Текст книги "Не говори любви «прощай»"
Автор книги: Татьяна Потапова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Забрала картину у Валентина, – доложила она. – Генке не понравилась. Сказал, чтобы этот портрет я задвинула куда подальше. Где, спрашивается, благодарность? И зачем я только деньги выбросила? Кстати, ты в курсе, что у Валентина розовый лишай?
– Он же говорил, что псориаз. – Вечно Люба все путает.
– Псориаз отменили! – было непонятно, почему Люба так радуется. – Валентин ездил к какому-то профессору, и тот сказал: поставьте свечку в церкви, что диагноз не подтвердился. Лишай через месяц пройдет, а вот псориаз – на всю оставшуюся жизнь! Только ему мыться теперь нельзя. Хотя раньше он по совету тех же врачей принимал ванны с морской солью. Слушай, – встрепенулась Люба, – а ты не в курсе: он заразный? Я так испугалась, когда Валентин мне показал свои болячки! Вдруг на картине микробы остались? В гараж, что ли, ее утащить?
– Не знаю. А Валентин ничего не говорил?
– Утверждает, что это на нервной почве. А ты отказалась ему помочь.
– Я ему укол сделала!
– А руки потом хорошо помыла?!
Варя вспомнить этого не могла. Возможно, она о гигиене и не подумала, поскольку уходила из мастерской в гневном состоянии и ни о чем разумном думать не могла.
– И зачем мы с ним вообще связались?! – вырвалось у нее.
– Вот именно! – назидательно сказала Люба. – Человек ничего собой не представляет! Я сразу поняла. Еще когда он нам свою мазню демонстрировал.
– Хотел мне стихи собственного сочинения почитать, – вспомнила Варя.
– Кошмар! – почему-то Любе это очень не понравилось. – Надеюсь, ты не согласилась? – она не давала возможности ответить. – А потом? Что он делал потом?
– Потом… Потом мы пошли смотреть Женькину квартиру…
– А зачем? Зачем? – Люба явно нервничала.
– Ну ему хотелось – для художественного развития…
– Варька! – Люба вела себя не совсем адекватно. – Ты от меня ничего не скрываешь?!
– Скрываю, – легко созналась Варя, а про себя подумала, что подлый Валентин наверняка намекнул Любе на свою сексуальную победу. – Даже не знаю, как сказать… Я просто не в себе была: когда мы зашли и я опять эту кровать увидела… Короче, мы с ним переспали…
– Так я и знала! – выдохнула Люба. Как только ты мне про стихи сказала… Он меня тоже этими стихами задурил… Как начал про любовь завывать, ну я и повелась, уши развесила… Это когда я ему Генкину фотографию принесла для портрета… Ну мы еще вина выпили, и настроение было такое – расслабленное…
– Ты хочешь сказать, что тоже?!! – Подобный поворот событий не укладывался у Вари в голове.
Она знала Любу сто лет и не могла даже представить, чтобы та столь легко поддалась на какие-то там любовные стихи совершенно обычного, ничем не примечательного мужчины, пусть он хоть стократно художник и поэт!
– Тоже, – Люба сказала это так, словно облегчила душу. – Понимаешь, со мной что-то происходило последнее время… Какая-то опустошенность… Ничего не радовало… На Генку посмотрю и думаю: неужели остаток жизни так и проведем… Никаких открытий, все наперед знаешь, от всего тошно, еще с Инкой эта история… Я и в мыслях не держала, клянусь тебе! Но когда он под стихи начал ко мне подбираться, я подумала: а почему нет? Хоть будет что вспомнить! А то Генку даже сравнить не с кем!
– Сравнила? – глупо спросила растерянная Варя.
– В Генкину пользу! – твердо отчеканила Люба. – Я на него другими глазами посмотрела! Теперь, знаешь, мне сны кошмарные снятся. Будто Генка узнал и ушел от меня! Ночью просыпаюсь в холодном поту! А Валентин, слизняк этот, ничего толком и сделать не может! Он – импотент, точно тебе говорю! Видимо, с нашей помощью пытался возродиться… А мы, старые дуры, попались на его удочку! Я этот портрет и – забирать не хотела! Так он мне телефон оборвал! Пришлось пойти. Представь, он снова предлагал… Козел!
