Текст книги "Двенадцать звеньев цепи (СИ)"
Автор книги: Тигра Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Никаких сдерживающих рамок, энергия хлестала из Ангуса сплошным потоком, заставляя незримые струны мира звенеть, затягиваясь тугим узлом вокруг демона. Такое ощущение, что его собственная энергия окутала, подчинила и его самого.
– Ангус, с…
Он пресек возражения на корню. Не дал договорить, не желая ничего слышать. Отнюдь не нежно смял ее губы своими, еще больше распаляясь от вседозволенности и власти. Ну уж нет! Хватит с него всех этих игр. Дразнит его, а потом идет на попятную. Хватит! Он возьмет то, что его по праву. Его Избранная. И ее энергия тоже его.
Одним движением Ангус заломил руки Арины и зафиксировал их у нее над головой, вдавливая в ворс ковра. Ему легко было удерживать ее за тонкие запястья, можно вполне одной рукой справиться. Силы Равновесия! Она всего лишь человек, хоть и Избранная. Куда ей тягаться с демоном!
Ангус упоенно целовал лежавшую под ним девушку, такую сладкую, такую притягательную. Только его. Деличе.
Хотелось всего и сразу: прикусить, зализать место укуса, оставить больше отметин, показать, что она принадлежит ему. Подчинять и брать. Он то ли зарычал, то ли застонал, не отрывая от нее губ. Но ведь она такая хрупкая, такая нежная… Очень… Ломкая. Понятно, почему он дрожит перед ней. Он был готов защитить ее от всего мира, но вот только от себя защитить не смог. Ангус пытался собрать ошметки самоконтроля, чтобы действовать осторожнее, не причинить смертной вреда.
Ладонь демона легла на шею Арины – такая тонкая, сожми он чуть сильнее, и… Он поймал подскочивший пульс, скользнул ниже. Пальцы прошлись по ключицам, оттянули горловину футболки. Не так, мало. Демон рванул жалобно затрещавшую ткань, жадно погладил оголившееся тело. Белье Избранной постигла такая же участь. Теперь ничего не мешало ему сжимать грудь, ласкать вздрагивающий живот. Демон отшвырнул в сторону разорванные тряпки, бывшие когда-то одеждой. Джинсы сопротивлялись чуть дольше.
Ставшие совершенно неловкими пальцы Ангуса не могли справиться с молнией. Он торопился так, будто от этого зависела его жизнь. Застежка со звоном сломалась, позволяя ему стащить джинсы. Рука демона скользнула между девичьих бедер, накрыла ладонью белые трусики. Как же горячо! Он сжал зубы, резко выдыхая. Пронзительность ощущений была почти болезненной. Как будто он впервые коснулся женщины. Со своими брюками он справился быстрее. Демон забыл, что может не снимать, а просто переместить одежду. Он уже ничего не соображал, не понимал, сопротивляется ли Избранная или отвечает на его ласки. Его Сладкое Проклятие! Разорванные трусики отлетели в сторону. Близость Арины, ее нагое тело под ним – это вышибало разум посильнее пыльцы. Она его. Этой простой истиной он упивался, раздвигая ее ноги. Этой истиной он захлебывался, врываясь внутрь сильными толчками.
Поймав губами стон Арины, он так и не смог понять, от наслаждения это или от боли. Энергия Избранной хлынула, наполняя демона силой, даруя ему больше возможности, больше могущества. Как же сладко!
*
Не доверяй собаке с оранжевыми бровями. Не ныряй в озеро накануне Ивана Купала. Не дразни демона. Особенно не дразни демона! Последнее утверждение следует выдолбить в каменной плите и постучать этой скрижалью по моей голове. Может, тогда я хоть чуточку поумнею.
Все происходит настолько быстро, что я не успеваю ничего сделать. Да я даже подумать не успеваю! Вожделение тягучим сиропом разливается в воздухе. Харизма демона заставляет мое тело загореться, делает меня податливой и мокрой там, внизу. Хотя кого я обманываю! Дело не в демонической силе, а в самом Ангусе. Меня влечет к нему, хоть я пытаюсь держать свои эмоции под контролем, прекрасно осознавая разницу между нами. Он демон, живущий тысячелетиями, умеющий мгновенно перемещаться, обладающий немыслимыми силами. Я для него диковинка со сладкой кровью, которую он вынужден защищать. Между нами пропасть. Бездна. И я туда падаю.
