Текст книги "Bruises (ЛП)"

Автор книги: starsthatburn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Реджина вздрогнула.

– И… и ты это сделала?

Она не могла игнорировать ненависть к себе в глазах Эммы, когда они скользнули обратно, чтобы встретиться с её.

– …Я просто хочу, чтобы он снова полюбил меня.

– Поэтому делаешь то, что он говорит.

– Да, – вздохнула Эмма. – Всегда.

– Но ты уехала сегодня, – сказала Реджина, возвращая своё внимание к порезу. – Почему?

– Я… – запнулась Эмма, слегка качая головой. – Я была дома одна и не могла налюбоваться нашей фотографией в день свадьбы. Мы выглядели такими счастливыми и… такими живыми. А потом я увидела себя в зеркале. И не смогла перестать плакать, – её глаза всё ещё были наполнены слезами, тем не менее, она заставила себя слабо улыбнуться. – Я никогда не плачу, Реджина. Даже когда он столкнул меня с лестницы, я не плакала.

Реджина поморщилась.

– Это случилось тогда…?

Наступила пауза, прежде чем Эмма пробормотала в ответ:

– Да. Наша лестница довольно… шаткая. Я даже не поняла, что порезалась, пока не увидела кровь в волосах.

– Ты поранилась на деревянной лестнице? – выпалила Реджина, поворачивая подбородок Эммы, пока снова не встретилась с её взглядом. – Эмма. У тебя может быть столбняк.

– Всё в порядке, – сказала Эмма безэмоциональным голосом. – В ране даже не было никаких заноз. У меня есть друг… он работает в клинике. Он осмотрел меня.

– Но он не подумал нанести на рану что-нибудь антисептическое?

– У меня нет страховки, – пробормотала она. – Я бы ему этого не позволила.

Грудная клетка Реджины сжалась. Она закончила наносить мазь и положила её в коробочку, захлопнув крышку. Эмма наблюдала за ней всё это время, не моргая. Она перестала плакать, но её зелёные глаза по-прежнему блестели от влаги.

– Ты оставила его навсегда? – тихо спросила Реджина.

Эмма засомневалась, прежде чем признаться:

– Я не знаю.

– Тогда зачем ты приехала сюда?

– Я не знаю, – повторила Эмма. Она вздохнула. – Я хотела уехать и… я действительно не знала, к кому ещё пойти. Так что я ехала, пока не оказалась в штате Мэн, а потом ехала, пока не нашла тебя.

– Меня? – спросила Реджина. Она увидела, как тело Эммы пробрала дрожь.

– Пацан, – поправила она себя. – Я приехала… Я хотела убедиться, что с ним всё в порядке.

Реджина кивнула.

– Конечно. Я понимаю.

Тишина поселилась между ними, и Реджина обнаружила, что не может оторвать глаз от Эммы. Порез на её лице, теперь смазанный мазью, но, по крайней мере, менее красный, был уродливым и выступающим на фоне её лица. Её губы были постоянно опущены, а светлые волосы были спутаны и узловаты. Она выглядела повреждённой, и всё же Реджина не могла не отметить, насколько поразительной она была на самом деле – не только потому, что так ясно напоминала ей о сыне, но и потому, что она была по-настоящему, бесспорно красивой.

Она почувствовала дрожь в теле, задаваясь вопросом, откуда, чёрт возьми, это взялось.

– Хочешь, я отвезу тебя к твоему сыну, мисс Свон? – спросила она.

Глаза Эммы метнулись к ней, внезапно наполнившись ужасом.

– Не уверена.

– Он будет рад тебя увидеть, – сказала она, протягивая руку, чтобы мягко положить её на руку Эммы. – Если мы поедем сейчас, то прибудем туда как раз к тому времени, когда он проснётся.

Эмма не сразу ответила. Несмотря на то, что она решила приехать сюда, найти сына, найти Реджину и сбежать от собственной мучительной реальности на несколько коротких часов, она не была уверена, что действительно готова к этому. Она всё ещё чувствовала себя ребёнком. Она не была готова принять тот факт, что у неё самой каким-то образом был свой собственный ребёнок.