– И мне, – сказала Варя, – после укола…
– Тьфу! – сплюнула Люба.
Она еще долго ругала лишайного Валентина. А Варя думала о том, что надо же было им обеим столько лет сохранять верность своим мужьям, чтобы потом поскользнуться на одном и том же мужике, к тому же, по Любиному утверждению, импотенте. Хотя Варя почему-то этой важной подробности не заметила. Можно представить, в каком состоянии она все проделывала!
Положив трубку, она отправилась в ванную, стащила с себя всю одежду, сунула ее в стиральную машину и залезла под душ. Потом еще часа два наводила порядок в своей квартире, бегая по ней с мокрой тряпкой. Таким способом она хотела стереть все воспоминания о Валентине, синем покрывале и мнимом псориазе вкупе с розовым лишаем.
Глава двадцать пятая
Машка подготовилась к визиту бойфренда подруги со всей серьезностью. Она строила из себя строгую классную даму и даже вырядилась в белую блузку и черную юбку, о наличии которых в Машкином гардеробе Жанна даже не подозревала. Ее ждали и другие сюрпризы. Чинно усадив гостей на диван, Машка ни с того ни с сего сказала Диме:
– Наверное, ты в курсе, что мы с Жанкой занимаемся йогой? А ты как к буддизму относишься?
Жанна просто открыла рот: она впервые узнала о собственном увлечении. Когда-то они действительно хотели записаться в один клуб, который специализировался на йоге. Но Машкина мама отказалась спонсировать дочь и призвала ее тратить силы и средства исключительно на учебу.
– А что там хорошего? – проявил скептицизм Дима. – В этом вашем буддизме?
– Как? Ты не слышал? Сейчас все этим интересуются. Неужели тебя не волнует, каким ты будешь в следующей жизни? – Машка играла свою роль отменно.
– А тебя волнует?
– Очень! Вот почему нельзя совершать плохих поступков? Потому что за все надо расплачиваться! В следующей жизни человек будет несчастен, если он не вел себя достойно в этой. Вот скажи: у тебя много желаний? – наступала Машка.
– Конечно.
– А надо, чтобы их не было.
– Как это?
– Вот так. Ты их исполнить не можешь, а потому страдаешь.
– Да не страдаю я.
– Ты пока этого не понимаешь.
Дима, как ни странно, совсем не выглядел обескураженным, а, наоборот, смотрел на Машку с неподдельным интересом.
– Почему ты мне об этом никогда не рассказывала? – с каким-то даже осуждением спросил он Жанну. – Смотри, сколько знает твоя подруга.
– А я сама первый раз об этом слышу! – Жанну искусственность Машки и наивность Димы злили все больше.
– Ты ведь по гороскопу – Весы, – Машкин голос звучал как шипение гюрзы, – это очень уравновешенный знак. А сейчас я смотрю на тебя и вижу, что ты совсем неуравновешенная. – И, не дав Жанне даже ответить, она повернулась к Диме. – Я вот подумала и пришла к выводу, что ты во многом прав, – заворковала она. – Как, действительно, без всяких желаний жить? Вообще непонятно. Наверное, я что-то перепутала в этих восточных учениях. Один мамин знакомый недавно в Китае был, в монастыре Шаолинь. Ну и рассказывал о всяких чудесах, какие там монахи проделывают. Например, кладут на голову кирпичи и легким взмахом руки их разбивают. И все благодаря йоге. Это я точно помню. А вот теоретическая часть у меня как-то подвисла.
– Не в первый раз! – Жанна уже просто не могла сдерживаться. Дима внимал Машкиным бредням как откровениям свыше, а та совсем распоясалась и нагло игнорировала лучшую подругу!
– Что с тобой? – недоуменно посмотрел на Жанну Дима. – Какая муха тебя укусила?
– Зеленая! – Слова вылетали из Жанны как пули, главной целью которых было желание задеть этих двоих, показать Машке, что ее выделывания переходят все границы, они уже достали, надоели до чертиков и просто бесят! – Я тут, видимо, лишняя, – она постаралась сказать это спокойнее, но получилось плохо.