Ангус наваливается, впечатывает мое тело в ковер. Двигается сильно и глубоко. Все как во сне, как-то нереально. Руки затекают и быстро немеют, но, если бы он не держал их, я бы наверняка расцарапала ему плечи. Потребность ощутить его еще полнее бьется в моих венах закипающей кровью, хочу впиться в него ногтями, зубами.
Как же остро! На грани боли. Ангус ловит мои стоны, слизывает с губ. Привкус крови. Я все-таки его укусила или он меня?
Его лицо напротив. Длинные черные волосы рассыпаются, накрывая нас обоих шелковистым плащом. Руки продолжают сжимать мои, бугрятся мышцами и сытыми змеями вен. Опять змеи. Отпусти! Я хочу дотронуться… Еще одна нелепая попытка освободиться. Мои трепыхания подстегивают Ангуса, заставляя двигаться быстрее.
Сладкая судорога подкатывает, уже почти сжимает мое тело. К горлу подкатывает тугой ком эйфории… Но все заканчивается чуть раньше. Ангус выгибается, стонет сквозь зубы и замирает, уткнувшись лицом в мою шею. Демон тяжело дышит, а потом глухо произносит, не поднимая головы:
– Прогонишь?
Он все еще на мне и во мне. Я это чувствую. Пихаю демона в плечо.
– Слезь с меня, ты тяжелый.
Хлоп. И я одна. Будто не было со мной никаких демонов. Плетусь в ванную комнату. Мыслей почти нет. Принимаю прохладный душ, рассматриваю покрасневшую кожу запястий. Как-то все получилось… слишком стремительно. Что этот демон о себе возомнил?! Надеваю первую попавшуюся одежду, собираю по всей комнате остатки прошлого наряда. Теперь только выбросить. Как, впрочем, и мои мысли обо всем этом. Знаю, ему нужна была только энергия Избранной. Я согласилась и приняла это еще на Камчатке. Тогда мне хотелось просто почувствовать себя живой. Почему же сейчас так горько? А что я хотела? Чтобы демон мне в любви признался? Наивная девочка Арина! Просто случайный секс. Ему захотелось, а ты не сильно сопротивлялась.
*
Оставаться без демонической поддержки – очень плохая идея! Незнакомец преграждает мне дорогу на аллее по дороге от общежития. Мужчина выглядит совершенно обычно, у него чуть с рыженцой коротко стриженные волосы, и только хищно раздувающиеся ноздри показывают, что все не просто так.
– Откуда ты такая вку-у-усная?
Последнее слово незнакомец тянет, будто смакует на языке карамельку. Духи! Я же смыла нейтрализатор в душе! Вот же шь!
Пальцы мужчины тянутся ко мне, и я с ужасом замечаю, что такая же рыжеватая шерсть начинает проступать сквозь его кожу. Кто это такой? Понятное дело, нечисть! Но какого вида? Я так надеялась пожить немного подольше, хотя бы еще пять дней… Хорошо, что успела закончить все дела. Можно и умирать. Ой как жить охота!
– Ангус! – кричу имя своего защитника, в то время как незнакомец впивается руками с отросшими когтями в мои плечи. Он совершенно теряет человеческий вид: лицо, нет, уже морда вытягивается, обрастает шерстью.
========== Глава 19. Фенрир ==========
Рыжий зверь, уже совершенно не похожий на человека, валит меня на землю, из широко раскрытой пасти капает слюна. Надеюсь, не ядовитая! После моего крика проходит всего несколько секунд. Но мне они кажутся часами. Ангус не спешит появляться. Где застрял этот демон? Наверное, душ принимает, а потом сушит и расчесывает свою гриву… Вот же шь, чисть!
– Ангус, явись! – ору что есть мочи, добавляя в конце слово-действие, приводящее к немедленному появлению демона. Является. Как я и предполагала, с влажными волосами. Хотя на лице ни грамма удивления. Похоже, он и так собирался ко мне, но мои слова придали ему ускоряющий пинок. Он что, думал, я его просто так зову?!
