Текст книги "Bruises (ЛП)"
Автор книги: starsthatburn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Эмма хотела покачать головой, но он держал её неподвижно.
– Она – моя подруга, – прошептала она. – Она просто хочет мне помочь.
– И почему она думает, что тебе нужна помощь? – спросил Киллиан, стиснув зубы. – Что ты ей сказала?
Эмма открыла рот, но слова застряли. Сжатие Киллиана на её челюсти было похоже на капкан, и каким-то образом он стоял ещё ближе к ней сейчас, глядя на неё по длине носа. Она отрицательно покачала головой.
– Ничего.
– Что ты ей обо мне рассказала?
– Киллиан, она видела синяки, – выпалила Эмма, пытаясь силой влезть в сплошную стену. – Мне не пришлось ей ничего говорить.
– Какие синяки? – сорвался он, внезапно отпустив её подбородок и потянувшись ещё выше, сжимая нижнюю половину лица всей своей ладонью. – Это? Ты жалуешься на несколько царапин? Господи, Эмма, ты, правда, думаешь, что всё так плохо? Некоторые из нас действительно получили реальные травмы и жалуются на них в два раза меньше, чем ты, – махнул он протезной рукой перед её лицом, когда говорил, и Эмма поморщилась. Его пальцы жёстко прижимались к её рту, и она не могла ответить, даже если бы захотела.
Но затем он резко отпустил её, сделав полшага назад, и она вздохнула.
– Почему ты ушла?
Эмма прижала руку к щеке и с недоверием посмотрела на него.
– Киллиан.
– Говори, – огрызнулся он. – Сейчас же.
– Потому что… я не была счастлива. Я просто боялась тебя.
– Почему? – потребовал объяснений он. – Чего бояться?
Досада закрутилась в животе Эммы, как лезвие, и она издала волнующий стон.
– Ты избил меня, Киллиан, – сказала она, и на мгновение, впервые с тех пор, как они поженились, он казался потрясённым. – Ты причинял мне боль каждый день, и мне было необходимо уйти от тебя.
– Почему? – спросил он. – Чтобы найти другого? Поверь мне, Эмма. Любой другой парень, к которому ты подойдёшь, тоже захочет ударить тебя. Ты вынуждаешь людей. Возможно, я причинил тебе вред раз или два, но это всегда было случайно. Ты сбежишь и найдёшь другого мужчину, с которым можно трахаться, и он убьёт тебя, помяни мои слова. Он свернёт твою миленькую шейку, и ему это понравится.
– Я приехала сюда не для того, чтобы найти другого мужа, – огрызнулась Эмма, сжимая руки в кулаки. – Я приехала сюда, чтобы сбежать от того, который у меня уже есть.
– Тот, который у тебя есть, любит тебя.
– Правда? – спросила Эмма, её голос внезапно прозвучал пронзительно, гранича с истерикой. – Ты уверен?
– Как ты можешь такое спрашивать? – снова спросил Киллиан, его голос был нежным, и он потянулся, чтобы коснуться её щеки. Она всё ещё была красной после того, как он схватил её за несколько мгновений до этого, и когда Эмма вздрогнула, отвернувшись от него. Его челюсть затвердела.
– Не отдаляйся от меня.
– Киллиан, – вздохнула Эмма, глядя в потолок. Её глаза были стеклянными, а руки дрожали по бокам, но она заставила себя сказать это. – Пожалуйста. Я так устала. Мне понадобились все силы, чтобы, наконец, уйти, и я подумала, что действительно ушла. Почему ты просто не отпустишь меня? Если я такая плохая жена, что тебе приходится бить меня в подчинении, почему ты не можешь просто оставить меня в покое?
Лицо Киллиана полностью стало пустым. Оно было похоже на мозаику.
– Потому что ты – моя, Эмма, – сказал он, стиснув челюсти в сердитую линию. – Ты не можешь решать, когда мне с тобой расстаться.
– Я не твоя, – сказала Эмма, её голос дрожал. – Я больше не хочу быть твоей.
– Это не твой выбор, – отрезал Киллиан. – Тебе нужно вернуться домой вместе со мной.
– Я… не вернусь домой.
Наступила короткая пауза.
