сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
— Кекс! Хватит, а. Мне еще выкручиваться…
Я похлопала его по спине.
— А он не виноват,
Что он — Казановааа…
Дин застонал.
Мы вышли из корпуса и пошли к главной сцене, которая была под открытым небом.
Мы рассадили детей на лавочки, а сами устроились на перилах. Вожатым места не положены. Я болтала ногами, приставала к Дину.
— А че тут будет то? Тебе не сказали вчера?
Дин пожал плечами.
— Сказали типа концерт.
Мы сидели и в унисон болтали ногами.
Тут неожиданно меня сзади сдернули и я ебанулась на землю.
— КТОООО?!
— БРАТААААН!
Лизка налетела на меня.
— ШТО?! МАТЬ, ТЫ ЧО ТУТ ЗАБЫЛА?! КАК ТЕБЯ ПУСТИЛИ?!
Дин хохотал, полуобернувшись на нас.
Лизка подняла меня с земли и помогла отряхнуться.
— Как бы сегодня открытие смены. Родственникам можно приезжать. Вон смари, скока народу.
Я посмотрела в зал. Точна. Народу дохрена.
— А кто тебе сказал?
Лизка кивнула наверх. Дин помахал нам рукой и подмигнул.
— Ах ты сучка! И мне ничего не сказал?!
— Ты спала так классно. Мне не хотелось тебя будить. Просто взял твой телефон и позвонил Лизавете.
Лизка уперла руки в подмышки.
— ЭЙ! ЧО ЗА ЛИЗАВЕТА?!
Дин хохотал.
— Куриные крыльяяяя!
Я повторила за сестрой.
— САМ ТЫ КУРИЦА!
Мы ржали уже втроем.
— Лизк, а папа?
— Он сказал, что у него дела. Меня Сэм привез.
Дин округлил глаза.
— Сэмми?
— Ну да. И друг его.
Глаза Дина готовы были выпасть из орбит.
— Друг?!
— Ну да. Кевин. Они подъехали прямо к дому. Импала черная да?
Дин кивнул.
— Но как?
Лизка пожала плечами.
— Он поздоровался, сказал, что твой брат. Предложил поехать. Ну я и поехала. Все равно не с кем было.
Дин хотел было почесать репу, но я заорала на него.
— ЭЙ! РУКИ УБРАЛ! ПРОКЛЯНУ!
Дин засмеялся.
— Лизавет, а где Сэмми и его друг?
— Чето в машине копаются.
— Они сломали мою Детку?!
— Че? Нет. В багажнике рылись, мне сказали идти.
— Фуууф. В багажнике… Интересно. Рано же еще.
Мы с Лизкой непонимающе уставились на него.
— Кекс, я же объяснял.
— Аааа, вона че. Ты тоже уйдешь?
Мне совсем не хотелось, чтобы он уходил.
— Если им понадобится помощь, то да. У тебя Лизавета есть.
Лизка схватила меня за локоть.
— У ТЕБЯ ВСЕ ЕЩЕ ЕСТЬ Я!
— Не нада мне тут фразы из твоего «Волчонка» лепить. Ладно. Так. Ты вали в зал. Тебе нельзя здесь.
Лизка убежала в зал. Я залезла обратно к Дину на перила.
Заиграла торжественная музыка. Ну, щас начнется.
Директор долго что-то говорил. О начале смены и т.д. Мы с Дином откровенно скучали.
Болтали ногами.
— И сейчас для вас выступят наши звездочки! Девочки, прошу на сцену!
На сцену выбежали две маленькие девочки с микрофонами. Ааа. Петь будут. Ясна.
Я нашла взглядом Лизку. Та усмехнулась и указала взглядом на Дина. Я по ее губам прочитала: «Секас». Показала ей фак и повернулась к Дину.
— Я уже устала.
— Я тоже.
Песня была медленная. Я начала покачиваться в такт. Дин, так как сидел рядом со мной, тоже покачивался.
— Я хочу гитару. И апельсинки.
— Кекс, потерпи. До ночи недолго осталось.
— Еще же дискотека…
— Ну, потанцуем, да пойдем.
Я зевнула и положила голову на плечо Дину. Тот положил свою голову на мою. Последний припев мы тихо подпевали.
На сцену вышел ведущий.
— А сейчас, дорогие друзья, слово приветствия предоставляется заместителю директора…
Дин зевнул.
