Текст книги "По расчету (СИ)"

Автор книги: Смай_лик_94

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Да. Написать ответ?

– Нет, я сам. Думаю, так будет лучше.

Теобальд вышел, улыбнувшись брату, а тот, закрыв лицо руками, безвольно осел на стул и ссутулившись, застыл, как изваяние. Приезд Уильяма не сулил ничего хорошего ни ему, ни герцогу, и если Тео не знал, чего ему ждать, Картер прекрасно понимал, что ждёт его в ближайшее время.

Именно в такой позе застал его Эдгар, вошедший с кипой бумаг. Торопливо положив документы на стол, он опустился перед другом на колени и, отведя его руки от лица, заглянул в глаза. Взгляд Картера не предвещал ничего хорошего.

– Мы никуда не убежим. Ни-ку-да.

– Почему? – выдохнул Эдгар, не веря своим ушам.

– Приезжает наш брат, Уильям. Он ненавидит и меня, и Тео. Мне он зла не причинит. Но Тео… Они не в ладах с самого детства, и я опасаюсь самого худшего. Уильям негодяй, и он на многое способен. Главная причина его ненависти в том, что они близнецы. Пять минут разницы, но Теобальд – наследник имения, герцог, приближённый короля. А он, Уильям, младше всего на жалких несколько минут, уже не герцог, а граф, и наследует только деньги, и то меньше, чем Тео. Вообще, если здраво на это посмотреть, это действительно вопиющая несправедливость. Отец мог признать близнецов равноправными наследниками, но будто чувствовал в Уилле всю его подноготную. А Тео лишь исполнил его завет.

– За что же он ненавидит тебя?

– За то, что я, безродный, был любим отцом больше, наравне с Тео. А Уилл всегда был каким-то… ущербным, одиноким, и даже родители под конец жизни не то что не любили, но опасались его. Когда отец умер, Уильям устроил длительную тяжбу за наследство, пытаясь доказать, что он – не младший брат, как формально считается, что у него с Тео равные права. Но дело он проиграл и уехал, затаив на нас злобу. То, что сейчас он неожиданно решил нанести нам визит – ничего хорошего не предвещает. И я не могу оставить брата наедине с этим чудовищем. Наш побег придётся отложить, Эдгар. Извини. Я не могу иначе.

Эдгар, всё ещё сидевший перед Картером на коленях, взял его за обе руки и тепло ему улыбнулся.

– Я понимаю твои чувства. И безмерно, глубоко уважаю тебя за любовь к брату. Я готов ждать столько, сколько будет нужно. Не переживай из-за этого. Думаю, всё это время мы сможем видеться – Теобальду будет не до нас. Так?

– Так-то так, – хмуро ответил Картер, – но Уильям может напасть на него ночью, вот чего я боюсь. Так что я вряд ли буду свободен – большую часть времени мне придётся быть с братом, может, даже переселиться в соседнюю с ним комнату. И мне нужно будет быть сосредоточенным и внимательным.

– Тогда тебе не повредит лишняя пара глаз и ушей. Но ты правда думаешь, что он способен убить родного брата? Я не думал, когда ты говорил об опасности, что ты имел в виду именно это.

– Он способен не только на это, поверь. Среди слуг ходят слухи о том, что он отравил собственного отца. Младшего, я имею в виду. Отец узнал о том, что Уильям ведёт беспутную жизнь в Лондоне, каждую ночь гуляет в самых грязных борделях, и даже, кажется, собирается жениться на блудливом омеге. Конечно, для родителя это было потрясением, и он написал Уиллу гневное письмо с требованием объяснить свои действия. Он приехал, говорил с отцом закрытой комнате, как говорят, вёл себя неуважительно и даже по-скотски. Вылетел в коридор, чертыхаясь, и на следующий же день уехал, ни с кем не попрощавшись. А когда он вернулся в следующий раз, отец Тео и Уилла скоропостижно скончался. Думаешь, это совпадение?

Эдгар сокрушённо покачал головой. Он знал своего хозяина как честного, доброго, великодушного человека и не мог поверить, что его близнец мог быть негодяем, блудником и отцеубийцей.

– Не хочется в такое верить, – шепнул Эдгар, садясь на соседний стул и сцепляя пальцы в замок.