– Не будь такой глупой, – холодно сказал он. – Конечно же, ты вернёшься. Иди и забери свои вещи.
Эмма не двинулась с места. Её внутренности свернулись, как змея, и она не могла дышать, но она заставила себя оставаться на месте.
Киллиан подождал минуту, но это было слишком долго для него. В ту секунду, когда он понял, что Эмма не собирается уходить вместе с ним, он протянул руку и схватил её за руку, потянув прочь из кухни. Ему удалось оттащить её на два шага, прежде чем она освободилась.
– Нет, – рявкнула она, но он тотчас же схватил её, ещё крепче вцепившись пальцами в запястье. Он тянул её через кухню, игнорируя, когда она споткнулась, и направился к двери. Эмма вырвала свою руку, отступив на несколько шагов от него, и прижалась к столешнице.
Она тяжело дышала, а её лицо было мертвенно-белым. Киллиан повернулся к ней, его тёмные волосы были растрёпанны, а его щёки тоже покраснели от гнева.
– Ты действительно собираешься это сделать? – пробормотал он.
– Я остаюсь здесь, – сказала Эмма, стараясь звучать убедительно.
Киллиан сделал ещё один шаг к ней. Его верхняя губа скрутилась.
– Ты уверена насчёт этого? – спросил он. – Ты покончила со мной?
Эмма остановилась, опираясь на всю смелость, что у неё осталась. Он возвышался над ней, надвигаясь на неё, словно буря, и она заставила себя сказать самое страшное слово из всех.
– Да.
И Киллиан засмеялся. Его смех звучал как разбитое стекло.
– Эмма, – сказал он, качая головой. Внезапно его рука поднялась, ударив её по лицу жёсткой пощечиной. Эмма пошатнулась в сторону, столкнувшись со столешницей. Она попыталась перевести дыхание, когда он приблизился к ней. – Ты никогда от меня не отделаешься, – сказал Киллиан, понизив голос.
Он настиг её.
[Х]
Реджина скрипела зубами, выглядывая в окно. Со своего места она могла видеть главную улицу и парковку мэрии. Она бы заметила ужасный жёлтый Жук Эммы, как только бы он появился.
Но было уже 17:45, и до сих пор не было никаких признаков его, и с каждой секундой Реджина чувствовала себя всё более раздражённой. Она несколько раз напоминала Эмме о том, во сколько ей нужно забрать её, и Эмма обиделась, что она чувствовала необходимость повторить даже один раз. И всё же, поглядите на это. Эмма опоздала, как Реджина и полагала, и у неё даже не нашлось вежливости позвонить.
Реджина взяла сотовый телефон и набрала свой домашний номер в третий раз, ожидая, когда Эмма ответит. В первый раз, когда она не ответила, она сказала себе, что это, вероятно, означало, что Эмма направлялась в мэрию прямо в тот момент. Через 15 минут, когда ответа не последовало, она уже не чувствовала себя столь уверенно.
Она крепко сжала телефон в руке и завершила вызов. Ради Бога, подумала она про себя, когда бросила его обратно на стол. Эта женщина – настоящий ребёнок.
Она могла представить, как Эмма сидит дома, на кухне, решительно смотрит на часы на стене и наслаждается тем фактом, что Реджина будет ждать, когда она приедет и заберёт её. Реджина знала, что расстроила её, когда оттолкнула накануне ночью, но она подумала, что когда говорила с Эммой об этом в больнице тем утром, на лице Эммы появилась вспышка вины. Она должна была связаться с Реджиной перед уходом. Казалось странным, что она снова решила наказать её.
Реджина посмотрела на часы и прохрипела. Она не могла ждать вечно. Может, ей просто стоило пойти домой.
Она взяла телефон и снова позвонила. Не было никакого ответа.
[Х]
Её туфли причиняли боль её ногам на протяжении всей прогулки. Закинув сумочку на плечо, Реджина стиснула зубы и повернула за угол на Миффлин-Стрит. Она шла почти 40 минут и впервые в жизни проклинала себя за то, что не сделала этот дурацкий город ещё меньше.
Её дом находился на другом конце улицы. Она хотела, чтобы он становился ближе с каждой унцией энергии, которая у неё была.
