Текст книги "Последыш (СИ)"
Автор книги: Терния
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Перед тем как уйти в ванную комнату, Ника посмотрела на кровать, чего не решилась сделать ночью. Подушка примята, посередине глубокая вмятина от тяжелого мужского тела. Сбоку на серебристой простыне размазанное белое пятно. Ника повела носом – это и есть семя, которое он оставил ночью. Ларим тоже увидела.
– Ты должна разрешить ему с собой переспать, – неожиданно сказала она.
Ника вздрогнула и посмотрела на женщину насторожено.
– Так будет лучше для вас обоих. Дай ему доступ к своему телу, ты не пожалеешь. Я даю тебе хороший совет, девочка! Не тяни с близостью.
– С чего вы такая добренькая со своими советами? – прищурилась Ника. Выдавать, что слышала вчерашний разговор, она посчитала лишним. – Откуда мне знать, что вы здесь не для того, чтобы он быстрее до меня добрался? Что вы действуете в моих интересах? Кто вам платит?
Эти фразы были достойны детективов, которые любила Никаноровна. Так говорил усатый старичок в клетчатом костюме. У Ники почти такая же интонация вышла. – Скажите, а? Откуда мне знать, что вы действуете в моих интересах, а? Съела, а?
– Девочка, Матай альфа. Лучшей пары не жди. Ты спала с мужчинами?
– Своим дочерям мы тоже такие вопросы задаете?
– Не дерзи!
Ника оскалила зубы и зарычала. Никаноровна иногда покрикивала на них, но по-доброму, а Ларим вышла из себя по-настоящему. Какое у нее право кричать? Вчера она была другой, заботливой, теперь же ее словно подменили. Но если самцов Ника боялась, то с самкой вполне могла вступить в драку.
– Ладно, прости. – Женщина всплеснула руками. – Прости меня, я тороплю события. Ты не была с мужчиной, иначе бы не стала рычать. Ты хоть знаешь, что между ними происходит на самом деле? Когда нет насилия?
– Идите в пень! – припечатала Ника. Она больше не собиралась доверять Ларим, у которой свои закулисные интересы и слушать подробности про отношения мужчин и женщин тем более.
– Мы поговорим позже. Одевайся.
Мир между ними был нарушен. Ника оделась, следя через плечо за женщиной, а потом спустилась вниз, то и дело оглядываясь. Ларим шла следом.
Выйдя в коридор, Ника сразу сориентировалась и нашла в конце широкую лестницу, по ней спустилась в огромный холл. Пол там был паркетный, сделанный в виде огромного, распустившего лепестки цветка, под потолком – большая хрустальная люстра, пришлось задирать голову, чтобы ее осмотреть.
Красиво. В первую секунду Ника даже оробела, ей казалось, она в музее. Пришлось трясти головой – не забывайся, это дом альфы.
Ника свернула налево и подошла к двери с матовыми стеклами, из-за которой сочились вкусные ароматы еды. Стоявший возле них человек, именно человек, а не оборотень, распахнул дверь.
Это, наверное, столовая, тут кормят. Остановившись на пороге, Ника запрокинула голову, прикрывая глаза и втягивая воздух. И хотя бекон и свежий хлеб пахли невероятно аппетитно, вдыхала она совсем другой аромат. Как будто между ними никакого расстояния – Нику словно толкнули в грудь, она еле устояла. Упрямо сжала губы.
Матай молча поднялся со стула.
– Проходи, Ника, садись.
Он стоял столбом, похожий на чёрно-белую статую, так что Ника чуть не развернулась и не сбежала. Ларим расчесала ей волосы и теперь они лежали на плечах свободно, пахли шампунью и блестели. И лицо сегодня у нее умытое, не поэтому ли он вытаращился с таким видом, будто впервые ее увидел?
Ника смотрела с утра в зеркало – ванна сделала свое дело. Они выглядела чистой и мягкой, а в принесенных Ларим узких джинсах, белой футболке и рубашке в серо-фиолетовую клетку совсем по-городскому, талия и грудь как на ладони, а цвета новой одежды подчеркнули ее голубые глаза. Может, не стоило мыться и наряжаться?
Матай приготовился что-то сказать.
– Никаких комплиментов.
