Текст книги "Леди в маске (ЛП)"

Автор книги: Snapes_Goddess

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

И вот теперь оно… Публичное письмо в «Пророке», которое стало последней каплей: ее слова говорили о себе, как о побежденной женщине, как о той, что вступила в неравную битву и сгорела в ней. Сгорела, поняв, что победы в ней не добиться.

«Мерлин! Да где же она, черт бы ее побрал?! Почему она прячется от меня?»

Он отбросил газету в сторону и направился в зал, где лежали его мантия и трость. А уже через несколько мгновений оказался у офиса своего адвоката. Будучи одним из самых богатых клиентов и прекрасно осознавая это, Малфой даже не удосужился договориться о встрече и уверенно прошел через приемную, не обращая внимания на всполошившуюся секретаршу, прямо в кабинет.

– Нужно, чтобы ты нашел для меня кое-какой адрес, Тео, – властно заявил Люциус, подходя прямо к столу. Довольно пухлый волшебник с округлившимися глазами, сидевший за столом, сразу же поднялся, а щеки его вспыхнули, когда он испуганно уставился на высокого мощного Малфоя. Идиотом Тео точно не был и потому знал: когда приходит Люциус Малфой, лучше откладывать все текущие дела и заниматься только им.

– Конечно, все, что вам нужно, сэр… – он посмотрел на рыдающую молодую женщину, сидевшую здесь же и пришедшую по делу своего отца. – Мисс Доусон, я прошу прощения, но это очень важно, надеюсь, вы не будете против, чтобы подождать меня в приемной. Я обязательно займусь вашим вопросом, как только освобожусь.

Люциус нетерпеливо оглянулся, нисколько не раскаиваясь в том, что прервал встречу юной леди. Кинув на него недовольный взгляд и осуждающе приподняв брови, та поднялась со своего места и вышла из комнаты. Люциус довольно ухмыльнулся: ему нравилось, что он все еще может оказывать влияние на людей.

– Мне нужно знать, где живет Гермиона Грейнджер, – потребовал он.

– Но… зачем, сэр? – растерянно спросил адвокат. Он не мог представить, для чего его клиенту нужен домашний адрес знаменитой волшебницы.

– А вот это уже не твое дело, просто найди мне адрес. Прямо сейчас, – Люциус уселся в кресло и принялся нервно постукивать пальцами по поверхности стола. Юрист торопливо поспешил к камину, чтобы вызвать информационный центр министерства. Видимо, молодой человек, работающий в архиве, был ему чем-то обязан, и Тео благополучно получил адрес Гермионы уже через несколько минут. И совсем скоро Люциус, зажав бумажку с ним в кулаке, направился в ее квартиру.

Так, презрительно ухмыляясь, он прошел через Дырявый Котел, по дороге подумав о том, сколь непрезентабельно выглядит доступ в Лондон у одной из самых больших волшебных общин Европы. Потом проигнорировал реакцию попавшихся на пути волшебников и вышел на оживленную городскую улицу. С высоко поднятой головой он прогуливался по тротуару, отмечая, как мужчины хмурятся в его сторону, а женщины поглядывают и кокетливо улыбаются.

«Магловские идиотки, будто у вас есть хоть единый шанс!» – он увидел, как один из маглов поймал на углу такси и, решил, что ему нужно поступить так же. И улыбнулся, когда такси остановилось прямо рядом с ним. Оказавшись в машине, он зачитал адрес водителю, а затем незаметно постучал палочкой по карману, чтобы перевести свои магические галлеоны в магловскую валюту, которой смог бы оплатить поездку.

Такси остановилось перед довольно ветхим зданием, и Люциус даже спросил себя, а правильный ли адрес дали его юристу. Он попросил водителя подождать и прошел внутрь. Использовал измененное Империо, невозможное отследить министерством, и хозяин привел его наверх, в квартиру Гермионы. Оглядываясь вокруг, он не мог поверить, что она жила там. Квартирка, безукоризненно убранная, была откровенным позором. Неровные полы, покрытые вздувшимся линолеумом и изношенным ковриком из махровой ткани такого ужасного оттенка апельсина, что Люциус не мог на это смотреть. Мебель была дешевой и изношенной, а санузел, которым гордилась Гермиона, был таким маленьким, что он даже задался вопросом, как вообще она могла дышать в нем. Нет, она и впрямь не преувеличивала, говоря, что живет очень и очень бедно, чтобы иметь возможность жертвовать почти всю свою зарплату на благотворительность.

