Текст книги "Прародитель Магии (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

18. В поход

Артур давно знал о пристрастиях своего предшественника, но только теперь, попав на явный пример, он увидел подробности. Память хранила не только образы, остались ещё ощущения – кровавый привкус разлился у него во рту, что-то мягкое и пружинистое было на языке. Откушенный сосок, понял Артур.

Затем ему в уши врезался крик. Белые руки сжимали осколки белой тарелки, и когда всё закончилось, они лежали на мокрой, красной простыне.

Артур раздражённо вздохнул – и почему прошлый владелец тела был таким идиотом? Хорошо, что прежний король старательно скрывал наклонности сына, иначе его репутацию уже бы ничего не выправило.

“…”

Арка заметила странное поведение юноши, но ничего не спросила. Она застыла в ожидании. Вскоре он пришёл в себя.

“Мне нужное ей кое-что сказать”. Сказал вдруг Артур и свернул на лестницу вниз.

Пройдя череду запутанный коридоров, он пришёл к деревянной дверце. За ней звенели чашки. Он отрыл её бесцеремонно и попал в ту самую коморку, в которую заглянул во время своего первого осмотра замка. Она не изменилась. Тот же стол со скатертью, с очертаниями светлого пятна, и два стула. На одном сидела старая служанка, они встречались утром, на другом старик с белым колпаком повара на коленях.

Пара встрепенулась, а когда рассмотрели гостя – оцепенели. Старуха задрожала, её глаза покраснели. Старик заметил это, пришёл в себя, схватил её широкие плечи и опустил ей голову, а потом и сам поклонился.

Вошла Арка. Тут уже старуха не выдержала и взглянула исподлобья с огромной ненавистью. Старик едва удержал её. Артур присмотрелся и заметил у него на лице длинный шрам, как будто от кинжала.

Или ножниц.

Артур вспомнил, что пока принц истязал девушку, в дверь кто-то ломился, а потом затих. Вполне вероятно, что их остановила его самая верная слуга.

Арка очень естественно не замечала эту пару.

Раздался тихий стук. Старик упал на колени и взмолился:

“Ваше Высочество, ваше Высочество… Прошу… Прошу вас…” Старуха растерялась от его действий, но затем тоже собрала все свои силы и распростёрлась на земле.

Артур спокойно сказал:

“Я просто хочу поговорить. Где она?”

Старая пара молчала. Рядом что-то зашуршало. В руках Арки появились ржавые ножницы. Артур остановил её взмахом руки и прислушался. Из шкафа надрывисто плакали. Юноша перешагнул через худощавого повара и шкаф отодвинул.

За ним была комната, очередная коморка, но побольше. У стены стояла большая, но старая и неприглядная кровать. Из одеяла выпирал край каштановой макушки. Волосы венчала завитушка, похожая на крючок – обычно её прятала шапочка.

Толстое, тяжёлое одеяло очень резво дрожало. Артур встал у кровати и заговорил с ним:

“Не бойся”.

“Это бессмысленно, ты не интересна мне. Если хочешь, можешь меня ненавидеть. Но держи ненависть у себя в голове. Не пытайся мстить”. Свои суровые слова он говорил размерено и тихо. Одеяло даже перестало дрожать, тело под ним сжалось как мышца.

“Извиняться я не собираясь, я не за этим пришёл. Просто мне неприятно, когда люди видят во мне не того, кто я на самом деле. Заботиться об этом дурная привычна, но её сложно изжить. Поэтому просто знай, теперь я другой человек”.

Одеяло молчало.

Артур развернулся и собрался уходить. Он бросил ещё мимолётный взгляд на платяной шкаф рядом с кроватью, но сразу же выбросил его из головы. Вдруг раздался шелест, одеяло откинулось. Девушка в белой сорочке на голое тело, хрупко сложенная, с пропорциональной грудью, с белыми шрамами на икрах, прокричала, жмурясь: “Я… У меня… У меня…”

Она пыталась договорить, но её голос разрывался как натянутая струна и затихал.

