Текст книги "Во имя порядка: на заре новой эры (СИ)"

Автор книги: Стефаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

Внимая шёпотам крон, чувствуя свежий воздух и аромат травы, я готовлюсь к бою, мысля все возможные варианты схватки. Мы в лесу, под ногами мох и трава, мягкость, переходящая твёрдость дороги, рассекающей изумрудную чащобу. Впереди я вижу развалины медовой фермы – следствие политики Тручессы. Тут мы думали разбить малое селение, но шевоше неримских всадников оборвало эти планы.

– Как думаешь сколько народу убили? – спрашивает один воин другого.

– Тыщи две сгубили.

– А их скокма?

– Да тоже тыщи две.

– Свирепые гниды! Ничего, сегодня мы их положим!!!

Эти разговоры не были беспочвенны. Следование неримской армии сопровождались убийствами, поджогами и разорениями – единственные части кавалерии Нерима принесли за первые дни войны столько потерь, сколько это не сделали ни одни их пехотные части. При одной мысли, что враг продолжит беспрепятственное следование вглубь страны, сердце закипает от боли и гнева. Над Лишари всё ещё реет знамя смертельного рока, моё сердце болит по ней, и единственная возможность унять это чувство – забыться в битвах. Апотекарии, О’Брайенн ей помогут… я надеюсь на это.

Касаясь меча, я медленно его вынимаю, ибо мои глаза выцепили образы наступающих теней, что плетутся далеко впереди. Зелёные массивы преобразились разноцветными контрастными линиями, которые с особой быстротой подбираются к нам. Они идут ровно, выдерживая ряд и придерживаются основной дороге, не углубляясь в лес и обтекая деревья, будто это стены. Затем, прищурив взгляд, я вижу, что людей несут кони, а впереди знаменосец несёт полотнище с символом одноглавого орла, окружённого молниями – символ неримской лёгкой кавалерии. Враг!

– Приготовиться к бою! – отдал я команду, поднимая широкий овальный щит. – Сомкнуть строй! Копья во фронт! Не посрамите своей родины и отомстите за убитых!

Посреди леса вырос ещё один – копья единого строя, где народ стиснулся плечом к плечу, выставили плотной стеной наконечники из стали и железа. Я же встал перед ними, высоко вздев меч и громко крича:

– Лучники!

Стрелки положили стрелы на тетиву, стянули древка и выпустили смертоносный дождь, от которого враг не имел защиты. Часть всадников первого ряда спала, кони жалобно заржали от боли, а неримляне поняли, что их ждёт схватка.

Всадники Нерима осознали, что впереди их уже готовы встретить, и решили атаковать, думая, что их ждёт лёгкая победа. Ноги ощутили по земле лёгкую трясь, когда враг стал подгонять коней – его направление атаки – широкая дорога, в чащобе леса особо не разгонишь коней, поэтому самый сильный удар придётся на центр.

Закрывшись щитом, я сумел отразить первый удар – палаш кавалериста рассёк верх укрытия, силы хватило, чтобы я едва не упал, а потом в наш строй врубились остальные всадники. Копейщики радостно встретили неримлян – длинные древка тут же стали непроходимым лесом – эндеральцы легко разили всадников, сталкивали их, или пронзали, не давая себя достать. По уху уже привычно режет крик боли и предсмертные хрипы, смешанные с конским ржанием и цоканьем копыт. Сверкнувшие грозным блеском и брызнувшие кровью шиловидные наконечники стали мелькать в быстрых движениях, делая свою мрачную работу. Противнику же остаётся ответить боевыми кличами:

– Да спалит свет очищения!

– За Эндерал! – ответили мои бойцы.

– Покарать религиозников!

– Смерть захватчикам!

Отбив щитом хлёсткий удар, я колю, что есть сил и мой длинный меч забирается под жёлтый халат врага, изливая противный багрянец. Вскрикнув, неримец роняет меч и заваливается на бок. Копейщик жёстким ударом в грудь добивает молодого алемана, сваливая его с коня. Подавив приступ тошноты, я резко поворачиваюсь за секунду, как по груди пришёлся бы восходящий удар. Всадник мгновенно повернул коня и повернул его на меня, но пара длиннющих копий остановили его, выпады в щит и в кольчугу скинули врага. Я, подбежав к нему, рассекаю ногу, заставляя его скрючиться, остальное за меня доделывают копейщики. Поворачиваясь, я вливаюсь в строй, чтобы меня попросту не растоптали.