Эмма всё ещё не перезвонила ей, и она не видела проблеск её жёлтой машины, проезжающей мимо неё по дороге домой, что могло означать только одну из двух вещей: либо Эмма решила не приезжать и не забирать её, просто назло ей, или её больше не было. Возможно, она уже уехала. Возможно, она не попрощалась.
Реджина сглотнула, идя немного быстрее. Эта мысль была одновременно душераздирающей и раздражающей.
Она старалась быть хорошей. Бог знает, что она хотела продолжать целовать Эмму – она бы провела всю ночь, срывая с неё одежду и оставляя её в куче на полу. Она бы прижала Эмму к этому матрасу и целовала бы её, пока её губы не онемели, затем она бы переместилась вниз по её телу, скользя ниже от её рта до горла к пульсирующему ядру между её ног – и она бы не остановилась, пока Эмма буквально не стала бы умолять её. Но вместо этого Реджина оттолкнула её и сказала ей, что им нужно двигаться медленнее, и вот что она получила: Эмма ненавидит теперь её за это.
Она сглотнула, достигнув половины улицы. Она видела свой дом на расстоянии, и, чтобы это ни значило, она хотела обнаружить Эмму внутри него.
Потому что, если бы Эмма ушла? Что, если она, наконец, решила, что с неё хватит, и она не желает больше остаться здесь с ней? Она могла быть на обратном пути в Бостон, спеша на своей глупой жёлтой машине по дороге, словно на детской игрушке, и Реджина никогда больше не увидит или слышит её снова.
Если Эмма уехала, Реджина знала, что не станет следовать за ней. Просто потому, что Реджина понятия не имела, когда закрыть рот и перестать всё портить.
Её желудок продолжал сворачиваться. Какой бы невыносимой она ни была, мысль о том, что она больше никогда не увидит Эмму, казалась непостижимой. Даже если они не будут вместе, Реджина не могла представить того, чтобы она просто позволила ей вернуться к мужу и никогда не вспоминала бы о ней снова. Она будет волноваться за неё каждый день до конца своей жизни.
И Генри. Генри окажется брошен ею снова. Нельзя ожидать, что десятилетний ребёнок справится с этим.
Её дом становился ближе, а небо темнело. Реджина глубоко вздохнула и сделала последние несколько шагов.
Когда она увидела машину Эммы на дороге, она чуть не закричала. Всё её беспокойство испарилось в воздухе, как дым, сменившись абсолютной, непостижимой яростью. Она только что её продинамила. Это было почти через час после того, как Эмма должна была приехать и забрать её, и вот она, поселилась в её доме, как будто владела им, вероятно, ожидая её с закинутыми на столик ногами и самодовольной ухмылкой на лице. Что у нас на ужин, Реджина?
Реджина стиснула зубы, топая по тропинке с таким бешеным стуком сердца, что не была полностью уверена, что оно не выпрыгнет из её груди. В доме был выключен свет, но Реджина горела – её раздражение исходило от неё, как огонь. Она распахнула входную дверь и надеялась, что, когда та хлопнет об стену, Эмма подпрыгнет.
Но как только она шагнула внутрь, что-то было не так. Атмосфера казалась тяжёлой. Реджина остановилась на пороге, её рука парила в воздухе, как будто она чего-то хотела.
Боже, в доме было так тихо.
Она сглотнула и шагнула в холл, оглядывая обстановку. Дверь её кабинета была открыта, но она была уверена, что закрывала её, когда уходила этим утром.
Она повернулась и тихо закрыла входную дверь, цоканье её каблуков по деревянному полу звучало необъяснимо угрожающе. Она положила сумочку на пристенный столик и направилась вглубь дома с ключами, всё ещё зажатыми в одной руке.
Она заметила движение справа и повернулась лицом, как затем её челюсти сомкнулись в жёсткую и неумолимую линию.
Это была Эмма. Она сидела на диване в гостиной, молча наблюдая за ней.
Реджина сузила глаза, а её гнев немедленно вернулся обратно.
– Эмма? – спросила она, понизив голос. И, Боже, слабая улыбка мелькнула на лице Эммы, как будто она была действительно рада её видеть. Это заставило Реджину замереть, а её громоподобный пульс замедлился.