Реджина встала и нежно потянула её за руку, не говоря ни слова, поднимая её на ноги. Эмма позволила вывести себя из комнаты, а затем и из дома, сев в чёрный Мерседес, который стоял на подъездной дорожке. Когда они ехали, она чувствовала, как машина гудит у неё под ногами. Она по-прежнему сохраняла молчание.

Когда они подъехали к парковке больницы, она услышала, как Реджина порывисто вздохнула, а её глаза прилипли к бетону перед ними. Когда она выключила двигатель, машину заполнила тишина. В конце концов, пара тёмных глаз устремилась на неё, чтобы встретиться с её зелёными.

– Ты готова? – спросила она.

Эмма моргнула, а затем ответила на её вопрос вопросом:

– Как ты от него смогла уйти?

– Прости, что?

– Твой муж, – сказала она, нахмурив лоб. Её зелёные глаза дико метались по лицу брюнетки, отчаянно пытаясь уловить любые детали, которые оно могло выразить. Реджина оставалась совершенно неподвижной с одной рукой, всё ещё лежащей на руле. – Как тебе удалось выбраться из этого?

Реджина сглотнула, повернувшись спиной к ветровому стеклу, и позволила себе задуматься на мгновение.

Когда она ответила, её голос был низким:

– Кое-кто всё ещё заботился обо мне. И он помог мне сбежать.

– А твой муж когда-нибудь снова находил тебя? – спросила Эмма, наклонив голову набок.

Реджина заставила себя снова взглянуть на неё.

– Нет, – просто ответила она. – Мне очень повезло. Потому что он… он умер.

Эмма моргнула. Она выглядела наполовину шокированной и задумчивой.

– Ты когда-нибудь скучала по нему?

Вспышка боли коснулась лица Реджины, когда она покачала головой.

– Никогда, мисс Свон. Ни разу.

Эмма кивнула, глядя на свои колени. Реджина заметила, что красные рукава её куртки слегка задрались, а вокруг одного запястья показалась синеватая дуга.

– Думаю, я хотела бы сейчас познакомиться с Генри, – пробормотала она, сглотнув. – Если ты не возражаешь.

Реджина взяла паузу. Затем она потянулась, положив руку на запястье Эммы, чтобы аккуратно скрыть синяки.

– Конечно, нет, – тихо сказала она, ожидая, когда Эмма посмотрит на неё, прежде чем выдавить из себя слабую, но искреннюю улыбку. – Пойдём.

Ни одна из них не сдвинулась с места. Эмма прикусила нижнюю губу, когда её глаза снова устремились на спокойное лицо Реджины.

Затем она кивнула, втягивая воздух сквозь зубы.

– Что ж, ладно, – сказала она, попытавшись улыбнуться в ответ. – Я готова.

========== Глава 2 ==========

Реджина знала дорогу через всю больницу, как будто это был её собственный дом. Генри пробыл там уже три недели, и хотя его пару раз перевозили из палаты в палату, она навещала его дважды в день, каждый день, непременно. Ноги привели её к его палате без какого-либо вмешательства её мозга.

Она оглянулась через плечо, чтобы проверить, что Эмма всё ещё шла за ней. Её кожа приобрела неприятный бежевый оттенок, из-за чего зелёные и пурпурные синяки только выделялись, как будто кто-то бросил в неё краски. Реджина на мгновение остановилась, и Эмма чуть не наткнулась на неё.

Не в первый раз Реджину поразило, насколько большой была банка с червями, которую она собиралась открыть. Она знала своего сына: Генри встретится с Эммой, и он не захочет, чтобы она снова уходила. И каким бы маловероятным это ни казалось, Реджина чувствовала, что также немного знала Эмму. Эта незнакомая женщина, с которой она провела всего 20 минут своей жизни, тоже не захотела бы его покидать, и если бы она попросила разрешения остаться, у Реджины не хватило бы бессердечности сказать ей, что она не может. Эмма Свон была угрозой всему её счастью в Сторибруке, но за его пределами ей самой грозила опасность, и Реджина знала, что никогда не сможет отправить Эмму обратно. Ей уже был нанесён вред, и если она вернётся к нему, он, вероятно, полностью сломает её.

Если Эмма уехала оттуда по собственному желанию, то это было её решением. Но если она захочет остаться, ей стоит лишь попросить.

