Текст книги "Во имя порядка: на заре новой эры (СИ)"

Автор книги: Стефаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Т-ты н-настоящий з-з-защитник Э-э-эндерала, – выдавила она и натужно улыбнулась, показав тёмные от крови зубы. – Я… я подвела всех.

– Ты тоже хотела его спасти.

– Я – дура. П-прости меня, – она дотянулась пальцами до щеки… и провела по ней, я ощутил тёплую кровь и её нежное прикосновение, и как жизнь покинула её взгляд, оставив остекленевшие глаза.

Тручесса… её мертвое тело легло у моих ног, кровь брызнула на сапоги. Я… я опешил от этой картины. Натара Даль’Верам, женщина, сгубившая страну, убившая надежду многих… сейчас её бездыханное тело лежит у моих ног. Но в последний миг своей жизни она подумала об осаждённом городе, однако наивность стоила ей жизни.

Я склонил голову над ней. Проведя ладонью по слегка шершавому лицу, закрыл ей глаза. Чуть приподнявшись, я потянул за руку её тело и смог поставить его на ноги, а затем подвёл ладонь под колени и взял её на руки. Неримляне, словно чувствуя важность момента, лишь смотрели за этим, оставаясь безучастными. Я стал отходить от ворот, приближаясь к линии своих, как услышал голос, отразившийся в душе гроздями гнева:

– О! – вперёд сделал шаг Коарек. – Какая милая сцена. Я не посмел её прервать. А теперь, позволь, я захвачу город и положу конец существованию религии! Ведь мне выпала эта тяжёлая роль спасти мир от его мракобесия.

Я не обратил внимания на него. Этот ублюдок может скулить, что вздумает, мнить, кем хочет, но он не более чем разбойник, с такой же лёгкостью отнимающий жизни и с такими чёрными мыслями. И печальней всего, что на его россказни о благородстве повелись хранители – те, кто должен был распознать яд в его речах, узнать ложь, слетающую с его раздвоенного языка.

Натара, сейчас отягощает мои напряжённые руки, согревая их остаточным теплом. Плачь с небес смысл с неё кровь, очистив лунно-белый лик. Пронеся её метров десять, я встал у строя солдат, готовых к битве.

– Отнесите её к Арантеалю, – передаю я тело крупному воину. – Скажите, что в последний миг своей жизни она не хотела зла.

– Есть, – кивнул он и взял мертвую девушку.

– Я спасу этот город от его невежества! – визжит Таранор и его противный голос, переполненный надменностью, вызывает у меня приступ злобы и крика:

– Ты – обычный террорист, а никакой не спаситель! – ладонь обхватила рукоять оружия, и с лязгом оно вышло из ножен, надпись на клинке – «Мой меч разрежет тьму, мой свет развеет мрак» засияла светом солнца. – И ты сейчас умрёшь!

– Ты не убьёшь меня! – напыщенно кричит Коарек, поднимая меч и сверкая кольцом – золотое украшение заключает основу его пальца, усиленное печатью с волчьей головой. – Меня защищает сила моего рода и Высшие!

– Я вижу, что ты нацепил на себя древнюю кабаэтскую реликвию, – замечаю я кольцо королей севера Нерима. – Сегодня оно тебя не спасёт.

Выпрыгнув вперёд, мой клинок вырисовывает сверкавшую дугу, и высекает ослепительный сноп искр, встретив палаш Таранора. Тот контратакует, но моя злоба сильнее – я пинаю его в живот и отталкиваю и в ниспускающем ударе пытаюсь достать. Лезвие моего меча рассекло бы его шею, но он отбивает удар резким блоком и подсекает под меня рукоять неожиданным ударом в живот. Брюхо объяла боль, я скрючился и Коарек уже занёс меч для пронзительного удара. Я же, вспоминая всё подлость его и обращая память в огонь ярости резко выкручиваюсь и секущим движением бью в запястье. Наруч врага резко скрежетнул, а затем Таранору пришлось отпрыгнуть назад, и он неудачно приземляется. Его пятка пришлась на камень, который прокрутился и выбил землю из-под ног. Коарек шлёпнулся на брусчатке, и я кинулся к нему, выставив перед собой клинок. Остриё уже неслось к шее, хищно сияя и вот-вот я вонжу его в шею, пробью её и напою клинок его кровью.