Сделав замечание, Ларим прошла мимо и села возле альфы. Ника была голодна и зла на женщину, поэтому не сбежала обратно в комнату, как хотела, а тоже пошла и села за стол, правда, в самом дальнем от подозрительной парочки углу. Даже сквозь злость, отворачиваясь в сторону, она чувствовала его взгляд, который жарил, как солнце в летний полдень. Если оставаться под ним с непривычки долго, кожа покраснеет, а может и волдырями покроется.
Еще один человек подошел сбоку, поставил перед ней тарелку, полную еды, а потом пропал.
– Доброе утро, – поздоровался Матай. Его голос дополнял жар, создавая вибрации, от которых волоски на руках вставали дыбом.
– Доброе, – по инерции ответила Ника. Нахмурилась, разглядывая кучу блестящих приборов, лежавших вокруг. Ларим ела вилкой, разрезая пищу ножом, а альфа сооружал большой бутерброд голыми руками. Ника взяла вилку и принялась за еду.
– Нике нужна одежда, средства по уходу, личные вещи, – вступила в разговор Ларим. – Кучу всего.
– Мне ничего не надо!
– Закажи по интернету все, что нужно. – Ответил Матай.
Нику никто не слушал.
Она открыла рот, чтобы сообщить, что не собирается оставаться у этого самца, так что пусть они запихают себе в зад свои вещи, но, конечно, промолчала. Спорить с альфой вслух нельзя, это не Ларим, чтобы голос безнаказанно повышать.
– После завтрака мы поедем искать твою сестру.
Ника перестала жевать и уставилась на Матая во все глаза. Сегодня он снова был в черной одежде, значит, заранее приготовился лететь в лес.
– Поедем искать твою сестру, говорю. Полетим на вертолете. Я возьму тебя с собой, если хочешь.
– Да, хочу, – в горле пересохло и больше ничего сказать Ника не смогла. Грудь жгло, руки жгло, лицо горело. А он все смотрел.
– Тогда ешь хорошо, мы можем не успеть вернуться к обеду.
Он снова скользнул взглядом по ее груди, хотя прекрасно видел, что она это замечает и реагирует, нервничая. Хотелось бы видеть в его взгляде недовольство, хотелось казаться ему непривлекательной, но Ника знала, как сильно изменилась за последние годы. Ни одни самец из ее стаи не прошел бы сейчас мимо, ни один.
Голод в глазах альфы тоже не думал никуда отступать.
Крауфранц смотрел так же. Правда, Крауфранц был отвратителен, со своим слюнявым искривленным ртом и голой впалой грудью, а Матай был красивым, как… как пистолет в руке, который стреляет и убивает всех, кто посмел тебя обидеть. И его взгляд словно отсчитывал отмеренные им секунды, по истечению которых терпение самца закончится, он перестанет играть в добренького и ее изнасилует.
Определенно, не надо было вчера мыться.
– Матай!
Ника вздрогнула. Дверь в столовую отворилась, пропустив двух молодых оборотней. Один был светловолосым, с пышной шевелюрой и веселыми карими глазами, а второй, наоборот, лысым, но тоже подозрительно веселым. Оба в походной одежде в разводах зеленых и коричневых пятен. С интересом покосившись на Нику, оборотни уселись возле хозяина. Наверняка, это друзья.
– Что? – недовольно спросил альфа, наконец, отводя взгляд от Ники. Отсчет «когда» отложился на неизвестное время.
– Прикинь, у озера снова собираются строители.
Матай приподнял брови и вцепился острыми зубищами в свой сэндвич с огромным куском ветчины, которая свисала с хлеба, как скатерть со стола.
– Грузовик, три бульдозера для свала деревьев и двенадцать человек персонала. Что делать?
– Откуда же они постоянно лезут? – спросил Матай, когда прожевал. Звучало как мысли вслух.
– Ну, ты же сам говорил – такое место сахарное, каждая шавка хочет дачку отгрохать, чтобы остальным неудачникам пыль в глаза пускать. Привыкли в своем мире, что по первому свистку получают, чего хотят, а тут никто пролезть не может. Но не потому, что не пытаются. Так что делать?
– Значит, так. Людей вежливо сажаете в машины и вывозите на трассу, там пусть сами разбираются. Грузовик и бульдозеры загоняете в озеро и топите – пусть ищут.