Ангус с трудом отрывает от меня клыкастую тварь. Теперь я могу разглядеть, во что превратился напавший на меня прохожий. Это оборотень-лис: рыжеватая шкура, вытянутая морда, остроконечные уши и хвост с белым кончиком, болтающийся между мощных задних лап.
Отползаю спиной от сцепившихся противников. Во все стороны летят клочья меха, кровь, слюна. Убравшись с траектории драки, я немного успокаиваюсь. Ангус со стаей волколаков справился, что ему один лис? Но на всякий случай тихо зову:
– Лепус!
Второй мой демон появляется почти сразу, возникает за моей спиной, приобнимает за плечи, оттаскивает еще дальше от дерущихся.
– Хаос его забери! Хитрый Лис. Я думал, они все вымерли, – восклицает Лепус с непонятным восхищением.
– Он очень сильный? – спрашиваю, не в силах оторвать взгляд от сцепившейся нечисти.
– И сильный, и хитрый. Очень редкий вид, – рассуждает Лепус уже немного спокойнее, но продолжает уводить меня. Все, что я успеваю, – это немного перебирать ногами, делая вид, что иду самостоятельно.
Демон крепче прижимает меня к себе, утыкается лицом в изгиб шеи, шумно вдыхая воздух.
– Крышесносно пахнешь, булочка…
Я не вижу, но чувствую, как Лепус мотает головой, а потом шепчет мне на ухо:
– Нельзя такой сладкой по улицам ходить… Тут скоро вся нечисть в округе соберется… Так, стой здесь и не двигайся!
Хлоп. Демон за моей спиной исчезает. Сразу чувствую себя одинокой и незащищенной. Оглядываюсь по сторонам, опасаясь увидеть толпы нечисти, спешащей меня съесть. Но кроме Лиса и Ангуса рядом никого нет. Почему драка продолжается? Всматриваюсь, пытаясь понять, что происходит. Ангус явно сильнее, но он не пытается убить рыжую меховую тварь, а старается подмять под себя и обездвижить. Что он вообще делает? Почему не убивает? Ах да, очень редкий вид! Наверное, эти Хитрые Лисы занесены в Красную книгу нечисти. И Демоны как Хранители чего-то там не могут просто так их уничтожать. Избранная вообще в единственном экземпляре! А ее все пытаются съесть… Нет в этом мире справедливости!
Лепус появляется как чертик из табакерки, протягивает мне флакончик с остатками духов. Пока я обмазываюсь нейтализатором, даймоний с хитрой улыбкой делает легкий пасс рукой и как будто из другого измерения выхватывает коробку с пончиками.
– Какая самая большая слабость оборотней? Ты должна знать эту сказку. От волка ушел, от медведя ушел… – спрашивает он с самым невинным видом, будто мы тут светские беседы на балу ведем и тявканье разъяренного оборотня – это так, аккомпанемент лютневой музыки семнадцатого века.
– Дем, хватит выпендриваться! Отвлекай его быстрее, я уведу Избранную, – ругается Ангус, сидя верхом на брыкающемся лисе. Он одной рукой держит заломленные лапы оборотня, другой прижимает голову зверя к земле, но видно, что ему с трудом удается его фиксировать.
– Почему мне этот блохастый меховой коврик, а тебе девушка? – Лепус извлекает один пончик из коробки, наклоняется, проводит лакомством перед самым носом лиса. Оборотень, как загипнотизированный, следит за глазированной сладостью. Лепус делает пару медленных шагов в противоположном от меня направлении, продолжая помахивать пончиком.
– Отпускай! – командует Лепус.
Пончик летит в воздух, освобожденный лис прыгает, ловит зубастой пастью выпечку. Ам – и съел! Как в сказке. «Колобок» – это инструкция по нейтрализации всех видов оборотней. Обалдеть! Даже думать не хочу, какая демоническая мышь разбила золотое яйцо.
Лепус с хлопком перемещается на несколько метров, подкидывает еще один пончик. Завороженно наблюдаю за играющими в салки с приманкой демоном и оборотнем. Страха не осталось, скорее азарт и интерес. Но Ангус мешает моему праздному любованию зрелищем.
– Идем, Избранная. – Растрепанный после драки, с несколькими царапинами на лице и руках, демон жутко официален. Ах, значит так? Деловые отношения и ничего личного?
