Текст книги "Двенадцать звеньев цепи (СИ)"
Автор книги: Тигра Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Руки дрожат. Несколько секунд сижу, выравниваю дыхание и пытаюсь ни о чем не думать. А потом еду домой.
Паркуюсь, не доезжая пару кварталов. Не хватало еще, чтобы мои увидели, как я выхожу из «Феррари»! Иду пешком, по пути создав в мессенджере общий чат с Лепусом и Ангусом и сбросив туда координаты машины. Не знаю, каким образом их номера оказались в моем телефоне, но заметила я это еще вчера. И вот нашелся повод воспользоваться.
«Я побуду с семьей. Одна. Не хочу, чтобы они что-то узнали. Позову при необходимости».
Ответы приходят одновременно. Два смайлика с рожками. Вот же шь, демоны!
На удивление, дома меня встречают тихо и мирно. Мама не ругается, а даже напекла моих любимых пирожков. Пашка вспоминает нашу дежурную семейную шутку, которая звучит всегда, когда сдобная выпечка с этой начинкой на столе.
– С луком и яйцами, но не пирожок?
– Робин Гуд! – в унисон кричим мы с братом, а мама отмахивается полотенцем и ворчит, что дети уже все совершеннолетние, а совсем не выросли.
– Дочь, борщ-то с крапивой, – заговорщицки подмигивает мне папа. Мы садимся ужинать. Рассказываю заготовленную историю. Я чувствую себя виноватой. Вру о том, где была, и от этого чувствую себя еще хуже. Как же я их всех люблю! Простите, что не могу сказать правду…
Перед сном мне приходит сообщение.
«Булочка, не забудь воспользоваться духами до полуночи».
Немного поколебавшись, пишу шутливый ответ:
«Избранная, помни, после боя курантов ты превратишься в тыкву!»
«Pumpkin! Rabbit likes pumpkin»* – и смайлик, подмигивающий такой.
– Аря, ты с кем там переписываешься? – тут же встревает Пашка. В родительском доме у нас одна комната на двоих.
– Да так. – Откладываю телефон и забираюсь под одеяло.
– Так. Ха! Ты бы видела свою глупую улыбку. Покажи!
– Нечего там показывать, спи!
*
Утром обнаруживаю у себя новое «украшение» – обмотавшуюся вокруг запястья небольшую зеленую змейку. Это выглядит как экзотический браслет. Воровато оглядываюсь: сестра уже успела ускакать куда-то с утра пораньше, но все равно шепчу:
– Ты что здесь делаешь?
Демон не реагирует, будто он не змей вовсе, а кожаный ремешок. Трогаю пальцем вытянутую голову, но он даже глаз не открывает.
– Ангус, сгинь.
С легким хлопком змейка исчезает, чтобы через пару секунд появиться вновь, плотно обхватывая мое запястье. Телефон уведомляет о новом сообщении. Оно от Ангуса.
«Я твой ангел-хранитель».
Смотрю попеременно на текст, на свой новый «браслет». Просто факт. Напоминание, что я сама заставила себя охранять. Как бы ни хотела забыть, но я Избранная с демоном на золотой привязи, который обязан меня защищать. Похоже, даже если я буду сопротивляться, Ангус все равно будет выполнять свою роль.
– Арька! Ты проснулась?! Смотри, что я у нас в подъезде нашла! – В комнату влетает восторженная Пашка, держа в руках маленького пушистого серого зверька. У меня челюсть отвисает. Знаю я этого кролика. – Кто мог такую лапочку оставить? Ты посмотри, какой хорошенький! – Сестра гладит зверька по голове и спинке. А эта пушистая скотина даже глаза от удовольствия зажмурил!
– Отдай! – Я подскакиваю с кровати и отбираю кролика у Пашки.
– Эй! Ты чего? – Сестра удивленно хлопает глазами.
– Ты же не знаешь, может, это дикий зверь и очень опасный!
«Ар-р! Я очень-очень дикий!» – весело рычит Лепус в моей голове. Он ластится ко мне, тыкается мордочкой в ладонь.
– Или, может, у него блохи! – добавляю я мстительно.
– Кажется, ты ему понравилась! Как мы его назовем? Дай мне его еще подержать!
