сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)
— Я тоже люблю ночь. Но она иногда бывает страшной…
Я посмотрела на него.
— Монстры?
Дин кивнул.
— Ночью их никто не видит. И от этого они кажутся страшнее.
Мы молчали. Обошли почти весь лагерь.
Я толкнула его в плечо.
— Ты серьезно не смотрел «Мстителей»?
— Серьезно. Ни одной части.
У меня отвисла челюсть.
— Каааааак?! Почемууу?!
Дин пожал плечами.
— Возможно, потому, что я ношусь за монстрами с обрезом и мачете.
— Возможно. Но здесь нет монстров. Поэтому я заставлю тебя их посмотреть.
Дин рассмеялся.
— Нуу, неет!
— Дааа!
— А нам не на чем смотреть!
— У нас есть сын, у которого есть ноутбук. Одолжим пару раз и все.
Тут со сцены раздалась торжественная музыка. Подведение итогов!
Мы рванули туда. Так как и Дин, и я были в кроссовках, то быстро добежали.
— Дорогие ребята и вожатые! Я не буду долго говорить. Победу в нашей сегодняшней игре, с отрывом от своего главного противника в 102 балла, становится… СЕДЬМОЙ ОТРЯД!
Я завизжала и захлопала. Томми вышел на сцену под грохот апплодисментов. Директор вручил ему пакет со сладостями.
— А сейчас — дискотека!
Дети рванули к нам.
— ДИИН, КЕКСИК, МЫ ПОБЕДИЛИИИ!
Мы рассмеялись и обняли их. Заглянули в пакет. Точна.
— План на завтра. Значит, на планерку снова не идем!
Я отправила Томми отнести пакет в корпус.
— DON'T STOP THE PARTY!
Началась дискотека.
Мы с Дином танцевали. Снова. Медляк.
Он пригласил меня, хоть Полли не было и поблизости.
Я положила руки ему на плечи, его руки лежали на моей талии.
— Кекс. Сегодня был офигенный день.
Я положила голову ему на грудь.
— И не говори…
Мы молчали. Да и зачем слова?
— Я не знаю, как я буду жить без тебя те два дня, что уеду.
— Ой, ну тебя. До меня же жил как-то.
— А кто мне песни будет петь? А на голове эту штуку делать?
— Дин, это называется массаж. Сэма попроси.
Мы тихонько рассмеялись.
Медляк закончился, а вместе с ним и дискотека.
Мы собрали детей и пошли в корпус.
Быстренько провели свечку, рассказали детям план на следующий день, раздали им второй ужин и отпустили по комнатам.
Пошли к себе.
— Дин, я не хочу играть сегодня. Я спать хочу.
— Я тоже. Давай просто посидим, потом разляжемся.
Я переоделась в пижаму и села на его кровать. Дин сидел в одних трусах.
— И где бы я ни быыл,
Ты всюду со мной…
Я улыбнулась.
— Моя свеча в окошке
Холодной зимоой…
Дин нашел в темноте мою руку.
— Давай Париж.
— Давай.
Я прикрыла глаза.
— О тебее мечтаал Парииж,
По тебе Нью-Йорк сгораает,
И Москва, пока ты спиишь,
Для тебя цвета меняееет…
Я положила голову Дину на плечо.
— Нааа бульварааах,
Где любвии пожаарыы,
Ходяяят паарыыы…
Бледный свет луны освещал почти всю комнату. Он не трогал только одну кровать в углу комнаты. На ней спали двое. Он — закинув одну руку за голову и второй рукой обнимая ее. Она — закинув на него ногу и положив голову ему на грудь. Он приоткрыл глаза. «Замерзла», прошептал. И укрыл их одеялом. Она пошевелилась. «Спи, малышка», чмокнул ее в лоб. Она сонно улыбнулась и провалилась в сон. Он долго смотрел на нее, чуть улыбаясь. «Ребенок…», прошептал. Закрыл глаза.
В лагере стояла тишина.
========== А вот и приключения ==========
[Прошла неделя. Перед сончасом]
— Дети мои! Вы Кексика видели?
Дин сбежал по лестнице вниз.
— НЕЕТ!
