Текст книги "Леди в маске (ЛП)"
Автор книги: Snapes_Goddess
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Тогда тебе придется держать меня в пределах досягаемости всю ночь, – она провела пальцами по его волосам, взволнованная тем, что он оставил их распущенными.
– Нет проблем, – он скользнул руками по ягодицам Гермионы и слегка сжал их. – Нам нужно закончить одевать тебя быстрее, прежде чем я велю Поттеру идти к черту и примусь раздевать тебя, – сказал он, неохотно отстраняя ее от себя, и прошел мимо Гермионы в спальню, открыл верхний ящик бюро и достал оттуда длинный плоский кожаный футляр для драгоценностей. – Это для тебя, надень сегодня вечером.
Он открыл его и протянул ей. Гермиона тихонько ахнула, увидев простой бриллиантовый кулон солитер и серьги, уютно устроившиеся на черном атласе футляра в платиновой оправе. Она в изумлении прижала кончики пальцев к губам.
– Люциус, они же настоящие! Но ты должен был выбрать цирконий или какую-нибудь другую имитацию бриллиантов, – удивилась она, но голос слегка дрожал.
– А я говорил, что ни одна моя ведьма не стала бы носить фальшивые драгоценности, – он положил футляр на бюро и достал из него кулон. Потом расстегнул застежку и обошел Гермиону сзади. – А теперь убери волосы, – она собрала волосы и приподняла их наверх, обнажив шею. Люциус обнял ее и надел украшение. Он уже защелкнул застежку и наклонился вперед, чтобы нежно поцеловать ее в шею. – Их сделали специально для тебя, – тихо сказал он. – А теперь… надень серьги.
– Тебе не нужно было покупать мне драгоценности, и не нужно было так напрягаться из-за этого дела.
– Я сделал это не ради дела, Гермиона, – ему было немного обидно, что Гермиона верила в какие-то скрытые мотивы его поступков, но Люциус вернулся к бюро и снова открыл верхний ящик, достав оттуда еще одну черную бархатную сумочку-футляр и лежащую в нем кожаную коробку. Ничего не сказал, просто открыл коробку и застегнул на своей руке искусно инкрустированные бриллиантами наручные часы.
– Эй, а это что такое? – разинула рот та, когда несколько карат бриллиантов блеснули в тусклом свете спальни.
– По-моему, маглы называют это “Ролексом”, сделанным на заказ, конечно, – пояснил он, осторожно вставляя бриллиантовые запонки.
– Люциус, это просто смешно! Ты прикупил небольшое состояние в алмазах, чтобы заманить воровку! Да еще и сумасшедшую воровку! – она поняла его гнев уже в тот момент, когда он повернулся к ней лицом, и сделала шаг назад.
– Я купил тебе ожерелье и серьги еще до безумной идеи Поттера, увидел их в ювелирном магазине и подумал, что они будут прекрасно смотреться на тебе, простые, элегантные и сдержанные, точно, как ты. Просто ждал подходящего случая, чтобы вручить их тебе, – рявкнул он. – И мне нужны были другие часы и новые запонки, потому что прежние несколько месяцев назад украла у меня менее сумасшедшая, но гораздо более сексуальная воровка!
– Я не знаю, что сказать, но ты не должен покупать мне эти вещи, любовь моя, мне не нужны вещи, нужен только ты, – расплакалась Гермиона, что, казалось, делала все чаще и чаще с тех пор, как они встретились, но ничего не могла с собой поделать. И тут же почувствовала, что Люциус крепко обнимает ее.
– Я знаю, что не должен, но хотел подарить тебе их. Это прекрасные вещи, потому что ты так долго отказывала себе в них, чтобы принести пользу другим. Я хочу видеть, как ты носишь мои подарки, и хочу, чтобы другие видели, что ты моя и что я люб… что я очень забочусь о тебе, – он протянул руку и кончиком пальца поймал ее слезинку, прежде чем та успела скатиться по щеке.
– Прости, если я показалась тебе неблагодарной, – она шмыгнула носом. – Просто никто никогда не дарил мне ничего подобного раньше, я не знаю, что и думать.
