Текст книги "Двенадцать звеньев цепи (СИ)"
Автор книги: Тигра Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Мне нужно, чтобы ты убила дракона.
– Эм? – только и могу выдавить из себя этот вопросительный звук. Убить дракона? Он имеет в виду большого огнедышащего ящера? Легендарного мифического зверя, способного выжечь целый город и унести в своих когтях слона? Кто я в этом плане: принцесса или рыцарь? Или он засунет меня в пасть дракона, тот подавится и умрет?
– Дракон очень долго пребывает в спячке. Уже больше трех тысячелетий. Уже давно пора появиться новому дракону. Это даже не убийство, а освобождение.
– Но почему я?
– Зайти в пещеру Дракона может только человек. А из людей только ты можешь его увидеть. Дракон спит и не будет сопротивляться. Ты отрубишь ему голову.
– И это все? – Я представляю всю картину предлагаемого Капрой плана. Получается, я такая с мечом наперевес буду убивать древнюю спящую рептилию. В одиночку. Прелестно.
– Почти. Когда ты убьешь Дракона, появится новый. Он будет маленьким, милым и трогательным, но все равно будь осторожна, ему может хватить силы тебя съесть. А когда выйдешь из пещеры, я попробую забрать твою энергию Избранной. Если все получится, ты выживешь и станешь обычным человеком. Как твой ангел-хранитель я сделаю все возможное, чтобы ты осталась жива. Довольна?
– Мне кажется, ты не договариваешь…
– Девочка, я демон, мы всегда что-то не договариваем, – радостно улыбается в ответ этот Козел. А потом меняет тему: – Километров через пятнадцать будет деревня, остановимся перекусить.
Как говорят в Ирландии, эта деревушка очень маленькая, в ней всего два паба. Так что то место, где мы останавливаемся, даже и деревней назвать нельзя, так, хуторок на пяток домов и всего лишь один паб. Но «Гиннесс» там наливают вкусный. Улыбчивый рыжий бармен неожиданно флиртует со мной, спрашивает на английском с каким-то странным акцентом, как мне Ирландия и ирландцы. Я улыбаюсь и отвечаю «гуд», хотя из всей Ирландии я видела только проносящиеся мимо деревушки и зеленые поля, огороженные каменными заборами. А еще бесконечное число пасущихся овечек.
– Ты ему понравилась. У нас есть полчаса, если хочешь, можешь сходить поискать с ним золото фейри, – шепчет Капра, наклонившись ко мне.
– Сам с ним ищи все что угодно, – шиплю в ответ, когда до меня доходит, что этот демон имеет в виду. Неужели я выгляжу настолько легкомысленной? Святые единороги! Козел что-то говорил про энергию на пике. Прошлой ночью она досталась Лепусу, а сегодня он подкладывает меня бармену, чтобы получить свою порцию энергии? Капра может мне приказать… Паникую. Я ведь не могу ему отказать. Моего мнения про Лепуса он не спрашивал, просто перед фактом поставил. Вот же шь, сутенер рогатый!
– Тише, девочка, я просто предложил тебе развлечься, не более того. – Козел успокаивающе похлопывает меня по спине, как будто я подавилась.
– Спасибо, мне и так очень весело. – Сарказм из меня так и сочится. Хотя я испытываю облегчение. Большое такое.
Через несколько часов мы прибываем к месту назначения. Козел заглушает мотор, но не спешит выходить из машины, достает небольшую коробочку, окунает пальцы внутрь, а потом слизывает с кожи радужную пыль. Что он делает? Это же пыльца тех озабоченных фейри, я ее хорошо запомнила. Зачем ему наркотики? У нас же дело запланировано, а не развлечение! Капра откидывается на спинку кресла, сидит секунд десять с закрытыми глазами. Потом выпрямляется, смотрит на меня огненным демоническим взглядом.
– Как твой доминус, приказываю убить дракона. Идем, Избранная.
Ночь близится к завершению, почти ничего вокруг не разглядеть. Козел тащит меня вперед, взяв за руку. Огней жилья поблизости не видно, только бесконечная травянистая равнина и порывистый ветер, бьющий в лицо. Небо светлеет на горизонте, но еще видны звезды. Шум где-то внизу. Внизу?! Приседаю и ощупываю землю. В шаге впереди поверхность заканчивается. Обрыв. Далеко внизу грохочет море, ударяясь о скалы. Испытываю острое желание лечь и только потом отползти от края.