Она подошла на шаг ближе. В гостиной было темно, но она могла ясно видеть, что что-то было не так. Колени Эммы были прижаты друг к другу, спина была прямой, и она выглядела настолько скованной, что у Реджины заболел живот.
Её лицо тоже выглядело бледным. Реджина нахмурилась.
Она сделала ещё один шаг в сторону гостиной и, наконец, увидела это. Под левым глазом Эммы был свежий синяк, а её губа была разбита на противоположной стороне.
Реджина хотела ахнуть и помчаться к ней, требуя узнать, что с ней случилось. Но она уже знала. Она почувствовала это в воздухе с того самого момента, как только открыла входную дверь.
Она остановилась, и, конечно же, из-за угла появился мужчина. Он был высоким с тёмными волосами и в тёмной одежде, и в тусклом свете было похоже, что на его глаза была нанесена подводка.
Он стоял перед Реджиной и улыбался ей; его глаза были блестящими и пьяными, а верхняя губа скривилась от насмешки.
– Итак, – сказал он, его голос был окрашен угасающим акцентом. Реджина взглянула вниз и увидела искусственную руку, торчащую из-под кожаного рукава. – Вы, должно быть, новый «друг» Эммы.
========== Глава 9 ==========
Реджина ничего не говорила какое-то мгновение. Она отчаянно хотела посмотреть на Эмму и убедиться, что та в порядке, но что-то подсказало ей, что это плохая идея.
Вместо этого она подняла брови, заставив себя посмотреть Киллиану прямо в глаза.
– А Вы, должно быть, муж Эммы.
Он улыбнулся, и это была ухмылка настолько развратной, что ей захотелось блевать.
– Всё верно. Киллиан Джонс.
– Приятно познакомиться, – сказала Реджина, отвернувшись на мгновение, чтобы бросить ключи на шкафчик рядом с сумочкой. – Джонс. Неудивительно, что Эмма никогда не поправляла её, когда я называла её Свон. Я уже давно хотела сопоставить лицо с синяками.
Она заметила краем глаза, как Киллиан и Эмма напряглись.
– Прошу прощения? – выпалил Киллиан.
Реджина чуть не засмеялась: она знала, что должна была его бояться. Она видела, что он делал с женщинами, особенно с женщинами, которые ослушивались его, и она знала, что он без колебаний размажет её по половицам. Но ярость переполняла её, и под всем этим она чувствовала странное чувство спокойствия. Он бы не навредил ей, он бы не смог. Он мог только навредить тем людям, которые действительно ждали его одобрения.
– Прощаю, – спокойно сказала она, поворачиваясь к нему лицом. Она скрестила руки перед собой и холодно улыбнулась. – Киллиан. Я слышала так много замечательных вещей о тебе.
Он сощурил на неё глаза. Эмма сжималась позади него, её тело стало таким твёрдым, как высушенная веточка.
– Я не знаю, как Вас зовут.
Реджина моргнула.
– Ну, а почему должен? Ты всего лишь в моём доме. Нет необходимости ждать приглашения от хозяйки.
Вспышка удивления, которая отразилась на его лице, почти стоила взгляда, полного ненависти, который последовал вслед за этим.
– Кто ты такая?
– Меня зовут Реджина Миллс, – ответила она, войдя в комнату и включив свет. Киллиан стоял прямо за дверью, и она не ждала, пока он сдвинется. Её глаза на мгновение встретились с глазами Эммы, когда она проходила мимо него. – И поскольку это мой дом, думаю, что, возможно, это я должна быть той, кто будет задавать вопросы.
Она вышла на середину комнаты и намеренно встала между Киллианом и его женой. Киллиан взглянул на Эмму, затем снова на Реджину, оценивая её сверху вниз с таким отвращением, что оно, казалось, таяло из его пор.
– Мне нечего тебе сказать, – ответил он, и Реджина пожала плечами.
– Вот и отлично, – сказала она. – Тогда ты можешь идти.
– Я никуда не собираюсь уходить.
– Ну, – Реджина вздохнула так, будто это было самое большое неудобство, когда-либо приземлившееся у неё на пороге. – Тогда мы оказываемся в некотором тупике.
– В смысле?
