Текст книги "Нежный бес для падшего ангела (СИ)"

Автор книги: Solveig Ericson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Прости меня, малыш, – он стал осыпать меня поцелуями, легко прикасаясь к векам, щекам, лбу, а потом снова завладел ртом, превращая нежный поцелуй в глубокий и страстный. – Прошу тебя, я больше не могу…так.

– Почему? – мне, в свою очередь, хотелось знать, что я для него значу. – Почему я должен прощать тебя?

Дерек посмотрел на меня и сказал:

– Потому что я люблю тебя.

В такой важный для меня момент я стоял и глупо хлопал глазами. Все слова застряли где-то по пути до рта.

– Я знаю, что я тяжелый человек, – продолжил он, отпуская меня и отступая на шаг. Любимое лицо закаменело. – Знаю, что не достоин тебя. Я бастард, половина моей жизни прошла на улице, в грязи и нищете, где об меня каждый вытирал ноги и имел так, как ему вздумается.

Я продолжал хлопать глазами, чувствуя, как деревенеют мои ноги.

– Я до пятнадцати лет продавал свое тело и не знал, что в жизни я могу чего-то да стоить, пока меня не забрал к себе один… человек, – его речь была спокойной, будто он излагал голые факты, не углубляясь в эмоции.

А я продолжал стоять истуканом, боясь дышать, холодея от ужаса. Дерек шагнул ко мне и схватил за плечи, встряхнул и зло спросил:

– Что ты молчишь? Я спросил тебя, что ты чувствуешь ко мне?

Я судорожно всхлипнул, обнял его за талию и уткнулся носом в широкую грудь. Меня прорвало, и сейчас я рыдал, пачкая его рубашку.

Он обнял меня, но как-то неуверенно.

– Ты чего ревешь? – в голосе Дерека слышалось напряжение.

– Жаааалкооо, – протянул я, захлебываясь слезами.

Он замер, а потом попытался отстранить меня от себя.

– Мне не жалость твоя нужна, – сказал он севшим голосом, – не смей меня жалеть… Не знаю, что на меня нашло… Забудь.

– Дууураак, – продолжал я реветь, – мне жалко тебя, потому что люблюююю.

Рыжий ирландец снова взял мое мокрое лицо в ладони и заставил смотреть себе в глаза. Его взгляд был требовательным, а пальцы нежными, когда он одной рукой стирал мои слезы.

– Любишь? Даже после того, что я рассказал тебе?

Я кивнул, не в силах произнести ни слова. Мне плевать, что было раньше, я не идиот, и предполагал, что в жизни этого жесткого человека не все было гладко. Дерек поцеловал меня в губы так трепетно, что я снова начал реветь. А потом прижался к моим губам сильно и властно, словно печать свою ставил. Пусть ставит, пусть хоть клеймит как племенного жеребца, я все стерплю, потому что хочу быть его…

Я прервал поцелуй, потому что мне нужен был ответ на мучавший меня вопрос.

– Зачем ты открылся мне?

Зеленые глаза смотрели серьезно, без тени присущей им иронии.

– Я хотел, чтобы ты знал, с кем связался, а иначе будет не честно, с моим-то прошлым, – ответил он, а потом сжал меня крепче и приподнял на руках так, что наши глаза оказались почти на одном уровне. – А теперь, когда ты сказал, что любишь, зная о том, кем я был, назад пути нет. Я не смогу отказаться от тебя, потому что эгоист до мозга костей. Тебе не страшно?

– Нет, – сказал я уверено, – попробуй только отказаться от меня.

Про рапиры мы так и не вспомнили, потому что полтора часа целовались как одержимые. А мы и были одержимыми… друг другом. Во мне кипела кровь, требуя большего, я стал дрожащими пальцами расстегивать на нем жилетку, при этом требуя поцелуев. Закончив с жилеткой, я стал срывать пуговицы с его рубашки.

Я ХОТЕЛ!

Хотелось чувствовать горячую кожу Дерека на своей, хотелось закинуть голые ноги на его поясницу…

– Успокойся, – прервал меня ирландец, слегка отстраняя мои руки, – не здесь, не сейчас.

Я еле дождался ночи, окружающий мир меня не интересовал. Я ждал… своего падшего ангела. Ждал, когда он придет и вознесет меня до небес, потому что там, где он, для меня не может быть Ада.