– И мне не хочется, Эд, но приходится быть осторожным. Я не могу оставить брата в доме одного с человеком, который, вероятно, убил своего отца. Может, он за тем и едет, чтобы убить Тео и завладеть наследством, имением.

– А тебя выставит вон?

– Ну, я-то, как ты помнишь, собирался сбежать с тобой, так что это меня не пугает. Да я и сам не остался бы жить с ним в одном доме. Но сейчас моя задача – защитить Тео. Он так и не понял, за что брат так его ненавидит. Я должен всегда быть рядом с ним, чтобы не допустить его смерти. Спасибо, что понимаешь и принимаешь моё решение пока остаться в замке.

Эдгар потрепал его по плечу и ободряюще улыбнулся.

***

В то время как альфы говорили друг с другом, Теобальд направился в комнату своего жениха. Чарльз сидел на небольшом мягком диванчике, поджав ноги под себя, и читал, задумчиво закусив губу. Герцог, обычно соблюдавший приличия и не входивший без предупреждения, на этот раз был слишком взволнован и возбуждён вестью о приезде брата, чтобы следовать условностям, и омега сначала несколько растерялся столь неожиданному визиту поздно вечером. Увидев лицо жениха, встревоженное и растерянное, Чарли вскочил навстречу, всем своим видом без слов выражая вопрос «Что случилось».

– Извините за позднее вторжение, Чарли. Ко мне приезжает брат.

– Картер? – сердце омеги рухнуло в пятки. Он не совсем понял слова жениха, и решил, что Картер уже бежал и теперь возвращается по той или иной причине.

– Нет, Чарли. Сядемте. Я не рассказывал вам о нём. Мой родной младший брат, Уильям, с давних пор непонятно из чего питающий ко мне ненависть, решил навестить родительский дом, и я, посоветовавшись с Картером, решил не отказывать ему в приёме, чтобы не воспалить в нём ещё большую вражду. Однако он личность тёмная, и я хотел вас предупредить о том, что его следует опасаться. Но если честно, нет, я солгал, вовсе не за тем я пришёл. Он приедет только через две недели, так что беспокоиться пока не о чем, я и так успел бы вас предупредить, но я взволнован и, откровенно говоря, пришёл к вам за поддержкой, – пару мгновений он помолчал. – Смею на неё надеяться, как будущий супруг.

Чарли улыбнулся и, подсев поближе, обеими руками взял большую тёплую ладонь жениха и сжал, ласково глядя Теобальду в глаза. Трудно было удержаться от ответной улыбки, и альфа тоже пожал тонкие пальчики, поглаживая тыльную сторону маленькой ладони большим пальцем.

– Отчего же ваши отношения с братом так плохи? Вы сильно повздорили?

– О нет, вовсе нет, наша вражда началась задолго до того, как он судился со мной за наследство. Он с детства ненавидел меня, да и Картера тоже. Он вообще всегда был какой-то недобрый, дерзкий, даже родители это замечали за ним, и он часто бывал наказан за свои вольности.

– Судился с родным братом? – Чарльз удивлённо выдохнул.

– Да. И это ещё не худшее из того, что он сделал. Но не будем об этом, не лучшая тема для разговора на ночь, да ещё и с таким ребёнком, как вы.

Омега смущённо улыбнулся, потупился и покраснел, не отнимая рук у герцога, и эта стыдливая краска вызвала в альфе самые нежные чувства. Теобальд поднёс к лицу изящные кисти в обрамлении тончайших белых кружев и поцеловал каждую по очереди несколько раз. Глядя на руки своего жениха, герцог отметил, что на них не было ни одного кольца. Хоть все уже и говорили о том, что Чарли – жених и будущий герцог, официального предложения сделано не было, и это неприятно отозвалось в душе у Теобальда. Он бы и сам не мог ответить, к чему тянул он всё это время. В эту минуту альфа твёрдо решил для себя, что сделает предложение завтра же. Чувства к Чарли, пока только-только зарождавшиеся, были очевидны, и откладывать официальную помолвку было бы уже просто неприлично.

