Автор книги: Tascha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 68 страниц)
Над дверью с не очень ровно нарисованной восьмеркой горел красный огонек, сигнализирующий о том, что владельца нет, но Станислав все равно постучал и, ожидаемо не получив ответа, решительно направился к выходу из модуля. Где искать на станции Королёва он не представлял и, заставив себя успокоиться, обратился к первому же киборгу, спешащему ему навстречу:
– Извините, вы не подскажете, где я могу найти капитана Королёва?
– В спортзале, – бодро ответил тот, на секунду задумавшись, и направился дальше, но в последнюю минуту затормозил и уточнил: – Вы знаете, где это?
Станислав покачал головой. Киборг оглянулся, и к ним тут же направилась стоящая неподалёку девушка. Станислав узнал киборга из столовой и напрягся: ну почему из пятнадцати тысяч им должна была попасться именно она? Может их тут всего сто штук? Или это просто дубликат?
– Света вас проводит, а я на занятия опаздываю, извините. – Киборг улыбнулся вполне дружелюбно.
– Сереж, опять вы после отбоя летаете? Дима ругаться будет, – укоризненно качнула головой девушка.
– А ты ему не говори, – весело попросил киборг и рванул дальше по коридору уже бегом.
Некоторое время шли молча, а потом Станислав, чувствующий себя не просто не в своей тарелке, но даже и не рядом с ней, не выдержал:
– И чему он учиться побежал?
– Это Сережа сам учит, – рассмеялась девушка. – Он пилот и учит новеньких. А я рисую немножко. Не так как Винс, конечно, но я еще учусь. А вы видели наш бассейн? Он очень красивый.
Смех у девушки был приятный, и Станислав неожиданно для себя отметил, что у нее живые темно-серые глаза, совсем не похожие на равнодушно-стеклянные глаза киборгов.
– Нет, не видел. – Станислав решил временно перестать удивляться. Ну, подумаешь, киборг-пилот, киборг-врач, киборг-художник. Может у них тут и киборги-философы есть. Не до них сейчас, он Веньку ищет. – А что с бассейном?
– Его Винс разрисовал очень красиво. А столовую мы вместе разрисовывали, – с детской непосредственностью похвалилась киборг. Станислав задумался, а сколько ей вообще лет? Внешне лет двадцать пять, но шестерок начали выпускать уже после того, как он вышел на пенсию, значит не больше семи. И получается, что Королёв предлагал ему пристрелить ребенка. Мысль была настолько неожиданной и противоестественной, что Станислав споткнулся. Другую настойчиво пихающуюся в голову мысль, что эта девушка легко, не переставая улыбаться и щебетать, свернет ему шею, капитан старательно отгонял. – Вы обязательно должны посмотреть!
– Посмотрю, – согласился на всякий случай Станислав и, внезапно, сам себе капитально удивляясь, добавил: – Света, вы извините, но я бы не стал тогда стрелять.
– Я знаю, – удивилась девушка. – Вы и не собирались. Вы не переживайте, даже если бы собирались, Дима бы все равно не дал выстрелить.
– Почему не дал бы? – опешил Станислав. – Он же сам предложил?
– Он неправду говорил, – сказала девушка голосом человека, совершенно убежденного в своей правоте. Подумала и добавила: – Все время забываю, что у людей нет детектора. Это так непривычно.
Станислав почувствовал, что закипает и постарался взять себя в руки – еще не хватает, чтобы киборги расценили это как агрессию по отношению к хозяину. Что-то подобное он подозревал, но все равно почувствовал себя зеленым студентом, которого обманом затащили в лавку к авшуру и убедили подписать выгодный контракт. Для хозяина лавки выгодный. Киборг на него посмотрела, но ничего не сказала. До спортзала дошли молча.
– Он в третьем зале, справа.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил капитан.
Станционные спортзалы раздевалок не предусматривали: предполагалось, что солдаты и в каютах переоденутся, а в спортзал уже явятся в нужной форме. Но малые залы, рассчитанные на персональные тренировки, были оборудованы небольшими тамбурами с душевой капсулой. Станислав открыл дверь и осмотрелся. Дверь в зал была закрыта. На вешалке висел комбинезон, под которым валялись небрежно брошенные ботинки. На ботинках, сверху, лежал ремень. С кобурой. Станислав сунул руки в карманы, борясь с искушением подобрать безалаберно брошенное оружие и поговорить с хозяином киборгов с позиции силы. Останавливало понимание, что после этого киборги превратят в мелкий фарш не только его самого, но и всю его команду. Да и в том, что за дверью Королёв один, он был не уверен.