– Мне тоже нечего тебе сказать, – ответила Реджина, и хотя она была на полфута ниже Киллиана, она, казалось, возвышалась над ним. – Я стараюсь не проводить слишком много времени с людьми, которые бьют своих жен из спортивного интереса. Но если ты действительно хочешь быть здесь, то, полагаю, мы должны пройти через это. Может, для начала расскажешь, в чём, чёрт возьми, твоя проблема.
– Моя проблема? – выплюнул Киллиан, уставившись на жену. – Послушай, дорогая, это не имеет к тебе никакого отношения. Просто держись от этого подальше.
– Эмма – гость в моём доме, – ответила Реджина, звуча гораздо спокойнее, чем она себя чувствовала. – И она – мой друг. Это имеет отношение ко мне.
Эмма почувствовала, как её сердце на мгновение наполнилось. Реджина стояла спиной к ней, но она ощущала выражение её лица: она была горделивой, как и всегда, и она была решительной. Её тёмные глаза горели, а руки, которые всё ещё были скрещены перед ней, сжимались в кулаки. Но внутри неё всё дрожало от страха. Эмма знала её достаточно хорошо, чтобы уловить то, что Киллиан не мог.
– Тогда, наверное, нам лучше уйти, – сказал Киллиан. – Эмма, пойдём.
– Я так не думаю, – ответила Реджина, прежде чем Эмма успела даже подумать об уходе. – Я знаю, что Вы с ней делаете, мистер Джонс. Она никуда с Вами не пойдёт.
– Что я могу с ней сделать? – запрокинув голову, Киллиан засмеялся. Это был смех, который заставил желудок Реджины перевернуться. Она провела менее двух минут с этим человеком и уже пыталась понять, как Эмме удалось пережить два года. – Ты действительно доверчивая, не так ли?
– Прошу прощения?
– Я ничего с ней не делаю, – сказал он, качая головой. Пока он говорил, тело Эммы похолодело. – Послушай, я не идеален. Бог знает, что это не так. Наш брак не так хорош, как мог бы быть, но я стараюсь изо всех сил. Эмма просто… она слабая, наверное. Она всегда причиняет себе боль и путается в том, как это произошло. Я делаю всё возможное, но я не могу нянчиться с ней 24/7, у меня есть работа, понимаешь?
Реджина стиснула челюсти. Она чувствовала, как Эмма испытывает ужас позади неё.
Киллиан пожал плечами.
– У нас настали трудные времена после… несчастного случая. Эмма больше не работает, но мне необходимо содержать нашу семью. А потом я прихожу домой и вижу, что Эмма сделала с собой в тот день, и я… я могу привести её в порядок и уложить спать, но я не могу сидеть дома весь день, чтобы заботиться о ней. Я люблю её, но это просто не может так продолжаться. Вот почему я поставил маячок в её машину, я просто должен был убедиться, что она будет в безопасности и не сделает ничего глупого.
Эмма не видела лица Реджины, но видела, как расправляются её плечи под белоснежной рубашкой. Киллиан оглянулся и посмотрел на свою жену. В его глазах не было эмоций.
Она хотела свернуться калачиком и умереть.
Эмма ждала, когда Реджина взорвётся. Она чувствовала, как это приближается. Она оттянула рукава свитера ещё ниже, спрятав в них свои руки.
– Должно быть, это трудно, – тихо сказала Реджина, и сердце Эммы разбилось.
– Так и есть, – согласился Киллиан.
– Это не может быть легко для тебя, – продолжила Реджина со вздохом, качая головой. – Когда приходится обманывать самого себе. Я действительно не могу представить, каково это.
Глаза Киллиана вспыхнули. Внезапно возникшая вражда исходила от него, как огонь.
– Кого именно ты называешь обманщиком?
Реджина моргнула.
– Ну… Вас, мистер Джонс. Я думала, что это очевидно.
– Да как ты смеешь…
– Я скажу тебе, как смею, – перебила его Реджина, её спокойствие перерезало всю его злость, прежде чем она успела бы расцвести. – Потому что я не идиотка, и потому что я не позволю тебе бросать мне пыль в глаза. Потому что я встречала таких подонков, как ты, сотню раз раньше, которые думают, что могут получить всё, что захотят, пока они зарывают кого-то настолько глубоко, насколько это возможно. Даже если бы Эмма не сказала ни слова, я бы всё равно поняла, что ты за человек. Вот как я смею говорить с тобой таким образом, потому что ты просто не заслуживаешь ничего лучшего.