Коарек стал кататься как червь, мараясь в грязи и впитывая все лужи своим табардом и даже куча конского навоза его не остановила. Он обмазался в дерьме, лишь бы не быть заколотым, а затем резко поднимает себя и пнув по кучке зловонного, скрывается за солдатами, вставшими между мной и им подобно щиту.

– Трус! – рассвирепел я от невозможности прибить засранца.

– В атаку! – ответил он мне своим гневом, и его солдаты пошли в бой… последний бой этой войны. – Никого не щадить!

В бессильной злобе, в порыве гнева и отчаяния я бросаюсь во вражеский строй, но сзади меня хватают за шиворот и оттягивают. Это оказался крупный хранитель, лица которого я не видел, но вот глубокий резкий голос запомню навсегда:

– Не нужно! Тебя просто убьют!

Неримляне волной хлынули вперёд, но встретились с ожесточённым сопротивлением, по ним ударили мечи и топоры хранителей, не желавших просто так умирать!

– Отдадим свои жизни подороже! – крикнул кто-то, врубаясь в неримский ряд и просекая его кровавыми брызгами – каждый взмах его фламберга отнимал по жизни.

Завязалось сражение у ворот. Вторая битва за Арк началась и в ней сошлось несколько тысяч неримлян с горсткой храбрецов из Святого ордена. Следопыты поддержали хранителей залповым огнём – дождь острозаточенных стрел обрушился на неримлян, а через пару секунд ещё один. Непревзойдённые мастера лука обдали чудовищным ливнем смерти людей запада, осыпая их сталью и вскоре весь их фронт оказался истыкан стрелами.

Я тоже принял участие в битве, невзирая на отсутствие доспеха. Мечом я отсёк удар и пронзил грудь у сердца неримлянина и опустил рукоять, заставив его сползти с оружия. Вторым ударом я сумел достать шлем норманна и оглушить его, развернувшись чуть в сторону своим лезвием распарываю табард на алеманнине и погружаю быстрым швейным ударом клинок в его брюхо. Тот взвизгнул и осел, держась за кровоточащий живот… через секунду раздавленный своими же соратниками.

– За Святой орден! – кричат хранители. – Солнце вас сожжёт!

– За Высших! – вопят неримляне, стягивающие ряды под неудержимым напором лучников и хранителей. – За новый мир без религии!

Хранители воевали с таким неистовством, с каким только можно – их могучие мечи и секиры повергали неримлян, те же отвечали напором и опрокидывали на землю святоорденцев, разили их. Десяток норманн и алеманн погибло в стремлении убить хоть одного хранителя и через минуты десять кровопролитной битвы под моими ногами накопилось столько мёртвой солдатни, что стало трудно даже их перешагивать.

– Уходи! – отшвырнул меня один из хранителей. – Подними оборону!

И я побежал, зазывая со стен следопытов и стражников. Над головой пронеслись объятые огнём шары и булыжники, озарившие улицы и рассеивая тьму. Они приземлились среди домов, на крыши и площади, с резким взрывом обозначив печальную новость – вторжение в город началось.

Южные ворота захлебнулись в крови и волне неримцев, которые потекли в город бурным потоком. Геральдический орёл вскоре взвился на надвратном помещении, сигнализируя о первом успехе наступления. А затем ещё одна волна камня, объятого огнём, призванная подавить сопротивление в глубинах града.

Величественная столица, обнимающая гору и возносящаяся по ней к небесам, медленно начинает гореть, алое зарево пожарищ вспыхнуло тут и там. Дым и багровые пламени стали подобием сигнальных огней для смерти. Несколько тысяч лет росла она и развивалась – из маленькой деревни до колоссального мегаполиса и теперь она в когтях неримского орла. Если план Велисария сегодня не сработает, то эндеральский лев будет истерзан и сожжён, а его град столичный сравнён с землёй.

Я вбегаю за ворота и за мной опускается решётка, с грохотом впившаяся в брусчатку. На стенах и башнях рассредоточились аркские стрелки, приготовившиеся дать последний бой на улицах в эту ночь. Я приготовился бежать дальше, чтобы глубже в городе сформировать оборонительный рубеж, но меня остановил высокий мужчина, на котором как символ власти красно-белый плащ, на плечах золотые символы короны, а через грудь проходит серебряный аксельбант. Его окружает свита из двадцати воинов, отличных от обычных стражников ламеллярным доспехами.