Я сел в кровати, когда он зашел и закрыл мою комнату на ключ. Я знал, что сегодня все будет не так, как в прошлый раз, все будет по-другому, наполнено чувствами и эмоциями.

Я зачаровано следил за тем, как Дерек освобождается от одежды, стоя возле моей постели, как постепенно оголяется его совершенное тело. Я дождался, когда мой ирландец избавится от всего, оголив свое возбуждение, и встал в кровати на колени, а потом одним движением стянул с себя ночную рубашку. В комнате было прохладно, и длинные волосы холодили спину, но замерзнуть я не успел.

Мой рыжий ангел забрался ко мне и встал на коленях напротив, вплел пальцы в волосы на моем затылке и запрокинул голову, подставляя для поцелуев мои губы.

Жарко… Как же мне жарко… Все тело горит от поцелуев и дерзких рук… Горячие ладони с нажимом скользят от лопаток к пояснице, ложатся на ягодицы, сжимают. По телу проходит волна, вызванная сильным желанием. Моим собственным рукам сегодня позволено все и они, ненасытные, скользят по мускулистому торсу, оглаживая и изучая каждый дюйм. Пальцы натыкаются на шрамы на спине, путаются в волосах…

Этих ласк мне уже мало, я хочу, чтобы он был во мне…двигался.

– Хочу, – прошу я, утягивая Дерека на простыни.

Любимый подчиняется, и мое разгоряченное тело накрывает его – тяжелое, но от этой тяжести сладко ноет в низу живота, я обхватываю его талию ногами и схожу с ума от прикосновения его рук к моим бедрам. Мягкие губы ласкают мои ключицы, поднимаясь к горлу, вынуждают выгибать шею, открываясь.

Хватит со мной играть…

– Пожалуйста, – сдавлено хриплю я.

Дерек отрывается от моей шеи, целует плечо…и встает с кровати. Что…? Он снова рядом, но в руке зажата бутылочка. Он склоняется ко мне, на лице шальная улыбка.

– Будет нести, как от садового куста.

Я хмурюсь сначала, не понимая, а вспомнив то, что наговорил ему в первый вечер нашего с ним знакомства, смеюсь.

– Согласен, по крайней мере, я буду самым счастливым садовым кустом.

По комнате разносится запах роз, обжигающие ладони подхватывают меня под ягодицы, пачкая их маслом, и тянут вперед, заставляя замереть в предвкушении. Мое дыхание участилось так сильно, что грудь ходит ходуном. Лицо в окружении спутанных моими пальцами кудрей серьезно и сосредоточенно, когда я чувствую проникновение. Задерживаю дыхание. Секундная боль. Преодоленное сопротивление…и эйфория. Из меня вырывается сдавленный, дрожащий рык, в полузабытье обхватываю его ногами, устраиваясь удобнее, открываясь шире. Оказывается, я успел закрыть глаза. Распахиваю их, потому что хочу видеть прекрасное существо, которое владеет мной безраздельно. Вижу, как перекатываются мышцы на плечах под влажной и блестящей кожей, смотрю между нашими телами, и новая волна возбуждения прокатывается внутри меня. Сейчас мы одно целое…Нет его, нет меня, есть только мы…

Зеленые глаза, слегка прикрытые длинными, прямыми ресницами, смотрят нежно, и в тоже время я понимаю, как ему хочется двигаться, удовлетворяя свое собственное возбуждение. Гладкий лоб прочертила выпуклой линией, от кромки волос к переносице, вена «гнева», превратив моего ангела в первобытное божество.

Смотрю на него умоляюще, а еще выдаю тихий жалобный стон, потому что не могу уже говорить. Рыжее божество улыбается и целует меня жадно, пленительно, стискивает мои бедра пальцами, и я растворяюсь в движениях…. Меня здесь нет, есть только ненасытное существо, которое стонет и извивается, прижимается всем телом к совершенному идолу… «Не сотвори себе кумира» – эта заповедь теряет для меня смысл…

Влажная кожа… рваное дыхание… бесконтрольное желание…тела, пронзаемые запредельным наслаждением…

– Скажи…– прерывающийся шепот, – скажи, что любишь…

– ….люблю…

– …Скажи, что мой…

– …твой…

Шаровые молнии прошивают тело одна за другой, мир меркнет, оставляя лишь жаркую кожу, вздымающуюся грудь и стук сердца под ухом. Мои пальцы зарылись в кудрях, накрутив на себя рыжие спирали. Последнее, что я услышал засыпая:

– С днем рождения….

