Текст книги "Bruises (ЛП)"
Автор книги: starsthatburn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
========== Глава 1 ==========
Темноволосая женщина стояла на краю тротуара, хмуро глядя на дом, который находился на другой стороне дороги. Она не знала, чего ожидала, но точно не этого: дом, который был расположен на самой окраине Бостона, оказался крошечным и бедным, и, несомненно, разваливался. И всё же, каким-то образом он по-прежнему напоминал ей о коттеджах, которые она видела в книжках. Тех самых, которые она когда-то читала своему сыну. Когда-то дом был выкрашен в зелёный цвет, но со временем из-за дождя и ветра, который дул с моря и пронизывал весь город, он выцвел до приглушенного мятно-серого. Всё в этом доме, казалось, было выцветшим и изношенным: шелушащаяся краска дверной рамы, засыхающая трава во дворе, металлический номер «7» на входной двери, который становился янтарным от ржавчины. И всё же Реджина не могла смотреть и не восхищаться им. Это было похоже на место, где Генри бы наслаждался жизнью.
Её грудь сжалась при мысли о нём. В последний раз, когда она его видела, он лежал, свернувшись клубочком под тонкой белой простыней, а по его щекам капали слёзы. Она не могла сказать, были ли они от боли или просто от чистой, глубокой печали, о которой он не позволял себе говорить.
Он попросил её только об одном. Лишь об одном. Она согласилась и добилась результата, и Реджина Миллс не собиралась отступать от данного обещания. Не сейчас. Не тогда, когда дом, который она искала всю прошлую неделю, стоял прямо перед ней со сломанными воротами, распахивающимися настежь.
Она вдохнула воздух сквозь зубы, крепче сжав сумочку на своём плече. Высокие каблуки привели её через пустынную улицу, прежде чем она смогла дать себе время подумать о том, что она делает, и попытаться повернуть назад.
Кирпичная дорожка, которая вела к входной двери, была треснувшей и неровной, и несколько раз Реджина чуть не споткнулась. Тем не менее, она держала подбородок высоко, когда её глаза смотрели на цифру 7. Теперь она заметила, что номер кривовато висел. Весь дом выглядел кривым. Она сделала ещё один глубокий вдох, вдыхая туманный дым, пришедший из соседнего города, с лёгким запахом сырости, который доносился откуда-то с крыльца дома. Она добралась до входной двери, не успев передумать.
Подняв один кулак, чтобы постучать по облупившемуся дереву, она засомневалась. Она понятия не имела, что ждало её по другую сторону двери: в её голове женщина, отказавшаяся от Генри в восемнадцать лет, всегда казалась ей эгоистичной, безответственной, беспечной и, возможно, жестокой. Реджина на мгновение закрыла глаза с кулаком, всё ещё висящим в воздухе, когда представила себе образ незнакомой женщины, который она построила в своей голове за последние десять лет: маленькая и болезненно худая. Бледноликая, с пепельными волосами и сигаретным дымом, постоянно затуманивающим её тусклые, бесцветные глаза. Биологическая мать Генри была загадкой, о которой Реджина совершенно ничего не знала. В тот момент, когда её кулак ударит в дверь, её успокаивающая слепота будет уничтожена. Она не была уверена, что готова справиться с этим.
Но её кулак всё равно постучал по дереву, потому что Генри так хотел. Генри попросил её сделать это. Его ореховые глаза, помутневшие от болеутоляющих, пристально смотрели в её карие, когда он заставил её пообещать, что она поедет и сделает это для него. Она не собиралась подводить его.
Шаги с другой стороны двери заставили её схватиться за сердце. Она закрыла глаза и вдохнула полной грудью. Её улыбка мэра была наготове, когда дверь открылась.
Светлые волосы. Весьма длинные. Зелёные глаза направленные на неё и хмурящееся лицо в темноте коридора без окон.
– Могу я Вам чем-нибудь помочь? – спросила женщина, а её лоб искривился так же, как у Генри, когда он беспокоился.
Улыбка Реджины не дрогнула.
– Да, – ответила она, протягивая руку так же, как сказала себе, что сделает. – Меня зовут Реджина Миллс.