– Дорогостоящая техника, – напомнил светловолосый. – Вони не оберешься.
– Ничего не докажут. Нечего без разрешений на территорию заповедника лезть. Еще что-нибудь?
Блондин покосился на Нику.
– Вертолет готов. Это все.
– Мы сейчас будем, ждите.
Блондин схватил из вазы две круглые булочки, поделился с лысым и они вышли из столовой.
– Когда-нибудь оставят в покое наше озеро? – Ларим ожесточенно резала на кусочки яичницу. – Чего они лезут? Откуда столько отморозков берется? Почему они думают, что наворованное дает им право приходить сюда, как хозяева и права качать?
– Успокойся.
Одного слова хватило, чтобы разошедшаяся Ларим замолчала, а Ника съежилась, а потом вернула в тарелку недоеденный кусок хлеба. Потом сунула палец за воротник рубашки и немного оттянула его в сторону – очень жарко. От движения футболка впереди натянулась, обрисовывая грудь.
Когда она подняла глаза, сразу уперлась взглядом в его лицо. Губы были сжаты, а ноздри трепетали, будто жили отдельно от лица. Линия скулы была покрыта тенью, видимо, щетина.
– Ларим, выйди, – вдруг отрывисто произнес Матай.
Та мгновенно подчинилась, сложила вилку и нож на тарелке и убралась, не оглядываясь.
Ника запахнула рубашку, уставилась в стол, и только следила краем глаза, чтобы не пропустить момента, когда он начнет двигаться.
– Нам нужно поговорить. Что-то между нами складывается не так.
Он замолчал, словно ждал ответа, но Ника ничего не ответила.
– Так вот. Откуда вы такие появились, я еще узнаю. Или сама скажешь?
Молчание.
– Тогда к основному. Я хочу тебя.
Голос снова впился в грудь и медленно проникал глубже, каждый вдох давался ей с большим трудом.
– Ника, ты хоть понимаешь, что со мной происходит? Я не смогу долго держаться в стороне и делать вид, будто все мои мысли не о тебе. Может, все упростим? Я обещаю, что мои прикосновения будут приятными и даже больше. Мне очень много лет, я знаю о женском тело все. Я знаю о твоем теле гораздо больше, чем ты сама. Я сделаю так, что, оказавшись в моих руках, через несколько часов ты уже не сможешь представить, как раньше могла обходиться без моих ласк. Твое тело будет петь от легкости, я научу тебя дрожать не от страха, а от наслаждения. Если сейчас ты рискнешь, ты не пожалеешь. Решайся. Это самый простой выход, поверь. Подойди ко мне. Сама.
Ника прищурилась и сцепила руки под столом в замок. Кожа на костяшках натянулась и заболела. Ей нечего было ответить, соглашаться ни на что она не собиралась, она думала только куда бежать, если он разозлится и бросится.
Черт бы побрал эту Ларим! Подставила, старая кобыла! Вымыла и приодела, все равно, что на блюдечке принесла!
Почти минуту Матай ждал, дыша с таким свистом, будто у него в груди огромный паровой котел.
Потом заговорил.
– Ладно. Просто ничего не будет, я понял.
Ника молча кусала губы. Ее тело частями жгло от его взглядов, слов и запаха, и она понятия не имела, как от этого жжения избавиться.
– Насчет твоей сестры.
– Что насчет нее? – забыв обо всем, Ника вскинула голову.
Черные глаза казались спокойными, но она чувствовала, что это спокойствие напускное.
– Ты хочешь, чтобы она жила с нами? После того, как мы ее найдем?
– Это моя сестра!
– Не слышу ответа.
– Я собираюсь жить с ней, – пробурчала Ника, трусливо отводя глаза и складывая руки на груди. Добавлять, что именно Матай в их с сестрой компании ни к селу, ни к городу, она, конечно, не стала.
– Идти ей некуда, я правильно понимаю?
Ника кивнула.
– Ладно. Это мы решим потом. Если ты готова, поехали.
– Уже?
Ника вскочила и, забыв обо всех только что мучивших ее страхах, бросилась к двери. Мария! Нужно найти Марию, эта трусиха от ужаса разум может потерять, или вообще глупостей наделать.