Помимо того, что омега был красив, юн и утончён, альфа видел в нём множество других качеств, которые вызывали уважение и восхищение. Чарли был прост в обхождении, добр, бескорыстен, а кроме того Теобальд чувствовал в нём удивительное родство душ. С омегой было всегда легко. Герцог знал, что не пошёл бы в подобную волнительную минуту, узнав о приезде брата, к чужому человеку. Он пришёл, потому что знал, что от Чарли стоит ожидать ласки и поддержки.

Однако омега заметил недовольное выражение лица своего жениха и обеспокоенно свёл брови, хмуря чистый высокий лоб.

– Я сказал или сделал что-то не так, Тео? На ваше лицо будто туча нашла разом.

– Не беспокойтесь, милый Чарли, я заметил за собой непростительную оплошность, которую постараюсь исправить как можно скорее. Не принимайте это на свой счёт. Что вы читаете? – герцог решил перевести разговор на другую тему, пока Чарльз не спросил, что это за оплошность – не хотелось предупреждать его о предложении и портить приятный сюрприз. – О, «Консуэло». Кажется, читал в юности. Да… – Теобальд пролистал книгу, не вытаскивая закладки, и снова положил на диван.

– Мне очень нравится, хорошая книга. Позаимствовал в вашей библиотеке, – омега снова очаровательно смущённо улыбнулся.

– Эта библиотека, как я уже говорил, целиком и полностью принадлежит вам. Читайте всё, что вашей душе угодно.

– Спасибо. А вы любите читать?

– Да, но в последнее время мало успеваю. У меня много дел, меня часто вызывают ко двору, да и со своими бумагами приходится разбираться, хоть мне и помогает Картер.

При упоминании Картера Чарли снова вспомнил темноту и два обнажённых тела, смутился и покраснел. Теобальд, к счастью, в это время отвернулся и не заметил смятения, которое отразилось на лице его жениха.

– Вы поедете завтра со мной на конную прогулку? – герцог нарушил тишину. – Если, конечно, будет достаточно тепло и солнечно.

– С удовольствием, – омега улыбнулся в ответ, радуясь, что Картер больше не был упомянут и не было вероятности выдать себя своим смущением. Если бы Теобальд узнал о том, что Чарльз знает о влюблённости секретаря, понемногу выяснились бы и его планы побега, а омега не хотел ни предавать своего друга, ни лгать жениху.

– Думаю, лучше будет сделать это вечером, когда тепло и солнце ещё светит.

«А я как раз успею купить обручальное кольцо», – добавил герцог про себя.

– Как вам будет удобнее, – Чарли устало улыбнулся, и Теобальд, вспомнив, что уже очень поздно, собрался уходить, чтобы не мешать жениху готовиться ко сну.

– Прошу прощения, я задержался и вас утомил. Спасибо вам, я и правда отвлёкся и перестал думать о плохом. Благодарю за поддержку и ваше тепло.

Альфа снова склонился к рукам Чарльза, а когда распрямился, омега смотрел на него так пристально, доверчиво, открыто, что герцог не удержался. Чуть опустив голову и увидев, что юноша не отстраняется, Теобальд осторожно и медленно, чтобы не испугать, обнял его за талию и поцеловал. Скромный, почти дружеский поцелуй, снова зардевшиеся щёки, частое дыхание, очаровательные кудри, обрамлявшие лоб, опущенные блестящие глаза за сенью густых ресниц; Чарльз был похож на ангела в эту минуту. Отстранившись, герцог улыбнулся нежно и влюблённо, глядя на то, какое впечатление произвёл на мальчика первый поцелуй.

– Доброй ночи, Чарли. Сладких снов. И до завтра.

Прежде чем выйти, Теобальд ещё раз поцеловал дрожащую от волнения руку и улыбнулся, услышав ответное «Доброй ночи, Тео».

Когда дверь закрылась, юноша ещё долго стоял, не смея пошевелиться, чувствуя на губах нежное прикосновение. Потом, немного придя в себя, он медленно вернулся к дивану, поглаживая пальцами собственные губы и рассеянно глядя в пол. Сев, он взял в руки книгу, но читать уже не смог – слишком много чувств и мыслей вызвал в нём первый поцелуй с мужчиной, которого он любил. Улыбка не сходила с его губ до тех самых пор, пока он, переодевшись и забравшись в кровать, не заснул.

