Текст книги "Роман Брянский"

Автор книги: Сычев К. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

– Владыка-отец, а как же пострадали наши черниговские города по дороге? – спросил сидевший до этого в скорбном молчании отец Игнатий.

– Да нечему похвалиться, – ответил епископ, потупив голову. – Все подесенские города погорели. Только один Трубецк уцелел, но печален вид у этого города: обветшали его деревянные стены и ополчение там – из стариков. Одни молодые ушли на защиту Киева, другие – в Венгрию, в дружину князя Михаила Всеволодыча, другие же укрылись в лесах. Слава Господу, что татары не пожелали идти вверх по Десне! Тогда бы они нас совсем добили!

Хлопнула дверь, и в избу ворвался старший дружинник Далебор. Быстро поклонившись и приблизившись к епископу Порфирию под благословение, он неожиданно крикнул: – Ефим Добрынич! По Десне идут люди, великое множество! Конно, пеше и на повозках!

– Неужели татары?! – вскричал воевода. – Никак, прорвались?!

– Нет, не они, – махнул рукой дружинник. – Какие там татары? Это только беженцы. Но их число очень велико! Намного больше, чем черниговцев после их погрома! Наш город не выдержит такого наплыва! Это сущая беда!

– Откуда же они? – вздрогнул Ефим Добрыневич. – Значит, опять татары взяли какой-то город? Неужели…Киев?! – Он быстро выбежал в сени и набросил на плечи полушубок. За ним выскочили помощники Воислав и Бровко.

– Быстро закрывайте ворота! – кричал воевода. – Готовьтесь к осаде! Теперь все возможно!

Но ворота были на засове, а брянские воины в полной боевой готовности занимали все положенные им по такому случаю места.

– Этих супостатов нет, батюшка! – крикнул со стены здоровенный ратник Крайко. – Одни только беженцы! До нас им осталось с полверсты! Дозоры это заметили! Зорки наши молодцы: не упустят врага!

– Велик ли хвост? – спросил стражника Ефим. – Далеко ли тянется?

– Да, батюшка, вот пришли твои дозорные. Спроси их…

Дозорные только что отвели лошадей в конюшню и уже собирались в дом к воеводе, когда тот встретил их сам на полпути. – Ну, говорите, – с нетерпением вопросил Ефим, – что там, откуда беженцы объявились?

– Бегут они, батюшка, – ответил Верен, старший дозорный, – прямиком от Киева! Взяли, поди, татары, тот великий город!

– Ох, Господи, – перекрестился Ефим Добрыневич, – вот напасть! Несладко нам из-за этого будет! Ладно, – кивнул он головой дозорным, – идите же на покой. А вы, – обратился он к стражникам, – внимательно следите за беженцами. Когда они прибудут в город, пришлите ко мне самых опрятных, чтобы могли обо всем рассказать! А там уже решим. Ворота же пока для всех не открывайте. Крепость не для беженцев! Мы тут подумаем, как с ними поступить. Поняли?

Вернувшись в дом, Ефим рассказал священникам о том, что узнал, и успокоил их.

– Подождем пока все не прояснится, – молвил он. – Рано, я думаю, хоронить наш Киев. Беглецы бывают и перед осадой…Напугались несметной силы и убежали…У нас сейчас одна задача: как разместить тех несчастных!

– А я предчувствую беду, славный воевода, – пробормотал покрасневший и осунувшийся отец Порфирий. – Видно, поганые заняли наш великий город!

– Одна надежда на Господа, владыка, – покачал головой отец Игнатий. – Я не верю, что пал наш великий Киев. Этот город весьма крепок!

В это время вошел верный слуга воеводы, которого посылали к беженцам, и поклонился сидевшим. – Батюшка Ефим Добрынич, – сказал он – вот я тут привел к тебе киевского «старца градского» Боеслава, который добрался до нас первым.

– Впусти же его! – приказал Ефим.

В светлицу вошел высокий худой старик с большой седой бородой. Он был богато одет: в хорошо выделанный, украшенный разноцветными узорами, темно-коричневый полушубок, добротные темно-серые штаны, тонкие, изящные сапоги синеватого цвета и большую бобровую шапку. Низко поклонившись сидевшим, он подошел к епископу под благословение.