Бесконечная по ощущениям поездка в машине – и они выехали на поле, посреди которого стоял вертолет. Ника не знала, тот самый или другой, но он был огромный.
– Давай, помогу, – кожу обожгло чуть ли не до кости, когда Матай обхватил ее локоть ладонью. Ника быстрее забралась внутрь и отняла свою руку. Он беззвучно поднялся следом и сел на скамейку ближе к краю. Между ним и стеной еще оставалось немного свободного пространства и он кивнул ей туда.
Ника, конечно же, собиралась отказаться и сесть подальше, но тут в салон стали запрыгивать другие оборотни – несколько здоровых самцов, и каждый, оказываясь в вертолете, с интересом смотрел на нее сверху вниз. Они сразу отводили глаза и склоняли голову перед альфой, а потом занимали свободные сиденья напротив скамьи. Оценив столпотворение, Ника невольно послушалась жеста и отпрянула к Матаю, а потом уселась на предложенное им место, прячась в углу. Она вжалась как могла глубоко и других самцов стало почти не видно, их закрывала спина альфы. Хорошо бы Матай чуть отодвинулся, он сидел слишком близко и воздух становился плотным и горячим от его тепла.
Но он отодвигаться то ли не хотел, то ли не собирался, бедром все сильней прижимаясь к ее ногам, боком и плечом постоянно прикасаясь к ней.
Вертолет взлетел.
Ника пыталась смотреть в окно, но видно было мало и сильно трясло. Немного тошнило, думать о сестре было страшно, а потом внезапно оборотни заговорили и засмеялись, и Ника вдруг спряталась от них голову за спину Матая, даже не заметив, что попутно прижалась к нему щекой. Оборотней тут же стало ни слышно, ни видно – перед глазами была только крепкая шея, широкое плечо, короткие волосы, позвонки под светлой кожей, а ниже жилет из толстой ткани.
Нике понравилось тут прятаться. Можно было сделать вид, что она одна. Матай сидел боком, так, что ее уголок получился обособленным, отдельным мирком. Возле него было тепло, как возле печки, где в доме Никаноровны стояла их с сестрой кровать. И пока альфа ее охраняет, другие самцы в любом случае не рискнут напасть.
– Осталось двадцать минут, – крикнул пилот.
Потом двадцать минут прошло и вертолет сел на полянке, тот самой. Ника себя обругала – вместо того, чтобы придумать, что делать дальше, к примеру, как найти сестру, она в углу вертолета почему-то наслаждалась чувством покоя за спиной малознакомого самца.
Она выпрыгнула из вертолета и завертелась вокруг своей оси, пытаясь обнаружить запах сестры.
– Начнем со стоянки, – сказал Матай.
Вскоре они пришли к стоянке, которую Ника помнила до последней мелочи – там даже трава была примята в месте, где Ника лежала. Самцы тут же забегала по кустам – рюкзака не было. Мария возвращалась и забрал вещи! Она тут была!
С ней все в порядке!
– Она ушла туда, – Матай показал направление и Ника моментально бросилась в указанном направлении. У нее был не очень хороший нюх, но она быстро убедилась, что альфа прав – обрывки запаха, как клочки бумаги, то и дело висели на листьях и стволах, мимо которых проходила Мария.
– Ждать у вертолета! – приказал Матай остальным оборотням и побежал за Никой, которая уже летела вперед, как стрела.
Овраг, много елок, потом ручей, болотистая местность, сырость, много берез. Брошенная дорога, заросли, снова овраг.
Ника вылетела к сопкам, торчащими над деревьями, как тупые колья, и закричала от разочарования.
– Мария!
Ей казалось, сестра где-то тут. Наверняка забралась наверх и спряталась. Оттуда она станет рассматривать окрестности и ждать Нику, которая рано или поздно придет.
Ника металась туда-сюда, не зная, что делать дальше. Запах был, он словно капли дождя, падал сверху, но источника она уловить не смогла.
– Где она? – закричала на Матая. Тот поднял голову.
– Где-то наверху. Точнее не сказать, ветер тут смешанный. Но она близко.
– Мария! – завопила Ника.
Тишина. Конечно, сестра и носа не высунет, пока рядом самец.
Ника обернулась.
– Она не выйдет, пока ты тут! Оставь меня. Уходи.
– Что? – его брови полезли на лоб.