***

Утром Чарльз проснулся в приподнятом настроении. Чувства к Теобальду, пока ещё неясные, неопределённые, непонятные для невинного мальчика, были подхлёстнуты поцелуем, и теперь симпатия переросла в нечто большее. Раньше достаточно равнодушный к нарядам, омега целый час вертелся перед зеркалом, подбирая блузку к брюкам, украшения к блузке, меря то и это, поворачиваясь разными боками. Он был окрылён новым, сильным чувством, и ему хотелось выглядеть за завтраком как можно лучше, как можно красивее, чтобы нравиться своему Тео.

Виктор во всём помогал своему юному господину – советовал, какую выбрать подвеску, какие браслеты, как уложить волосы. Он прислуживал ещё покойному отцу Теобальда и отлично разбирался в сложнейшей науке под названием «Прекрасно выглядеть». С большим вкусом омеги подобрали простой утренний, светлый наряд, слуга завил и уложил Чарльзу волосы, и юноша, окрылённый осознанием собственной красоты и первой влюблённостью, лёгким шагом направился в столовую. Пока он шёл, оглядываясь на своё отражение в зеркальных поверхностях, его голову посетила мысль о том, что дедушка Норберт, так сердившийся на него за невзрачные траурные костюмы, остался бы доволен. Увлечённый новой жизнью, счастливый дружбой и доверительными отношениями с Картером, любовью к Теобальду, он, к своему стыду, начал забывать о добром старике, который устроил это счастье. Чарли решил, что непременно съездит к деду до того, как приедет зловещий брат герцога.

В столовой был только Картер, и Чарльз, решив, что Теобальд пока ещё просто не спустился, весело подлетел к своему другу, сияя улыбкой. Картер, целуя руку, улыбнулся в ответ.

– Вы сегодня дивно хороши, Чарли. Что же за радость у вас произошла?

– Не скажу, – омега, всё так же широко улыбаясь, уселся за стол напротив. Между ними должен был сесть герцог. – А вы… вы всё здесь? Я… то есть, я… я имел в виду, что рад вас видеть.

– Раз уж вы знаете всё о моих планах, пожалуй, будет честно посвятить вас в причины моей задержки. Вы ведь знаете, что к нам приезжает брат? Так вот, я не хочу оставлять Тео с ним одного. Опасаюсь, как бы он чего не устроил.

– Вы так любите Тео… – омега улыбнулся. Он любил герцога, и ему казалось, что не любить его невозможно, казалось, все должны любить именно его, только его. То, что Картер любит брата и заботится о нём, казалось естественным и закономерным.

– Да, и переживаю за него. Но не бойтесь, вместе с вами мы не дадим его в обиду, так? – Картер заговорщицки подмигнул собеседнику и принялся есть.

– А герцог занят?

– Герцог уехал. Вы не знали? Он вернётся к вечеру.

Чувство дежа вю нахлынуло на омегу, и он на глазах поник и поблёк. Он был так потрясён вчерашним неожиданным визитом жениха, поцелуем, он так мечтал увидеть его сегодня, так старательно выбирал наряд, чтобы понравиться ему. А он уехал? Картер заметил перемену в лице Чарльза, отложил вилку и обеспокоенно всмотрелся в хмурое хорошенькое лицо.

– Что с вами, Чарли? Не хмурьтесь так, он скоро вернётся. Вы же едете кататься вечером. Поверьте, короткая отлучка была необходима. Мне кажется, или между вами вчера произошло что-то?

– Вы проницательны, – тихо выдавил из себя юноша.

В столовой повисла тишина. Картер чувствовал, что чего-то не знает и не понимает, Чарли был подавлен новостью об отъезде жениха. Он и сам не смог бы объяснить, почему так огорчился отъездом Теобальда. Если бы он посмотрел на ситуацию со стороны, собственное поведение показалось бы ему глупым и эгоистичным, в романах он ненавидел капризных омег, которые по делу и не по делу обижались на своих возлюбленных, и теперь вдруг он сам огорчился из-за такой ерунды. Прожив в одном доме с герцогом около месяца, он прекрасно знал его распорядок дня, видел, как альфа занят, как часто уезжает по делам в Лондон, но именно теперь, когда чувства к нему вспыхнули с новой силой, он принял отлучку слишком близко к сердцу.

