Текст книги "Быть собой (СИ)"

Автор книги: Tau_kita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Двуроги, – сказал Эрни – громко, чтобы было слышно за криками. – Они взрываются при прикосновении. И на них не действуют многие заклинания.

Кто-то позади Гарри выругался, помянув предков Кэрроу, совокупляющихся с троллями, нажравшимися драконьего дерьма.

– Какие заклинания?

– Я не помню, – Эрни выставил щит, в который врезался один из двурогов, и присел, пропуская спикировавшего со шкафа второго. Знакомый голос – теперь его обладатель стоял ближе – цветасто послал Кэрроу в путешествие в некую узкую и тесную щель самки гориллы.

– Твое «повыше» не работает, – Симус загородился стулом от летящего двурога и пошатнулся, когда тот врезался в сиденье и взорвался. – Да чтоб тебя соплохвосты сожрали! Эти гадины дохнут или нет?

Лицо у Симуса раскраснелось от жара.

– Отступаем к центру? – пропыхтел Невилл, набрасывая заклинание обездвиживания на ближайшее к нему создание – он вертелся ужом на сковородке, чтобы не коснуться двурогов.

Падма помогла подняться упавшей Лаванде. Та яростно – с таким пылом они никогда не учила уроки – метнула учебник в ближайшую тварь, ощетинившуюся иглами.

– Ты не опоздал с советом? – заметила Падма, укрывшись за партой и утянув вслед сестру. Гнавшийся за Парвати двурог ударился о твердое дерево, зазмеилась сеть длинных трещин.

Невилл уронил на пару тварей шкаф, тот подпрыгнул от ударной волны, захлопал створками как крыльями, и обрушился на пол, погребая под собой брошюры «Как отличить магла от животного».

Майкл Корнер, продолжая без устали молоть языком, вынес оконные створки «Редукто». Часть двурогов устремилась на волю, прочие продолжали бестолково метаться по полу и ошалело скакать по стенам. Огонь разгорелся ярче и Невилл потушил его «Агуаменти», рискуя подставиться снующим под ногами взрывающимся тварям.

Ученики сгрудились в дальнем углу класса, выставили щиты, не пытаясь пробиться к двери; не надо быть райвенкловцем, чтобы понять – она заперта снаружи. Майкл изрек очередной пассаж о тугодумии селекционера, выведшего двурогов, и припечатал его уничижительным обличением в олигофрении.

Гарри восхищенно присвистнул: Снейп бы оценил красноречие Майкла. Снятием пары сотен баллов – но оценил.

Вскоре поток двурогов, ударяющихся о преграду, иссяк. Те, что виднелись в проходах между партами, без раздражающего шума успокаивались. Оставалось продержать оборону до прихода Кэрроу. И оказать помощь раненым: у Голдстейна до кости была обожжена левая щека – Невилл не успевал накладывать заживляющие заклятья, а Терри Бут, пнувший двурога, поплатился дыркой в ботинке. Ничего фатального, заключил Гарри, чувствующий себя полководцем, выведшим полк из изматывающей битвы без потерь. Главная заслуга, однако, принадлежала вовсе не ему. Закопченные лица – серьезные, искаженные болью, испуганные – кто-то осознал опасность, когда она миновала – смотрели не на него. Гарри ощутил прилив смутной гордости, приправленной каплей сожаления – пост лидера Армии утерян был безвозвратно.

Огрызком карандаша Майкл первым написал на вырванном из учебника листе свое имя и протянул Невиллу.

– Я больше не хочу оставаться бычком на заклание. Они думают, что мы на коленях их будем умолять, чтоб не назначали наказания? Так я не собираюсь этого делать.

– И правильно, – Парвати бесцеремонно – так на нее не похоже – забрала лист и карандаш и старательно выцарапала свои инициалы. – Если они уверятся, что мы боимся, все станет намного хуже. Нам слизеринцы житья не дадут.

– И родители не смогут гордиться, если мы просто станем делать, что велено, – сказала Ханна Аббот, чья маглорожденная мать недавно была убита Пожирателями. – Так что я поддерживаю Невилла, – и она взяла его, смутившегося, за руку.