– Это будет не последний раз, когда я дарю тебе подарки, Гермиона. Я обожаю тебя и буду осыпать тебя своей любовью и красивыми вещами, ты должна привыкнуть к этому, – он положил ладонь ей на щеку и притянул к себе, наклонив голову, чтобы слегка коснуться губами губ Гермионы.
– Прости, если задела твои чувства, – Гермиона отчаянно вцепилась в лацканы его парадной мантии.
– У меня толстая кожа, милая, но никогда, никогда не думай, что я делаю что-то по какой-то причине, кроме как потому, что хочу этого, – заметил Люциус, снова целуя ее. – Мы должны пойти, пока я не занялся с тобой любовью и не заставил нас опоздать.
– Поверь, в любую другую ночь у нас просто не было бы другого выбора, и мы б давно уже лежали бы голыми в постели, причем задолго до этого, – она вздохнула и отпустила его лацканы, чтобы сделать шаг назад, притворно надув свои накрашенные красной помадой губы. – Ладно, Прекрасный Принц, веди меня на бал, – ее принц ухмыльнулся и протянул руку, готовый охранять Гермиону как ястреб на протяжении всего приема.
*
Бальный зал был щедро украшен для вечерних мероприятий. Столы были покрыты черными с серебром скатертями, а в центре стояли серебряные вазы, наполненные черными розами. Белый фарфор и хрусталь тоже были отделаны серебром. На это мероприятие было потрачено небольшое состояние, и одна мысль об этом заставила Гермиону внутренне сжаться. Но она молчала и теперь, когда бюджет ее был адекватным, и она действительно могла сделать что-то хорошее, Гермиона просто откровенно наслаждалась этим приемом.
Обед закончился, и приглашенные ораторы наконец-то замолчали. Люди начали собираться на танцполе для танцевальной части вечера. Гермиона уже потанцевала с Гарри, потом поменялась им с Драко, который решил не брать с собой Асторию и отправиться на бал один. Но именно медленный танец с Люциусом стал самым главным событием ее сегодняшнего бала. Когда она стояла так близко к нему, положив руку на плечо и положив голову ему на грудь. Почти весь танец он шептал ей на ухо, как она прекрасна, как ему нравится обнимать ее, как он обожает ее. И Гермионе было так тепло в его объятиях, а не только от тепла его тела. Его слова согревали ее изнутри и заставили кожу покалывать. Никогда никакой другой мужчина не вызывал у нее таких чувств.
– Итак, Герм, если бы ты охотилась за сокровищами сегодня вечером, какова была бы твоя стратегия? – спросил Гарри, немного раздраженный тем, что подражательница еще не показалась. Гермиона слегка улыбнулась, она обдумывала это.
– Ну, для начала я насладилась бы обедом и выступлениями, хотя мое внимание и было бы распределено по комнате, наблюдая за всеми присутствующими и за тем, во что они одеты, – ответила она, прислонившись спиной к одной из высоких черных колонн, выстроившихся вдоль стен комнаты. – К этому времени я бы уже определила свои планы, всегда приберегая Люциуса напоследок, – она подмигнула Малфою, чем вызвала у него довольно зловещую усмешку. – Я бы выскользнула сразу после ораторов, переоделась, и проскользнула обратно внутрь, где, вероятно, спряталась за одну из этих колонн, может, даже взобралась на одну, чтобы пройтись по стропилам и понаблюдать за толпой сверху.
Гарри и Драко тут же уставились на потолок, словно зрители на авиашоу. Но не Люциус, который по-прежнему смотрел на Гермиону.
– Я понаблюдала бы за своими потенциальными жертвами, чтобы потом выскользнуть наружу и занять позицию в одной из маленьких ниш в коридоре.
– Но они такие маленькие! – Гарри наконец оторвал взгляд от потолка и снова посмотрел на Гермиону. Та пожала плечами, улыбка тронула уголки ее губ.
– Я очень гибкая, – ответила она, отталкиваясь от колонны и двигаясь в сторону Люциуса, где обняла его за талию под мантией и вздохнула, когда он прижал ее к себе.
– И насколько же ты гибкая? – тихо спросил он.
– Ну… если бы ты затащил меня за одну из этих колонн, я подняла бы ногу прямо в воздух и положила лодыжку тебе на плечо, то ты бы трахнул меня, – прошептала она ему на ухо.