– Нет. – От мысли о том, что Лепуса будет гладить моя сестра, внезапно обжигает ревностью. Чтобы смягчить отказ и заболтать Пашку, даю ей указание сходить поспрашивать соседей, может, у кого терялось животное.
– Я тоже могу быть твоим питомцем, – подает голос Ангус, когда сестра уносится прочь из комнаты.
Это не демоны, а зверинец какой-то!
Комментарий к Глава 17. Питомцы
*Хабемус контрактус – опять немного латыни от гугл-переводчика, habemus contractus – “мы имеем договор”, или в нашем случае эмоциональное “У нас же был договор!”
*Pumpkin! Rabbit likes pumpkin – демоны те еще полиглоты! Лепус в данном случае немного играет словами. Pumpkin переводится не только как тыква, но и ласковое обращение “прелесть моя”. Это можно перевести как “Тыква! Кролику нравится тыква” или “Прелесть моя, кролику нравится прелесть моя”.
Супербонус!
По “Двенадцати звеньям цепи” написан слэш-фанфик:
https://ficbook.net/readfic/6821099
========== Глава 18. Часть 1. Затишье перед бурей ==========
Я говорю родителям, что хочу немного пожить у них. Вроде как на даче скучно, а возвращаться в общагу пока не хочется. Да и вообще, я соскучилась по домашней стряпне, даже в самом дорогом ресторане так вкусно не готовят! Мама нарекает меня хитрой кицунэ девятихвостой* – все-таки любовь к мифам и легендам у нас семейное – но все равно видно, что ей нравится мой комплимент.
Несколько недель пролетают как один миг. Тихо, спокойно, по-семейному. С каждым днем во флакончике в форме алмаза остается все меньше и меньше жидкости. А новые духи не достать. Эква отказалась изготовлять новую порцию наотрез, не помогли ни уговоры, ни торговля, ни просьбы. Ей, видите ли, скучно повторять эксперимент. Тогда было интересно, а сейчас – уйдите уже и не надоедайте! Демоны мои, кажется, еще несколько раз пытались с ней поговорить, но итог не изменился – духов у меня осталось дней на пять максимум. Лепус заверяет меня, что хвойные аромамасла – отличная маскировка, но я понимаю, что это конец. Хотя это и так известно.
Удивительно, но нечисти за это время мне мало попадается. Замечаю иногда вдали оживших легендарных тварей, но старательно не обращаю внимания. Игнорирую всю эту сказочную жуть и свое Избранничество. Нос к носу я столкнулась с обитателем тонкого мира один раз, когда по просьбе отца ходила относить документы в налоговую. Там в коридорах я повстречалась с настоящим вампиром! Он шел прямо на меня, бледный до синевы, вытянутая к затылку голова без волос, иглообразные клыки не помещаются в рот, на руках черные серпообразные когти. Жуткий до икоты. От страха я прижалась к стене. Что, если он меня почует? Когда я поднесла ладонь с растопыренными пальцами к лицу, рука дрожала. Для мира людей шедший по коридору мужчина выглядел самым обычным: с небольшими залысинами и сжатыми в ниточку губами. Он не обратил на меня никакого внимания. На бейджике, прикрепленном к пиджаку вампира, значилось: начальник инспекции №17 Кривозубов В.Н. А чему я удивляюсь? Здесь самое логичное место для гнезда кровопийц.
Два демона почти постоянно находятся рядом со мной: Ангус в виде молчаливой змейки на моем запястье, а Лепус изображает из себя питомца. Как же он ругается мысленно, когда Пашка приносит ему свежесорванную траву!
«Если ты не будешь есть, это будет выглядеть подозрительно!»
«Не хочу!» – эта пушистая мелочь поворачивается к принесенному сестрой пучку филейной частью и брезгливо кривится.
– Аря, что с ним? Он заболел? – волнуется Пашка.
«Принеси хотя бы морковку», – обреченный голос Лепуса раздается в моих мыслях.
– Наверное, это очень породистый кролик. Он простую траву не любит. Надо ему яблочко или морковку предложить.
«Я очень породистый! Стейков мне предложите, прожарки “медиум”!» – продолжает стенать Лепус. Но морковку грызет, к радости Пашки.