“Да, у тебя”. Заключил Артур, перешагнул опять стариков – они всё ещё прижимались к земле, но теперь ещё в страхе смотрели на внучку, и вышел за дверь. Когда она закрылась, девушка попыталась встать, но запуталась в собственных нога, свалилась и заплакала. Старая пара побежала её утешать.

И тогда с тихим скрипом открылась дверца платяного шкафа. В нём сидела совсем маленькая девочка тоже в белой сорочке, тоже с веснушками, но с глазами оттенка туманного неба, с волосами цвета яблочного нектара Переставляя ножки, она встала рядом с плачущей девушкой.

Служанка обняла её обеими руками. Ручки девочки повисли.

Она посмотрела на дверь, скривила личико и высунула язык.

*********

Когда Артур вернулся в свои покои, было уже совершенно темно. Только звезды сияли в расковырянном окне. Эльф лежал на месте. Под ногами юноши мерно дышал ковёр с ножками.

Артур встал у окна. Там, внизу, люди возвращались в замок. На террасе, прямо в основании башни, завершались последние приготовления. Уже разложили блюда. Они дымились, к магу поднимался мясной аромат.

Резкая сила потянула Артура вниз. Он сразу же попытался вырваться, но стальная хватка обивала его ногу, и сбросить её в его положении было невозможно.

Тогда юноша упал сам и развернулся к противнику. Из бледных зелёных глаз эльфа выпирали небольшие стебельки. Противники одновременно сместили руки и схватили один другого за горло.

Острые ногти впились в шею Артура. Враг был сильнее. С магом уже давно такого не случалось, с тех пор как он стал Архимагом весь мир делился на слабых и равных. Но вот, спустя много лет, он встретил по-настоящему опасного врага.

Артур принял это спокойно. Со всей силы он надавил на шею эльфу. Красивое, почти женское лицо убийцы было неподвижно как у статуи. Только ростки в зрачках едва-едва шевелились. У эльфа была чрезвычайно гладкая кожа – за неё сложно было ухватиться. Его собственная хватка становилась всё сильнее, Артур напряг мышцы шеи, на ней выпирали и лопались венки.

В груди юноши зазвенело золотое сердце. Тёплый прилив силы хлынул в руки Артура. Юноша нахмурился и направил немного своей маны навстречу золотистым потокам, они увязли в чернилах и отступили.

'Мне не нужна твоя помощь’. С презрением подумал юноша. Золотое сердце затихло, его сила ушла как вода во время отлива.

Артур отпустил шею эльфа и вонзил пальцы ему в глаза. По мраморному лицу заструилась кровавые ручейки. Губы эльфа приоткрылись, зубы сжались. Его пальцы всё так же въедались в шею Артура.

Юноша прошептал пару слов и вены его рук набухли, затем позеленели. Его пальцы, зарытые в голову эльфа, стали сочиться шипящей кислотой. Руки эльфа напряглись в последний раз и обмякли. Пенистая жижа потекла у него из ушей – это был мозг.

Артур вздохнул и упал, опираясь на мертвеца. Десять кровавых дыр остались на шее мага. Из них сочилась кровь. Он устал, слишком устал. Его дыхание свистело, и свист этот смешался с ветром, с дверным скрипом.

Артур повернулся. Релик, стоя на цыпочках, пытался выскользнуть за дверь. Чувствуя на себе взгляд принца, он виновато улыбнулся – его улыбка была едва заметка в свете звёзд – и сказал:

“Простите… простите что побеспокоил, ваше Величество. Не обращайте на меня внимания, продолжайте… На чём остановились”.

И тут Артур понял, что всё это время сидел в темноте верхом на половине эльфа, которую никто никогда не примет за живую, и дергался над ней, а затем и вовсе сладостно обмяк. Комичная ситуация, но настроения смеяться у него не было.

Он сказал, дёргая глазом:

“Не хочешь присоединиться?”