Эмма взглянула на неё в замешательстве, задаваясь вопросом, почему они остановились. Смешение цветов на её лице напомнило Реджине мазню пальцами, как Генри рисовал много лет назад.

– Реджина? – спросила Эмма, её голос дрожал. – Ты в порядке?

Реджина молчала, поджав губы.

– Думаю, да. Я просто немного…

Она не была уверена, как планировала закончить это предложение, но, к счастью, Эмма, казалось, понимала, что она чувствовала. Она подарила ей нервную улыбку.

– Это пугает нас обеих, не так ли?

– Так и есть, – ответила Реджина, прислонившись к стене. Она была украшена рисунками, которые сделали дети, что проходили лечение там, и хотя палата её сына находилась чуть дальше по коридору, ни один из рисунков не принадлежал ему.

Эмма подошла к ней, засунув руки в задние карманы джинсов.

– Ты… ты действительно хорошая мать, раз делаешь это.

Комплимент заставил Реджину удивлённо поднять глаза. Она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то говорил о ней такое.

– Ну, – сказала она, пожимая плечами, как будто это никак на неё не повлияло. – Когда ты встретишься с Генри, ты поймёшь, что ему очень трудно отказать.

Эмма улыбнулась.

– Могу себе представить. Если бы у меня были собственные дети, не думаю, что смогла бы им что-то запретить.

Реджина сузила глаза с любопытным выражением лица. Эмма сразу же это заметила.

– Так что, наверное, это к лучшему, что я не планирую детей в будущем, – продолжила она, заставляя себя улыбнуться. – Маленькие ублюдки, вероятно, обанкротили бы меня.

Реджина позволила себе засмеяться, отчего нервный узел в её животе развязался.

– Это правда, – сказала она, отстраняясь от стены и снова направляясь к палате Генри. Теперь Эмма шла рядом с ней, а не в двух шагах позади неё. – Ты понятия не имеешь, сколько видеоигр в мире, пока твой сын не захочет иметь их все.

– Он любит видеоигры? – спросила Эмма.

– Ещё как. Генри нравится большинство вещей, которые основаны на других измерениях: видеоигры, сказки, комиксы. Он любит убегать из этого мира по возможности.

Эмма улыбнулась, и Реджине пришлось перевести дыхание, когда она заметила задумчивый взгляд на её лице.

– Могу понять его стремление.

Палата Генри была впереди, и через стекло Реджина увидела, что он проснулся. Медсестра стояла около его кровати, что-то строча в его карте, пока он с любопытством наблюдал за ней. Реджина почти уважала этих медсестёр за их бесконечное терпение к его вопросам и интерес ко всему, что они делали. Взятие его крови стало битвой «у кого выдержка лучше», так как теперь он требовал этого, потому что уже видел, как они делали это достаточно раз, поэтому ему, вероятно, должно быть разрешено делать это самому.

Реджина остановилась, и Эмма встала рядом с ней.

– Это… – начала Реджина, прежде чем откашляться. – Это его палата.

Эмма увидела маленькую голову с каштановыми волосами сверху, выглядывавшую из-за края белоснежных простыней.

– О, точно.

Реджина обернулась, чтобы посмотреть на неё, и поняла, что было бы очень трудно решить теперь, кто из них на самом деле был бледным. Эмма тяжело вздохнула и размяла запястья, не в силах оторвать глаз от маленького мальчика в соседней палате.

– Это немного пугает.

Не в первый раз Реджина была благодарна за решительность Эммы сказать именно то, что она чувствовала.

– Я знаю, – вздохнула она. Когда Эмма не ответила, всё ещё не отводя взгляда от того места, где Генри теперь засыпал вопросами свою медсестру, Реджина осторожно взяла её за локоть и отвела в сторону, где они больше не могли его видеть. – Мисс Свон. Я знаю, что причины твоего приезда в Сторибрук были… сложными. Я знаю, что мысль о встречи с сыном казалась менее ужасающей, когда ты находилась в нескольких часах езды, и всё ещё был шанс, что тебе даже не удастся разыскать нас. Я всё это прекрасно понимаю. И если ты всё-таки решишь, что не можешь этого сделать, я не буду тебя осуждать. И уж точно не буду тебя заставлять.

Эмма быстро моргнула, когда её зелёные глаза наполнились неуверенностью.