– Уйди! Она не выйдет, пока ты тут.
– Ты не останешься здесь одна.
– Но она не выйдет! Она может погибнуть. Если…
Вдруг он прыгнул, оказавшись вплотную, обхватил ее плечи и встряхнул так сильно, что зубы клацнули, а голова снова запрокинулась, выставляя горло:
– Послушай меня, Ника. По большому счету мне плевать на твою сестру. Какое мне до нее дело? Только одно – она твоя сестра. Но этого недостаточно, чтобы рисковать тобой. Никогда больше не требуй бросить тебя одну в незнакомом месте.
Ника прищурилась.
Больше книг на сайте – Knigolub.net
– Ты мне не нянька.
– Да уж, не сомневайся, – усмехнулся Матай. Его руки сжимались, мышцы прямо запели, потому что им нравилось давление. – И не забывай, что я могу тебя просто спеленать и увезти отсюда. Ты стоишь тут только по причине моего большого великодушия.
– И что толку? Она не выйдет!
– Придумай что-нибудь, – он прикрыл глаза, но поздно – блеск выдавал какую-то хитрость. И голос слишком ровный, специально очищенный от любых интонаций.
– Ты торгуешься? – осенило Нику. – Ты чего-то хочешь взамен? Да?
– Хм, интересный поворот. – Матай великодушно кивнул. Губы слегка растянулись в улыбке. – Продолжай.
– Ты хочешь, чтобы я не сопротивлялась? Правильно? Если я пообещаю, что… – она сглотнула. – Что не буду сопротивляться, ну, ночью… ты оставишь меня здесь одну, чтобы я могла найти сестру?
Матай хмыкнул и мотнул головой.
– Не-а.
– Что? – Нике показалось, она ослышалась. Как он мог отказаться от того, чего сам утром хотел?
– Не пойдет, – Матай на секунду сложил губы трубочкой и почти присвистнул. – Я люблю, когда женщинам нравится со мной быть. Раскрепощенных, откровенных. Женщин, которые обнимают в ответ, жарко целуют и стонут от удовольствия. Которые выматывают меня до конца. Невинная жертвенная овечка мне не нужна.
– Я никогда не стану тебя обнимать и… и все остальное!
– Стонать от удовольствия? Однажды ты станешь, обещаю.
– Ни за что! Я скорее сдохну, чем стану делать… что ты говоришь.
– Вспомнишь свои слова, когда именно это и сделаешь. А я, так и быть, буду великодушным и не напомню, как бойко ты отбивалась от моих щедрых предложений. Еще варианты есть?
Ника сглотнула. Самцы просто приходят и берут, что нужно. Но он говорит, что не собирается ничего брать? Это снова обман или что?
– Я… – она не знала, что сказать.
– Смелей, – подбодрил он, не отводя внимательного взгляда, словно подталкивая, заставляя поспешить и сделать ошибку.
Ника внезапно разозлилась.
– Мне нечего больше тебе предложить! – сказала с сарказмом. Руки сами собой сложились на груди, а нос задрался. – Что тебе еще надо? Может, свитер тебе связать?
– Отлично.
– Что еще?! – еще больше вскипела она.
– Когда ты злишься, волчонок, то боишься не так сильно.
– И что? – потеряв последнее терпение, заорала Ника.
– Мы переделаем твой страх в злость, а злость в страсть. Думаю, результат меня устроит.
Глава 11
Ника сжала зубы, чтобы прийти в себя и больше не кричать. Он с ней играет, самцы любят устраивать грубые, непонятные игрища, которые нравятся им одним. Вместо того чтобы найти Марию, которая наверняка не в себе от страха и одиночества. Но ему побоку! Он играет!
– Так чего ты ждешь? – сдерживая недовольство, спросила Ника.
– Твоих предложений.
– Мне больше нечего предложить!
Ника с ненавистью смотрела на самца, который смеет развлекаться в то время, когда Мария одна-одинешенька и только понимание того, что она ничего не сможет поделать, удерживало ее от попытки его загрызть.
– Хорошо, хорошо, – Матай вскинул руки с открытыми ладонями. – Договорились. Только свитер мне не нужен. Свяжешь мне шорты.