– Здравствуй, – медленно ответила женщина, протягивая руку, чтобы пожать её. Она была одета в тонкую красную майку и плохо сидящие джинсы, её голые ступни с синими ногтями выглядывали из-под ткани. Светлые локоны спадали на её спину через плечи, на глаза и вокруг скул. На мгновение Реджина представила, как бы выглядел Генри со светлыми волосами, с этими кудрями, и почувствовала, как дрогнули уголки её рта.
– Вы – Эмма Свон? – спросила она.
Женщина моргнула.
– Да, – сказала она, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, не было ли кого-то ещё с Реджиной. – Я… мы знакомы?
– Нет, – сказала Реджина. – Но нам нужно кое-что обсудить. Не возражаете, если я войду?
Выражение лица Эммы дало ей понять, что она, определённо, возражала. И всё же, она отступила назад. Реджина прошла мимо неё, ожидая, пока закроется дверь, стоя около наполовину покрашенной стены, прежде чем Эмма отвела бы её в другую комнату. Когда она это сделала, Реджина оказалась в скудно обставленной гостиной с выцветшим зелёным ковром. Диван, на который её пригласили сесть, стоял перед телевизором, который треснул в углу и накренится в бок под странным углом.
Комната была чистой, по крайней мере, заставила она себя признать, когда присела. Занавески, которые висели вокруг маленького окна, были широко раскрыты, чтобы впустить как можно больше водянистого Бостонского солнечного света, и когда Эмма обошла Реджину, слабое жёлтое мерцание снаружи пробралось в её светлые волосы. Брюнетка трепетно наблюдала за ней с тем, что наверняка было завистью, когда та прошла мимо неё, садясь в протёртое кресло рядом с телевизором.
Она прижала ноги к телу и заставила себя улыбнуться. Реджина заметила, что, даже когда она сделала это, уголки её рта всё ещё были опущены вниз.
– Итак, – сказала Эмма, положив руки себе на колени. – Реджина, не так ли?
– Да. Реджина Миллс.
– Хорошо. Чем я могу Вам помочь?
Реджина заставила себя ещё раз улыбнуться. Улыбка была слишком яркой, слишком лёгкой, и Эмма с прищуром посмотрела на неё.
Реджина открыла рот, чтобы сказать ей, почему она пришла. Чтобы рассказать ей о Генри. Но потом, в последний момент, она замялась: она не совсем была готова к этому. Не сейчас.
– Вы живёте здесь одна? – спросила Реджина. Она не совсем понимала, почему.
Эмма нахмурилась, но всё же ответила:
– Нет. У меня есть муж. Но он сейчас на работе.
– Понятно. А чем он занимается?
– Он работает в полиции, – сказала она. Реджина не была уверена, говорила ли она правду или просто пыталась предостеречь незнакомую женщину от всего, о чём она могла пожалеть.
– Есть ли у Вас дети?
– Нет, – сказала Эмма, не думая ни секунды. Её тон был резким, когда она спросила: – А у Вас?
Реджина проигнорировала её вопрос.
– А чем Вы занимаетесь, мисс Свон?
– Вместо того, чтобы отвечать на Ваши вопросы, – сказала Эмма, сложив руки на груди, и Реджина заметила проходящий синяк на тыльной стороне её ладони. – Почему бы Вам самой сначала не ответить на мой?
Реджина сглотнула, кивая.
– Хорошо.
– Зачем Вы пришли?
Реджина взяла паузу.
– …Я должна спросить Вас кое о чём.
– Вы уже спрашивали меня кое о чём, – сказала Эмма, поднимая брови. – Откуда Вы вообще знаете моё имя? Как Вам удалось меня найти?
– У меня есть… контакты, – неохотно призналась Реджина. Этой женщине не нужно было знать, сколько денег она потратила на веб-сайт под названием whosyourmomma.org. [* кто твоя мамочка]
Эмма вздохнула, бессознательно проведя рукой по синяку на руке.
– Слушайте. Вот в чём дело: я не знаю, кто Вы. Я не знаю, почему Вы здесь, или почему Вы так интересуетесь мной. Так что можете сделать нам обеим одолжение и перейти к делу?
Реджина моргнула. По какой-то причине она не ожидала, что эта женщина с её идеальными кудрями, как у принцессы, и тонкими руками будет настолько прямолинейной. Она должна была признать, что это было странно впечатляющим.
Она сглотнула.
– Ладно. Что ж.