Релик открыл рот…

Но вдруг отворилась дверь и ворвалась девушка в белой сорочке, с бешеными глазами. Её губы дрожали с такой силой, что было удивительно, когда ей удалось вызвать из них ясный крик: “Ваше Величество, у меня… у меня…” Но глаза её нашли Артура и голос поник. В полутьме золотой плащ эльфа напоминал платье, а длинные волосы и вовсе делали его неотличимым от молодой девушки… От половины молодой девушки

“Ваше… ваше…” Служанка всхлипнула, упала на землю, уткнулась головой в колени и заплакала. Её волосы, сейчас очень растрёпанные, лежали точно ушки гончей, да и сама она скулила как щенок.

Рядом стоял растерянный Релик. Ему было неловко.

“Тут ничего такого…” Сказал он. “Он уже был мёртвый…”

Девушка всё плакала.

Тогда юноша, со всей высоты своего роста, занёс над ней руку, чтобы успокоить, но девушка несмотря на забитые слезами глаза ощутила над собою тень и рванула от неё с грацией подбитой голубки. Она упала на мягкие, вязкие перины и воспоминания накатили на неё с такой силой, что руки сами принялись рыскать по кровати, ища средства для защиты. Нашлось нечто мягкое и гладкое. Она подняла это перед собой.

Девушка увяла.

В её руках висела, точно гнилая ветка, человеческая кисть.

Служанка тогда сжалась в клубочек и затихла.

Артур подошёл её проверить. Она дрожала, толи от страха, толи от напряжения всех мышц, и жмурилась изо всех сил.

Он покачал головой и сказал:

“Унеси её”.

“Куда?” Спросил Релик, осторожно поднимая дрожащий комочек на руки.

“Покажешь ему”.

“Хм”. Ответил женский голос.

Релик вздрогнул. Рядом с ним из ниоткуда появилась низенькая служанка с длинными волосами, заплетёнными бантом в два хвостика. Она увела растерянного молодого человека за дверь.

Оставшись один, Артур вздохнул и посмеиваясь уселся на кровать. Его улыбка застыла. Перина была мокрой, её запах напомнил ему самую первую ночь, когда он очутился в этом теле.

“…” Сделав себе заметку заставить потом пугливую служанку, – кстати, как её звали? – саму за собой постирать, он присел на пол и возобновил тренировку.

Времени было мало.

В этом он только что убедился на своём опыте, когда стальная хватка вонзилась в его шею.

Вспоминая о силе, которой разразился мёртвый эльф, Артур приподнял краешки губ. Живой азарт играл у него в глазах.

*********

День спустя все городские зеваки собрались у южных ворот, проводить короля и посмотреть на всадников. Но только дети, забравшиеся на крыши, могли рассмотреть армию целиком – всадники заполнили всё пространство у врат. Любопытные теснились в улочках, и даже там не всегда было место. Первый ряд рыцарей растянулся на пару сотен метров вглубь города; дети улыбались и показывали на него пальцами – он выглядел как длинная, серебристая змейка с огромной головой.

Разглядеть в процессии короля стало возможно лишь когда всадники погнали лошадей, скрываясь в больших каменных вратах. Его Величество сидели в большой укреплённой карете, разукрашенной золотом и пурпуром, как фантик. Рядом стояла совсем невзрачная фигура, но внимания к ней было не меньше.

Старый генерал, Грюнвальд, с гордо поднятой головой наблюдал за своей армией. Он отличался высоким ростом, но в своих старых доспехах выглядел очень полным, и потому казалось, что прочие рыцари сутулились, проезжая рядом с ним. Возможно это действительно было так.

Простой люд их прекрасно понимал. Во время чистки столицы от предателей, генерал проявил невиданную решительность. В сочетании с его прежними заслугами, она сделали старика второй фигурой королевства. Люди почитали его немногим меньше короля Артура.

Шли минуты, всё ярче разгоралось солнце. Вот и карета зашевелилась, за ней покатились вагоны с припасами. А генерал всё стоял. Улыбка его становилось всё более натянутой. Наконец последний рыцарь проскользнул во врата. Грюнвальд и зеваки остались наедине. Нависла неловкая тишина. Пыль, поднятая войском, парила в пустоте.