– Чего? – Ника не хотела, а отвлеклась. Представила мужское тело в вязаных шортах, только не жалкое тело Крайфранца и не отвратительное Олимпа, а совсем другое, выдуманное. Совершенное. Интересно, это тело похоже на то, что под его черной одеждой?
Руки почему-то задрожали, но Ника снова задрала подбородок и отбросила все посторонние видения.
– Хорошо, – согласилась сквозь зубы. Невелика жертва, вяжет она со скоростью света.
– Вот и чудно, – казалось, Матай пребывает в превосходном настроении, хотя Ника не могла понять, почему. Но он вел себя так расковано, двигался свободно, чуть ли не насвистывал, что становилось понятно – он добился какого-то нужного результата.
Ника понятия не имела, в чем тут дело. Но сейчас не до этого.
– Давай руку.
– Зачем? – Ника протянула руку, на запястье тут же оказался широкий серебристый браслет с экраном.
– Это чтобы ты не потерялась. Слушай дальше. План такой – находишь сестру и вместе с ней возвращаешься ко мне.
Приказ прозвучал, как удар под дых. Ника почему-то ни разу не думала о том далеком времени, когда она найдет Марию, не думала, что будет потом, просто беспокоилась о сестре, просто хотела быть с ней вместе.
Но действительно… что потом?
У Матая с лица как шелуха слетело все великодушие, вся ликование, когда он шагнул близко и, понизив голос, сообщил:
– Кажется, ты привыкла к угрозам и другого отношения не поймешь. Поэтому говорю на твоем языке – посмеешь попытаться убежать от меня – все равно поймаю. И тогда пощады не жди. Насиловать, может, и не буду, но запру в комнате и сделаю так, чтобы ты очень сильно пожалела, что не стала со мной дружить. Веришь?
Ника смотрела расширившимися глазами и молчала. Да, альфа прав, язык угроз она понимала лучше всего. Никакой жалостливой истории о паре и страданиях разлученных сердец, никаких просьб, только так.
– Ответь вслух, если поняла вопрос. Веришь, что я это сделаю?
Пришлось прокашляться. На теле не осталось ни одного участка, где кожа бы не покрылась мурашками.
– Да.
– Тогда иди на север. Мария побежала туда, как раз когда мы подошли к сопкам.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Иди мимо этих двух сопок и выйдешь на тропинку, по которой движется она. Она все равно вскоре остановится, побоится уходить слишком далеко, и ты сможешь ее догнать. Потом пойдете дальше на север, очень удачно совпало, тут недалеко Лясинские живут на охотничьей базе. Познакомишься с Олесей, послушаешь ее забавные истории, – Матай ухмыльнулся. В глазах снова мерцало желание, все больше разгораясь. Неизвестно, о чем он думал. Он облизнулся, потом сглотнул. – Держи карту. Я Олеську предупрежу и подъеду за вами к базе, когда доберетесь. Не тяни только, если к темноте она мне не позвонит, я выйду на охоту. За тобой. Только за тобой, поняла? Второй раз искать твою сестру я не стану, пусть идет на все четыре стороны и устраивается, как хочет. Держи воду и еду, – он сбросил с плеча небольшой рюкзак – Ника и не вспомнила, откуда тот взялся. – Беги, волчонок.
Ника молча натянула лямки рюкзака на плечи и отступила на пару шагов. Матай дышал тяжело, руки висели вдоль тела, но мышцы были напряжены. Его волосы растрепались, торчали, как иголки у ежа, делая его похожим на персонажа аниме. Глаза блестели.
– Ты первый уходи, – сглотнув, проговорила Ника. Если она сейчас развернется и побежит, у альфы может сработать инстинкт охотника, а для него она действительно волчонок – забавная малышка, не способная составить конкуренцию ни в силе, ни в скорости.
Он повернулся и исчез в кустах. Стало тихо.
Неужели действительно ушел? Ника некоторое время пялилась вслед альфе, потом тоже развернулась и побежала.
За сопками, в самом деле, пролегала тропинка, на которой отпечатались следы Марии, бегущей вперед. Откуда Матай знал? – хмурилась Ника. Как будто специально все состряпал.
Она бежала налегке, рюкзак почти ничего не весил, кроссовки удобные, ни сопровождения, ни присмотра, свобода, одним словом.