– Черт тебя побери, ведьма! – прошипел Малфой, натягивая на себя мантию, чтобы скрыть внезапную эрекцию, вызванную ее поддразниванием.
– Так ты, наверное, уже ограбила бы кого-нибудь? – уточнил Гарри.
Гермиона грустно пожала плечами и кивнула.
– Да люди начали б потихоньку расходиться, и я бы наверняка собрала уже несколько украшений, пару кошельков, а может, даже и полностью обобрала бы как минимум двух самых богатых гостей, – самоуверенно ответила она.
– И папу, конечно? – улыбаясь, уточнил Драко. – Ты сказала, что оставила бы его напоследок, и что бы ты с ним сделала?
– Зависит от того, где я поймала бы его, Драко, – Гермиона дерзко подмигнула ему. – Думаю, я могла бы засунуть ему руки в карманы в поисках драгоценностей, ну… или привязать его в карете.
– Это уже слишком! Я уже видел вас двоих в действии, не хочу еще и слышать об этом, – у Гарри от тошноты даже появился на лице ужас.
– Вы двое вообще не очень-то благоразумны, если даже Поттер в ужасе, – качая головой, заметил Драко, не до конца все еще верящий, что его отец ведет себя со своей возлюбленной как озорной подросток.
– На самом деле ты еще не попадал к нам невовремя, Драко. И мы не делали ничего такого, когда ты появился, в отличие от бедного Гарри, – ответила Гермиона, смеясь, когда бедный Гарри покраснел до корней волос.
– Серьезно? Как тебе это удалось, Поттер? – Драко не думал, что у Гарри был такой доступ в поместье.
– Они просто забыли запереть дверь ее кабинета… – пробормотал Гарри, смущенно отводя взгляд. И Драко быстро заморгал, на мгновение вытаращив глаза, а потом снова рассмеялся и покачал головой, глядя на отца.
– Ты и впрямь извращенный старый ублюдок.
– Заткнись, Драко, – нахмурился Люциус, поглаживая Гермиону по спине. – Похоже, сегодня ограбления не будет, Поттер. Предлагаю пойти домой и подумать о новом плане.
– Думаю, что, возможно, ты прав, – Гарри разочарованно вздохнул. – Давай на этом закончим.
– Я зайду в дамскую комнату, а потом встретимся на улице, – заметила Гермиона, нежно целуя Люциуса, прежде чем покинуть бальный зал. Трое волшебников вместе вышли на улицу и остановились у стены здания.
– Сигару? – предложил всем Люциус, доставая из внутреннего нагрудного кармана мантии кожаный футляр.
– На этикетке, конечно, кубинец, я, кажется, знаю, кто владеет табачной фабрикой, – засмеялся Драко. Они с Гарри, естественно, приняли его предложение, и скоро все трое затерялись в облаке ароматного дыма, поджидая Гермиону.
– Медленно повернитесь и опустошите свои карманы, – потребовал чей-то мягкий женский голос. Все трое медленно повернулись и оказались лицом к лицу с женщиной, одетой в черный кожаный костюм, с палочкой направленной прямо на них.
– Гермиона, очень смеш… – Гарри замер на полуслове, когда Люциус жестом остановил его.
– Я знаю свою ведьму, Поттер, это не она, – тихо прошептал Люциус. – Это та, кого мы сегодня и ждали.
========== Глава 20. Перед зеркальным отражением ==========
Гермиона улыбнулась, тихо напевая себе под нос, когда вышла на улицу, чтобы встретиться со своими спутниками. По горячим взглядам Люсиуса, которые она чувствовала целый вечер, она уже понимала, что ей не терпится любить его, как только они вернутся домой. Она вздрогнула от видения, как его гладкая, бледная кожа обнажена, будучи совершенно обнаженной, плавно движется ней. Дверь приоткрылась, и, подойдя, она услышала голоса.
– Даже не думай о том, чтобы достать свою палочку, просто отдай все ценные вещи, – потребовал женский голос.
– Или… что? – усмехнулся дерзкий голос, и это был голос Люциуса. Гермиона услышала стон боли, когда нападавшая послала в него заклинание.
