Текст книги "Нежный бес для падшего ангела (СИ)"

Автор книги: Solveig Ericson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Мамочка! – взвизгнула девчушка и кинулась к нам на кровать. Бесцеремонно потоптавшись по мне, она кинулась на шею Джерому, который сел в кровати, натянув одеяло до подмышек. – Я тааак соскучилась!

Джей прижал её к себе и чмокнул в лоб. Несмотря на алые пятна смущения, мой бес был очень доволен появлению этой маленькой чертовки. А в том, что она унаследовала характер Джерома, я не сомневался ни секунды.

Надо заметить, что прикрытый почти до ключиц одеялом и с волнами длинных волос по плечам, груди и спине, Джей действительно выглядел, как совершенная женщина.

Я кинул вопросительный взгляд на мнущегося в дверях Шарля. Мальчик и бровью не повел, не отвел глаза и не смутился:

– Она очень хотела увидеть её, – кивнул он головой в сторону Джерома, – а Марта не пускала в каюту.

Н-да-а… детки у нас – закачаешься. Я уже успел убедиться, что рыжеволосый и синеглазый мальчишка не уступает мне в упрямстве. До сегодняшнего дня он успешно давал мне понять, что пойдет на контакт только когда сам сочтет нужным. Судя по всему, Анриета ему рассказывала про меня, потому что он воспринял мое появление как должное и закрылся от меня в переживания смерти матери.

– О, майн год!... – появилась в дверях запыхавшаяся Марта. – Эти дети бежать от меня через весь корабль!

– Ты почему не слушаешься Марту? – нахмурился Джером и строго посмотрел на Лизи.

Девчушка, вся в розово-белых кружевах, широко распахнула свои глазюхи и невинно хлопала длиннющими ресницами.

– Мамочка, я так хотела тебя увидеть! – пролепетала она и алые маленькие губки, точно такой же формы, как и у её «мамочки», горько задрожали.

– Ой, малыш, не надо слез, – тут же встрепенулся Джером и снова поцеловал девочку, – я не сержусь, только очень прошу не огорчать Марту.

– Лизи, – с другой стороны кровати подошел Шарль и протянул девочке руки, – пойдем, я покажу тебе свою коллекцию корабликов в бутылках.

– В бутыыылках? – глаза Элизабет стали еще больше.

– Иди с Шарлем, – одобрил Джером, – и не обижайте Марту.

Лизи прыгнула с кровати на руки к восьмилетнему Шарлю, а тот безропотно принял свою ношу и пошел к двери. Я даже умилился тому, какой у меня уже взрослый умный парень.

– Шарль, – услышали мы от не до конца еще прикрытой двери, – почему твой папа и моя мама были голые?

– Потому что только что трахались.

– О МАЙН ГОД! – ужаснулась Марта.

– А что такое «тррра-ха-лись»?

Девочка произнесла это слово с раскатистым «ррр», будто маленький тигренок. Я глянул в полные ужаса глаза Джерома и благоразумно сдержал рвущийся из меня смех.

– Я тебе потом расскажу, а то у Марты будет припадок.

– А что такое «пррриии-па-док»?

– А это тебе как-нибудь Марта сама покажет.

Несчастный голос австрийки:

– Эти киндер меня в могилу положить…

Беру свои слова о «взрослом и умном парне» назад.

– О, Гооос-по-диии, только не смей ржать, – вздохнул Джером, прикрыв покрасневшее лицо руками. – Твой сын испортит моего ребенка.

– Он теперь и твой сын, вот и займись его воспитанием, – ответил я и поцеловал обнаженное плечо.

Джей бросил на меня косой взгляд, затем отвернулся и спокойно заметил:

– Тогда ты упустил одну немаловажную деталь.

Я обхватил его руками за плечи и притянул спиной к своей груди.

– Баронесса Торнфильд, не желаете сменить фамилию на менее благородную, и снять этот траур к чертовой бабушке?

– Я подумаю об этом на досуге, – ответил мой Гаденыш и, извернувшись, поцеловал, заставив меня этим выпасть из реальности на какое-то время.

