сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)
— Да, че нить с колбасой.
— Заметано. Ну все, к двенадцати подъедем.
— Давайте, пока.
Я отключилась. Дин посмотрел на меня.
— Так, студент Кексик!
Я вытянулась по стойке смирно.
— Так точно, мой капитан!
— В субботу вы сдаете мне экзамен!
— Так точно нет, мой капитан!
— Никаких отговорок! Это обязательная аттестация, и вам необходимо ее пройти, чтобы ваша дальнейшая жизнь складывалась как нельзя лучше!
Я шлепнула его по плечу.
— Засранец, умных слов понабрался, да?
Дин рассмеялся.
— Так, прежде, чем ты меня изобьешь, нам нужно расфасовать белье у детей.
— Точно. Пошли.
Мы спустились вниз.
Около получаса мы раскладывали белье по кучкам: простыни, пододеяльники, наволочки. Даже подраться успели. Ну, а че он?
— Дети мои, надеваем курточки, ибо на улице дождь, и идем на завтрак!
Я оставила детей с Дином и побежала одеваться. Быстро стянула с себя шорты, залезла в джинсы. Носочки. Футболка и синяя толстовка. Даже моя, даа. Обула кроссовки и спустилась вниз.
— Вау…
Пфф, а ты думал. Я одежду под цвет глаз выбираю.
Мы построили детей и пошли на последний завтрак.
Молочная каша, какао, хлеб с маслом. Как будто мы не уезжаем через 4 часа. На каждом столе плюсом к завтраку шел сухпаек. Сок, печенье, конфетки, фрукты.
Мы собрали детей и верулись в корпус.
— Так, дети мои. Давайте сразу. Кто поедет на автобусе, а кого заберут родители?
Половина детей едет на автобусах, половина — с родителями.
— Значит так. Родителям звоним, говорим, чтобы к одиннадцати были здесь.
Я пихнула его в плечо.
— К одиннадцати?
— Да. Дети — к одиннадцати. Пока мы их всех отправим, там уже и двенадцать. Так что не переживай.
Линдси подняла руку.
— Дин, а что нам до одиннадцати делать?
— Можете посидеть тут все вместе, в холле. Поговорить. Мы с Кексом уйдем, если нужно.
По взглядам детей мы поняли, что нужно.
Дин взял меня за руку.
— Кекс, пошли. Они хотят посекретничать.
Мы поднялись и пошли к себе.
— А мы что будем делать?
Дин пожал плечами.
— Лично я собираюсь собирать вещи.
Блииин, еще же чемодан собирааать.
Я достала свой багаж из-под кровати.
— Кекс, а че ты не ревешь?
— Хах, ты хочешь, чтобы я ревела?
— Нет, просто интересно. Вчера обещалась реветь.
— По детям я буду реветь, когда будем их отправлять. А по тебе… Не сегодня. Ты же приедешь в субботу. Вот в субботу и пореву как следует.
Дин усмехнулся.
Я запустила в него тапком.
— Вот только не говори, что в субботу реветь не будешь. Слезинка, хоть одна, должна появиться в твоих глазах.
Дин пожал плечами.
Я запустила в него вторым тапком.
— Ах ты бесчувственный чурбан!
Дин рассмеялся.
— Нет, я чувственный. Сейчас я почувствовал, что ты попала в меня.
Мы рассмеялись и принялись собирать вещи.
В одиннадцать мы собрались в холле. Погода на улице была ясная, как будто и не было никакого дождя с утра. Дети сидели на своих чемоданах. Дин сел рядом со мной на мой багаж.
— Ну что, дети мои. Вот и всё. Последние минуты. Родители приехали?
Дети закивали.
— Автобусы тоже уже стоят. Вы как, нормально?
Дети поджали губы.
— Ну, относительно.
— Ну, ладно хоть не ревете. Честно, мы будем по вам скучать. Сильно. Обнимите батьку.
Дин встал, дети ринулись к нему. Облепили его со всех сторон.
Дин обернулся на меня.
— Кексик, а ты чего? Иди к нам!
Я встала рядом с ним. Дети облепили и меня.
У Дина зазвонил телефон.
— Да? Хорошо, Марк, идем.
Засунул трубку в карман.
— Дети мои… Автобусы ждут. Родители бунтуют.
