Текст книги "Двенадцать звеньев цепи (СИ)"
Автор книги: Тигра Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
– Откуда? Когда мы появились, Дракон уже спала. Сладкая, не тормози. Выбираемся.
Встаю, все еще прижимая к себе кокон. Вот просто физически не могу отпустить его, будто прирос, но от этого факта не страшно. Прикосновение прохладной радужной скорлупы успокаивает, как забористый транквилизатор. Пытаюсь убедить себя, что это какая-то сила, подобная демонической харизме. Но чувствую, что разница есть. Я нужна этому яйцу. Как бы это дико ни звучало.
– Цыпочка моя, идем. Сейчас ты сможешь лицезреть горного кролика и прокатиться на нем. – Лепус приобнимает меня за плечи, подводит к стене. Вместо пола узкий карниз. Вот как мы там будем пробираться? И почему я вдруг стала цыпочкой? Потому что ношусь с яйцом. У этого демона еще находятся силы шутить! Но не улыбаться невозможно. Лепус меняет облик, а в моей голове неожиданно складывается простенький пазл. Ангус не знает Дракона. Он идет ее убивать. Мне хочется верить в лучшее, но… Змей ушел умирать, надеясь задержать разрушение, давая нам время выбраться. Призрачный шанс.
– Нет! – Я пячусь. Должен быть другой выход. Яйцо холодеет, успокаивает мои мятущиеся мысли. Я же знаю так много сказок и легенд. В них должна быть подсказка. Обязана быть. Мне просто надо вспомнить. Обрывки слов, фраз в моей голове. Но я успеваю ухватить нужное.
– Золотое пламя сожжет даже дракона, – говорю вслух. Кажется, это было в записках Отшельника. Нам нужен огонь.
Лепус перетекает в форму человека, хмурится, вцепляется мне в плечи, желая увести силой.
– Золотое пламя! Это не просто огонь, а расплавленное золото! Нам нужно как-то расплавить драконьи сокровища. – Я пытаюсь убедить демона в своей правоте, хотя сама не уверена.
– Сладкая, вероятность выбраться отсюда – пятнадцать процентов, и она понижается. Золото не расплавить обычным костром! Или у тебя в рукаве припрятан… – Тут Лепус осекается, а потом смеется, ведет рукой, и на его ладони появляется маленький самовар. – Огненный ифрит, который тебе подчиняется! – заканчивает он воодушевленно. Лепус поверил в мою авантюрную идею. А еще он хранил джинна, которого я заточила в старый самовар.
– Идем за Ангусом! – Не давая ни ему, ни себе и секунды передумать, я бросаюсь вглубь пещеры.
*
– Почему ты один? – Сидящая в центре залы женщина в испачканном кровью платье подняла голову и посмотрела на вошедшего Змея. В пещере темно, но демоны все-таки немного кошки и видят, даже если фотонов света совсем немного.
– Приветствую Драконис, главу совета. Я пришел, чтобы помочь тебе с контролем. Зов уже послан. Скоро соберутся остальные.
– Ты Десятый? Так и думала, что Лепус протянет еще максимум тысячелетие.
– Я Дуодецимус.
– Ан… Ангус? – Драконис запнулась, закусив бледные губы и прикрыв глаза. Выдохнула еле слышно: – Теперь ты Змей…
Одинокая слезинка скатилась из уголка глаза демоницы. Последняя ниточка, державшая безумие, оборвалась. Глаза Драконис вспыхнули, но это был не желтый огонь демонов, а всепоглощающая чернота Хаоса. Тьма тоже способна светиться. Фигура женщины поплыла, сменяясь на облик громадного ящера.
*
Лепус на бегу дает мне рекомендации, какими словами приказать ифриту. Повторяю. Джинн внутри сосуда невнятно ругается, ему явно не нравится наша затея. Мне остается только три раза потереть лампу, тьфу ты, самовар, для активации. Фонарик, пару раз мигнув, гаснет. В темноте я с размаху чуть не утыкаюсь в спину Ангуса.
– Я что с-с-сказал делать? – шипит рассерженный Змей.
– Знатная зверюга! – восхищенно восклицает Лепус, явно различая дракона в темноте, а потом добавляет мне на ухо: – Выпускай и уходи левее.