Когда она вздохнула, наступила долгая пауза, пока она пыталась выдавить слова из своего горла. Она не хотела этого говорить. Она не хотела, чтобы эта женщина каким-либо образом фигурировала в её жизни. Но она пообещала Генри. Она обещала, и у неё не было выбора.
– Это касается Вашего сына.
Эмма моргнула.
– У меня… у меня нет сына.
– Конечно же, есть, – ответила Реджина ровным голосом. – Вы отказались от ребёнка десять лет назад. Я усыновила его. Его… его зовут Генри.
Эмма замерла в кресле, а её зеленые глаза вспыхнули с настороженностью. Она открыла рот, чтобы ответить, но ничего не вышло. Вместо этого она просто покачала головой, глядя на незнакомую женщину, сидевшую перед ней.
– Ему нездоровится, – продолжила Реджина, глядя на пол между ними. – Он в больнице.
– Послушайте, леди, – подавилась Эмма. Её лицо стало поразительно бледным. – Если они думают, что у него какое-то генетическое заболевание, я действительно не могу Вам ничем помочь. Я здорова, но я никогда не встречалась со своими родителями. Я ничего о них не знаю.
– Это не генетическое, – сказала Реджина. – По крайней мере, они так не думают. Но это не та причина, по которой я здесь.
– Тогда почему Вы здесь? Вы не похожи на того, кому нужны деньги, – сказала Эмма, глядя на её идеально выглаженную блузку и юбку.
– И деньги мне не нужны, – сказала Реджина и вздохнула. – Есть шанс… крошечный шанс, что Генри не сможет выжить.
Эмма вздрогнула.
– О. Мне жаль.
– Мы по-прежнему не теряем надежды, – сказала Реджина, заставляя себя улыбнуться. – За последние несколько дней ему стало лучше. Но… до сих пор существует опасность, что всё может стать ещё хуже. И Генри… Генри попросил меня кое-что сделать для него. На всякий случай.
– О, – вздохнула Эмма. – Он послал Вас?
– Он хочет с Вами познакомиться, – сказала Реджина, произнося слова с металлическим привкусом на языке. – Он очень любопытный мальчик. Он хочет… он просто хочет узнать, кто Вы. И я пообещала ему, что постараюсь найти Вас.
Эмма слегка кивнула, но по-прежнему выглядела ошеломлённой.
– Ясно.
– Я понимаю, что это, вероятно, немного неожиданно, – сказала Реджина. – И я понимаю, что это, наверное, последнее, что Вам нужно. Но я уверена, Вы понимаете, что предлагать биологической матери моего сына вернуться в нашу жизнь – это не то, что мне особо нравится. Так что меня бы здесь не было, если бы я не находилась в отчаянии.
– Нет. Я понимаю, – пробормотала Эмма, откинувшись на спинку кресла. Когда она сделала это, её локоны соскользнули с плеч, обнажив бледную кожу. Реджина не могла не сузить глаза, когда поняла, что из-под лямки майки выглядывает ещё один синяк. – Это просто… мисс Миллс… послушайте, мне было восемнадцать, когда я родила ребёнка. Я не могла о нём позаботиться. Я бросила его, потому что хотела, чтобы у него был шанс на лучшую жизнь и… взгляните на себя. Очевидно, Вы дали ему это. Если бы я всё ещё воспитывала его, а он бы заболел, я бы даже не смогла оплатить больничные счета. По весомой причине Вы являетесь его матерью, а не я.
– Я ценю это, – сказала Реджина, отводя взгляд от её ушибленной кожи. – И Генри тоже так считает. Но если есть хоть малейший шанс, что он не… что что-то может пойти не так вскоре… мисс Свон, он просто хочет увидеть Вас до того, как это произойдёт. Вот и всё. Я не приглашаю Вас на ужин или переехать в наш дом, или сидеть рядом с ним и заботиться о его здоровье. Я просто пообещала ему, что попрошу Вас прийти и увидеться с ним.
Эмма кивнула. Её лицо всё ещё было бледным, а её пальцы нервно путались между собой на коленях.
– Где он находится? – тихо спросила она.
– Центральная больница Сторибрука, – ответила Реджина. – Штат Мэн.
– Я никогда не слышала о такой, – сказала Эмма. Лицо Реджины осталось совершенно невозмутимым.
Эмма вздохнула, её грудь вздымалась под тонкой красной тканью майки. Реджина обнаружила, что не может оторвать от неё глаз, убеждая себя, что она просто ищет больше синяков.
