Текст книги "Кексик (СИ)"

Автор книги: Thanos Lightdale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Из моих глаз невольно побежали слезы. Сейчас я целую человека, с которым, возможно, могла бы провести свою жизнь. И через два дня, в субботу, я увижу его в последний раз. — Восемь, девять… Начался второй куплет. Дин прижал меня к себе. — Не плачь… — Не могу… Дети завизжали. — Всеееее! Хвааатииит! Дин медленно отстранился от меня. Я снова положила голову ему на грудь, пытаясь успокоиться. Дети разбежались. Дин одной рукой гладил меня по спине. — Малышка, хватит. А то я тоже… — Да я все уже. Просто… Я вижу тебя, может быть, последние часы в своей жизни. — Кекс, я приеду в субботу. Обещаю. Дин поцеловал меня в макушку и прижал к себе. — Обещаю… До конца песни мы танцевали молча. Потом просто сидели на перилах, держась за руки. Дискотека подошла к концу. Наши дети подбежали к нам. — Дин, Кексик… — Ооо, дети мои. Только не здесь! Пошлите в корпус. Мы построили детей и пошли на последнюю свечку. В корпусе расселись в холле. Я села вплотную к Дину, чтобы если реветь, то ему в плечо. Дети уже шмыгали носами. Дин взял в руки Пончика. — Ну, дети мои. Вот и настала наша последняя свечка. Садитесь ближе друг к другу. Круг стал плотнее. Ко мне прижался Томми, к Дину — Нелли. — Знаете, раньше я не думал, что дети такие классные создания. Честно. Я никогда не работал с ними, не общался. А вы… Вы полностью изменили мое представление об этих маленьких человечках. Я полюбил вас всем сердцем. Каждого. На этой смене я впервые почувствовал, что такое детская привязанность. Узнал, что такое дружба. Я обрел друга. Настоящего друга. Она научила меня, что значит быть в отряде, быть вожатым. Нести за вас ответственность. И, когда она, приперев меня к кровати, говорила, что я буду болеть за вас, что я буду плакать, когда вы будете уезжать, она была права. Завтра вы действительно увидите слезы в моих глазах. Она научила меня делать язык трубочкой. Научила петь и заставила танцевать. Я полюбил песни под гитару и бессонные звездные ночи. Я даже не знаю ее имени. Но полюбил ее, как друга, всем сердцем и душой. Пока он говорил, я глотала слезы за его спиной. Но последние слова заставили меня всхлипнуть. — Теперь вы. Нелли. Нелли начала говорить. Дин взял меня, как ребенка, на руки и прижал к себе. Я уткнулась ему в шею, всхлипывая. Винчестер гладил меня по спине, волосам, целовал в висок, успокаивая. Дети говорили, с трудом сдерживая слезы. Девочки не выдерживали и, выговорившись, закрывали лица руками и тихонько плакали. У мальчиков слезы текли по щекам, но они держались. Очередь дошла до Полли. Дин чуть улыбнулся. — Слушай. Я, глубоко дыша ему в шею, прислушалась. — Эта смена подарила мне очень много эмоций и впечатлений. Я нашла себе подругу. Узнала, что такое настоящая команда и отрядный дух. Я испытала такое чувство, как любовь. К сожалению, безответная. Поэтому я не скажу его имени. Я не обвиняю его. Между нами большой разрыв в возрасте. Да и у него есть девушка. Дин, глядя в глаза Полли, тихонько помотал головой. — Нет у меня девушки. Еле слышно прошептал и сильнее прижал меня к себе. — Ну, даже если нет девушки. Он не выбрал меня, ну и не надо. В моей жизни будет много парней. Я надеюсь, что и у него все будет хорошо. Спасибо вам за смену, ребята. Я буду помнить каждый день, проведенный с вами. Вожатые наши. Вы самые лучшие, честно. Я люблю вас. За ваш позитив, за дурашливость. Хоть Дин и кажется таким взрослым и серьезным, он иногда ведет себя, как ребенок. А Кексик… Она самая красивая девушка, которую я когда-либо видела. Дин усмехнулся. — Поддерживаю. Я улыбнулась. — Я хочу быть, как она. Уметь играть на гитаре. Танцевать и петь. Кексик, я хочу быть похожей на тебя, когда вырасту. Я не нашла в себе сил ответить в полный голос. — Спасибо, Полли. Ты будешь такой, какой захочешь. Главное — будь собой. Дин передал мои слова Полли и поблагодарил ее от себя. Дети говорили много теплых слов. Каждый из них заставлял снова и снова всхлипывать