Тру медный бок посудины, продолжая одной рукой придерживать яйцо. Пещера сразу же озаряется светом. Ифрит сейчас не напоминает человека, просто жидкий огонь, вытекающий из отброшенного самовара. Жар полыхает в лицо, воздух мгновенно накаляется. Камень трещит там, где его касается ифрит. Дракон встает на дыбы и тоже дышит огнем. Но от этого ифриту только веселее, золотые монеты оплавляются, начинают течь, как подтаявшее мороженое. Я бы так и стояла, завороженная пляской пламени, но демоны утаскивают меня в сторону. Там оказывается петляющий боковой проход, который приводит нас в еще один зал, полный сталактитов и сталагмитов. Свет проникает сквозь отверстие в потолке. А еще это тупик. Больше некуда бежать.
– Наверх, булочка, вон там выступ, давай. Опять ты со своим яйцом! Не отдашь?
Жар дышит из прохода. Карабкаюсь наверх с аккуратной поддержкой обоих демонов. Хотя какой в этом смысл? Все равно расплавленное золото натечет сюда, и вся пещера превратится в раскаленную печь.
– Пещера идет под уклон. Золото уйдет в море. Так что у нас неплохие шансы. – Лепус усаживается рядом со мной, закидывается еще несколькими таблетками. Ангус устраивается с другой стороны. Несмотря на все заверения Децимуса, я свои шансы оцениваю как критически низкие. Золото плавится при тысяче четырехстах градусах, а мы не так уж далеко от эпицентра. Человеческое тело такое вряд ли выдержит. Но я надеюсь, что мои демоны выживут. Вообще, они же могут переместиться отсюда в любую минуту, что я за них переживаю!
Рев дракона. Раненый, обиженный. Температура в пещере поднимается еще на несколько градусов. Рык сотрясает всю пещеру. Сталактиты вибрируют, но, по счастью, держатся крепко. Вот бы сейчас прилетели орлы и спасли нас! Хотя в дыру на потолке только голубь пролезет. Я неосознанно поглаживаю яйцо. И опять проваливаюсь в светящийся радужный мир. Вот только переплетение двенадцатицветных нитей теперь далеко, прореха мироздания расползается, расширяется, поглощает все новые и новые узлы. Черный огонь беснуется совсем близко, но затухает, теряя силу. Он скоро погаснет, но не остановит заразу. Неправильно! Ко мне приходит понимание. В моих руках искорка черного огня. Вот только ей не нужно гореть, ведь можно просто добавить новую краску в плетение. Я тянусь к той, уже гаснущей, зачерпываю несуществующими ладонями, бережно несу, стараясь не расплескать. Вот так. Смешать, переплести. У меня в этом мире нет тела, но я могу улыбаться. Не знаю как, но у меня получается. Заплатка мира из черного огня. Встретившись с многоцветными нитями, они вплетаются в узор. Так вот кто такие Избранные. Мы кружевницы, вязальщики мировых нитей. Кажется, я все поняла правильно. Задача выполнена. Последнюю каплю силы Избранной вместе с остатками черного огня я направляю на то существо, что лежит в моих руках, сплетаю их воедино. Вот теперь, кажется, приходит пора умирать.
========== Глава 25. Химера ==========
Ангус смотрел на то место, где только что находилась Избранная. В какой-то миг радужное яйцо заискрилось, а потом исчезло вместе с Ариной. Он попытался сунуться в тонкий мир, но там сейчас стояла такая вакханалия из обрывков нитей, что демонические силы были ему не доступны.
– Ты ее чувствуешь?
– Она где-то там, в центре разрыва. – В глазах Лепуса застыло отражение растерянности Ангуса.
Они были зрителями в первом ряду. Ничего не могли сделать, только смотреть. Сила Избранной каким-то образом стала частью Хаоса, усмиряя и управляя им. Веревки из него вила, в самом прямом смысле. Создавая новое. Тринадцатая сила приходила в этот мир, латала образовавшийся разрыв реальности. Хаос огрызался, наступал, но сила Избранной ласково подзывала его, успокаивала. Узел, еще один, последние искорки черного огня были сплетены в клубок. И все закончилось. Ушло искажение, которое всегда появлялось с приходом Избранного. В мире больше не было человека, отмеченного силой. Арина пропала.
– Связь исчезла. Я больше не чувствую боли. – Лепус закусил губу. Вот только его слова звучали ложью, уж слишком много боли было в них.