Глава 9

Джей

Следующее утро застало меня одного в постели. Первым моим чувством была паника, сигнальным огнем в голове вспыхнула мысль, что эта ночь плод моего истосковавшегося сознания. Откинув одеяло с противоположной стороны кровати, я с удивлением уставился на посторонний, совершенно не к месту здесь находящийся предмет. На простыне лежал небольшой клинок с серебряной рукоятью и в таких же ножнах. Инкрустированная изумрудами и ониксами рукоять была будто для моей ладони создана, лезвие – идеально сбалансировано, чем я незамедлительно воспользовался, метнув его в стену.

В тот момент, когда мне почти удалось выпутаться из скомканного одеяла и простыни, отворилась дверь, и в комнату вошел виновник моего утреннего смятения. Дерек улыбнулся свободно и открыто, и от этой улыбки, рассеявшей для меня сумерки спальни, как по инерции, на моем лице растянулась такая же. Ирландец поставил на столик поднос с завтраком, подошел к окну и распахнул шторы, свет тот час же заиграл на металле ножа торчащего в обивки стен, что и привлекло взгляд Дерека.

– Вижу, ты уже нашел мой подарок, – сказал он задумчиво, потом настороженно посмотрел на меня, – он тебе не понравился?

– Почему? – удивился я искренне. – Очень понравился! С чего ты взял?

– Ну, – мой рыжий ангел указал на стену, – ты его метнул в стену…

– Я проверить хотел сбалансированность клинка, – ответил я тут же.

– А, понятно, – Дерек улыбнулся, подошел к стене и выдернул нож. – Вообще-то ножи для метания обычно делают без рукояти, они тоньше и меньше этого, но мне захотелось подарить тебе именно его.

– Почему? – мне очень хотелось знать ответ.

– Эти ониксы напомнили мне цвет твоих глаз, а изумруды – мой цвет, – он снова улыбнулся. – Очень символично, тебе не кажется?

Я промолчал, скромно опустив глаза.

Я! Скромно! Опустил! Глаза!

Вздохнул.

Что этот человек со мной делает??!! Ах, да, забыл, он же не человек, а Падший Ангел! Люцифер, черт возьми!

Грозный правитель моего персонального Ада – или Рая? Дааа, запутался я, но мне на это наплевать – подошел ко мне и протянул клинок.

– С Днем рождения, Джером, – а когда мои пальцы сомкнулись на холодной стали, спросил, – у тебя там не болит?

Я густо покраснел и, забыв его поблагодарить за подарок, нахмурившись, стал накручивать на палец угол одеяла. Нет, ну кто такие вопросы в лоб задает?

– Неужели? – кажется, Дерек удивленно хохотнул. – Так ты и краснеть умеешь?

Наверное, я зарделся еще сильнее, потому что щеки пекло уже нещадно. От внезапно охватившего меня смущения я откинулся на подушку и накрылся с головой одеялом.

Матрас прогнулся, когда Дерек сел рядом. Я даже сквозь одеяло ощущал его взгляд.

– А вчера ты так не смущался, – сказал он тихо.

В моей памяти ожила картина, завершившая вчерашнюю ночь: обнаженный ангел, с мягкой улыбкой на губах, нежно обтирающий мои бедра и ягодицы от своего семени. В тот момент я мог лишь послушно подставляться под его руки и слегка вздрагивать от прикосновения прохладной влажной ткани.

Я знаю, что теперь не имеет смысла изображать стыдливую девицу, тем более что это не первый, и далеко не последний, раз между нами. Но совладать со смущением не получалось, особенно, когда я вспомнил, как стонал и извивался под ним…

Одеяло медленно поползло вниз, и к коже лба прикоснулся прохладный воздух, потом оно сползло на нос, и я уперся взглядом в смеющиеся зеленые глаза.

– Джей, – начал Дерек с напускной серьезностью, – я вчера целовал тебя?

Я сделал вид, будто задумался, а потом моргнул. На лице моего ирландца появилась едва заметная, но явно хитрая улыбка.

– Везде?

Я тяжело вздохнул и закатил глаза, а потом снова утвердительно моргнул.