Дин усмехнулся. Подошел к Полли и посмотрел ей в глаза.
— А если честно?
Полли растаяла и указала на диван.
Я рассмеялась и вылезла из-за диванчика.
— Ты блин, Казанова!
Дин рассмеялся. Подошел, перекинул меня через плечо и понес наверх.
— Мояя невеестааа, ты мооя невеееста!
Я болтала ногами и горлопанила Егора Крида.
Вдруг Дин замер. Спустился обратно вниз.
— Дети мои, хотите поиграть? До сончаса еще 30 минут, успеем?
— ДАААА!
Дин сел на диванчик, скрестил ноги по-турецки. Я сползла с его плеча и села напротив
него.
— Чилдрены, давайте сыграем в песни. Кто назовет больше на определенную тему. Пусть сегодня это будет… любовь, да. Играем мальчики против девочек. Поем первый куплет и припев, ну, можно просто припев.
Дети завизжали и расселись к нам.
— Кто начинает? Давайте вы.
Мы с девочками скрестили руки на груди.
Парни немного посовещались.
— О боже мама, мама,
Я схожу с ума!
Ее улыбка, мама —
Кругом голова.
О боже мама, мама,
Пьяный без вина!
Ее улыбка, мама,
Самая-самая!
Мы похлопали. Таак.
Я начала отбивать ритм по своим бедрам.
Дин прислушался. Понял и улыбнулся.
— Счастье есть, только верь,
Сделай шаг навстречу!
Счастье прямо в руке,
Ты зажми покрепче!
Буду рядом с тобою
Все дни и ночи.
Счастье есть, счастье вмиг
Станет нашим, точно.
Парни захлопали.
— Она сумасшедшая, но она моя,
Танцует до утра, поет шалалала!
Сумасшедшая, но она моя,
Танцует до утра, поет шалалала!
Я рассмеялась и захлопала. Дин сам смеялся.
— Девочки, давайте.
Я снова начала отбивать ритм.
— Это не шутки,
Мы встретились в маршрутке,
Под номером один,
Едем и молчим,
Он говорит «доброе утро»,
А я не слышу будто,
Он сжал мне руку сильно,
А дальше — как бывает в лучших фильмах!
Дин расхохотался и захлопал.
— Парни.
Он отбивал ритм по полу.
— Тут только ты, только я,
Только мы, наше небо,
Музыка внутри меня
Несет туда, где еще не был.
Только ты, я, мы, небо,
Музыка внутри меня
Несет туда, где еще не был.
Егорка. Лана.
Теперь мы.
— Я помню белые обои, черная посуда,
Нас в хрущевке двое,
Кто мы и откуда, откуда?
Задвигаем шторы,
Кофеек, плюшки стынут,
Объясните теперь нам, вахтеры,
Почему я на ней так сдвинут?
Дин усмехнулся.
— Сегодня болен тобой,
И завтра болен тобой,
Я убит тобой,
И воскрешен тобой вновь.
Но все, что будет со мной,
Связано только с тобой,
Я забыт тоской, я любим тобооой.
Он пел один. Парни и девчонки уже разбежались по комнатам. А мы никак не успокаивались.
Теперь моя очередь.
— Твой взгляд, твой смех,
Который так мне нужен,
То счастье и успех,
Ведь он вполне заслужен.
Я знаю, я буду лететь безумной вспышкой,
Я буду, я буду, для тебя
Всегда твоей малышкой.
Дин улыбнулся.
— Вдох-выдох,
И мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем
В нежности заливах
Не боясь и не тая
Этих чувств сильных
Ловим сладкие грезы
На сказочных склонах…
Я улыбнулась ему. Он встал и подошел ко мне. Протянул мне руки. Я встала.
— Ты думаешь, мне ответить нечем?
Дин усмехнулся.
— Сомневаюсь.
Мы друг напротив друга, почти вплотную. Мои ладошки он легонько сжимал в своих руках.
Я запела.
— Прости мне мою печаль,
Позволь мне немного слез,
Ты скажешь, что между нами
Все было невсерьез,
Уйдет на сегодня боль,
Но завтра вернется вновь,
Я знаю, что это была любооовь.