– Скалы Мохер, – произносит Капра. И почему это звучит как приговор? Я все жду, что он начнет творить что-нибудь странное, он же принял наркотики, но Козел сосредоточен и собран. Хотя он притащил меня на край мира. Куда еще страннее.
*
В бледном утреннем свете мне видны руки и кусок скалы, за который я цепляюсь. Только не смотреть вниз, не смотреть вниз!
– Правую ногу спускай ниже, еще, еще, теперь правее. Становись, увереннее. Отпускай левую руку, перехватись. Молодец. Теперь правой рукой дотянись и зафиксируй страховку. – Уверенный голос Козла раздает ценные указания. Пытаюсь делать все как он говорит и, главное, не смотреть вниз. Потому что там пропасть. Двести метров отвесной скалы. Бьющиеся о клиф внизу волны зовут в свои смертоносные объятия. Но я держусь, вцепившись как муха всеми лапками в отвесную стену, и ползу. Потихоньку спускаюсь вниз, ко входу в пещеру Дракона. Демонам легко. Раз – и они там. Человек же может добраться только так. Козел скачет рядом. Да-да, именно скачет, легко и непринужденно. Демон в своей звериной ипостаси. Такое ощущение, что он по вертикали может с такой же легкостью перемещаться, как и по горизонтали. Это даже не демоническое умение. Горный Козел, вот он кто. Неоспоримый факт.
Когда достигаю отверстия-входа, у меня дрожат руки и ноги. Капра уже в виде человека помогает мне выпутаться из страховочных веревок, поит водой, дает немного времени передохнуть. Закрепляет мне на лоб фонарик.
– Дальше пойдешь одна.
– А голову дракону мне голыми руками отрывать? – язвлю, потому что идти во мрак пещеры еще страшнее, чем спуститься с отвесной скалы.
– Нет. – Он делает изящный жест рукой, выхватывает из воздуха какой-то объемный предмет и протягивает его мне.
Смеюсь, зажимая рот ладонью. Бензопила. Ручная оранжевая бензопила, которую можно купить в любом строительном магазине. Никаких мечей-кладенцов! Капра объясняет, как управляться с этим инструментом, а я не могу перестать хихикать. Это нервное. Демон откладывает пилу, встряхивает меня за плечи, а потом крепко прижимает к себе, шепча на ухо:
– Все будет хорошо. Ты выживешь и заживешь нормальной жизнью. Даже больше, ты сможешь заниматься, чем захочешь. Если пожелаешь, я буду заботиться о тебе до конца жизни – или больше никогда не появлюсь рядом, а просто пополню твой банковский счет. Ты такая умная и смелая. Арина, помоги мне. Только ты можешь мне помочь.
Я чувствую спокойствие, исходящее от Капры волнами, оно почти осязаемо. Позволяю демонической харизме затопить себя, обрести это ощущение надежности. Впервые принимаю, не сопротивляюсь, и это делает меня сильнее, увереннее.
– Все, отпускай, я готова убивать драконов.
Включаю фонарик, беру пилу в руки и решительно направляюсь вглубь пещеры.
Темно, луч света не может охватить все пространство, и мне кажется, что там в тенях кто-то прячется и только и ждет, чтобы зайти мне за спину. У пещеры один ход, не заблудиться, я шагаю, внимательно смотря под ноги, чтобы не споткнуться о камни. Замечаю, что на полу тут и там что-то поблескивает. Золото?! Наклоняюсь и поднимаю небольшую запыленную монетку. Рассматриваю ее в луче фонарика. Монетка имеет неровные края и квадратную дырочку посередине. Бросаю обратно на пол. Зачем мне драконье золото? С каждым шагом блеска становится все больше, и вот уже весь пол усыпан монетами, небольшими золотыми слитками, украшениями. Слой становится все толще, уже и камня не видно. Выхожу в просторную залу. Луч фонаря выхватывает красную чешуйчатую стену. Не сразу понимаю, что это и есть дракон. Шарю фонариком, пытаясь обозреть всю фигуру. Зверь громаден. Он лежит на груде золота, свернувшись клубком, как котенок, положив вытянутую морду на передние лапы и обмотав шипастый хвост вокруг туловища. С сомнением кошусь на пилу в своих руках, она хоть и большая, но по силам ли ей справиться с шеей, которая около двух метров в диаметре?