Старый генерал опустил голову и горько прошептал: “Ваше Величество… почему вы не взяли меня с собой…”

Ему вспомнились слова принца – с его интонацией, тембром, в общем, во всех деталях, как всегда оно бывает с болезненными воспоминаниями:

“Ты останься здесь, мне нужен кто-то держать город в порядке”. И как ни молил Грюнвальд – о споре не могло быть и речи – принц стоял на своём. И был прав.

Проблема была даже не во внутренних врагах, хотя столица совсем недавно пылала восстанием. Разоблачение Маргариты и резкое, властное возвышения короля Артура успешно потушило любое пламя, а пепел, как известно, не горит. Опасность исходила от врагов внешних – но тоже людей. Эргор был феодальным королевством, почти вся власть была сосредоточена в руках короля и двух могучих вассалов – герцога Вильяма на западе и герцога Афера на востоке.

Герцоги владели обширными землями и большой армией. Чтобы их уравновешивать, власть с ними делили самоуправляемые города, где губернатора назначал сам король. На западе таким городом был Ганон, на востоке Векта. Во время восстания герцоги остались в стороне. Что с ними делать теперь было не ясно, но существовала опасность, что, боясь кары за свой трусливый поступок, они решаться на глупость.

Артур приказал Грюнвальду остерегаться герцога Вильяма. Тот не сможет взять Ганон, город этот хорошо укреплён, и Губернатор Ричард всегда был рьяным противником Вильяма. Но вот столица, несмотря на свою верность, без короля не имела лидера и могла пасть в случае осады.

Грюнвальд обязан был этого не допустить.

Старый генерал понимал свою роль и более того, был уверен в своих силах. Только одно его беспокоило. Король обещал сам решить другую проблему: герцога Аферу и эльфов, занявших Векту.

Когда генерал думал о том, какую монументальную задачу взвалил на себя король, у старика сердце раздувалось от восхищения.

Именно, восхищения, он не сомневался, что Артуру это под силу.

Генералу просто было интересно, как именно его Величество подчинит восток?

Сам генерал мог представить только один способ.

Тысячами трупов.

19. Страшная История

Безымянная столица теснилась в горной долине; скалы высились по сторонам от неё, разливая ручейки тумана. Чтобы добраться до города лучам солнца приходилось взбираться на утесы, поэтому навещали они его всегда позже, примерно на час, и покидали тоже заранее, примерно на полтора часа. Из городских ворот выходила мощёная дорога. Приближаясь к возвышенностям, она разбегалась на множество тропинок. Они извивались по горам как праздничные ленточки.

Солнце находилось в зените. Уже на расстоянии от столицы – её отсюда скрывала туманная дымка – на одной из тропинок серебрился строй всадников. Между ними сквозил и гудел горный ветер. Он огибал солдат настолько же изящно, как тропинки гору. Добегая до середины армии, ветер поворачивал в открытое нараспашку окно кареты и резво дёргал два хвостика фиолетовых волос.

Ноги Аркадии упирались в тонкий столик. Она немного щурилась и вжималась в обитое сиденье. Артур на полную грудь вдыхал горный воздух и беззаботно чёркал в записной книжке.

Уже целый час пара сохраняла такое положение. В самом начале поездки Артур приказал открыть окна, с тех пор хранилось молчание.

И всё же, когда молодой человек наконец заговорил, звучал он вполне естественно:

“Раньше ты была разговорчивей”.

Его рука продолжала писать.

Арка помолчала прежде чем ответить:

“Я говорю, когда нужно”.

Артур кивнул, тишина вернулась, и казалось уже насовсем, как неожиданно после ровно минутного перерыва беседа возобновилась:

“Не хочешь меня ни о чём спросить?”

Поинтересовался Артур.

Служанка покачала головой.

“На твоём месте я бы подумал, что злой дух захватил тело принца”.

Заметил он с улыбкой. Служанка была единственной из ныне живых, кто действительно знал младшего принца.

“Тогда я уже провалила мою… работу”.

“И поэтому о таком проще не думать?”

Снова кивок.

“Помню ты жаловалась на лень своей тётушки; ты не многим лучше”.