Дин, улыбаясь, смотрел мне в глаза.
— Не скажу я такого. Между нами самые что ни на есть серьезные…
Я широко раскрыла глаза.
-… дружеские отношения.
Я выдохнула. Фуууф. А я то уже…
Дин поднял меня и повесил себе на плечо.
— Ну, а теперь пошли. Что там мы сегодня на сончасе делаем?
— БУЛКИ КРИСА ЭВАНСААА!
Дин рассмеялся.
— Точно, «Мстителей» смотрим.
Он потащил меня, вопящую про великолепный зад Кэпа, в комнату.
[Спустя 2 часа]
Я запрыгнула на кровать.
— Ты видел, как он его дыыыщ! А потом хооооо! А потом хряяяясь!
Я размахивала руками, показывая сцену из фильма.
Дин рассмеялся.
Я со своей кровати перепрыгнула на его кровать.
— Ну скажи что у него булки классныыыыееее!
Дин, хохоча, помотал головой.
Я ногой опрокинула его на кровать.
— Скажииии!
— Нееет!
Я села на него сверху.
— Скажи: «У Кэпа классные булки»!
Дин ржал и мотал головой.
Я взяла его руками за шею и наклонилась к его лицу.
— Скажиии!
Дин внезапно успокоился и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Кекс. Я сегодня уезжаю.
Мое сердце на секунду перестало биться. Однако потом заколотилось, как бешеное.
— Сегодня?
Дин кивнул.
— В конце сончаса.
Мое настроение сразу упало ниже плинтуса.
Минут пять мы сидели молча. Я уже забыла, что сижу на Дине. Он положил руки мне на бедра.
— Кекс.
— М?
— Я на два дня. Послезавтра приеду.
— Угу.
Я сползла с него и села на пол.
— А как же я?
Дин сел рядом со мной на пол и обнял за плечи.
— Кеекс. Ну ты че? Как будто я на войну ухожу.
Я положила голову ему на плечо.
— Ты и так на смерть идешь. Ты как рассказал про охоту, мне страшно стало. Как вообще можно…
Дин усмехнулся.
— Как-то можно. Зато я смогу спасти чью-то жизнь.
Я подняла на него глаза.
— Ценой своей собственной?
Дин убрал выбившуюся прядь моих волос за ухо.
— Пусть даже ценой собственной. Просто знай, что если завтра со мной что-нибудь случится, моими последними словами будут: «мой вкусный Кексик».
Мне хотелось и плакать и смеяться одновременно. Поэтому я просто прижалась к нему.
— Я не вкусная. Я давно испортилась.
Дин улыбнулся.
— А если проверю?
Я вжала голову в плечи.
— Не надо. Просто я не вкусная.
— А я не верю.
Я соскочила с пола и отбежала к балконной двери. Дин догнал меня и, прежде чем я успела выбежать на балкон, с силой захлопнул ее. Я побежала в противоположный конец комнаты. Дин — за мной. Я снова рванула к балкону. Винчестер догнал меня и, развернув спиной к двери балкона, припер к ней. Позади была дверь, спереди — Дин, по бокам — его руки. Бежать было некуда.
Дин медленно наклонился к моему уху. Его горячее дыхание обжигало кожу. Легонько, почти неощутимо, прикусил зубами мочку моего уха. Я зажмурилась. Как же классно… Просто… аааа…
Дин отстранился и, посмотрев мне в глаза, медленно провел языком по губам.
— Можно я тебя съем?
Я помотала головой.
— Ну пожалуйста. Ты такая вкусная.
Я опустила голову, скрывая за волосами покрасневшие щеки. Аааааа…
Я справилась с собой и снова помотала головой.
— Когда-нибудь я все равно тебя съем. А сейчас…
Дин подхватил меня на руки.
— Пошли лежать. Ты должна сделать мне эту штуку на голове.
— Это массааааж!
— Да срать ваще.
Дин положил меня на свою кровать. Сам лег поперек, положив голову мне на живот.
Я запустила пальцы в его шевелюру. Дин застонал.
— Боожее…
Я улыбнулась.