– Дракон, эй, дракон, ты спишь? – осторожно приближаюсь, касаюсь чешуйчатой лапы, холодной и твердой, как камень. В этот момент солнечные лучи проникают в небольшое отверстие где-то в потолке, полностью освещая фигуру спящего дракона. Красная чешуя горит рубиновым огнем, ложе из золота тоже вспыхивает. На миг мне кажется, что это живой огонь. Стою как вкопанная, завороженная открывшейся красотой. Несколько минут чуда, переливов красок, и лучи уходят, оставляя пещеру в еще большем мраке. Как можно убить такое великолепие? Мне очень хочется развернуться, пойти обратно. Но Капра не просто рассказал, что нужно сделать, он приказал мне. Подстраховался, гад винторогий! Он знал? Глажу драконью лапу, а потом карабкаюсь вверх, на холку спящего зверя.
– Прости, я вынуждена это сделать. Мне сказали, ты никогда не проснешься. Прости.
Я не хочу, рука сама тянется к кнопке зажигания. Вздыхаю и дергаю рукоять стартера. Вз-з-з! Радостно вибрирует пила. Склонившись, приставляю инструмент к драконьей шее. Чешуйки летят во все стороны, как будто опилки. Немного успокаиваюсь: очень похоже, как если бы я пилила ствол дерева. Но потом появляется кровь. И это все меняет. Сперва она как-то незаметно начинает сочиться, сбегает по рубиновой драконьей коже вниз. Я режу живое существо.
– Прости, прости, – шепчут мои губы, мне до слез жалко дракона. Кровь уже хлещет фонтаном, окатывает меня с головы до ног. Тошнота подкатывает к горлу, мне противно то, что я делаю. Но я должна. Продолжаю пилить, прикрыв глаза и сжав зубы. Стараюсь отрешиться от происходящего, вспоминая строчки из песни о Нибелунгах. Чужие слова – мантра, заменитель мыслей.
«И искупался Зигфрид в крови страшного дракона Фафнира, и стала его кожа неуязвима, как рог. Но один лист упал на его плечо с дерева, и в это место его можно было поразить мечом».
Неужели драконов уже убивали? Ошметки плоти летят в стороны, мне приходится зажмуривать глаза, чтобы их не залило кровью. Руки дрожат, из-под сомкнутых век бегут слезы. Пила натужно визжит, не в силах справиться с костью. И тут ощущаю, что поверхность под моими ногами шевелится. Мне показалось? Мне просто показалось. Дракон не может проснуться. Выключаю пилу, прислушиваюсь к неожиданно оглушительной тьме пещеры. Луч фонаря выхватывает жуткую рваную рану на шее дракона. Золотое ложе стало красным от натекшей крови. А потом я слышу шорох. Хвост! Он больше не обвивается, медленно двигается, загребая золото. Предсмертные конвульсии? Не могу решиться вновь включить пилу. Хлоп. Дракон исчезает, будто и не было этой громадной туши размером с дом. Я падаю с высоты, в лужу крови и груду сокровищ, пила отлетает в сторону. Некоторое время лежу, пытаясь вдохнуть. От удара о землю из меня выбило весь воздух. Странно, что нет боли. Шевелю руками и ногами. Вроде не сломаны. Только дышать трудно и какой-то глухой дискомфорт в районе ребер. Привстаю, оглядываюсь вокруг. Дракона нигде не видно, но луч выхватывает из темноты другую фигуру. Рядом со мной лежит женщина, на боку, запрокинув голову и разметав руки в стороны. Длинное зеленое платье, рыжие волосы, белая кожа и кровоточащая рана на шее. Она дракон? Подползаю к ней, поскальзываясь на мокрых от крови монетах. Трогаю руку. Ледяная. Женщина выглядит неживой куклой с фарфоровой кожей. Что мне теперь делать? Я должна ее обезглавить? Хочется завыть от отчаяния. Меня тянет в сторону упавшей поодаль бензопилы. Приказ доминуса. Поднимаюсь, почему-то идти получается с трудом, с каждым шагом я беспомощно хватаю ртом воздух. Можно подумать, что у меня сломаны ребра, но я не чувствую боли. Беру пилу, возвращаюсь к лежащей женщине. Она не шевелится, не видно дыхания, не трепещут ресницы, не прощупывается пульс.