Киллиан уставился на неё.
– Ты ничего не знаешь.
– Я знаю больше, чем достаточно.
– Ты знаешь только то, что она тебе сказала, – прошипел он, показывая на Эмму своей искусственной рукой. – Это не одно и то же.
То, как он говорил об Эмме, как будто она была каким-то бесполезным присутствием в комнате, которое даже не могло понять, о чём они говорили, заставило зубы Реджины максимально стиснуться. Она скрестила руки на груди.
– Думаю, что об этом мне судить.
Наконец, Киллиан сорвался. Какие бы маски ни были у него на лице, они слетели, и он стиснул зубы, больше не играя в игру.
– Слушай сюда, – сказал он.
Эмма узнала этот голос, низкий предупреждающий тон и рычание в задней части горла, которое всегда говорило ей, что он больше не шутит. Она оттолкнулась подальше в угол дивана. Перед ней Реджина даже не дрогнула. При виде неё – такой крошечной, но совершенно неподвижной, – её глаза загорелись.
Киллиан продолжил:
– Что бы ты ни знала, или что бы ты ни думала, что знаешь, мне всё равно. Честно говоря, мне наплевать. Я не знаю, кто ты, и где, чёрт возьми, моя жена откопала тебя, но тебе нужно убраться с моего пути сейчас же. Потому что, клянусь Богом, если мне понадобится убить тебя, чтобы добраться до неё, я сделаю это. И я прослежу, чтобы никто не стал искать тебя после этого.
Реджина засмеялась, и это была самая глупая и смелая вещь, которую она когда-либо делала.
– По какой-то причине, я не нахожу твои угрозы настолько убедительными.
– Ах, правда? – усмехнулся Киллиан. – И почему?
– Потому что Эмма боится тебя, – просто сказала Реджина. Она так отчаянно хотела повернутся, чтобы показать Эмме, что она не имела в виду это как оскорбление. Чтобы убедиться, что она в безопасности. – И поэтому её так легко напугать. Но я не боюсь Вас, мистер Джонс, и ничто из того, что Вы скажете, не изменит этого.
– Тогда ты невероятно глупа, – огрызнулся Киллиан.
– А ты невероятно высокомерен, – ответила Реджина, и спокойствие её голоса начало сводить его с ума. – Если угрожать женщинам – единственный способ получить желаемое, ты пришёл не по адресу. Никто мне не смеет угрожать.
На мгновение Киллиан заколебался. Это было так ослепительно очевидно, что он не собирался вступать с ней в конфронтацию, и если он попытается оттолкнуть её, чтобы добраться до Эммы, она, не колеблясь ни секунды, ударит его так сильно, что его физиономия треснет пополам.
Никто никогда не вставал перед ним – на работе он носил униформу и оружие, и люди делали то, что он просил. Дома у него не было ни одной из этих вещей, и всё же ему просто нужно было лишь щёлкнуть пальцами, и Эмма делала всё, что он говорил.
Реджина стала барьером, которого он не ожидал, и в течение одной секунды казалось, что он собирается отступить.
Но потом он просто рассмеялся.
– К счастью для тебя, я не планирую больше оставаться в этом доме.
– Отлично, – сказала Реджина. – Я покажу, где дверь.
– Премного благодарен, дорогая, – сказал он, и, наконец, после того, что казалось часами, будто её даже не было в комнате, он прошёл мимо Реджина и протянул руку своей жене. – Эмма, пойдём. Нам пора уходить.
Эмма замерла на диване, глядя на них двоих. Реджина колебалась, желая оттолкнуть руку Киллиана, но заставила себя не делать этого.
Она посмотрела на Эмму и увидела, что её лицо побелело. Оно не было полностью бледным, её щёки были точно такого же оттенка, как стены магнолии позади неё, что придавало её недавно разбитой губе ещё более агрессивный вид. Она смотрела на мужа с паникой в глазах. Даже если бы дом загорелся в тот момент, она бы не смогла встать.