*
– Аря, ты спишь? – тихо зовет меня сестра как-то вечером, уже после того, как свет был выключен.
– Нет.
Заснуть мне трудно. Тысячи мыслей крутятся в голове. Приходится вставлять наушники и забивать голову чужими голосами. Тогда сон приходит.
– Арь… – Сестра явно хочет что-то спросить, но не решается.
– Это насчет того мальчика, с которым ты встречаешься? – задаю наводящий вопрос и попадаю в точку.
– Да… Сашка… он… хочет… – лепечет смущенно сестра. И я все понимаю. Восемнадцать лет. Только недавно были игры в песочнице и первые контрольные, а теперь ты внезапно официально взрослый дееспособный человек, имеющий право голосовать и заключать брак.
– А ты? Что ты сама про это думаешь?
– Я думаю, что готова… – В ответе сестры чувствуется смущение, но в то же время решительность.
Готова она! Вот же шь! Ведь только недавно же играла в куклы и просила меня купить ей мороженое. А теперь эта малявка собралась заниматься сексом. Видела я этого Сашку – он одногруппник сестры, высокий, с темными вьющимися волосами. Похож по типажу на Лепуса! Озаряет меня. Только бы сестра не увидела демона в человеческом облике. Она же такая влюбчивая – не устоит. Я не то чтобы ревную, просто не хочу, чтобы сестра соприкасалась с этим миром. Точно-точно не ревную! Пусть эти демоны развлекаются с кем хотят, только не с моей сестрой.
– Тебе дать ключ от моей комнаты в общаге или рассказать о физиологии процесса? – спрашиваю, стараясь сохранить нейтральность в голосе, а сама не могу поверить: моя маленькая сестренка выросла!
– Знаю я физиологию! Не надо тут лекций. Я что, учебников Свята не видела? Там этой физиологии через край. Что, куда, зачем и каким образом дети получаются. И про болезни, и про предохранение – я все знаю! – Пашка даже голос повышает, а потом спохватывается и шепчет: – Арь, расскажи мне про свой первый раз… Это очень больно? Девчонки по-разному говорят, но мне кажется, они привирают.
Я усмехаюсь в темноте. Ох уж эти девичьи рассказы «об этом»! Опыта нет, фантазия богатая. Никогда не забуду, как одна знакомая восторженно рассказывала, что в первый же раз испытала такой бурный оргазм, что почти отрубилась. И все потому, что ее парень очень опытный и достал до простаты. Как же я тогда смеялась! Свят биологией рано интересоваться начал, упросил родителей купить ему анатомический атлас еще в десять лет, ну и я тоже рассматривала картинки, хоть и не учила наизусть все названия костей, как брат. Та рассказчица на меня смертельно обиделась, когда я ей начала говорить про разницу половых органов у мужчин и женщин.
– У тебя ж с Лешей первый раз был? – спрашивает Пашка. И все она помнит!
*
Леша – это мой первый официальный парень или, как тогда модно было говорить, бойфренд. Мы познакомились в компании общих друзей, когда я училась на первом курсе, а он – на втором. Понравились друг другу. Леша вызвался меня проводить до дома, да так и пошло-поехало. Секс у нас случился месяца через четыре после начала отношений. Немного неожиданно. Мы уже не раз «играли» – занимались петтингом, целовали и ласкали друг друга. И заигрались. Просто в какой-то момент он оказался во мне. Даже больно почти не было. А крови настолько мало, что если бы нужно было вывесить простынь с доказательством, то нечего было бы предъявить – несколько мазков на коже осталось и больше ничего. Я еще подумала: «И это все?! И об этом столько разговоров?»
Мы провстречались больше трех лет. Семья Алексея переехала в США, и он поступил в аспирантуру в Оклахоме. Мы пытались поддерживать отношения на расстоянии, письма, звонки, фотографии, чаты. Через год он прилетел. Ненадолго.
– Я купил это еще до отъезда. Собирал остатки вещей и наткнулся. – Алексей протянул мне маленькую бархатную коробочку. В ней обнаружилось тонкое золотое кольцо с небольшим прозрачным камнем.
– Это предложение? – Я уставилась на кольцо. Видно, что простенькое и дешевое, и камень явно не бриллиант, а фианит. Семья Леши богатая. Значит, кольцо покупал самостоятельно, не советуясь с родителями. Почему я думаю о том, сколько стоит кольцо, когда его дарит любимый мужчина? Хочу ли я вообще замуж?