– Прости, – в который раз прошу прощения. Козел не сказал мне, что дракон тоже демон. Теперь я это понимаю. Дракон – это не зверь, а разумное существо. И я вынуждена ее убить. Еще приходит осознание, зачем Капра употреблял пыльцу перед приказом. Он просил убить свою сестру. А это нарушение Равновесия. Пусть я человек и ничего не понимаю в демонических делах, но их всего Двенадцать, и если бы они могли просто так убивать друг друга, никакого баланса сил бы не было.
Приставляю лезвие пилы к шее женщины. И тут она садится и, не открывая глаз, с легкостью отнимает у меня инструмент. Пила ломается, крошится под ее изящными пальцами. Дракон откидывает обломки в стороны, обхватывает свою шею, зажимая кровоточащую рану. Этот Козел бы еще мне перфоратор в руки дал – лучшее средство пробуждения, запатентовано соседями.
– Почему. Я. Жива? – произносят белые, бескровные губы. Хриплый, еле слышный голос. Быть может, пила повредила ей связки? Дракон открывает глаза, они вполне человеческие, отливают молодой зеленью, если я правильно могу разглядеть в неровном свете фонаря. Демоница рассеянно моргает. Мне почему-то совсем не страшно. Дракон, удивляющаяся тому, что до сих пор жива, ведь не будет сильно злиться на меня за то, что я пыталась ее убить?
– Ты не должна была проснуться. А я должна была тебя убить. У меня приказ от моего доминуса, – решаю признаться сразу. Скрываться и врать глупо. Но Дракон будто и не волнуется об этом.
– Какой. Год?
– Две тысячи восемнадцатый от Рождества Христова.
– Незнакомое. Летоисчисление. – Она уже говорит намного лучше, убирает руки от шеи, и я вижу, что рана перестала кровоточить, хоть по-прежнему выглядит жутко.
– Капра говорил, что ты спишь больше трех тысяч лет.
– Капра? – В голосе демоницы едва заметный налет удивления. А потом ее глаза загораются желтым огнем, в них нет разума, только жажда, она тянет ко мне свои испачканные кровью руки. И тут вспоминаю, что я Избранная, высокоэнергетическая пища для всякой нечисти. Лучший завтрак для демона, проспавшего много столетий.
Очень хочется вскочить и убежать, но получается только медленно пятиться, как краб, загребая золотые монеты руками и ногами. Демоница так же неспешно ползет вслед за мной. Неотвратимо.
– Ангус! – Имя срывается с моих губ бездумно. Я так привыкла звать его в случае опасности, что забыла, что теперь он не услышит меня и не придет.
*
Ангус сидел в кресле перед панорамным окном, цедил виски из широкого стакана и смотрел на раскинувшийся перед ним город невидящим взглядом. Он думал, что, избавившись от привязи, пустится в загул, снимет парочку суккубов, умелых и страстных, особенно по сравнению с людьми. Но развлекаться не хотелось. Вместо этого он пытался понять: зачем она сделала это? Почему отпустила его? Пожалела? Променяла на защитника получше? Змей перебирал слова из разговора со своей бывшей наставницей. Канис сама позвонила ему, извинилась за столь радикальное вмешательство, но настаивала, что это все было для его пользы. Кажется, он должен быть благодарен старшей, но вместо этого злился. Благодетельная Сука, уверенная, что знает, что лучше для Змея. Он уже давно не ее подопечный.
Змей отставил пустой стакан, взял в руки телефон, начал набирать сообщение. Телефон остался единственным способом, которым он мог связаться с Избранной. Хмыкнул, стер, отложил смартфон, налил еще виски. Он уже не первый раз так делал. Писал, удалял, пил. Бутылка была наполовину полна, хотя пессимистично настроенный Ангус счел ее полупустой.