– У нас будут большие проблемы, если Кэрроу прознают. Эта идея дурно пахнет, – глас разума часто принадлежал именно Эрни. Или Гермионе.

– Да здесь все воняет, – наморщила вздернутый носик Лаванда, воспользовавшаяся положением невинной девицы в беде, чтобы теснее прижаться к «Рону». – И что теперь?

– Я с вами, – Терри успел подняться и опирался на плечо Майкла: – Правда, толку от меня пока немного.

Глаза у Невилла стали большими как плошки – то, чего он с таким упорство добивался, вершилось само. Без его участия. Решив приструнить учеников, Кэрроу добилась реакции прямо противоположной ожидаемой.

15

Гарри поморщился, окуная ватный шарик в настойку растопырника. Кожу на тыльных сторонах запястий жгли издевательские пародии на Метку. «Предатель крови». «Защитник грязнокровок». Надписи, дышащие желчью и злобой людей, их наносивших. Наказанных заставляли носить рукава закатанными, чтобы каждый мог видеть – оскорбить, ударить, проклять этого можно безбоязненно. Особо злостным нарушителям оставляли отметины на щеках, едкие чернила проникали глубоко под кожу и жевать было очень больно.

– Кэрроу даны практически неограниченные полномочия, – сказал Снейп, перебирающий бумаги за рабочим столом. Регулуса не было – он отправился в Лондон по делам, и субботний вечер, в который Гарри умудрился получить два шрама, но всего одну отработку, можно было назвать сносным. – Вы размахиваете тряпкой перед носом у пары разьяренных быков.

– Но вы одобряете то, что мы делаем, – перо держать еще неделю будет неудобно, да и в квиддич не поиграешь, зато он пока способен стоять на ногах. В отличие от бедняги Симуса, которого вчера пришлось левитировать в Больничное крыло – кто-то раздробил ему коленную чашечку. Очень повезет, если отделается легкой хромотой. Виновного так и не нашли, да и не слишком искали – Симус осмелился сказать, что при Дамблдоре такого кошмара в школе не творилось. Ему наглядно показали, что впредь нужно следить за языком. Гриффиндорцев акция устрашения разьярила; Гарри предвидел очередной шквал оскорблений и намалеванных на стенах угроз – с орфографическими ошибками и обилием восклицательных знаков.

– Вы отвлекаете внимание Кэрроу от детей. Пока мои заместители заняты вами, они не трогают младшекурсников. Это очень простой расчет, Поттер, – перестанете цепляться к Кэрроу, жить вам будет легче.

– Я никогда бы так не смог.

– Поэтому Шляпа отправила вас на Гриффиндор. Каждый его ученик сейчас как кот с колокольчиком на шее – все вокруг знают о его приближении.

Гарри приложил вату к надписи и стиснул зубы, чтобы не заорать. Концентрированная настойка действовала куда лучше разбавленной и дарила незабываемые ощущения прижатого к запястью раскаленного прута.

– Скрип ваших зубов долетает до другого конца комнаты. Поттер, вам еще мир спасать, не забывайте.

– Если раньше меня не убьет эта дрянь, – Гарри вытер руку полотенцем и встряхнул кистью – при Снейпе подуть на рану, чтобы облегчить боль, он не мог.

Снейп отложил бумаги и потер покрасневшие глаза.

– Скоро вам придется вернуться на площать Гриммо, – сказал он. – Поиски крестража в Хогвартсе не дали результатов – либо его здесь нет, либо он находится там, куда пока не заглядывали – а вы за шесть лет обшарили каждый уголок, благодаря этой чертовой Карте.

– Я не могу бросить Невилла. И Луну тоже – ее отец так не вернулся с министерского слушанья по делу о распространении клеветы, – она теперь совсем одна.

– Им безопаснее будет подальше от вас. Кроме того место лидера уже занято Лонгботтомом – зачем вам оставаться?

– Да плевать мне, кто будет главным – пусть Невилла ставят, Эрни, да хоть Колина – я просто не должен уходить. Это подло.

Снейп рассеянно вертел в пальцах облезлое черное перо с отломанным кончиком.