Однако молчать дальше было уже неприлично, Картер, не понимавший, чем Чарльз так обижен, чувствовал себя неловко.

– Извините, Картер, я повёл себя глупо. Очень хотелось увидеться с герцогом, но он даже меня не предупредил, и я… Простите меня.

– Ничего страшного, дела сердечные требуют чуткости и такта. Я понимаю, что вам особенно хотелось видеть его именно сегодня, и именно сегодня он неожиданно уехал. Поверьте, он вернётся совсем скоро, и вашему сердечку осталось томиться совсем не долго. Я рад, что формальный статус жениха забыт, и вы действительно испытываете чувства к моему брату. Отрадно видеть, когда брак – не формальность, а родство душ.

В голосе альфы прозвучала горечь. Искренне радуясь за брата, он со всей ясностью понимал, что для него любовь и брак никогда не будут едиными. К тому же, как он ни любил и ни уважал Теобальда, он и не собирался потакать его прихотям и жениться на нелюбимом омеге, чтобы соблюсти приличия. Эдгар, деливший с ним чувства уже более десяти лет, был неотторжимой частью его души, и альфа был готов уйти из дома, покинуть любимого брата, лишиться наследства и богатой, устроенной жизни, чтобы провести рядом с ним всё отпущенное ему время.

Картер обладал удивительной чертой – он способен был радоваться за тех, кого любил, когда его собственная жизнь летела под откос. Глядя на Чарли, который впорхнул в столовую, сияя счастьем, подавленный до этого альфа встретил его не менее радостной улыбкой. Теперь же, когда хорошенькое личико помрачнело, он продолжал улыбаться, зная причину отъезда брата, зная, что уже сегодня будет сделано предложение и милый мальчик останется в их доме навсегда. Чарльз был хорош собой и в дурном расположении духа, тем более что за его насупленными бровями и тоскливым взглядом всё ещё читалось то счастье, та радость, которая заставила его улыбаться в первую минуту встречи. Чутким умом Картер понял, что вчера вечером Теобальд пришёл к жениху, и между ними произошло что-то, что так окрылило юношу. Подумать о том, чтобы брат мог позволить себе что-то низкое, Картер не мог, и делал ставку либо на первое объяснение в любви, либо на поцелуй.

– Знаете, Картер, возможно, это прозвучит эгоистично, но я ужасно рад, что вы остались. Вы мой первый друг в этом доме, вы очень меня поддерживали, да и сейчас поддерживаете, вы не даёте мне грустить, и я очень вас люблю. Вы такой славный, такой хороший. Я буду очень тосковать по вам, если вы уедете.

Картер улыбнулся и, взяв маленькую руку, крепко её пожал.

– И я к вам привязался, милый Чарли. Я надеюсь, что Теобальд перестанет ставить мне палки в колёса, и я смогу остаться в своём родном доме. Я бы хотел быть здесь, когда вы с братом пойдёте к венцу, когда у вас появятся дети. Мне, как вы понимаете, детей ожидать не приходится, так что роль доброго дядюшки вполне устроила бы меня. К сожалению, Тео не оставляет мне выбора. Жаль, но я не останусь здесь, если брат попытается разлучить меня и Эдгара. Как только Уильям уедет, я незаметно исчезну. Главное, чтобы Теобальд не догадался о моих планах раньше времени.

– О, я могила, на меня вы можете рассчитывать. Я не хочу ему лгать, но он, я надеюсь, и не подозревает о том, что я могу что-то знать.

– Начинать отношения со лжи – плохой знак. Если будет спрашивать, расскажите. Это меня не остановит.

– Я надеюсь, что он просто не спросит. Я не хотел бы ни предавать вас, ни обманывать его.

– Какой же вы добрый мальчик, Чарли. Я счастлив, что знаком с вами. И спасибо старику Аддерли, что подыскал Тео не жеманного, напыщенного, пустого выскочку, а такого милого и славного омегу. Если бы не он, Тео наверняка бы нашёл себе чёрт знает кого. Я бы не вынес.