– Я домой.
– Нет. – Ангус подходит ближе, неожиданно дергает мою футболку вверх, сдирая ее с меня. Отбрасывает в сторону. Сумасшедший демон! Что он творит? Язык Ангуса проходится по моему плечу. Не собирается же он сейчас?!
– Кровь, внимание привлечет, – снисходит до объяснения этот самоуверенный демон. И правда замечаю уже затянувшиеся ранки, оставленные когтями оборотня. Я не почувствовала в пылу схватки, как лис меня задел. Надеюсь, это не заразно? Выть на луну и покрываться мехом – это совершенно не мое.
Ангус легко подхватывает меня на руки, прижимает к себе. Он срывается на бег, несется со скоростью, недоступной для человека. Очень вовремя. Я вижу стаю собак на другом конце аллеи. Да какие это собаки! Это волколаки. Вой, рычание. По счастью, их больше интересует место битвы и моя футболка.
*
Ангус притаскивает меня к себе в берлогу, вернее, гнездо. Или как там у змеев место жительства называется? Ладно, это по-прежнему пентхаус на крыше пятизвездочного отеля, а не какое-нибудь кубло.
– Оденься, пожалуйста. – Демон протягивает мне рубашку из шкафа с таким видом, будто я сама специально раздевалась, а не он мою футболку выкинул. Пожимаю плечами, одеваюсь, на несколько секунд задерживаясь пальцами на чуть выпуклых шрамах, оставшихся после лисьих когтей. Я знаю, уже через несколько дней шрамы станут еле заметными, а потом совсем исчезнут. Вот зачем Избранным такая регенерация, если их предназначение – просто быть обедом?
Демон не сводит с меня глаз и отмирает, только когда я, поняв, куда это он пялится, отворачиваюсь и застегиваю рубашку на все пуговицы.
– Арина, у нас небольшая проблема.
Ох ты ж, демон! Мы сейчас будем это обсуждать? Или он хочет извиниться за произошедшее? Это еще хуже. Неужели нельзя сделать вид, что ничего не было? Он меня спасает, я пытаюсь выжить… Недолго же осталось, можно и потерпеть.
– Помимо того, что скоро меня съедят? – пытаюсь картинно заломить бровь. Ироничная я. А что еще остается?
– Я не позволю!
От этого резкого ответа теплеет на сердце. Ангус не хочет, чтобы я умирала. Ах да, он же обязан меня защищать!
– Этот ошейник сводит меня с ума. – Демон ходит взад-вперед по комнате, пытаясь пальцами поддеть опять появившийся на шее металл. Ангус резко останавливается, впивается взглядом в мое лицо. Невольно облизываю пересохшие губы. Огненные глаза обжигают.
– Проблема в том, что… я люблю тебя.
Что?! Сердце пропускает удар. Нет, я не обрадовалась. Ни капельки! Проблема… Не успеваю поднять упавшую до пола челюсть, как демон сбивчиво продолжает:
– Я вынужден любить тебя…
Он рассказывает про ошейник, про побочные эффекты связи человека и ангела-хранителя, что эти чувства не его собственные, про то, как ему ненавистно их испытывать, что он не может ничего с этим поделать и теряет контроль. Фразы «так унизительно» и «любовь к тебе» звучат в одном предложении.
– Кажется, теперь привязка стала еще сильнее.
– Это все? – спрашиваю деревянным голосом. Не скрою, у меня мелькала мысль-мечта: что было бы, если бы демон в меня влюбился? От этого так сладко замирало сердце. Представлялись глупые звезды, весь мир к моим ногам и тому подобная чушь, которой я не позволяла себе увлекаться. Бойтесь желаний, которые сбываются.
– Это прекратится, как только я избавлюсь от ошейника. Ты можешь меня отпустить?
Ангус запускает пятерню в волосы и тянет. Кривится от причиненной самому себе боли, встряхивается, подобно мокрому коту. Делает шаг ко мне, потом два от меня.
Как бы мне хотелось думать, что все это тонко отыгранное представление. Специально, чтобы избавиться от привязи.
– Как я могу убедиться в правдивости твоих слов?
В его глазах полыхает такая надежда, что дураку понятно: Ангус говорит правду. Как же это унизительно! Хотя, казалось, куда уж больше!