Всю неделю мы не отходили друг друга. Просто не могли. Несколько раз засыпали вместе на одной кровати. Было классно. Правда, с утра я ругала его, что не разбудил и не отправил на мою кровать. Дин оправдывался тем, что я ему не мешала. Мне было хорошо с ним. Он любил, когда мы вот так вот на сончасе бесились. Любил, когда я делала ему массаж головы. Он любил проводить время со мной. Я же обожала наши ночные посиделки, танцы на дискотеках. Просто с ума сходила, когда он кусал меня за мочку уха. Я не влюбилась, нет. Он мне нравился. Да и я ему была уже не чужой человек.
И теперь, когда у нас все так хорошо, он уезжает. Да еще и на два дня. Я же с ума сойду…
— Кекс, надо идти. Скоро Сэмми подъедет.
Дин встал с меня. Я надула губы.
— Не хочу, чтоб ты уезжал.
Дин мягко улыбнулся.
— Я тоже не хочу. Но ему не справиться без меня.
— Пусть Кевина берет.
— Кекс, Кевин у нас больше по теории.
— Ну блиииин.
Дин собирал вещи, а я лежала на его кровати и наблюдала за ним.
— Все, подъехал.
Дин засунул телефон в карман и повесил сумку на плечо.
— Пошли, проводишь хоть.
Я встала с кровати и пошла за ним.
Мы дошли до ворот лагеря. На парковке уже стояла Импала.
Мы подошли к ней. Я обняла Сэма.
— Готов?
Дин кивнул.
— Тогда прощайтесь и поехали.
Сэм отошел от нас. Молодец мальчик.
— Кекс.
Я подняла голову и посмотрела на Дина. Тот мягко улыбнулся.
— Ты че так расстроилась-то? Ну, иди ко мне.
Он обнял меня. Главное — не зареветь.
— Я же приеду. Всего два дня потерпи. Даже меньше. Послезавтра на сончасе я уже буду с тобой.
Я уткнулась лицом ему в рубашку.
— Только вернись, хорошо?
Дин погладил меня по голове.
— Конечно вернусь. Куда я от тебя…
Я подняла голову.
— Звони мне.
— Конечно. Мне же нужно знать, что с вами все хорошо.
И Дин обнял меня. Так крепко, что еще чуть-чуть — и кости захрустят. Он отпустил меня. К нам подошел Сэм.
— Ты за рулем.
Дин усмехнулся и поймал ключи. Сэм сел в Импалу.
— Пока, Кекс.
Я помахала ему рукой.
Дин подошел к водительской двери. Я не выдержала.
Подбежала к нему. Он обнял меня за талию. Я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Дин ответил мне тем же.
— Мой самый вкусный Кекс.
Я улыбнулась и отошла от него. Дин сел в Импалу. Заревел мотор. Машина тронулась с места.
Я пошла к лагерю.
Весь оставшийся день я была сама не своя. Дети понимали, что мне тяжело одной, поэтому помогали, как могли. Строились сами, сами собрались в кучку на мероприятии. Так как у нас остался один вожатый, на планерку я не пошла. С детьми же должен кто-то сидеть. Вожатая из пятого отряда принесла мне план на завтра и пакет со вторым ужином. На свечке мы тихонько посидели, поговорили, и разошлись спать. Я осталась дежурить.
Около полуночи у меня зазвонил телефон. Лизка чтоли?
Я достала его из кармана и взглянула на дисплей. Дииин! У меня чуть телефон из рук не выпал.
— Дииин!
— Кексииик!
— Боже, как я соскучился…
— Я тоже…
Я обняла подушку и уткнулась в нее лицом. Хороший мой…
— Как у вас дела? Ты дежуришь?
— У нас все хорошо. Да, дежурю. Сижу тут, скучно.
Дин усмехнулся.
— Че не поешь?
— Не хочу. Никто же не слушает. Ты как?
Дин зевнул.
— Да ниче. Сегодня только начали. Пока информацию раскопали, пока с обыском съездили… Оох…
Я улыбнулась.
— Устал?
Дин тоже улыбнулся.
— Ну есть немного. Завтра поедем на охоту.
Я вздрогнула.