– Он… он на самом деле настоящий ребёнок. Он находится прямо здесь. Я никогда не думала, что увижу его снова.

Реджина кивнула, потянувшись к руке Эммы, а затем отступила в последний момент.

– Я знаю.

Она наблюдала, как Эмма подняла свой взгляд к потолку, произнося тихую молитву тому, кто мог бы её хоть раз в жизни послушать. В ярком, флуоресцентном свете больничных ламп, следы на её коже стали более очевидны, разбухнув на её лице, как пузыри в кипящей воде. В этом новом свете Реджина увидела исчезающий порез под линией роста волос и заживший шрам, который проходил мимо одного глаза. Она крепко сжала губы вместе.

– Я могу сказать ему, что мне не удалось найти тебя, – тихо сказала Реджина. – Или я могу зайти туда вместе с тобой. Сейчас или в другой день. Это зависит только от тебя.

Наступила пауза, и Реджина увидела нерешительность, бомбардирующую Эмму со всех сторон. Затем её зелёные глаза скользнули обратно, чтобы посмотреть на неё, и Реджина почувствовала, как вздрагивает под их тяжестью.

– Почему ты такая… понимающая? – тихо спросила Эмма. Нервный тик неуклонно задёргал левый глаз Реджины, и она видела, как линия её челюсти постоянно твердеет и смягчается вместе с сердцебиением. – На твоём месте я бы давно сказала, чтобы я шла лесом.

Реджина слабо улыбнулась.

– Как я уже сказала, мисс Свон, я готова сделать для сына всё, что угодно.

– Я знаю, – сказала Эмма, проводя руками по волосам. – Я понимаю, почему ты попросила меня приехать сюда… кажется. Но я не понимаю, почему ты так добра ко мне сейчас, когда уже выполнила свою часть сделки.

Реджина взяла паузу, принимая озадаченные морщины, которые образовались между бровями Эммы, и острые, направленные вниз уголки её рта. Её нижние зубы были слегка искривлены, насколько заметила она. Её глаза посередине были голубыми.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – тихо сказала она, складывая руки перед собой. – Но… не думаю, что сейчас время это обсуждать.

Эмма моргнула. Тёмные глаза Реджины снова осматривали её лицо – то, какими они были с тех пор, как она появилась на пороге час назад, и беспокойство, которое кипело в них, было очевидно. Она вздохнула.

– Хорошо, – кивнув, сказала она. – Тогда, позже обсудим.

– Хорошо, – ответила Реджина. Она посмотрела на пол между ними, считая до пяти в своей голове. Затем она снова подняла свои глаза и сказала: – Ты пойдёшь со мной на встречу со своим сыном?

Эмма заметно и болезненно сглотнула, кивнув.

– Я просто… думаю, тебе стоит зайти первой. Я буду ждать здесь.

– Хорошо, – сказала Реджина и направилась к палате. Затем она остановилась, обернувшись через плечо. – Никто ничего от этого не ожидает, мисс Свон.

– Я знаю, – кивнула Эмма. – Спасибо.

– Ладно, – кивнув, ответила Реджина. – Заходи, когда будешь готова.

Скрывая дрожащие кулаки за спиной, Эмма кивнула в ответ.

[Х]

– Генри.

Мальчик посмотрел на дверь, и его лицо расплылось в шаткой улыбке.

– Привет, мам. Где ты была?

Реджина подошла к кровати и поцеловала сына в горячий лоб. Она наблюдала с некоторой забавой, как медсестра тут же выбежала из палаты.

– Я съездила домой, чтобы привезти тебе кое-что, – сказала она, волоча стул в сторону его кровати. Она сняла с плеча свою сумку, самую большую, которая у неё была, и вытащила из неё сборник рассказов. Его бледное лицо мгновенно озарилось.

– Спасибо, – сказал он, пытаясь протянуть руку. Его руки дрожали, и Реджина могла видеть тонкий блеск пота, который сочился по его лбу. Его волосы прилипли к нему.

Он не смог бы удержать книгу в руках, даже если бы дотянулся до неё.

Реджина тут же положила её на простыни, прикрывающие его живот, взяв его руки и положив их сверху. Он автоматически обхватил её пальцами.

– Спасибо, мам.