Не успела Арка в очередной раз кивнуть, как ей в лицо полетела книжка. Девушка выставила руку чтобы поймать её, но книжка пролетела насквозь и впечаталась горничной в лицо, затем свалилась на колени. Девушка задумчиво посмотрела на обрубок на месте, где раньше была кисть. Её покрывал небольшой чёрный мешочек с узором красного мака.

“Прочитай и запомни. Скажешь, как разбудишь первое сердце. Я подберу тебе профессию”.

“Что это?” Спросила девушка, уже открывая первую станицу.

“Тебе не всё равно?”

“…”

Кивок.

*********

Меж тем в столице.

“Мм…”

Если бы сейчас по спиральной лестнице, что пронизывала среднюю башню, проходил слуга, служанка, или даже важный дворянин, ни один из них не решился заглянуть в покои его Величества Артура.

Каждый, кто хоть немного знал о его привычках, умел не беспокоить юного принца, когда в его комнате за дверью кто-то плакал, даже если самого принца на месте не было…

А раздавался очень даже обильный плач. Там, в комнате его Высочества, свежей от ветра и яркой от солнца, сидела на коленях молодая служанка. Её каштановые волосы были растрёпаны, а лицо такое красное, что на неё было не разглядеть веснушек.

Перед ней лежал и высыхал тучный белый матрас. Девушка смотрела на него с обидой и бессилием. На её коленях лежала пернатая мокрая тряпка. Девушка взяла её и захныкала.

Руки служанки были краснее лица. Она целых три часа, сгорая от стыда, потрошила матрас и вымывала каждое пёрышко. За это время она ужасно вымоталась, но встала новая задача. Матрас нужно было назад засунуть в шёлковый чехол.

Это было сложно. Несмотря на свои габариты, матрас был очень вязким. Девушка утопала, когда на него залазила, он мялся у неё под ногами; она пробовала ещё заползать под него и едва не задохнулась. Спустя множество попыток, девушка присела в нерешительности и потирала ладони, сморщенные от воды. Одной тут было не справиться, но так стыдно было просить помощь… Пришлось бы объяснять, почему ей поручили такую работу.

Можно конечно недосказать или обмануть, но у девушки были принципы – она никогда никому не врала.

Служанка вытерла глаза и поёжилась. Стояло лето, но девушка намокла, башня была высокой, и на месте дыра зияла дыра в небо. Служанка смотрела в неё и думала.

Утром первые лучи солнца напомнили девушке про златовласого эльфа. Вспомнила она и грозную служанку. Следовало извиниться перед его Величеством до отбытия армии, но девушка не смогла – вид его лица каждый раз бросал её в дрожь.

Вчера ей потребовался огромный запал храбрости, чтобы побежать ему всё рассказать. Сейчас было совершенно непонятно, почему это казалось тогда такой правильной идеей.

Его Величество сказали, что стали другим человек, что изменились… Так она его поняла. Вернее, не поняла. Если бы он тогда перед ней извинился, она бы испытала сильное облегчение и попросила больше никогда её не видеть.

Но его Величество говорили властно, даже как будто вынуждено. Девушка не знала, как это понимать и с тех пор она не могла выбросить его из головы. Так бывает с надоедливыми загадками. Даже когда его везли казнить, она о нём столько не думала.

А теперь…

Служанка осторожно покрутила голова и встала на цыпочки. Затем, не совсем понимая, чем вообще вдруг занимается, она обвела покои взглядом. Её внимание зацепил серебристый сверток с бордовыми пятнами – что там такое?

Девушка притронулась к нему, и вдруг щекотка пробежала у неё по ладони. Чуть не вырвался крик, служанка бросилась назад. Но потом осмотрела руку и успокоилась. Она выловила на ней небольшого паучка. Они переглянулись, паучок потёр лапки.

Чуточку улыбнувшись, служанка сделала ему приветственный кивок. Глупости, чем она вообще тут занимается? Её стало веселее и уже даже не страшно было попросить бабушку и дедушку помочь; она решительно сжала кулачки и повернулась.