Ей никто не возразил, не бросился успокаивать, извиняться, и Жанне ничего не оставалось, как быть последовательной. Она поднялась, изобразив полное равнодушие, и направилась к выходу. Когда дверь захлопнулась, издав среди тишины звук короткого камнепада, Жанна немного постояла – во-первых, чтобы прийти в себя, а во-вторых, в надежде, что следом за ней ринется Дима, и они уйдут из Машкиной квартиры вместе. Но ничего подобного не произошло. Словно эти двое специально ждали, что Жанна оставит их наедине, перестанет мешаться, и вот теперь им наконец-то будет свободно, весело и хорошо.
Она пересекла зеленый Машкин двор, вышла на Ленинградский проспект и направилась в сторону Белорусского вокзала. У нее было чувство, что случилось что-то непоправимое, страшное и она никогда не сможет это забыть и пережить. Она двигалась как робот, с потоком людей зачем-то перешла на противоположную сторону, хотя ей туда было совсем не нужно, и опомнилась только у арки, через которую вела дорожка к магазину «Путь к себе». Жанна зашла туда, побродила по первому этажу, рассматривая экзотические товары, перебирая ароматические палочки… Как в тумане, вдруг вспомнила, что ее раздражение началось из-за Машкиных разговоров о восточных учениях, а здесь все было посвящено именно этому и лишний раз напоминало о том, что Дима остался с Машкой…
Жанна хотела еще подняться на второй этаж, посмотреть книжки, но передумала. Атмосфера магазина, в который она раньше любила заходить, теперь казалась фальшивой и неуютной.
Конечно, думала она, приближаясь к «Маяковской» и понемногу успокаиваясь, Дима не очень-то виноват. Он пришел в гости и обязан быть вежлив к хозяйке… Но неужели он настолько тормоз, что не понимает, как Машка над ним потешается?! Неужели не мог в ответ пошутить, проявить чувство юмора, забить интеллектом?!
Ее внимание привлекло объявление на большом белом листе бумаги, которое висело на двери спортивного магазина. Она подошла поближе. Может быть, объявлена распродажа? Ей как раз нужны новые кроссовки. У старых протерлись задники, и их пора выбрасывать. Но сначала стоит для убедительности продемонстрировать негодную уже обувь маме, которая непременно заметит, что на Жанне все горит…
В объявлении говорилось, что в магазин набирают продавцов-консультантов. Предлагалось прямо здесь взять анкету, заполнить ее и пройти собеседование в офисе, который находится у метро «Арбатская».
Она сама заработает себе на новые кроссовки и ничего не будет у мамы просить! Жанна взяла анкету у девушки, которая скучала в магазине за компьютером, и поехала по указанному адресу.
Офис она нашла быстро, он находился в большом многоэтажном здании, с охраной внутри. Ей показали, куда идти, но все равно пришлось поплутать по лабиринтам коридоров, прежде чем отыскался нужный кабинет.
– Кем собираешься работать? – спросила ее женщина, отвечающая за подбор кадров. – Для продавцов собеседование будет в пятницу. Приходи к десяти часам. И не опаздывай, иначе с тобой и разговаривать не будут. У нас с дисциплиной строго.
Жанна рассчитывала, что все решится сразу, с ней побеседуют, а с завтрашнего или на худой конец с послезавтрашнего дня она уже выйдет на работу, преподнесет маме приятный сюрприз. «Куда собралась?» – недовольно спросит мать. «На работу», – просто ответит Жанна.
Разочарованная тем, что сюрприз откладывался, она шла обратно и думала о том, какой невезучий день сегодня выдался. Коридор был абсолютно пустым, пока откуда-то не появился парень, сосредоточенно спешивший ей навстречу. Поравнявшись с Жанной, он спросил:
– Девушка, а где двадцать первый кабинет?
– Там, – показала Жанна. – Повернете направо, он будет с левой стороны…
– Спасибо! – бросил парень и быстрым шагом удалился в нужном направлении.
Не прошло и пары минут, как он ее догнал. Может быть, он занимался легкой атлетикой и специализировался в беге на короткие дистанции.