Дорога за первые минуты десять боя обрела противны жёлто-багряный покров тел, среди которых валяются и кони, под кронами леса витают звуки сражения. Враг напирает и всаднический удар становится всё сильнее, к тому же не менее тысячи конников в тылу уже перестали быть конными. Пешим строем лёгкая пехота бредёт сквозь лес, прикрываясь щитами от стрел. Всадники вдавили центр и продолжают переть, испытывая нашу стойкость и умирая от копий, не имея возможности защититься. Но вот им на помощь уже спешит широкий строй.

За поредевшим строем всадников я увидел надвигающуюся волну лёгких неримских воинов. С мечами на голо, они решительным наступлением готовятся обойти нас и взять в окружение.

– Фланги! Фланги! – хрипло кричу я офицеры неистово попытались передать мой приказ, но весьма поздно…

Эндеральцы вступили в бой и тут же понесли страшные потери – не сумев спрятать фланг, бока нашего построения оказались охвачены и окружены. Одним стремительным наступлением враг сковал все наши движения. Хуже того, до уха донёсся сотрясающий душу звук битвы в тылу – лучники дали жестокий бой обошедшим быстрым неримлянам. Пытаясь биться против них, они тут же стали падать в объятия леса, ставшего их кладбищем. Нас обступили и методично истребляют.

– Трубите! – дал я приказ медленно отходящему орущему строю в надежде, что его кто-то услышит.

Пара боевых горном криком помощи пронзили зелёные дали, призывая неведомого союзника. Казалось, что мы пытаемся призвать призраков леса, неведомых и злобных духов, что были малой толикой правды.

Лес разразился сотней стрел, а затем ещё одним залпом, а потом и ещё одним и так за первую минуту на врага обрушился ошеломительный дождь из не менее тысячи снарядов. А затем, отбросив маскировку и укрытия, выступили разрозненные ряды новых воинов – несущие кольчуги и лёгкие кожаные доспехи, с луками, топорами и щитами-каплями на которых символ славного народа, символ их воли, новое знамя Речного – тёмно-лиловый лев на синем полотнище.

– Люди Свяослава! – радостно я обозначил появление союзника, который не промедлил и бросился в бой.

Речники накинулись на неримлян с неописуемой яростью и жестокостью. Расписав их ряды кровью, они кровавой просекой прошли в их порядки. Топоры заблестели, рассекая чёрно-жёлтые массы, лучники осыпали фланги противника, люди стали оттеснять неприятеля к медовой ферме.

Эндеральцы слева усилили отпор и вынудили врага встать. Неустанно коля копьями, и прикрываясь щитами, противопоставляя мужество мастерству, мои собратья окрасили ряды врага в цвета рубина и граната, не делая и шагу назад. И тут на радость моих очей на остававшегося врага бросились речники с топорами на перевес, вгоняя сталь в плоть тыла врага.

– Вперёд! – я призвал людей к атаке, к продвижению и наступлению на конную массу и увидев возможность высвободившегося левого фланга, дерзнул использовать её. – Перебросьте солдат с лево на право!

Воины поспешили исполнить этот приказ и отходя организованными, но изорванными и сильно опустевшими порядками, меньше сорока эндеральцев отважно бросились спасать правый фланг. Нерим не устоял под исступлённым давлением копейщиков, и стал откатываться. Оставшиеся в живых лучники смогли высвободить накопленную злобу и за первые три секунды боя на головы ошеломлённых нерилян упал бешенный дождь стали – в отмщение за павших братьев по оружию стрелки клали стрелы особо метко, наконечники ранили горла и лица, удачно вспарывали кольца кольчуг и находили зазоры между пластинами доспехов. Ряды врага колыхнулись.