Я усмехнулась. Дети взяли чемоданчики и мы вышли из корпуса.
Прошли до ворот лагеря. Первыми посадили детей, которые едут на автобусе. Помогли им погрузить чемоданы. Двери автобуса закрылись. Шофер завел мотор. И тут…
Дети с криками ринулись наружу. Мы уже испугались. Шофер открыл дверь, и дети кинулись к нам. Не знаю, плакать надо или смеяться.
— Диииин, Кексииииик!
— Деетиии!
Мы еще раз обняли каждого. Дети со слезами на глазах полезли обратно в автобус. Сели и прижались к окнам. Кто-то рисовал нас с Дином в сердечке, кто-то махал рукой. Мы с Дином, обнявшись, махали руками. По моим щекам бежали слезы, Дин держался. Только до крови закусил губу.
Автобус уехал. Я с трудом сдержалась. Вспомнила, что у нас еще половина детей.
Мы вернулись к ним. Подходили родители, обнимали своё чадо. Улыбаясь, благодарили нас. Еще чуть-чуть, и я затоплю эту планету…
Дети уходили со слезами на глазах. Обнимали нас на прощание и уходили.
Вот и Томми, последний наш ребенок, сел в автомобиль своих родителей. Прижался к окошку, вытирая слезы ладошкой. Помахал нам. Машина тронулась. Томми прижался уже к заднему стеклу и махал нам через него. Мы махали в ответ.
Как только машина скрылась за поворотом, я сжала пальцами рубашку на груди Дина и, уткнувшись в нее же лицом, заревела в голос. Дин обнял меня.
— Ну, малышка моя, тише. Все хорошо. Они же домой поехали, а не куда-нибудь. Да, возможно, мы их никогда не встретим больше, но…
Голос Дина дрогнул. Я подняла голову. По щеке Винчестера скатилась слеза. Он прикрыл глаза, но это не помогло. Дин провел языком по губам, собирая с них соленую влагу.
Я улыбнулась сквозь слезы.
— Ты плачешь…
Дин усмехнулся и вытер щеки тыльной стороной ладони.
— Это свойственно каждому человеку.
— А я тебе говорила…
— Я знаю. Ты всегда говоришь все правильно. Ты же моя умница.
Дин погладил меня по волосам.
Так мы стояли еще минут пятнадцать, пока оба не успокоились.
Как только мы сели на мой чемодан, как из-за поворота показалась Импала.
— Сэмми…
Дин улыбнулся.
В этой улыбке было все. Он любит своего брата до смерти. Он готов отдать за него жизнь. За своего младшего братишку.
Я вспомнила Лизку. Отдаст ли она за меня жизнь? Надо будет как-нибудь спросить.
Импала остановилась неподалеку и из нее вышел Сэм.
— Ну беги.
Я тыкнула себя пальцем в грудь.
— Я?!
Дин усмехнулся.
— Че бы нет?
Я подскочила и побежала к Сэму.
— Лосяяшииик!
Повисла у парня на шее. Сэм обнял меня, хохоча.
— Кеексииик! Я тоже рад тебя видеть!
Он поставил меня на землю. К нам подошел Дин. Братья обнялись.
Сэм посмотрел на меня.
— Ну что, ты уже моя сестра?
Мои глаза чуть из орбит не вылезли. Я уставилась на Дина. Тот тоже непонимающе смотрел на брата.
Лосяш пожал плечами.
— Чооо? Мне Лизка сказала, что вы мутите.
Мы с Дином скрестили руки на груди. Одновременно. Не переглядываясь.
— Лизка, значит.
— Лизавета, значит.
В один голос. Рассмеялись.
— А че, не так, чтоли?
Мы с Дином помотали головами.
Сэм хлопнул ладонями по бедрам.
— Ну Лиизка, ну пиздабо… ам… Болтуууша!
Я рассмеялась.
— Сэм, тебе же 16?
— Уже 17. У меня в мае день рождения. А тебе?
— Мне еще 16. Я июльская.
— Она июльская.
В один голос с Дином. Азазаз.
Тут я услышала звук, который узнаю из тысячи. Рев папиного Мустанга.
Я обернулась. Машина появилась на повороте.
— Твои?
Я кивнула.