Тогда он продолжил:

– Я целовал твою нежную шею, хрупкие ключицы и вылизывал твой живот, проникал языком в пупочек, а потом ласкал ртом…– этот беспощадный змей-искуситель склонился к моему уху, которое наверняка пылало алым, и прошептал, – твою плоть, упругую и гладкую, и ты стонал, просил еще…

От его горячего дыхания по моей коже поползли мурашки. Я слушал это откровение, приоткрыв рот, начиная тихо закипать от возбуждения.

– Когда я вошел в тебя, то в твоих глазах не было смущения, там горело дикое желание отдаться, и никому-то, а именно мне…

Влажный кончик языка обрисовал мою многострадальную ушную раковину. Я судорожно сглотнул.

– Ты подавался мне навстречу, обвивал ногами мою талию и слизывал испарину над верхней губой… Если бы ты мог себя видеть в тот момент… видеть, как раскрываются влажные губы в тихом, почти жалобном стоне…

Кажется, я застонал уже здесь и сейчас. Дерек посмотрел мне в глаза, стянул одеяло до плеч и закончил, шепча мне в губы:

– И ты не смущался, ни когда изливался мне в руку, ни когда я кончал глубоко в тебе.

– Заааткнись, – простонал я, закрывая глаза и пытаясь отогнать от себя наваждение.

– Ты забыл добавить «идиот», – усмехнулся он.

– Заткнись, идиот, – повторил я, глядя в бесстыжие глаза.

– А еще «ненавижу тебя»

– Ненавижу тебя, заткнись, идиот, – прищурился я злобно.

– А еще, – мягкие губы прикоснулись к моим, обрисовав уже контур губ, – «пошел вон».

– Ммм, – промычал я, потянувшись к желанным губам, – нет уж, теперь ты никуда не уйдешь.

Дерек убрал одеяло, разделявшее нас, и накрыл меня своим телом. Черешневые губы были так близко и так соблазнительно изгибались, что я не удержался и первым приник к ним. Они раскрылись для меня незамедлительно, влажный горячий язык проник в мой рот, кружа и вылизывая, скользя по моему языку и губам. Я застонал в этот сводящий меня с ума рот, когда рука Дерека скользнула мне на бедро, нашла открытую кожу и стала подниматься вверх, оголяя, а потом легла на ягодицу и сжала её. Это движение оказалось последней каплей в чаше моего возбуждения.

– Хочу, – выдохнул я.

Я уже заметил, что когда в моем паху болезненное возбуждение, то в голове остается только одна мысль.

– Сейчас Марта придет, – спустили меня с небес на землю.

– Ничего не знаю, – почти зарычал я. – Сделай с этим что-нибудь, иначе Марта очень удивится, увидев нечто оттопыривающее мою ночную рубашку.

Свою гневную отповедь я сопроводил трением проблемной частью тела о его, затянутое в ткань, мускулистое бедро. В его взгляде было столько вызывающей самоуверенности и мне это нравилось. Мне все в нем нравилось и наглый, дерзкий взгляд в том числе.

Дерек хмыкнул и задрал мою сорочку до самых ключиц, устроился между моих ног, просунул руки под бедра и, не сводя с меня прожигающего взгляда, лизнул пульсирующее колечко, а от него вверх до головки, которую сразу обхватил губами.

Невыносимо хорошо…

Я думал, что кончу только от одного его взгляда, когда он смотрел на меня, облизывая ствол снизу вверх. Меня не хватило надолго, да и как тут продержаться, когда возбуждение столь сильно, а рот Дерека такой горячий, влажный и умелый. Он стискивал мои бедра, пока я выгибался и кусал предплечье, чтобы не стонать в голос во время оргазма.

– Знаешь, – произнес я лениво и расслабленно, когда Дерек умостил свою рыжую голову мне на живот, прижавшись к оголенной коже гладковыбритой щекой, – я уверен, что Эдемский змей-искуситель был рыжий, длинный, наглый и точно с зелеными глазами.

Ответом мне был тихий смех, звонкий поцелуй в живот и приказ «вставать немедленно».

– Я еще не завтракал, – возмутился я.

– Время для завтрака ты потратил на постороннее занятие, – ответила моя любимая сволочь.