— Боже…
— Ага.
После десяти минут проникновенной речи зам директора свалил со сцены. Вышел какой-то мальчик и начал петь. Господи, что же все песни такие заунывные?
— Я щас умру.
— Булочка, ты мне еще живым нужен.
Мы медленно, положив головы друг на друга, покачивались в такт песне. Я нашла взглядом Лизку. Та натянула довольную лыбу и сделала из рук сердечко.
— Булочка, давай синхрон.
— Давай.
Мы одновременно показали Лизке фак. Та заулыбалась. Сучка.
По сути, эти полтора часа не было ничего интересного. Мы с Дином почти каждые пятнадцать минут показывали Лизке факи и фиги, а та лишь улыбалась. Она даже сфоткала нас, пока мы сидели и о чем-то шептались. Я успела увидеть только как она убирает фотоаппарат. На сцене мелькали директор и его зам, чередующиеся выступлениями детей. Мы с Дином так и сидели, положив головы друг на друга. Мне было удобно, да и он не жаловался.
— А теперь давайте сделаем общелагерное фото! Все отряды прошу на сцену!
Дин подтолкнул меня, и я спрыгнула с перил. Мы организовали своих детей, чтобы они не толкались с другими, поставили их куда нужно в общей куче. Сами встали за ними. Все вожатые положили руки друг другу на плечи. Мы не были исключением. Рука Дина лежала на моем плече, а моя легонько обвивала его шею. Перед нами вскочил фотограф.
— Улыбочку!
Пока он ждал, что все улыбнутся, Дин рассмеялся.
— Боже, простите, давайте еще раз.
Я пихнула его в бок, пока фотограф настраивал камеру.
— Ты че?
— Посмотри на Лизаветино лицо.
Я послушно нашла взглядом Лизку. Боже, это надо было видеть! Такая довольная лыба, что аж завидно!
Мы с Дином рассмеялись ровно в тот момент, когда фотограф щелкнул камерой. Вот щас нам влетит…
— Посмотрите на этих молодых людей! Вам нужно с них брать пример! А то у вас какие-то улыбки кислые! Это просто два солнышка!
Мы с Дином смущенно улыбнулись.
— Давайте еще раз! Улыбаемся все!
Мы снова посмотрели на Лизку. У нее было очень сосредоточенное лицо, ибо она фоткала нас. И, задом чую, что на фотке, кроме меня и Дина, нет никого. Лизка даже язык от усердия высунула. Мы снова рассмеялись.
— Шикарно! Спасибо вам! Боже, идеальные люди!
Фотограф, восторгаясь нами, ушел. К нам подошел директор.
— Мистер Гринберг, фотограф, попросил у вас фотосессию.
У нас с Дином глаза поползли на лоб.
— ШТО?
— Фотосессию с отрядом. Когда вам будет удобно?
Я посмотрела на Дина.
Тот соображал.
— Так. Давайте на следующей неделе.
— Хорошо. Он подойдет к вам в следующий понедельник, чтобы обсудить сроки.
— Не вопрос.
Наши руки все еще лежали на плечах друг друга.
Все родственники наших детей подбежали к сцене.
— Пожалуйста, можете еще постоять? Мы хотим сфотографировать ваш отряд.
Мы с Дином пожали плечами.
— Да пожалуйста.
Поставили детей перед собой. Дин обнял одной рукой меня за талию. Я положила руки ему на плечо, которое было ближе ко мне.
— Улыбаемся!
Мы снова отыскали глазами Лизку. Та поняла тактику и строила разные рожи. Мы смеялись, а нас фотографировали. Наконец, когда это закончилось, все родители разобрали своих детей на небольшую экскурсию по лагерю. Лизка подбежала к нам.
— СТОЯТЬ! Я ДОЛЖНА ВАС СФОТАТЬ!
— Блять.
— ВСТАВАЙТЕ ВОТ СЮДА.
Мы с Дином послушно залезли на сцену.
— ВСТАЛИ КАК СТОЯЛИ!
Дин обнял меня за талию и притянул к себе. Я уткнулась ему в плечо.
— Боже, ты не представляешь, чем это обернется…
— Кажется, представляю. Смотри давай, а то она нас съест.
Мы посмотрели в камеру. Лизка сфоткала нас и довольно улыбнулась.