Ника неслась вперед, наслаждаясь возвращенным одиночеством. За последние дни в ее жизни появилось слишком много оборотней, и еще этот альфа со своими брачными игрищами. Понятно, чего он хочет, как и любой другой самец, даже если притворяется добреньким. Он ее дурит, без вариантов, только в чем?
Ника сглотнула. Тяжесть при мысли об альфе, его голом теле и его движениях наваливалась совсем не та, страшная и отчаянная, как при мысли о Крауфранце, а другая – как будто требовала из себя немедленно что-то вынуть, что-то выпустить на свободу и тогда станет легко и просто.
Ника сглотнула. Марию, нужно найти сестру!
Примерно через полчаса запах, по следу которого она шла, стал сильней.
– Мария!
Вокруг было тихо, никто не отзывался. Деревья росли густо и скрывали все. Потом Ника наткнулась на людей – то ли туристы, то ли охотники, неважно, они бродили далеко, и удалось сбежать раньше, чем ее заметили. Сестры с ними не было, они не оборотни, так что, не теряя времени, Ника побежала дальше.
Запах все сгущался, ничего себе сестренка ускакала. Неужели не чувствует, что Ника идет следом? Наверняка думает, что сестра попала в большую беду и ей не помочь. Оплакивает ее несчастную долю, потому что больше ничего не может поделать.
– Мария!
Серая рубашка сестры мелькнула среди кустов и пропала.
– Это я, Ника! Я одна! Слышишь? Остановись и принюхайся – вокруг никого нет!
Можно было бы перекинуться и догнать, но вдруг те люди все-таки охотники? Вот сюрприз будет – неосторожная молодая волчица! И потом, возвращаться к Матаю голой…
– Сестра!
Из кустов вихрем вынеслась Мария – грязное чудовище в плотной косынке и наглухо застегнутой рубашке, с черным от пыли лицом и бесформенной фигурой.
– И-и-и, – рыдала она, вешаясь на шею.
– Тихо, Марыська, тихо, это я, целая и невредимая.
– И-и-и, – маленькие руки цеплялись так, что оставляли синяки.
– Все в порядке, смотри, я здорова и цела. Видишь? – Ника опустила голову и привычно поймала мечущийся взгляд сестры, так успокоить ее было проще всего. Положила ей руку на макушку. – Видишь?
Мария, наконец, затихла и глубоко вздохнула. Ее руки упали.
– Я чуть с ума не сошла.
– Да я сама перепугалась ужасно! – закричала Ника с улыбкой. – Думала… чего я только не думала! Но меня никто не тронул, представляешь? И пальцем не прикоснулись! Наоборот, накормили и одели. Представляешь?
Мария отошла на шаг, рассматривая Нику.
– Ты выглядишь… как-то по-другому.
– Ага.
– Что на тебе за одежда?
– Мне ее дала женщина, Ларим.
– Почему она такая… такая…
– Обтягивающая? Нет, она просто моего размера! Ларим сказала, это моя прошлая одежда была слишком большой. И знаешь, немного непривычно, но мне удобно. Ничего не жмет, нигде не болтается.
– Да, она красивая, – нехотя призналась Мария.
– Фух.
Они одновременно сели в траву, наконец-то расслабившись.
Мария поправила косынку, хотя из-под нее ни один волосок не торчал.
– Надо быстрее уходить.
Ника нахмурилась. Предстояло сказать сестре нечто неприятное, а это чревато слезами. Ника ненавидела слезы.
– Это… Марыська, послушай, мы не можем уходить. Дела обстоят таким образом, что больше нам нельзя убегать. План такой – мы должны дойти до конца леса, там живут оборотни Лясинские, у них мы будем ждать, пока за нами приедет альфа стаи Росиати. Мы должны будем поехать с ним.
Мария посмотрела так, будто Ника за время отсутствия ополоумела.
– Что ты несешь? С какой стати?!
Ника осторожно потянула руку и положила сестре на коленку.
– Марыська, – понизила голос. – Поверь мне, так будет лучше.
– По своей воле вернуться к самцам?! – воскликнула та, дергаясь и сбрасывая руку. – И это мне говоришь ты?!