– Подло – это подвергать их ненужному риску. Темный Лорд раскатает Хогвартс по камешку, чтобы до вас добраться, и все, кто встанут на пути – умрут. Вы желаете такой участи своим друзьям? Мучительной, бесславной смерти ни за что? Только не говорите о правом деле – за него почетно жить. Символом эти дети, никому кроме приятелей и родственников неизвестные, не станут. Драться с их именами на губах не будут, и называть отряды в их честь – тоже.

– Осталось четыре крестража, – заметил Гарри, – если я стану сидеть безвылазно в доме Сириуса, они сами ко мне не придут.

Снейп швырнул перо в корзину для бумаг.

– Дом на Гриммо принадлежит Регулусу, сколько нужно повторять, чтобы в вашей пустой голове это задержалось?

– Только до возвращения Сириуса, – продолжал гнуть свою линию Гарри. – И чем быстрее мы найдем оставшиеся крестражи – тем скорее его удастся вытащить из-за Арки.

– Вероятность того, что ритуал пройдет удачно, процентов шестьдесят. Не так уж мало – в начале года шансов не было вообще, но и не так много. Независимо от исхода, вам необходимо дожить до того времени, когда ритуал будет осуществлен – а гарантировать безопасность в школе нельзя. Без вас Блэк навсегда останется по ту сторону занавеса: сильная эмоциональная привязка к вытаскиваемому тех, кто проводит ритуал, имеет ключевое значение.

– Значит вы тоже участвуете… в этом? – Гарри неопределенно развел руками, отчаявшись подобрать подходящее слово.

– Надеюсь, – мрачно сказал Снейп. Выдвинул ящик стола и достал тонкую книгу в синем сафьяновом переплете. Перебросил ее Гарри.

Гарри раскрыл книгу: кремового цвета листы, разлинованные на две неравные колонки с вопросами и их номерами, были тонкими и мягкими. Если не брать в расчет качество бумаги и поля с узором из мраморно-зеленых листьев, это были самые обычные тесты – печатные, не рукописные.

– Начинайте читать, – приказал Снейп.

Гарри откашлялся и с выражением проговорил:

– Назовите суть классификации заклятий по Томасу Влашеку.

– Ну, – поторопил Снейп. – Вы язык проглотили или не знаете?

Гарри напомнил себе, что злиться на Снейпа бесполезно. Заметит, поставит в укор, пристыдит, напугает и выведет из себя.

– Влашек разделял заклятья на те, что хранят душу и те, что защищают тело. К первым, помимо чар Патронуса, относятся также некоторые виды щитовых заклятий, ко вторым – все остальные, – он рассматривал каменные плиты пола, словно читая на них ответ, а на самом деле не желая смотреть Снейпу в глаза.

– Дальше, – лицо Снейпа было непроницаемо. Гарри так и не понял, правильно сказал, или сморозил чушь.

– Это что, специальные вопросы для тех, кто собирается проводить в центре Министерства запрещенные обряды?

– Дальше, – не меняя интонации и тональности голоса.

Гарри вздохнул. От опроса было не отвертеться. Перевел взгляд на строчку ниже и едва не застонал. О, нет, только не это. На уроках по истории магии все-таки следовало не спать, а слушать Биннса. Что до Снейпа – ему сейчас не повредило бы хорошее «Агуаменти» – струя ледяной воды мигом смыла бы эту понимающую ухмылку. Гарри не знал, что зависит от результатов этого импровизированного экзамена, но намерен был сдать его как можно лучше. И пусть потом Снейп ухмыляется, сколько хочет. Сам-то он в таким возрасте способен был сдать тест на высший балл? Гарри вспомнил об учебнике Принца-Полукровки и слегка приуныл. По всему выходило: не выйдет впечатлить Снейпа своими познаниями – выходные придется провести на отработке.

– Какие события предшествовали принятию статуса секретности?..

*

В горле пересохло, язык напоминал кусок вяленого мяса. Гарри глотнул воды из графина – такой ледяной, что зубы заломило. И уставился на Снейпа в ожидании приговора. Чувствовал себя так, словно заставили сдавать двенадцать ЖАБА, не дав подготовиться; одни вопросы были с подвывертом, другие имели несколько вариантов решения, на третьи, очевидно из расширенной программы по предметам, которые Гарри не изучал после пятого курса, приходилось давать ответы наугад.