– Я хочу есть! – в чем дело? У меня волчий аппетит, а мне не дают его удовлетворить! – Или ты отдашь мне мой завтрак, или я тебя покусаю, выбирай.

Нет, вот, что смешного я сказал? Я очень даже серьезен, а это невероятное рыжее существо сияет в тридцать два зуба!

– Я предпочитаю, чтобы меня облизывали, особенно в самых чувствительных местах, – заявил невыносимый наглец, – но и слегка покусанным мне тоже нравится быть.

Он снова умудрился смутить меня, потому что я очень ярко представил себе, как я облизываю его «самые чувствительные места».

– Ну, знаешь!...– я схватил подушку, чтобы сделать акцент на собственном возмущении, запустив её ему в голову. Но Дерек выхватил «орудие убийства» из моих рук и вновь придавил меня своим весом к кровати, находя жадным ртом мои губы.

– Уххх, нена… – меня заткнули требовательным, подчиняющим поцелуем, и я забыл, собственно говоря, почему я был возмущен.

– Ненавидишь, – закончил за меня рыжий ангел, улыбаясь, – я знаю.

Я прижался к нему всем телом, обнимая руками и ногами, утыкаясь носом в шею.

– Люблю я тебя, – пробухтел я, вдыхая запах его кожи. Пахло сандалом и зеленым чаем. – А теперь есть давай!

Опять он надо мной смеется. И за что, спрашивается, я его люблю?

Дерек

Было послеобеденное время, которое мы с Джеем решили провести в библиотеке, граф удовлетворенно кивнул в ответ на высказанное пожелание сына «позаниматься». Внутри меня приятным тепло растеклось предвкушение, и каково же было мое удивление, когда мой бес действительно уселся заниматься! Он шутливо грызнул меня за губу, когда я попытался отвлечь его от чтения, и попросил заняться чем-нибудь.

Я стал пересматривать книги, и мой взгляд зацепился за название «Преступный человек» Ломброзо. Взяв в руку увесистый том в твердом переплете, я пролистал страницы.

– Ты читал это? – спросил я у Джерома.

Юноша оторвал взгляд от очередного пособия по анатомии и рассеяно взглянул на меня.

– Не все, – ответил он, когда понял, что за книгу я держу в руках. – Я согласен не со всем, что там написано, хотя книга очень интересная.

Я подсел к нему на диван, закинув ногу на ногу и положив одну руку ему за спину.

– Расскажи мне, о чем в ней говорится.

Джей рассмеялся:

– А самому прочитать?

– Мне будет интересно послушать, что ты думаешь об этом, – я широко улыбался, радуясь, что нашел лазейку, чтобы отвлечь его внимание на себя.

Да, я эгоист.

– Если честно, то я не сильно задумывался над этим трудом. Ломброзо пишет, что людям, имеющим определенные антропометрические признаки, свойственно преступное поведение.

– И какие же признаки? – заинтересовался я, потому что не могу назвать себя святым, может мой жизненный опыт, черным по белому, написан у меня на лице, а я ни сном, ни духом. – Приведи пример на мне.

Джей смешно сморщил нос, наклонившись ко мне с видом озабоченного изучением моих «антропометрических признаков» ученого мужа.

– Так, так, так, дай подумать, – прищурился он. – Нос: явно сплющен…

От удивления я захлопал ресницами и приоткрыл рот, что мне, в принципе, не свойственно.

– Тааак, – продолжил Джей, – лоб сильно скошен, подбородок квадратный, выступающий... спишь с мужчинами. Да, точно преступник, только осталось определить какой именно: вор, насильник, душегуб или жулик[3]...Ой!

Я, еле сдерживаясь, чтобы не созвать весь дом в библиотеку громоподобным смехом, схватил бессовестного мальчишку в охапку, целуя его в губы, шею под ухом, а Джей сдавлено пыхтел и пытался от меня отбиться.

– Эй, ты чего? Вдруг зайдут! – он тихо хохотал, когда я терся подбородком о его кожу.

– Чего-чего, – ответил я, прижимая его к себе крепче и глядя серьезно в глаза, – насильник я, разве не понятно, буду тебя сейчас насиловать.

Джером снова засмеялся, пытаясь отодвинуть меня от себя, только у него не очень-то получалось. Где ему с нами, с насильниками, справиться.