— Всо. Теперь у меня есть на вас компромат.
— Иди в сраку.
Мы немножко побродили по лагерю. Гостям нельзя было заходить в корпуса. Мы просто подвели Лизку к нашему корпусу и указали на балкон.
— Вот там мы живем.
— МЫ. ЖИВЕМ. ХЕХЕХ.
— В СРАКУ!
Мы, смеясь, пошли дальше.
Но тут…
— Уважаемые посетители! Прошу вас оставить наш лагерь! Следующий раз мы сможете его посетить только в конце смены, в День Открытых Дверей! Спасибо вам, что приехали!
Лизка фыркнула.
— Да пожалуйста.
Мы с Дином проводили ее до ворот. Там встретились с Сэмом.
— Кекс, дарова.
— Ага, привет.
— Это, Дин, мы все сделали, можешь завтра уезжать.
Дин закусил губу. Я посмотрела на него. Нууу, нет.
— Сэмми, я еще подумаю.
— Хех, ну смотри. Мы поехал крч.
Они пошли к машине. Меня осенило.
— Хей, пиплы, а с Кевом познакомиться?
— В следующий раз! Он уже дрыхнет полчаса в машине.
— Лана.
Мы с Дином, помахав им на прощание, пошли обратно к сцене.
Там уже раздвигали лавочки для танцпола. Мы сгребли в охапку наших детей и пошли переодеваться на дискотеку.
— Дети мои, шевелим ногами-руками, если хотите потанцевать подольше!
Дин раздавал последние указания, уже поднимаясь по лестнице.
— Чо надевать?
— Не знаю. Давай ты мне наугад вытащищь одежду, а я тебе.
Мы подбежали к шкафу. Я ткнула руку на полку Дина. Вытащила джинсы.
— Ну не в брюках же тебе танцевать.
— Да я вообще танцевать не собирался.
— Я те дам, не собирался. А в рубашке в этой иди.
Дин вытащил мне черные джинсы и клетчатую безрукавку. Как рубашка, только без рукавов.
— Не, не пойдет. Замерзнешь.
Это че, это он заботится чтоли? Оу.
Дин снова порылся в шкафу. Правда, попал рукой в свой отдел. И выудил мне оттуда синюю рубашку в белую клетку.
— Оппа, это мое.
— И чо?
— Ам.
Я выхватила у него рубашку. Ишь чо придумал, его это.
Мы переоделись. Рубашка Дина была широкой и в сочетании с черными джинсами выглядела восхитительно. У меня аж дух захватило, когда я к зеркалу подошла.
— Оооох. Круто…
Дин смотрел на меня широко распахнутыми глазами.
— Твоя рубашка великолепна.
— Это ты великолепна. Ам.
Я покраснела.
— Еще волосы распусти.
— А ты рубашку расстегни.
— Где?
— Здесь.
Я подошла к нему и притянула к себе за воротник рубашки.
— Мои мысли, мои скакуны…
— Иди в сраку.
Я расстегнула две верхних пуговицы на его рубашке и поправила воротник.
— Идеально.
— Спасибо.
Я распустила волосы и, разделив их на две части, положила на плечи.
— Пошли?
— Пошли.
Мы вышли из комнаты.
Довели детей до танцпола. Они тут же разбежались.
— Кекс, а как мы их потом собирать будем?
— Ты просто крикнешь «Дети мои!», и они уже тут. Полли так самая первая прибежит.
Дин закатил глаза.
— Бляяя…
— Ты смотри, а то посадят за педофильство.
— Иди нафиг.
— Не, она ж тебя на медляк позовет. Девка то решительная.
— Аааааа!
Я рассмеялась.
— Пошли. Щас музыка нормальная должна быть.
— Не пойду я. Иди, танцуй, если хочешь.
— Ну и какашка.
Я пошла в центр танцпола. Не хочет — не надо.
Ди-джей был современным парнем, поэтому крутил офигенные трэки.
Я, двигаясь в ритме музыки, подошла к Дину. Тот сидел на перилах и задумчиво смотрел в одну точку. И эта точка почему-то находилась на одной из пуговок моей рубашки.
— Булоочкааа! Ну пошлииии!
— Неееееет.
— Буулоочкааа!
— Кеееекс!
— Буулоочкааааа!
— Кеееееееекс!
Мы рассмеялись. Хлебобулочный завод, блин!