Мустанг припарковался неподалеку от Импалы. Стоило только машине остановиться, дверь пассажирского сиденья распахнулась. Из Мустанга вылетела Лизка.
— БРАТААААН!
Кинулась ко мне. Дин усмехнулся.
— Кекс, помочь?
— Давай.
Дин встал сзади и упер руки мне в спину.
Как только ураган по имени Лизка налетел на меня, я покачнулась. Однако Дин удержал меня.
Лизка залезла на меня с руками и ногами.
— БРАТААААН!
— Еблаааан!
— АААААААА!
— Агаааааа! Заткниииись! Я ж щас оглоохнууу!
Лизка заткнулась и слезла с меня.
— Слава Господу.
Я отряхнулась.
Из Мустанга вышел папа. Захлопнул дверь и, обернувшись на меня, раскинул руки в стороны. Я со слезами на глазах подбежала и повисла у него на шее.
— Папа…
— Танюшка…
Ребята не слышали, что папа назвал меня по имени.
— Дочка…
— Папка…
Мы постояли еще некоторое время. К нам подошли ребята.
— Мистер Матис, вы помните уговор?
Дин посмотрел на папу. Я вопросительно приподняла бровь.
Папа кивнул.
— Ни слова до 5-го июля. Во сколько доставят?
— В 8 часов утра.
— Хорошо. Примем.
Я уже подпрыгивала на месте.
— Да вы о чеееем?
Папа похлопал меня по плечу.
— О твоем дне рождении.
Я взвизгнула. Точно, у меня же через неделю день рождения!
— Парни, вы щас куда? А то давайте к нам.
Папа посмотрел на Дина.
— У нас дело, нужно срочно ехать. Я в субботу еще, послезавтра, в гости приеду.
Дин подмигнул мне. Я улыбнулась ему.
Лизка подергала Дина за рукав.
— Вожатииик.
— Че тебе?
— Кевина возьмешь с собой?
Дин усмехнулся и помотал головой.
— Парни на работе будут.
Лизка шлепнула его по плечу.
— А ты, ленивая жопа, по гостям ездить будешь?!
— Слышь, склерозница! Сама меня позвала так то! Да и Кекс просила…
Лизка стояла в ступоре. Тыкнула пальцем себе в грудь.
— Я?! Я позвала?!
Дин закатил глаза.
— Дубина ты стоеросовая! На последнем концерте, возле сцены когда стояли!
Лизка хлопнула себя по лбу.
— Точнаааа! Вспомниилаа! Ты должен это увидеть! Обязан!
Все, кроме Лизки, приподняли брови.
— Да это так. Не обращайте внимания.
Мы рассмеялись.
Сэм хлопнул в ладоши.
— Нам пора.
Дин кивнул.
Я повисла на шее у Сэма. Дина то я еще увижу, а вот Лосяша…
— Ты не забудешь меня?
— Нет, конечно. Кексик, ты че.
Я чмокнула его в щеку.
Обняла Дина.
— Я послезавтра приеду. Ты жди, хорошо?
— Я всегда жду.
Дин в ответ тихонько укусил меня за мочку уха. Никто этого не видел.
— Мой самый вкусный Кекс.
Я чмокнула его в щеку. Он ответил мне тем же.
Закинул сумку на плечо. Парни и папа пожали друг другу руки.
— Лизавета, еще увидимся!
Дин поднял сжатый кулак вверх, уже идя к машине.
— Вали уже!
Лизка показала язык спине Дина. Задержалась взглядом на его булках. Я, смеясь, запихнула ее в машину.
Парни уехали вперед. Мы ехали точно за ними, пока они не свернули направо, а мы — налево. На развилке я посмотрела в окно на Дина. Он улыбнулся и подмигнул мне. Все будет хорошо.
Мы приехали домой. Я вышла из машины и потянулась. Наш двухэтажный дом. Моя комната наверху. Ну, как моя. Наша.
Папа достал мой чемодан из багажника. Лизка открыла дом.
Мы зашли внутрь. Полчаса я бродила по зданию, вспоминая его. Привыкая. Провела рукой по плазме в зале. И тут же чихнула от пыли.
— ХОСПАДЕЕДРИТЬТВОЮМАТЬ!
На мой крик прибежала Лизка с кастрюлей в руках.
— Ты че?