– Подарок. Хотел отдать…
По тому, как Алексей замялся, подбирая слова, я поняла, что наша встреча и разговор сейчас – просто красивое прощание. За прошедший год мы оба изменились, выросли, нашли новые интересы и стремления.
Плакала я уже потом, когда, попрощавшись, мы пожелали друг другу удачи и нас разделила закрытая дверь. Отношения, не выдержавшие разлуки и расстояния. Обычная история.
*
– С Лешей, – подтверждаю я слова сестры. Вспоминаю, что комнате пасется еще две пары ушей, которым эти подробности знать не обязательно. Ай, какая разница! К чему этот ложный стыд? Рассказываю сестре, как у меня все происходило в первый раз, акцентируя внимание не на физиологии, а на мыслях и эмоциях.
– Боль у всех по-разному ощущается. Но самое главное – чтобы он хотел не секса, а именно тебя. Чтобы ему было не все равно, с тобой переспать или с твоей подружкой. Был влюблен, видел в тебе не тело, а личность. И ты сама должна быть готова. Мы же не животные, а люди. Понимаешь, Паш?
– Кажется, понимаю… Нужно найти свою половинку, и все получится!
– Половинку… Нет никаких половинок. – Я немного грустно усмехаюсь. Когда-то я сама верила во всю эту чушь. Предназначенный тебе человек. Встретишь – поймешь. Вот это настоящие сказки! Домовой существовать может, а «суженый» – нет.
– Ты так говоришь, потому что еще не встретила! – настаивает сестра.
– Я понимаю, что это кажется скучным. Но существует сотни, тысячи людей, подходящих тебе по возрасту и мировоззрению, с которыми можно при обоюдном желании построить гармоничные отношения. А любовь? Она тоже появляется, если двое ценят друг друга, заботятся, стараются доставить удовольствие и понимают, что жизнь – это не только цветочки и поцелуйчики. Клеить вдвоем обои – это тоже очень романтично!
Пашка молчит в ответ на мою тираду, а я понимаю, что пытаюсь оградить младшую сестру от всех тех грабель, по которым сама с успехом прогулялась. И судя по упрямому сопению – безуспешно. Почему мы все такие наивные и думаем, что я-то самый умный, и уж мне по лбу точно не достанется?
– Главное, думай головой и предохраняйся. Последнее обязательно!
– Скажи… а ты целовала? Ну… там… – продолжает Пашка. Кажется, все мои рассуждения об отношениях прошли мимо нее. Сестру сейчас больше интересуют пикантные подробности.
Я должна ответить?! Чувствую, что помимо воли краснею. Не привыкла я обсуждать такие вещи вслух, особенно с младшей сестрой. Глаза уже привыкли к темноте, и я вижу, как любопытно дернулось ухо кролика.
– В том, что делают двое для удовольствия и по обоюдному согласию, нет ничего плохого, – отделываюсь нейтральной фразой.
– Значит, не целовала, – делает неожиданный вывод Пашка, а потом добавляет: – Аря, иногда ты такая ханжа!
– Давай спать, утро вечера мудренее! – разубеждать сестру в своей моральности или аморальности я не собираюсь. Как и рассказывать подробности об оральном сексе. У меня какая-то плавающая граница стыдливости: могу что-то сделать, а потом смущаться от воспоминания об этом.
«Сладкая булочка, ты мне нравишься как личность», – я уже засыпаю, когда приходит мысль от Лепуса. Молчу. А что мне на это отвечать?
*
Южная Америка. Немонтеми по календарю ацтеков. Три тысячи лет назад
В календаре ацтеков восемнадцать месяцев, полных жертвоприношений и поклонению богам. В конце года наступает период немонтеми – пустые дни – пять суток воздержания от ритуалов.
Пленников, которых приказали привести в жреческие покои, люди проводили неодобрительным взглядом. Неужели ради успешного разрешения от беременности Верховной Жрицы будет совершено жертвоприношение и нарушен пост?
Хуицилли вел за собой трех связаных пленников, не обращая внимания на косые взгляды. С чудесным появлением в комнате странной женщины у него возродилась вера в благополучный исход.