Когда Эмма снова вздохнула, это был без сомнения поверженный звук. Реджина подняла глаза и обнаружила, как та качает головой.
– Вот в чём дело, – тихо сказала она. – Мне очень жаль. Правда. И я ценю, что Вы приехали сюда, и найти меня было наверняка нелегко для Вас. Но… мисс Миллс, я не уверена. Я сделала свой выбор, отказавшись от него, и я сделала этот выбор неспроста. Он… он не знает, кто я или что я. Когда он встретится со мной, я его разочарую. Я просто буду женщиной, которая его бросила. Он в этом не нуждается.
– Но он сам попросил о встрече с Вами, – сказала Реджина, не зная, почему она настаивала на этом, когда было бы гораздо легче просто встать и поехать домой к сыну.
– Я знаю, – вздохнула Эмма. – Как Вы и сказали: ему любопытно. Но это не значит, что реальность ему чем-то поможет.
– Вы не можете этого знать.
– И Вы не знаете, что будет, – сказала Эмма. – Послушайте, у меня здесь своя жизнь. Я не могу просто так взять и уехать к чёрту на кулички ни с того, ни с сего, чтобы увидеть ребёнка, о котором мой муж даже не догадывается. Я имею в виду… Боже. Вы замужем, мисс Миллс?
– Нет, – тихо ответила Реджина. – Не замужем.
Эмма прохрипела самой себе.
– Что ж. Браки – это… сложно. Им не нужно больше осложнений, чем это строго необходимо, и это, определённо, чертовски большой камень, брошенный в огород. Я не могу… я не могу так с ним поступить. С нами.
– Потому что Вы боитесь того, как он отреагирует? – резко спросила Реджина.
Эмма вздрогнула.
– Нет, – отрезала она. – А что? Почему Вы спрашиваете?
– Любой бы плохо отреагировал на такое, – пожала плечами Реджина. – Вы имеете право беспокоиться об этом.
Эмма сузила глаза. Она прекрасно понимала, что Реджина сказала это не по этой причине. Натянув лямку майки на синяк на своём плече, она позволила своему взгляду упасть вниз на высокие чёрные каблуки Реджины.
– Я не могу поехать, – просто сказала она, не выражая эмоции голосом. – Простите меня.
Реджина заставила себя кивнуть.
– Если Вы в этом уверены.
– Я ему не нужна.
– Может быть, и нет, – сказала Реджина. – Или, может быть, прямо сейчас Вы – это именно то, что ему нужно.
– Почему я должна быть тем, что ему нужно? – спросила Эмма. Она звучала измождённой.
– Вы – ответ, – просто ответила Реджина. – А Генри любит ответы.
На мгновение на лице Эммы появилась крошечная улыбка. Она выглядела задумчивой. А потом, так же быстро, как улыбка возникла, она исчезла. Реджина наблюдала, как её лицо ожесточилось, и блондинка перед ней встала на ноги.
– Простите, мисс Миллс, – сказала она, указывая на дверь. – Хотела бы я Вам помочь. Правда. Но мой визит к нему… ничего не изменит. У меня есть склонность делать всё только хуже, что бы я ни делала.
Реджина встала, чтобы присоединиться к ней, ожидая, когда её проведут через гостиную. Однако Эмма не двигалась.
– Как скажете, мисс Свон, – сказала она, улыбаясь. Волосы Эммы снова скрыли синяк на её плече, и всё же она обнаружила, что смотрит на то место, где он был.
– Я причиню ему лишь ещё больше боли, – сказала Эмма. Она говорила больше самой себе, чем брюнетке, стоявшей перед ней. – Он не хочет, чтобы я была там. Поверьте.
– Ладно, – сказала Реджина, делая маленький шаг навстречу. Эмма подняла глаза с пола только тогда, когда Реджина оказалась прямо перед ней, с выражением беспокойства на лице.
Глядя на неё через всю комнату, Эмма думала, что у неё чёрные глаза. Вблизи она поняла, что они были фактически тёплой, расплавленной карамелью.
– Вам стоит… Вам лучше уйти, – сказала Эмма с придыханием. – Если он болен, Вы ему нужны.
– Я знаю, – сказала Реджина. – Я просто хотела убедиться, что не смогу переубедить Вас.
– Почему?