Дину в плечо. — Кекс, Пончик пришел к тебе. Я выглянула из-за плеча Дина. Томми протягивал мне моего мишку. Я взяла его и прижала к себе. — Ребят, я не буду много говорить. Не то, что не хочу. Я просто не могу. Затоплю тут все слезами. Этот месяц был лучшим в моей жизни. Вы — самые офигенные дети, которых я когда-либо встречала. Вы умные, самостоятельные, артистичные и самые милые дети на свете. Я долго буду помнить наши посиделки, как мы пели под гитару, как играли во все на свете. Как и Дин, я люблю вас всех. И да, я нашла друга. Самого сумасшедшего и классного. Он научил меня делать «not bad» и кое-чему еще. Я люблю этого парня, как друга. Булочка моя… Дин усмехнулся и забрал у уже ревущей меня Пончика. — Ребят, сейчас давайте по комнатам. Когда Кекс успокоится, мы зайдем в каждую комнату. Дети разошлись. Я всхлипывала у Дина на руках. — Ну, Кекс, хватит. Давай ты мне в комнате потоп устроишь, ладно? А сейчас надо к детям. Дин вытер мне слезы и помог встать. — Все? Пошли. Мы пошли по комнатам. Мы зашли в каждую комнату и просидели в каждой минут по 20. Просто садились на одну из кроватей, дети садились рядом с нами и обнимали нас. Рассказывали что-нибудь. Когда мы поднялись к себе в комнату, было уже за полночь. Спать мы не собирались. Ну, может, вздремнем под утро часик. — Кекс, пошли на балкон? Я удивилась, но согласилась. Мы вытащили туда покрывала, подушки и одно одеяло. Расстелили покрывала в центре балкона, бросили две подушки, с краю положили одеяло. Я надела рубашку Дина, синюю в белую клетку, и пижамные шортики. Их даже видно не было. Распущенные волосы струились по плечам. Дин был в одних синих боксерах. Волосы стояли ежиком. В зеленых глазах плескалась тоска. Мы сели на покрывала, друг напротив друга, но так близко, насколько позволяла моя гитара. Рядом с нами стоял пакет с едой, которую привезли ребята. Газировка, чипсы. Но самое главное — апельсины. Дин распечатал пачку чипсов и положил ее между нами. Я открыла бутылку с газировкой. Мы хрустели, тихонько переговариваясь. Осталась последняя чипсина. Мою руку в пачке накрыла ладонь Дина. Мы переглянулись. Я прищурилась. — Это моя чипсина. — Кто тебе сказал? — Я. Отдай. — Не отдам. — Вот че ты такой упрямый? — С кем поведешься, от того и наберешься. — Иди в сраку. Чипсину отдай. — Признаешься кое в чем, тогда отдам. — Че тебе? Дин чуть улыбнулся. — Я же тебе понравился? — Стала бы я с тобой жить, если бы ты мне не понравился. — А если серьезно? Я пыталась вытащить руку с чипсиной. — Серьезней некуда. — А вот ты мне реально понравилась. Дин выпустил мою руку. Я довольно захрустела. Дин усмехнулся. — Так прикольно наблюдать за довольным ребенком. Я показала ему язык трубочкой. Он ответил мне тем же. Я глотнула из бутылки. Дин протянул руку за газировкой. Я принялась специально пить, не отрываясь. — Кекс. Я тебя люблю. Я закашлялась так, что еще немного — и помру. Дин воспользовался этим и забрал у меня бутылку. — Винче… кххх… ты идиот… Дин довольно улыбался и пил. Я перестала кашлять. — Вот обижусь же. И все. И даже не подходи ко мне завтра. Я отвернулась от Дина и уставилась в звездное небо. Спустя некоторое время меня за талию обняли мужские руки. Вихрастая голова уткнулась мне в шею. — Прости. Я не хотел тебя обидеть, честно. Дин горячо дышал мне в шею. Его губы едва не касались моей кожи. — Просто… Я не знаю. Хочется побесить тебя последний раз. Я закусила губу, сдерживая слезы. Последний раз… Дин знал, что я его простила. Он понял это без слов. Мы молча сидели, смотря в небо. Время близилось к двум часам ночи. Мы с Дином одну за другой поедали апельсинки, вспоминая каждый день смены. — Кекс, а помнишь, как в бассейн ходили? Я вообще в шоке был, когда ты сказала, что плавать не умеешь. — А я удивилась, когда ты сказал, что не умеешь делать язык трубочкой. — Раз уж на то пошло. В 16 лет первый раз поцеловаться это конечно дааа… Я запустила в него кожуркой от апельсинки. — Мне не до парней было. Я учусь, в отличие от некоторых. — Кстати, ты на какой факультет