вчера Ганнибал отказался от приличной суммы денег – даже Бентли обошелся ему дешевле! – ради внештатного следователя Уилла, а теперь несколько не понимал, зачем именно он это сделал. Не для мытья посуды ведь, Ганнибал и сам прекрасно мог разобраться с посудой. Но, поскольку Ганнибал никогда не совершал ошибок, покупка Уилла была делом, несомненно, правильным, оставалось только найти подходящий смысл к этому действию.
Ганнибал в очередной раз потянулся и встал с кровати, прислушался, скорее, даже причувствовался к окружающей обстановке. Уилл был в доме и Уилл не спал. Уилл явно был чем-то занят. Исследовал дом? Это было неразумно с его стороны. Умывшись, Ганнибал вышел из спальни, на ходу поправляя воротничок футболки. В комнате для гостей – теперь она считалось комнатой Уилла, – его не оказалось. Легкий, назойливый шум работающего инструмента окончательно прогнал приятное послевкусие сна. Ганнибал поспешил вниз по лестнице, словно маркиз Синяя Борода, опасающийся застать новую жену в запретном месте. Он не хотел бы, чтоб умница Уилл обнаружил что-нибудь, чего ему не следовало бы видеть, иначе с ним придется поступить также, как с любым любознательным нарушителем правил. И, хоть Уилл прекрасно бы смотрелся в его подвале, – широко раскрытые глаза, пересохшие от волнения губы, звук дыхания, отражающийся от стен, – поступать так было преждевременно, неинтересно и скучно.