И эта боль не ушла, поселилась где-то в глубине глаз юного демона. Ангус отчетливо видел ее, потому что ощущал внутри себя ту же тянущую пустоту. Они не разговаривали об этом. Ни в первые суматошные часы, когда в пещере дракона собрались все демоны, ни потом, когда после тщательного анализа случившегося был вынесен вердикт: Избранная, послужив проводником для прихода тринадцатой энергии, растворилась в тонком эфире. Исчезла так же, как умирают демоны.
Спустя полгода они случайно встретились на краю обрыва скал Мохер. Оба часто приходили сюда, но пересеклись впервые. Постояли, не глядя друг на друга. Они смотрели вниз, туда, где бились волны о камень. На стыке стихий границы двух миров истончаются, становятся более проницаемыми.
– Я не верю… – первым прервал молчание Лепус. Он как будто продолжал давно идущий разговор. За этими словами скрывалось так много несказанного. Больно. До сих пор больно. Время не лечит. Это проклятое время даже и не собирается ничего лечить!
– Я тоже… – эхом отозвался Ангус.
*
Бельгия, Брюгге
Внеочередной совет Двенадцати заседал вот уже третий час. За последний год Хранители собирались уже не единожды. И пусть люди и рядовая нечисть еще не скоро заметят эту перемену, но мир изменился. Тринадцатая энергия встроилась в плетение, она была еще слишком незначительной, пройдут годы, столетия, прежде чем ее влияние станет заметным. Потребуется пару тысячелетий постепенных перемен, и тогда два мира сольются в один. Тонкая и осязаемая реальность сплетутся и станут едиными. И не нужно будет никакого Апокалипсиса.
Совет Двенадцати так и не вернулся к полному составу. Пустовало кресло с вырезанным на спинке козлом. Секундуса приговорили к заточению на десять тысяч лет. Это означало смертную казнь. Как бы ни был силен демон, столько времени провести в заточении невозможно: намного раньше окончания срока он растеряет свою энергию и растворится в эфире. Решение приняли практически единогласно. Только Канис не поддержала приговора. Но даже она не голосовала против, а воздержалась.
Никто не сидел еще на одном кресле, закрепленном за главой Совета. Вернее, пустым было сидение, а вот на спинке, вцепившись маленькими коготками в резное дерево, умостился дракончик. Зверь был маленький, не больше голубя, его чешуя отливала тремя цветами: красным, черным и белым. Это был первый пятнистый Дракон за всю историю Хранителей. И единственный из демонов, кто умел управляться с тринадцатой энергией, что он продемонстрировал, появившись в зале, где были заблокированы все двенадцать энергий и куда все остальные демоны не могли перемещаться.
Все Хранители еще год назад почувствовали, что новый Дракон возродился, но найти его не могли. И теперь малыш-демон просто сидел, ничего не говоря, и наблюдал за ходом совета. Обычно столь юные демоны не принимают участие в собраниях, пока не научатся превращаться в человека на втором столетии своей жизни. Однако против присутствия Дракона никто не возражал. Его, наоборот, пытались не спугнуть, надеясь, что он согласится принять чье-либо покровительство.
– На этом предлагаю сделать перерыв, – произнесла Эква, демоница, превращающаяся в лошадь. По жребию был ее черед вести Совет. Все согласно закивали, и только дракончик, издав протестующий клекот, слетел в центр стола, переворошил бумаги. Подцепив нужный лист, заодно изрядно помяв, он, смешно переваливаясь, потопал к Экве.
– Вопрос об Избранных, – объявила временная глава Совета, пробежав глазами по тексту принесенного дракончиком листа. Появление нового Избранного ожидалось не раньше следующего столетия, поэтому с решением не торопились. Вопрос не вызвал долгих дебатов. Избранные переводились в категорию особо охраняемых существ. Демоны с неохотой, но все же признают свои ошибки. Как только голосование завершилось, дракончик исчез с легким хлопком.
– Неужели он предвидит новое пришествие? Так скоро? – задумчиво протянул Портус, глядя на место, где только что был дракончик. В глазах демона была зависть: они все желали освоить тринадцатую энергию, но пока успехи были невелики.
– Увидим, но если это мужчина, чур, я его опекаю! – хлопнула в ладоши Эква.
– Ты так хочешь детей? Когда завершится слияние, можно будет и с обычными людьми, – отозвалась Канис, которая тоже была не прочь взять Избранного под покровительство.