– Ты тоже на собеседование приходила? – Ему, видимо, было неудобно молча пройти мимо Жанны, и он, как вежливый человек, хотел обозначить, что помнит девушку, которая показала ему дорогу.
– Ага, – ответила Жанна. – Я хотела продавцом… Но для продавцов собеседование будет только в пятницу.
– Устроили цирк! – возмутился парень. – Больше делать нечего, как приезжать к ним сто раз! И что-то я не вижу толпы желающих. Ты как – еще придешь?
– Не знаю. Других вариантов у меня пока нет.
Жанна остановилась, потому что они уже вышли на улицу, и нужно было заканчивать эту дежурную беседу, прощаться, расходиться в разные стороны. Парень, похоже, уже никуда не спешил, а переминался с ноги на ногу и смотрел на Жанну. Глаза у него были синие-синие, под цвет рубашки. Жанна никогда не встречала такого сочетания: брюнет с синими глазами. Но, возможно, он просто носил контактные линзы. Или солнце так высвечивало радужку…
– А я не хочу, – наконец продолжил он разговор. – Тем более меня в одно место уже берут. Сюда я приехал на всякий случай – для сравнения. Хочешь, тебя тоже устрою?
– Куда?
– Да тут недалеко. Супермаркет. Сетевой. «Седьмой континент». Наверняка ведь знаешь?
Жанна кивнула: конечно!
– Я там охранником буду.
– А ты спортсмен, что ли?
– Не без этого. Но вообще-то я студент. Виталий, – представился он.
– Жанна.
– Редкое имя.
– У тебя тоже.
– Так давай прямо сейчас сходим и все узнаем?
По пути к магазину выяснилось, что его возглавляет дядя Виталия, что заработки там небольшие, но Виталия устраивает охранная деятельность по ночам, что он копит на машину и ему осталось собрать совсем немного.
Дяди на месте не оказалось, он уехал на целый день по делам. Жанна с Виталием покрутились в магазине, посмотрели на персонал – в основном, естественно, женский – и решили вернуться к метро, пройдя через Старый Арбат.
Здесь шла обычная арбатская жизнь. Откуда-то звучала этномузыка, мелькали раскрашенные бока матрешек, лица знакомых киноактеров смотрели с рисунков уличных художников, у Вахтанговского театра, как обычно, собралась толпа, в центре которой шло какое-то представление… Летние кафе были заполнены народом. В одном из них от стола к столу ходила маленькая девочка лет десяти со скрипкой в руках. Она была одета в черные блестящие юбку и кофту, как какая-нибудь солистка консерватории. А гладко причесанные волосы переливались при каждом повороте головы, и Жанна сразу определила, что они покрыты специальным лаком.
Девочка подошла к столику, где ели мороженое две старушки – явно туристки заморского происхождения, и спросила по-русски:
– Вам сыграть что-нибудь? – она показала скрипку и постучала по ней смычком.
Старушки, поняв, закивали, обратившись во внимание. Девочка положила инструмент на плечо, закрыла глаза, подняла смычок… Жанна узнала мелодию из «Розовой пантеры» и попросила Виталия:
– Давай послушаем?
Соседний столик как раз освободился. Они тихонько прошли к нему и сели – лицом к девочке.
Она играла очень старательно. Ее детское личико отражало каждый звук скрипки – то хмурилось, то улыбалось, то вытягивалось в некотором недоумении… Когда девочка закончила, на глаза чувствительных старушек навернулись слезы. Одна из них достала десять рублей.
– Сыграть вам еще что-нибудь? – забрав деньги, спросила девочка.
Но старушки – с просветленными взглядами от соприкосновения с искусством – уже уходили, выражая свои чувства воздушными поцелуями.
– Подойди сюда! – позвали девочку от одного из столиков, где обосновалась мужская компания. – Возьми! – Один из мужчин протянул юной скрипачке пятьдесят рублей.
– Вам что-нибудь сыграть? – повторила она свою дежурную фразу.
– Не надо, – отмахнулся мужчина.
– Я просто так деньги не беру, – насупилась девочка.