Его голос был слабее, чем раньше. Реджина присела на стул, подставляя его как можно ближе к кровати, чтобы взять его за руку. Она всегда удивлялась тому, насколько тонкими стали его пальцы.

– Не могу дождаться, когда смогу снова сесть, – вздохнул он, глядя в потолок. – Мне скучно.

Реджина постучала по книге.

– Может быть, привезти её было не такой уж и хорошей идеей. Ты читал её сотню раз. Чтение заново, вероятно, не поможет побороть скуку.

Генри повернул голову, чтобы посмотреть на неё, и она автоматически потянулась, чтобы убрать его влажные волосы со лба.

– Каждый раз, когда я её читаю, я обнаруживаю то, чего раньше не замечал, – сказал он, улыбаясь. – Вот что делает эту книгу такой замечательной.

– Я могу почитать тебе её, – предложила Реджина. – Если хочешь.

– Может быть, позже, – ответил Генри, всё ещё сжимая её края.

– О, милый, – вздохнула Реджина, поглаживая рукой его горячую голову. – Ты всё ещё недомогаешь?

– Мне не лучше, – пожал плечами Генри. – Но и не хуже в то же время. Это хороший знак?

– Можно и так сказать, – сказала Реджина, звуча гораздо увереннее, чем она себя чувствовала. – Ты проснулся задолго до моего приезда?

– Нет, – ответил он. – Всего несколько минут назад. Мне показалось, что я слышал, как ты идёшь по коридору. Но это было давно, так что, возможно, это была не ты.

– О, – сказала Реджина, а узел в её животе снова затянулся. – Если честно, это, вероятно, была я. У тебя хороший слух.

– Ты была с кем-то ещё? – спросил он. – Мне показалось, что я слышал разговор.

Наступила недолгая пауза. Глаза Генри сузились, и, увидев, что щеки его матери покраснели, он снова потянулся к её руке.

– Мам? – медленно спросил он. – Что происходит?

Она открыла рот, чтобы ответить, хотя не была полностью уверена, что собиралась сказать. С другой стороны палаты послышался шум, и обе головы повернулись, чтобы посмотреть туда.

Эмма неловко стояла в дверях, её руки были всунуты в задние карманы джинсов, и всё её тело слегка изогнулось на одну сторону, как будто она не могла вспомнить, как держать себя в вертикальном положении. Пёстро-жёлтый синяк на её поврежденной коже выглядел ещё более резким, как будто Реджина видела его глазами Генри, а не своими собственными. Но когда она оглянулась на сына, он не казался испуганным, как и счастливым. Он просто посмотрел на Эмму с лицом, которое было совершенно безэмоциональным, как будто он ожидал, что она войдёт в эту дверь миллион раз раньше, и теперь, когда она наконец-то была здесь, он даже не удивился.

Реджина прочистила горло.

– Генри. Это… Эмма Свон. Эмма, это Генри. Твой сын.

[Х]

Реджине никогда не нравилось чувствовать себя зрителем, поэтому, когда Эмма села на стул рядом с ней и начала незатейливый разговор со своим сыном, она вышла из палаты. Она удивила себя, когда поняла, что делает это не из-за горечи или чувства вины, а потому, что это просто не её момент, чтобы быть его частью.

Но всё равно было больно. Она села на стул в коридоре, зажав руки между коленями, а ноги покачивая на пятках. Она пробыла там двадцать две минуты – факт, который она знала, потому что наблюдала, как каждая из минут протекала мимо на часах, которые висели напротив неё. С каждой пройденной минутой её желудок опускался всё ниже и ниже в её теле.

Но, в конце концов, она услышала, как её зовут. Однако это был не голос её сына, а голос Эммы.

Реджина вскочила на ноги и вернулась в палату, где застала Эмму нервно стоящей у кровати, глядя на сероватое лицо Генри.

– Что случилось? – спросила Реджина.

Эмма повернула голову, чтобы встретиться взглядом с ней.

– Я не знаю, – сказала она, отступая назад, чтобы освободить место для его матери у кровати. – Мы разговаривали, а потом он вдруг замолчал и… он в порядке?

Реджина убрала волосы с его лба. Его кожа была липкой от пота, но он слегка улыбался.