– Позови Лепуса, он твой даймоний и может подтвердить. Он наверняка уже разобрался с Лисом… Только ты можешь не говорить ему о нас? Мы договорились не трогать тебя до конца этого лунного цикла. Лепус еще надеется найти способ избавить тебя от Избранничества.
– И что будет в случае нарушения договоренности? – Во мне просыпается болезненный интерес. Договорились они. Ар! Внутри закипает ярость. Наступаю на Ангуса. Воздух между нами натягивается невидимыми струнами, перед глазами все плывет. Я вижу нас будто в другом измерении, где мы оба как будто паучки, цепляющиеся за тонкие пульсирующие нити. Ангус намного больше, сильнее, но я знаю, что он меня не обидит. Тянусь к нему, желая получить от него… что? Что мне нужно? Видение исчезает. А демон, оказавшийся неожиданно совсем близко, трясет меня за плечи.
– Ты как это сделала? Тогда в машине… Мы думали, почудилось. Просто небольшой всплеск, статистическая погрешность в силе мировых струн. Но сейчас я уверен, это сделала ты!
– Я ничего не делала. – Чувствую слабость, оседая безвольной тушкой на шикарный ковер. Хотя совсем упасть мне не дают. Демон подхватывает меня. Хранитель! Он же обязан это сделать, не так ли?
*
Южная Америка. Немонтеми по календарю ацтеков. Три тысячи лет назад
– Отдай мне ее! – Канис уже почти коснулась младенца, но Октавиуса поспешно отскочила от ложа.
– Что-то не так… потоки, они не стабильны… не могу сбалансировать, – бормотала Восьмая из Двенадцати, прижимая ребенка-полукровку к себе одной рукой. Она вела ладонью по воздуху в нескольких сантиметрах от маленького тела, будто касаясь чего-то незримого, но для нее осязаемого.
Новорожденная девочка не шевелилась, но внезапно распахнула глаза, оказавшиеся невинно-голубыми, как апрельское небо. И эти младенческие глаза посмотрели на мир с совершенно не детской серьезностью. Она моргнула, и голубой цвет выгорел, становясь на секунду белым, а потом полыхнул желтым, демоническим. Ногти крошечной девочки стали расти, превращаясь в звериные когти. Сквозь кожу проступила черная шерсть. Это не было изменение, как у оборотня, скорее замедленная трансформация демона.
Крупный черный щенок вывернулся из рук Октавиусы и ловко приземлился на все четыре лапы. Собака, виляя хвостом, пошла к лежавшей Канис.
– Она как я. Только маленькая. Иди ко мне, малышка, вот так! – В голосе демоницы, прозванной Сукой, звучал восторг и еще… нежность. Такая нехарактерная эмоция! Она была слишком обессилена, чтобы встать, но все равно подалась навстречу новорожденному демону.
«Демон» и «родился»! Два слова, которые никогда раньше не стояли вместе, во всяком случае на памяти ныне живущих.
– Канис, осторожнее! Не давай ей энергию! – Октавиуса хмурилась, ее пальцы плясали в воздухе, будто она пыталась играть сразу на нескольких невидимых инструментах.
– Я не могу… остановить… тянет. – В голосе Канис появился страх, она прижимала к груди щенка, который стремительно увеличивался в размерах, становясь сперва взрослой собакой, а потом превосходя размеры, доступные псовым. Деревянное ложе жалобно хрустнуло под увеличившимся весом, а демоница оказалась погребенной под громадной тушей лохматого черного зверя.
– Иди сюда, смотри, что у меня есть… Хочешь? – Октавиуса собрала свою собственную энергию в сгусток на ладони, позволила ей сочиться, истекать силой в окружающее пространство. Чуткий черный нос зверя-младенца дернулся, как будто энергия имела вкусный, завораживающий запах.
– Лови! – Демоница кинула сгусток силы в дверной проем, туда же бросилась огромная собака, ведомая одними только инстинктами: жрать, получать энергию любыми способами.
Подхватив бесчувственную Канис, Октавиуса исчезла из комнаты, да и не только из комнаты, она поспешила убраться с материка. Слишком страшным оказалось даже для Главы совета зрелище, как реальность прогибается, рвется под когтями безумной собаки, полосующими одновременно суть двух миров: людей и нечисти.