Её рука медленно потянулась к ней, сбрасывая её светлые кудри с плеча, пока синяк не показался снова. Эмма вздрогнула.
– Я кое-что знаю об этом, – сказала Реджина тихим голосом, её глаза были устремлены на синяк, который выглядел ещё ужасней крупным планом. – О том, как скрывать синяки и бояться выйти за рамки.
– Я не знаю, о чём…
– И о том, как бояться уйти, – перебила Реджина. Зелёные глаза с любопытством смотрели на неё. – У Вас хотя бы есть выбор, мисс Свон. Вы можете уйти. Некоторым людям не так повезло.
– При всём уважении, мисс Миллс, – сказала Эмма, её глаза внезапно вспыхнули. – Вы меня не знаете. Вы понятия не имеете, что здесь происходит.
– Нет. Но я готова поспорить, что знаю больше, чем большинство людей.
– Потому что Вы спекулируете.
– Или потому, что я замечаю, – просто сказала Реджина. Она отступила назад. – Ваш сын ищет встречи с Вами. Я просто выполняю свою часть сделки.
– Вмешиваясь в мою личную жизнь?
– Показывая Вам, что есть кто-то, кто заботится о Вас, – категорически сказала Реджина. – Есть кое-кто, кто хочет узнать Вас, мисс Свон. Не могу сказать, что я особо одобряю это, но если это выведет Вас отсюда, то я не собираюсь лгать Вам об этом. Генри хочет с Вами познакомиться. Вы должны поехать со мной. Сейчас.
Эмма покачала головой. Она выглядела испуганной.
– Я никуда не поеду.
– Вы бы предпочли жить с человеком, который…
– Вы ничего не знаете! – внезапно взорвалась Эмма, её лоб наморщился яростными линиями. – Ничего! Это моя жизнь, мисс Миллс. Я единственная, кто должен её проживать, а не Вы. И я не собираюсь бросать мужа только потому, что Вы решили предаться извращенным мечтам своего сына о счастливой семье.
– У моего сына счастливая семья, – тон Реджины был полон неожиданного предупреждения. – У него счастливая жизнь. Не смейте путать его любопытство с чем-то другим, мисс Свон, потому что я не потерплю этого.
– Так же, как я не потерплю, чтобы Вы осуждали мою жизнь и человека, за которого я вышла замуж, – огрызнулась Эмма. Она внезапно прошла мимо Реджины, уходя в тёмный коридор с волосами, развевающиеся за спиной. Когда она распахнула входную дверь, Реджина не шелохнулась, чтобы выйти через неё.
– Вы должны уйти сейчас же, Реджина.
– Да, – ответила она, всё ещё не двигаясь. – Наверное, должна.
Эмма моргнула от неверия.
– И? Вы собираетесь это сделать?
– Не знаю, – сказала Реджина, наклоняя голову набок. – А Вы собираетесь рассмотреть возможность увидеться с Генри?
– Нет.
– Вы будете в порядке, если останетесь здесь?
Эмма снова вздрогнула.
– Да. Мы закончили? Я в порядке. И даже если бы это было не так, это, честно говоря, не Ваше дело. Так что можете уходить прямо сейчас.
– Хорошо, – сказала Реджина, делая небольшой шаг мимо неё. Когда она оказалась на крыльце, она обернулась с нахмурившимся лбом. – Если передумаете, мы живём по адресу Сторибрук, 108 Миффлин-Стрит. Город… его довольно трудно найти. Но он существует.
– Отлично, – безразлично сказала Эмма, складывая руки на груди. Она встала в центре дверного проёма, как будто планировала помешать Реджине, если та попытается вернуться в дом снова. – Спасибо.
Реджина кивнула.
– Пожалуйста. Только подумайте об этом.
Эмма ничего не сказала. Синяк на плече снова был виден, и Реджина заставила себя не пялиться на него.
– Приятно было познакомиться, мисс Свон, – медленно сказала она, не улыбаясь. – Надеюсь, Генри тоже скоро увидится с Вами.
Она отвернулась и направилась через дорогу к своей машине. Она села за руль и пристегнулась ремнём безопасности, прежде чем снова позволила себе выглянуть на улицу – входная дверь была всё ещё открыта. Эмма смотрела на неё, нахмурившись. Реджина не могла сказать, стояла ли она там до сих пор, потому что хотела убедиться, что она действительно уедет, или это было потому, что по какой-то причине она просто не хотела, чтобы Реджина уезжала.