– Почему ты до сих пор в Москве? Ты же говорил, что собираешься обосноваться в Китае на ближайшие годы. – Лепус появился рядом, устроился на соседнем кресле, потянулся за бутылкой виски. Выглядел юный демон уставшим.
– Тебе рано пить, маленький еще. – Ангус забрал бутылку и переставил ее на другую сторону, подальше от Лепуса.
– Я больше не даймоний Избранной.
– А, ты тоже не нужен… Теперь у нее Секундус есть. – Змей опрокинул в себя очередную порцию алкоголя.
– Ангус, ты дурак или прикидываешься? Козел ее использует в своих целях и убьет.
– Почему это должно меня волновать? Мне совершенно все равно, где она и чем занимается! – излишне эмоционально откликнулся Змей.
– Как скажешь. Все равно так все равно. – Лепус как можно равнодушнее пожал плечами, а потом добавил с ехидством в голосе: – Так значит, наш договор уже не актуален?
Ангус не ответил, только плеснул еще виски в стакан. Змей собирался напиться, надеясь алкоголем прогнать то поганое чувство, что поселилось в груди, как будто ошейник сполз с его шеи вниз и теперь сжимал сердце. Он убеждал себя, что это остаточные действия связи и скоро все пройдет.
– Козел потащил Арину в Ирландию. Они на западной части острова, – задумчиво проговорил Лепус, на миг прикрыв глаза.
– Знакомые места. Других идиотов, кроме нас, желающих сунуться туда, не нашлось, вот он и додумался использовать Избранную, чтобы получить ожерелье. А что, умно. Сигнализация не сработает: она человек, – рассуждал Змей, рассматривая показавшееся дно бутылки, где ему так и не удалось отыскать истину. А потом он резко повернулся к Лепусу: – Откуда ты знаешь, где она сейчас? Ты же сказал, что Избранная порвала связь с тобой.
Кролик пожал плечами, стараясь выглядеть безразличным. Он смотрел на простирающиеся перед ними огни города так, будто это самое занимательное зрелище в мире, от которого невозможно оторваться.
Змей не зря столько лет был наставником Лепуса, он сразу понял, что его друг и подопечный что-то скрывает. Даже не так. Было кристально ясно, что Кролик уверен в своей правоте, но знает, что старший не одобрит совершенного поступка.
– Что ты сделал, Дем?
– Теперь я ее Аним. – Лепус с вызовом посмотрел на Ангуса.
– Ты идиот! – Змей вскочил, все еще сжимая в руке пустую бутылку. Отшвырнул ее в стену, так что осколки брызнули во все стороны. Ангус ругался и ходил из угла в угол, не замечая, что битое стекло хрустит под подошвами его туфель. Он высказал все, что думал о безмозглых юных демонах, не осознающих последствий своих действий.
– Все сказал? – Лепус хмуро смотрел на Змея исподлобья.
– Как твой наставник, я несу за тебя ответственность!
– Мне сказать формулу отречения? По традиции, ее должен говорить ты, но мне не трудно.
– Считаешь себя взрослым? Вычитал в какой-то книжке романтический бред про Анимов и поспешил воплотить его в жизнь? Это не только улавливание мыслей и эмоций! Ее боль станет твоей, ее страдания станут твоими. Они не просто передаются тебе, а усилятся на порядок!
– А ты не думал, что именно этого я и хочу? Забрать ее боль? – Лепус тоже поднялся с кресла и теперь стоял напротив Ангуса. Уверенный в своей правоте. Взрослый.
– Дем… не может быть. Так это была не игра? – Змей неверяще смотрел на младшего брата.
Но Лепус не ответил, он поперхнулся, схватившись за ребра, и стал оседать на пол. На вмиг побелевших губах юного демона пузырями выступила кровь, как если бы сломанное ребро пробило легкое.
Комментарий к Глава 23. Дракон
*Karl Ziege – Карл Зиге. Арина не только латынь не знает, но и немецкий. Зиге переводится с немецкого как “козел”. Не очень-то эти демоны шифруются.
Ави́дья – еще один тип энергии. Его можно охарактеризовать как «отсутствие знания», «неведение». А проще говоря, это сила любопытства.