– Господи, благослови! – сказал владыка и пристально посмотрел на гостя. – Так это ты, Боеслав! Рад тебя видеть! Давно я не видел твоего славного лица!

– Да, владыка, давненько мы не виделись, – кивнул головой киевский боярин. – Беда меня сюда привела! Пришлось спасаться от лютой погибели! Поганые теперь – хозяева нашего города!

– Не может этого быть! – вскричала Варвара. – Что же ты говоришь, опомнись!

– Садись-ка! – кивнул головой пришедший в себя воевода. – Неужели ты веришь в это? Как мы знаем, там еще осада…

– Нет уже осады, батюшка! – ответил присевший на скамью боярин. – Все это закончилось! Враги вели беспрерывную осаду две недели, днем и ночью! А шестого декабря, в полдень, они ворвались в наш город со стороны леса…Если бы не мои верные люди, я бы не стоял тут перед вами! Едва вырвались от наседавших татар! Спасло только то, что мы побросали свои пожитки: «не до жиру, быть бы живу»! Ну, вот кинулись поганые делить наше добро, и мы, воспользовавшись этим, бежали тогда с людьми через ворота, насквозь пробитые погаными…

– А как же там наши воины? – всполошился Ефим. – Наши брянские ополченцы? Живы ли они, спаслись ли?

– Об этом не знаю, – покачал головой боярин. – Я только знаю, что они отлично сражались, однако больше ничего сказать не могу!

ГЛАВА 20
КНЯЖЕСКИЙ СОВЕТ

В трапезной великого галицкого князя царило веселье: праздновали крестины недавно родившейся у него внучки – дочери молодого Романа Михайловича.

Молодые супруги сидели на скамье рядышком, по правую руку от великого князя Даниила. Здесь были все те же гости, что и на свадьбе нынешних молодых родителей.

Князь Михаил Всеволодович с супругой и сыновьями тоже присутствовал на празднестве. Почти год он ездил по всей галицкой земле, как родственник и друг Даниила Романовича, и кормился дарами местных жителей, которые надавали ему много пшеницы, меда, быков и овец.

Пиршество, связанное с крестинами, прошло должным образом и завершилось далеко за полночь. Гости разошлись лишь тогда, когда почувствовали, что их едва держат ноги…

Наутро князь Даниил встал со своей кровати в невеселом настроении.

– Что-то неможется мне нынче, – думал он, когда слуга помогал ему одеваться. – Неужели это от скверной погоды? Видно, я старею…

В это время в дверь постучали, и вошел слуга.

– Великий князь! – сказал он. – Прости меня за утреннее вторжение! Тебя ожидает посланец!

– Ладно, – буркнул князь Даниил. – Давай его сюда…Видно, там есть важное известие, если ты пришел в мою спальню так поспешно…Однако же подожди: отведи-ка его лучше в гостиную! Я разом спущусь.

Как только князь сошел вниз по лестнице, перед его взором предстал высокий бородатый мужик, одетый в воинские доспехи.

– Кто ты такой, молодец? – бросил князь Даниил. – Зачем потревожил меня в такую рань?

– Я – киевский ополченец, великий князь, по имени Ермила, – поясно поклонился неожиданный гость. – Прибыл к тебе с вестью…

– Ну, что ж, – перебил его князь, – судя по твоему опрятному виду, ты прибыл сюда с доброй вестью: порадовать меня победой. Значит, поведаешь всем нам это за трапезой! У меня не было сомнения, что мой славный Димитрий отобьется от поганых татар! Не по зубам татарам этот город!

– Прости меня, великий князь, – еще раз поклонился Ермила и опустил голову, – но я пришел сюда не победой хвастать! Весть моя печальная, если не ужасная! Наш Киев, мать русских городов, пал в шестой день декабря! Мы сражались, не щадя сил, до последнего. Но все наши люди или полегли, или попали в плен. От славного города остались одни руины!

После утренней трапезы в княжеской светлице собрались все знатные гости и лучшие люди князя Даниила Романовича. По правую руку от сидевшего в большом кресле галицкого князя располагались Михаил Черниговский с сыновьями Ростиславом и Романом, брат князя Даниила Василий Волынский, смоленский князь Ростислав Мстиславович, живший на правах гостя в почетном плену, и сыновья Даниила Роман и Лев. По левую руку – на другой скамье – поместились «старцы градские» и старшие дружинники галицкого и черниговского князей.