*
– Пусти меня! Ты не смеешь меня удерживать! Я нужна ей! Я нужна своей дочери! – билась бессильно Канис, привязанная к стулу в зале совета. Только здесь, в этой комнате, где собирались все Двенадцать демонов, невозможны были перемещения.
– Послушай меня. Успокойся и послушай. – Октавиуса устало потерла ладонями лицо, а потом подвинула листок, исписанный расчетами и формулами, к Канис. – Видишь, энергия полукровок имеет полярное направление в половине потоков. Ее невозможно стабилизировать. Даже если соберутся все демоны, мы будем как ловчие, накинувшие веревки, но тянущие в одном направлении. Полудемон просто придет и поглотит нас всех. Ты же сама почувствовала, оно забирает силу без спроса.
– Не говори «оно»! Это моя дочь… – Канис готова была грызть веревки зубами, если бы достала до них, но Дракон связала ее надежно. Но где-то в глубине души, если, конечно, у демонов есть души, Собака чувствовала холодный укол страха. Она помнила, как ее и так не очень большие силы забирало без спроса что-то жадное и голодное. Ее дочь. Новорожденный демон-полукровка, умеющий забирать энергию подчистую.
Глава Совета охрипла, объясняя Канис, что такая дестабилизация ломает хрупкую границу двух миров. Все это грозит разрушением тонкого мира, а соответственно, катастрофами и катаклизмами в мире людей.
– Апокалипсис, вот что нас ждет! Выживет не более десяти процентов существ всех миров. Демоны все умрут, и появится новое поколение. Но даже это не даст гарантии стабилизации. Ты понимаешь?
Драконис начала мерить шагами зал совета.
– Я даже не могу всех собрать! Множество демонов только привлечет это существо. Мы будем как крупная сладкая приманка «приди и съешь». Ох, надеюсь, оно не освоило перемещения! Поодиночке со всеми говорить – слишком много времени потеряем… Остается только один выход: замкнуть потоки, не дать им взаимодействовать с миром.
– Что ты собираешься делать? – упавшим голосом спросила Канис. Она не хотела, не могла смириться с реальностью.
*
– Пообещай, что ты сделаешь все, чтобы в мире больше не появилось полукровок!
– Хорошо, – кивнула Канис, упрямо сжав губы.
– Перемещаемся.
Хлоп – и две демоницы опять оказались в комнате, принадлежащей Верховной жрице. Не было слышно обычного шума города, бряцанья оружия, скрипа колес, разговоров. Мир за порогом был слишком тих для многолюдного поселения.
На пороге Канис почти споткнулась о распростертое тело Хуицилли. Ее фаворит, Колибри, маленькая птичка, как она любила его ласково называть, лежал, раскинув руки, будто стремясь обнять весь мир, темные волосы рассыпались, растеряв почти все украшения в виде цветных перьев. Остановившийся взгляд юноши смотрел в небо, лужа крови под ним растеклась богатым красным плащом. Куохтли сидел на коленях чуть дальше, склонив голову и продолжая сжимать копье. При звуке шагов демониц воин с трудом поднял уже помутневший, заглядывающий за грань взгляд.
– Моя Жрица… – беззвучно прошептали его губы, и Куохтли осел, заваливаясь на бок, открывая рваную рану на животе, которую зажимал до этого рукой.
Октавиуса же отослала их! Они не могли ослушаться приказа… Но ослушались, сидели у ее порога верными псами. Канис зажала себе рот. Ее, привыкшую видеть столько смертей, неожиданно замутило. Ее любимые птички…
На слуг и охрану, валяющуюся холодеющими трупами на их пути, они уже не обращали внимания. Как и на прохожих. Всех их убили походя, случайными ударами, забирая энергию-морану – такой простой вид силы. Смертельный вихрь пронесся по городу, выкашивая жителей, вырывая глотки, распарывая животы и разбивая головы. Самое большое жертвоприношение из когда-либо происходивших. Некоторые успевали увидеть свою смерть, пытались убежать, но демоны, даже полукровки, чертовски быстрые твари!
– Нити… нити оборваны… – в ужасе прошептала Канис.