– Он просто уснул, мисс Свон, – тихо сказала она, приложив руку к его щеке. – Сейчас он легко выматывается. Прости, если он напугал тебя.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Эмму, чьи глаза были даже больше, чем обычно. Одной рукой она сжимала подвеску на своей шее.

– Он меня не напугал, – выдохнула она. – Хотя, мне не стоило забывать, что его состояние внезапно может ухудшиться даже просто от нахождения здесь.

Реджина приподняла одну бровь, насколько это возможно.

– Не похоже, чтобы здесь всё шло настолько плохо, мисс Свон. Хватит драматизировать.

– Прости, – прошептала Эмма, и хотя она едва знала её, Реджина понимала, что ей не за что было извиняться. Она нахмурилась.

– Всё в порядке, – сказала она, поворачиваясь к сыну, чтобы поцеловать его в горячий лоб. – Хотя, наверное, нам стоит оставить его, чтобы он отдохнул. Это был утомительный день, и он может проспать, как убитый, целые сутки.

Эмма захлебнулась нервным смехом, как только вернулась медсестра Генри. Она посмотрела на двух женщин, а затем вернулась к пациенту.

– Мадам мэр, – кивнула она. Реджина почувствовала, как Эмма вздрогнула рядом с ней. – Всё в порядке?

– Всё хорошо, – ответила Реджина. – Думаю, Генри слишком переволновался для одного дня. Он заболтал себя до сна.

Медсестра коротко рассмеялась, проверяя монитор.

– Всё так и выглядит. Вы останетесь на случай, если он проснётся?

Реджина посмотрела на сына и без сомнения поняла, что он будет спать ещё, как минимум, десять часов.

– Нет, я так не думаю, – тихо сказала она, снова приложив ладонь к его волосам. Она протянула руку к книге, которая всё ещё лежала у него на животе, и переложила её на тумбочку. – Ему нужен отдых, а у меня… запланирована встреча.

Она оглянулась на Эмму, обнаружив, что та по-прежнему наблюдала за ней с тревогой, а её подвеска запуталась между двумя пальцами. Её брови взметнулись вверх, а её зелёные глаза отчаянно метались между Реджиной и её сыном, и обратно, она была так сильно похожа на мультяшного щенка, что Реджина чуть не рассмеялась.

Она повернулась к медсестре.

– Вы свяжитесь со мной, если что-нибудь случится?

– Конечно, мадам мэр, – ответила медсестра, коротко улыбнувшись. – Увидимся завтра утром?

– В то же время, как обычно, – ответила Реджина. Она взяла свою сумку, ещё раз коснувшись лица Генри, и, наконец, повернулась к Эмме. – Готовы ехать, мисс Свон?

Эмма кивнула, поглядывая на Генри.

– Конечно.

Они вышли из палаты вместе и направились обратно по коридору в шаг рядом друг с другом. Когда они шли, тишина между ними потрескивала с сотней вопросов, которые они отчаянно хотели задать друг другу. Через несколько мгновений Эмма остановилась на одном.

– Значит… ты – мэр города?

Реджина посмотрела на неё и улыбнулась своей типичной зловещей улыбкой.

– Так и есть, дорогая.

– Ты могла бы и упомянуть об этом раньше.

– Ну, что ж, – сказала Реджина, открывая дверь и позволяя Эмме выйти перед ней. – Это было бы совсем не так весело.

Они двинулись по следующему коридору в сторону лестницы, ведущей обратно в фойе. Реджина попрощалась с администратором и различными медсёстрами, которых она встречала во время своих регулярных визитов, а затем, наконец, они оказались снаружи. Реджина зашагала через парковку к своему Мерседесу, прислушиваясь к Эмме, бормочущей за её спиной.

– Реджина, – выпалила она, как только они подошли к машине.

Она обернулась с идеально собранным лицом и ключами, свисающими из одной руки.

– Да?

– Куда мы направляемся?

– Возвращаемся ко мне домой, дорогая. Думаю, нам стоит поговорить.

Эмма кивнула, но нахмурилась.

– А потом… потом… ты хочешь, чтобы я уехала?

Уже темнело, и начинал моросить привычный туманный дождь, но даже в тусклом свете Реджина могла видеть страх в глазах Эммы. Если она скажет ей уехать, было только одно место, куда она могла пойти.

Она сглотнула, не отрывая глаз от глубокого пореза на лице Эммы.