Хозяин сообщил ему, что барышня заплатила за пару месяцев, хотя и предупредила, что на некоторое время уедет, но не удосужилась оставить адрес – куда. Люциус покинул квартиру еще более расстроенным. Он вернулся за угол, где ждало такси, заплатил водителю и отправился обратно в Дырявый Котел. А когда уже подъехал к старому пабу, в голову пришло, что Поттер должен знать, где она, она никак не могла уехать, не сообщив ему. Люциус решительно прошел через паб и воспользовался камином, чтобы попасть в главный зал Министерства магии. Короткая прогулка по коридорам, одна поездка в переполненном лифте и вот – он уже в кабинете молодого аврора.

– Где она? – спросил он, открывая дверь и входя без приглашения, даже не постучав. Гарри выглядел немного помятым, будто не спал несколько дней. Он откинулся на спинку стула и уставился на Люциуса так, будто тот сошел с ума.

– Если бы я знал, что должен держать вашу таинственную безобразницу под стражей, мистер Малфой, то нипочем бы не сводил бы с нее глаз. А теперь… мы никогда не поймаем ее, после того, как она официально объявила о своем уходе, – он надел очки на нос. – Кстати, и вам доброго дня.

– Я спрашиваю не о твоих делах и не о «Леди в маске», Поттер. Где Гермиона? Я знаю, что тебе известно, где она, и хочу, чтобы ты рассказал мне, – требовательно произнес он. Гарри нахмурился и почесал голову, еще больше взлохматив волосы.

– С какой это стати ты хочешь знать, где Гермиона? – он выглядел смущенным. Насколько он знал, Гермионе ничего не было известно о женщине, которую так настойчиво искал Люциус Малфой. Если бы она знала, то обязательно сказала б ему.

– С какой-с какой… По личным причинам, черт побери. Просто скажи мне, куда она сбежала! – он повысил голос, чего Гарри вообще раньше не видел во всегда спокойном Малфое. Выражение его лица выражало гнев, беспокойство и даже… какое-то чувство собственника. Гарри внезапно вспомнил, как Люциус бросился вслед за Гермионой на торжественном мероприятии в Хогвартсе, совсем недавно. И глаза его невольно расширились: в голове сам собой начал рисоваться по-настоящему невероятный сценарий.

– Мистер Малфой, вы с ней виделись, – он заметил, как глаза Люциуса сузились, и внезапно сценарий в голове перестал выглядеть таким уж маловероятным.

У Гарри вырвался странный звук: где-то между смехом и ошеломленным стоном. Он не знал, что и думать, не был уверен, как именно должен отреагировать или ответить на откровение о том, что его лучшая подруга находится в каких-то отношениях с печально известным убийцей, как и к тому, что именно маглы чаще всего выступали в роли его добычи. Его подавленный смех, должно быть, оказался заметен на лице, потому что Малфой выглядел теперь очень раздраженным.

– Где она, Поттер? – спросил Люциус сквозь стиснутые зубы.

– Мистер Малфой, смотрите. Мне очень жаль, но помочь вам я не могу. Понимаю, вы раздражены исчезновением Гермионы, но она не желает, чтобы ее беспокоили, и я не собираюсь никому рассказывать о ее местонахождении, – он по-прежнему пытался сдержать смех.

Раздраженный Люциус не уступал:

– Мне нужно поговорить с ней, Поттер, – настаивал он.

– Мне очень жаль, но я не могу сказать вам, где она, – Гарри покачал головой. – Знаю, вы должны злиться и, возможно, несколько смущены, но правда состоит в том, что даже молодым людям тяжело соответствовать Гермионе, мистер Малфой, а уж мужчина вашего возраста просто не имеет шансов.

Люциус просто смотрел на молодого человека в течение нескольких минут, а затем громко рассмеялся. Этот смех поразил Гарри. Люциус наклонился вперед и сложил руки на столе, глаза его сверкнули, а в улыбке появилось нечто зловещее.