И увидела посреди комнаты это:

Высокое, выше любого человека, и белое, оно стояло у матраса. Сложно было сказать, где начиналась тень создания, с головы или с ног. Тень лежала на полу, залазила на стену, протягивалась по потолку и чем-то походила на виселицу или даже то пыточное устройство, с помощью которого людей растягивают пока они не разорвутся надвое.

У служанки сердце забилось в горле, как бабочка в банке. Холод вонзился девушке в плоть. Она не могла сдвинуться с места, а белое существо уже нависало над ней. Животный страх сковал девушку. Прозрачный пушок у неё на руках встал дыбом. Она чувствовала себя живым куском мяса. Перед ней стояла смерть.

Но затем откинулся капюшон и выглянуло милое личико. Длинные волнистые белые волосы разливались как фонтан и свисали на него. Кончики волос путались в пальцах на ногах женщины. Её нос был треугольный, красивый, тонкий. Бордовые глаза сонно темнели в её едва открытых веках.

Женщина в белом протянула руку. Служанка приготовилась умереть. Но ничего страшного не случилось, рука с длинными, худыми и очень красивыми пальцами потянулась назад. На неё сидел паучок. Тогда служанка увидела, что в волосах женщины прячется большой волосатый паук, а с мочек её ушей на паутинках свисают маленькие паучки, как серёжки.

“Ты ему понравилась”. Сонно сказала высокая женщина в саванне.

Потом поникла. По её ногам сбежал целый рой пауков, самых разных размером и окрасов. Они подхватили чехол, натянули его на матрас, завязали бантиком и вернулись в ноги хозяйки. Она криво, но старательно улыбнулась и растаяла. На земле от неё осталась только белая тряпка, которая просочилась в трещинку на полу.

Служанка стояла и молчала. С тем же молчанием на устах она взяла ведро, взяла тряпку, взяла щётку, взяла сверток и сделав стеклянные глаза вышла из королевских покоев. Она прошла несколько коридоров, вернулась в знакомую коморку, где стояли стол и шкаф, вошла в свою комнату, где была кровать и шкаф, и упала на кровать и очень долго потом смотрела в потолок.

Когда она пришла в себя, был уже вечер. Над ней висели три пары взволнованных глаз.

“Бабушка, мама сломалась…” Сказал детский голос.

Служанка вздохнула и выбросила всё что сегодня случилось из головы.

“Дедушка, я помогу с ужином”. Сказала она очень усталым голосом.

Вечер прошёл как обычно. Старики время от времени поглядывали на свою злосчастную внучку, но она была совершенно спокойна, даже, наверное, слишком. Она ни разу не промахнулась и не вымазала щёки дочки, пока кормила её с ложки. Ещё немного пошептавшись, старики успокоились.

Вечером, уложив ребёнка спать, служанка вздохнула и снова задумалась, нужно ли о ней рассказывать. В нерешительности, она одновременно боялась и ждала дня, когда вернётся его Величество.

Девушка уже собиралась выйти из комнаты и взяться за свои вечерние дела, как вдруг её подвернулся свёрток. Она случайно схватила его с собой. Немного помявшись, девушка его раскрыла и достала нечто обгоревшее и красноватое, с ворохом пшеничного цвета волос на макушке…

Служанка осторожно положило это назад, завязала свёрток крепким материнским узлом, прошла пару метров и упала без чувств.

…

…

…

*********

Артур и Аркадия ехали, не зная дня и ночи. Окно было открыто, но ни король, ни служанка не раскрывали глаз. Пейзажи проплывали незамеченными… В очередной раз карета остановилась, но в этот раз не для ночлега – утро только начиналось. Вдали замаячили знамёна: золотые олени на речном фоне, изображённом волнистыми линиями – герб Герцога Афера Волана.

Горная дорога переходила в низину, а потом снова восходила наверх. В разных её концах встали две армии. Низина пустовала. Рыцари посовещались и офицер, мужчина поздних средних лет, отправился доложить королю.