– А давай до вечера отложим, а? – взглянул он на меня «чистыми, невинными» глазами. – Я потом сам с радостью…хм, изнасилуюсь.

И улыбается, сидит, хитро глядя на меня. Ну, что за существо?!

– Согласен, только знай, увильнуть не получится, – пригрозил я.

– Кстати, – ловко он сменил тему, – ты пропустил щетину вот здесь.

Теплые пальцы коснулись моей челюсти справа. Я проинспектировал этот участок кожи и убедился, что осталась тонкая колючая полоса.

– К тебе спешил, – хмыкнул я, а потом провел по его идеально гладкой щеке. – А у тебя, пока даже намека нет на бороду.

Черноглазый бес прыснул от смеха.

– Дааа, хороша будет мисс с усами и бородой!

Джей

Это было безумием, но мне хотелось окунуться в него с головой и заласкать Дерека до невменяемого состояния, заставить его стонать и извиваться в моих руках, повторять мое имя словно в бреду… Заставить пережить Падшего Ангела тоже, что испытываю я, когда его рот сладко мучает мое тело.

Я резко вывернулся и опрокинул своего ирландца на спину, забравшись на Дерека сверху. На меня посмотрели совершенно ошалевшими глазами. Дааа, не ожидал, радость моя?! Я улыбнулся, и сам осознал, какой хищной, наверное, выглядит моя улыбка. Темно-рыжая бровь изогнулась, в зеленых глазах отразился вызов мне… и нетерпение… желание, чтобы я был дерзким.

Мммм, я буду дерзким… Склонившись над ним, я приник губами к его шее, лизнул, но не самым кончиком, а всей поверхностью, расслабив язык и протянув широкую линию от ключицы до уха. Укусил за мочку, очертил контуры ушной раковины, а потом зарылся носом в волосы за ухом, вдыхая их аромат. Эти волосы всегда чистые и мягкие…

Поцеловав своего ангела, я позволил себе на какое-то мгновение растаять на его губах и раствориться в сильных руках, но потом, все же, нашел в себе силы оторваться от пьянящего рта и ладоней, бесстыдно сминающих мои оголенные ягодицы.

Я целовал широкую грудь, повторяя языком её совершенные рельефы, всасывал и покусывал небольшие упругие соски, и удовлетворенно отмечал, как слегка вздрагивал и задерживал дыхание Дерек, когда я кусал его живот и вылизывал дорожку от пупка к паху.

Игнорировать его возбуждения было невозможно, потому что оно бесцеремонно упиралось мне сначала в живот, потом в грудь, а теперь в шею. Я не смог сдержать широкой улыбки, когда увидел его воочию. Ммм, такой красивый, идеальный, правда, я не знаю, как должен выглядеть идеальный член, но именно этот для меня сейчас был исключительно прекрасным, таким, что хотелось гладить его, сжимать в ладони, целовать гладкую, нежную и слегка мерцающую головку, ласкать вздувшиеся вены под тонкой кожей… Зачем же тогда себе отказывать? Моя улыбка стала еще шире.

– Чему ты улыбаешься? – Дерек был сильно возбужден, но его улыбка, кажется, была шире моей.

Я не стал отвечать, а сделал то, что так хотел: лизнул алую головку. Дерек шумно втянул ноздрями воздух и закусил нижнюю губу. Ободренный такой реакцией, я провел языком от основания до вершины, а потом сомкнул на ней губы, опускаясь ртом по стволу. Когда головка уперлась в горло, я почувствовал рвотный спазм и резко отстранился, сглатывая набежавшую слюну и стараясь унять позывы распрощаться с ужином. Моя самая любимая скотина усмехнулась, глядя на меня довольными глазищами:

– Расслабь горло, не зажимайся.

Я злобно и мстительно прищурился, вновь склоняясь над его пахом. На этот раз я сделал, как он сказал: расслабил мышцы глотки и впустил его почти до конца. Опьяненный успехом, я отпустил все свои желания и потребности связанные с этим действом на свободу. И Дерек стонал и извивался от моих ласк и поцелуев, смотрел на меня возбужденно-потрясенными глазами, когда я переставал ласкать его ртом и принимался тереться о твердый ствол щекой или шеей, прижимая член ладонью. От этого возбуждение накатывало на меня волнами, сжимая низ живота в кулак и вызывая пульсацию между ягодиц. Я же сказал – безумие…

Дерек излился мне в рот, даже не предпринимая попыток меня оттолкнуть, и я с радостью принял его семя в себя, проглотил и понял, что собственное возбуждение уже сводит меня с ума. Я откинулся назад, опираясь на локоть, и раскинул ноги в стороны, абсолютно не заботясь, какой бесстыдный вид сейчас имею, потому что меня волновала только одна вещь: быстрее кончить самому.