[X]
– Ему становится хуже, мэр Миллс.
Реджина сжала челюсти. Она отвела глаза от стоявшего перед ней блондина-доктора, сосредоточившись вместо этого на мальчике, который лежал в постели по другую сторону стекла. Её грудная клетка напряглась, когда она заметила, каким бледным он стал.
– Я думала, Вы сказали, что его состояние улучшается? – спросила она низким голосом, пытаясь сохранять спокойствие.
– Так и было, – ответил доктор Вэйл. – Это казалось многообещающим. А сегодня утром… я не знаю, что Вам сказать, мадам мэр. Что-то повлияло на него.
– На прошлой неделе, – стиснула зубы она, – когда я уезжала из города, чтобы найти…эту женщину, Вы сказали мне, что он идёт на поправку. Что Вы сделали? Вы издеваетесь надо мной?
– Мэр Миллс, я не могу сказать Вам больше, чем то, что мы здесь видим, – сказал доктор Вэйл. – Ему становилось лучше. Он сидел на кровати прошлым вечером. А теперь его состояние ухудшилось. Есть шанс, что он мог подхватить какой-то вирус здесь, и из-за его ослабленной иммунной системы это повлияло на него более серьёзно, чем обычно.
– Но с ним всё будет в порядке? – спросила она. Её глаза вспыхнули с чем-то, что не могло быть ничем, кроме как отчаяния.
Доктор Вэйл сделал паузу.
– Мы узнаем это в ближайшие двадцать четыре часа.
Реджина сглотнула. В больнице вдруг стало очень тихо.
– Хорошо, – пробормотала она. – Могу я его увидеть?
– Мы как раз собираемся взять ещё немного крови, – сказал доктор. – Нам нужно провести ещё несколько анализов. Может пройти полчаса, прежде чем Вы сможете войти.
– И что? – огрызнулась Реджина. – Я просто должна стоять здесь и смотреть, как Вы колете его иголками? Я даже не могу навестить собственного сына?
– Вы можете навестить его, Реджина, только не прямо сейчас, – вздохнул доктор Вэйл, протянув руку к её руке. – Слушайте, почему бы Вам не съездить домой и не взять кое-что из его вещей? Может, ту книгу, о которой он просил? Это будет приятным сюрпризом для него, когда он проснётся.
– Я не позволю этой болезни работать в качестве предлога, чтобы он наполнил свою голову сказочной ерундой, – рявкнула она.
Доктор поднял бровь.
– В таком случае, – монотонно произнёс он. – Да. Вам придётся сидеть здесь и смотреть, как мы проводим анализы. Это Ваш выбор, мадам мэр.
С этими словами он повернулся на пятках и направился дальше по коридору. Реджина осталась одна, её руки были сжаты в кулаки по бокам. Сквозь стекло она увидела медсестёр, которые начали собираться у кровати её сына. Он выглядел таким… крошечным.
Она не могла на это смотреть.
– Ладно, – пробормотала она самой себе, оборачиваясь и начиная идти по тому же коридору, по которому только что ушёл Вэйл. Если Генри хотел эту чёртову книгу, он её получит. Она не станет известна как женщина, которая не позволяет своему сыну читать, пока он застрял в больнице.
Она села в машину и помчалась через весь город. Если бы Генри проснулся, а её не оказалось бы рядом… она бы никогда себе этого не простила. Она бы никогда не простила доктора Вэйла, учитывая, что всё это было его нелепой идеей. Она стиснула зубы. С каких это пор ты следуешь приказам этого шарлатана? У него даже нет настоящего медицинского образования, дура.
Она добралась до Миффлин-Стрит. Когда она подъехала ближе к своему дому, то нахмурилась и поняла, что на улице была припаркована машина. Автомобиль, который она не узнала: ярко-жёлтый Жук с металлической рамой, просвечивающейся сквозь краску на одной из дверей. Она приподняла одну бровь, припарковав свой Мерседес на подъездной дорожке, и выключила двигатель, ступив на асфальт. Повернувшись, она с удивлением поняла, что кто-то сидит на краю её крыльца.
– Вы были правы, – сказала женщина, вставая, чтобы встретиться с ней. – Этот город довольно трудно найти.