– Соответствовать ведьме никогда не было для меня проблемой, Поттер, не было и не будет. А ее неудачи с другими мужчинами меня абсолютно не касаются. Не хочу о них даже слышать. Что меня беспокоит, так это то, что эта ведьма без единого слова сбежала из моей кровати на рассвете, а теперь и вовсе исчезла. И перед тем, как ты туда пойдешь, пойми: я хочу знать, что она решила сбежать не потому, что я не соответствовал ей или не удовлетворял ее, – он посмотрел на Гарри, и увидел, как лицо того вспыхнуло от самодовольного удовлетворения.

– Все, что она сказала, это то, что ей нужно немного времени, совсем немного времени, чтобы понять, чего она хочет от этой жизни. Я обещал, что не буду раскрывать ее местонахождение, и не нарушу обещание, мистер Малфой. Мне жаль, – сказал Гарри, более чем потрясенный его откровением.

Малфой тихо ругнулся и поднялся во весь рост, что выглядело довольно пугающим. Люциус не был волшебником, с которым можно было шутить на волнующие его темы. Но Гарри вдруг подумал, что Гермиона-то, по сути, под стать ему. И очень на него похожа.

– Хорошо, – вздохнув, наконец спросил Малфой. – Можешь передать ей сообщение? – и, дождавшись, когда тот кивнет, продолжил: – Скажите ей, мистер Поттер, чтобы она как можно скорее связалась со мной.

– Конечно. Мистер Малфой, и хотел вам сказать… Что бы ни происходило между вами двумя, просто постарайтесь быть с ней… помягче. Она гораздо более хрупкая, чем кажется, – тихо попросил Гарри.

– Даю слово, что не сделаю ничего, чтобы причинить ей вред, во всяком случае, намеренно, – кивнул Люциус, прежде чем выйти из офиса и направиться домой.

Пора было заняться разработкой нового плана…

_____________________________________________________________________________

Гарри несколько раз проверил, нет ли за ним хвоста, и с полдюжины раз сменил маршрут перед тем, как наконец добраться до старой рыбацкой хижины, расположенной глубоко в лесистой местности недалеко от Ноттингемшира. Конечно, Гарри не понимал иронии того, что этот лесок когда-то служил домом и укрытием для Робина Гуда и его людей, он просто знал, что Гермиона попросила воспользоваться этим домиком, чтобы побыть одной, а он не мог ей отказать. Дымоход в домике потихоньку дымил, когда он перелез через изгородь в небольшой дворик, в котором находилась его избушка и очень маленький, но хорошо оборудованный пруд. А когда приблизился к двери, почувствовал запах готовящейся еды, и в животе сразу что-то забурчало. Зная, что Гермиона – великолепный повар, он, конечно же, надеялся, что она приготовит и на его долю.

Постучав в дверь, Гарри услышал, как Гермиона приглашает его войти. Она знала, что это пришел именно он, вокруг полянки, где стоял домишко, были подвешены охранные заклинания. Никто не смог бы преодолеть их, и Гарри спокойно вошел. Внутри оказалось приятно, тепло и очень вкусно пахло. А еще чисто: Гермиона, по-видимому, убралась, и вокруг не виднелось ни одной пылинки. Сама она находилась в маленькой кухоньке, согнувшись перед духовкой, и вытаскивала из нее жаровню с мясом.

– Что сегодня? Ростбиф? – спросил Гарри и умоляющим взглядом уставился на жаровню у нее в руках. Подняв голову, Гермиона улыбнулась и открыла ее крышку.

– Угу. У меня было чувство, что ты объявишься сегодня вечером, – кивнула она.

– Боги, я люблю тебя! – Гарри вытащил один из стульев и уселся за маленький столик, умильно глядя, как она накладывает еду в две тарелки. – Знай, Гермиона, если бы ты не пугала меня так, а еще… если бы я не был так влюблен в Джинни, я б точно женился на тебе, хотя бы ради еды.

– То есть? – грозно поинтересовалась Гермиона. – Хочешь сказать, что я тебя пугаю? – она отрезала мясо и положила ему на тарелку здоровенную порцию.