========== Глава 24. Избранная ==========
Секундус сидел у входа в пещеру, подбрасывал костяной двенадцатигранник в воздух, ловил, но даже не смотрел на выпадающие рисунки. Он давно просчитал вероятности, еще до появления очередного Избранного. Семнадцать процентов – дракон не проснется. Семьдесят девять процентов – Избранный человек послужит подпиткой для голодного демона. Первый вариант, который он озвучил Арине, предполагал в дальнейшем больше шагов-действий, возню с маленьким дракончиком, взятие демоненка под покровительство, активация ожерелья-кассиопеи с помощью драконьего огня. Вероятность того, что Избранная выживет при передачи энергии, – семь процентов, хотя если учесть поправку на возросшую силу, то девять с половиной. По формуле Бернулли совокупная вероятность этих двух событий выходила больше одного процента.
Оставалось еще четыре процента на то, что Избранная выживет после пробуждения Дракона. Все цифры, конечно, были с дробной частью, но он округлял. В сумме на выживание получались отличные пять процентов. Этого хватило, чтобы подавить порывы ангела-хранителя и отправить свою подопечную вглубь пещеры. А если он не увидит непосредственной опасности, то функции защитника не включаются. Все очень просто.
Подумав, Козел накинул еще пару процентов на выживаемость Избранной в случае, если она осмелится его призвать. Хотя он сделал все, чтобы как защитника эта смертная его не воспринимала. Да, два процента – это максимум. Если у Избранной останется время раскрыть рот.
Он почувствовал пробуждение Дракона. И улыбнулся. Все произойдет быстрее. Хаос придет вместе с проснувшейся Драконис. Перерождение мира, которое ошибочно называют концом, Апокалипсисом. Он мельком глянул на бьющиеся о клиф волны: вода на десять метров от берега стала бурой, реагируя на близкую силу. Через сутки это изменения цвета смогут увидеть даже люди. Нити энергии рвались, повисая бессильными лоскутами. Два мира смешивались, проникали друг в друга.
Зря Сука думала, что он не прислушивался к ее речам о природе полукровок. Секундус не только прислушивался, но вот уже половину миллениума исследовал доступный ему образец – незрелый зародыш Хаоса, заключенный в коконе силы. Яйцо со спящим внутри полукровкой, его сыном.
Как же трудно было Капре отринуть предубеждения, эмоции, стереотипы и шаблоны Хранителя! Ему помогал неожиданно проснувшийся инстинкт родительства, кричавший, просто требовавший защитить свое потомство. Именно это подсказало ему, что Хаос необходим, что это не угроза, а спасение. Он смог увидеть очевидное, поражаясь тому, что больше никто из Двенадцати не замечает: их мир умирает, медленно, но неотвратимо. Созданий тонкого мира становится все меньше, потенциальная энергия незримых нитей рассеивается, понижаясь. Изменения так незначительны, что их можно принять за погрешность в разрезе лет и даже столетий. Но они, демоны, живущие тысячелетиями, должны были заметить! Полукровки, их взрывная энергия – это спасение. Дети рождаются в крови и боли, а новый мир, объединенный мир людей и нечисти, появится из смерти и разрушения. Гармоничный мир, способный развиваться, а не угасать.
Созвать совет, поделиться открытием было невозможно. Перевес голосов будет не в его пользу, как бы он ни подтасовывал факты и вероятности. Хранители не захотят разрушать то, что так ревностно берегут, да и сами не пожелают умирать добровольно. Секундус должен сделать все сам. Если повезет, то он выживет и сможет посмотреть, как в новом мире возродится его сын.
Демон повел кистью, в его руках очутилось яйцо. Скорлупа переливалась радужной пленкой, которая расходилась концентрическими волнами от прикосновений. Капра очень аккуратно положил кокон в небольшое углубление у стены. Он ощущал, как обрывки незримых нитей потянулись, налепляясь и обвивая яйцо. Энергия Хаоса позволит яйцу дозреть. Все, что ему оставалось, – убраться отсюда подальше.
Уходить Капре пришлось на своих четырех, в виде козла. Нити вокруг слишком быстро рвались, не позволяя перемещаться привычным демонам способом.