– Огромные пробелы в знаниях по многим дисциплинам. В корне неверная интерпретация некоторых фактов, – Снейп, давно переставший делать вид, что работает с документами, раздумчиво покачал головой. – Все не так плачевно, как я опасался. Пожалуй, вы даже можете дать фору слизеринским третьекурсникам.

Гарри надулся. Неужели нельзя обойтись без оскорблений? Снейп продолжил, без оглядки на его недовольство:

– Уникальные познания в области бытовых чар: из вас получилась бы домохозяйка не хуже Молли Уизли. Совершенное невежество в вопросах, касающихся темной магии. Вы чем Лорда собрались побеждать, Экспеллиармусом? Или Патронуса пошлете? Лорд испугается, конечно, в первые пару секунд; решит, что вы исподволь готовите невербальную Аваду, и в качестве превентивой меры ударит по вам… Да хоть заклинанием удушья. Или заживо снимет скальп. А вы даже Иволио сотворить не можете. Что вы так уныло на меня смотрите? Пауэринкатием!

Сначала Гарри не осознал, что последнее произнесенное Снейпом слово было заклинанием. А потом он увидел дракона. Чешуя его была охряно-ржавой, тусклой как выщербленная ветром скала, чешуйки неопрятно топорщились под подбородком и у основания кожистых крыльев. Табуретка рядом с драконом казалась маленькой как пуговица возле катушки ниток. Дракон заревел, открыв пасть, откуда пахнуло лежалым сеном, выдохнул струю огня, оставившую черный след на полу. Взмахнул крыльями, подняв небольшой ураган; поток воздуха смел со стола бумаги и перья. И завизжал точно ошпаренная кошка. Гарри чуть с кресла не свалился.

– Когда вы осознаете, что на войне не в плюй-камни играют, тогда и можете заявлять о том, что будете поступать как хотите. На распознание заклинания иллюзии должно уходить не более трех секунд. Продолжите по истечении этого срока пялиться на ненастоящие картинки – вы труп.

Снейп говорил мерно, словно взвешивая каждое слово на аптекарских весах. Дракон вертел головой и облизывал длинным языком морду.

– Не доверяйте глазам и ушам – опытный маг способен создать полную иллюзию погружения в придуманный мир. Обоняние обмануть практически невозможно, трудно сымитировать и тактильные ощущения – копирование фактуры предметов без понимания структуры способно создать лишь грубые подделки. Распознать их способен даже ребенок. Другой вопрос, что сделать этого он, вероятно, не успеет. – Снейп взмахом палочки заставил дракона исчезнуть. – Не подставляйте спину, понадеявшись на прикрытие – Темный Лорд предпочитает наблюдать со стороны; наложить Империо на школьника ему не сложнее, чем отобрать конфетку у ребенка. Одной-единственной марионетки, напавшей с тыла, достаточно, чтобы покалечить, обездвижить или убить. Перестаньте безоглядно принимать все, что слышите, вспомните, чего вам стоили нашептывания Лорда и излишнее любопытство. Выучите книгу Влашека наизусть и будьте готовы применять на практике то, о чем он пишет. Освойте аппарацию – только не самостоятельно, Мерлина ради. Перелопатьте библиотеку Блэков, найдите и изучите все, содержащее параграф «Боевые заклятья» – да, большинство из них разрешено применять только аврорам, но если вы победите – доносить станет некому и незачем, а если проиграете – это не будет иметь значения. Не доверяйте никому, станьте помешанным на безопасности параноиком и тогда вы… Нет, даже в этом случае вы уступите Темному лорду.

Он замолчал. Гарри поднял графин за ручки и налил воды в стакан. Протянул Снейпу.

– Значит, я должен умереть.