– Конечно. И ты прекрасно знаешь чем… – простонал Гарри, когда она стянула красную клетчатую салфетку с корзинки со свежим хлебом. – Я до сих пор помню, как Рон ходил, если хочешь знать, как монстр Франкенштерна, и когда я спросил его, что случилось, он ответил, что ты пыталась убить его. На какое-то мгновение я подумал, что вы двое подрались, но потом он сказал мне, что ты его просто заездила. И что твой темперамент слишком велик, чтобы справиться с тобой в спальне.

Гермиона закатила глаза, совсем не обиженная выбором темы для разговора. Понятно, что Гарри знал о ней все, что можно было знать, за исключением ее преступной деятельности. И поэтому, уж кто-кто, а он прекрасно знал, за что Гермиона получила свое прозвище «Цирцея».

– Вообще, должна казать, что Рон всегда был мил и все такое, и я, между прочим, очень любила его, и до сих пор люблю, чего уж… Просто… у него никогда не было того, что мне нужно, – она пожала плечами, поднося тарелки к столу и ставя их на стол.

– Смотрю, зато у Люциуса Малфоя оказалось то, видать, что тебе нужно? – спросил он, пристально наблюдая за ее выражением лица.

– Что ты знаешь о Люциусе? – спросила она, и губы ее изогнулись в легкой ухмылке.

– Ничего, кроме того, что сегодня утром он пришел ко мне в кабинет с требованием увидеться с тобой, – ответил Гарри, закрывая глаза при первом же укусе хорошо приготовленного ростбифа.

– И что? Что ты ему сказал? – она была сильно шокирована; как-то не думала, что Люциус заинтересовался ею после того, как он получил то, чего хотел. Она не могла жаловаться на то, что ее использовали, ведь сама тоже использовала его. И это оказался первый полностью удовлетворяющий ее сексуальный опыт. Она покинула его кровать, желая большего, но не нуждаясь в большем. Этого никогда еще не случалось: ведь каждый любовник, который у нее был (не то чтоб их было огромное количество), оставил ее неудовлетворенной. Нет, конечно, с некоторыми из них она все же испытывала оргазм, но еще никогда это не был тот потрясающий сокрушительный оргазм, что испытала она с Люциусом. Ей стало вдруг грустно оттого, что больше никогда она не сможет встретить кого-то, кто смог бы заставить ее почувствовать себя так же.

– Я сказал ему, что тебе нужен перерыв. Ему это не понравилось, он накричал на меня, – иронично заметил Гарри, и Гермиона снова усмехнулась. – Малфой, нужно сказать, все еще страшен, ты знаешь, хотя я и вырос и даже могу бросить его задницу в тюрьму, он все равно показался мне страшен.

– На самом деле нет, – Гермиона тряхнула головой. – Он совсем не страшный, о, нет.

– Ну, в его защиту скажу, что почти оскорбил его, – Гарри слегка вздрогнул и сунул в рот еще одну порцию мяса.

– Ты оскорбил его? Но… как?

– Да я вроде как намекнул, что он не должен загоняться оттого, что не сумел порадовать тебя. Что это достаточно трудно, особенно в его возрасте. Знаешь, я тут подумал, а с чего ты вообще оставила его, а? – он вздрогнул, услышав, что Гермиона резко рассмеялась, и поднял голову. Ее щеки раскраснелись, когда она хохотала, раскачивая голову взад-вперед. – Эй! Между прочим, это совершенно не смешно! И кстати, мне было довольно неловко, когда Малфой поправил меня. Знаешь, приятного мало, когда экс-пожиратель смерти рассказывает о своем сексуальном мастерстве сразу после обеда у тебя в кабинете.

– Ох, Гарри, – она вздохнула, все еще тихо посмеиваясь. – Люциус – достаточно сложный человек.

– И именно он почему-то оказался тем, кто тебе нужен, да?

– Да, пожалуй… Но будущего у нас нет. Считай, что это был чудесный, можно сказать, эпический опыт, но он никогда не приведет ни к чему большему, – Гермиона вытерла рот салфеткой и положила ее на стол рядом с тарелкой.