Но и Нериму нашлось чем ответить. В арьергарде врага появились новые бойцы – укутанные в кольчуги, следующие пешими, высокорослые воины, чьи руки отяжеляют длинные мечи и широкие двуручные топоры. Не менее двухсот воинов веером расступились среди деревьев и врезались в речников и насытили обескровленные ряды.

– Топорники прорыва и рыцари народного гнева, – мрачно я распознал новоприбывших, а это заставляет меня отдать новые команды. – Сомкнуть строй! Лучники, новая цель!

И они не замедлили принять бой. Речники за первые минуты боя понесли существенные потери – с холодным потом я узрел, как широкими мазками двуручных мечей и секир расписалась картина войны. Воины Речного устлали собой подножье деревьев, не оставаясь в долгу – хлёсткими ударами топориков и градами стрел они отправляли на встречу смерти одного ратника за другим.

Я же, выровняв строй, стал отводить левый фланг к речникам, чтобы сформировать единый фронт и обхватить неримлян. Но вот зараза – противник понял наш ход и стал отходить на юг, именно там нет наших сил и свободное пространство он решил использовать для манёвра и перегруппировки, обступая медовую ферму. Если они сумеют свершить свой манёвр, то общим наступлением нас раздавят…

Но и мы припасли подарок. За спинами неримлян, за их стягами к небу вознёсся звон труб и рёв боевых кличей. Огибая скалистые возвышения, выливаясь из леса, на людей запада устремились воины под стягом чёрного креста на синем «холсте». Зловеще сверкая грубыми мечами и топорами, секирами и молотами, изрыгая брань и лютые возгласы, на поле боя объявились люди Конана. Врубившись в покосившиеся ряды Нерима, варвары Солнечного берега погрузили во врага сталь и железо. Четыре сотни воинов захлопнули ловушку, выкрашивая подножья деревьев зловещим багрецом и стеля подле них кучи тел.

Рыча и улюлюкая, они вселили в сердца противника ужас, но этого мало. Я вижу, как неримляне разворачиваются – кавалерия стремглав несётся к варварам, а тяжёлая пехота рвётся к нам. Я смотру в гущу битвы, сдавленный строем и всё ещё держащий исполосованный щит. Усеянные стрелами щиты и доспехи сделали людей подобием ежей, в глазах мелькает гнев и страх, сталь стала красной от рек крови, железный смрад битвы позирует живот и распаляет дух, но себя сдерживаю. Противник окружён и теперь лучники весёлой песней стрелы стали его истреблять.

На поле боя царит кровавый ближний бой, но тот, кто пришёл с неримской пехотой решил внести новинку. Сквозь кроны деревьев ударили молнии, испепеляя моих бойцов. Затем полетели огненные шары, обвивающие плоть и жарящие её изнутри. По полю бою скоро разлетелся тошнотворный запах горелой плоти, и поплыл синевато-смрадный дым, источающийся от скрюченных почерневших трупов.

– Проклятье! – кричу я от злобы и слабости – маг слишком далеко, чтобы его достать, он закрыт яростными воинами народного гнева. И, впрочем, я нашёл выход.

Оставив строй на волю младшего офицера, у которого моя рука выхватила копьё, я подлетаю к неримскому чёрном жеребцу и седлаю его. Взобравшись на коня, мой глаз выхватил образы мага, укутанного в золотисто-жёлтые мантии и рисующего кистями новое заклинание.

– Братья! В атаку!

На полном скаку и поднимая копьё, я направил коня в самую гущу неримского строя. В окружении трёх деревьев и латников стоит чародей, снова и снова выжигающий ряды эндеральцев. Проносясь ветром в ряду неримлян, поражая их копьём направо и лево, сшибая людей вскоре я оказался у тех самых древ, где меня встретила магия – ледяной ветер бурей морозных острозаточенных осколков поднёсся ко мне, но подняв щит я дал изморозить его. Извернувшись, я швыряю копьё, чародей в ту же секунду отвёл его ветром, тут же ухмыльнувшись – «И что же ты ещё сделаешь?». Но что есть магия против прогресса? Я опускаю руку на пояс и мигом её выпрямляю, сжимая одновременно металл указательным пальцем. Грохот выстрела прокатился по всему лесу, возвещая о применении нового оружия. Маг же, цепляясь за грудь и сжимая кроваво-жёлтую мантию всё ещё не верил, что его достали. Он попытался исцелить себя, на его пальцах даже заиграл свет лечащего заклятья, но силы покинули его, и он шлёпнулся лицом в траву.