— ЧТО ЗА ПЫЛЬ?! ЧЕ ЗА СВИНАРНИК?!
Лизка усмехнулась.
— Тебя ждали. Послезавтра же суббота.
Я кивнула. Послезавтра я буду прибирааатьсяяяя… Суббота… Ммм… Врублю музычку, папу выпну к дяде Энди, пусть у него поторчит. Лизку отправлю к Одри, ее подруге. А сама…
СУББОТА?! ВАТА ФАК?! ПОСЛЕЗАВТРА Ж ДИН ПРИЕДЕТ!
ОООООО… Так, прибраться я успею до него. А сейчас…
Я подошла к Лизке и заглянула в кастрюлю.
— Ммм, пюреехааа…
— Дааа. Пошли кушать. Папа уже ждет.
Мы спустились вниз.
До вечера мы сидели на диване и рассказывали друг другу смешные истории. Я рассказывала, че мы с Дином творили (ну, не все, конечно); папа с Лизкой ржали друг над другом, вспоминая, как они тут кушать готовили, машину мыли, ремонт на крыльце делали. Я хохотала от души. Это моя семья. Самые дорогие мне люди сейчас сидят рядом со мной. Но только одного не хватает…
Утро я успешно проспала и спустилась вниз только к обеду. Завернулась в свою рубашку, которая почему-то пахла одеколоном Дина. Вспомнила, как он будил меня по утрам. То за ногу с кровати, то нежным шепотом…
Так, все, хватит. А то я умру тут.
Я зашла на кухню и села за стол. Лизка стояла спиной ко мне, уставившись в телек и держа в руках полотенце и мокрую тарелку. Я зевнула и присмотрелась к экрану.
Сериал какой-то.
Только я собралась поздороваться, как Лизка со всей силы ебнула тарелку об пол.
— ЭЛИССООООООООН! НЕЕЕЕЕЕТ! АААААААААА! ДЖЕФФ ДЭВИС, Я УБЬЮ ТЕБЯЯЯЯ!
Ам. Бывает у нас такое, бывает. Щас возьмет осколок тарелки и будет грозиться порезать себе вены. Я пну ее под зад, скажу, что въебу, если она попробует это сделать. Она поревет, успокоится, и будет дальше вытирать посуду.
Так все и вышло.
Спустя полчаса она все-таки налила мне чай. Села рядом со мной за стол.
— Где батя?
— В магазин поехал.
— Ммм.
— Таньк, чем от тебя пахнет? У тебя новые духи?
Я помотала головой.
— На мужские похожи.
Я кивнула.
— Это Дина.
Лизка подпрыгнула.
— Рубашка вожатика?!
— Да нет же. Наши вещи лежали в одном шкафу, иногда даже висели на одном стуле. Вот теперь вся моя одежда пахнет его одеколоном.
Лизка уткнулась носом мне в плечо.
— ОХУИТЕЛЬНААААА!
Я усмехнулась и продолжила пить чай.
Потом решила полистать каналы в телеке. Ничего интересного. А сейчас у нас был бы сончааас… Опять бы страдали какой-нить хуйней. Бесились.
Или целовались…
Я уставилась в одну точку, вспоминая наши поцелуи. Особенно мне понравился предпоследний — в комнате, в костюмах Кэпа и Тора. Было так… Жарко. Его руки на моих бедрах…
Лизка пощелкала пальцами перед моим лицом.
— Ээээй! Алеее! Вернись ко мнеее!
Я моргнула, прогоняя воспоминания.
— Чего?
— Ты мне фотки покажешь?
— Какие фотки?
— Ну, вы же по-любому фоткались с вожатиком. Давай.
Я достала телефон. Лизка села рядом со мной. Я зашла в галерею. Открыла первую фотку.
Наш первый день. Дин лежит под кроватью, хохоча, я тяну его за ногу.
Лизка улыбнулась.
— Это вы над чем ржали?
— Да над тобой. Хули нам, пасанам.
— Аааа.
Я листнула дальше. Маленькое видео. Странно. Не видела его раньше. Запустила.
Довольная рожа Винчестера.
— Вот сукин сын…
Лизка усмехнулась.
На видео Дин прижал палец к губам и зашептал.
— 8 июня. 7:30 утра. Я решил, что должен это запечатлеть.