– Это тебе за прошлую песню, – объяснил щедрый посетитель кафе маленькой глупышке.
– Мне за нее уже заплатили.
– Ладно, – согласился мужчина, – сыграй что-нибудь.
Девочка подняла скрипку и очень серьезно исполнила «Мурку».
– Надо же! – восхитилась Жанна. – Такая маленькая, а уже и деньги зарабатывает, и с принципами!
– Меня тоже в детстве мучили игрой на скрипке, – сказал Виталий. – Зря не учился. Наверное, у этой крошки заработок больше, чем у меня. Но скажу как полупрофессионал: она – молодец, чувствует музыку…
Последние слова Виталий произнес протяжно, словно в такт медленной и томительной мелодии, которую девочка сейчас играла. Наверное, детские занятия скрипкой не прошли даром, и он действительно разбирался в музыке. Жанне же просто понравилась эта симпатичная девочка. Она подумала, что скорее всего ее родители тоже имели отношение к Арбату – не в маленькой же блестящей головке родилась мысль об этих выступлениях!
Кто-то вообще «выезжает» в этой жизни за счет собственных родителей. Жанна тут же вспомнила Вику. На последний экзамен та прикатила в университет на новенькой серебристой «тойоте», которую получила в подарок ко дню рождения, и с таким чувством превосходства смотрела на «безлошадных» однокурсниц, что это трудно передать словами!
– Вот ты на машину копишь, – сказала Жанна. – А родители тебе не могут помочь?
– Года два назад, – медленно заговорил Виталий, – я взял отцовскую машину и поехал с друзьями кататься. Ну мы что-то отмечали, прилично выпили… Кончилось все тем, что врезались в столб. Чудо, что остались живы, отделались легкими царапинами… А машина – вдребезги. С тех пор мои родители лишили меня и доступа к автомобилю, и серьезных финансовых вливаний… Я вступил на путь исправления… С тех пор, например, совсем не пью…
– А сколько тебе лет?
– Двадцать один. А тебе?
– Восемнадцать. А на каком ты курсе?
– Перешел на шестой.
– Шестой?!
– Будет еще и седьмой.
– Что же за специальность у тебя?!
– Ракетно-космическая техника. Я в Бауманке учусь.
– Ну ничего себе!
Какую голову надо иметь, подумала Жанна, чтобы учиться в таком трудном вузе! Да еще столько лет! А ведь Виталий совсем не похож на «ботаника».
– Давай свои телефоны, – сказал он. – Я с дядькой договорюсь, и ты подойдешь. И запиши мои координаты.
…Дома Жанна сделала себе салат из огурцов, помидоров, вареных яиц и села перед телевизором. Из музыкальных клипов, сменяющих друг друга по MTV, через поп-исполнителей рвалась с экрана красивая, гламурная жизнь… Где-то там, не соприкасаясь с Жанной, народ беззаботно радуется, веселится, а если и грустит, то не по-настоящему, играючи, точно зная, что это временно, ненадолго… Телевизионная картинка вдруг смазалась, осталась фоном, на котором Жанна, уже доедая салат, увидела свое ближайшее будущее. Каждое утро ни свет ни заря несется она в супермаркет, куда устроилась на работу благодаря Виталию, целый день взвешивает колбасу и сыр, улыбаясь покупателям так, что сводит скулы. Потом, валясь от усталости, не чувствуя ног, доползает до дома, где ее никто не ждет, потому что мама с папой занимаются собой. Не раздеваясь, она засыпает перед телевизором, и ей снятся толпы голодных людей, требующих все новой и новой еды. Они обступают Жанну и готовы задушить…
И никаких свиданий, никакой романтики, никаких прогулок!
«Ну и что? – подумала она в самый последний момент, когда уже собиралась зареветь от жалости к себе. – И у меня все это будет временно. Я же не собираюсь взвешивать колбасу в супермаркете до скончания своих дней! И потом – рядом будет Виталий, знакомый человек, к которому можно обратиться в случае чего…»
Она помыла посуду, поменяла старую скатерть на столе на свою любимую – веселую, с желто-зелеными цветочками и вытерла пыль с маленького кухонного телевизора.