– Рапри Даль’Гераль, – представился он. – Полковник Стражи и командир территориального аркского гарнизона. Я пришёл на звуки битвы.

– Командор Единой Эндеральской армии, – в ответ представляюсь я. – Что у вас с армией? Кто может дать отпор?

– Всё очень печально, – он посмотрел влево, словно сквозь стены и дома увидев то, чего не могу я и тут же изрёк это. – Как сообщают, на левом побережье начинают строиться не менее десяти тысяч. Они обойдут вас и ворвутся с западных ворот… заодно отрезая Арк от подкреплений из Речного. Ваши планы не сработали.

– Полковник, что с армией? Сколько в Арке!?

– Вы покинули нас… Велисарий покинул нас, – продолжает осуждать нас полковник. – Нерим займёт Арк, и всех перебьёт.

– Полковник!?

– Под моим началом не больше трёх тысяч душ, – всё же говорит он. – Две тысячи из городского полка, а вместе с ними пять сотен наёмников-арбалетчиков и пять сотен солдат ополчения.

– Что мы можем сделать?

– Броситься на мечи. Это будет красиво и эффективно.

– Полковник! – в очередном приступе злобы я хватаю его за аксельбант, что заставляет его воинов уставить вужи мне в сердце. – Нам нужна помощь! Организуйте выход всех оставшихся жителей, закрепитесь!

– Ладно, – Рапри аккуратно взял мою руку за запястье и отодвинул её. – Удерживай неримлян столько, сколько можно.

– Хорошо, – киваю я приступаю к исполнению плана.

Следопыты заняли позиции на стенах, отрезающим северные просторы южного квартала от его дальнего отростка. Под тканными навесами, защищающими от холода и дождя, они выставили пол сотни луков и стянули тетиву, уставив стрелы в сердца противников. Я тоже встал рядом с ними. Клинок упокоился в ножнах до поры до времени и его место занял лук. Колчан я повесил на бедро и вытащив оттуда стрелу возложил её на дерево и с треском натянул его.

– Стреляй! – отдал команду главный следопыт и на врага обрушилось сто пятьдесят стрел – вместе с нами и солдаты Арка ведут обстрел.

Враг, двигаясь густой толпой по дороге прикрыл себя щитами и большинство стрел увязло в дереве и железе, но малая часть из них сразила наступающие орды. Я снова кладу перистую деревяшку… но делаю это настолько медленно для союзников, что они не ждут ни меня, ни аркчан и уже снова стреляют. Я присоединяюсь к ним позже. Чувствуя усталость и боль в руках, я целюсь и нахожу траекторию стрелы. С облегчением спускаю тетиву и выпускаю снаряд в свистящий полёт – с заворожением я гляжу как за миг она падает в строй неримлян и находит щёлочку между щитами и заставляет упасть какого-то норманна. Следопыты с из ряда вон выходящей ловкостью опять кладут стрелы и синхронно засыпают ими врагов, столпившихся у решётки, но эффекта мало – враг создал плотную стену щитов.

– Чтоб тебя! – раздался крик одного из стражников, отправивший в полёт две стрелы, всё равно попавшие в щит какого-то солдата.

– И зачем им подбираться так близко… они всё равно не протащат таран.

Теперь я вижу, зачем им это нужно было и что стена щитов стала главным прикрытием не для них. Среди строя внезапно появились боевые чародеи, выныривая из моря эгид, выставляя руки и облили стены и башни магией. Струи ментального огня и холода захлестнули помещения башни справа, постепенно умножая всё живое на нуль. Оттуда вылетели крики боли и агонии, а затем снеся дверь вынеслись люди – кто-то в объятиях огня, подобно факелу, а кто-то выполз с огромными наростами льда. Они далеко не ушли – бедолаги упали на пороге, умерев от болевого шока.

Направив злобу в оружие, я стягиваю лук до треска, лихорадочно водя им и ища цель и как только я нахожу мага, разжимаю два пальца. Стрела отправляется в путь и через секунду уже хищно впивается в плечо мага.

– Если меч – это продолжение руки, то стрела – это продолжение души! – кричит командир лучников и сам стреляет – спустя миг наконечник высовывается уже из горла чародея.

Ещё один групповой залп выкосил часть наступающих, оставив их лежать у врат. Но и враг находит что сделать – обступив щитами ещё одного колдуна, они закрыли его от дождя стали. Я пытался попасть в него, целясь в щёлки, но всё тщетно – стрела за стрелой отскакивали от «укрытий».