Страшно не было. Совсем. Пророчество исполнится, так или иначе – если предварительно обескровить армию Волдеморта, лишив его сторонников, можно умереть с осознанием: ты сделал все, что мог. Наверное, это чувство долга подталкивало в спину последний год, а Гарри перебирал ногами по инерции, бредя как овечка на бойню, к решающей битве. Та состоится в свое время – наверняка запланированное Дамблдором, когда Гарри поймет, что обязан умереть. Какое неприятное слово «обязан». Раньше оно связано было с работой по дому, с прополкой грядок и поливкой розовых кустов, а теперь напоминает о жертвенности, которую оценят – как же иначе? Мертвый герой – самый удобный.

В сложенные на коленях руки ткнулось холодное стекло стакана. Гарри машинально сделал большой глоток.

– Я не отниму у вас стакан, пейте спокойней.

Гарри промычал что-то невнятное – обрушенный массив информации требовал осмысления.

– Поттер, коли вы вбили себе в голову, что во имя высшей цели обязаны поднять руки и перестать сопротивляться, оставьте эти мысли. Если собираетесь, вопя боевой клич, наброситься на Темного Лорда, предварительно послав ему вызов по всем правилам дуэльной этики, тоже лучше молчите.

– «Ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой», – процитировал Гарри, ставя стакан на подлокотник.

– В какой части пророчества сказано, что вы собственной недрогнувшей рукой должны забросать Лорда «Ступефаями»?

– Но Дамблдор… – заикнулся Гарри.

– Забудьте о нем. Регулус вцепился в вас как клещ не для того, чтобы отправить Волдеморту с рождественной открыткой с пожеланиями счастливой погибели. Вы нужны ему. И Блэку тоже – думаете, эта блохастая псина отпустит вас от себя хоть на шаг? И детям, что намазали маслом пол перед моим кабинетом – им это кажется очень смешным, видимо, – необходима ваша поддержка. Никто не погонит вас сражаться с Лордом один на один. И не отпустит.

Гарри стиснул кулаки и, не поднимая головы, очень тихо сказал:

– Я доверил бы вам прикрывать мне спину.

16

Злопамятный и склонный к мелочной мстительности Амикус Кэрроу оказался преподавателем похуже сестры. Те, кого Создатель не обделил хотя бы толикой мозгов, наученные горьким опытом прошлых уроков, старались не связываться с Кэрроу. К тому же за каникулы репутацию не отстираешь – не простынь же – и наслышанные о том, за какие подвиги Кэрроу оказались в Азкабане, ученики втихимолку презирали Амикуса. Особо безбашенные грифиндорцы открыто демонстрировали непочтительность. Нелюбимый большинством учитель сыграл немалую роль в том, чтобы отбить у учеников интерес к свому предмету. Даже слизеринцы не были в восторге от однообразно-утомительных переписываний конспектов.

Армия Дамблдора втайне собиралась по вечерам в пустующих классах. Гарри не сомневался, что директор прекрасно осведомлен об этих встречах, но смотрит сквозь пальцы на откровенные нарушения.

Надежды на лучшего преподавателя оказались тщетными – Кэрроу вцепился в свою должность как голодный пес в кость – и наотрез отказался уходить, тем более что формально поводов для увольнения не было: учебный материал он выдавал исправно, но что куда важнее – был ставленником Волдеморта.

Серия небезобидных, а нередко и жестоких шуток четверых членов Армии Дамблдора в отношении Кэрроу служила темой долгих пересудов в гостиных факультов ровно до тех пор пока виновников не поймал за очередной проделкой Снейп. После строгого внушения, сделанного директором – он продержал учеников в своем кабинете полчаса и при этом так выразительно молчал, что у одного из учеников едва не случилась случилась истерика, – квартет был отправлен на месяц к Филчу. Луна восприняла отработки с обычным спокойствием, Невилл – с молчаливым бешенством, а Энтони – с тихой злобой. Гарри тер кубки содой и вспоминал Снейпа почти с теплотой. Телесные наказания тот не применял, по крайней мере.

***

Метлы они оставили прямо перед завалом, за которым находился зал с колоннами и – Гарри вздрогнул от этой мысли – скелет василиска.

– Ты там застрял? – громкий шепот Невилла отразился от стен и вернулся искаженным эхом.