Дерек

Невозможное существо! Какое представление он мне только что устроил?! Я пребывал в глубоком шоке от радости и жесточайшего возбуждения. Это надо же так… Как будто не раз это делал. Разлепив глаза, после вытеснившего реальность оргазма, я получил еще один удар по расшатанным столь эротичным существом нервам. Этот соблазнительный бес возлежал – а другого слова я подобрать в данный момент не способен – между моих ног, перекинув через них свои собственные, откинувшись на локоть и запрокинув голову назад. И если бы он просто «возлежал», так нет! Он гладил себя узкой ладонью с тонкими длинными пальцами, обводил ими тесную дырочку, погружал туда один палец, подавался ему навстречу бедрами, затем сжимал свой член и, постанывая, доводил себя до разрядки.

Я ощутил, как возвращается мое возбуждение, и резко дернул Джея за ноги на себя, нависнув над ним. Он охнул от неожиданности и пленительно-похотливо улыбнулся, когда почувствовал между своих ягодиц мой вновь налившийся член.

– Давай, – мурлыкнул он, обвивая меня ногами.

Я стал жадно целовать его в губы, сминая их, мучая и кусая, требуя полного подчинения, и с головокружительной радостью понял, что мне сейчас позволят все! Я спустился поцелуями-укусами вниз и, игнорируя напряженный ствол Джея, согнул его ноги в коленках и прижал их к его груди, открывая для себя прекрасную картину. Я исцеловал, искусал и облизал Джерома там всего.

Мой маленький Гаденыш скулил и вырывался, рыча на меня:

– Да, возьмешь ты меня уже или нет?!

Мммм, такой горячий, нетерпеливый….такой…мой.

Я оставил его, разметавшегося на кровати, ненадолго, чтобы взять со столика флакончик с маслом и смазать себя, и знаете, что этот маленький засранец заявил? Что я не дружу с совестью! Конечно, не дружу, когда совесть раздавали, на меня её просто не хватило.

Я нагло развалился на подушках, поблескивая смазанным маслом членом, и поманил пальцем Джея к себе.

– Что? – он был явно недоволен, что я бездействую.

Мне пришлось указать пальцем на свой изнывающий от возбуждения ствол. Брови Джерома взметнулись вверх, губы изогнулись в легкой усмешке. Да, вот именно под этой красноречивой мимикой я понимаю фразу «на лице отразилась заинтересованность». Юноша переместился на четвереньки и медленно заполз в мои объятия.

Джей

Развалился так вальяжно, кошара рыжий! Я тут, понимаете ли, тихо с ума схожу, а он даже не чешется! Намазался, пальцем поманил.

– Что? – недовольно пробурчал я.

Показал на себя, точнее, на очень интересующую меня в данный момент, часть себя. Тааак, это уже интересно! Я подобрался к нему, чуть ли не мурлыча от тепла, которое мне дарит его тело. Зарылся носом в рыжие кудри Дерека, выгибаясь под скользящими по спине и ягодицам ладонями…

– Сядь на него сверху, – прошептал он мне в ухо, а затем прикусил и слегка втянул в рот мочку.

По моему телу разбежались мурашки, от этой фразы все сладко заныло внутри. Дерек стиснул меня в руках, поцеловал в губы, зашептал прерывисто:

– Давай, малыш… сядь, я помогу.

Я перекинул ногу через его бедра, опустился немного и почувствовал скользнувшую по ягодицам плоть, от предвкушения наслаждения по животу пронеслась жаркая волна, от которой мышцы сначала спазматически сжались, а потом расслабились для Дерека. Я взглянул в слегка затуманенные глаза, ожидая обещанной помощи с его стороны, он улыбнулся, просунул руку между нами и обхватил себя ладонью.

– Садись.