Звали офицера Дюн. Он был уравновешенный, спокойный человек с прямоугольным лицом и чёрными усами. Они у него блестели как щётка, которую обмакнули в краску.

“Ваше Величество, нам преградили дорогу…” Сказал он на подходе к карете.

“Уже? Спросите зачем”. Не поворачиваясь ответил Артур.

“Я боюсь, сир Афер думает дать нам битву… Что будем делать? Готовиться к бою?”

“Сами решайте, у меня дела…”. Окно резко захлопнулось. Дюна растерялся. С одной стороны, ему бы следовало осудить короля за такую безответственность, с другой он вспоминал о подвигах его Величества и сил на осуждения, даже безмолвное, не нашёл.

Дюн уже было поехал назад, как окошко снова открылось, будто оттянутое ветром: “Не забудь посчитать их!”. Выкрикнул принц и ставни захлопнулись опять.

Неожиданно, враг первым отправил посланника. В низину в компании двух бронированный стражей спустился полный юноша в зелёном наряде. Волосы плоскими кудряшками прилипали к его голове. Он запыхался на полпути, и стражам пришлось вести его за руки. Но когда он встал перед стройным рядом рыцарей Артура, на его лицо выползла хищная улыбка. Он вырвался из рук помощников, напряг голос и закричал:

“Склоните мечи, предатели, и примите свою смерть с честью! Тогда вас запомнят глупцами, а не злодеями!” Звучал он визгливо.

Рыцари короля опешили, но огрызнуться в ответ не решились. Некоторые из них и вправду были предателями. Всех важных офицеров, что рьяно были за дело восстания, казнили; но других, людей незначительных, оставшихся в стороне, убивать посчитали расточительным. Воспитать рыцаря – дело не дешёвое. Им разрешили вернуться в ряды дружины.

После разоблачения заговора эльфов, многие из них сгорали от стыда. Тем же пламенем они горели исправить свой грех; осторожные взгляды товарищей только раззадоривали энтузиазм, но из уст врага упрёк всё равно пришёлся как по больному месту. Некоторые воины опустили головы. Их товарищи, до последнего верные короне, было закричали на толстяка, что это он тут предатель, но заметили смущение в собственных рядах и тоже неловко замолчали.

“Плохо дело”. Прошептал Дюн. Ему совсем не хотелось в это влезать, но невольно вспомнились слова принца. Он осторожно вздохнул и тихо повёл свою лошадку вниз по склону. Рыцари приободрились, теперь у них тоже был голос. Толстяк нахмурился – он ожидал другого:

“Кто ты такой? Я требую принца Артура”. Сказал он надменно.

“Не знаю никакого принца Артура, как мне известно, его Величество Король Артур I пока не женат… Хотя… Впрочем детей у него нет”. Беззаботно отвечал Дюн, но голова его усердно работала. Почему толстяк назвал короля принцем?

“Короля? Ха-ха-ха-ха! С каких пор узурпатору позволено быть королём. Род Волан присягнул его Величеству Людовику, а не младшему принцу”.

Солдаты загомонили. Дюн напрягся. К чему это он ведёт?

“Король погиб от рук предателей. Корона перешла единственному живому наследнику. И кто вы такой, милорд, чтобы говорить от имени рода Волан?”

“Я? Я твой повелитель, смерд. Герцен Волан, сын моего отца, герцога Афера”.

Рыцари герцога подняли своё знамёна повыше. Они надулись как паруса и чуть не утянули их в низину. Рыцари нависли серебристой массой над низиной.

“А насчёт того бреда, будто Король погиб от рук повстанцев… Даже идиоту тут всё понятно. Кому это было выгодно? Почему убили сначала его Величество, затем его старшее Высочество, потом второго принца и на младшем вдруг так удачно дело раскрылось? Я скажу тебе почему”. Толстяк говорил всё быстрее, в нетерпении нанести решающий удар по врагу.

“Это никакое не восстание, а заговор, заговор Артура Ублюдка! Это он убил своего отца, он продал королевство эльфам, он за всё в ответе. Вот почему вы все предатели, двойные, тройные, четверные предатели!”