Наступление речников, копейный бой, превративший атаку кавалерии в жуткое воспоминание, и атака варваров, обратившая край неримского построения в жаркую рдяную баню и беспрестанный свист стрел – всё это вселило такой страх в противника, что он дрогнул – шеваше остановлено. Я же, уставший и желавший минуты покоя отвёл коня от бегущего прочь врага… впереди ещё много битв.

Флотоводец

Спустя три дня. Вблизи Дюнного.

– Как та дама? Я слышал, что к ней приставлены лучшие лекари запада?

– Да, но всё тщетно, – вспомнил я, уже не обращая внимания на качку, как О’Брайенн рассказывал, что изменений никаких в её самочувствии не предвидится. – Надеюсь, вскоре она поправится, Фарнабаз.

В кисете пальцами нахожу полированную склянку и подношу ко рту – секунда и зелье апотекария наполняет меня силой, левая рука крепнет, слабость в ней постепенно пропадает, боль нисходит.

– Я смотрю, теперь вы готовы сразиться, – чутко подметил Фарнабаз, носивший из доспехов разве что кожаный толстый панцирь и сапоги, предпочитая в остальном свободные белые штаны, рубаху и тюрбан. – Только, о четыре ветра, не впадите в страсть упиения сия питья.

– Да, – грубо отвечаю я, чувствуя, что онемение эмоций сталкивается с огненным порывом гнева, рука касается спаты на поясе, – пора готовится к битве.

Моё облачение не меняется, но кажется, что оно мне стало больше. Всё тот же чешуйчатый панцирь, сверкающий ласкаемый морским солнцем, но он висит на плечах и в животе… неужто скоробь по Лишари, от которой я пытаюсь забыться, настолько выматывает? Или это чреда сражений так сказывается на теле?

– Вы сами готовы? – аккуратно спросил я. – Нас в три раза меньше, сможем ли совладать? Или это станет красивым самоубийством, которое поэты воспоют в веках?

– Я знаю, что мы сегодня сделаем, – муж востока потёр рукоять ятагана. – У них на кораблях куча магов и это для нас проблема. Я надеюсь, наши мастера тонких энергий выдержат достаточно.

– Мы раскошелились на наёмников-магов порядочно, – посмотрел назад и приметил людей и аэтерн в серых робах. – К тому же с искусством «Плетущих бурю» и личных магов знати Арка мало кто совладает.

– Хочу напомнить вам, что нам противостоит враг, чья армия закалилась в тридцатилетней войне. К тому же, – Фарнабаз простёр руки. – Сынов запада слишком много.

– Но они в первый раз воюют флотом, в отличие от эндеральцев, – настаиваю я. – Сегодня нам понадобится только расстояние.

– Что ж, будем молить Всевышнего о победе. Если нас покинули Рождённые светом, то будем иметь надежду только на Того, Кто выше и сильнее их.

Стоя на карме судна, я вглядываюсь в морские дали и вижу, что нас уже ждут – не менее полусотни кораблей, с чёрной парусиной и орлом жёлтого цвета. Внимая прохладному бризу, чудесному солнцу на бирюзово-лучезарном полотне небес, я оглядываюсь. Здесь, в один строй встали почти все, у кого есть флот. Мой глаз радует и багряный лев на белой ткани аристократии Арка над десятью галерами и десятью коггами, и крылатый золотой хищник Дюнного развивается над палубами одиннадцати триер, красующихся восточным утончённым стилем, и чёрный крест, несомый девятью широкими полуплоскодонными лодками с просторной линованной парусиной. Все, кто может, все, кто желает спасения Эндерала выставили корабли, ибо сегодня мы пустим на дно флот Нерима и освободим морские пути в Киру. Только нет массивных галеонов Святого ордена, оставшихся в Арке по приказу грандмастера, что не может не печалить.