– Нет, – отозвался Гарри, подтягиваясь на руках, чтобы не ободрать спину об острые камни. Свет впереди – тусклый, словно огонек «Люмоса» был придавлен гранитным массивом над ними – мигнул и погас. Что-то зашуршало, а потом раздался дробный перестук – так сдвигаются пласты насыпи. Еще один обвал был бы сейчас очень некстати.

– Ты в порядке? – неуверенно добавил Гарри, силясь разглядеть силуэт Невилла. Камни под опорной рукой задрожали, и Гарри перенес вес тела на другую. Дышать с каждым шагом – или как назвать это карабканье по щерящейся сколами щебенке? – становилось все труднее. Воздух был спертым и тяжелым как в старой шахте.

Свет вновь зажегся – еще более рассеянный и бледный. Палочку Невилла сломали два дня назад, и Гарри отдал ему свою – Невилл сам вызвался идти первым, руководствуясь указаниями Гарри. В любом случае сбиться с пути в тоннеле, не имеющем ответвлений, было сложно.

– Я просто выронил палочку, – лицо Невилла было похоже на хэллоуинскую маску – белый череп на фоне сплошной черноты. Гарри испугался сравнения. – Нам еще долго идти? – Невилл отошел в тень и наваждение исчезло. – Не нарваться бы на побудку.

Внеплановый обыск спален – еще одна инициатива Кэрроу – случался едва ли не каждую ночь. И невыспавшимися на уроки приходили чаще всего гриффиндорцы.

– Тогда давай поторопимся, – Гарри выбрался на открытое пространство и потер ушибленную коленку, радуясь, что в темноте не видно как он гримасничает от боли. Он не планировал втягивать Невилла – тот, прилипчивый как репей,– пожелал узнать, что «Рон» делает в коридоре после отбоя. Можно было соврать и сбежать под благовидным предлогом росписи стен антипожирательскими лозунгами, но Гарри стало стыдно – он и без того заврался – и себе и другим. Надоело. Говорить правду – пусть и не всю – оказалось до странности приятно.

*

– Не думал, что это место такое… Безнадежное. – Невилл остановился и, задрав голову, рассматривал статую Салазара Слизерина. – Какому нормальному человеку взбредет в голову хоронить себя в подземелье? Пусть даже в виде статуи.

Гарри пожал плечами. Он не очень-то понимал, зачем Слизерин устроил себе памятник там, куда забрести могли лишь его потомки. Не вязалось это с самоуверенным гордецом из легенд. Хотя кто доищется истины спустя тысячу лет?

За три года яд стал темно-янтарным и вязким как клейковина. Регулус говорил, что пройдет еще поколение – и тот закаменеет, станет алмазно-твердым – и почти бесполезным. Подозрения снова шевельнулись клубком змей: Регулус слишком много знал о вещах, давно утерянных или забытых. Он утверждал, что яд василиска поможет уничтожить крестражи, но Гарри не знал, стоит ли ему верить.

Пахнуло разложением – слабо, но ощутимо: вентиляцию строили на века, как и сам Хогвартс. Невилл, а вслед за ним и Гарри, шагнули на каменную тропу, вьющуюся среди искусственных прудов – и запах усилился, тошнотворно сладкий как подгнившие фрукты.

Кости, обтянутые высохшей шкурой – огромной как накидка великана, – белели в полумраке. Стены сочились влагой, плесень скрывала всю правую сторону лица Салазара, и он казался пораженным лишаем. Гарри сглотнул.

Опустился на корточки перед трещиной, которая словно сочилась желтым гноем, и принялся распаковывать сумку. Невилл постоял рядом, заглядывая ему через плечо, а потом медленно двинулся дальше, обходя тушу василиска неровным полукругом.

Стеклянными палочками, расплющенными на конце как стило, собирать было неудобно, но увы – яд василиска растворял металл как бумагу, а вот предметы, имеющие в составе кремний и углерод – Регулус обьяснял принцип, но Гарри не слушал – нет.

Гарри закупорил первую колбу и размял чуть подрагивающие от напряжения пальцы, прежде чем закинуть удочку:

– Не жалеешь? – он присоединил полную колбу к череде пустых в держателе.