– Мисс Свон, – сказала Реджина, приближаясь к ней на шаг. Эмма заменила свою красную майку неделей ранее ещё более яркой кожаной курткой того же цвета. – Что Вы здесь делаете?
Эмма пожала плечами, а её голова наклонилась вперёд, когда Реджина приблизилась к ней. Она подняла глаза, только когда мэр остановилась в трёх футах от неё.
– О, – вырвался вздох из уст Реджины вне её прихоти. Выражение лица Эммы не изменилось. Огромный синяк был распространен по левой стороне её лица. Кожа под глазом была слегка зелёной, а скула опухла от болезненного на вид пореза. Травма, очевидно, была получена несколько дней назад, и Реджина знала, что синяк, должно быть, начал уже сходить, и она не могла себе представить, как это, должно быть, выглядело изначально. – Мисс Свон, – начала она, сделав полшага вперёд. Её голос треснул. – Что…? Что с Вами случилось?
– Я упала, – монотонно произнесла Эмма, не утруждая себя попытками звучать убедительно. Когда Реджина продолжала смотреть на неё, она лишь пожала плечами. – Я думала, Вы будете счастливы, что я решила приехать.
Счастье было не совсем подходящим словом, но Реджина заставила себя улыбнуться.
– Да. Конечно. Я рада, что Вы передумали.
Ей не нужно было говорить, что она думает: очевидно, что изменение решения, вероятно, не было связано с моей убедительностью. Эмма увидела это в её суженных глазах, ей даже и слова говорить не пришлось.
– Я как раз вернулась домой за вещами Генри, – вздохнула Реджина. – К сожалению, болезнь… приняла плохой оборот. Возможно, он подхватил какой-то вирус.
Эмма сглотнула.
– Мне жаль. Я… я приехала в неподходящее время?
– Нет, – ответила Реджина, проскальзывая мимо и отпирая входную дверь. – Это станет приятным сюрпризом для него, когда он проснётся.
Она вошла в дом, указывая Эмме следовать за ней. Блондинка переступила через порог и округлила глаза, оказавшись в огромном фойе.
– Позвольте проводить Вас в гостиную, – сказала Реджина, подходя к соседней двери. – Вы не против подождать меня здесь, пока я захвачу вещи Генри?
– Нет, конечно.
– Могу я предложить Вам выпить?
– Не нужно, спасибо.
Реджина кивнула, но её глаза вернулись к открытому порезу на лице Эммы.
– Мисс Свон… Вы уже обработали рану?
– Это всего лишь царапина. Всё нормально.
– Она выглядит болезненной.
– Так и есть, – монотонно ответила Эмма, садясь на диван. – Но, тем не менее, я в порядке.
Реджина порывисто вздохнула.
– Мисс Свон…
– Я приехала сюда не для того, чтобы Вы читали мне нотации, Реджина, – перебила её Эмма. – Я приехала сюда, чтобы увидеть ребёнка.
Реджина замялась, а затем кивнула головой.
– Очень хорошо. Подождите здесь, я вернусь через минуту.
Она чувствовала, что Эмма смотрит на неё, когда вышла из комнаты и поднялась по лестнице. Её сердце сжалось, как кулак в груди.
[X]
Когда она вернулась, то держала в руках маленькую зелёную коробочку. Эмма вздрогнула, когда она вошла в комнату, так как была отвлечена, разглядывая декорированное фортепиано, которое стояло в углу, и поэтому не услышала её шагов. Однако в тот момент, когда она взглянула вверх, она увидела коробочку в её руках и сузила свои глаза.
– Серьёзно. Ты когда-нибудь слушаешь?
– Обычно нет, – сказала Реджина, садясь рядом на диван и открывая аптечку. – Я не повезу тебя в больницу в таком виде. Они подумают, что ты – пострадавшая, и откажутся пропускать тебя через травмпункт.
– Хватит преувеличивать. Всё нормально.
– Это заражение. Что он сделал, порезал тебя ржавым гвоздем?
Эмма замолчала на мгновение, а потом пробормотала:
– Я упала.
– Конечно, ты упала, – сказала Реджина, разорвав пачку антисептических салфеток. – И на что?
Она не получила ответа. Она не была уверена, что вообще ждала его.