Октавиуса приблизилась к пленникам, прошлась, вглядываясь в их лица.
– Боги благословляют вас. Вы родились ради этого дня. Смысл вашей жизни – оказаться здесь и сейчас. Не бойтесь, смерть – это всего лишь сон. Не будет боли, не будет страданий. – Спокойный голос женщины как будто гипнотизировал связаных воинов.
Хуицилли и Куохтли смотрели на Октавиусу с опасением и надеждой. Эта появившаяся женщина действительно была похожа на богиню, а еще от нее явственно веяло властью. Ей хотелось подчиняться, причем с радостью.
Канис так и лежала с закрытыми глазами, дыхание ее было поверхностным.
– Сейчас, сейчас, тебе станет немного легче, – проговорила Октавиуса, подводя одного из пленников к постели роженицы. В ее руке откуда-то появилось украшение: золотая цепь с подвеской из темно-синего камня.
– Ожерелье-кассиопея? Разве это не легенда? – прошептала Канис, в то время как Октавиуса обвивала цепью ее запястье. Этой же цепью была опутана рука пленника. Синий каплевидный камень, раскачиваясь, повис между двумя связанными руками.
Облик рыжеволосой женщины с властными зелеными глазами поплыл, меняясь, трансформируясь. В следующую секунду пленники и два любовника-фаворита Верховной жрицы рухнули на колени. Возникший красный дракон, крылатый, чешуйчатый, с шипастой головой, вызывал не страх, но трепет. Зверь подавлял, ужасал и восхищал одновременно. Октавиуса, Восьмая из Двенадцати, глава Совета, была в расцвете сил. Клокотание родилось в зверином зобе, дракон показал острые клыки в оскале. Кажется, еще мгновение, и пламя извергнется из пасти, и все полыхнет диким огнем. Но дракон, усевшись на хвост, вдруг тихонечко засвистел, и тонкая, как ниточка, огненная струйка протянулась от губ рептилии до синего камня ожерелья.
Связанный амулетом пленник осел, видно было, что он теряет энергию-джары, стремительно старея. Отдав последнее – морану-смерть, он упал навзничь и рассыпался пеплом, будто пергамент, подпаленный свечой.
– Все Двенадцать! Он отдал мне все двенадцать видов энергий! Так не бывает, – неверяще прошептала Канис. Демоница стала выглядеть более здоровой. Пропали черные круги под глазами, кожа стала менее бледной. Она все еще болезненно морщилась, но уже снова обрела способность приказывать:
– Куохтли, не мешкай, веди следующего!
Фаворит притащил на себе ближе к ложу оставшихся пленников: они сами не могли ходить, обезножив от страха. У Орла тоже колени подгибались, но он обязан был помочь своей женщине, матери своего ребенка. Пусть даже не по крови, но он все равно будет ему отцом. С богами и с тем, кто она такая, он разберется потом… если это «потом» у него будет.
Хуицилли так и остался сидеть на коленях на голом полу, глядя широко распахнутыми глазами то на дракона, то на Верховную жрицу.
После того, как еще два пленных воина обратились в пепел, Канис стала выглядеть совсем здоровой и бросала завистливые взгляды на ожерелье на шее Октавиусы, вновь превратившейся в человека.
– Ты же знаешь, что за глаза тебя называют жадной Сукой? – спросила глава совета, проводя рукой по своей шее и заставляя украшение исчезнуть.
– Разве? Мне казалось, что высокомерной. – Получив энергию, Канис вновь обрела уверенность. Но возобновившиеся схватки стерли эту самодовольную улыбку с ее лица.
– Как же больно! Октавиуса, помоги! Если уж взялась благодетельствовать, доведи дело до конца!
*
– Это девочка! Какое чудо! Маленькая хорошенькая девочка. Выглядит как обычный человеческий младенец… Я не могу в это поверить. Ребенок демона. Ты его родила! – Октавиуса выглядела обалдевшей, держа на руках голого, в крови и слизи, новорожденного.
– Дай сюда! С ней все в порядке? Почему она не кричит? Младенцы всегда орут! – Канис запаниковала и протянула руки к своей дочери.