– Послушай меня, – тихий голос всегда успокаивал сестру. – Послушай внимательно. Альфа Росиати нас все равно найдет, но тогда будет плохо. Ты… видела их, нам не сбежать. Нам нельзя убегать! Сейчас нельзя. Если мы не послушаемся, мы перестанем быть… гостьями и станем пленницами. С пленницами другое обращение. Хотя, может, тебя и отпустят, тогда тебе придется жить дальше без меня. Меня не отпустят никуда. Если ты сейчас решишь уйти от меня и жить одной, я пойму.
– Как жить одной? – прошептала Мария. Ее огромные глаза блестели, как вода в озере на солнце.
– Уйти сейчас одной, куда хочешь. В город, или вернуться назад к Никаноровне. Мне придется вернуться к Матаю. Он считает я его пара, предназначенная ему волчица. Он меня не отпустит.
– Но я не могу одной!
– Тогда тебе придется пойти со мной и поверить мне.
– К самцам? – еле слышно спросила сестра.
– Это другие самцы. Я не знаю, как объяснить, но прошли сутки, а меня никто не тронул. В стае… Сама знаешь, что сделали бы в нашей стае. Тут все иначе. Пока поверь мне на слово. Нас там не тронут.
Ника недоговаривала, что речь только о Марии, потому что Матай ясно дал понять, что собирается ее трогать. И не только.
– Ты уверена? Как ты можешь обещать?!
Звучало, как будто Мария сомневалась в здравом рассудке сестры. И действительно, Ника-то прекрасно знала, что стоит отмыть Марыську как следует и каждый первый будет голову сворачивать, смотря ей вслед и слюну ронять. Возможно, сам альфа…
Ника зажмурилась, сама не поняла, то ли от страха за сестру, ведь с альфой той нипочем не справится, то ли еще из-за чего-то. Внутри все дрожало от злости.
– В общем, – твердо закончила она. – О нашем существовании теперь знает туева куча стай и убежать мы не сможем. Однако есть и плюсы. Нас никто не тронет, – тут Мария снова фыркнула, но в этот раз промолчала. – Меня никто не тронул. Мы посмотрим на них, на других оборотней и может, научимся с ними жить. Нельзя больше бегать, это не поможет.
– Лучше бы мы жили одни, нужны мне эти оборотни!
– Выбора у нас нет. Альфа четко сказал, что в случае побега будет хуже. А это… Это не Олимп, Марыська, не щенки Берестовские, он за каждое свое слово отвечает. Мы должны слушаться.
Ника потянулась к рюкзаку, потому что все сказано, чего зря болтать? Мария в результате пойдет с ней, потому что одна будет бояться больше, чем в компании сестры, надо только отвлечь ее от бессмысленных страхов и развеселить. Надо заговорить и увести, дальше они как-нибудь разберутся.
Отвлечение удалось с помощью еды. В рюкзаке, оказывается, лежало царское угощение – две бутылки: с водой и с ярко-оранжевой жидкостью, оказавшейся апельсиновым соком, небольшой термос с ароматным кофе, и огромная куча завернутых в фольгу свежих бутербродов. У Марии чуть слюна не закапала при виде этакой роскоши.
На самом дне Ника нашла две небольшие шоколадки. И нахмурилась – как звено какой-то одной цепи, невидимой, но уже висящей на шее. Конечно, альфа не сам стоял на кухне, собирая продукты, но он приказал это сделать, потому что набор рассчитан на девчонок, а не на взрослых оборотней, которым нужно много калорий, жирное мясо и злаки. То есть он рассчитывал на подобное развитие событий?
Благодаря оголодавшей Марии съедено было все до последней крошки.
Потом они перекинулись и немного побегали в волчьем обличье. Если человеческую красоту можно было прикрыть, приглушить, то волчиц это не касалось. Ника видела на месте сестры статную оборотниху с густой блестящей шерстью, мокрым носом и ясными глазами, которую при всем желании не получится испортить одеждой или грязью. Видела животную красоту и знала, что выглядит точно так же, разве что размером поменьше. Поэтому и бегать себе они позволяли не так часто, как хотелось. Но если возвращаться в плен, нужно себя побаловать, там бегать волчицами, конечно же, в разы опасней.
Они часа два носились друг за другом, подпрыгивая, в шутку кусаясь и играя. Потом еще отдохнули часик, молча валяясь на траве и стараясь не думать о будущем, и только тогда неторопливо направились к Лясинским. До заката оставалось полно времени.