— Ну пошли!
— Да не хочу я.
— Щас песенку убойную закажу!
— Ну закажи!
Я подбежала к ди-джею. Он снял один наушник. Я прошептала ему на ухо пару слов. Тот улыбнулся.
Я вернулась к Дину.
— Ща будет.
— Че то он как-то улыбнулся тебе…
— Нормально он улыбнулся.
— Неет.
Дин, прищурив глаза, смотрел на ди-джея. Тот кивнул ему, здороваясь.
— Че то с ним нечисто.
— Да иди ты!
Тут грохнула песня.
— ОООО! ЭТО ОНААА!
Дин нахмурился.
— Че за песня?
— David Guetta «Dangerous»!
— Фе.
— Щас поймешь. Пошли сказала!
Я взяла его за руку и дернула на себя. Дин не поддался.
— Хорошо, будем выманивать более извращенным способом.
Я, усмехнувшись, расстегнула его рубашку на себе снизу и подвязала концы под грудью. Тут как раз первый куплет. И меня понесло. Под ритм песни я крутила задом, вращалась вокруг своей оси, двигалась как Боженька просто. Дин не отрывал от меня взгляда. На припеве я подошла к нему.
— Идешь?
— Ам. Да.
— Ну вот и чудненько.
Я вытащила его на танцпол. Принялась танцевать вокруг него. Под конец песни и его поперло.
— «DANGER-DANGEROUS!»
Мы выкрикнули последние слова вместе.
— Аааа, это классно!
— А я тебе о чем! Ты все свои эмоции отдаешь телу, и оно говорит за тебя! Щас еще одну закажу, тоже бомба.
Я побежала к ди-джею. Тот заулыбался.
— Бомба песня, да?
— Ащее. Давай, врубай. И громче, чтоб на на танцполе подбрасывало от басов.
— Будет сделано.
Я дала ему пятюню.
Вернулась к Дину. Тот расстегнул еще пуговку у себя на рубашке.
— А кто-то секас.
— От секаса и слышу.
Подъебали друг друга. Я помогла ему с рукавами, вдвоем мы их быстренько закатали.
Тут пол под нашими ногами вибрировал.
— Вооо, ди-джей красава!
Я послала ди-джею воздушный поцелуй. Тот подмигнул в ответ.
— Повторяй за мной. Это будет нашим танцем.
Вот и первые слова. Я двигалась в ритм с песней, Дин не отставал ни на секунду.
Под припев пол сам подкидывал нас в воздух. Мы отчеканивали мощными ударами ног по полу ритм припева. Мои руки двигались сами по себе, совершая быстрые движения. Я взглянула на Дина. Он не отставал. Вот пусть только скажет, что не танцевал! Его тело создано для этого!
Люди образовали вокруг нас плотный круг. Мне было плевать. Я слышала музыку и чувствовала ее ритм каждой клеточкой тела. Дин втянулся, уже почти без моей помощи выполняя движения. Некоторые даже сам придумывал. И снова припев!
Каждое «BOOM BOOM» отдавалось в наших ногах. Кажется, я нашла идеального партнера по танцам!
— Теперь не отвяжешься.
— Я и не собирался.
Мы одновременно усмехнулись. И тут же рассмеялись над этим, не переставая двигаться.
И под последнее «BOOM» встали спина к спине. Дети и вожатые захлопали. Наши дети кричали громче всех. Они рванули к нам.
— ЭТО НАШИ ВОЖАТЫЫЫЕ!
Мы рассмеялись и обняли их.
Мы сели на перила, Дин принес бутылку с водой. С его лба бежал пот.
— Ужарел, как никак?
— Блин, я никогда этого не делал! Эта так классно!
Я усмехнулась. Дин попил и протянул бутылку мне. Я жадно присосалась к ней. Оооо, водааа…
— Слушай, а ты где научилась так классно двигаться?
— Пфф, я не училась. Оно само.
— Да ладно?
— Честно. В этот момент мой мозг отключается. Тело живет своей жизнью. Чувствовал, как пол вибрировал?
— Дааа. Было офигенно.
— Вот от таких трэков меня прет.
— Я заметил.
Мы сидели на перилах, болтая ногами. Прошло уже полчаса.
Тут заиграл медляк.
— Оооо…
— Только не это…
Мы переглянулись и рассмеялись.