– Никакого единоличного владения. Мы его все будем опекать. – Это влезла в разговор молчаливая Симиа, миниатюрная шатенка с подвижной мимикой. Она обвела взглядом сидящих за столом и добавила: – Помните, что появилась вероятность зачатия. Да, она мала. Но, пока идет перекос энергий, полукровки нестабильны, а поэтому не забываем использовать средства контрацепции. Все знают, что это, или надо дополнительную лекцию провести?
Симиа помахала в воздухе маленьким квадратиком из фольги, особенно выразительно демоница посмотрела на Ангуса.
Змей на этот выпад не среагировал. Ну да, у него такая репутация, вот только в последний год он ее совершенно не оправдывал. Никаких любовниц или мимолетных связей. Демон-аскет, не иначе.
*
Ирландия. Скалы Мохер
Открыв глаза, я вижу лучи, идущие откуда-то сверху. Вот даже свет в конце тоннеля мне какой-то странный достался – в небе. Или так и должно быть? Понимаю, что лежу на каменном выступе. Так, я все-таки жива, а по-прежнему нахожусь в пещере. И жар уже почти не чувствуется, хотя я вся мокрая от пота. А еще в крови дракона. То еще зрелище. Вот только рядом нет никого, кто бы мог оценить. Куда делись Лепус и Ангус? Или я просто их не вижу? Кажется, я больше не Избранная. Тонкий мир закрыт для меня.
Ощупываю свою шею, осматриваюсь вокруг.
– Лепус, Ангус, – зову несмело, потом громче, добавляя «явись». Но демоны меня не слышат.
– Капра, явись! – кричу, и эхо, отразившись от свода пещеры, приносит обратное «ись-ись». Похожее на ругательство. Если мы связаны, Козел не может не прийти. Никого. Договор действовал, «пока я Избранная», а значит… Вскакиваю, исполняю несколько танцевальных па. Жива! И не Избранная! Я сделала это! Сил мало, чувствую себя новорожденным котенком на подгибающихся лапках, опускаюсь обратно на каменный выступ. Как мне отсюда выбираться? Все правда закончилось? Неожиданно для себя плачу, уткнувшись лицом в колени. Вместе со слезами уходит напряжение последних дней, месяцев. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от того, что кто-то тепло дышит мне в лицо. Солнце продолжает проникать в отверстие на потолке, а значит, проспала я недолго, ну или больше суток. Проморгавшись, я вижу маленького любопытного козленка, отскочившего от меня и устроившегося на камне чуть выше. Капра?! Нет, это не он. Козел был белым, а у зверька разноцветные пятна на шкуре, так что и не поймешь, черный он, рыжий или светлый. Потеряв ко мне интерес, козленок скачет в глубь пещеры. Проход в залу, где спал дракон, находится в другой стороне. Неужели эта пещера – не тупик? Ковыляю вслед за козликом. У стены животное исчезает. Все-таки это нечисть, я продолжаю их видеть. Или тут есть проход? Ощупываю стену, солнечные лучи сюда не проникают, поэтому приходится больше доверять осязанию. Обнаруживаю узкий лаз, идущий вверх и в сторону. Где-то там свет.
Ну что ж, у меня теперь шикарный выбор между клаустрофобией и акрофобией. Застрять или свалиться с высоты – вот в чем вопрос. Но я долго не решаюсь ни на то, ни на другое, только когда жажда становится невыносимой, я подхожу к лазу. Почти застреваю, стесываю коленки и костяшки в кровь, но все же выбираюсь. Оказываюсь среди валунов у дороги, за проволочным забором пасется стадо коз, среди которых мелькает пятнистая шкурка моего спасителя. Так он все-таки обычный козленок? Не могу в это поверить. Слишком много сказок повидала.
Мне помогают два ирландца, проезжающие мимо на машине. Доставляют в больницу. Со мной практически все в порядке, если не считать ссадин и истощения.
– У вас не так давно был перелом ребер? – интересуется доктор, рассматривая мои снимки. Я не знаю, что ответить. Так же не могу сказать, сколько времени я не ела. Рассказываю, что заблудилась в пещерах. Вижу на лицах недоверие. В том районе отсутствуют пещеры. У меня нет с собой никаких документов, но я прошу доступ к интернету и скачиваю скан загранпаспорта.
Наутро меня поджидает еще один сюрприз – моя виза просрочена, так как я въехала в страну почти год назад. Год?! В это невозможно поверить, но я верю. Через три дня меня депортируют из страны. Отношусь к этому спокойно, просто как к способу вернуться домой.