планируешь поступать? — Ядерная физика и электроника. Лицо Дина вытянулось в удивлении. — Ядерная физика?! Электроника?! Штооо?! Я рассмеялась. — Тооо. Я разве не говорила? — Стал бы я орать тут. Ты? И физик-ядерщик? Я пожала плечами. — А что такого? Мне нравится копаться в микросхемках, создавать разные приборы. Дин сидел в шоке. — То есть если ты выйдешь за меня замуж, в меня будет вшит микрочип GPS? Я рассмеялась. — Щаз, выйду я за тебя замуж, ага, жди. Мы обручимся только после дождичка в четверг, под свист рака на горе и под косяком летящих свиней. Ну почему сразу «вшит микрочип»? Просто я буду знать о тебе все, стоит мне только узнать ядерный баланс в клетках твоего мозга. У Дина задергался глаз. — Хватит, прошу! Я рассмеялась. — Так, ладно. Фуууф. Допустим. Я сейчас сижу рядом с маленькой ходячей ядерной бомбой. Я шлепнула его по кленке. — Не, ну, а че? Создашь мощное ядерное оружие и первым же делом меня крякнешь. Так. Давай. Как будто я этого не знаю, и ты просто маленькое вредное чудо, которое сейчас будет играть мне на гитаре. Я усмехнулась и взяла гитару в руки. — Кекс, давай лирику. Такую, мощную. Тооолько не «Вдох-выдох»! Я улыбнулась, вспоминая песни. — Готов? — Да. Реветь будешь? Я пожала плечами, настраивая гитару. Дин удобно уселся напротив меня. Я подняла голову к небу. — Мы в этом городе терялись, затуманены глаза, Каждый день, как дикий танец, кружит наши сердца, Я с тобой до конца, ведь судьба не зря нас свела, Мой разум забрала… В спортзале качали пресс, худели вместе, FIFA, Xbox и бигтейсти, теперь на диете крестик, Интересно вдвоём, не только секс нам от друг друга нужен, Мы страшно любим и в тоже время дружим. Дин усмехнулся. — Но куда-то пропала иллюзия любви, Блеска в глазах нет и чувства на мели, Как горели мы, для меня раньше была ты мечта, Но теперь не любовь это — просто привычка… Да, это Райдер. И да, я скоро разревусь. Дин внимательно слушал меня, не отводя взгляда от моего лица, поднятого к звездам. Я заиграла припев. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. Что-то изменилось во взгляде Дина. А я повторяла припев. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. Чуть поиграла, вспоминая слова и восстанавливая дыхание. — Стала не мила, холодно в нашей постели, В чудо сердце верило, но разлюбить успели, Теперь мы быть хотим одни, контактов избегая, Любима ты была в те дни, сейчас будто не моя. Как тебя тогда я на руках носил, ты придавала сил, Был без тебя не вообразим мир… Винчестер чуть улыбнулся. — Ко всему подряд я ревновал, любил, на веки был твоим, Теперь я просто остыл… К горлу подкатил проклятый ком. — Ну и чья тут вина? Любовь ведь завершена, Мы так пылали, но покрылись слоем инея, И не туда завела, видно не наша судьба, Спасти уже не в силах нас не ты, не я… Глаза уже на мокром месте. Я сильнее ударила по струнам, заглушая свои мысли. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. Слезы катились по моим щекам. Дин сел ближе, смотря мне в глаза. — Давай вместе. Я кивнула. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. Вдвоем получалось просто шикарно. Там, где у меня пропадал голос из-за слез, Дин пел один. Маленький проигрыш. И еще раз. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. Дин забрал у меня гитару, отложил ее в сторону. Взял мои ладошки в свои, глядя в глаза. — Прикованы холодными взглядами, продолжать надо ли? Видимо нам пора до земли, Мы как птицы с неба попадали, все чувства на нули, Наша любовь сумела пройти. И тут все рухнуло. Я не выдержала и, кинувшись ему на шею, разревелась. Дин обнял меня. — Малышка, ну ты чего? Из-за песни? Я помотала головой. — Из-за того, что завтра уезжаем? Я зажмурилась, пытаясь остановить поток слез. Кивнула. — Ну я же приеду в субботу. Посидим еще. — Все равно потом уедешь… — Тут я уже ничего не могу сделать… Работа такая. — Ты будешь мне звонить? — Когда только смогу. Но если я вдруг перестану звонить, значит, либо я сменил номер по работе, либо я… Дин замолчал. Я поняла, что он хотел