– Черт бы вас побрал, Малфои! Такие высокомерные и чертовски самодовольные… Я была уверена, что наконец покончу с вами! – сказала женщина, чья рука все еще дрожала, когда она указала своей палочкой на Драко. – Но вы еще продолжаете держаться, не так ли? Этот проклятый мир может вообще прекратить свое существование, и все, что останется, это Малфои и тараканы!
Гермиона оглянулась, чтобы убедиться, что коридор пуст, а затем скользнула в тень и превратила одежду в знакомый кожаный костюм. Она не удосужилась изменить свою палочку, как это было раньше, когда она нападала на кого-то, но сейчас не собиралась позволять этой суке уйти, угрожая ее друзьям и ее волшебнику. В этом костюме и покрытая чарами Гермиона пробралась в мезонин над головой и тихонько приоткрыла окно. Она осторожно вышла на каменный выступ, наблюдая за ситуацией внизу, а потом медленно двинулась в желаемое положение. Так, по-прежнему держа палочку в руке, она молча произнесла заклинание, облегчающее приземление, и прыгнула с уступа.
Почти беззвучно она приземлилась позади подражательницы, удивленная ошеломленным выражением на лицах всех мужчин, когда они заметили ее. Лицо Люциуса быстро исказила ухмылка, которую она так любила. Она поднялась с корточек, в которые присела, когда приземлилась, и наконец встала, расставив ноги на ширине плеч и уперев руки в бедра, словно какая-то супергероиня в кожаном плаще.
– Не могу поверить, что кто-то примет твою тощую задницу за меня, – сказала она, используя более низкий, более хриплый тон, которым обычно и пользовалась в свете луны. Подражательница повернулась на каблуках к Гермионе, и губы ее скривились в усмешке.
– Кто ты? – потребовала она.
– Вопрос в том, кто ты? – Гермиона шагнула вперед, нарочито пошевелившись. – Ты видишь? Я – Леди в Маске, а ты мошенница.
– Странно… ты более фигуристая, чем я думала, – она рассматривала Гермиону с ног до головы, медленно поворачиваясь, пока та обходила ее вокруг.
– Ревнуешь? – спросила Гермиона. – Я нахожу, что мужчинам нравятся женщины с некоторым количеством мягкостей. Мужик, знаешь ли, не собака, на кости не бросается…
– Что ты вообще здесь делаешь? – требовательно поинтересовалась женщина, и ее палочка переместилась уже на Гермиону.
– Ты причиняла людям боль, заставляя их думать, что это была я. Я здесь, чтобы убедиться, что с этим все покончено, – с угрозой сказала Гермиона. Она медленно обошла вокруг самозванки, за которой наблюдала, попутно отмечая, как именно та держит палочку, как она ставит ноги, как ее глаза мечутся вокруг, словом все то, что направляло бы собственные движения и помогало решать, в какую сторону двигаться и куда конкретно бить.
– Я так не думаю. Видишь ли, в отличие от тебя, я не использую свои трофеи для глупого финансирования маленьких благотворительных организаций. Мне нужны деньги для себя. Тебе следовало бы оставаться в отставке, и ты бы так и осталась в безопасности. Но теперь ты просто стоишь на моем пути, – Гермиона предвосхитила заклинание прежде, чем самозванка смогла его бросить, и заблокировала его, щелкнув палочкой. Чтобы заклинание вызвало ответный удар и вместо этого поразило саму мошенницу. Она пожалела только о том, что заклинание было довольно слабым и лишь слегка поразило ее.
– Сука! – закричала та, бросаясь на нее с настоящим опасным проклятием.
Гермиона засмеялась и легко увернулась от него, просто отпрыгнув с линии огня.
– Теперь я понимаю, что тебе пришлось применить насилие, потому что ты не только посредственная воровка, но и посредственная ведьма. Как это грустно, – сквозь зубы прошипела Гермиона, заставляя самозванку закричать и бросить еще больше заклинаний в ее сторону. Она легко маневрировала с их пути, ныряя, катаясь, в какой-то момент даже кувыркаясь от линии огня. И всегда приземляясь на ноги со смехом на губах. – Вау, ты действительно ужасна.