Когда Варя пришла домой, ее дочь с деловым видом сидела у компьютера.
– Мам, – не поднимая головы, сказала Жанна, – вот ты у меня все знаешь… Что это значит: «Специально подготовьтесь к обсуждению вопроса об оплате труда»?
– А ты чем занимаешься? – Варя сунулась к монитору, пытаясь прочесть текст на экране.
– Файл нашла для тех, кто работу ищет. Ну и тут советы всякие дают… Как вести себя на собеседовании…
– Ты решила бросить университет?! – испугалась Варя.
– Да нет же! – Вечно мать делает какие-то свои выводы, исходя из собственных малопонятных Жанне умозаключений. – Так просто смотрю… На будущее… Так ты мне не ответила.
– А там разве не объясняется? – Варю ответ дочери не успокоил.
– Почему-то нет, – Жанна погоняла мышку. – Зато дальше сказано: «Избегайте На первом этапе задавать вопросы об оплате труда».
– Это правильно, – рассудила Варя. – Если человек еще себя не зарекомендовал, то вряд ли ему стоит об этом распространяться. Лучше мне вот что скажи: ты будешь менять университет или нет? Помнится, заикнулась, а теперь молчишь… Лето быстро пройдет. А ты, по-моему, ничего не предпринимаешь, – она с подозрением посмотрела на дочь.
– Да, мам, я уже забыла об этом. – Жанна закрыла сайт. – Это была так – минутная слабость. Теперь прошло.
– А-а-а, – сказала Варя, – ну тогда ладно…
Она прошла на кухню и обнаружила там идеальный порядок.
Глава двадцать шестая
Неделя подходила к концу. Сергей не мог дождаться, когда сядет в самолет и улетит наконец домой. Его доконали жара и эта девица, севшая ему на хвост. И дернуло же его зайти именно в то турагентство, а не в какое-нибудь другое?!
Оно просто попалось по пути. Со скромной вывеской, без притязаний на роскошь… Женщина-оператор, подбирая ему приличный египетский отель, активно распространяла вокруг себя запах французских духов «Шанс».
– Что же вы один путешествуете? – мимоходом, не отрываясь от просмотра туристических файлов, спросила она.
– Так получилось…
Сергею ее любопытство не понравилось: с чего это работники турагентств лезут в личную жизнь своих клиентов? Он даже хотел поставить операторшу на место, но быстро себя остановил: было бы у него другое настроение – он бы и внимания не обратил на подобный вопрос. Ему точно нужно сменить обстановку, а то уже готов бросаться на людей из-за любого пустяка. К тому же Сергей чувствовал себя усталым, он сидел тут почти два часа, и ему хотелось поскорей все закончить, получить наконец путевку, и какая разница, какой будет отель…
Операторша вдруг перешла на доверительный тон и, наклонившись к Сергею, зашептала:
– У нас есть такая услуга – сопровождение. Как раз для таких импозантных, серьезных мужчин. Ну зачем вам скучать в одиночестве? Стоит это сущие копейки… Зато сколько приятных моментов!
Она скосила глаза на соседний стол и подмигнула, приглашая Сергея взглянуть: там сидели мужчина лет пятидесяти и совсем молоденькая девчонка, они интересовались Турцией…
– Видите, – шепотом сказала операторша, – это наш постоянный клиент, каждый раз приходит с новой подругой… А, между прочим, женат… Да я вам сейчас покажу предложения, девочки роскошные, сами и выберете…
Сергей лениво посмотрел на фотографии. Операторша была права – красавицы оказались на любой вкус и цвет. В конце концов, мужчина может позволить себе небольшое приключение. Даже при нормальных отношениях в семье. А тем более сейчас, когда Варя, судя по всему, пустилась во все тяжкие и забыла, что они еще не разведены… Значит, и ему не обязательно сдерживать свои порывы. Если его жена игнорирует попытки примирения, то Сергей тоже не будет скучать в одиночестве. Он ткнул пальцем в блондинку, похожую на Мишель Пфайфер:
– Эта свободна?
– Сейчас узнаю, – зашустрила операторша, схватившись одновременно за записную книжку и телефон.