*
Немного мифологии
*В японском фольклоре кицунэ – это разновидность ёкая, то есть демона. В данном контексте слово «кицунэ» часто переводят как «лисий дух». Однако это не обязательно означает, что они не являются живыми существами или являются чем-то другим, нежели лисами. Слово «дух» в данном случае используется в восточном смысле, отражая состояние знания или озарения. Любой лис, который прожил достаточно долго, таким образом, может стать «лисьим ду́хом». Существуют два основных вида кицунэ: мёбу, или божественный лис, часто ассоциируемая с Инари, и ногицунэ, или дикий лис (дословно «полевой лис»), часто, но не всегда, описываемый как злой, имеющий злой умысел.
У кицунэ может быть до девяти хвостов. В целом считается, что чем старше и сильнее лис, тем больше у него хвостов.
Комментарий к Глава 18. Часть 1. Затишье перед бурей
========== Глава 18. Часть 2. Затишье перед бурей ==========
Неизвестный номер: Ты очень долго думаешь.
Арина Воробьева: Вы ошиблись номером.
Неизвестный номер: }: -)
Неизвестный номер: Не ошибся. Я жду твоих вопросов.
Арина Воробьева: Правила вежливости на демонов не распространяются?
Капра (Секундус): Здравствуй, Избранная! : -/
Арина Воробьева: Ты знаешь способ мне помочь?
Капра (Секундус): Сразу к делу?
Капра (Секундус): Правила вежливости на людей не распространяются? ;)
Капра (Секундус): Позови, когда будешь одна. Поговорим.
Арина Воробьева: Я со своей семьей.
Капра (Секундус): Помоги мне! Я ждал появление Избранного несколько столетий.
Арина Воробьева: Значит, тебе не составит труда подождать еще.
Капра (Секундус): Я-то могу и следующего Избранного дождаться, а у тебя времени почти нет.
*
– У тебя же еще отпуск! – удивляется Стас, которого я встречаю по дороге на кафедру. И я понимаю, что это удача: не надо будет объясняться с Эдуардом Михайловичем. Пусть мой научный руководитель и поступил не очень хорошо, отстранив меня от проекта по ительменам и ничего не объяснив, но все равно опасаюсь услышать от него отповедь и обвинение в безответственности. Я уже отнесла в отдел кадров заявление об увольнении, и вот теперь иду, чтобы отдать все свои наработки.
– О, привет, Стас, рада тебя видеть! Можешь сделать мне большое одолжение? Нужно отнести эти бумаги на кафедру. – Протягиваю стопку папок удивленному моим напором коллеге.
– Что это?
– Я буду тебе очень благодарна! – улыбаюсь и пытаюсь сделать глаза а-ля кролик Лепус, когда он желает быть по-настоящему убедительным. Когда он смотрит так мило и просительно, ему почти невозможно отказать, по себе знаю!
– Хорошо, Ариночка, я это сделаю, – улыбается Стас немного обалдело. Ариночка! Он никогда так меня не называл. Кажется, с милотой перебор.
– Ой! – Стас отскакивает от меня, роняя папки.
Присаживаюсь на корточки, помогая собрать документы.
– Кажется, я поцарапался о твой браслет. – Стас стирает с запястья капельку крови.
– Извини.
– Да ничего.
Ага, совсем ничего. Вот только, оказывается, мой браслет кусается. Ревнивый такой аксессуар!
*
– Свят, ты сильно занят? – обозначаю легким стуком свое намерение зайти в комнату брата. Дверь приоткрыта, но я все равно соблюдаю этот ритуал. С тех пор, как мы оба были подростками и я зашла в его комнату в совсем не подходящий момент. До сих пор уши загораются от одного воспоминания об этом. Некоторые вещи о своем брате лучше не знать. Так, я же о серьезных вещах пришла со Святом поговорить. Зачем я вспоминаю это давнее происшествие?
– Да не особо, проходи. – Брат снимает наушники, откладывает их в сторону. На экране ноутбука застыла на паузе компьютерная игра.
– Во что играешь? – спрашиваю, устраиваясь на кровати. Свят разворачивается на стуле с колесиками в мою сторону и как-то слишком внимательно меня разглядывает. Ну да, в последние годы наши интересы совсем разошлись, мы общаемся в кругу семьи, но очень редко наедине. Я пришла к брату не просто так. Еще одна вещь, которую необходимо сделать перед смертью.