Я уперся ладонями ему в плечи и стал опускаться на него. От разжимающегося под силой вторжения «колечка» по бедрам и ягодицам к паху и пояснице побежал озноб. Ощущение, будто кожа покрылась инеем, а потом он растаял от жара и потек струйками. Я с трудом сел до конца и, простонав что-то невразумительное, закрыл глаза. Дерек не шевелился, давая мне привыкнуть, а я уже хотел лишающих воли движений.

– Двигайся, – его шепот.

Я стал двигаться, глядя ему в глаза, сначала неловко скованно, а потом с все большим энтузиазмом и гибкостью в теле. Дерек слегка выгибался и закусывал соблазнительно нижнюю губу, а мне безумно хотелось целовать его. Я склонялся над ним, скрывая наши раскрасневшиеся лица волосами, целовал жадно и неистово, снова поднимался и продолжал насаживаться на него, млея от ладоней скользящих по моим бедрам, талии, а затем и груди, занавешенной длинными прядями…

А потом я устал от непривычки заниматься любовью в такой позе.

Дерек сел и сжал меня в объятиях, заставляя прекратить движения и тихо стонать от глубокого проникновения.

– Обхвати меня ногами за талию, – попросил он.

Когда я выполнил его просьбу, то Дерек умудрился сесть на колени со мной на руках, а потом раздвинул подвернутые под себя ноги максимально широко, уложил меня на кровать и двинул бедрами. Я стал комкать в кулаках простынь, выгибаться, тяжело дышать от накатившего на меня наслаждения… но мне все же чего-то не хватало.

– Ляг на меня… – сдавлено попросил я своего рыжеволосого ангела, – хочу… кожу твою хочу чувствовать.

Какой у него взгляд! Счастливый, до предела возбужденный. Он еще сильней меня волнует, когда такой, потому что я знаю, что это только из-за меня, только для меня…

Даааа, от прикосновения его кожи, мое возбуждение стало достигать апогея, я вжался в него как можно плотнее, обнимая за шею руками и закинув ноги ему на поясницу, с радостью и наслаждением принимая его толчки, чувствуя, что разрядка не за горами.

Дерек снова поднялся, прижав к себе одно мое бедро рукой и тесно обхватив другой ладонью мой член.

Перед тем как раствориться в оргазме, я увидел, как он запрокинул вихрастую голову, выгнув шею со вздувшимися венами….

– У Ломброзо есть понятие – эпидемия массового идиотизма, – сказал я спустя некоторое время, устроив голову и одну руку у него на груди. – Кажется, мы заразились.

Грудь подо мной затряслась от беззвучного смеха.

– Будем лечиться? – Спросил он, гладя кончиками пальцев моё плечо.

– И не подумаю даже, – возразил я, закинув на него еще и ногу.

Брайтон

Джей

Море бушевало под сизыми, тяжелыми тучами, разбивая свои воды о камни, волны взрывались солеными брызгами, которые изредка, мелкой моросью, долетали до меня, окропляя места открытой кожи.

Поехать в Брайтон было моей идеей, мне давно хотелось увидеть зимнее море, беспощадную стихию во всей красе. Отец дал разрешение на поездку, только с тем условием, что мне будет выбрана компаньонка, которая будет сопровождать меня, помимо мистера О’Нелли и Марты. Энн Бингли великодушно согласилась сопроводить меня к морю.

И вот мы с мисс Бингли двигались вдоль каменистого берега по мощеной дорожке, созданной для прогулок, закутанные в шерстяные манто, накинув на голову опушенные мехом капюшоны. Я наслаждался свежим морским воздухом, смакуя солоноватую горечь на языке, а Энн зябко куталась и прятала руки в широкие рукава. Да, не лето на дворе. Я с радостью оставил бы её в особняке, но девушка настояла на том, чтобы «составить компанию».

По мне, так лучше Дерека мне компании не найти, но из-за этой маленькой овечки, он сейчас шел позади нас, таинственной фигурой в черном пальто, и прожигал взглядом мой затылок. Я ощущал этот взгляд тяжестью ладони в волосах, горячей лаской на шее и между лопаток. Не удержавшись, я развернулся и показал ему язык. Рыжие брови взлетели вверх, на ярких губах заиграла улыбка, а выразительные глаза, по секрету, только для меня одного, сообщили, что сделают со мной за это. Я не остался в долгу и облизнул нижнюю губу, закусил её, окинул красноречивым взглядом долговязый силуэт, мол, это еще кто с кем сделает.