Не успели собравшиеся занять свои места, как князь Даниил встал и, обведя собрание хмурым взглядом, промолвил: – Сегодня у нас тяжелый день, друзья мои. И собрал я всех вас тут, чтобы поведать о большой беде: пал наш великий и славный Киев!

Сидевшие возбужденно загудели. – Здесь у меня киевский ополченец, который воевал против поганых…Он нам все подробно расскажет, – продолжал галицкий князь, хлопнув в ладоши. – Давай-ка, зови сюда этого воина! – скомандовал он слуге. – Послушаем его слова!

Ермила вышел на середину светлицы, встал между скамей перед креслом великого галицкого князя и сначала отвесил низкий поклон князю Даниилу, а затем поклонился направо и налево.

– Рассказывай, Ермила, ничего не утаивай. Мы должны все знать об осаде Киева! – приказал галицкий князь.

Ермила вновь поклонился и стал спокойно, не спеша, рассказывать. Он сообщил о своей первой встрече с воеводой Дмитрием, о подготовке к обороне города, о появлении татарского войска у городских стен, не утаил даже истории с неожиданной гибелью своего боевого товарища Вояты от первой же татарской стрелы…В светлице царила полная тишина. Никто не перебивал говорившего, все внимательно его слушали. Наконец, Ермила дошел до своего счастливого спасения и вкратце сообщил, как укрылся в купеческом доме.

– Что же не разорили татары усадьбу того купца? – сразу же спросил князь Даниил, как только брянский ополченец умолк.

– Да вот жена того купца спасла жизнь одного раненого татарина, подобрав его на рыночной площади. А татарин этот оказался послом самого поганского царя! – ответствовал Ермила. – И он тогда упросил своего царя не сжигать дом той купчихи, и они оставили ее дом и усадьбу нетронутыми.

– Какового еще посла? – вмешался в разговор князь Михаил Всеволодович. – Откуда он там мог взяться? Разве татары посылали еще послов после моего отъезда?

– Этого не знаю, княже, – поклонился ему брянский ополченец. – Но говорили, что татарин этот был в том посольстве, какое, по воле великого князя Михаила, жестоко истребили!

– Не было такого моего приказа! – смутился Михаил Всеволодович. – Не я перебил тех поганских посланцев, но сам киевский народ! Люди не пожелали быть татарскими данниками!

– Я говорю то, что слышал от других людей, – пробормотал озадаченный Ермила, не знавший в лицо черниговского князя. – Ходили слухи по городу еще до этой татарской осады, будто ты, великий князь, приказал порешить татарских послов и послал туда, на рыночную площадь, своих дружинников, переодетых под простой люд…Говорили также, что твоих людей опознали по дорогому оружию и породистым лошадям. Еще раньше люди видели лица многих твоих воинов, потому-то легко их узнали…Это говорили мне горожане и дружинники самого воеводы Димитрия!

– Шила в мешке не утаить! – кивнул головой Даниил Романович. – Что теперь, князь Михаил, скрывать правду? Если весь Киев об этом говорил…А может и татары об этом узнали!

– Что ж ты, Михаил Всеволодыч, – грустно промолвил Василий Волынский, – неужели забыл о разгроме на Калке? Еще тогда, по твоему наущению, были перебиты татарские послы! А какой конец тогда получился? Разве можно было убивать послов, особенно от таких сильных и беспощадных врагов?

– Ну, если вспомнить про те дела, – бросил Михаил Черниговский, – то и брат мой Даниил был тогда со мной заодно! Мы оба погубили поганских послов!

– Тогда это было правильно, – покачал головой галицкий князь. – По тому, как половцы рассказали нам о поганских хитростях. Тогда татары послали к половцам своих людей со щедрыми дарами, чтобы те отказались от союза с ясами. Татары не могли их всех победить. Половцы поверили татарам и приняли их богатые подарки…Татары им также обещали дружбу и союз. А когда половцы откололись от ясов, татары сначала разгромили их бывших несчастных союзников, а затем взялись и за половцев! Вот как лукавили татарские послы…За это мы их и покарали!

– Татарские послы не служат ни миру, ни правде, – сказал князь Михаил, – и только лукавят, чтобы ввести в заблуждение своих врагов. Мне известны доподлинно все их хитрости, и поэтому я их казнил, чтобы горожане не поддались на лживые поганские обещания! Они давно замыслили захватить наш славный город Киев и лишь морочили мне голову!