– В экономическую стратегию. Развиваю города и собираюсь стать Цезарем. Хочешь попробовать?
– Нет. Ты же знаешь, я такое не очень люблю…
Пауза. Молчу, Свят тоже молчит.
– Держи. Я хочу, чтобы это хранилось у тебя, – протягиваю брату связку ключей.
– Зачем это?
– Можешь немного подержать это у себя?
Свят задумчиво вертит в руках ключи.
– Ариш, это от твоей общаги? Что случилось? Ты после этой своей затянувшийся рыбалки какая-то не такая вернулась… И теперь ключи эти.
– Ничего такого. Просто я хотела бы, чтобы у тебя был дубликат, – улыбаюсь как можно нейтральнее. Я собираюсь после разговора с братом пойти в свою комнату, прибрать там и оставить на столе пухлый конверт. А в нем пароли к моему банковскому счету. Небольшие накопления, пополненные благодаря остаткам суммы от продажи пыльцы. Кто бы знал, что демоническая наркоторговля такая выгодная! А еще в конверте прощальные письма. Слова, которые я хочу, но не могу сказать своей семье. О том, как я их люблю, как счастлива, что они были в моей жизни. Банальность, но очень хотелось попрощаться хотя бы таким образом. Чтобы они знали.
*
Уже как несколько недель он был оберегом, браслетом на руке Избранной. Демон не шевелился и практически ничего не говорил, изображая ремешок из змеиной кожи. Так было легче. Просто охранять ее, свое Сладкое Проклятье. Зачем он встретил это Наказание? Лучше не думать, не размышлять и почти ничего не чувствовать. Он впал в оцепенение, специальный транс, доступный демонам, желающим решить сложную задачу. Ангус сканировал окружающее пространство на наличие опасности. Энергия, которую он тратил на это, с лихвой компенсировалась близостью к Избранной. Глупая смертная, не понимающая, что она наделала! Как она посмела надеть на него этот ошейник? И теперь он вынужден… Что? Любить ее?! Какой бред! Он просто ее вожделеет. Хочет обладать ее телом. Заласкать ее до бессилия, чтобы она умоляла прекратить, а потом просила еще. Его Избранная. Сладкая детка со стройными ножками, место которых вокруг его бедер. Змею хотелось облизать ее всю. Начиная с аккуратных маленьких ушек.
Пульс Арины ускорился, будто она могла прочитать его мысли. Избранная вот уже больше часа перебирала какие-то бумаги у себя в комнате общежития. Что ее так взволновало?
– Нельзя, чтобы это кто-то прочитал… – бормотала Арина, вырывая страницы из записной книжки.
Змей приоткрыл один глаз, пытаясь прочитать текст на листках, которые Избранная так тщательно уничтожала. Слова были полны экспрессии и обиды. Кажется, в этих строчках его Сладкое Проклятье когда-то изливала свои эмоции после ссоры. Как же она тщательно готовилась к смерти!
– Ты не умрешь. – Двенадцатый демон увеличился в размерах, змеиные кольца перетекли с запястья на тело, обхватив талию Избранной.
*
– Ангус, что ты делаешь?!
Кольца змея обхватывают мое тело, горячее чешуйчатое тело ластится ко мне. На шее рептилии посверкивает ошейник. Демон в последнее время прикидывался просто охранной системой в виде браслета. Почему он решил проявить активность?
– Я пытался бороться с этим… – Голова Ангуса завораживающе покачивается перед моим лицом, раздвоенный язык трепещет, высовываясь и исчезая. Но это совершенно меня не пугает. Даже в виде змея демон бесподобно красив: гибкое тело, покрытое изумрудными чешуйками. Если присмотреться, можно заметить повторяющийся узор из неровных колец. Я уже знаю, что на ощупь он не скользкий и не холодный. К нему так приятно прикасаться. Каждая чешуйка будто облита теплым бархатом. Ой! Я же его сейчас глажу. С небольшим запозданием замечаю, что мои пальцы увлеченно обводят чуть более темный узор на змеиной коже. Потрясающие тактильные ощущения!