Гермиона увидела, как ведьма схватила свою палочку обеими руками, и услышала, как деревянная оболочка раскололась. Увидев расколотую палочку у себя в руках, потрясенная мошенница яростно уставилась на Гермиону. Раздраженное рычание, вырвавшееся из ее рта, было почти пугающим и чуточку похожим на сумасшедшее, когда она отбросила обломки и, сжав кулаки в когти, побежала к Гермионе. Гермиона же была очень быстрой, она моментально бросила свою палочку волшебникам и приняла боевую стойку.
*
– О, боги, это самая дикая схватка, которую я когда-либо видел! – в шоке произнес Драко, наблюдая за тем, как распсиховавшаяся ведьма бежит к Гермионе, только чтобы быть отброшенной в сторону.
– Может, в этих сигарах было нечто большее, чем просто табак? Ничего особенного не было? Я поверить не могу, что вижу это, – заметил Гарри, чьи глаза неотрывно следили за каждым шагом Гермионы.
– Нет, отец хранит свой особый табак для себя лично, как и старый экземпляр “Истории Хогвартса”, – на этой фразе Люциус прочистил горло, и Драко отвел взгляд от женщин, чтобы улыбнуться отцу. – Что? Ты действительно думал, что я ничего не знаю, и что даже не нашел его? Обижаешь, папочка.
– Я должен остановить это побоище… Должен арестовать ее, но, черт возьми… вы только посмотрите на Гермиону. Черт возьми, она изумительна! – сказал Гарри, держа в руке палочку Гермионы. Гермиона подхватила мошенницу за ногу и рассмеялась, когда та с криком упала на землю. Драко с Гарри посмотрели друг на друга, будучи не в силах удержаться от ухмылок, наблюдая за схваткой и делая ставки каждый раз, когда Гермиона наносила удар.
– На самом деле это немного сбивает с толку, они выглядят почти одинаково. Я вообще не уверен, где из них которая… – заметил Драко, когда Гермиона нанесла удар с разворота и окровавила нос самозванки. Что принесло ей идеальные десять очков от обоих волшебников.
– Единственная, кто побеждает в этой схватке, это моя Гермиона, – с гордостью произнес Люциус.
– Откуда ты это знаешь? – одновременно спросили Гарри и Драко.
– Потому что я знаю, как двигается моя ведьма, я могу выбрать ее из целой дюжины женщин в масках. Она невероятна, не так ли? – спросил он, наблюдая, как Гермиона блокирует удар, обхватывает пальцами запястье своей соперницы и заворачивает ее руку за спиной.
– Должен признать, она выглядит чертовски горячо в этом кожаном наряде, – признал Драко, наклоняя голову в сторону. – Наверное, стыдно представить себе женщину, которая, скорей всего, станет моей мачехой абсолютно голой?
– С точки зрения кровосмесительства, смертельно, да, – прорычал Люциус, отвешивая Драко хороший такой подзатыльник.
В этот момент самозванка откинула голову назад и затылком ударила Гермиону по лицу. Видя это, Люциус сразу же бросился вперед.
– НЕТ! – закричала Гермиона, уставившись в его сторону. – Я справлюсь с ней сама, – прохрипела она, пиная соперницу в спину и отправляя на колени, тем самым сваливая ее на землю. Она жестко вывернула ей руку за спиной. Потом Гермиона схватила ее за волосы и резко дернула за голову. – Ты спутала меня с другой ведьмой, – зарычала Гермиона, ударив мошенницу головой о бетон. Та завыла и перевернулась на спину, глядя на Гермиону, сидевшую на ее туловище верхом.
– Сними с меня свою жирную задницу, сучка! – закричала она, пытаясь нанести удары почти вслепую. Но сделала она это только для того, чтобы ее схватили за запястья и прижали их над головой.
– Ладно, мне все равно, кто вы такие, но это было жарко, – сказал Драко, уставившись на Гермиону, сжимавшую соперницу под собой. – Мерлиновы кальсоны! Да она же сейчас просто задушит ее грудью.
– И это меня ты называешь редким извращенцем? – нахмурившись, пробормотал Люциус. Он не мог отрицать, что это было скорее поводом для того, чтобы увидеть, как его ведьма борется со своей соперницей, но не по тем причинам, которые без сомнения главенствовали в мыслях Драко и Поттера. Люциусу нравилось видеть, как она побеждает кого-то, нравилось видеть, как Гермиона контролирует ситуацию. Его член дернулся в ожидании, когда же этот вечер наконец закончится, потому что он точно отвезет ее домой и трахнет так, чтобы она даже двинуться не смогла.