*
Ангус подхватил оседающего Лепуса, пристроил его на диване. Змей секунду задумался, а потом вытащил из воздуха небольшой чемоданчик. Конечно, демоны ничего таким способом не создавали, они просто брали знакомые вещи из известных им мест. Ангус держал в руках аптечку из своей машины, в которой хранился намного расширенный набор лекарств, по сравнению со стандартным снаряжением.
Залечить повреждения нечисти можно и силой, а вот с обезболиванием она не помогала. Зато опиаты вполне справлялись с этой задачей. Укол в плечо, и вот уже Лепус, открыв глаза, посмотрел на него вполне осмысленным взглядом.
– Спасибо. – В голосе юного демона не было обычного ехидства.
– Держи еще это. – Ангус протянул уже поднимавшемуся Лепусу пузырек викодина, а потом потребовал: – Координаты.
– Я сам справлюсь. – Кролик отправил в рот сразу несколько белых таблеток, проглотил, не запивая водой.
– Нет, я пойду. А ты сидишь здесь.
– Лови мой короткий хвост, – усмехнулся Лепус и исчез. Второй хлопок раздался долю секунды спустя. Оба демона переместились в Ирландию. Но не оказались рядом с Избранной, как запланировал Кролик. В то место, где находилась Арина, невозможно было переместиться. Обрыв незримых нитей выкинул их на травянистое плато скал Мохер.
*
– Ангус? – переспрашивает демоница, неожиданно останавливаясь. Ее лицо вновь обретает осмысленное выражение, она смаргивает огненное безумие и больше не пытается меня достать. А я не останавливаюсь, отползаю дальше от нее.
– Замри! – Голос Дракона обретает неожиданную глубину и властность. Она приказывает так, будто имеет на это право. Ей хочется подчиняться. Я пытаюсь бороться с нахлынувшим ощущением чужой власти, придавившем меня к полу, но ноги и руки слабеют.
– Не двигайся и молчи, иначе я не смогу думать. – Демоница неуклюже садится, обхватывает голову руками, сдавливая виски. Ее голос становится намного увереннее, он совсем не похож на хриплое карканье, как в начале, но она сама выглядит все так же – бледная до синевы. На меня больше не давит ее харизма, но я не двигаюсь. Думает она недолго, секунд пять, но по моим ощущениям проходят часы.
– Я нестабильна. Заснуть не смогу. Меня необходимо уничтожить. – Дракон опускает руки, грустно улыбается, а потом добавляет: – Ты не сможешь, Избранная.
Молчу и не шевелюсь. Полоска металла на горле обозначает свое наличие пока еще мягким сжатием. Приказ доминуса, который я должна исполнить. Кажется, эта связь все-таки имеет ограничения, и я могу не подчиняться, если жизни угрожает опасность. Я не камикадзе. Хоть одна приятная новость.
– Уходи, только медленно. Я слишком хочу тебя съесть. Но тогда стану сильнее. – Волна приказа накрывает меня с головой, заставляя тело выпрямиться. Почему так тяжело дышать? Делаю осторожные шаги, удаляясь от сидящей на куче кровавого золота демоницы.
– Ангус… Как он? – догоняет меня голос. И столько в нем невысказанной тоски, что сердце сжимается. И что мне отвечать? Сказать этой явно любящей женщине, что, пока она спала, Змей спокойно жил, развлекался и, кажется, даже не вспоминал о ней? Хотя что я могу знать об отношениях, связывающих демонов. Может быть, ошейник ангела-хранителя был для Ангуса так ненавистен именно из-за нее, демоницы-дракона?
– Он в порядке. Играет на бирже, гоняет на спортивной машине. Сильный, красивый… – запинаюсь, не знаю, что еще добавить. Шаг, еще шаг, уже виден свет, проникающий в зев пещеры.
– Скажи ему, он сам будет до последнего молчать. – В долетевшем до меня голосе слышится улыбка, грустная-грустная. Не пытаюсь анализировать слова демоницы. Может быть, подумаю об этом потом, если выживу…
Каждый шаг дается с трудом, будто незримые веревки тянут меня обратно. И это даже не похоже на приказ Козла, а как будто самое правильное сейчас быть там, рядом с Драконом. Иду, преодолевая внутреннее сопротивление, щурясь на яркий дневной свет.