Щиты распахнулись, и он смог выпустить заклятье. Огненный болид с рёвом пронёсся до решётки и коснувшись её, высвободил всю заложенную энергию. Металл воротины не выдержал такого напора и прогнулся, засияв раскалённо-алым. Затем три мага ударили по нему шарами, оставлявшими шлейф морозного дыма, которые прикоснулись до железа с гулом, вбивающим головную боль. Взрыв заставил клеть скрипнуть, а затем треснуть и обрушиться.

Неримляне хлынули в разбитую решётку с криками и торжественными воплями. Лучники всё ещё засыпают их ливнем стрел, и я вторю им и натягивая тетиву, отпускаю её, загоняя стал под лопатку врага.

И всё-таки мы проиграли этот бой. Сколько бы стрел не было выпущено, но враг потерял не более сотни, а Нерим прорвался на север. Он пройдёт огнём и мечом по южному кварталу, ничего от него не оставляя.

– Нужно отступать, – дёрнул меня командир следопытов и скользнув дланью, схватился за лук и выдернул его, пихнув в грудь свиток.

– Отходим на третий рубеж обороны! – приказываю я.

– Уходи, – рука мужчины ладонью прижалась к груди и ощутил, как меня отталкивают с такой силой, что я едва не слетел со стены. – Мы же задержим их до поры до времени!

– Хорошо, – киваю я.

Следопыты и стража Арка возможно ещё час продержаться и как бы сильно я хотел вместе с ними стоять здесь, но это чистое самоубийство. У Велисария иные планы и мне ещё нужно воевать, пока не будет сражён Коарек. Мы ещё отобьём город и поквитаемся с врагом.

Взмахнув руками, и растворив бумагу в высвобожденной магии, я открываю магический портал, который меня и захватывает. И нет более передо мной образов южного квартала, знаменитого своими широкими дорогами и просторными кварталами. Вместо этого рыночные дали – невообразимая площадь, возле которой всё сжимают двухэтажные дома, и палатки. Десятки разноцветных навесов с прилавками, у которых некогда кипела жизнь. Тут же у крытого колодца, я вижу полковника, активно раздающего приказы и направляющего подразделения солдат.

– Мессир Рапри! – кричу я. – Враг прорвался! Скоро он будет здесь.

– Что ж… цена предательства оказалась слишком высока, – бесстрастно отметил командир гарнизона. – За свою выходку Натара расплатилась целой столицей. Как же всё это иронично – та, кто должна быть вернее всех, предала всё, во что верила и что защищала.

– Потом поговорим о мотивах подобных поступков, уважаемый мессир. Сейчас же… что у нас с войсками.

– Четвёртый полк «Гвардия Арка» занял положение в центре, ополченская баталия защищает нас с севера. Арбалетчики встали в Квартале знати и прикроют нас.

– Что с гражданскими?

– Да, мы переправили всех, кого удалось найти в Подгород. Теперь в городе только военные … я надеюсь.

Что ж, это уже хоть что-то. Три тысячи уже можно противопоставить врагу, который идёт по городским кварталам, уничтожая всё живое, что попадётся ему на пути. Натара… её поступок привёл к падению столицы, к тому, что Коарек как никогда раньше близок к победе. Велисарий этого не планировал, это не в его распорядке, он думал, что такой исход будет позже, но теперь ему придётся подстроится под ситуацию, которая с каждым часом становится всё катастрофичнее. Цена поступка Натары… она слишком высока – на кон поставлен весь континент, если не весь мир. Что будет если Коарек победит? Что ждёт мир, когда предпоследний оплот старого порядка падёт, а затем в огне сгорит и Кира? Мир в когтях безумца, который служит силам, желающим смерти всему живому… и всё из-за одного поступка, который подобно мелкому камешку, потянувшему за собой целый камнепад.

– Натара, что же ты сделала…, – горестно шепчу я. – Не могла потерпеть пару дней? Всего какие-то два-три дня.

– Приготовиться! – громогласно кричит Рапри. – Строимся по подразделениям! прикажите ополчению прижаться к нам!

Командиры стали передавать приказы и вскоре весь рынок до верха наполнился криками команд. Мы растянулись от края до края, оставив север ополченцам, а юг как зону обстрела арбалетчиков. Я не знаю, сколько мы продержим врага и сколько будет идти донесение до Храма солнца о том, что враг в городе. Странно, что катапульты смолкли.