Они оба рассмеялись, представив себе этого «чёрт знает кого». Остаток завтрака прошёл весело, с шутками, и оба собеседника забыли о своих печалях. Картер, узнав, что Чарльз собирается навестить мистера Аддерли, вызвался поехать с ним, потому что старик был роднёй и ему.

После завтрака Картер удалился в кабинет заниматься делами, а Чарли, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами, вышел гулять в сад. С одной стороны, юноша всё ещё пребывал под впечатлением от вчерашнего вечернего свидания, и его окрыление никуда не делось. С другой, весть об отъезде Теобальда больно задела его. В то время как он всей душой рвался увидеть любимого, тот уехал и даже не попрощался, и омега строил разные догадки, что могло заставить герцога так срочно покинуть поместье. Мысли об измене в голову Чарльза даже не приходили, и самым логичными объяснением было то, что Теобальда срочно призвали ко двору по делам. Юноша и не догадывался, что альфа уехал в город, чтобы купить обручальное кольцо и подарок.

В саду пахло весной. Уже распустившиеся листья тихо шелестели на ветру, полуденное солнце пригревало, и омега снял шляпку, позволив причёске распуститься. Тонкие перчатки тоже оказались лишними, но снимать их Чарли не рискнул, решив, однако, что завтра наденет митенки. Посыпанные песком тропинки блестели на солнце, первые весенние цветы – крокусы, подснежники и тюльпаны – клонили к земле свои полные, ароматные головки, жужжали кое-где пчёлы, деловито пересаживаясь с венчика на венчик, порхала яркая бабочка. Расцветавшая сирень испускала тонкий, дивный аромат, и Чарли, не удержавшись, сорвал одну кисть, зарылся лицом в скопище душистых мелких цветов и счастливо улыбнулся. Испорченное за завтраком настроение вернулось окончательно, и, тихо напевая под нос, омега направился вглубь герцогского парка, к старой аллее.

Старинные, высокие, кривые липы аллеи ещё не расцвели, только ароматные молоденькие листья медленно покачивались на ветру. Было прохладно и темно, тут и там стояли скульптуры и скамеечки, где-то журчал невидимый ручеёк или фонтан. Пройдя через аллею, Чарли ахнул и замер – его взгляду открылся огромный фруктовый сад: бесконечное белое марево цветущих яблонь, слив и вишен. Омега застыл, впечатлённый зрелищем, и несколько минут стоял, теребя в руках шляпку и ветку сирени. Услышав позади себя шаги, он не оглянулся, думая, что это кто-то из слуг и работников, но шедший по аллее человек весело окликнул его, и, оглянувшись, Чарльз узнал Картера. Альфа бодрым шагом, с широкой улыбкой двигался навстречу, держа в руках большую корзину, на крышке которой лежал бежевый клетчатый плед.

– Милый Чарли, вы не заметили, что гуляете уже несколько часов? Пора обедать, и я решил не звать вас в дом, а принести обед сюда. Как вы смотрите на то, чтобы устроить пикник?

– Давайте! – омега весело улыбнулся в ответ. – Вы знаете какое-нибудь удобное место?

– Да, пойдёмте.

Картер отвёл Чарльза назад к центру аллеи и оттуда свернул в небольшую рощицу. Омега шёл, опираясь на протянутую руку, как часто хаживал с Теобальдом, но никаких чувств, которые он испытывал, держа руку жениха, не было. Это было похоже на прогулку с братом – доверие, весёлый разговор обо всём, о мелочах, о книгах, твёрдая рука, на которую можно опереться, и только.

Дойдя до небольшой искусственно сделанной живописной опушки, молодые люди остановились, альфа разложил плед, бесцеремонно плюхнулся на него первый, чем вызвал только смех Чарльза, открыл корзину и принялся раскладывать тарелочки с едой. В корзине оказалась варёная индейка, два яйца вкрутую, конфеты и свежий сдобный хлеб, ещё горячий и очень вкусно пахший. Кроме того каким-то таинственным образом Картер умудрился донести целый кувшин с соком, не разлив ни капли.

Обед на свежем воздухе после длительной прогулки показался Чарльзу потрясающе вкусным. Общество Картера всегда было ему приятно, и за разговорами друзья не заметили, как солнце, перейдя зенит, начало клониться к закату. Торопливо собрав плед и пустые тарелки обратно в корзину, альфа снова повёл Чарли к аллее.