— Почему?
— Не любишь?
Блин, опять в один голос!
Просмеялись.
— Не зовут?
— Не нравится?
Да что такое то?! Третий раз уже!
Молча уставились друг на друга.
Только я открыла рот, Дин закрыл мне его рукой.
— Ну уж нет! Я первый.
— Ммм ммм мммм.
— Че?
Я убрала руку Дина со своего рта.
— На тебя смотрят.
— И ты не без внимания.
На Дина смотрели девчонки лет 16-17, почти мои ровесницы. Они отдыхали тут, а я работала. Зато с Дином.
А на меня уставились парни-вожатые.
И тут Дин увидел Полли. Та шла прямо к нам.
— АААА, Кееекс, спасай!
Я обернулась и рассмеялась.
— Пошли-пошли-пошли!
Я схватила его за руку и потащила в гущу танцующих.
— Булочка, мы будем тут прятаться?
— Нет, Кекс.
Дин положил руки мне на талию.
— Мы будем танцевать.
Я положила руки ему на плечи. Мы не прижимались друг к другу, как влюбленная парочка. Просто. Руки Дина не обнимали меня, а просто лежали на моей талии. Я не обнимала его за шею, а просто положила руки ему на плечи. Дин везде выглядывал Полли.
— Булочка, успокойся.
Дин послушно посмотрел на меня.
— Слушай, а почему у вас с Лизаветой глаза разные? У нее какие-то мутно-коричневые, а у тебя голубые…
Я усмехнулась.
— У нас мамы разные.
— Аааа. А я то думаю. Ну не могут родные сестры быть настолько разными!
Я рассмеялась.
— Вот мы с Сэмом немного да похожи. У нас фамилия одна.
Тут уже мы рассмеялись вместе. Я уткнулась ему в плечо, а Дин зарылся лицом мне в волосы. Отсмеявшись, мы не изменили нашего положения. Почему? Не знаю. Мне было хорошо. Я не хотела убирать голову с плеча Дина. Он медленно дышал, вдыхая аромат моих волос. Я прислушалась. Его сердце билось ровно и спокойно. Я не слышала ничего вокруг. Только «тук-тук, тук-тук».
Дискотека подходила к концу. Это медляк был последней песней на сегодня.
Дин медленно убрал руки с моей талии. Последний раз вдохнул аромат моих волос и отошел на шаг.
— Кекс, пошли детей ловить.
Я кивнула.
— ДЕТИ МОИИИ!
Тут же вокруг нас образовалась кучка из наших детей.
— Все здесь?
— ДААА!
— Тогда вперед.
Мы пошли в корпус.
— БУМ БУМ!
Меня не отпускало.
— Кекс, хватит а!
— БУМ БУМ!
Я запрыгнула Дину на спину. Тот рассмеялся и понес меня по дороге.
— Дети мои! У кого ноут с собой?
К нам подбежал Зак.
— У меня.
— Дашь нам, пожалуйста, на пять минут? Мы песню скачаем.
— Хорошо.
— Спасибо, чувак.
Мальчишка отошел назад к друзьям. Дин припрыгивал.
— БУМ БУМ!
Я рассмеялась.
— Блять!
— Даа, это оно! Тебя зацепило!
— АААА!
Мы рассмеялись.
Дин занес меня прямо в корпус и, похоже, и там отпускать не собирался.
— Так, дети мои, можете переодеться в пижамы, и выходите в холл.
Дети разбежались.
— Булочка, я тоже хочу переодеться.
— Нет, не хочешь.
Я офигела.
— Эй, борзота.
— Второе счастье.
— Неси, говорю!
— Моя рубашка на тебе мне нравится.
— Ну, дай хоть джинсы переодеть.
— Ну ладно.
Дин понес меня наверх. Поставил на пол. И встал около двери, скрестив руки на груди.
— Ты че?
— Смотрю, чтобы рубашку не сняла.
Я рассмеялась. Его рубашка доходила мне почти до середины бедра.
Я сняла джинсы. Напевая «БУМ БУМ», ходила по комнате. Дин не отрывал взгляда от моих голых ног. Я достала из-под подушки пижамные шорты и надела. Вопрос. Зачем? Из-за его рубашки все равно их не видно.
— И зачем ты их одела?
Я усмехнулась. Кто-то мыслит также.
— Так мне уютней.