– Коня, – нисколько предложил, сколько приказал Рапри. – Вы войдёте в конный отряд.

Только спустя через полчаса часа моих размышлений неримляне показались на поле боя. Всё такие же – чёрно-жёлтые, знаменосцы тащат массивные стяги с орлами и полковыми штандартами, а впереди идут команды прорыва – рыцари народа, смешанные с копейщиками тяжёлого ряда и топорниками. Они расплываются медленно, проступая из всех улиц и стекаясь на краю рынка, где собираются в единые линии. Второй этап битвы вот-вот начнётся – Нерим уже получил в лапы южный квартал и часть рынка, а также всё, что лежит на восточном побережье.

К Рапри прильнул воин, отдавший скоротечный доклад:

– Как передаёт разведка, они подвели двадцать катапульт к стенам.

– Полк! – кивнув, приказал командир гарнизона. – К бою!

Отряды стали немного перестраиваться – вперёд вышли наиболее экипированные солдаты, способные хоть на немного задержать рыцарей народа и воинов народного гнева. Бронированные солдаты стали формировать узкую блистающую прослойку. Но и неримляне, желая, как можно скорее выиграть эту битву, выставляют вперёд чародеев. Не менее полусотни магов встали вперёд, перед подразделениями, принимая командование группами. На эту выходку нам нечего противопоставить – маги впереди это слишком мощное усиление, которое итак делает без того катастрофическое положение ещё хуже.

Нет никаких переговоров. Полковник махнул мечом, затрубил рог и пять сотен арбалетчиков спустили со стен лавину болтов, покосив фланг неримского строя. Неримляне же не стали отсиживаться, и лучники среди них обрушили на нас град стрел. С их стороны прозвучали боевые трубы, и воины двинулись вперёд. В эту же секунду заработала и артиллерия – огненные глыбы показались устрашительным заревом за стенами, а потом осветили город и свалились на наши головы. В рядах вспыхнули взрывы, завыли люди, и строй расселся.

Чародеи и группы прорыва направили удары в прорези наших войск, которые отчаянно пытаются сомкнуться. Арбалетчики, недосягаемые для лучников, стали бить по противникам более вольно. Болты завизжали у домов, у улиц, втыкались в стены и углы домов, но находили цели. Один за другим отряды стрелков оказывались под перекрёстным дождём стали, изматывая их, и заставляя искать укрытия, не давая поддерживать наступление.

Я вижу, как маги стали поливать эндеральцев огнём, молнией, морозом и энтропийными сгустками энергии, озаряя рынок цветами багровыми, насыщенно-фиолетовыми, синими и противно-зелёными. Свет заплясал всюду – на брусчатке, палатках и домах, суля смерть. Первые солдаты и сержанты были буквально сметены приливом чар, превращаясь в вихри пыли, куски жаренной плоти или промороженное мясо.

Маги и тяжеловооруженные воины врубились в эндеральский полк, подобно тому, как это делает зверь, настигающий жертву. Их широкие двуручные мечи быстро пустили кровь кольчужным сержантам впереди строя. Те же безуспешно кололи копьями и лязгали мечами о латы, полагаюсь на свои кольчужные доспехи, но те плохо помогали. Массивные клинки разбивали щиты, разметая щепки, чары выплёскивались в реальность жуткими заклятьями, окружая магов арурой погибели. И вновь швырнули массивные камни катапульты, превращая красивые здания в руины, только пара глыб упали на головы неримлян, прямо в гущу строя, сметая народ. Рыцари усилили давление и прорвали центр нашего полка – они идут и косят людей направо и лево, разрывая кольчуги, словно это ткань и орудуют столь массивными мечами, что кажется, будто это ангелы войны.

– Нас скоро опрокинут! – я схватил Рапри за запястье. – Нужно что-то сделать!

– Я вижу, – всё также безэмоционально говорит полковник, только на этот раз поднимая длинный меч, с широкой гардой. – Кавалерия, в атаку! За наших братьев и сестёр!