Сначала все шло неплохо. В аэропорт сопровождение явилось в виде девицы в сильно открытом коротком белом платье, на высоких каблуках. Оригинал был не хуже фотографии и, правда, сильно походил на красотку Мишель Пфайфер в ее молодые годы. Это вызвало в Сергее приятное возбуждение, и он сразу повеселел, подумав о том, что правильно поступил, отправившись в Египет в столь обворожительной компании.
Девицу звали Галя. В самолете она рассказала, что ей двадцать семь лет и она работала барменшей на Таганке. Но совсем недавно ее сократили, и Галя никак не может прийти в себя – это была полная для нее неожиданность, ведь свой бар она воспринимала как родной дом и даже представить себя не может в другом месте. Такой стресс надо было пережить, и Галя подумала: раз выдалось свободное время, то почему бы не махнуть куда-нибудь в теплые края? Таким способом – отдыхом за чужой счет – она пользуется впервые. И ей немного неловко. Но она – слегка авантюристка, любит экстрим, так что часто попадает в необычные ситуации.
– Я буду представляться твоей женой, – лукаво добавила Галя, – чтобы не возникало лишних вопросов.
Она была навеселе – для храбрости, как пояснила Галя, – а потому много говорила. Что-то про папу – известного ученого, который умер, а надо было поднимать на ноги сестру и брата, так что про высшее образование пришлось забыть. Про маму, которой надо помогать… Глаза ее туманились слезами, голос срывался. Галя рассчитывала на сочувствие.
– Я так разволновалась от воспоминаний, – сказала она, – что страшно захотелось выпить.
Сергей достал виски, которое купил в «дьюти фри», и попросил стаканчики у стюардессы. Инициативу по их наполнению Галя взяла в свои руки, и бутылка быстро и верно опустошилась.
В какой-то момент ее рука бесцеремонно полезла Сергею в брюки. Хмель и ему ударил в голову, но он все-таки огляделся по сторонам – большинство пассажиров спали, никто на них не обращал внимания.
– Давай выйдем, – предложил Сергей.
– Куда? В небо? – захихикала Галя, не убирая руку.
– В туалет, – Сергей поднялся, заставляя встать и ее.
Пока они дошли до конца салона, Галю пришлось пару раз ловить на ходу, чтобы она не упала. Сергей никак не ожидал, что его сопровождение так развезет. Он уже пожалел, что заставил ее шевелиться. Но падающая Галя о цели прогулки не забыла. Как только Сергей закрыл дверь, она молча сползла на грязный пол и занялась минетом.
Обратный путь они преодолели с теми же трудностями.
– Спи, – сказал Сергей и даже опустил для нее кресло.
Но Галю приключение в туалете сильно возбудило: она требовала еще виски, взвизгивала, рвалась в драку и только перед самой посадкой наконец угомонилась и задремала.
В аэропорту Шарм-эль-Шейха, набитом людьми, Сергей оставил Галю в сторонке – ждать, пока сам отстоит очередь к окошку, где продавались марки для паспорта – местная виза. Каким-то чудом они прошли контроль, получили небольшой багаж и выбрались на улицу. Полусонная и размякшая Галя повисла на Сергее, ему пришлось тащить и ее и сумки к автобусу, а потом чуть ли не пинками будить, чтобы выйти, когда их довезли до отеля. В глазах окружающих читались осуждение и сочувствие. Сергей сгорал от стыда. Он не бросил Галю на произвол судьбы только потому, что все видели – они прилетели вместе.
Больше никаких чувств, кроме отвращения, Сергей к ней не испытывал. Более того, он даже заочно разочаровался в Мишель Пфайфер, подозревая, что и у нее наверняка есть тайные пороки.
– Делай что хочешь, – сказал он Гале на следующий день, дал ей денег и договорился с портье о ее переезде в одноместный номер.
Рано утром Сергей уходил на море, плавал, сидел под тентом, умирая от тоски. Люди на пляже знакомились, собирались в компании, но его раздражало любое общение. Он записался на дайвинг, но после долгого плавания под водой у него заложило уши, они ныли по ночам, не давали спать, и Сергей ругал себя последними словами: взрослый человек, а с насморком полез любоваться кораллами.