– Пока разрыв еще мал, они могут восстановиться. Если убрать дестабилизирующий элемент…
Обе женщины синхронно задрали головы и посмотрели на возвышающуюся пирамиду. Громадный зверь сидел на самой вершине, скаля чудовищную пасть, и, казалось, готовился проглотить солнце.
Канис заплакала и сама не поняла этого, пока не ощутила капли, соскальзывающие с подбородка.
– Прощай, сестра, мне очень жаль. – Октавиуса попыталась улыбнуться, но ее губы дрожали. Она обернулась драконом и, тяжело взмахивая крыльями, полетела к пирамиде, делая круг над вершиной. Черный зверь оскалился, зарычал, чуя недоброе. Ящер в небе заложил еще один вираж, опутывая полудемона своей силой. От этого зверь съежился, уменьшился в размерах, свернулся клубком, как будто собирался поспать.
Октавиуса знала, что это не сдержит его надолго. Но ей нужно было совсем немного. Дракон собиралась стать клеткой, сделать свое тело тюрьмой для разрушающей силы. Чтобы сдерживать нестабильную энергию, Октавиуса собиралась погрузиться в сон. Она никогда не проснется. А значит, сегодня день ее смерти.
Раскрыв пасть, ящер поглотил полудемона. Во имя Равновесия.
Комментарий к Глава 19. Фенрир
Фе́нрир – в германо-скандинавской мифологии огромный волк, сын Локи и Ангрбоды. В день Рагнарёка, согласно прорицанию Вёльвы, Фенрир разорвёт свои оковы.
Существует две версии наступления великого мрака во время конца света:
1. Солнце и Луну сожрёт сам Фенрир.
2. Солнце проглотит волк Сколль, а Луну проглотит волк Хати – сыновья Фенрира.
========== Глава 20. Тени прошлого ==========
Еще вчера ты верил в прекрасное будущее с ней,
а сегодня живешь прошлым и не понимаешь, зачем тебе настоящее… © Чак Паланик
Исландия. Сто лет до н.э.
Демон неподвижно сидел, прислонившись спиной к каменной стене пещеры. Его одежда истлела. Стоило бы ему пошевелиться, ткань рассыпалась бы трухой. Но демон не шевелился. Вот уже несколько сотен лет. Его когда-то блестящая гладкая кожа цвета эбенового дерева посерела, покрывшись пылью. Демон походил на камень, почти неотличимый от булыжников или стен пещеры.
Он был известен как Дуодецимус или Двенадцатый. Его зверем, второй личиной являлся громадный черный змей. Поэтому его также называли Ангус. Но ему самому нравилось обращение «Аспид». Прозвище, которое дала ему она. Много лет тому назад.
*
Демон прожил уже много тысяч лет, когда она появилась в мире. Нововозродившийся дракончик, выглядящий диковинной игрушкой – поделкой из красной яшмы. Первые сто лет демоны проводили в виде животных, обычно ведомые преимущественно инстинктами. Они могли разговаривать, но не особо любили это делать, предпочитая резвиться и охотиться. Под опеку старших юный демон поступал обычно на второе столетие, когда выглядел подростком лет двенадцати-четырнадцати. Наставник учил подопечного чувствовать мировое равновесие, обращаться с тонкими незримыми нитями мира. На инстинктивном уровне новые демоны многое умели, так что, даже если бы все Двенадцать одновременно зародились и были молоды, они бы не утратили функций Хранителей. Но наставник делал путь к полному овладению силами менее тернистым и извилистым.
Человеческие родители учат детей ходить, взрослые демоны учили свой молодняк балансировать на тонком канате, натянутом над пропастью.
Ангус взял Драконис под опеку и почти сразу же получил свое прозвище.
– У-у, Аспид! – протянула рыжая девчонка, недовольная тем, что ее оторвали от игр, заставляя учиться.
Черный змей, аккуратно обвив маленького демоненка своими кольцами, снял девочку с дерева, поставив ее в центр поляны.
– Назови все двенадцать мировых энергий.
Драконис преувеличенно тяжело вздохнула, почесала быстро заживающую царапину на коленке.
– Упадана, тришна, морана… спарша… намше… – бодро начав, она сбилась, задумалась, потом упрямо глянула на наставника исподлобья. – Зачем запоминать все эти названия? Если я и так чувствую силу и разницу!