Димка был действительно не один. Станислав остановился, рассматривая прыгающего и машущего руками и ногами парня. Его спарринг-партнера он тоже узнал – это был искин с транспортника. Бывший старшина никогда не увлекался рукопашным боем, и уж тем более восточными вариациями на эту тему, отдавая предпочтение старому надежному бластеру, а еще лучше плазмомёту и палубе тяжелого крейсера под ногами. Но у командующего станцией было, похоже, слишком много свободного времени. Станислав с легкой завистью наблюдал за отточенными движениями капитана, но потом напомнил себе, что тот лет на пятнадцать моложе, да и вообще, не очень-то и надо. Но начать отжиматься по утрам себе всё-таки пообещал.
Королев, пытаясь увернуться от резко ускорившегося искина, не удержался на ногах, упал, перекатился и оказался сидящим перед капитаном. Посмотрел на гостя, кувыркнулся назад и поднялся на ноги.
– Ты сегодня совершенно не в форме, Дим. Пропустил удар в колено, в грудь и в корпус, – расстроено сообщила Ксю и вежливо добавила: – Здравствуйте, Станислав Федотович.
Димка педантично забрал с транспортника копию своего искина, слив обратно в один образ.
– Мы можем поговорить? – поинтересовался Станислав у Димки, игнорируя предательницу.
– Я вас слушаю.
– Где наш врач?
– Понятия не имею, – честно удивился Димка. – Может, в бассейн пошел?
– Его забрал ваш киборг. По приказу лейтенанта Воронцова! – Последние два слова Станислав практически выплюнул.
– Да? Ну, сейчас выясним тогда. – Димка шагнул в тамбур, небрежно сдвинул кобуру в сторону и вытащил из ботинка комм. – Дэн, а где врач? Вениамин?
– Сейчас… У Джона… Они как раз убили восьмого пациента… И собираются заняться девятым… Просят не мешать, потому что у них есть идея, – с секундными заминками доложил Дэн. Станислав почувствовал, как под фуражкой зашевелились волосы. На Королёва сообщение не произвело никакого впечатления: похоже, для него пачка убитых пациентов была делом привычным.
– Дэн, попроси, пожалуйста, Джона – пусть доктор свяжется со своим капитаном. Срочно. А то он так на меня смотрит, как будто мы их врача расчленили и съели. – Димка подумал и добавил: – И попроси своих бойцов, в следующий раз, когда они будут приглашать людей в гости, не делать это силой. Будь настолько любезен. – Отключил комм и добавил уже для капитана: – Все в порядке с вашим доктором. Он в медотсеке. Хотите – сходите, проверьте.
«Схожу и проверю» – хотел отрезать Станислав, но не успел: затрещал его комм, и на развернутом вирт-окошке появилось виноватое лицо друга.
– Стасик, извини, я тут увлекся немного. И звук на комме был отключен. Все нормально, вы меня не ждите, ложитесь спать, я тут еще немного задержусь.
– Завтра поговорим, – угрожающе прошипел Станислав, чувствуя не облегчение, а желание сделать с врачом то, что с его точки зрения с ним должны были сделать киборги и не сделали.
– Все нормально? – Димка насмешливо посмотрел на пылающего праведным гневом капитана. Станиславу стало еще хуже – выставил себя дураком, развел панику на пустом месте. Ну, пусть только Венька вернется, уж он ему объяснит, какая должна быть дисциплина в условиях вражеского плена.
– Спасибо, если позволите, я пойду. – Станислав постарался сохранить остатки достоинства, но Королёв нагло преграждал ему выход и двигаться не собирался.
– Уделите мне полчаса? Я вам хочу кое-что показать. – Димка вопросительно приподнял бровь, чем сразу напомнил Станиславу рыжего киборга. Капитан подумал и кивнул, подозревая, что выбора у него нет. – Отлично, тогда я переоденусь и пойдем. Только своих предупредите, а то они вас двоих пойдут искать.