– Нет, мисс Свон, – тихо сказала она. – Я не приветствую тебя с распростертыми объятиями в моей жизни ни с какой натяжкой. Но если ты хочешь остаться в Сторибруке, ты можешь это сделать. Я не буду тебя останавливать.

Эмма выпустила явный вздох облегчения.

– Спасибо, – сказала она, глядя на темнеющее небо. – В этом городе есть мотель?

– Да, – сказала Реджина, когда её глаза упали, чтобы рассмотреть тонкие джинсы Эммы и красную куртку, которая, конечно же, не выглядела как настоящая кожа. – Но тебе не обязательно туда ехать. По крайней мере, не сегодня. У меня достаточно места, и, возможно, тебе пока не стоит оставаться одной.

Эмма прикусила губу.

– Ты… разрешаешь мне остаться у тебя?

– Пока что, – ответила Реджина, звуча удивительно спокойно даже для своих собственных ушей. – Ты можешь уйти, когда захочешь. Но тебе стоит остаться со мной хотя бы на ночь. Я действительно смею настоять.

Она наблюдала, как обеспокоенное выражение лица Эммы слегка успокоилось.

– Почему?

– Я притащила тебя сюда, – сказала Реджина, поворачиваясь, чтобы отпереть машину. – И ты через многое прошла. Не только… дома, но и здесь тоже. Я просто думаю, что это хорошая идея, чтобы кто-то был с тобой сегодня вечером.

Эмма частично разозлилась на автомате, готовясь огрызнуться, что ей не нужна нянька, и как смеет эта незнакомая женщина даже предлагать такое. Но незнакомая женщина, о которой шла речь, терпеливо наблюдала за ней, подняв бровь, как будто она уже ожидала такую вспышку, и вдруг она просто сдалась. Кроме того, Реджина была права: она действительно не хотела оставаться одна.

Она кивнула.

– Спасибо тебе. Большое.

– Меня не за что благодарить, – быстро сказала Реджина. – Но не стесняйся садиться в машину, чтобы мы не подхватили переохлаждение и не оказались в больнице рядом с нашим сыном.

Эмма улыбнулась и направилась на другую сторону.

Наш сын.

Она дрожала, но это было лишь от дождя. Она залезла в машину и захлопнула дверь, не глядя на Реджину, когда та присоединилась к ней.

[Х]

Когда они вернулись домой, Реджина в сотый раз за этот месяц заметила, как тихо было здесь без Генри. Дело было не в том, что он был особо шумным ребёнком: обычно он просто сидел в своей комнате, читая свой сборник рассказов. Но это были знакомые звуки, которые давали Реджине понять, что он был там – его мягкие шаги на лестнице, слабое бормотание себе под нос, когда он говорил с собой, делая домашнюю работу по математике, и по этому она действительно скучала. Часы стали тикать слишком громко в его отсутствии.

Она сглотнула и оглядела свою гостью, которая смотрела на винтовую лестницу, как будто никогда не видела такую раньше.

– Я могу устроить тебе экскурсию, если хочешь, – сказала Реджина. Эмма подпрыгнула от звука её голоса. – Есть несколько свободных спален. Ты можешь выбрать любую, какую предпочтёшь.

– Мне подойдёт и диван, – сказала Эмма, расправляя свои плечи под курткой.

Реджина сузила на неё глаза, но решила не спорить.

– Могу я это взять? – спросила она, показывая на красную куртку, которая была надета на Эмме. Она наблюдала, как блондинка замерла, а её пальцы автоматически скрутились в свободные кулаки по бокам. Затем её взгляд упал, и она пожала плечами, чтобы выбраться из неё. Реджина была шокирована, но не совсем удивлена, когда увидела тёмно-фиолетовые синяки, разбросанные по её подтянутым рукам.

Когда её глаза оглядывали их, Реджина почувствовала, как её тело закипает от ярости. На запястьях Эммы были отпечатки пальцев, и большой синяк на её предплечье, который был не совсем зелёным и не совсем синим. Эмма продолжала смотреть в пол, как будто знала, что её осматривают, и крепко сжимала куртку в своих руках. Реджина молчком взяла её, отводя взгляд, и повернулась к ближайшему крючку.