Уже почти у выхода из пещеры радужное сияние у стены привлекает мое внимание. Крупное яйцо сиротливо лежит на камнях. Опускаюсь рядом на корточки, осторожно касаюсь переливающейся скорлупы. Яйцо приятно прохладное. Сама не понимаю, почему беру его в руки, прижимаю к себе и не хочу отпускать. И тут мир расцвечивается всеми цветами радуги. Я теряюсь в этих красках, растворяюсь, перестаю ощущать свое тело. Все вокруг – это множество вибрирующих нитей, они тянутся в бесконечном пространстве, чтобы здесь, на земле, образовать плотный клубок.
Нити разных цветов. Привычные семь цветов радуги дополняются белым и черным. И еще три цвета, незнакомых, невозможных в природе. Так выглядела бы гравитация, если бы ее можно было увидеть, или звук. Они все сияют, переплетаются, переходят один в другой. Двенадцать. Звенья цепи, на которой держится весь мир. Это так гармонично и красиво, что дух захватывает.
Вот только рядом со мной нити порваны, их ошметки плывут вокруг, сбиваются в грязно-серые клубки. Источник разрушения совсем близко. Его природа та же, что закрыта внутри яйца. Два источника света, они находятся в противофазе и гасят друг друга. Это неправильно!
Проваливаюсь обратно в реальный мир. Сердце колотится как бешеное, дыхание с хрипом вырывается из приоткрытых губ. Будто я вынырнула из глубины.
Стены пещеры расступаются, всего пара шагов, и я выберусь. Но вместо этого разворачиваюсь и иду обратно. Мне кажется, что если я окажусь совсем близко к источнику разрушения, то пойму что-то очень важное. Какая глупость! Но я все равно почти мертва, могу позволить себе хотя бы попробовать.
Они появляются одновременно. Хотя нет, не появляются, догоняют меня, подхватывают под локти, оттаскивают обратно ко входу в пещеру. Продолжаю прижимать яйцо к груди, мне не нужно смотреть, я и так знаю, кто это. Мои демоны, которых я отпустила и не звала. Ведь не могла же я вместо себя подставить Лепуса под зубы Дракона. А Ангус… Он просто не услышал. Но почему-то тоже пришел.
– Булочка, ты в порядке? – Юный демон улыбается, но выглядит бледным. Он пытается забрать у меня яйцо, но я не разжимаю рук.
– Нет, – мотаю головой, прижимая радужный кокон к себе. Это не ответ на вопрос, просто показываю, что яйцо я ему не отдам. Делаю шаг назад и упираюсь спиной во второго демона. Ангус аккуратно придерживает меня за плечи, отстраняя.
– Осторожнее, ты не чувствуешь, но у тебя ребро сломано. – Голос Змея раздается над моим ухом. Лепус кривится и закидывает в рот таблетку из початой пачки.
– Выбираемся. Быстро! – Кролик оглядывается во тьму пещеры.
Но мы не успеваем сделать и шага. Подземный толчок валит с ног, сверху сыпятся мелкие камешки. Пол пещеры у входа раскалывается, сползает вниз камнепадом. Не выйти, если только не ползти, цепляясь за стены. Как хорошо, что мы не сделали того шага, иначе улетели бы вниз вместе с пластом скалы.
– Не успеем. Хаос разрастается слишком быстро. – Лепус оценивающе оглядывает обвалившийся проход.
– Попробуйте успеть. – Ангус встает, быстрым движением кисти вытряхивает каменное крошево из волос. Только сейчас понимаю, что весь камнепад достался демонам, закрывшим меня. Змей больше ничего не говорит, а разворачивается и идет вглубь пещеры. Ах да, судя по всему, они с этой демоницей-драконом близкие друзья. Вон даже прическу поправил, еще бы чешую начистил, Искуситель!
– Ну и кто теперь из нас больший дурак? – бормочет Лепус себе под нос, но достаточно громко, чтобы я могла расслышать, а если учесть острый слух нечисти – то и Ангус тоже.
– Они же знакомы? – почему-то переспрашиваю. Это кажется важным. А если нет?!