Змей опрокидывает меня на пол, мягко и нежно. Лежу на его кольцах. Он скользит по мне, задевает грудь, обвивает плечи и шею. Не вырваться. Но я не боюсь и не хочу вырываться. Склоняю голову и трусь щекой о гибкое тело. Мне так спокойно и хорошо в его объятиях. Я будто в защитном коконе, который укрывает меня от всех несчастий. Впервые за долгое время забываю о своем проклятье. Не гоню от себя мысли, а именно забываю. Растворяюсь в ощущениях тепла и спокойствия.
Голова Ангуса совсем близко к моему лицу. Чувствую движение воздуха, раздвоенный язык почти касается моей кожи. Кажется, так змеи улавливают запахи. Я тоже веду носом, стараясь поймать его аромат. Яблоки. Опять яблоки! Не видела я, чтобы он их ел. А еще, кажется, это огонь. Знаю, пламя не имеет запаха. Но Ангус пахнет именно огнем. Тем, что пылает в его глазах с вертикальными зрачками.
Неожиданно для себя высовываю язык, то ли подражая, то ли передразнивая змея. Меня непреодолимо тянет лизнуть его, почувствовать, будет ли у него такой же бархатисто-огненный вкус.
– Арина, что ты делаешь?!
Внезапно кольца исчезают, плывут, трансформируются за долю секунды. Оказываюсь лежащей на ковре, а надо мной нависает человек. Ангус. Как же давно я не видела его лица! Жадно рассматриваю каждую черточку. Как же мне не хватало этого! В виде змея демон красив, но в виде человека… Я когда-нибудь привыкну и смогу смотреть на него без восторга? Что я такого сделала, чтобы так возмущаться? Ну, лизнула его…
*
Вот взять бы и отшлепать ее! Наверняка в детстве эта глупая девчонка лизала качели на морозе. Неужели тот опыт ничему не научил? Ведь делать такое с демоном, и так почти сошедшим с ума от ее близости… Что за проклятье! Его сладкое, умопомрачительное Проклятье!
Ангус навис над Избранной, упираясь коленями и ладонями в пол. Демон вглядывался в широко распахнутые глаза Арины, будто пытаясь прочитать мысли, но видел только свое крошечное отражение в черноте зрачков. Он не понимал ее, но еще меньше понимал самого себя. Эта смертная! Незаметно пробралась в самое нутро, по капле отравила ядом своих слов, губ, глаз, волос. Когда Ангус узнал об ошейнике и его воздействии, было уже поздно. Он уже попался на удочку ее солнечных улыбок и забавных рассуждений о природе нечисти. Избранная кровоточащей занозой засела глубоко под ребрами. Не вытянуть.
Это действительно все действие ошейника? Вот эта нежность, потребность быть рядом. Он хотел защитить ее от всего мира. Но в другую секунду чувствовал злость и ревность. Она его одержимость. Призвала, подчинила, заставила. Как же он хотел вырвать все эти эмоции, въевшиеся не только в плоть и кровь его тела, но и затронувшие те тонкие невидимые струны, что были сутью демона.
Каким же он стал слабаком! Только о ней и думает. Ангус поймал ладонь Арины, приложил к своей щеке, накрывая хрупкие женские пальцы своей рукой. Выдохнул, прикрыв глаза. Вот так. Хорошо. Это было самое правильное сейчас. Как же этого не хватало.
Ангус почувствовал вторую руку Избранной на плече. Движения неуверенные, но, кажется, она пыталась его оттолкнуть.
– Нет, детка. Ты меня не прогонишь.
Не в этот раз, не сейчас. Когда так близко, что проще касаться друг друга, чем избегать контакта. Он слишком долго был пассивен, когда давно пора было действовать. В Хаос договоренность с Лепусом! Пусть забирает ее себе потом, когда на его горле не будет этой ядовитой полоски металла. Ангус позволил своей харизме растечься, распространиться во все стороны, окружить Избранную. Его основной силой было вожделение. Он умел применять и другие, но они требовали больше энергии.
Каждый из Двенадцати обладал своей ведущей и самой сильной харизмой. Лошадь вызывала восхищение, Кролик – умиление, от Козла веяло надежностью, Дракон олицетворял власть. Много разных сил, позволяющих демонам при необходимости с легкостью манипулировать людьми.