– Хочешь и дальше быть только зверушкой и жить в лесу?
– Я Дракон и живу в горах!
Ангус, точнее теперь Аспид, собрал силу в комок и кинул в свою подопечную, как мячик. От толчка Драконис потеряла равновесие и села на попу. Скрестив ноги, она сделала вид, что и сама планировала разместиться на траве. Очередной урок начался.
Драконис хоть поначалу и путалась в названиях и определениях, но всегда тонко чувствовала различия энергий, подмечала даже самые незначительные нюансы. Она оказалась очень способной ученицей, рассудительной и упрямой, не принимающей догматы на веру, желающей самой докопаться до сути вещей и явлений.
Вскоре Совет Двенадцати обрел в лице юной Драконис новую главу, а Аспид влюбился.
Это чувство зародилось в нем незаметно, пустив глубокие корни в сердце Змея. Сперва он думал, что это просто гордость наставника, которому приятно видеть, как подопечный растет и набирается сил. Но чем старше становилась Драконис, тем яснее Аспид понимал, что это нечто иное. То, что надлежит скрывать ото всех, как позорную слабость, особенно от самой Драконис.
– Хочешь, я расскажу про все двенадцать сил и их значение? – Драконис подкралась к Аспиду со спины, заглянула через плечо в раскрытую книгу, которую читал демон. Он, конечно же, почувствовал ее появление в своем доме. Сколько они уже не виделись? Почти год? С тех пор, как Драконис умастила свою округлую попу на кресло главы, а он произнес ритуальную фразу, означающую прекращение отношений наставник-подопечный.
– Приветствую главу Совета! – Демон поднялся с кресла, изобразил легкий поклон, отложив книгу. Помимо воли он жадно рассматривал Драконис: зеленое платье оттеняло глаза и выгодно подчеркивало стройную девичью фигуру, отливающие медным волосы спускались до талии. Как же он соскучился! Этот год тянулся мучительно долго.
– Аспид, ты такой официальный! – Драконис нахмурилась, а потом стремительно преодолела разделявшее их расстояние.
– Спарша – это энергия прикосновений. Рукопожатия, дружеские объятия, касание в танце – это все спарша, – начала объяснять Драконис, прижавшись щекой к груди бывшего наставника и обняв его за талию.
Аспид несколько мгновений стоял, опустив руки, а потом неуверенно дотронулся до волос Драконис, погладил ее по голове, как бывало раньше, когда демоница еще оставалась в облике нескладного подростка. От этих простых действий сердце демона судорожно зачастило, подскочивший пульс бился где-то в горле, мешая что-либо сказать. Нити энергии потянулись от него к Драконис и обратно. Не помощь наставника, позволяющая подопечному быстрее набираться сил. Добровольный обмен равных. Спарша.
– Тришна вырабатывается при чувственном влечении, через повторение наслаждением объекта привязанность к нему становится сильной и острой, – серьезно, как будто отвечая урок, проговорила Драконис. Ее ладони вспорхнули на плечи демона, погладили ткань, будто смахивая невидимые пылинки. Второй тип энергии потек от демона к демону. Мягко касаясь его, она делилась силой, не требуя ничего взамен.
– Ребенок, что ты делаешь?! – Он старался казаться отстраненным, не показывать, насколько его взволновала близость юной главы Совета. Специально назвал ее ребенком, напоминая о том, что она намного младше и не так давно была его подопечной. Что вообще за детские шалости? Драконис почувствовала вкус силы и власти и решила с ним поиграть?
– Я уже выросла. Ты не заметил? – Она запрокинула голову, вглядываясь в лицо демона. Зеленые глаза Драконис запылали желтым огнем. Решительно обхватив шею Аспида, она приподнялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Легко, как перышком. Вот только демон ощутил, будто его промеж глаз кувалдой ударили. – Устала ждать, когда ты сам придешь. Думаешь, я совсем маленькая и не понимаю? Заперся в своем логове, разорвал нашу связь. Некоторые наставники своих подопечных до пятисот лет тетешкают… А ты сказал, что больше нечему меня учить. Но ведь про одно забыл, – шептала Драконис на ухо Аспиду, прижавшись всем телом.