– А знаете, моему брату чертовски со мной повезло, – заявил неожиданно Картер, чем вызвал искренний смех спутника. – Нет, правда. Ну кому бы он, уезжая, доверил своего жениха, как не мне? Он уверен на сто процентов, что я не соблазню, не влюблюсь в вас, а вы в меня. Должно быть, не будь меня, он бы страшно нервничал, оставляя вас одного в поместье.

– Да, я как-то об этом и не думал. А вам… вам омеги совсем не нравятся? – выдавил из себя юноша и сразу покраснел до корней волос. Заметив его смущение, Картер рассмеялся.

– Абстрактно – нравятся. Но Теобальд при всей своей неприязни к моим отношениям с Эдгаром прекрасно знает, что я люблю только его. Он уверен, что я не трону вас, как бы вы ни были хороши, просто потому что я люблю Эда и уважаю любовь Тео к вам. Кажется, я дурно выразился, и вы меня не поняли.

– Понял, – всё ещё смущённо ответил омега. – А почему же вы не взяли на пикник Эдгара?

– А вам не было бы неловко в нашей компании? – Картер ответил так, как думал. Он имел привычку говорить правду, не думая о том, прилично это, или нет – сказывалось длительное общение с Теобальдом, которому незачем было лгать особенно в том, что касалось чувств. Логично было предположить, что омегу смутит общество двух альф-любовников, он будет чувствовать себя лишним, и обед не удастся. Так рассудил Картер, и именно так и сказал.

– Да, наверное, было бы, – тема разговора никак не давала лицу мальчика принять естественный оттенок, и это ужасно веселило альфу.

Пока они шли по аллее, сзади раздался топот копыт, и вскоре их нагнал Теобальд на взмыленном чёрном жеребце. Он только вернулся из Лондона, и скакал домой, не ожидая встретить в аллее жениха и брата.

– Ага, прискакал, галантный кавалер? И не стыдно тебе бросать так надолго своего милого Чарли? – Картер встретил брата шутками, желая наладить отношения с ним до того, как приедет Уильям.

– Теобальд! – Чарли радостно улыбнулся.

– Вечерняя прогулка? Очень кстати. Чарли, вы всё ещё хотите ехать со мной верхом?

– Да, конечно, я… – омега замялся, размышляя, будет ли прилично сказать о том, что он весь день провёл в ожидании этой прогулки. Поразмыслив, он решил, что правда не может быть неприличной. – Я очень ждал этого.

– Хорошо, вы идите домой, а я поеду верхом – мне нужно переодеться и взять другого коня, а вы между тем оденьтесь потеплее – начинает холодать.

Сборы заняли около часа. Когда Теобальд вихрем примчался к поместью, быстро переоделся и спустился на улицу к конюшне, Чарльз и Картер только подходили. Герцог, пока ждал жениха, успел легко перекусить, выпить вина, поговорить с дворецким по поводу домашних дел и нужд. Дворецкий доложил среди прочего о том, что супруг кучера, молодой омега на сносях, чувствует себя плохо, и его стоило бы показать врачу – Теобальд никогда не жалел денег на то, чтобы лечить своих домашних слуг, и в доме жило двое медиков – один для герцога и его семейства, другой для слуг. Врач, сухопарый высокий альфа с некрасивым, жёлтым лицом и большими руками, которого привёл лакей, выслушал приказ и, собрав свои склянки и порошки, направился к больному.

Наконец, все были готовы. Картер, знавший о планах брата, заглянул к нему, пожелал удачи, отпустил смешную, но не пошлую шутку, деланно серьёзно перекрестил брата, будто отправляя на смертный бой, и выпроводил на улицу – на свидание с Чарли.

Омега был одет в амазонку из тёмно-синего бархата, высокие сапоги на шнуровке, а на голове его красовалась та самая чёрная шляпка, о которой он так долго мечтал и которую купил ему Картер по указанию герцога. Юноша уже сидел на коне, когда Теобальд спустился с лестницы и подошёл к осёдланному гнедому жеребцу, нервно переступавшему с ноги на ногу и косившему кровавым глазом. Легко взлетев в седло, герцог улыбнулся жениху.