Димка стянул промокшую насквозь и неприятно липнувшую к телу футболку, и Станислав мрачно пообещал себе отжиматься еще и по вечерам. Одежда улетела в окошко приемника пневмо-доставки – аппарат утробно заурчал, причмокивая от удовольствия, пришлепнул на футболку полоску с данными владельца и с тихим шипением отправил посылку в автоматизированную прачечную. Парень шагнул в душевую капсулу, оглянулся и серьезно сказал:
– Спасибо, что не стали стрелять.
========== Глава 26 ==========
Димка повел капитана не в бассейн, не в рубку, и даже не в учебные классы. В опустевших после отбоя комнатах ясельной группы было тихо и темно. Димка провел рукой по сенсору, зажигая свет. Станислав огляделся. Мягкие пуфики, голоплатформа и шкафы с игрушками: куклы, кубики, настольные игры, планшеты – все то, что так прочно ассоциируется с боевыми киборгами!
– Что это?
– Игровая. – Димка подобрал валяющегося на полу плюшевого медведя и сел на стоящий в углу стол. – Все началось чуть больше года назад, когда DEX-компани громко заявила об утилизации тридцать четвертой серии. Их не утилизировали, а собрали здесь. А я, так получилось, оказался руководителем всего этого безобразия. Почти пятнадцать тысяч боевых киборгов. В возрасте от года до семи. Только вот большинство – до трех лет. Боевые киборги долго не живут. – Димка помолчал и обвел комнату рукой. – И это действительно игровая.
– Угу, и киборги здесь в куклы играют, – согласился Станислав, помнящий из курса психологии, что с сумасшедшими нельзя спорить, а необходимо полностью соглашаться и ждать прибытия скорой психиатрической помощи. Правда, с последним были проблемы.
– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся Димка. – Киборг, в отличие от человека, рождается взрослым. Со взрослым мозгом. Грудному ребенку нельзя объяснить дифференциальные уравнения, а мозг киборга, чисто теоретически, способен их воспринять. Но мозг и память у него совершенно чистые. Представьте себе, что вы забыли все. У вас есть базовые навыки и ничего больше. Зато есть процессор, который говорит вам, что делать. Первый год уходит на осознание того, что иногда процессор приказывает что-то, что совершенно не хочется делать. Например, не хочется идти вперед, потому что там минное поле, но приказ гонит. Чем старше становится киборг, тем больше самостоятельных решений он может принять. Найти лазейку, выкрутиться, обойти. Но есть еще и люди. Страшные, ужасные люди. Те, кто прошел базовые тесты, как правило, знают, что отступ от приказа означает утилизацию. И они виртуозно прячутся за процессором, уходя в глухую несознанку. Вот такие тут и играли.
Димка посмотрел на непонимающего капитана и продолжил:
– Берется группа из пяти – десяти киборгов и отдается приказ построить домик из кубиков. Нормальный киборг не должен анализировать, насколько приказ реален, он должен его выполнять. Киборги берут кубики и ставят их друг на друга, пока они не закончатся – процессор просчитал задание, и они строят дом для человека. Воспитатель недоволен. Он говорит, что неправильно и требует повторить. Иногда повторять они могут дней пять, пока один, как Дэн говорит, «самый непуганый», не берет и не строит маленький домик из своих кубиков. Просто потому, что он, например, видит его на случайно забытом рисунке. С крышей и окошками. Воспитатель счастлив, все радуются и идут смотреть мультики. На следующий день уже большая часть киборгов готова это повторить, но задание меняется, надо уложить медведя спать, например.
Димка продемонстрировал Станиславу медведя с широко открытыми нарисованными глазами. Тот кивнул, честно пытаясь понять, что ему пытаются объяснить.
– Только проблема: мишка не хочет спать. Нудное, тупое задание. А можно пойти смотреть мультики, или рисовать, или даже уйти в свою каюту, только надо найти решение. И один опять не выдерживает и сообщает, что глаза нарисованные, и они не закрываются. Это уже не домик, что с трудом, но ложится в приказ. Это уже прямой бунт. Но воспитатель опять счастлив, со всеми вытекающими.
– Все равно не понимаю, – признался Станислав.
– Это Дэн придумал вместе с нашими психологами. До него мы пытались просто наблюдать и разговаривать. Он предложил провоцировать нестандартные реакции с помощью глупых заданий. Сработало. Они перестали нас бояться. И перестали прятаться за процессор.
– То есть это все для того чтобы спровоцировать киборга?