Гермиона сверкнула взглядом на мошенницу и заметила, что глаза ее блестят несколько истерично. Казалось, та действительно пребывает сейчас вне соприкосновения с реальностью. Гермиона покачала головой и подняла взгляд на Гарри, вообще-то чувствуя, что жутко устала, да и скула основательно так поранилась, когда соперница ударила ее затылком.
– Арестуйте ее, аврор Поттер, – Гермиона твердо удерживала самозванку, пока Гарри не смог надеть на нее заколдованные манжеты и поднять на ноги. Гермиона стояла и смотрела, как Гарри сжимает одичавшую ведьму под собственным контролем, игнорируя предложение Драко ударить ее. Когда Гермиона наконец поняла, что все кончено, и плечи соперницы опустились от поражения, подошла к ней.
– Я хочу знать, кто ты, – тихо сказала Гермиона, поднимая палочку и выпуская заклинание. Богатые коричневые кудри медленно превратились в платиновый блонд, темные карие глаза стали кристально голубыми и круглыми, а мягкие черты лица стали резкими и строго очерченными. – Астория?
Гермиона потянулась к голове женщины, сняла кожаную маску, окружавшую ее глаза, и обнажала лицо последнего человека, которого она ожидала увидеть.
– Мой бог…
– Какой, черт возьми, во всем этом смысл? – Драко оттолкнул Гермиону в сторону и недоверчиво уставился на свою жену. – Ты? Но почему? У тебя было все, что ты могла захотеть, неограниченные средства были в твоем распоряжении. Почему ты делала что-то подобное?
– У меня было все, что я могла захотеть? Нет, дорогой Драко, это было не так. То, чего я и впрямь хотела, – это Рокко. Государственный деятель Болгарии, помощник директора школы в Дурмстранге. Мы были любовниками и хотели пожениться, но у моих родителей не было состояния, они заключили брачный договор против моей воли, и я была вынуждена выйти за тебя замуж, – выплюнула она. – Как ты думаешь, я не понимала, что была всего лишь средством для достижения цели? Ты едва мог заставить себя прийти ко мне в постель, и когда ты это делал, то не мог дождаться, когда снова выйдешь из нее. О, ты вежлив и щедр, ты джентльмен и старался сделать для меня все, но ясно, что ты просто терпел меня, а иногда даже и не очень. Ты смотрел на меня как на пустое место, потому что я удерживаю тебя от того, чего ты действительно хочешь – от твоей любовницы.
– Ты чуть не убила меня! – закричал он, и гнев его усилился. – Я, возможно, не любил тебя, Астория, но я никогда не был злым с тобой. Я не бил тебя, не отказывал тебе ни в чем, я давал тебе все, что ты хотела…
– Лжешь! Вы игнорировали меня, вы смеялись надо мной! Ты и твой отец, оба! – она посмотрела на Люциуса. – А вы, вы появляетесь со своей умной подругой, и все трое начинаете говорить о вещах, которых я не могу понять. Я знаю, что вы все говорили о том, какая я глупая, когда я ушла. А потом вы упрекаете, что мой нос какой-то не такой, а сами смотрите на эту Гермиону, будто она сделана из золота или чего-то наподобие, и над кем вы в эту минуту смеетесь? Надо мной! Я доказала всем вам, что я не какая-то жалкая мелочь, которую стоит игнорировать! Я та, кого надо бояться, кого следует уважать!
– Астория, ты никому ничего не доказала. Ты просто доказала, что ты эгоистичная, невежественная дрянь. Посмотри на себя – ты в наручниках и скоро поедешь в Азкабан! – заметил Драко. Самодовольное выражение лица Астории быстро исчезло, когда она оглянулась на Гарри. Ее губы начали дрожать, и слезы навернулись на глаза.
– В Азкабан нельзя сажать чистокровных! Я не могу сесть в Азкабан! – завопила она. – Пожалуйста, не заставляйте меня, – жалобно проговорила она.
Люциус нахмурился и посмотрел на Гарри, а затем снова на Асторию. Она явно пребывала не в своей тарелке, и хотя он не чувствовал к этой маленькой сучке особой жалости, он был обеспокоен тем, как это может повлиять на репутацию его семьи.