Пятьдесят всадников, с копьями и мечами наперевес отправились в атаку, прямо в центр. Я рядом с полковником на коне, поднимаю меч для хлёсткого удара, который вскоре наношу – лезвие оставило глубокую рану, оголяя кость в разрезе. Маг зацепился за плечо и ключицу, его рука засияла заклятьем исцеления, но ему не суждено было залатать себя. Копьё, что длиннее его самого пробило его будто мясо для шампура и тот успел только крикнуть и оставить свой отряд.

Наёмные «арбалеты» переместили прицел ближе к нам и закидали гущу врагов метательными снарядами, остановив продвижение. В это время мне и всадникам удалось не только закрыть прорыв, но и удачно контратаковать. Копья кавалеристов умело вбивали в шеи, глазницы, локти и прочие слабые места латного доспеха, опрокидывая рыцарей и воинов народного гнева. Обычные солдаты попятились, но сержанты их потянули в бой под угрозой смерти, удерживая бойцов. Мы схлестнулись в жестокой рукопашной, где тяжёлому оружия врага мы поставили нашу ярость и напор.

Я уколол с коня мечника и молниеносно пронзил спину копейщика, так опрометчиво повернувшегося. Проведя коня вперёд, я хлестал мечом направо и влево, рассекая море врагов. Всадники из личного окружения полковника рядом окружили себя ореолом кровавой дымки, их копья и топоры ввергли в ужас солдат Нерима, особенно когда с жадностью впивались в тела или пронзали их.

Чародеи провели свои отряды к нам, в отчаянной попытке нас остановить. Я даю себе один лишь миг, чтобы взглянуть на положение и рыдаю от того, что полка практически нет. Он пропал в чёрно-жёлтых ордах, которые рассекли его в десятках мест, окружают и топят в крови. Неримляне всюду – их армия разлилась по всему рынку, тесня нас, и обхватывая фронт, заходя за фланги. На брусчатке мерцает алое, всё устлал покров тел, прикрытых красно-белой тканью. Это поражение.

Завидев рыцаря, я решаюсь его прикончить и направляю лошадь прямо на него, но тот резко нагибается и мясницким ударом рубит по ногам коню. Ухо резануло жалобное ржание, меня выкинуло вперёд, и я бы сломал себе шею, если бы приземлился в кучу изрубленных тел эндеральцев.

Рыцарь народа, с пляшущим гребнем, побежал ко мне и вознёс двуручник для нисходящего удара. И вновь я на грани смерти и снова случай спасает меня. Всадник направился к нему и вогнал широкий меч в шею, искупав его в крови больше чем наполовину. Латник плюхнулся на камень, а конник широким взмахом отсёк другому воину кисть, третьему на груди высек глубокий порез. В нём я узнаю полковника, который подъезжает ко мне, в его руках сверкнула бумага, которая через бросок оказывается возле меня.

– Отходи к Храму! – полковник с лихого удара опрокидывает наземь ещё одного рыцаря. – Сообщи, что город – пал!

Я поднимаю свиток и прежде чем ускользнуть с поля боя взираю на истинность слов полковника – вся площадь торговая залита кровью… эндеральцев, которых практически не осталось. Немногие способные бегут выше, в Квартал знати, а остальные зажаты на позициях и ждут скорой смерти. Поднимаясь, я открываю портал, чтобы в Храме солнца сказать – наступило время хода Велисария.

[1] Следопыты севера – потомки первых переселенцев и коренных жителей Эндерала, которые предпочли жить на севере, защищая как горцев, так и «благочестивых эндеральцев» от монстров. С детства они обучались владению луком и мечом, а также, на опыте, получали широкие познания в алхимии, медицине, следопытстве и охотничьем мастерстве. В быту, виде и одежде следопыты были слишком холодными, суровыми, мрачными и замкнутыми. Они одевались преимущественно в маскирующие цвета (желтовато-зелёный и коричневый). В ходе Эндеерало-неримской войны следопыты были одеты в тёмно-серые плащи.

[2] Маршал Ханферек – предводитель войск Кабаэта 400 летней давности, прославившийся среди народа аэтерна тем, что питал к ним расовую ненависть. Он их преследовал, пытал и с лёгкостью убивал. Многие стоянки и селения аэтерна на севере были им разорены, а тысячи из златокожего народа угнаны в рабство.

[3] Древнее название Треморской земли – области, на которой потом существовало Треморское королевство на языке сашмит (прим. Язык сашмит стал предком для кирийского языка, килеянского, повлиял на инальские диалекты Киле, Киры, юга Нерима и юго-востока Эндерала).