– Изначально да. Но потом оказалось, что они действительно дети. И им интересно собирать пазлы, гонять в стрелялки или даже построить маленький домик. У них не было детства, когда они могли все это попробовать. А все новое – интересно. Так что это – игровая.
– А не страшно было провоцировать? – Станислав подумал, что ночью ему, похоже, будут сниться сорванные киборги с мишками наперевес.
– Страшно, – подтвердил Димка, вспомнив как один киборг, перепугавшись собственной храбрости и поняв, что натворил, бросился на Леночку. Хорошо, что другие восприняли ситуацию однозначно и подчинились процессору, требующему защитить лицо с правом управления. А Леночка не растерялась и выхватила глушилку. Киборга потом почти две недели уговаривали в карцере, первые три дня от двери. – Первое время было очень страшно. Тут сначала было больше похоже на тюрьму, чем на научную базу – у меня патрули через каждые пятьсот метров стояли, а люди в сопровождении семерок передвигались. Но чем больше к нам привозили киборгов, тем становилось легче. Они смотрели на других, учились, повторяли. Прорвались как-то. Повезло.
– Зачем все это?
– Они люди, Станислав, не машины. – Димка серьезно посмотрел на собеседника и, наконец, посадил мишку на полку, заботливо поправив ему маленький свитер. – Это был эксперимент. Хотели добиться большей сообразительности, повысить выживаемость, а в результате получили нормальный человеческий мозг. И процессор сбоку.
Димка вдруг про себя усмехнулся, подумав, что у DEX-компани все отлично получилось, выживаемость однозначно повысилась, ну а что за счет хозяев – недоработочка вышла, прощенья просим.
– И вы, убедившись, что они разумные, решили заявить о себе всем? – понятливо кивнул Станислав. Королёв, наоборот, качнул головой и кратко пересказал историю последних двух месяцев.
– А вы не думали, что ваши бывшие начальники правы? И они в любом случае опасны? Даже если разумные? – Все сказанное Королёвым может и убеждало в потенциальной разумности киборгов, но на размеры киборгофобии влияло только в сторону увеличения.
– Ну и кому они угрожают в этой консервной банке, посреди космоса? – поинтересовался Димка, решив, что рассказывать капитану про то, что две трети киборгов давно уже расползлись по сектору и никого еще не съели, лишнее. – Я вот здесь уже год и до сих пор жив.
– Нет, – не собирался сдаваться Станислав. – Мало того, что они легко могут убить, а если они еще могут это сделать по собственному желанию… Как ваш Кир, например.
– Кир… – протянул Димка. – Понимаете, Станислав, киборги – они разные. К сожалению, киборгов старше четырех лет у нас мало. И еще к большему сожалению, среди старших больше таких, как Кир, а не как Дэн. Им не с чего людей любить, да и не за что. Они выжили не благодаря, а вопреки. У каждого из них за спиной персональный ад. К трем годам обычно приходит понимание, что люди не такие уж и всесильные, гораздо слабее киборга, а зачастую и глупее. И тогда на смену рабской покорности и страху приходят совсем другие чувства, и чаще всего это ненависть.
– Разумные, ненавидящие людей киборги… – Станислав передернул плечами. Спросить, что Королёв сделал с киборгом, капитан не рискнул, совсем не уверенный, что хочет знать ответ. Но Димка и так понял.
– Данька действительно был его другом. – Память услужливо подкинула воспоминание, как он орал на двух киборгов в боевом режиме, обещая, что в следующий раз оба загремят в роту служебных киборгов пожизненно. – Что бы вы сделали, если бы ваш солдат кинулся душить врага, считая его виноватым?
– Оттащил и морду бы набил, чтобы неповадно было, – подумав, честно ответил бывший космодесантник.
– Вот и я… Морду набил. Чтобы неповадно было, – согласился с понятным ему педагогическим приемом Димка. – Я вам больше скажу. Даже если бы он вам пилота совсем… поломал, я бы все равно его на утилизацию не отправил. По законам Федерации смертная казнь к людям не применяется. Да и судить его здесь некому.
– Вы вот говорите, Дэн другой… – задумчиво протянул Станислав, решив сменить тему – слушать про то, что Теда могли совсем поломать, было неприятно. И не заметил, как назвал киборга по имении – с момента выхода из червоточины, он даже в мыслях его так не называл.