– Поттер, у нее явно серьезные проблемы с психикой. Может, нам следует отвезти ее в приют для душевнобольных волшебников? Она может получать уход и реабилитацию, в которых нуждается, без особой рекламы. Если ее оправдают и избавят от заключения в Азкабан, я, конечно, покрою стоимость ее пребывания в этом приюте, поэтому министерство не должно испытывать никаких неудобств, – предложил Люциус.
– Ты не будешь выдвигать обвинения, Драко? – спросил Гарри, не зная, что он думает о таком решении.
– Нет, конечно нет. Но я хочу развода на том основании, что она окончательно чокнутая! – огрызнулся он, мельком посмотрев на рыдающую женщину и опуская глаза в землю.
– Ты понимаешь, сколько законов я нарушаю здесь? – спросил Гарри, не веря, что он помогает Малфою скрыть все это.
– И мы в долгу перед тобой, мы в очень большом долгу, Поттер, поверь, – ответил вперед отца Драко. – А теперь убери ее с глаз моих, – он отвернулся и услышал, как Поттер аппарирует Асторию. Люциус положил руку на плечо Драко и пожал его.
– С тобой все в порядке, сын? – тихо спросил он. Драко покачал головой и провел пальцами по волосам.
– Не знаю… Папа, это моя жена. Моя жена, причинившая боль всем тем людям, и причинившая боль мне, и это я виноват в том, что с ней случилось. Не надо было к ней так относиться… – тихо сказал Драко. Гермиона сняла маску и поцеловала его в щеку.
– Ты не виноват, Драко. Ты не можешь заставить себя чувствовать то, чего не хочешь. Вы оба были жертвами архаической традиции, доказавшей, насколько она может быть вредной. Мой совет: в следующий раз женись по любви, – тихо сказала она.
– Я не знаю, случится ли это в следующий раз, мне не очень нравится жениться, если честно, Грейнджер, – ответил Драко. – Даже если я люблю Элизабет, я не хочу жениться и на ней тоже, – он глубоко вздохнул. – Некоторые волшебники становятся хорошими мужьями, некоторые нет. Хотя я должен сказать, что ты очень впечатляющая ведьма.
– Ты только что это выяснил, Малфой? – спросила Гермиона, положив руки на бедра.
– Нет, но я так и не понял, насколько впечатляющей ты была до сих пор. Ты удивительна и чертовски забавна, Грейнджер.
– Да, я заметила оценочные карточки, и думаю, что несколько раз ты судил меня довольно жестко, – поддразнила она.
– Я, вероятно, смотрел на твою задницу или твои сиськи и действительно не видел, что ты делала.
– По крайней мере, ты честен со мной! – она засмеялась, совсем не обидевшись на его комментарий. – С тобой все будет хорошо? Ты можешь пойти домой, с нами.
– Нет, я пойду к себе. Судя по выражению его лица, я не думаю, что хочу подвергать себя какому -нибудь извращению, которое может случиться сегодня вечером в мэноре, – он кивнул на отца. – Кроме того, я думаю, что он может убить меня во сне за то, что разглядывал твои сиськи, – сказал Драко, пристально глядя на ее грудь. – Я собираюсь вернуться домой, чтобы утром разобраться с Асторией.
– Я пойду с тобой, сын. Утром я свяжусь с адвокатами и назначу им встречу. Нам придется встретиться с врачами, а также с семьей Гринграссов. Не волнуйся, у нас все будет улажено быстро и спокойно, – сказал Люциус.
– Хорошо. Встретимся в твоем кабинете в девять. И постарайся быть не совсем голым, ну я о прятках или еще кой о чем, – Драко ухмыльнулся.
– Мы играли в “Марко Поло”, и совсем не были обнажены, спасибо, – сказала Гермиона.
– Как бы то ни было, сейчас иди домой, прежде чем кто-нибудь увидит, во что ты одета, – сказал Драко, со смехом указывая на ее кожаный костюм.
– О-о-о… – огорченно протянула она и тут же преобразила свою одежду обратно в бальное платье.
– Черт, Грейнджер. Не уверен, что выглядит горячее, твой кожаный костюм или же это платье, – присвистнул Драко.