А потом Киллиан шагнул, отталкивая Реджину в сторону, прежде чем она успела бы отреагировать. Он схватил свою жену за локоть и стащил её с дивана, потянув к двери. Её ноги споткнулись о ковёр, и она попыталась отступить, но его хватка на её руке была болезненно жёсткой, и всё, что она, казалось, делала, – это заставляла его злиться. Он потянул её ещё сильнее, игнорируя её протесты, и почти добрался до двери гостиной. Тогда Реджина шагнула перед ним, появившись из ниоткуда, как облако фиолетового дыма, и преградила ему путь, скрестив руки на груди.
– Отойди, – огрызнулся Киллиан, подходя к ней вплотную. Он возвышался над ней, и Реджина могла почуять запах рома в его дыхании, но она лучше упадёт замертво, чем уйдёт с его пути. Позади него Эмма скулила, всё ещё пытаясь вытащить свою руку из его яростной хватки. Его пальцы так сильно впивались в её локоть, что выступали слёзы на глазах.
Реджина выпрямилась.
– И не подумаю.
Рычание, которое было почти животным, вырвалось из горла Киллиана. Он, наконец, отпустил локоть Эммы, и она попятилась назад, прижав руку к груди. Киллиан свирепо впился взглядом в Реджину и повторил свою команду:
– Прочь с дороги.
– Нет.
Эмма ахнула, когда он протянул руку и оттолкнул Реджину назад. Не думая, Эмма протянула свои руки, стоя слишком далеко, чтобы сделать что-либо, но всё ещё отчаянно пытаясь схватить её за руку и удержать от падения.
Реджина пошатнулась на мгновение, а затем снова обрела равновесие, прежде чем даже переступила порог.
Она оглянулась на мужчину, возвышавшегося над ней, и сказала самым тихим голосом:
– Если Вы сделаете это ещё раз, мистер Джонс, то пожалеете об этом.
И каким-то образом Эмма поверила ей. В Реджине была сила, впечатляющая и ужасающая, и она видела, как её муж дрогнул перед лицом этого. Его здоровая рука была сжата в кулак сбоку, и Эмма знала, что если бы она сейчас стояла перед ним, он бы сломал ей челюсть, даже не задумываясь.
Во время короткой паузы, когда он обдумывал свой следующий шаг, Реджина заглянула через плечо Киллиана и увидела, что Эмма всё ещё тянется к ней, широко раскрыв глаза. Черты лица Реджины смягчились в одно мгновение, и одним лишь взглядом она попыталась задать ей вопрос. Ты в порядке?
Но прежде, чем глаза Эммы успели вспыхнуть с ответом, Киллиан отступил, повернув голову, чтобы проследить за зрительным контактом, который происходил между этой ненавистной женщиной и его женой. Он увидел выражение лица Эммы, прежде чем она успела скрыть его. Он оставался абсолютно неподвижным.
– Что…? – пробормотал он, и выражение лица Эммы сразу же стало пустым. Её руки упали по бокам. Но он видел это, он видел беспокойство в глазах Реджины и благодарность в глазах Эммы. Он видел нечто большее, чем просто одного друга, защищающего другого. – Что всё это значит, Эмма?
Эмма сглотнула.
– Что, прости?
– Это, – потребовал он и вдруг снова стал наступать на неё. Его шаги были быстрее, чем обычно – это больше не игра или тест, чтобы увидеть, как далеко он сможет подтолкнуть её, прежде чем сломает окончательно. Он не заботился о создании её страха, пока она не сможет думать рационально, потому что она уже не могла. – Кто она?
Рот Эммы слегка приоткрылся.
– Я… Я же говорила тебе. Реджина – просто друг, который…
– Ты врёшь! – сорвался Киллиан, и Эмма отвернулась от него. Она отшатнулась назад, и он последовал за ней, пиная кофейный столик, когда тот встал на его пути. – Скажи мне, что ты здесь делаешь! Я не дурак, здесь что-то происходит. Говори мне. Живо.
Барьер воинственных комментариев Реджины исчез в одно мгновение, и Эмма осталась перед ним ни с чем, что могло защитить её. Она сделала ещё один шаг назад. Через плечо Киллиана она видела, что страх сорвал с лица Реджины маску спокойной уверенности, но они обе знали, что она не может снова вмешаться.