Галя пыталась возобновить контакты: подходила на пляже, таща с собой пиво, стучала по вечерам в его номер, жаловалась на дороговизну в барах и ресторанах их пятизвездочного отеля. И тогда Сергей уехал на экскурсию в Каир – смотреть пирамиды, чтобы сбежать от этой пьяной идиотки, которая опустошала его кошелек. Но ничего, кроме ощущения дикой жары и усталости, он из этой экскурсии не вынес. Его преследовали воспоминания от груд мусора, какие он видел в египетской столице, и был поражен, потому что ничего подобного нигде не встречал. Эти мусорные свалки стали немым свидетельством того, что и его жизнь превращается в помойку.
Впрочем, ему вообще ничего не нравилось. Он даже не ожидал, что отдых может превратиться в некое испытание. Улетая с обольстительным сопровождением, Сергей рассчитывал на нечто романтическое, а в итоге хотелось только плеваться.
Настроение не улучшали ни теплое, чистое море, ни весьма приличный отель. По вечерам отдыхающие ездили в городок-спутник, который находился поблизости и в котором располагались увеселительные заведения, рестораны, магазины, сувенирные лавочки. Сергей подолгу сидел там в одной из многочисленных кофеен, выпивал по несколько чашек крепкого, черного, как египетская ночь, кофе, выкуривал чуть ли не по пачке сигарет. Однажды забрел в казино, куда местное население не пускали, только туристов по предъявлении паспорта, выиграл в рулетку двадцать долларов и больше судьбу не испытывал. Потом у него не возникало желания посетить данное заведение снова. Во-первых, за игровым столом здесь не подавали бесплатных напитков, во-вторых, взяв у казино такси, ему пришлось заплатить в десять раз дороже, чем обычно. Поначалу Сергей и не собирался этого делать, но водитель долго бежал за ним, совал под нос прейскуранты, грозил полицейским и так надоел, что пришлось отдать ему требуемую сумму.
Выступать в роли «лоха» Сергею не понравилось.
«Сопровождение» постепенно переключило свое внимание на других обитателей отеля. По вечерам Галя не вылезала из бара, заказывая коктейль «Кровавая Мэри» и вступая в беседы с обслуживающим персоналом, которые прерывала, как только на горизонте появлялся одинокий постоялец средних лет. Свои чары она проверяла и на пляже. Галя высматривала объект, проплывала мимо соблазнительной походкой манекенщицы, поигрывая мобильником, возвращалась, уловив взгляд, обращенный на нее, «ненароком» встречалась глазами, мило улыбалась, заводила пустячный разговор о температуре воды… С ней охотно общались. Но, в силу замутненного алкоголем сознания, Галя сразу не понимала, что почти все эти мужчины были с привезенными из России женами или, возможно, подругами, которые в данный момент случайно отсутствовали, но в самый разгар непринужденной беседы вдруг вырастали как из-под земли, все портили, и ее усилия оказывались напрасными.
И все-таки Гале улыбнулась удача. Вернувшись из Каира, Сергей увидел, как в пляжном кафе она обедала вместе с пожилым, рыхлым типом. Перед обоими стояли поллитровые кружки пива и большие блюда с жареной курицей. Галя не сводила глаз со своего спутника, а тот что-то одухотворенно вещал. Со стороны их можно было принять за отца с дочерью. Сергею было абсолютно все равно, он только подумал, что еще год-два такой жизни и Галей перестанут интересоваться даже очень глубокие пенсионеры.
Он решил взглянуть на выступление факиров, которые приехали то ли из Марокко, то ли из Туниса и зазывали на свое представление всех отдыхающих. Надо было как-то убивать время.
Вид у факиров был экзотический и даже немного устрашающий. Черные косынки, повязанные на их головах, навевали мысль о терроризме, горящие глаза – о неком фанатизме. Сергей подумал, что его буквально все вокруг настораживает и кажется враждебным, даже безобидные иллюзионисты, потому что он не может найти покоя ни в собственной душе, ни в окружающем его мире.