– Не думаю, что он согласен с тобой, – Гарри отодвинул пустую тарелку и потянулся к ее, которая была полна еще наполовину. Гермиона не обратила внимания, привыкнув к тому, что мальчишки постоянно доедают ее еду. – И вообще, Малфой выглядел взволнованным и обуянным чувством собственника, и мне неприятно говорить об этом, потому что я вообще не хочу верить, что у него могут быть настоящие чувства, но он выглядел очень обиженным.

– Конечно, у него есть какие-то чувства, Гарри. Но думаю, ты ошибался. Зная, что Люциус упивается своей гордостью, я ушла тихонько, пока он спал, – тихо произнесла Гермиона.

– Ну-у… Если ты так хочешь, – Гарри заметил, что на самом деле она не так уверена, как притворяется, а еще мог видеть, что она чувствует что-то к этому волшебнику. Что-то гораздо большее, чем готова признаться кому-то, даже себе.

– Я хочу именно так, – отрезала Гермиона и сменила тему: – Ну а теперь насчет десерта… И, Гарри, давай закроем тему Люциуса Малфоя.

Гарри промолчал. Тема Малфоя и впрямь оказалась закрытой. Но не забытой. И в этом он был совершенно уверен.

========== Глава 11. Возвращение ==========

Ежедневный Пророк.

Персональные объявления

Тоскующий волшебник ждет свою Леди-воровку. Возвращайся ко мне…

Гермиона терпеливо стояла в темном углу роскошной спальни Люциуса. Она ждала его возвращения уже почти час, и терпение ее постепенно уменьшалось. Ей с трудом верилось, что он пошел на всё, лишь бы добраться до нее. Для начала он отправился в ее квартиру, что было довольно унизительно, учитывая, в каких условиях она жила, и использовал не совсем законный вариант, чтобы получить туда доступ. Затем он почти угрожал ее лучшему другу, работающему, к слову, не кем-нибудь, а аврором, и настойчиво пытался выяснить ее местонахождение. Нет, конечно, Гермиона была польщена таким вниманием к своей персоне, но покорена окончательно оказалась только тогда, когда открыла популярнейшую в волшебном сообществе газету и на первой же странице увидела там большое объявление, напечатанное большими жирными буквами. Малфой арендовал огромную площадь в самом распространенном издании магической Британии только для того, чтобы привлечь ее внимание. Скажите на милость, какая же женщина смогла бы проигнорировать столь прекрасное безумство?

Гермиона улыбалась весь день, пока строила планы. В крови будто бурлили и лопались тысячи пузырьков шампанского, когда она предвкушала встречу с Люциусом Малфоем, который дошел до того, что публично умолял ее вернуться. Она еще раз улыбнулась, когда дверь спальни открылась, и в комнату вошел Люциус, прикрыв ее за собой. Он вытащил палочку из полого стержня трости и положил ее на тумбочку, бросил мантию на стул и исчез в ванной. Гермиона уже хотела выйти из своего укрытия и последовать за ним, но застыла, потому что в спальне появился домашний эльф, поставивший на тумбочку маленький поднос с высоким стаканом молока и тарелкой шоколадного печенья.

Как только домовик удалился, Люциус вышел из ванной, будучи совершенно обнаженным. Замершая Гермиона не могла бы двинуться с места, даже если б захотела. Всё, что она могла сделать, – это по-прежнему оставаться в темном уголке с пересохшим приоткрытым ртом и уже повлажневшими трусиками. И следить за тем, как Люциус неспешно забирается в кровать и откидывается назад на кучку подушек, не удосужившись скользнуть под одеяло, предусмотрительно отогнутое эльфом. Он оперся о спинку своего почти королевского ложа и скрестил лодыжки, почти сразу же потянувшись к подносу на тумбочке. А потом приподнял колени, к сожалению, тут же прикрывая предмет вожделения Гермионы. Той оставалось лишь тяжко глотнуть.

«М-м-м… Вот как он умудряется выглядеть так сексуально даже без своей впечатляющей эрекции?»

И все же Гермиона продолжала с любопытством наблюдать, как он потянулся к палочке и, указав ею на пустую стену напротив кровати, заставил деревянные панели медленно раздвинуться, выдвигая наружу довольно большой телевизор с широким плоским экраном.