– У вас есть какие-то пожелания, куда ехать?

– Я мельком видел яблоневые сады за аллеей. Меня сразу же нагнал Картер, и мы пошли обедать. Может, съездим туда? Я бы хотел рассмотреть там всё получше.

Теобальд согласился, и они направили коней к фруктовому саду.

Дорога заняла в два раза меньше времени, когда они ехали верхом, чем когда Чарли шёл пешком. Добравшись до садов, влюблённые пустили лошадей шагом, любуясь на белоснежную пену цветущих деревьев, вдыхая тонкий, приятный аромат, тихо переговариваясь. Рабочие уже давно окончили свой труд, и над садами стояла благословенная тишина, нарушаемая только тихим перестуком копыт и жужжанием насекомых. Вскоре на пути им попалась беседка, окружённая сиреневыми кустами, Теобальд спешился, помог спуститься Чарльзу, и они вошли в беседку с чистыми белыми скамеечками.

Герцог, внешне спокойный, нервничал, зная, что тот самый момент настал, и тянуть дальше некуда и незачем. Сев рядом с Чарли, он несколько минут молчал, собираясь с мыслями. Омега же, будто природным чутьём уловив беспокойство спутника, смотрел вдаль, на садящееся солнце и на пенящееся море белых цветов, давая время альфе решиться.

Теобальд всегда думал, что сделать предложение будет просто. Он никогда прежде никого не любил, хоть и заводил пару раз лёгкие, ничего не значащие романы со слугами в доме или другими, более знатными омегами, которые готовы были на интрижку. Ему никогда не стоило труда наговорить приятных вещей, осыпать комплиментами, и он думал, что предложение будет делать так же просто. Но вмешались чувства, и он был смущён, потерян, Чарли вызывал в нём не низкую похоть, а самые нежные и уважительные чувства, и в какой-то момент альфе даже показалось, что он недостоин своего юного жениха.

Однако надо было решиться.

– Чарли, – начал герцог.

– Да? – юноша встрепенулся, доверчиво и радостно поглядев в глаза любимому.

– Я давно хотел поговорить с вами, и, кажется, момент настал. Всё то время, что вы живёте в моём поместье, мы с вами считаемся женихами, но это пока ещё не так. То есть… что за глупость я говорю, Господи. Совсем не это я хотел сказать. Чарли. Я знаю, что в каких бы уголках света я ни побывал, где бы ни ездил, я нигде не нашёл бы столь очаровательного, доброго, близкого мне по духу омегу, как вы. Пока я не встретил вас, мне казалось, что я уже и не полюблю никогда, но вы пробудили в моей душе новые, искренние чувства. Я люблю вас, Чарли. Я предлагаю вам руку, сердце, мою любовь и уважение, мою верность до гроба. Согласны ли вы стать моим супругом?

Теобальд при этих словах вытащил из кармана жилетки маленькую коробочку, в которой оказалось золотое кольцо с тремя камушками – одним бриллиантом и двумя изумрудами. Между камнями вилась ещё одна извивающаяся золотая полоска.

Чарли, предчувствовавший в глубине души развязку этой прогулки, был счастлив. Дыхание захватило, и он с нежностью посмотрел в глаза Теобальду. Встретившись взглядом с Чарли, герцог уже понял, каким будет ответ: по пылающим щекам, тяжёлому дыханию, по блеску глаз.

– Согласен, – шепнул юноша, улыбаясь, и Теобальд, взяв в руку маленькую, чуть дрожащую ладонь, надел кольцо на безымянный палец.

Чарльз посмотрел с некоторым удивлением на изящное кольцо, так хорошо подошедшее и по размеру и по форме к его руке. Герцог улыбался, глядя на счастливое недоумение мальчика. Больше они не сказали ни слова, Теобальд обнял Чарли за талию, притянул к себе, и тот доверчиво склонился на его плечо, запрокинув голову так, чтобы можно было его поцеловать. На этот раз поцелуй был не целомудренным, но глубоким, чувственным, долгим, и мальчик впервые ощутил нечто странное, тяжёлое, кружащее голову, чему пока не мог дать описания.