– А твоя дочурка держит всех под каблучком.

– Она и тебя подомнет.

– Ну, это вряд ли.

– О, не сомневайся… Куда ты нас, кстати, везешь?

– Домой. Я везу свою семью домой.

Эпилог.

США, штат Индиана.

Много лет спустя…

Джей

– Вы можете войти, – я выглянул в коридор и увидел две перепуганные физиономии с взъерошенными рыжими кудрями.

– Как она? – спросил Шарль, робко заглядывая в комнату. Крепкий и высокий, сейчас он выглядел как растрепанный цыпленок.

– Замечательно, – ответил я с улыбкой, – зайди и посмотри сам.

Юноша протиснулся мимо меня и неуверенно пошел к постели, где лежала изможденная, но счастливая после родов Элизабет и их новорожденная дочь.

– Ты молодец, – услышал я над ухом, и горячая ладонь легла мне на талию.

– Нет, это она молодец, а я всего лишь помог, – прошептал я в ответ.

Меня переполняли восторг и ощущение завершенности того, что мы начали 16 лет назад в чужой, тогда еще, стране. Мы создали семью, построили дом и развели сады. Как по написанному. Были черные полосы, когда мы искали общий язык с Шарлем, мальчик не хотел вначале меня воспринимать как авторитетное лицо, считая просто пассией отца. Но я смог его искренне полюбить и именно это, наверное, и открыло его для наших отношений. Мы смогли выстроить свою «крепость», все четверо, такие разные и в тоже время одинаковые, со своей историей за плечами. Нам больше никто не запрещал любить друг друга, мы начали все с чистого листа и то, что получилось, было удивительным, теплым и родным.

Я больше ни дня не сомневался в своей роли в этом мире, а точнее роли в нашей семье, моя жизнь давно перестала мне казаться цирком и театром абсурда. Я был тем, кем был – любимым бесом для своего падшего ангела и матерью для Элизабет и Шарля. О! И уже год, как являюсь тещей. И меня не волнует то, что я, якобы живу в грехе и обмане, пока счастлива моя семья, вопросы общественной морали меня не касаются. У меня своя мораль.

Благо, моя внешность позволяет скрывать, на мой взгляд, уже совершенно не существенную тайну. С возрастом я остался таким же тонким и практически безбородым, так что бритье два раза в сутки делало мое лицо по-женски гладким, а хитрые настойки, которые мы готовили с Мартой, снимали любое раздражение. Да и черты лица не спешили матереть, сохраняя мое сходство с противоположным полом. Я по-прежнему не сопоставлял себя с женщиной, но и мужчиной я не был, в распространенным смысле этого слова. Я что-то среднее, а может и нечто иное, но я есть, я счастлив и смог сделать счастливыми родных мне людей.

Я выпроводил Шарля через пятнадцать минут и дал дочери провалиться в целительные объятия сна, а сам взял маленькую Монику на руки.

– Смотри, какой у неё смешной рыжий вихор на темечке, – шепнул Дерек через мое плечо.

– Наверное у вас с Шарлем были такие же, – тихо усмехнулся я, взглянув на мужа. Я давно уже привык к тому, что у меня есть муж – настоящий и любимый всем сердцем и душой.

– Что Вы хотите сказать, миссис О’Нелли, что я когда-то имел такой смешной и нереспектабельный вид? – наигранно ужаснулся он и широко улыбнулся, обозначив уже глубокие морщинки в уголках глаз.

Время пощадило нас и, несмотря на пробивающуюся седину на висках, мое лицо все еще молодо. Красно-рыжие кудри Дерека не поблекли, и в них нет ни единой серебряной пряди, только лучи морщин скопились от внешних уголков глаз к вискам, но это потому, что мой любимый ангел часто улыбается.

Малышка смешно крякнула, привлекая наше внимание, и открыла глазки.

– Они у неё голубые, – прокомментировал Дерек и потеребил рыжий чуб.

– Я думаю, что со временем станут карие.

Шарль и Лизи соединили нас с Дереком в своих детях навеки.

Теперь наши души – единое целое.

Конец.