«Ого!.. Вот это да! Какая прелесть, будь я проклята… Кто бы мог подумать, что знаменитый маглоненавистник Люциус Малфой является поклонником магловского телевидения».

Гермиона невольно улыбнулась, увидев, как он использует палочку, чтобы пролистать каналы, как наслаждается принесенным молоком и печеньем. Она даже во сне не ожидала того, что Люциус может быть таким… таким обычным. И не могла представить себе, что он сидит в постели, перекусывает и смотрит…

«Эй… А чем же он там наслаждается? Ах, да, магловскими сериалами…»

Она продолжала осторожно наблюдать за тем, как он смотрит очередной сериал, смеется, пьет молоко, закусывая его печеньем, пока наконец-то Люциус не отставил поднос в сторону и с довольным вздохом не откинулся назад, принявшись снова листать каналы.

Видя, что он немного расслабился, а значит, у нее появился шанс сделать свое появление еще более эффектным и драматичным, она сняла с себя Дезиллюминационные чары и вышла из темноты, направив палочку в направлении Малфоя.

– Инкарцерос мадидус! – с мягкой ухмылкой прошептала Гермиона, и шелковые веревки мгновенно скользнули вниз, обвиваясь вокруг его запястий и подтягивая руки над головой. Какое-то мгновение Люциус яростно боролся, пока в свете камина и телевизионного экрана не увидел ее. Остановившись, он замер, глядя, как шаг за шагом к нему приближается одетая в платье из черной кожи и в черную маску Гермиона. Член Малфоя дернулся и начал медленно подниматься.

– Скучал по мне? – хрипло промурлыкала она, отбрасывая волосы на плечи.

– Ты вернулась… – так же хрипло сказал он и тяжело сглотнул, когда она подошла ближе.

«Боги! Как же невероятно она выглядит…»

– Ты, кажется, совсем отчаялся увидеть меня. Оказал преступное влияние на моего арендодателя, угрожал моему другу и в конце концов опубликовал объявление с призывом меня в самой популярной газете нашего мира. Вот я подумала… может, для тебя это важно, – Гермиона положила палочку на кровать рядом с его бедром и внезапно потянулась к пульсирующей плоти, так нетерпеливо дергающейся ей навстречу.

– Боги, черт тебя возьми, ведьма! – зашипел Малфой, когда она, крепко схватив член, несколько раз качнула кулаком, прежде чем расслабиться и начать нежно дразнить мошонку пальцами.

– Хм-м-м… Кажется, я отвлеклась от истинной цели своего появления. Здесь и впрямь имеется нечто, что может заставить меня забыть обо всем, Люциус. Кроме тебя… – тихо произнесла она, прежде чем наклонилась и вобрала его в рот.

– О, сладчайшая Цирцея! – Люциус застонал, а глаза его закатились наверх. Происходящее казалось ему самым настоящим чудом.

Гермиона взяла член еще глубже и с силой всосала его. Как бы ни представлял себе Люциус их новую встречу и что бы он себе ни нафантазировал, но подобного свидания точно не приходило ему в голову. Сегодня она ласкала его, причем делала это с таким энтузиазмом, что Малфой готов был умереть от того, насколько сильным оказалось для него даруемое удовольствие.

– М-м-м… как вкусно… – она облизнула губы и отстранилась от него, поднявшись, поставив одну ногу на постель и принимаясь расстегивать ботинок. – Вообще-то я не собиралась тратить на тебя время, – она медленно опустила молнию и сняла его. – Но, видишь ли, в чем дело, в прошлый раз ты одержал надо мной верх, – ботинок полетел на пол, переброшенный через ее плечо. Гермиона взялась за второй. – В тот день ты застал меня врасплох, и я была рада испытать то удовольствие, что доставило мне твое тело, – второй ботинок присоединился к первому. – Но не сегодня… На этот раз все будет по-моему, Люциус.