– Смотри же, брат, – промолвил Даниил Романович. – Тогда татары были не такими, как сейчас. Мы ничего о них не знали…Думали, что то лишь временное и случайное зло…Да к половцам тем привыкли…А некоторые князья с ними и породнились…Мы надеялись, что татары уйдут на века. Сначала так и получилось. Десяток или полтора лет мы ничего о них не слышали…А вот когда они разорили рязанские и суздальские земли, а затем захватили Чернигов, тут уже не надо было подавать им законный повод к войне! А убийство послов – для этого самый выгодный случай! Вот и не стали татары присылать своих людей к моему Дмитрию…Накопили силушку и безжалостно раздавили наш город!

– Я еще пытался спасти тот город и для того ушел в Венгрию! – сказал угрюмо Михаил Черниговский. – Но король Бела не захотел со мной говорить! Он верит, что татары не пойдут на его земли, а до нас ему нет никакого дела! Как вы знаете, я не получил от венгров помощи, а своими силами не мог защищать Киев…

– Да я сам недавно ходил к тому королю, – кивнул головой Даниил Галицкий и встал, – сватал своего сына Льва за его дочь, Констанцию. Однако получилось также как и у тебя, брат мой Михаил: Бела мне отказал! Вот так, остались мы теперь одни перед татарскими полчищами, имея лишь скудные силы!

Неожиданно разговор прервал вбежавший в светлицу слуга. – Великий князь! – крикнул он. – К нам пришли люди из Каменца! Выслушаешь их?

– Пускай идут сюда! – приказал Даниил Романович и уселся в кресло.

В совещательную комнату вошли три «старца градских» из Каменца. Они поклонились князю Даниилу и собранию. Княжич Роман, пристально вглядевшись, узнал знакомые лица. – Вот и прибежали за помощью, – с грустью подумал он.

– Великие князья Даниил и Михаил! – произнес дрожавшим голосом самый старший из них, худой седобородый боярин. – Плохо наше дело! Татары взяли Киев!

– Знаем, знаем! – едва ли не хором ответствовали собравшиеся. – Для нас теперь это не новость!

– А мы узнали об этом горе лишь тогда, – бросил второй, чернобородый посланник, – когда толпы несчастных киевских беженцев дошли до наших городских стен! Они заполонили все дороги и тропинки! Мы едва до вас доехали!

– Так они сюда бегут? – спросил с тревогой в голосе галицкий князь.

– Да, батюшка! – кивнул головой третий посланник, городской ополченец. – Уже завтра эти толпы доберутся до Галича!

– Вот так чудо! – пробормотал боярин князя Михаила Федор. – Как же татары отпустили такую уймищу народа? Говорили, что они беспощадно избивают всех жителей взятого города! Чего же они киевлян пощадили?

– Видимо, там столько беглецов, что их всех невозможно перебить! А может, татары не захотели тратить свои силы на такое злодеяние? Думают, что потом их всех пленят. Здесь, на Галичине, – подумал вслух третий посланник.

– Что за вздор ты мелешь! – возмутился княжич Лев. – Разве сунутся сюда поганые? У нас достаточно сил, чтобы разгромить врагов!

– Не горячись, сынок! – махнул рукой Даниил Галицкий. – Мы еще потолкуем! Решим, что с самого начала делать. Спросим же каменчан, что им сейчас нужно?

– Дайте нам князя и воинов! – громко сказал старший каменецкий посланник. – Пока у нас только вечевое правление. А князь суздальский Ярослав уехал в свои земли. Не устоять городу без воеводы или славного полководца!

– Ну, это мы решим! – бросил князь Михаил и знаком подозвал боярина Федора. – Подготовь-ка, Федор, письмецо мое до нашего родича, князя Изяслава Владимирыча. Он еще раньше просил у меня Каменец…Вот и увидим, сумеет ли он защитить этот город…

– Батюшка! – перебил его княжич Ростислав. – А может, я пойду в Каменец, если надо? Не впервой мне идти на войну. Я сам справлюсь с лютыми врагами!