Эмма не могла сдержать шипение от боли, которое исходило сквозь её зубы, когда влажный материал касался её кожи. Она плотно зажмурила глаза, но заставила себя не произносить ни слова. Реджина прикусила нижнюю губу, когда её глаза на мгновение скользнули по бледному лицу блондинки, прежде чем она вернулась к изучению её пореза. Он был не глубоким, но определённо опухшим и опасно близким к тому, чтобы быть септическим. Что бы с ней ни случилось, чем бы муж Эммы ни ударил её… это была не только его рука.
Реджина вздохнула про себя: её сын лежал в больнице. Её сын мог проснуться в этот самый момент, ожидая её возвращения – и всё же, она не могла оторвать глаз от этого глубокого, жуткого пореза, как не могла оторвать и руки от мягкой, повреждённой кожи, окружающей его. Она смотрела на женщину, которую, как она знала, должна была ненавидеть, и всё же, по какой-то причине, всё, что она видела перед собой, было странной версией её самой. Много лет назад, в совершенно другом мире, она была тем же самым человеком – испуганная, в ловушке, закрывающая глаза на проблему.
Эмма Свон отказалась от своего сына, чтобы дать ему шанс на лучшую жизнь. Разве было справедливо, что ей самой не уготовали лучшую участь?
– Я была замужем за человеком, который издевался надо мной, – слова вышли из рта Реджины без её ведома, и внезапно зелёные глаза Эммы снова открылись.
Реджина вздохнула, протирая порез в последний раз, прежде чем отложить теперь грязную салфетку на стол рядом с собой.
– Ты… правда?
– Да, – прямо сказала Реджина. – Много лет назад. Мне было восемнадцать.
Эмма округлила глаза.
– Ты вышла замуж в восемнадцать? Что твои родители сказали на этот счёт?
– Это была идея моих родителей, – ответила Реджина, не встречаясь с её взглядом. – Леопольд… он был в три раза старше меня, и я едва знала его. Но моя мать хотела, чтобы мы поженились, и мы поженились.
– Это вообще законно? – спросила Эмма.
Реджина на мгновение замолчала.
– Наверное, нет, – пробормотала она. – Но было очень трудно сказать «нет» моей матери. Она… очень хорошо умела получать то, что хотела.
Эмма слегка сдвинулась на диване, повернувшись так, чтобы посмотреть прямо в лицо Реджине.
– И что случилось?
Отвлекаясь на копание в аптечке, Реджина сглотнула.
– Сначала… сначала это было терпимо. Он был рад жениться и гордился тем, что у него молодая, красивая жена. Он покупал мне вещи и пытался сделать меня счастливой. Он хотел, чтобы я была счастлива с ним. Он… он был хорошим человеком, я думаю.
– Пока не перестал, – тихо сказала Эмма. Её голос треснул.
– Вот именно, – сглотнула Реджина и вытащила тюбик мази из коробки. – Поверните подбородок, мисс Свон.
Эмма сделала, как ей сказали, повернув лицо, чтобы Реджина могла втереть крем в жалящую рану. Никто из них не сказал ни слова.
Тишина продолжалась до тех пор, пока Эмма не смогла больше этого выносить.
– Сколько лет прошло? – выпалила она.
Реджина нахмурилась.
– Что, прости?
– Сколько лет прошло, – повторила Эмма чуть тише, – прежде чем он начал…?
– О, – сглотнув, произнесла Реджина. Её большой палец погладил щеку Эммы. – Я не совсем в этом уверена. Четыре или пять лет, возможно? Трудно вспомнить.
Эмма кивнула, снова замолчав. Реджина подняла глаза, чтобы нанести больше мази, и вздрогнула от неожиданности, когда поняла, что по щеке Эммы течёт слеза.
– Эмма…?
– Я замужем всего год, – тихо сказала она. – Один год и шестнадцать дней. Я считаю их. Он начал бить меня, когда мы были женаты три месяца.
– Эмма, послушай…
– Он не мог прожить и года, не желая причинить мне вреда, – перебила Эмма, поднимая стеклянные глаза к потолку. Реджина опустила руку, пренебрегая порезом, чтобы с заинтересованностью посмотреть полностью на лицо Эммы. – Я не знаю, что сделала не так, но однажды он пришёл с работы и вдруг не смог больше видеть меня. Он избил меня, а потом вышвырнул на крыльцо. Он сказал мне оставаться там до тех пор, пока он не будет готов снова впустить меня в дом.