Невилл сделал вид, что не услышал. Гарри и сам не знал, что ответил бы на такой провокационный вопрос. У него не было ни единого шанса избежать участия в войне, но у Невилла была возможность устраниться – и не только у него. Неслучившийся герой пророчества никому не интересен, пока не создает проблем властьпредержащим.

– Как думаешь, с Гарри все в порядке? – пришлось зайти с другого бока. Но Невилл настроен был незыблемо.

– Не знаю, – буркнул он, пиная мелкую – фута три длиной – кость, выпирающую сквозь прореху в шкуре. Сухие чушуйки захрустели под ногой. – Но если его схватили, мы бы знали.

Война изменила Невилла, обточила как скульптор – кусок породы, стесав все лишнее, наносное. Человечное. Иногда Гарри думал, что в этом есть и его вина – он словом и делом показывал остальным, что палачей не прощают. И за ним шли – сначала ведомые злостью, а после – поглощенные тем чувством общности, какое возникает у людей, сплоченных кажущейся значительной идеей. Гарри уступил Невиллу, потому что полагал: в качестве лидера Армии тот сумеет образумить учеников, не даст им в безрассудном стремлении отомстить уподобиться Пожирателям. Он ошибся.

*

Со стороны завала раздался короткий, быстро оборвавшийся стук. Гарри поднялся, вглядываясь. Обернулся к Невиллу, приложил палец к губам и медленно двинулся к источнику звука, переступая крупные булыжники и подсвечивая себе огоньком на конце волшебной палочки. Камни ложились под ноги с тихим шорохом, дрожащая тьма тенями разбегалась от огонька. Ощущение взгляда в спину было почти материальным и напоминало щекотку. Гарри повел плечами и поежился: от пота, выступившего меж лопаток, спину неприятно стягивало.

– Что случилось? – спросил Невилл, когда затянувшееся молчание стало действовать на нервы.

– Все в порядке, – лживые успокаивающие нотки скрыть не удалось.

От каменных стен веяло осязаемым ужасом, от которого скручивались в тугую пружину внутренности. Тишина, нарушаемая только стуком капель о пол, давила на уши, Гарри сам себе представлялся невесомым, бесплотным как привидение. Словно задернули полог, отделяющий его от окружающего мира.

… Стена пламени на мгновение заслонила скелет перед глазами, рев огня заглушил шаги. Отпечавшиеся на сетчатке размытые радужные пятна мешали видеть происходящее и Гарри, слепо выставив вперед руку с палочкой, откатился в сторону. Подальше от выплывшего из клубов желтоватого дыма Амикуса Кэрроу.

Гарри метнулся под прикрытие скелета, споткнулся и больно ударился коленями. Горячими грязно-серыми хлопьями осыпались на плечи сгоревшие чешуйки; языки пламени лизнули оскаленный череп василиска и перепрыгнули на длинную шею. И вся шкура занялась – вспыхнула как сухой лист. Гарри отодвинулся немного, оставаясь под защитой. Невилла он не видел, но почти чувствовал исходящие от него волны неуверенности, сомнения, словно тот должен был сделать то, чего совсем не хочется. И Гарри прекрасно понимал, в чем дело: напасть на Кэрроу он тоже не решался. Тот приближался – Гарри это чувствовал, но не высовывался.

– Рон! – кто-то потянул его на себя и Гарри, потеряв точку опоры, завалился на бок – они с Невиллом упали на колени, все еще держась друг за друга. Под спиной что-то хрустнуло – неразбиваемые очевидно, колбы, и Гарри отшвырнул сумку в сторону, ближе к пылающему факелу, в который превратился василиск.

Лицо у Невилла в лунном свете было как свежий снег, а широко открытые глаза казались черными. Гарри оглянулся – отступать оказалось некуда. Выставив в сторону предполагаемого противника палочку, Гарри выпалил первое пришедшее на ум заклинание:

– Импедимента!

Отдачей швырнуло на пол; падая, Гарри еще успел пожалет, что не увидит, достигло ли заклинание цели. Он провалился сквозь стену, не выпуская из мокрой ладони запястье Невилла.

*

Невилл наградил стену за их спинами опасливым взглядом и медленно поднялся на неустойчивые ноги. Закашлялся, избавляясь от пыли и дыма в легких.