– Подожди-ка, сынок, – остановил его Михаил Всеволодович. – Мы еще с тобой об этом поговорим. А нынче, Федор, подбери небольшой отряд из моей дружины и опытных воинов для помощи Каменцу. Да пошли человека к князю Изяславу. Пусть возьмет в свои руки дело обороны города!

– Довольны вы таким решением, знатные люди? – спросил каменчан Даниил Галицкий. – Люб вам князь Изяслав?

– Люб, батюшка! – почти одновременно ответили посланцы. – Мы очень довольны! Да благословит Господь нашего великого князя Михаила за такое праведное дело!

– Ну, а теперь идите на отдых с тяжелой дороги и собирайтесь в обратный путь! – кивнул им головой Даниил Романович.

«Старцы градские», низко поклонившись сидевшим, вышли из светлицы.

– А теперь давайте-ка потолкуем о других делах! – промолвил Даниил. – Нет у нас времени на пустые разговоры. Скоро и до нас доберутся поганые татары. Они не оставят в покое наши богатые земли!

– А может, спасет нас Господь от этой беды? – пробормотал кто-то из галицких бояр. – Зачем мы нужны этим татарам? Галич – не Киев и поживы им тут не видать!

– Нет сомнения, что враги сюда скоро придут, – бросил сын великого черниговского князя Роман. – Такие уж их повадки, чтобы быстротой и неожиданностью добиваться побед! Такой случай они не упустят…Потому и не тронули татары тех беженцев, чтобы они усилили тут панику! Пока мы будем обустраивать весь этот разношерстный люд, татары и пожалуют сюда за их спинами!

– Ты хорошо сказал по этому случаю, Роман! – улыбнулся Даниил Галицкий. – И ты правильно все понимаешь! Даже я не додумался до этих татарских замыслов! А тут тебе вот и правильный ответ! Ну-ка, поведай нам тогда, Ермила, – обратился он к брянскому ополченцу, который так и стоял посреди светлицы всеми забытый, – разве поганые ворвались в город не со стороны Лятских ворот?

– Так и есть, княже, – кивнул головой Ермила. – Еще когда они начали долбить своими таранами стену и ворота с лесной стороны, мы поняли, что поганые нашли слабину в защите славного города! Трудно было поверить, что наши люди удержат ту стену. Как видите, доподлинно не удержали…

– Помнишь, Роман, – сказал громко, чтобы все хорошо слышали, князь Даниил, – как ты говорил о слабости тех Лятских ворот? Ты оказался прав, не так ли? Вот, князь Михаил, как твой сын возмужал и набрался ума! Надо было его послушать! Что же ты теперь скажешь, славный мой зять и племянник? Какой нам дашь сегодня совет?

– Уж не знаю! – вздрогнул княжич Роман. – Тут собрались мудрые и многоопытные люди, какой я вам советчик? Я еще молод, чтобы давать вам советы!

– Ну, уж не скромничай, а лучше скажи, какие дела бы ты первоначально сделал? – настаивал Даниил Романович.

– Если говорить честно, то не надо здесь долго думать, – пробормотал Роман. – Нужно собрать дружину и поговорить с людьми…Да подготовить городское ополчение…Да послать своих людей в другие города…Надо укрепить городские стены и разместить воинов и ополченцев по разным городским частям. Надо спешить с подготовкой к осаде. Запасать смолу, деготь и камни, чтобы можно было все это сбрасывать со стен на врагов…А женок и малых детей надо куда-нибудь подальше отвезти. Я не верю, что наши города выдержат осаду поганых! Если это будет долгая осада, понадобиться много припасов…Да надо подальше отослать также и наши семьи…Может, к венграм…

– К венграм не годится! – бросил князь Михаил. – Не будет там помощи нашим людям! Я думаю послать наши семьи к полякам, к нашему родственнику Кондрату Мазовецкому. Там они пока отсидятся. А мы уже здесь, как будет Господу угодно! Тогда будем биться!

– Вот что, князь Михаил, – кивнул головой Даниил Галицкий. – Я думаю, что тебе нужно уходить с семьей и домочадцами…Это будет лучше для всех. И своих сыновей, и Романа с моей дочерью туда уведешь. Ты хорошо знаешь дорогу на Мазовию, потому как уже не раз там бывал. Одни твои домочадцы и дети не найдут это место и сами туда не доберутся! Там дороги неспокойные!