– Я не дразнил тебя, когда привязывал к своей кровати, а просто допрашивал, – рот Малфоя уже наполнился слюной, когда чертовка потянулась к молнии, которая располагалась на ее платье спереди. Медленно, мучительно медленно, она опустила маленький язычок, обнажая гладкую кремовую кожу тела. Ткань распалась почти до пупка, и Люциус наконец-то увидел ее грудь.

– А я и не говорила тебе, что собираюсь играть честно, Люциус. Я играю, чтобы выиграть, – она улыбнулась. – Ну вот… ты снова смотришь на мою грудь.

– Но мне мало этого! Я хочу не просто видеть, я хочу трогать ее, хочу снова вкусить ее, – Малфой видел, что ее соски начали твердеть.

– Говоришь – мало? – Гермиона обернулась, теперь демонстрируя ему спину. Медленными, осознанными движениями она потянулась назад, перебросила волосы через левое плечо и уставилась на Малфоя через правое. Она удерживала его взгляд, стаскивая с плеча материал своего облегающего платья, чувственно скользивший по ее руке. Потом Гермиона перебросила волосы направо и повторила то же самое и с левым рукавом, пока одежда не повисла на талии. Спина ее оголилась: при движении ему была видна часть полностью обнаженной груди. Она сознательно дразнила его, и это чертовски нравилось Малфою. Гермиона провела руками по телу, скользя по его изгибам, и стянула с себя платье до талии.

Если бы веревки, связывавшие Люциуса, не были волшебными, он разорвал бы их ко всем чертям, пытаясь добраться до нее, но… делать было нечего. Кроме этого, его почти гипнотизировало то, как медленно двигалась перед его глазами Гермиона, как эротично ёрзала, выбираясь из своего платья. Все, о чем он мог думать, – это покачивающиеся туда-сюда ягодицы, которые ему ужасно хотелось сжать в ладонях. Наконец она выбралась из одежды и ногой отбросила ее в сторону, а потом медленно обернулась: руки обхватывали грудь, а бедра были обтянуты черными кружевными шортиками. Гермиона приблизилась к нему, ее лицо снова было прикрыто маской. Не снимая ее, она осторожно забралась на кровать, ладошками все еще прикрывая от его взгляда грудь, а потом перебросила через Малфоя одну ногу и опустилась ему на живот. Люциус охнул от восторга…

– Чего ты хочешь от меня, Люциус? Почему искал меня? Зачем разместил в «Ежедневном Пророке» объявление? – с нажимом спросила она.

– Ты сбежала от меня раньше, чем мы смогли поговорить о нас, – ему ужасно хотелось, чтобы она немного отодвинулась назад, чтобы он мог чувствовать ее вес прямо на своем члене.

– О нас? Поговорить о нас? Нет никаких нас, ты просто хотел трахнуть меня с того момента, как я начала копаться в твоих карманах и нашла там твой член. Ты хотел. И ты это сделал. Ты так хорошо меня оттрахал, что я и вправду чуть не рыдала, делая каждый следующий шаг, что уводил меня от тебя. Это действительно так, Люциус. Но это все, что я могу сказать о «нас»… – Гермиона наклонилась вперед, опершись ладошками о его грудь, и положила на них подбородок, уставилась на Малфоя, наблюдая за его лицом. Ей нравилось, какими выразительными становились эти серые глаза, когда страсти обуревали его целиком и полностью.

«Вот только… что это за страсти? Вожделение или просто злость?»

– Только потому, что ты сбежала, как испуганный маленький кролик, прежде чем у меня появилась возможность обсудить все возможности наших дальнейших отношений, – глухо и низко парировал он.

– Возможности наших дальнейших отношений? – ее брови изогнулись, и Гермиона слегка усмехнулась. – О, я тебя умоляю… Люциус, ну какие отношения могут быть у нас за пределами спальни? Я – некрасивая, упрямая, властная, грязнокровная всезнайка. А ты – богатый, аристократичный, высокомерный и упрямый чистокровный волшебник. Мы с тобой вообще полярные противоположности. И между нами не может быть ничего серьезного…

– Не считаю тебя некрасивой, особенно после того вечера на торжестве. И скажи на милость, почему это между нами ничего не может быть? Ты яркая ведьма, красивая, особенно, когда приложишь хоть чуточку усилий, я довольно умен, и ты не можешь отрицать, что произошедшее между нами в этой постели, не было чем-то… чертовски восхитительным, – уверенно возразил он.