– Ты привезла с собой какую-нибудь одежду? – наконец, ей удалось произнести.

Эмма подняла глаза, моргнув.

– Прости, что?

– В Сторибрук, – пояснила Реджина, всё ещё стоя спиной. Когда она повесила куртку, то позволила своим глазам оглядеть её, заметив потрескавшуюся кожу и небольшую дырку в подкладке. Её правая рука держалась за один из рукавов дольше, чем нужно. – Ты что-нибудь упаковала, когда уезжала?

Эмма сглотнула и сказала:

– Нет. Это была не совсем… запланированная поездка. Я не подумала.

– Ладно, – сказала Реджина, поглядывая на часы на стене. – Ну, ещё не поздно, магазин может быть ещё открыт. Мы всегда можем сходить туда и… – её предложение оборвалось, когда она взглянула в лицо Эмме. Там, где оно не было зелёным или фиолетовым, её кожа была бледной, и под глазами виднелись тёмные круги, которые заставляли её выглядеть на 10 лет старше, чем Реджина знала. Эмма не возражала против её предложения, но Реджина видела, какой измотанной она была. Она сглотнула. – Или ты можешь кое-что взять у меня на ночь.

– Мне ничего не нужно, – сразу же возразила Эмма. – Я и в этом чувствую себя комфортно.

– Ты не станешь спать в джинсах на моём диване, мисс Свон, – твёрдо сказала Реджина, но Эмма лишь закатила глаза. По какой-то странной причине детская реакция заставила Реджину захотеть улыбнуться.

Вместо этого она пригладила руками юбку и указала на свой кабинет.

– В таком случае, как насчёт бокала лучшего яблочного сидра, который ты когда-либо пробовала?

Крошечная улыбка мелькнула в уголках рта Эммы.

– У тебя есть что-нибудь покрепче?

[Х]

Реджина чувствовала, как Эмма осматривает фотографии на стене за ней, когда она разливала скотч по двум стаканам. Когда она повернулась к ней лицом, глаза Эммы остановились на фотографии Генри на его восьмой день рождения: он стоял над ярко-синим праздничным тортом в форме кита, ухмыляясь при свечах. Реджина не спала всю ночь, когда пекла его.

Она ожидала увидеть печаль на лице Эммы или, может быть, даже задумчивость, но вместо этого она могла видеть только неверие в этих опухших зелёных глазах. Реджина проскочила мимо неё, протянув стакан, когда шла, и уселась в кресло напротив.

– Сколько ему на той исполнилось лет? – спросила Эмма, её взгляд всё ещё задерживался на фотографии.

– Восемь, – сказала Реджина, пользуясь случаем, чтобы ещё раз взглянуть на синяки на руках Эммы. Эмма была одета в тонкую чёрную футболку с высоким воротником, и когда взгляд Реджины достиг её горла, она осознала с дрожью, что там тоже скрывались синяки.

– Это странно, – сказала Эмма, заставляя Реджину вздрогнуть. – Я не вижу в нём ничего от себя самой.

Оторвав свой взгляд от горла Эммы, Реджина спросила:

– Не видишь? Я вижу много сходства.

– Может быть, – сказала Эмма, наклонив голову набок и шумно вздохнув. Наконец, она оглянулась на Реджину. – Я не знаю. Трудно начать видеть себя в ребёнке, который… который, на самом деле, не мой сын.

Реджина отпила из своего напитка.

– Он твой по рождению.

– Но не по-настоящему, – сказала Эмма, и облегчение пронеслось через тело Реджины, как лава. – Он – твой ребёнок, а не мой. Я не могу начать искать милые семейные черты сейчас, уже поздновато.

У Реджины пересохло во рту, когда она спросила:

– Каково тебе было встретиться с ним сегодня?

– Честно? – спросила Эмма, поднеся стакан к губам. – Это было странно. Я никогда не думала, что увижу его снова, и что он будет сидеть прямо передо мной, задавая мне все эти вопросы, на которые я никогда не ожидала, что мне придётся отвечать… мне казалось, что у меня приступ паники.

Она нервно рассмеялась, и Реджине стало лишь грустнее.

– Думаю, что это вполне объяснимая реакция, мисс Свон.

На мгновение Эмма нахмурилась, как будто пыталась что-то решить. Через мгновение она призналась: