Текст книги "Bruises (ЛП)"

Автор книги: starsthatburn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Однако она была отрезана, прежде чем она смогла дотянуться до неё.

– Эмма, – внезапно сказал Киллиан, когда его толкнули к двери. – Эмма, любимая. Посмотри на меня. Прошу.

Реджина сделала шаг назад от дивана, наблюдая, как Эмма вздохнула, глядя на своего мужа с измученным выражением лица. Она ждала, пока он заговорит.

– Эмма, пожалуйста, – сказал он, борясь с офицером, который его удерживал. – Расскажи им всю правду. Не дай ей уйти безнаказанной. Расскажи им, что произошло на самом деле.

Реджина никогда раньше не видела Эмму такой маленькой. Её руки тряслись у неё на коленях, и с каждым взглядом в комнате, обращенным к ней, она выглядела так, как будто не хотела ничего больше во всём мире, кроме как исчезнуть в небытие. Она сглотнула, и на долю секунды Реджина увидела неуверенность на её лице. Её сердце остановилось.

– Ты когда-нибудь любил меня? – тихо спросила Эмма, застав врасплох Киллиана и Реджину.

– Что? – заикнулся Киллиан. – Как ты можешь спрашивать такое? Детка, я…

– Не называй меня «деткой», – перебила его Эмма, её голос был мучительно тихим. – Ты не имеешь права меня так называть. Скажи мне правду, ты любишь меня вообще?

– Конечно, я люблю тебя, – сказал Киллиан, но нетерпение в его голосе становилось всё более очевидным. – С чего бы тебе вообще…

– Всё, что ты когда-либо делал, – это заставлял меня чувствовать себя бесполезной, – сказала Эмма, не моргая. Её лицо было нахмурено, что напомнило Реджине Генри так сильно, что это ранило её сердце. – С самого первого дня ты пытался превратить меня в какую-то извращённую версию, какой ты хотел меня видеть, и когда я не могла вписаться в рамки, ты просто бил меня, пока я не заставлю себя войти в них. Ты был так жесток со мной, Киллиан. Почему ты так поступаешь?

Но Киллиан отвернулся от неё. Он покачал головой, оглянувшись на двух офицеров, которые стояли по обе стороны от него.

– Простите, она явно плохо соображает. Иногда она может быть немного сумасшедшей, когда…

– Шериф, – внезапно огрызнулась Реджина, отрезав Киллиана прежде, чем он успел бы сказать хоть ещё одно ненавистное слово. – Не могли бы Вы вывести этого человека из моего дома?

Грэм кивнул, указывая офицерам, чтобы те забрали его.

– Конечно, мадам мэр.

Они толкнули Киллиана в холл, и Реджина последовала за ним несколько шагов, наблюдая за всем со стороны входной двери, чтобы убедиться, что он действительно сядет в патрульную машину. Грэм остановился на тропинке, а затем повернулся, чтобы взглянуть на неё.

– Нам придётся допросить вас обеих, мадам мэр, – сказал он.

Реджина кивнула.

– Мне это известно, – тихо сказала она. – Скорая уже едет?

– Да.

– Хорошо, – сказала она, проводя руками по волосам. – У мисс Свон нет страховки, так что если бы ты мог сказать больнице прислать счёт мне, я была бы признательна.

Грэм моргнул.

– Не вопрос.

Он отвернулся и пошёл дальше по тропинке, прижимая рацию ко рту. Несколько соседей Реджины собрались на улице, наблюдая за тем, как уводят Киллиана.

Реджина глубоко вздохнула и отвернулась от дороги, возвращаясь в свой дом. Он казался намного меньше, чем раньше.

Она нашла Эмму именно там, где она её и оставила, прижимающейся как можно дальше к углу дивана. Она опиралась на колени, уткнувшись лицом в руки, но Реджина могла сказать, что она не плакала. Она просто затаилась.

Сглотнув, Реджина вошла в комнату.

– Эмма?

Эмма ничего не ответила. Только когда она почувствовала, что диван прогибается рядом с ней, она убрала свои руки.

– Разве я – плохой человек? – спросила она.

– Нет. Вовсе нет.

– Я, наверное, только что отправила мужа в тюрьму, – тихо сказала Эмма; один глаз был опухший и фиолетовый, а другой был таким широким и зелёным, каким Реджина его ещё не видела. – И я сожалею об этом, но в основном… я чувствую облегчение, Реджина. Я так устала, и всё это… всё это…

Она не смогла закончить предложение, но Реджина этого и не ждала. Она придвинулась ближе, протянув одну руку, и, даже не думая об этом, Эмма упала в её объятия, уткнувшись лицом в тёплое плечо Реджины.

Стараясь не сжимать её слишком крепко, Реджина нежно потирала спину Эммы круговыми движениями, пытаясь нормализовать своё собственное дыхание. В пылу всего, что случилось, у неё не было шанса впитать в себя этот момент. Теперь всё снова стало ощущаться, и вместе с этим она почувствовала, как адреналин покидает её.

Она закрыла глаза и приказала своим рукам перестать дрожать.

– Спасибо тебе, Реджина, – голос Эммы был приглушён рубашкой Реджины, но она прекрасно слышала его. Можно было сказать гораздо больше, и они обе это знали. Они обе знали всё, что имела в виду Эмма.

Реджина грустно улыбнулась и крепче обняла её.

– Всегда пожалуйста.

Эмма зажмурила глаза, пытаясь выдавить больше слёз. Засохшая кровь под носом начала чесаться.

– На ковре моя кровь, – пробормотала она, и Реджина засмеялась.

– Думаю, что разберусь с этим.

Три фигуры внезапно появились в дверях, и Реджина неохотно отпустила Эмму, обернувшись к ним лицом. Это был Грэм, а за ним следовали два парамедика.

– Прошу прощения, мадам мэр, – тихо сказал он, входя в комнату. – Мы должны немедленно доставить Эмму в больницу.

– Конечно, – сказала Реджина, сжимая руку Эммы.

– Боюсь, Вас придётся допросить, – продолжил он, обращаясь к Эмме. – Нам нужно Ваше официальное заявление.

Реджина повернулась, чтобы посмотреть на неё и убедиться, что она в порядке, и обнаружила, что Эмма уже оглядывается на неё.

– А ты… – начала она, сжимая руку Реджины. – Ты поедешь со мной?

Реджина улыбнулась.

– Ну, конечно.

Эмма глубоко вздохнула, зажмурив глаза в последний раз. Затем она кивнула Грэму, заставляя себя расправить плечи.

– Тогда ладно, – сказала она, морщась. Её лицо было бледным. – Поехали.

========== Глава 10 ==========

Реджина открыла входную дверь и протянула руку. Не колеблясь, Эмма ухватилась за неё и позволила провести себя через порог.

– Спасибо, – сказала она, морщась и перетаскивая перевязанную лодыжку. Она не была сломана, но была сильно ушиблена, и доктор Вэйл сказал ей не наступать на неё в течение нескольких недель, но, естественно, в больнице оказалась какая-то необъяснимая нехватка костылей, и они не могли достать их для неё до следующего дня.

Она схватилась за пристенный столик и поковыляла дальше в дом.

– Тебе следовало остаться на ночь, как они и велели, – сказала Реджина, закрывая дверь. Она обернулась, чтобы посмотреть, как Эмма упорно пытается самостоятельно передвигаться по дому, цепляясь за мебель. Это было одинаково впечатляющим и забавным.

– Мне не нравятся больницы, – сказала Эмма, хватаясь за стену и прыгая вперёд. – Кроме того, ночёвка удвоила бы счёт. Я не собиралась этого делать.

– Несмотря на то, что это мило, это также нелепо, – сказала Реджина, идя за ней. Эмма едва ли добралась до двери гостиной, и с такой скоростью ей потребуется неделя, чтобы добраться до кухни. – Мне не жалко потратить деньги на пострадавших.

– Я в порядке, – проворчала Эмма. – Они провели надлежащий осмотр, и всё хорошо.

– Может быть, и так, но тебе всё равно стоило остаться на ночь.

– В этом не было никакого смысла, Реджина, – вздохнула Эмма. – Они допросили меня и продезинфицировали раны, и у меня нет сотрясения мозга или чего-то ещё. Я просто хотела вернуться домой.

Реджина улыбнулась слову «дом», но отвернулась, чтобы Эмма этого не заметила.

– Я понимаю, – сказала она, всё ещё медленно идя рядом с ней. – Но разве ты не думаешь…

– Мы это уже обсуждали, – перебила её Эмма. – Я выиграла. Я не хотела там оставаться, и мы обе знаем, что ты тоже не хотела оставаться здесь одна. Поэтому я здесь.

Внимание Эммы по-прежнему было сосредоточено на попытке пройти через дом, и, наконец, Реджина вздохнула. Она подошла ближе и обняла её за талию.

– Пойдёмте, мисс Свон, – сказала она, прижимаясь её к телу. – Я не становлюсь моложе.

Эмма закатила глаза, но подняла руку и обвила её вокруг плеч Реджины.

– Спасибо.

Реджина привела Эмму на кухню. Они обе избегали гостиной, даже не обсуждая этого, и, проходя мимо, Реджина смутно осознала тот факт, что ей нужно будет очистить кровь Эммы с ковра.

Теперь в доме было намного тише, и под руками Реджины тело Эммы было острым, как кусок кремня. Она держала её как можно ближе к боку, не причиняя ей ещё больше боли.

– Спасибо, – сказала Эмма, когда они дошли до середины кухни. Она схватила ближайшую табуретку и, поморщившись, вскарабкалась на неё.

Реджина сделала шаг назад и оглядела её. Левый глаз Эммы был окружён тёмно-фиолетовым кольцом и был почти опухшим. Она собрала волосы в тугой хвостик на затылке, который, казалось, только преувеличивал её раны, и толстая трещина не её губе, выглядела так, будто была нарисована с помощью маркера.

Она подняла глаза и увидела Реджину, наблюдающую за ней.

– Что?

– Ничего, – ответила Реджина, прислонившись к столешнице. – Ты просто… выглядишь намного спокойнее, чем я ожидала.

Внутри желудок Эммы скручивался, как яма, полная змей, и её сердце ныло так, что причиняло даже больше боли, чем её синяки. Но Реджина была права: она чувствовала себя странно расслабленной. Она была напряжена и ждала, чтобы получит травму, каждый день в течение последнего года своей жизни, и теперь, наконец, почувствовала, что она снова может расслабиться.

– Да, – вздохнула она, смещаясь на месте и стараясь не морщиться. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже думала, что буду переживать.

– Правда?

Эмма на мгновение задумалась.

– Да, – призналась она, заставляя себя улыбнуться. – Я чувствую, что это было… слишком просто, почти.

– Слишком просто? – нахмурилась Реджина. – Эмма, он мог убить тебя. Он преследовал тебя до восточного побережья и угрожал твоей жизни, моей и жизни Генри.

– Я знаю, – сказала Эмма, проводя руками по волосам. – Но его на самом деле арестовали, он сидит в какой-то камере, и всё произошло так быстро. Сегодня утром, до того, как он появился, я начала чувствовать, что, возможно, я свободна от него, и теперь я действительно могу быть. Просто… нужно многое переварить.

Реджина сглотнула. Она не хотела быть гонцом плохих новостей и знала, что Эмма, вероятно, и сама в курсе этого, но она всё равно должна была это сказать.

– Эмма. Ты знаешь, что он, вероятно, не признается в содеянном.

Эмма улыбнулась, и это выглядело болезненно.

– Да. Я знаю.

– И ты знаешь, что будет слушание, и тебе придётся давать показания, и…

– Реджина, – прервала её Эмма самым тихим голосом. – Мне всё это известно. Клянусь тебе, я не питаю иллюзий, что всё закончилось, и он больше никогда не сможет причинить мне боль. Но впервые в жизни он находится чуть дальше от меня, и я чувствую… облегчение. Наверное, это очень наивно с моей стороны, но…

– Нет, – сказала Реджина, подходя к столешнице. Она прислонилась к её краю и потянулась к Эмме, сжимая её руку между своими. – Это не наивно. Я рада, что ты всё ещё можешь так себя чувствовать.

Эмма улыбнулась ей.

– Только благодаря тебе.

– Мне?

– Да, – сказала Эмма. Она посмотрела вниз и поняла, что их пальцы переплелись вместе, но она не пыталась разлучить их. – Думаю, мы обе знаем, что если бы я не приехала сюда, чтобы найти тебя, если бы я просто сбежала в какой-нибудь другой случайный город и надеялась, что он никогда не выследит меня, а он заявился бы ко мне под дверь, я бы не смогла ему противостоять. Возможно, я даже не оставила бы его, в принципе… у меня никогда не было никакого намерения сделать это, пока ты не появилась в Бостоне и сразу же открыла мне глаза на всё это дерьмо, и сказала мне, не зная ни единой вещи обо мне, что я лучше, чем он. Ты вложила эту идею в мою голову, и с тех пор она росла. Каждый день, когда ты говорила мне, что я заслуживаю лучшего, я начинала верить тебе ещё больше.

Реджина почувствовала, как румянец гордости расцвёл на её щеках.

– Я просто рада, что смогла помочь.

Она не смотрела вверх, и Эмма воспользовалась возможностью, чтобы полностью изучить её лицо. Реджина была бледнее обычного и явно истощена, и всякий раз, когда она поджимала губы, Эмма видела, что она кусала их, вероятно, с того самого момента, как только они сели вместе в машину скорой помощи.

Эмма сжала её руку, и Реджина подняла глаза.

– Ты ведь понимаешь, что спасла мне жизнь?

Реджина закатила глаза.

– Перестань преувеличивать.

– Нет, – твёрдо сказала Эмма, не моргая, не отрываясь. Её глаза были пронзительными и неумолимыми, и как бы Реджина ни хотела отвести свой взгляд, она не могла. – Реджина, сегодня ты была как супергерой. Он бы убил меня, если бы тебя здесь не было… он бы не подумал дважды. Но ты остановила его и встала между нами и… Боже, ты могла сильно пострадать.

– Но я не пострадала, – сказала Реджина как можно мягче. – Я в порядке. Как обычно, пострадала ты.

– Потому что это была моя проблема, – пожала плечами Эмма. – Мне и получать. Ты не имела к этому никакого отношения, пока я не втянула тебя во всё это, и всё, чего я хотела, – это чтобы ты благополучно выбралась из этого, но ты просто… ты осталась ради меня. И всё, что ты сказала ему обо мне и о… – сделав паузу, она сглотнула. – Никто никогда так за меня не заступался, Реджина. Никто. И я так боялась за тебя, когда он появился здесь, и я знала, что не смогу приехать и забрать тебя с работы, а потом телефон продолжал звонить и звонить, и я знала, что ты задаёшься вопросом, где я, и почему ты вообще дала мне шанс. Я так боялась, что ты ворвёшься и пострадаешь, поэтому всё, чего я хотела, – это чтобы ты решила поехать в больницу и увидеться с Генри, в итоге, а не ввязываться во всё это. Но ты не сделала этого, и ты рисковала своей жизнью ради меня, и ты спасла меня. Я не знаю, как смогу отблагодарить тебя за это.

– Мне не нужна твоя благодарность, Эмма, – сказала Реджина. Рука Эммы горела в её собственной. – Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Вот и всё.

Улыбка, которую Эмма подарила ей тогда, была удивительно застенчивой. Она посмотрела на их переплетенные пальцы, и нормальный цвет, наконец, вернулся к её щекам.

После минуты молчания Реджина посмотрела на часы.

– Уже почти час, знаешь.

– Боже, – сказала Эмма. – Правда? Я даже не чувствую усталости.

Сама Реджина чувствовала себя опустошённой, но она не собиралась этого говорить. Она кивнула.

– Я тоже. Наверное, это адреналин. Хочешь чашечку чая?

Эмма нахмурилась.

– Чай?

– Это будет полезно для тебя, ты ведь пережила травмы, – сказала Реджина, неохотно выскальзывая из пальцев Эммы. – Сахар помогает при шоке.

– Я не очень люблю чай, – сказала Эмма, наблюдая, как Реджина начала отдаляться. – Особенно, если в нём есть сахар.

– Ну, а я себе налью, – решила Реджина, вытаскивая чашку из шкафа и намеренно не оглядываясь. – Как хочешь.

Наступила недолгая пауза. Эмма наблюдала, как Реджина наполнила чайник водой и поставила его на плиту. Затем она сказала:

– Хорошо. Я тоже выпью одну чашку.

Реджина улыбнулась самой себе, достав вторую чашку, не сказав ни слова.

Когда чай был готов, Реджина принесла две дымящиеся чашки обратно туда, где сидела Эмма. Тот факт, что Эмма уже нашла две подставки и разложила их перед собой, заставил глаза Реджины почему-то наполниться слезами.

– Нам, наверное, стоит поговорить об этом с Генри, – сказала Эмма, кивнув ей в знак благодарности и пододвинув чашку поближе. – Насчёт Киллиана.

Реджина застыла.

– Мы… должны?

– Ну, я так считаю, – сказала Эмма. – Он – твой сын, так что я знаю, что это твоё решение, но кажется, что он и так уже знает, что я не получила свои прежние синяки от спотыкания о кабель. Когда он увидит меня в таком состоянии, он снова начнёт задавать вопросы.

– И ты не против, что он узнает? – спросила Реджина, подтягиваясь к барной стойке напротив Эммы.

Эмма сделала паузу, облизнув губы. Её глаза были устремлены на тонкие усики пара, поднимающиеся из её кружки.

– Может, ему не стоит знать всего. Некоторые кровавые детали – это, вероятно, слишком для 10-летнего. Но… – её предложение оборвалось, и Реджина вздохнула.

– Эмма, – сказала она, вновь протягивая руку к Эмме и ожидая, когда она посмотрит на неё в ответ. – Генри уже всё знает.

– Что? – моргнула Эмма. – Как?

– Потому что он чертовски интуитивен, – закатила глаза Реджина. – Он, наверное, знал это с того самого момента, как только увидел тебя, поэтому постоянно спрашивал о твоём лице, о твоей семье и о том, что ты здесь делаешь. Но сегодня, когда тебя осматривали, а потом допрашивали… надеюсь, ты не возражаешь.

Лицо Эммы вспыхнуло от улыбки.

– Ты ходила повидаться с ним?

– Да, – призналась Реджина, закусывая нижнюю губу. – Я не собиралась ускользать без тебя. Я просто… я была не нужна и не хотела просто сидеть, чувствуя себя бесполезной, а он находился всего в двух этажах от тебя.

– Всё в порядке, Реджина, – сказала Эмма, потирая большим пальцем тыльную сторону её руки. – Я не против, что ты навещаешь своего больного сына. Я не социопатка.

– Но, возможно, ты хотела пойти вместе со мной.

Эмма пожала плечами.

– Конечно, я бы с удовольствием. Но ты действительно думаешь, что это была бы хорошая идея?

Реджина оглядела синяки и царапины, которые были разбросаны по лицу Эммы, ставшему похожим на потрескавшееся яйцо, и вне своей прихоти улыбнулась.

– Нет. Наверное, нет.

– Значит, ты пошла, чтобы увидеться с ним, – сказала Эмма, поднимая свою чашку и дуя на поверхность чая. – И что было?

– Он спросил, что я там делаю в 10 вечера, – сказала Реджина, качая головой. – Так что я сказала ему правду… что тебя привезли, потому что тебе причинили боль, и пока они проверяли тебя в травмпункте, я решила зайти и проверить, как у него дела.

Эмма уже улыбалась.

– И что он на это ответил?

– О, Боже, – вздохнула Реджина, почти смеясь. – Он не замолкал: «Она в порядке? Я могу чем-то помочь? Могу я с ней встретиться? Как она могла пострадать? Что с ней? Она может остаться в моей палате вместе со мной?» В какой-то момент он встал с кровати, чтобы пойти и найти тебя самостоятельно. Мне пришлось его физически сдерживать.

И в эту долю секунды Эмма увидела вспышку боли на лице Реджины. Ей не нужно было задаваться вопросом, что это было.

Она крепче сжала руку Реджины.

– Знаешь, он меня не любит, – тихо сказала она. – Не так, как любит тебя. Он просто интересуется мной, вот и всё.

На губах Реджины в тот же момент появилась её типичная безэмоциональная улыбка.

– Мне это известно, мисс Свон. Это всего лишь немного…

– Пугает, – закончила Эмма за неё.

Реджина моргнула, и так же быстро, как её маска появилась, она соскользнула с её лица.

– Да. Именно.

– И это нормально, – сказала Эмма. Реджина была уверена, что никогда раньше не смотрела на неё так пристально. – С того момента, как ты приехала в Бостон, мы знали, что это будет нелегко. Несмотря на то, что всё получилось… ну, немного по-другому, чем мы ожидали, это всё ещё очень сложно. Особенно для тебя. Но я не собираюсь красть у тебя сына, и не думаю, что он этого хочет. Он любит тебя до луны и обратно, Реджина. Я никогда не смогу с этим конкурировать и даже не буду пытаться.

Холодный пузырь страха в груди Реджины перестал так сильно душить. Она вздохнула.

– Я была матерью-одиночкой последние 10 лет, – тихо сказала она. – У меня никогда не было второго родителя. Я понятия не имею, как это работает.

Эмма посмотрела на их сцепленные пальцы.

– Реджина, если ты всё ещё счастлива, что я остаюсь в этом городе, тогда мы будем играть по твоим правилам, а не по моим. Если ты хочешь назначить время, когда я смогу видеться с ним, ничего страшного. Если ты хочешь, чтобы я заскакивала ненадолго при первой же возможности, то это тоже нормально. Как тебе будет удобно. Я хочу, чтобы это было как можно проще для тебя.

Реджина нахмурилась.

– А если я хочу, чтобы ты переехала?

– Ну, – моргнула Эмма. – Если ты хочешь, чтобы я виделась с ним в другом месте, это тоже круто. Я просто…

– Нет, идиотка, – закатила глаза Реджина. – Я имела в виду, ты не останешься здесь?

Наступила недолгая пауза. Эмма сощурила глаза на Реджину, чтобы убедиться, не собирается ли она смеяться.

– Зачем мне здесь оставаться? – медленно спросила она.

– Ну, – вздрогнула Реджина, пытаясь вытянуть свою руку, но Эмма крепко держалась за неё. – Я не знаю. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала, будто должна уйти. Если ты хочешь найти своё собственное место, тогда пожалуйста, но… ты знаешь.

Она ждала, пока Эмма скажет что-нибудь в ответ, но ничего не прозвучало. Реджина подняла глаза и встревожено прищурилась. Эмма смотрела на неё с выражением радости, которое говорило ей, что она не верит ни единому её слову.

Реджина вздохнула и тихо сказала:

– Мне просто понравилось, что ты здесь. Вот и всё.

Эмма улыбнулась.

– Ты знаешь, мне тоже здесь понравилось, и если ты позволишь мне остаться, то у меня нет никаких причин, чтобы покидать этот город. Но это твой дом, Реджина. Ты была невероятно добра, позволив мне остаться здесь на последние несколько дней, но Генри скоро вернётся, и я уверена, что никто из вас не захочет, чтобы какая-то незнакомая женщина оккупировала гостевую комнату, когда это произойдёт.

Реджина заставила себя пожать плечами, как будто Эмма была права, но она не сказала того, чего хотела.

– Но я буду скучать по тебе.

– В любом случае, – сказала Эмма, наконец, выпуская руку Реджины, чтобы поднять чашку чая. – Ты рассказывала мне, что случилось, когда ты увиделась с Генри.

– О, точно, – сказала Реджина, притягивая к себе свою чашку. – Ну, было очень много вопросов. По большому счёту, он требовал, чтобы я отвела его к тебе. Но, в конце концов, мне удалось убедить его, что это плохая идея, и он сразу же спросил, кто тебя обидел.

– Ты не рассказала ещё одну историю про «она упала»?

Реджина подняла брови.

– Ты бы сама поверила в это?

– Вероятно, нет, – призналась Эмма. – И что ты сказала?

– Я решила быть с ним откровенной, – медленно ответила Реджина. – Прости, надо было сначала обсудить это с тобой. Я просто… он – мой сын, и мне не нравится лгать ему.

Но Эмма уже подняла одну руку, отмахиваясь от слов Реджины.

– Не беспокойся об этом. Тебе не нужно покрывать меня ни в чём. Что ты ему такого сказала?

– Я сказала, что ты ушла из дома, потому что твой муж продолжал причинять тебе боль, – сглотнула Реджина. – И что ему удалось найти тебя. Генри спросил, что случилось, и я не хотела давать ему слишком много информации, поэтому просто сказала, что он ударил тебя, а затем Грэм пришёл и забрал его, и теперь с тобой всё будет хорошо.

К её удивлению, Эмма внезапно усмехнулась. Реджина озадачилась в ответ.

– Что? – медленно спросила она.

– Ничего. Я просто забыла спросить тебя об этом, – сказала Эмма.

– Спросить, о чём?

– Грэм, – сказала Эмма. – Он – шериф, с которым ты встречалась в «У Бабушки», верно?

Щёки Реджины мгновенно стали алыми.

– Как, чёрт возьми, ты можешь думать об этом в такой день?

– У меня было свободное время, пока они делали рентген моей лодыжки, – ответила Эмма, ухмыляясь. – Он такой милый. Я понимаю, почему ты запала на него.

– Он… нормальный.

– Как долго вы встречались друг с другом?

– Это… трудно сказать, – сказала Реджина, ёрзая на своём месте. – Довольно продолжительное время.

– И кем вы расстались?

– Я не знаю. Я… – вдруг Реджина замерла. Она услышала какой-то проблеск в голосе Эммы, чего не ожидала. С радостным смехом она спросила: – Ты ревнуешь?

Эмма мгновенно нахмурилась, и её щёки тоже покраснели.

– Нет! Конечно же, нет.

– Тогда почему ты спрашиваешь о нём?

– Я проявляю интерес, – отрезала Эмма. – Это вежливо.

– Потому что мы всегда были так вежливы друг с другом?

– Ну, нет. Но теперь я понимаю, почему никогда не беспокоилась об этом, – Эмма уставилась на свою чашку чая. – Ты такая противная.

– А ты так плохо скрываешь свои чувства, – мягче ответила Реджина. Она протянула руку и оторвала пальцы Эммы от чашки. – Это никогда ничего не значило, Эмма. Он просто отвлекал внимание.

Эмма нахмурилась.

– Привлекал, скорее.

– Ну, да. Грэм хорошо выглядит, – призналась Реджина, сжимая руку Эммы. – Но он также был не очень интересным и не особо умным. У нас никогда не было настоящей связи. Он был просто лучшим из худших.

Эмма заставила себя улыбнуться. Она знала, что для неё было совершенно нелепо ревновать к бывшему Реджины, когда она сама была замужем, но это не остановило её желудок от того, чтобы скрутиться, словно верёвка.

Реджина могла видеть разочарование, мерцающее на её лице, и вдруг единственное, чего она пожелала во всём мире, – это заставить его снова исчезнуть.

– Эмма, – тихо сказала она, ожидая, когда та посмотрит на неё. – Я говорю серьёзно. Мы виделись час в неделю и едва знали друг друга. Он, однозначно, не приготовил бы моё любимое блюдо для меня.

– Я смогла это сделать только потому, что спросила у Генри, что ты любишь.

– И тот факт, что ты достаточно позаботилась о том, чтобы узнать у него об этом, говорит гораздо больше, чем ты можешь себе представить, – сказала Реджина. – Мы даже не были друзьями. Он просто был… рядом. И я порвала с этим, потому что этого перестало быть достаточно.

Эмма ненавидела себя за то, что спрашивала, но ей пришлось это сделать:

– Я тоже просто «рядом». Я тоже отвлекаю внимание?

Реджина замерла, её глаза сузились. Она знала, что должна обидеться или даже разозлиться, что Эмма сомневалась в этом. Но Эмма спрашивала не со зла, или чтобы позлить её, она спрашивала, потому что ей действительно нужно было знать. Её сердце болело, и Реджина была всем, что у неё осталось, и ей нужно было знать, как сильно ей разрешено цепляться за неё, прежде чем ей неизбежно скажут отпустить её снова.

Реджина выпустила её руку, и лицо Эммы тут же омрачилось.

Но потом Реджина встала со своего места и перешла на другую сторону островка, пока Эмма наблюдала за ней всё это время. Когда она достигла её края, она медленно потянулась к подбородку Эммы, обхватив его как можно мягче, и повернула её лицо к себе.

Эмма ждала, а её пристальный взгляд скользнул по лицу Реджины, замечая тёмные круги под её глазами и слабые следы укусов на её дрожащей нижней губе. Наступила пауза, прежде чем Реджина подняла руку, пряча за ухо Эммы прядь волос.

Её рука переместилась и опустилась ниже уха Эммы, её большой палец мягко погладил её опухшую скулу, а пальцы сжали заднюю часть шеи. Эмма всё ещё смотрела на неё – её глаза были широко раскрытыми и остекленевшими, когда она наблюдала за женщиной над собой, как будто та спустилась с небес с единственной целью – защитить Эмму от этого ужасного, дерьмового мира. Она была единственным настоящим другом, который когда-либо был у Эммы, и она постепенно начала понимать, что, вероятно, единственным, кто ей когда-либо понадобится.

Реджина колебалась, нахмурившись на секунду, прежде чем наклонилась вперёд и прижалась губами к Эмме. Это был самый мягкий, самый осторожный поцелуй, который Эмма когда-либо получала, и она почувствовала, как её глаза покалывает от прикосновения Реджины. Протянув руки вперёд и положив их на талию Реджины, она свободно держала её, желая, чтобы та приблизилась, не притягивая её самостоятельно.

Реджина подняла другую руку, чтобы обхватить лицо Эммы, и нежно разомкнула губы, чувствуя, как их носы касаются друг друга, когда она целовала её. Она отчаянно хотела поцеловать её ещё сильнее, наконец, перейдя к тому, что было накануне ночью, но она была слишком осведомлена о синяках, ноющем лице Эммы и её усталых кругах под глазами. Поэтому вместо этого она наклонилась, прижимая своё тело как можно ближе к Эмме, и слегка отклонила её голову назад. Она почувствовала, как хватка Эммы на её талии мгновенно сжалась, когда она углубила поцелуй, рассказывая ей в нём всё то, что она была недостаточно смелой, чтобы сказать вслух.

Когда Реджина отстранилась и уперлась лбом в Эмму, она не испытывала то же сожаление, как прошлой ночью. Эмма открыла глаза и посмотрела на неё, не задаваясь вопросом, почему она остановилась, а просто будучи счастливой, что она вообще поцеловала её.

– Пожалуйста, останься, – тихо сказала Реджина.

Эмма моргнула. Она протянула руку и убрала волосы Реджины с лица.

– На сколько?

– На сколько хочешь, – ответила Реджина, снова выпрямляясь. Её правая рука осталась на лице Эммы, мягко сжимая её опухшую щеку, и Эмма прижалась к ней. – Если ты действительно хочешь найти своё место, то я не буду тебе мешать. Но я хочу, чтобы ты осталась здесь. Так что, пожалуйста, не уходи. Пока что.

Эмма почувствовала, словно её душу распахнули. Обе женщины знали, что Эмма была одинока и глубоко напугана, и это не было удивительным, когда она показывала это. Но было редкостью, чтобы Реджина признавалась, что чувствует то же самое.

Всё, что Киллиан говорил Эмме, будто Реджина на самом деле не хотела, чтобы она была здесь, или вообще не заботилась о ней, было ложью. Реджина только что предоставила ей доказательства.

Эмма протянула руку, взяла Реджину за другую руку и поднесла её к губам.

– Ладно, – сказала она, оставляя поцелуй на костяшках её пальцев.

Реджина с облегчением прогнулась.

– Ты серьёзно?

– Конечно, – улыбнулась Эмма. – Я понятия не имею, почему ты хочешь, чтобы я занимала целую комнату, но если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, то я никуда не уйду.

– Я хочу, чтобы ты была здесь, потому что ты – мой друг, – сказала Реджина и остановилась. – И, надеюсь, даже больше. Мне нравится твоя компания, и я хочу узнать тебя получше, и я просто… я должна быть уверена, что ты в безопасности. Я не могу отпустить тебя, пока не буду знать, что с тобой всё будет хорошо. Ты… ты не против?

Эмма улыбнулась, будучи уверенной в том, что вот-вот расплачется.

– Я только за.

Реджина вздохнула с благодарностью. Она наклонилась вперёд и поцеловала Эмму в макушку, вдыхая запах ванили, который она уже так сильно полюбила.

Когда она отстранилась, на её глазах выступили слёзы. Она посмотрела на две полные чашки рядом с ними и вздохнула.

– Кажется, наш чай остыл.

– Ну, я предупреждала тебя, что мне он не нравится, – сказала Эмма, приподнимая чашку и делая глоток. – Всё в порядке. Он всё ещё тёплый.

Реджина неохотно вернулась на своё место.

– После этого нам, наверное, стоит пойти спать.

– Наверное, – вздохнула Эмма, глядя на часы. Было 1:30 ночи. – Если только у тебя не осталось места для лазаньи.

Реджина засмеялась.

– Я поставила её в холодильник. Мы можем приготовить её завтра.

– Она, вероятно, отвратительна.

– Ну, она почти наверняка не будет так хороша, как у меня получается, – сказала Реджина, ухмыляясь. – Но я готова дать ей шанс.

Эмма фыркнула, выпивая больше чая с болезненным выражением лица. Реджина сразу же это заметила.