– Да не собиралась я отрицать это. Рискуя погладить твое несгибаемое эго, я бы даже сказала, что ты лучший партнер из всех, кто у меня когда-либо был, – Гермиона тепло улыбнулась, и на сердце у Малфоя полегчало.

«Но что именно он имел в виду? Неужели он заинтересован во мне больше, чем просто в теле, согревающим его постель, и намекает на то, что между нами и впрямь могут быть какие-то… нормальные отношения?»

– Могу сказать тебе то же самое… – он довольно ухмыльнулся, и изгиб тонких губ напомнил Гермионе, как улыбается ребенок, собирающийся делать что-то запрещенное. – Послушай, я прошу только об одном: дай мне шанс. Пожалуйста…

– Какой? Шанс разбить мое сердце? Или шанс сделать меня своей игрушкой? Возможность сломать меня? Унизить? – ей страстно хотелось услышать опровержение своих слов.

– Нет! Возможность узнать тебя по-настоящему, – просто ответил Люциус. – Никаких признаний в грандиозной страсти или бессмертной любви, просто дай нам шанс узнать друг друга лучше, такими, какие мы есть, – это были самые невероятные слова, которые она когда-либо слышала, и звучали они на ее взгляд идеально. – Сними маску, Гермиона, дай мне увидеть тебя.

Она поджала губы и потянулась к маске, отбрасывая ее через кровать на пол.

– Ну как, лучше? – уточнила она, поднимая на него глаза.

– Намного.

– Значит, ты собрался узнавать меня, да? – она мягко улыбнулась, и Малфою ужасно захотелось впиться поцелуем в ее рот.

– Хочу… Позволишь мне? – слегка охрипшим голосом спросил он.

– И предлагаешь начать это прямо сейчас? – улыбка превратилась из мягкой в страстную почти в одно мгновение. – Уж коли мы честны друг с другом, должна сказать, что ты – единственный мой любовник, который не оставил меня в покое.

– И много их было? – в его голосе явно слышалась самая настоящая ревность.

– Нет, не заморачивайся. Я устала тратить свое время на мужчин, которые не стоили этого. Не буду скрывать: мне было хорошо с тобой, и сейчас я остро нуждаюсь в большем, – Гермиона облизнула губы, оттолкнулась от его груди и уселась на Малфое верхом. Густая копна волос упала ей на грудь, а соски задорно выглядывали на него из-за кудрей.

– Думаю, если ты пообещаешь, что опять не сбежишь от меня утром, то мы могли бы отложить наше обсуждение до завтрака, – тут она откинула волосы назад и полностью обнажила грудь. – Ну… или даже до обеда.

– Мне нравится твое предложение, Люциус, – промурлыкала Гермиона, скользя по его животу еще немного вперед. – И теперь я не могу не рассказать тебе, как оказалась шокирована тем, что знаменитый Люциус Малфой с удовольствием смотрит магловский телевизор, поедая печенье прямо в постели и запивая его молоком.

– Ну вот, ты уже начала разгадывать мои грязные маленькие секреты, – он добродушно ухмыльнулся. – Видишь ли, я и впрямь люблю телевидение. И люблю сладости. А уж все вместе они кажутся мне просто нирваной.

– Неужели? А если я скажу тебе, что есть такие маленькие устройства, скажем, камкордеры, которые мы могли бы установить в углу и записать, как занимаемся сексом, чтобы потом посмотреть это по телевизору, что бы ты сказал на это? – хитро спросила она.

– Уже слишком поздно, чтобы тащиться за ним в магазин, тебе не кажется? – Гермиона улыбнулась, и Малфой почувствовал, как теряется в этой улыбке. Он почему-то твердо знал, что ухаживать за ней будет нелегко. Черт, прежде чем она выскочила из темного уголка его спальни, он даже не осознавал, что хочет ухаживать за ней. Он просто знал, что хочет снова видеть ее, но в тот момент, когда она появилась, он без сомнения понял, что узнать ее лучше было как раз тем, что он должен сделать во что бы то ни стало.