Дин усмехнулся.
— Я знаю, что ты вздрогнула. Не бойся, там ничего такого. Парочка вампиров.
Я прижала подушку к себе.
— Все равно. Я же волнуюсь.
— Ты ж мое ты солнце.
Я уткнулась лицом в подушку.
— Вы что завтра делаете?
Я рассказала ему план на завтрашний день.
— Ну я же говорил, что ничего важного без меня не будет. Просто сходите, посидите, посмотрите.
— Типа того. Как там Сэм и Кевин?
— Да ниче, помаленьку. Кевин спит кверху жопой, Сэм рядом сидит. Тебе привет от него.
— Ему тоже привет.
— Кекс, я же не смогу заснуть.
— Почему?
— Потому что ты.
Я рассмеялась.
— Что я?
— Ты мне не споешь.
Я встала с диванчика.
— Кто тебе сказал?
— Споешь?
Я пошла в комнату.
— Пфф, канешна. Что?
— Париж.
— Щас, ван сек.
Я села на его кровать, взяла гитару, поставила телефон на громкую связь.
— Слышишь?
— Да.
— Слушай.
Я заиграла.
Я пела тихо, чтобы не разбудить детей.
Когда песня закончилась, в трубке стояла тишина.
— Эй?
Потом шуршание. Наконец, мне ответили.
— Кекс, это я.
— Сэм?
— Да. Дин заснул, пока ты пела.
Моему умилению не было предела.
— Заснул?
— Да. Так что только завтра поговорите.
— Да ладно уж, пусть спит.
— Ладно тогда, давай, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Сэм.
Я положила трубку. Аааааааааааа! Какой же он все-таки классный…
Я отложила гитару, которую до этого сжимала в руках. Легла на его кровать. Уткнулась носом в его подушку. Ммм, как пахнет…
Через десять минут я уже спала.
У меня под подушкой завибрировал телефон. Я, не глядя на дисплей, взяла трубку.
— Да…
— Кееексииик доброое утрооо!
— Дин…
— Я знаю, что ты сама ни в жизнь не проснешься, поэтому решил разбудить.
— Спасибо. Доброе утро, кстати.
— Давай иди, умывайся, одевайся. Сегодня прохладно, надевай джинсы, футболку и возьми мою теплую фланелевую рубашку в шкафу.
Я улыбнулась.
— Заботишься, чтоб я не замерзла?
— Конечно. А то заболеешь, тебя отправят домой, а как я без своего Кекса, ты че. В общем поняла меня, да?
— Поняла-поняла.
— Я вот только проконтролировать не смогу. Блин. Щас же не послушаешься.
— Послушаюсь. Я тебе фотку вышлю.
— Ну ладно тогда. Так. Че то я еще хотел от тебя.
Я потянулась.
— Чего ты от меня хотел?
— Просто знай, что я скучаю.
Я улыбнулась.
— Дин, мы всего сутки не виделись.
— И что? Все равно скучаю. Ты же мой самый вкусный Кекс.
Хорошо, что он не видел, как я покраснела…
— Покраснела, да?
— Ты блин!
Дин рассмеялся.
— Я же знаю, что ты у меня стесняшка. Так, все, хватит базарить. Тебе надо к детям, а мне ехать пора.
— Будь осторожен, хорошо?
— Хорошо. Как закончим, я позвоню тебе.
— Буду ждать.
— Вкусняшка.
— Иди в сраку.
Мы одновременно бросили трубки.
Я встала с кровати и пошла умываться.
Вернулась, напевая. Подошла к шкафу.
— Как сказал папа Дин, джинсы, футболку и его рубашку.
Я достала свою одежду и полезла в отдел Дина.
— Фланелевая, фланелевая… Агас, вот.
Я достала рубашку. Большая, серая в белую клетку. А теплаяяяя…
Я незамедлительно залезла в нее. Как же теплоооо…
И Дином пахнет…
Весь день мы с детьми ничего не делали. Мероприятия были скучные, поэтому мы на них просто напросто не пошли. Мы были в корпусе, пели песни под гитару, рассказывали истории из своей жизни. Потом, после полдника, играли в прятки по всему корпусу.