Смакуя солоноватую свежесть морского ветра, я сжимаю пальцы на «огневице», в предвкушении тяжёлого боя. Велисарий приказал собрать воедино все морские силы и ударить по наступательной эскадре Нерима, ибо она перерезала торговые поставки из Киры. Там правит Золотая королева, оставшаяся верная старому порядку, а значит для Коарека она враг и грабёж её флота только обрадует предводителя Вольного народа. И вверив все силы Фарнабазу, как наиопытнейшему флотоводцу Эндерала, мы отправились в морской бой.

К нам подошёл чуть ниже среднего роста мужчина, не похожий на остальных. Его одежда – тёмно-синие пальто, укреплённое выкрашенными в тот же свет пластинами мифрила. На ногах высокие сапоги, начищенные до зеркального блеска. Его лицо – отражение добродушия, кристально-чистые голубые глаза пронзают пристальным взором дух, короткий светлый волос золотится на солнце, а уши имеют острое устремление. Я, слегка обернулся к нему и склонил голову в эфемерном поклоне.

– Мессир, вы должны быть на рубке, рядом с магами, – предостерёг Фарнабаз. – Тут не безопасно. Люди вас потеряют, не нарушайте порядок.

– Это прекрасно, что вы соблюдаете порядок, но всё нормально, – мужчина чуть приподнял худую, с двумя серебряными кольцами на длиннотонких пальцах, ладонь. – Я провёл в войсках десять лет и знаю, как за себя постоять.

– Что вы хотели?

– Вы участвовали в битвах у Киры, за песчаное наследство, и с пиратами, мастер-Фарнабаз. Что вы можете сказать о сегодняшнем сражении? – звёздник посмотрел на пушки и людей, подметив. – Маловато будет для победы.

– Мессир Ха’Риаким, – повернулся в сторону звёздника командир флота. – Да, это будет трудно. У врага не менее шестидесяти нефов и сорока каррак. Но благодаря вашему подарку, думаю у нас есть решающее преимущество.

– О благие шестерни, только не спустите в нужник эту возможность. А то на кой я сюда пришёл?

– Вы же сюда зачем пришли?

– Я здесь, потому что так приказал Андреас Гринхарт. Остальное – меня вал волнует.

– Машшира Фарнабаз, – я повернулся к флотоводцу и поинтересовался о его личной гвардии, прошедшей через огонь и кровь десятилетий воин. – Ваши готовы?

– Сто пятьдесят лучших воинов востока готовы пустить кровь неримлянам.

Неримские корабли занимают позиции – размещая впереди посудины, забитые мечниками и копейщиками, позади них становятся парусники, где мастера лука и арбалета готовятся обрушить град стали на нас, ну а третьим рядом встала корабельная артиллерия.

Фарнабаз заметил, что Нерим к встрече готов, и теперь наш ход – мы покажем ему всё наше мастерство.

– Всем готовиться к сражению! Маги-элементалисты на изготовку! – разнёсся сначала по кораблю, а затем по всей эскадре приказ флотоводца. – Маги-менталисты, занимайте позиции.

На кораблях сей момент началась беготня, воздух наполнили перекрикивания команд и топот сапог. Повелители тонких искусств встали в середине кораблей, поднимая руки к верху, начиная ткать с пальцев щит магической энергии. Другие чародеи, прикрытые лёгкими кожаными панцирями поверх роб, накаляют жар огня и электричества у бортов, желая обрушить на врага тонны пламени и чистого тока.

– Дайте сигнал пушкам готовиться к огню!

В этот же момент по ушам саданул резкий звон труб, и передняя часть галерного флота подкатила орудия к бортам, раздался перезвон ядер, царапающих дула и шипение тлеющего огня.

– Поднять флаги Совета!

На этот раз над кораблями взвился ещё один флаг, возвещающий о едином Эндерале. Новая знамя, противопоставленное одноглавому геральдическому орлу Нерима и всевидящему оку Святого ордена. Золотая гордая хищная птица на светло-фиолетовом фоне вселила прилив храбрости и бодрости в сердца защитников, взбодрив души порывистым ветром храбрости и желания защитить родную землю.

Корабли выстроились в единую линию, тем самым мы сравнялись своим фронтом с фронтом неримского строя. Они плывут к нам на всех возможных скоростях, выстроив флот в три линии. Сотня неримских посудин против тридцатки наших. Это будет тяжёлое сражение, но цена велика – враг рискует потерять всё своё превосходство на море.

Первыми решили открыть сражение наши судна – галеры Арка. Я всем телом ощутил, как флагманская галера двинулся с ускоренным темпом, постепенно превращая строй в острый клин. Мы идём на острие нападения, мы рассечём вражеские порядки! И от этого становится только радостнее.

На палубах кораблей противника засверкали вспышки магических светов, гром прозвучал среди ясного неба, неся вести о том, что маги врага открыли эту дуэль. Горло завершило от резкого запаха серы, в голове засвербило от возмущения моря возможностей, а затем на наши головы упал дождь… огненный ливень из «сверкающих» небес поспешил сожрать наши корабли. В инстинктивном порыве защиты от смерти и страха я закрываю лицо, внутри посмеиваясь над тщетностью этого деяния. Пламя, секунды беспрепятственно летя, в паре метров от мачт столкнулось о невидимую стену ментальной энергии, вспыхнув сине-жёлтыми взрывами и рассеявшись. Секунд десять я с осторожностью смотрел на то, как чародеи-менталисты удерживали чары врага. Что ж, теперь наш ход.

– Огонь! – отдал приказ Фарнабаз.

Пушки ахнули и плюнули тяжёлым чугуном. Я ощутил, как качнулись галеры от работы носовых батарей, увидел, как отсалютовали щепками неримские корабли. Два ядра разбили борт первой каракки. А затем к пушечному хоралу присоединились остальные галеры – деревянные «стены» первого ряда посыпались кусками бортов неримских кораблей, те же отчаянно пытались ответить магическими залпами, но те только безрезультатно фонтаном искр сталкивались о щиты менталистов.

Враг тоже выстраивал барьеры мистической энергии, но только никакими силами они не могли выдержать чугунный ураган. Никакая магия не может противостоять невообразимо быстро летящему снаряду.

– Стоять! – отдал приказ Фарнабаз и галеры подняли вёсла, матросы поспешили стянуть паруса и клин из эндеральских суден встал.

Сотрясательный гром десяти галер, построенных отдельным клином, усладили мой слух смертельной канонадой, едва ли не выбивающий кровь из ушей. Я вижу это… взираю на то, как подбиваются мачты, как флаги с орлом плюхаются в море и как первые карраки кусками распадаются. Вижу и как неримская артиллерия пытается достать нас – длинные болты скорпионов и баллист погружаются в море, огненные камни с шипением падали в пучины морские. От непрерывного шума мои кости трясутся, борта качаются и в ушах селиться протяжный звон.

– Давайте ребята! – я призвал носовым батареям вести прицельный огонь. – Отправьте их на дно!

Пока галеры вели прицельный жестокий огонь, когги аристократии составили второй клин и присоединились к артиллерийской дроби, только их оружие не просто пушки, а гений Гаспара. Смотрящие чёрными дулами в небо, короткие, но пузатые и широкие орудия плюнули огнём, выталкивая тяжеленые ядра. Десять батарей по два орудия заголосили, осыпав задние ряды вражеского флота. Маги Нерима поднажали и выставили отличные фронтовые пси-щиты, ещё способные отбить атаку бомбард, но вот третий ряд – он не прикрыт и на него обрушилась вся ярость и гнев нашего мастерства. Один за другим палубы жалобно хрустнули, катапульты и баллисты взмыли ошмётками к небу, людей ударной волной сбросило за борта.

Неримлянам пришлось атаковать, они двинули единым кулаком все две ряда, весь фронт, стремясь обхватить галеры и уничтожить их.

– Вперёд! – приказал Фарнабаз, и двинул на врага двадцать кораблей острым клином.

Я посмотрел на обелившие от напряжения костяшки и пальцы. Меч сжат настолько крепко, что в ладони селится боль. В предвкушении скорой битвы, моё сердце глухо колотится, пот холодит шею и спину. Я уже вижу внушительные борта неримских кораблей, избитые, с пылающими дырами и воинами, мечущимися в приготовлениях к схватке. Кровь выкрасила края суден, трупы, разорванные тела и куски мяса устрашающе свисают.

– К бою! – приказал Фарнабаз, сверкая обнажённым ятаганом. – На абордаж!

Галеры вклинились в рассечённый центр построения неримского строя и теперь пришло молвить слово бортовым батареям. Несколько каррак не выдержали напора нового оружия и истошно прохрустев, жалостно вопя «криком» ломающегося дерева, падающих мачт, рвущейся парусины, и лопающихся канатов, пошли ко дну. Ещё залп и ещё несколько кораблей стали трястись, не способные к действиям и манёврам.

Трап крюком впился в палубу вражеской карраки, и я ступил на него, смотря в острый свет битвы. Выбежав вперёд, я врезаюсь вместе с остальными в слабый и измотанный страхом строй врага. Высекая сверкающую дугу, я погрузил лезвие в кольчугу неримца, и резко оттягиваю меч… чтобы затем его резко выкинуть вперёд и пробить кольца. Мои собратья нерушимым строем кинулись в бой под прикрытием стрел и болтов. Лучники Фарнабаза залповым огнём смели остатки сопротивления на этом судне – я поразился их непревзойдённому мастерству, каждая стрела находила свою цель, острая сталь проникала в тела, даруя вечный покой.

Защитившись от топора, я вывернул клинок и разрезал руку неримца и отошёл, отдав его под бойню клевцов аркских морпехов. И приготовив меч для новой схватки, я учуял, что железный запах сменяется серным… В бой вступили чародеи. Обернувшись, мне в моих очах отозвалась борьба буйного ревущего пламени, ласкающего дерево бортов и сметающего моряков. В этом успевали как наши маги, так и неримские. Борта чернели и падали кусками угля в море, подожжённые люди носились с криком и всё расписали реки пламени, взметающие куски опалённой парусины и золы, поднимая их в небо чёрным снегом.

Артиллерия Нерима, невзирая на корабли своих же дала огневой бой и рядом с нами посыпали объятые огнём камни, палубы треснули и покрылись почерневшими пробоинами. Дальняя галера просела под ударами десятков камней и пошла ко дну, а затем ещё одна.

– Проклятье! – я вспылил, одномоментно нанося нисходящий удар, разнося лёгкий щит моряка в щепки. – Нас берут в клещи!

Я отступил, сливаясь с рядом щитов аркских морпехов. Вооружённые клевцами и широкими павезами они мощными ударами изукрасили палубы в рдяные пятна и мазки, устилая путь тропинками тел. С ужасом я видел, как крючья выдирали мясо, как молоты до противного хруста крушили черепа и рёбра. Эти воины жалости не знают.

Мне пришлось броситься вперёд, – куда хлынула подмога на вычищенный корабль и встретил неримлян лихой песней меча. Один пал от утончённого укола спаты, второй рухнул за борт, когда я оттолкнул его, третий же попал на самое острие не сумев увернуться. Пятого и шестого возле меня молотами, овитыми всполохами молний избили в куски мяса морпехи, идущие потным строем. Я уже потянулся к седьмому, как сюда полился гибельный дождь. Враг с ужасом в глазах попытался спрятаться за малыми щитками, но аркские арбалетчики залили его, смели с палубы ураганом болтов. Кровь рекой хлынула по палубам, стрелки же противника ничего не могли сделать против крепких повез, увязая в них или отскакивая.

Галеры впились в центр неримского флота подобно зубу в плоть и огнём батарей стали вычищать. Вокруг метелью летали щепки, трещало дерева и лопались канаты, но мы проигрывали. Корабли стали медленно окружать нас, изрыгая на палубы оставшихся галер сотни воинов. Морпехи стиснулись щитами, чтобы не дать разорвать ряды и не пропустить врага на корабли. Теперь уже нас теснили и мои глаза всё чаще видели мрачную картину того, как неримские клинки отплясывали смертоносный танец на телах наших моряков.