– Спокойной ночи, Драко, – сказал Люциус, крепко обнимая Гермиону за талию.
– Хорошо, тогда спокойной ночи, – ответил он. И уже начал аппарировать, но остановился, чтобы посмотреть на своего отца. – Ты знаешь, ты счастливчик, раз получил такую женщину. Она будет тебе хорошей женой, и просто подумай, что у тебя может быть полдюжины маленьких дочерей, таких же, как она, – сказал Драко.
Он наблюдал, как Люциус смотрит на Гермиону, которая краснеет и улыбается, представляя маленьких девочек с ее вспыльчивым характером и его внешностью.
– Я имею в виду, просто подумай об этом, они выросли бы, чтобы иметь одинаковую фигуру в стиле пин-ап и знойную внешность, такой же дерзкий и кокетливый характер.
– О, Боже! – Люциус мгновенно побледнел, а Драко начал безумно хохотать, прежде чем скрыться с глаз.
– Он пошутил, любовь моя, не загоняйся, размышляя о браке, – раздраженно закатывая глаза, заметила Гермиона.
– Я задумался не об идее брака, – сказал он, вытирая лоб, когда повернулся к ней. – Я вообразил, что у меня есть дочери, – я видел маленьких девочек со светлыми кудряшками и очень энергичным характером, – Люциус помолчал. – А потом я представил их очень похожими на тебя. И, о Боже, я хочу запереть их!
Паническое выражение лица Малфоя было просто бесценно. Он выглядел испуганным и совершенно беспомощным, так, что Гермиона не смогла сдержать смех.
– Люциус. Но у нас нет дочерей,– она засмеялась, положив руку ему на щеку.
– Но мы могли бы быть… – он почувствовал, как ее палец прижался к его губам.
– Когда-нибудь ты сможешь сообразить, что с этим делать, – она хихикнула, думая, как мило, что он беспокоится о детях, которых даже еще не было. – Нет смысла беспокоиться об этом сейчас, любовь моя.
– Ты права, позже я подумаю о частных репетиторах и женских собраниях, – сказал он, слегка касаясь пальцами ее скулы. Синяк на скуле уже начал формироваться. – С тобой все в порядке?
– Это всего лишь небольшой синяк, в моей жизни их было и побольше, – Гермиона закрыла глаза и наклонила щеку к его прикосновениям.
– Все, вероятно, решат, что я ударил тебя, – проговорил Люцис, нахмурившись от этой мысли.
– Ты и я, мы оба знаем, что ты никогда не сделаешь мне больно, – она обняла его и прижалась к его груди. – Кроме того, если бы ты попробовал это, я бы надрала тебе задницу, а ты знаешь, что я могла бы это сделать.
– Ты была довольно удивительна. Как бы я ни был горд тем, что ты взяла верх, я испугался, что ты будешь ранена, – прошептал он. – Я готов был сломать ей шею, когда она ударила тебя.
– Она ударила меня как девчонка, мои же удары были сильнее и чаще, – сказала Гермиона, дрожа на холодном ночном ветру.
– Тем не менее, все это мне очень не понравилось, – он сжал ее подбородок и осторожно поднял голову, чтобы посмотреть в глаза. – Я люблю тебя, – тихо сказал он.
– Любишь? – голос ее задрожал, а глаза наполнились слезами.
– Очень… – он провел большим пальцем по рту, прежде чем прижаться к ее губам. – Я и не думал, что могу так любить.
– А я люблю тебя, – сказала она ему в губы, и рыдание лишь подчеркнуло ее слова. Он крепче прижал ее к себе, прижался к ее губам, совершенно не обращая внимания на людей, выходящих с бала позади них, когда обернул ее в свой плащ и еще раз поцеловал ее. Он почувствовал ее слезы и даже почувствовал, как она слегка укусила его. Теперь он знал точно: Гермиона любит его. Иначе она никогда не сказала бы эти слова.
– Я чувствую себя самым счастливым волшебником из ныне живущих, когда слышу, как ты произносишь эти слова, – сказал он, наконец отрывая свои губы от ее. Гермиона покраснела и рассмеялась сквозь слезы из-за забавных смешков, раздающихся вокруг.