При выходе из аэропорта испытываю непреодолимое желание лечь и обнять родную землю. Ну и ладно, пусть это грязный асфальт, все равно ласково касаюсь ладонью поверхности. Я дома!
По дороге к автобусной остановке за мной увязывается щенок. Трехцветный, лохматый, со смешно торчащими ушами. Собакен всячески выражает счастье от нахождения рядом со мной, неловко подпрыгивает, стараясь лизнуть руку. Присаживаюсь на корточки, треплю его за ушами.
– Ты чей? Потерялся? Где твои хозяева?
Щенок смотрит на меня обожающим взглядом и виляет хвостом. Как будто не потерялся он, а нашелся. Именно меня и искал всю свою маленькую жизнь.
– Ну и что мне с тобой делать? Оставить? Буду заботиться не только о себе. Ты мальчик или девочка? Хочешь со мной жить?
Собака ставит передние лапы на мое колено, просится на руки, показывая беззащитное брюшко. Ну хорошо, уговорил, пятнистый. Беру тебя.
Подхватываю щенка. И проваливаюсь сквозь землю. Обжигающий холод сковывает тело. Доля секунды, и окружающее пространство меняется, как декорации в театре. Вокруг простирается выжженная каменная равнина. Черное вулканическое плато. Щенок виновато поскуливает и лижет мое лицо. Ссаживаю на землю эту пятнистую нечисть. А кем ему еще быть?
– И зачем я тебе нужна? Я же обыкновенный человек, не Избранная. У меня нет силы.
Щенок подпрыгивает, кувыркается и взлетает. Уже не собака, маленький трехцветный дракончик машет крылышками в воздухе, клекочет, зовет за собой. Хочу ли я обратно в сказку? Дракончик, облетев меня, устраивается на плече, трется мордочкой о щеку. Ведь он действительно маленький, не притворяется, как умеют демоны.
– Малыш, неужели кроме меня тебе некому помочь?
Дракончик горестно вздыхает.
– Это же ты вывел меня из пещеры?
Вместо ответа в моих мыслях расцветает калейдоскоп картинок о событиях в пещере Дракона. Плетение мировых нитей, энергия Хаоса, моя собственная энергия, которая помогла наложить заплатку на реальность. В этом предназначение Избранных – соединять, сплетать. Этакий катализатор, без которого реакция не произойдет. В обычной жизни Избранные не нужны, но во времена кризисов нет ничего ценнее. Опять как наяву вижу радужное яйцо в своих руках. Но теперь знаю больше. В яйце не разрушение или смерть, там новая жизнь. Демон-полукровка. А вон в том бушующем черном пламени Хаоса две жизни: Дракон и еще одна полукровка. Отделяю энергию дракона, шепчу неслышно: «Иди, возродись». Полукровки слишком слабы, их не спасти. Все, что я могу, – это помочь им раствориться в эфире. Дракон не уходит. Я чувствую ее волю. Плети! Приказ от умирающей главы совета. Подчиняюсь. Вяжу воедино, смешиваю энергию всех троих, создавая Химеру. Вся моя сила уходит на это, но нити рвутся, не желая соединяться. И тогда я вкладываю в плетение последнее, что у меня есть. Жизнь. Не по приказу, а потому что сама этого хочу. Успеваю увидеть рождение нового существа, триединого. А потом умираю. Время путается. Вчера становится завтра. Квант до момента моего исчезновения смещается, становится будущим. Юная Химера, желая меня спасти, совершает немыслимое: перемещает Арину-за-миг-до-смерти на двенадцать циклов вперед. Она хотела немного иначе, чтобы я возникла сразу, спустя мгновение, но получилось как получилось.
Пытаюсь понять и осознать всю предоставленную мне информацию.
– Это я тебя создала?
Дракончик взлетает с моего плеча, довольно кивает. Я теперь матерь дракона? Вот же шь!
– А ты меня спас?
Еще один кивок и кульбит в воздухе. Приземляется уже пятнистый козленок. Он стучит копытцем по камню, привлекая к нему мое внимание. Еще один кувырок. И щенок, задрав лапу, демонстрирует, что нужно сделать. Я догадалась сразу, как только увидела вулканическое плато. Кажется, самое излюбленное место заточения нечисти.
У меня есть выбор? Химера предлагает мне вызволить из тюрьмы очередного демона и стать Избранной. Что, опять?! Сажусь на землю, щенок устраивается рядом, прижимается теплым боком. Должна ли я это делать из благодарности? Больше семи миллиардов людей! Но Химера желает видеть в этой роли именно меня. Щенок вздыхает, а потом тянет ко мне лапы. Знаю, стоит мне взять его на руки, и мы вернемся обратно в Москву.