На мгновение Реджина задалась вопросом, что именно Киллиан пытался вытащить из Эммы, а затем, словно удар молнии, её озарило воспоминание, что Эмма сказала ей, когда они впервые встретились: «я не могу просто так взять и уехать к чёрту на кулички ни с того, ни с сего, чтобы увидеть ребёнка, о котором мой муж даже не догадывается».
Реджина застонала, встретившись взглядом с испуганным лицом Эммы.
– Я уже говорила тебе, – сказала Эмма, и её голос был таким тихим и извиняющимся, что Реджине захотелось заплакать. – Я не могла больше терпеть того, что ты бьёшь меня, поэтому ушла и приехала сюда. Реджина согласилась приютить меня. Вот и всё.
Киллиан приблизился к ней, и Реджина инстинктивно шагнула вперёд. Дрожащие пальцы Эммы сжимались вокруг концов её рукавов. Она так побледнела, что Реджина не знала, как она всё ещё стоит прямо.
– Понимаю, – тихо сказал Киллиан. – А Реджина… она действительно просто друг. Верно?
Эмма попыталась расправить плечи.
– Верно, – сказала она. Её голос дрожал.
– Значит, мне не следует слишком вдаваться в то, что эта незнакомая женщина, о которой я никогда не слышал, – первый человек, к которому ты бежишь, когда я тебе надоедаю? – заключил Киллиан, становясь на ещё один шаг ближе. Эмма приказала себе стоять на месте, заставляя себя не смотреть на Реджину. – Или тот факт, что вы находились в одной спальне в три часа ночи?
Желудок Реджины свернулся.
– Она услышала шум машины, – тихо сказала Эмма, желая, чтобы её челюсть перестала дрожать. – Она вошла в мою комнату, чтобы узнать, кто это был.
– Уверен, что так, – кивнув, сказал Киллиан. – И тот факт, что всё, что она сделала, как только я появился, – это пыталась избавиться от меня, не должен заставлять меня заморачиваться об этом?
– Я… – сглотнула Эмма. Киллиан нависал над ней, и она никогда не могла сосредоточиться, когда он дышал ей прямо в лицо. – Она знала, что я не чувствую себя комфортно рядом с тобой.
– Ты – моя жена, – внезапно закричал он, и Эмма отшатнулась от него, как будто он ударил её. – Если ты не чувствуешь себя комфортно, тогда это твоя проблема, а не моя. Не пытайся вести себя так, будто это моя вина.
– Киллиан, – сказала Эмма, глубоко вдохнув. – Ты должен был понимать, что я несчастна.
– Ты всегда всем недовольна! – набросился на неё Киллиан, тыча пальцем в грудь. Реджина сделала шаг вперёд, сжимая кулаки, но Эмма подняла руку к талии, велев ей оставаться на месте. – Как, чёрт возьми, я должен понять, что вызывает это, или чего ты хочешь? Каждый день что-то не так. Когда я говорю тебе, что не хочу, чтобы ты работала, я веду себя эгоистично в попытке защитить тебя. Когда я прошу тебя не флиртовать с другими парнями, я становлюсь неадекватным. И теперь ты здесь, с ней, и ты ушла от меня, даже не оставив записки, и снова я – плохой парень. Я – тот, кого бросили, даже не попрощавшись, и только потому, что я решил приехать за тобой и попытаться заставить тебя всё обдумать, я, оказывается, злодей?
Его слова становились всё короче и громче, и Эмма почувствовала, как её грудь начинает болеть в том месте, где его палец продолжал тыкать в неё. Она покачала головой, пытаясь выбросить из своей головы его слова. Он не прав. Он всё переиначивает. Не слушай его.
Она чувствовала поддержку Реджины с другой стороны комнаты, но на этот раз этого было недостаточно. Он сидел у неё в голове. Она чувствовала, что колеблется.
Когда Эмма не ответила, Киллиан зарычал. Он протянул руку и толкнул её в плечо, с некоторым удовлетворением наблюдая, как она с хныканьем врезалась в стену.
Реджина мгновенно шагнула вперёд. Это зашло слишком далеко, и она могла представить, что будет дальше. Она не собиралась стоять и безропотно смотреть, как этот мужчина забивает свою жену в кирпичи.
И она была права, она не будет.
Прежде, чем кто-то ещё успел что-то сказать или сделать, Эмма внезапно заговорила.