Я приподняла бровь. Дин поставил мой телефон на свою тумбочку и отошел. Стало видно нашу комнату. Я поставила на паузу.
— Смари, вон шкаф, вон балкон. А вот кровать. А на ней я. А это Дин.
— В трулялях.
— Да.
— Хехехех.
— Тиха. Ну спит если он в трулялях.
— Дада. Канешна. Ага. Доо. Несомненно.
— Затухни нахуй и смотри дальше.
Я продолжила просмотр.
Дин подошел к моей кровати. Руками залез под одеяло и медленно вытянул из-под него мою ногу. Губами досчитал до трех и со всей душой дернул. Я слетела с кровати, матерясь, как заправский грузчик. Дин расхохотался. Я поорала на него, он пооправдывался, я его простила. Он отправил меня умываться. Как только я вышла из комнаты, он достал телефон.
— Ну Кекс, что могу сказать. Знаю, что когда-нибудь ты откопаешь это видео, и вспомнишь, как мы сходили с ума.
Дин подмигнул. Видео закончилось.
— ИШООО!
Я листнула дальше.
Фотографий хватило на два часа. Лизка хохотала над фоткой, где я заплела Дину малееенькую косичку. А я заново переживала те моменты. Завтра…
Завтра он приедет ко мне. Завтра я его увижу…
— Лизка!
— Чо?!
— Надо завтра че нить пожрать приготовить.
— Готовь. К тебе же приедет.
— Ну-ка! Он приедет в гости так-то. К нам. Поэтому ты будешь мне помогать.
— И чо готовить будем?
Я задумалась. Что же он любит… Ах дааа!
— Он больше всего на свете любит вишневые пироги. Ну это на десерт. Еще ж пожрать че то надо…
— Так приготовь свой заебательский подлив.
— И че ему, подлив ложкой хлебать?
Лизка усмехнулась.
— Ну ты же так делаешь. Мало ли, может и его научила.
— Ничему я его не учила.
Это он меня учил. Тааак.
— К подливу можно макароны с домашней колбасой.
Лизка охуела.
— С домашней колбасой?! Вааат?!
— С домашней колбасой. Я покажу завтра. Надо бате позвонить, чтоб купил фарша и кетчупа грузинского.
Лизка охуевающе писала папе смску.
— И апельсины напиши.
Лизка усмехнулась.
— Ну любим мы апельсины.
— Ага.
Я пихнула ее в бок. Заебала. Она пихнула меня в ответ. Я не удержалась и спихнула ее с дивана. Лизка отправила смску, откинула телефон в сторону и стянула меня за ногу с дивана. Я долбанула ее подушкой. Она ебанула меня в ответ. Ну все, война…
Вечером, когда мы с Лизкой наконец скрутили обратно полку, которую наебнули в порыве страстной драки, ей позвонили.
— Дооо.
— Лиз, привет.
Моя сестра покраснела. Я подавилась чаем и закашлялась. КТОООО ВГОНЯЕТ МОЮ СЕСТРУ В КРАСКУ?!
Я подсела к ней ближе. Та смущенно отвернулась. ОПАЦАААААА!
— Привет, Кевин.
Я наебнулась с дивана. ВОТЭТОНИХУЯСЕБЕ!
— Да, все хорошо. Ты как?
ХОООООООО!
— Парни уехали и тебя не взяли? Ммм, бедняжка.
ААААААААААА! ЭТО ЖЕ ВАНИЛЬ СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ! ДА ЛАДНААААА!
— Что делаешь? Сидишь? Ммм. Я? Тоже сижу. Вместе сидим.
Я чуть не откусила край кружки. ДА ЧТОЖ ТВОРИЦАА ТООО!
— Что читаешь? Ммм, скрижальку.
СКРИЖАЛЬКУ СУУУКААА! Кружка захрустела у меня в зубах.
— Помнишь, как до трех часов ночи на крыльце сидели, пока нас батя не разогнал? Хахах, даа. Классно было…
ОООООУ…
— Правда? Я тоже соскучилась.
ААААААААА! Кружка треснула, и у меня во рту остался кусок фарфора. Лизка повернулась на хруст. Увидев охуевшую меня с куском кружки во рту и с большей ее частью в руке, она заржала во весь голос.