В атаку вплыли дюннийцы. Восточный флот стал разворачиваться бортами к окружающему нас флангу. Быстрые парусники вскоре заняли положение и стали работать по краю неримского строя пушками, оттягивая на себя его внимание. Флот Дюнного не собирался идти в рукопашную, только выманивал корабли, расстраивая строй.

В это же время кнарры стали медленно и тихо подходить к иному краю флота врага. Они несли на себе подарок от Ха’Риакима – запасы зелёной смеси[5], вкупе с порохом и литрами масла. Рассеянными рядами, не привлекая внимания, ведомые мастерами строительства межпространственных мостов, они незримо сближались с флотом Нерима.

Мечом расписав впереди стоящих противников алым, уподобив кисти меч и отошёл назад, едва не поскользнувшись на мокрой от крови палубе. Десятки искривлённых в гневе рож мелькают перед нашим рядом, одичавшие от боли и бесчеловечных приказов люди пытаются достать нас прямыми короткими мечами, но находят только непреодолимую стену павез. Высвободившись, я вторю ударам морпехов. Мой меч запел вместе с клевцами, их доспехи не выдерживали ударов, сталь проникала в тела и клала их и проливала гранатового цвета влагу. Воющие и стенающие моряки и воины хлынули лавиной на нас, но прикрыв себя стеной щитов, они только наталкиваются на дерево и металл.

Взрыв… нет, расцвет второго солнца накрыл меня и приближённых с такой силой, что корабли словно игрушки швырнуло ударной волной, а людей разметало подобно куклам. Ослепший и сбитый с толку я пытаюсь поднять себя как можно быстрее и пытаться прозреть… я… не знаю. Мне кажется или план Фарнабаза сработал. Правая оконечность неримской эскадры… она исчезла, как военный строй. Сквозь лес мачт, паутину канатов я увидел, что кнарры сделали своё дело. Ныне же там плескающаяся мутная вода сверкающей ковром пляшущего огня, на которой раскинуты почерневшие остова кораблей, палёные паруса и выжженные жертвы. Чародеи-менталисты, закрыв щитами корабли провели настолько, насколько это возможно вглубь неримского строя и подпалили адскую смесь, учтиво свалив оттуда. С тяжестью в руках я поднимаю меч, вынимаю «огневицу» и прорезаю плотную тишину выстрелом – свинец пробил горло высокого ратника с панцирем поверх вычурной рубашки. Видимо, капитан одного из кораблей упал на ошарашенных людей, зыркающих на меня глазами, взгляд которых явил нам животный ужас. Один за другим они стали приходить в себя и не веря в произошедшее, отчаявшиеся, бросились наутёк, лишь бы спастись… летя безжизненными на палубы, их спины стали отличной мишенью для арбалетчиков.

– Что ж, теперь мы можем отойти и расстреливать их из пушек, – с мрачным смакованием обозначил командир морпехов, стоя по колено в трупах.

И снова мы останавливаем врага. Военной хитростью и превосходством техники, не щадя клинка, мы отгоняем, становясь для него преградой. Наш флот вырвал победу, но моё сердце отзывается радостью при виде того, как в замешательстве враг бежит, пытаясь повернуть остатки флота, ибо только одно может вдохнуть в меня былое веселье.

Милосердие

Спустя два дня. Горы Фростклифф. Селение горцев.

За эти дни операции «Баррикада» противник смог продвинуться по всему Фермерскому и Солнечным берегам, вклинился в наши порядки на востоке Пороховой пустыни и стал планомерно разорять север Сердцеземья. Вместе с этим и по западу Солнечного берега стали расползаться малые отряды. Сколоченные из наёмников и выходцев Киры, эти компании с необычайной скоростью вклинивались в нашу защиту и прошивали её, наслаждаясь грабежами, насилием и блокируясь в руинах, пещерах, не подпуская к себе никого. Они уподобились острым иглоподобным зубам арпа, что впиваются в плоть нашей страны и льют кровь. Мы несём тяжёлые потери, несмотря на победы, каждое сражение окупается кровью нашего народа. Это не может не ввергать сердце в хандру, но сегодня я пришёл не для неё.