Встаю и плюю на камень. Свечение разбегается во все стороны концентрическими кругами. В эпицентре появляется фигура. Обнаженный мужчина расфокусировано моргает, взгляд желтых глаз останавливается на мне и дракончике. Химерка опять успевает перевернуться.
– Здравствуй, Капра. Оденься, и поговорим о твоем долге. – Я совершенно не удивлена. Этот демон как никто другой заслужил заточение. Самоуверенный Козел. Мои чувства к нему очень далеки от дружеских. А вот Химера радуется, запрыгивает на плечи мужчины, фыркает ему в ухо, а потом перелетает ко мне в ладони.
Надо отдать должное Капре, в себя он приходит очень быстро. «Наколдовывает» костюм, присаживается на камень, служивший ему погребальной плитой.
– Успела подружиться с возрожденным Драконом? Что ты хочешь… Избранная? – На последнем слове демон неуверенно спотыкается, втягивает ноздрями воздух и задумчиво добавляет: – Нейтрализатора нет, запаха тоже нет. Силы почти не чувствуется. Но ты все-таки Избранная.
– И связи нашей тоже нет. Можешь не проверять. – Довольно улыбаюсь, поглаживая дракончика по пятнистому боку. Химере это явно нравится. «Сервус, слуга», – тонкий голос звучит в моей голове. Так ты, малыш, уже можешь разговаривать? Пересаживаю дракончика на плечо.
– Капра, ты мой сервус, пока я Избранная. Желаю! – говорю и просто наслаждаюсь выражением лица Козла. Как же его перекашивает. Делаю шаг вперед и лохмачу волосы демона так же, как он мне делал. Не могу себе отказать в маленьком удовольствии. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково это.
– Хочу тебя кое с кем познакомить, – протягиваю дракончика Капре. Химера кувыркается и превращается в козленка. За ту смесь радости и любви, что появляется в глазах демона, я готова многое ему простить.
*
Секундус вошел в зал совета в тот момент, когда демоны обсуждали пришествие нового Избранного. Опять появилось небольшое колебание, похожее на статистическую погрешность, но очень устойчивое. Эта новость взволновала почти всех собравшихся.
Только Ангус и Лепус не принимали активного участия в обсуждении. Они присутствовали на всех Советах, выполняли обязанности Хранителей, но не более.
– Избранного можно не искать. Именно мое освобождение создало узел переплетения, его создавшего, – произнес Капра, спокойно глядя на своих братьев и сестер, год назад приговоривших его к смерти. Повторного заточения он не опасался. Хранители придерживались принципа, что если наказанному демону удалось освободиться, то, значит, так и надо. Фатум. Судьба. Капра понимал и признавал свою ошибку. Он не смог просчитать все вероятности и поплатился. Такую статистическую погрешность, как Избранные, нужно учитывать всегда. Больше он таких ошибок не допустит.
*
Стою за спиной Капры, невидимая для присутствующих в зале. Дракончик, еще раз переместивший меня, утомленный этим действием, сворачивается клубком и устраивается спать в кармане куртки. Чувствую, что ладони потеют. Вытираю их о джинсы. Почему я так волнуюсь? Кажется, приходит время появиться. Делаю неуверенный шаг. Десять пар глаз впиваются в меня.
А я вижу только двоих. Моих демонов, из-за которых я решилась вернуться в сказку.
*
Эдуард Михайлович, заведующий кафедры одного из московских ВУЗов, закрылся в своем кабинете. Набрав шифр на сейфе, он достал толстый фолиант в переплете из дубленой кожи. Раскрыв книгу в самом конце, он принялся выводить новые слова на еще чистых листах.
«Избранная Арина Воробьева…»
Эдуард Михайлович являлся представителем малой народности – гоблинов, питающихся намше – редким видом энергии, продуцируемым в моменты озарений. Когда он почувствовал Избранную, то сделал все, чтобы она оказалась от него подальше. Неприятности Эдуарду Михайловичу, а вернее Эаду Сто Тридцать Девятому, были не нужны.
Гоблины – лучшие летописцы обоих миров. Они давно знали об особых свойствах Избранных. Они многое могли бы рассказать. Только вот их никогда никто не спрашивал.