сказать. Слезы жгли глаза. Я знаю, что первые дни, даже недели, буду сильно убиваться по нему. То, что я не буду его видеть довольно долго, заставляло еще сильнее прижиматься к нему сейчас. Возможно, когда-нибудь, я охладею к нему. Позвонил — хорошо. Не позвонил — не смертельно. А если он умрет? Со временем я переживу и это. И тут же сердце ответило: «Умрет он — умрешь и ты». Около пяти утра Дин лег на пол, я — рядом с ним. Свернулась в комочек и прижалась спиной к его груди. Дин укрыл нас одеялом. Обнял руками за талию и, притянув к себе, уткнулся носом мне в волосы. — Господи, как же я люблю запах твоих волос… Я, уже засыпая, улыбнулась. ========== Домой ========== — Кекс, подъем! Кексерииздееее! Дооождь, чтоб его! Я открыла глаза. Дин тряс меня за плечо. Шел настоящий ливень. Дин был насквозь мокрый. С его волос ручьем бежала вода. А я, на удивление, была сухая. Я, не задавая лишних вопросов, подскочила и мы перенесли все в комнату. — Дин, а почему я сухая? Дин усмехнулся. — Потому что получилось так, что я спал на тебе. Я покраснела. Хоспаде… — Поэтому я насквозь мокрый, даже трусы мокрые. Жееесть… Дин стянул шорты и, выйдя на балкон, выжал их. Повесил на борт кровати. — До полудня должны высохнуть. Я стояла в ступоре. Меня нельзя резко поднимать с утра. Мне нужно минут 10 минимум, чтобы осознать, что я проснулась. Дин подошел ко мне и положил руку мне на плечо. — Эй, Кексик, ты как? Я моргнула и посмотрела на него. — Нормально. Просто я еще не поняла, что проснулась. А сколько времени? Дин взглянул на наручные часы. — Полвосьмого. Надо к детям идти. Я шлепнула его по мокрой заднице. — Ты переодевайся, а я к детям. Дин усмехнулся. Я поднялась на цыпочки и чмокнула его в нос. — Спасибо. Дин улыбнулся. — За что? Я подошла к двери. — За то, что я сухая. — Ой, иди уже! А то у меня трусы к заднице липнут, надо снимать уже. Я рассмеялась и вышла из комнаты. Пробежалась по комнатам детей. Некоторые уже проснулись. Томми лежал лицом в подушку и завывал: «Пусть этот день никоогдаа не настуупииит». Я, смеясь, подняла его и чмокнула в щеку. — Томас! Не грусти! Все будет хорошо! Ребят, одеваемся-умываемся, снимаем постельное белье. Потом выходим в холл и мы с Дином его расфасуем. Убедившись, что все дети проснулись, я пошла наверх. Постучалась. — Крокодил Гена у аппарата. Я зашла. Дин стоял возле шкафа и застегивал ремень на джинсах. Мокрые трусы висели рядом с шортами. А жаль. Так булочки облепляли. Ээх. — Ты, всмысле, так и будешь ходить в моей рубашке? Я уперла руки в подмышки. — Тебе что-то не нравится? Дин рассмеялся. — Мне то как раз все нравится. Ты, главное, домой в ней не уезжай. — А че? — Просто… — Зажопил, да? — Неет, просто… — Зажоооопил. — Да нет же… — Родному Кексу зажопил. Дин закрыл лицо руками и застонал. — Вот как… Я махнула на него рукой. — Да не оправдывайся. — Но я… — Ой, хватит. — Блин,… — Да не надо. — Кекс! — Да и так все ясно. — Если ты не перестанешь… — Я и так все знаю, можешь не говорить. — Все, заебала! Дин быстрым движением притянул меня к себе и заткнул меня поцелуем. Это продлилось не дольше двух минут. У меня в шортах завибрировал телефон. Рука Дина с моей талии поползла ниже. Залезла в карман на заднице, медленно вытащила телефон. — Я ее сам убью когда-нибудь… Дин отстранился и протянул мне телефон. — Лизка… — Братааан! Дарооваа! — Ага… — Ты спал чтоли? Или бежишь куда-то? — Ни то, ни другое. Че звонишь? — Эта, тебе че пожрать приготовить? Мы с Дином рассмеялись. — Лизавета, ты со своей жратвой вечно не вовремя! — ВОЖАААТИИИК! Дин усмехнулся. — Братан, так че жрать то будешь? — Пюрешку с котлетами. И подлив мой сможешь сделать? — Твой? Который только ты готовишь как Боженька? Нее. Это может только достойный. Мы втроем рассмеялись. — Значит, с майонезом поем. Ты с папой приедешь? — Да, он уже проснулся, и у него нетерпячка. Мы соскучились. — Братан, я тоже соскучииилась. Дин внес свою лепту. — Я тожее соскуучиилсяяя! — ОЙ, ВОЖАТИК, ТЫ ТО ПОМОЛЧИ! Так, значит, пюрешка с котлетой. Агас. Салатик замутить?