– Я туда не пойду! – отрезал вспыхнувший княжич Роман. – Разве мы беженцы, а не воины? Встретим врагов так, как надо, а если не повезет, все погибнем в жестокой битве!

– Погибнуть всегда успеете! – возразил Даниил Романович. – Разве ты не знаешь, что наша русская земля только тогда есть, когда мы, русские князья, живы? Что же тогда без нас будет? Нынче надо спасать свои жизни и жизни наших детей, а там…будет видно.

– А как же русские люди? Ведь татары их всех перебьют – от стариков до жалких младенцев? – вырвалось у Ермилы. – Разве правильно оставлять их на произвол судьбы?

– Все в руках Божьих! – вздохнул князь Даниил. – Если захочет Господь спасти русскую землю и подлый люд, тогда спасет…Надо положиться в этом на волю Божью! Известно, что это татарское вторжение есть не что иное как кара нам за грехи! Значит, это – неизбежное зло! И мы, князья, не имеем права отменять эту Божью кару. Но мы сами обязаны спасаться! Тогда вернемся после этого страшного нашествия и возродим нашу Русь!

Ермила молчал, слова князя Даниила казались ему непонятными и жестокими.

– Однако же не стоило бы покидать Галич! – возразил вдруг Михаил Черниговский.

– Господь Бог и дружина защитят наш Галич, – ответил Даниил. – Но об этом я еще подумаю…Может, оставить здесь кого? – обратился он к собранию.

– Князь Даниил! – громко сказал вдруг сидевший доселе безучастным князь Ростислав Смоленский. – Я останусь в Галиче и буду этот город оборонять! Сам решай теперь, что тебе надо делать! Я – старый воин и этот город врагу не сдам без жестокой борьбы!

– Ну, что ж, – кивнул головой Даниил Галицкий, – не имею ничего против этого! Пусть так и будет: оставайся в городе! Но если сомневаешься, тогда уходи к себе в Смоленск. Больше я тебя не держу: теперь ты не пленник!

– Тогда договорились! – кивнул головой Ростислав Мстиславович. – Я остаюсь тут и беру в свои руки защиту славного Галича!

– По остальным делам поступим так, – продолжал Даниил Романович. – Доведем сегодня до конца праздник в честь крещения моей внучки. Понятно, что нам не добавит радости киевское несчастье. Однако на то есть обычай. А завтра, поутру, пошлем свои семьи подальше от татарской беды! Пусть же и мой брат Василько едет во Владимир: надо и ему спасать свою семью. А я пока останусь с дружиной здесь, на своей земле, да пошлю своих людей проследить за татарами: не мешает разведать их замыслы. Может, остановим беду или дадим врагам достойный отпор!

После того как совет завершился и все разошлись, княжич Роман, сын Михаила Черниговского, подошел к брянскому ополченцу Ермиле.

– Поведай же мне, славный воин, – обратился он к растерявшемуся мужику, – ты сам киевский или еще откуда?

– Я из Брянска, княжич, – пробормотал Ермила. – Есть такой городок вверх по Десне…

– Я ничего не слышал об этом городке, – покачал головой Роман. – Однако говорили, что есть какое-то сельцо, называемое Брянском…Там сидит управляющий моего батюшки, некий Ефим…Я смутно помню дядьку Ефима: он был наставником моего старшего брата…Когда-то давно мой батюшка отослал его в неведомые края…Я был тогда еще мал, однако же слышал батюшкины слова про Ефима, как славного дружинника, но очень прямодушного…Многие старшие дружинники его невзлюбили: он тогда требовал строгой и суровой службы…Неужели он построил целый город?

– Городок возник, княже, сам собой, – кивнул головой брянский ополченец. – Я сам все видел…Да народу туда пришло пропасть, когда татары пожгли все черниговские города и села. А Ефим Добрынич сумел разместить всех тех несчастных людей. Там рубили избы и укрепляли стены крепости…Вот и образовался большой город!

– А город бы выдержал татарскую осаду? – вопросил вдруг княжич. – Если бы лютые враги туда нагрянули?

– Не могу сейчас ответить на это, – пробормотал Ермила. – Брянск не Киев и не Галич. Однако городок имеет немалые преимущества. Со всех сторон окружен Брянск лесами, болотами и крутыми оврагами. Два большущих яра отделяют брянскую крепость от южной дороги…С западной стороны город защищен широкой и полноводной рекой Десной. А с севера и востока колышутся густые леса. Там же тянутся местами непроходимые болота. А крепость возвышается на двух холмах! Значит, если будет правильная оборона, этот городок станет неприступным для врагов! Обычным смертным овладеть им не под силу!