Гарри высвободил руку и осторожно пошевелил пальцами. Вроде целы? Комната кружила перед глазами в бесконечном водовороте, а нещадно слезившиеся глаза болели так, словно через нервы пропустили ток. На перефирии сознания мелькнула вялая мысль о том, что пора подниматься; отойти подальше от стены и, наконец, поразмыслить о заклинании, могущем остановить Кэрроу, но не убить. Прищурился, вглядываясь в странные – словно через пластину слюды смотришь – камни – те вздрагивали и шептались, и Гарри сжал пальцами виски, тщетно стараясь унять разрастающуюся в глубине черепа боль.

– Здесь он нас не достанет, – голос у Невилла казался относительно спокойным. А потом Невилл качнулся и согнулся пополам – его неудержимо рвало. Гарри похлопал Невилла по спине; руки предательски подрагивали. Нужно было найти способ вызвать помощь. И поискать воды.

Двигаться не хотелось; еще не полностью восстановившееся зрение мешало разглядеть подробности, но в одном Гарри уверился: ничего хорошего в незнакомом месте их не ждет.

– Думаю, нам лучше осмотреться,– произнес Невилл полуутвердительно; вероятно с тайной надеждой на отрицательный ответ. Гарри кивнул: горло пересохло, и более всего он мечтал выпить.

Встал рядом с Невиллом, касаясь его локтем и чувствуя исходящее от него тепло. Подступивший было страх перед неизведанным не исчез полностью, однако стал приглушенным.

Единственным источником света в комнате, чьи углы терялись во мраке, оказалось сияние, сочащеееся сквозь пол. Бледно-голубое свечение делало все вокруг неживым; слабо фосфорецирующие плиты отдавали мертвящим холодом, от которого немела отбитая спина. Чужеродной в этом ледяном мире выглядело теплое дерево волшебной палочки, которую Гарри сжимал так крепко, что побелели пальцы.

Невилл приблизился к стене, осторожно коснулся ее, готовый отдернуть руку, едва начнет исчезать. Но монолитный камень оставался неподвижным, и таять, подобно воску, не собирался.

Невилл надавил сильнеее, вмазал кулаком… Стена была глуха к ударам, заклинаниям и проклятьям.

Оставалось только одно – ждать. Но кто найдет их здесь?

*

– Это я виноват, – сказал Невилл. Он сидел у стены, вытянув ноги – не расслабленный, вымотанный. – У меня до сих пор случаются выбросы стихийной магии, когда я… в общем, когда мне страшно. Извини.

Странно было осознавать, что Кэрроу только что сжег целое состояние; вряд ли от василиска осталось что-то кроме золы. И от его яда тоже. Гарри жалел, что бросил сумку, но в тот момент она мешала бежать, и Гарри принял решение до того как успел взвесить все «за» и «против». Содержимое флаконов могло бы обеспечить им путь наружу – кислота такой силы способна расплавить камень. Наверное.

Все, что нужно Невиллу – снова перепугаться до икоты. Проблема в том, что бояться нечего и некого – пустая, почти стерильная искусственная пещера, слишком большая для кладовой и маленькая для лаборатории.

– Здесь должен быть выход, – заметил Невилл. Невысказанное «так может, поищем?» повисло между ними.

Гарри запустил руку в волосы, прочесывая их пальцами. На пол спланировали частицы пепла. Никто не станет создавать комнату, в которую путь закрыт – другое дело, что дверь, возможно, способен найти только владелец. В любом случае по ту сторону им встретится – в лучшем случае! – злой до невменяемости Кэрроу. И как у этого борова хватило хитрости их выследить? Он же так сопит при подьеме по лестнице – за сотню футов слышно.

Галли облизнул губы. Вода была близко – на расстоянии вытянутой руки, но от нее отделяло дюймов двадцать гранита, и от этой недосягаемости она манила еще сильнее. От наколдованной же воды – странного вида и вкуса – пить хотелось только больше. Сколько они уже сидят здесь – час, два? Время тянулось пережеванной резинкой. Как скоро забеспокоится Снейп – Снейп, который не найдет их даже по Карте Мародеров?