– А может, перенести черниговскую столицу в этот Брянск? – подумал вслух Роман. – Да получше укрепить этот городок? Тогда он будет татарам не по зубам!

– Однако это не моего ума дело, княжич, – ответствовал Ермила. – Это уже вам, князьям, решать. Я многое не понимаю…Особенно слова великого князя Даниила! Как же оставить наши земли поганым на поругание? Великий князь говорил о Божьем наказании…Однако же на этот счет есть народная поговорка: надейся на Господа, но сам не плошай!

– Видно ты не понял слова князя Даниила, – ответил Роман, смутившись. – Он любит русскую землю и не боится врага! Он не собирается пока покидать Галичину. Разве ты не видишь, как он готовит оборону Галича? Князь Даниил Романыч – умелый правитель. Он придумает, что нужно…Ладно об этом, скажи же, как ты сумел так быстро сюда приехать, сохранив не просто опрятный, но и праздничный вид? Посмотри на тех каменецких бояр…Они сюда прибыли запыленными, грязными и растерянными, проживая неподалеку!

– Я уже говорил, как спасся в разоренном Киеве и добрался до купеческого дома, – ответствовал Ермила. – Там меня накормили и приодели. А потом, когда купец со своей женой побывали у татарского царя Батыя…

– Значит, они встречались с тем злодеем?! – вскричал Роман. – Уж не друзья ли они поганым? Не соглядатаи ли? Не они ли поведали врагам о слабости Лятских ворот?

– Это не так, княжич, – покачал головой брянский ополченец. – Я рассказал на княжеском совете всю правду. Та купчиха Василиса спасла в прошлом году знатного татарина…Так уж получилось, что тот татарин спас ей жизнь еще раньше!

– Разве это не сказка? – удивился Роман.

– Это не сказка, но подлинная правда! – ответил Ермила и подробно изложил суть вщижской трагедии так, как узнал ее из уст Василисы.

– Тогда это – великое чудо! – взялся за голову Роман, выслушав брянца. – Значит, тут не обошлось без воли Господа!

– Тут ничего не поделаешь, – кивнул головой Ермила. – Жизнь за жизнь! Если спас тот татарин Василису, значит, долг платежом красен!

– Чудо, однако, не в этом, – сказал, задумавшись, княжич. – Говорят, что эти татары коварные и лукавые…А тут, оказывается, они бывают благодарными!

– Так бывает, княжич, – поддакнул брянский ополченец. – Везде люди разные! Добрые и злые…Говорят, что их царь Батый – человек мудрый и щедрый! Он пообещал тому купцу Илье не разрушать город Киев до самой земли и не убивать киевских пленников…Татарский царь пожалел и воеводу Дмитрия: оставил его жить в плену…А там и отпустит его…Об этом мне поведала та славная купчиха Василиса.

– Что же ты не сказал об этом князю Даниилу? – оживился Роман. – Это же его любимый воевода! Он бы тогда порадовался!

– Я говорил лишь то, что у меня спрашивали, – ответствовал Ермила. – Я знаю порядок на совете: говорить нужно только необходимое!

– Ладно, я сам расскажу князю Даниилу, – кивнул головой Роман. – А тебя я нынче приглашаю к столу: праздновать крещение моей дочери. Ты сядешь тогда на одну скамью с моей дружиной! Да поживешь пока тут…Как ты на это смотришь, славный воин?

– Премного тебе благодарен, княжич! – улыбнулся Ермила. – Отведаю твоих яств за твое и твоей дочери здоровье! Радостно мне тебя видеть, славный сын великого князя! Вот если бы ты пришел к нам в Брянск на княжение! Тогда бы не прогадал! Да нам, брянцам, была бы от этого великая радость!

– Ладно, Ермила, тогда иди! – хлопнул его по плечу княжич. – Пора нам садиться за пиршественный стол!

– А он, в самом деле, стал бы отменным дружинником! – подумал вдруг Роман, когда увидел широкую спину выходившего Ермилы. – Надо бы ему это предложить…Мне не помешает этот воин, смышленый и могучий!