Текст книги "Путь к тишине. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Митос!
– И потом, ты в последнее время получал информацию из другого источника.
– Что ты, что Кассандра, – раздельно произнес МакЛауд, – постоянно кормите меня недомолвками и намеками и при этом чего-то от меня хотите. Я ничего вам не должен, никому из вас, слышишь!
– Чудесно, – закатил глаза Митос. – Хоть одна здравая мысль! Тебе не кажется, что наш разговор беспредметен?
– Ну да, теперь еще скажи, что после знакомства с Дарием мне следует быть умнее, – тоскливо усмехнулся МакЛауд.
– Зачем? – пожал плечами Митос. – Ты сам это сказал.
– Дарий, по крайней мере, не имел привычки морочить голову туманными намеками!
– Это верно. Он просто убрал твоими руками непокорного ученика. А чтобы не морочить тебе голову, вообще не стал ничего объяснять.
Смысл сказанного не сразу дошел до МакЛауда, но когда дошел…
– Что ты сказал? Что значит – убрал моими руками? Он попросил меня защитить другого его ученика!
– А почему этому другому понадобилась защита, он не сказал? – усмехнулся Митос. – Не сказал, что Грэйсон предъявил ему ультиматум: или он принимает вызов сам, или вместо него будут умирать его ученики? Ну, а он нашел третий путь. Препоручил Грэйсона тебе. Маленькая тактическая хитрость, и все довольны!
– Я сделал то, что для него было важнее всего. А что сделал для него ты?
– Ты ничего не знаешь о наших отношениях.
Кедвин такого предупреждения было бы достаточно, но МакЛауда уже понесло.
– Ну так расскажи. Если там есть что знать. Кем ты прикинулся, чтобы втереться к нему в доверие?
*
Англия, 12 век
– Учитель! – запыхавшийся от бега по лестнице Роберт ворвался в покой, служивший ему библиотекой, и торопливо захлопнул за собой дверь.
– Что случилось? – спросил сэр Бенджамин, подняв взгляд от свитка, который читал.
– Сэр Грэйсон! Он собирался уехать сегодня утром.
– Да, я должен его проводить. Он уже собрался?
– Нет, то есть да.
Роберт перевел дыхание и разом выпалил:
– Он приказал своим людям выезжать, как запланировано, а сам уехал раньше. Я случайно слышал разговор… Ты должен это знать. Он поехал к отцу Дарию!
Сэр Бенджамин замер. Потом медленно отложил свиток.
– К отцу Дарию?
– Да, в церковь. Так они говорили.
– Проклятие! – Сэр Бенджамин встал и взял со стола ножны с мечом. – Никому ничего не говори. Оставайся здесь. Если что, на глаза Грэйсону не попадайся. Помни: ты ничего не видел и не слышал. Ясно?
Роберт кивнул, и он торопливо спустился во двор замка. Конь его был уже оседлан. Нужно было спешить.
…Он взбежал по ступеням, уже ощущая Зов и про себя радуясь, что не опоздал.
Грэйсон и Дарий стояли в проходе между рядами сидений, в нескольких шагах друг от друга.
– Не вмешивайся, – предупреждающе вскинул руку в боевой перчатке Грэйсон. – И я, может быть, прощу, что ты пытался обмануть меня, пряча его!
– Я не нуждаюсь в твоем прощении, – спокойно сказал сэр Бенджамин, скрестив руки на груди. – У нас обоих есть основания делать то, что мы делаем. Кому-то придется уступить.
– Тебе в самом деле не стоит вмешиваться, – попытался вставить слово Дарий.
– Дарий, ты живешь на моей земле. Уже поэтому ты имеешь право на защиту.
– На защиту? – гневно развернулся к нему Грэйсон. – Это ты говоришь? Зная, почему я искал его все эти годы?
– Месть не может вернуть прошлое, Грэйсон. Этим убийством ты ничего не изменишь.
– Убийством? Кто говорит об убийстве? По-моему, я не принуждал его отказываться от оружия.
– И тем не менее.
– Хорошо, – медленно произнес Грэйсон, подходя к нему вплотную. – Я жду тебя на опушке леса.
Он молча прошел мимо и скрылся за дверью. Сэр Бенджамин, прикусив губу, посмотрел на Дария. Тот подошел, тихо качая головой.
– Зачем ты вмешался? Это был мой выбор, и я…
– Дарий, – мягко прервал его сэр Бенджамин, – я не стану ни во что вмешиваться, если ты покажешь мне свой меч и скажешь, когда последний раз держал его в руках в настоящем бою.
Дарий отвел взгляд.
– Вот видишь. Ты часто давал мне советы, послушай теперь моего. Ты нужен многим людям, включая меня. И если ты дашь себя убить, лучше не станет никому, включая – заметь – Грэйсона. Так что на сей раз позволь разобраться с этим мне.
Он покинул церковь, не позволив Дарию продолжать спорить, и направился к недалекой опушке леса, где ждал его Грэйсон. Конечно, это был глупый риск, но иначе поступить он не мог.
Выйдя на поляну, просторную и невидимую сквозь деревья и кусты, он остановился на краю и еще раз попытался:
– Грэйсон, мы не враги. Я не хочу с тобой драться.
Тот молча вытащил из ножен меч.
…Если кому и суждено было одолеть сэра Бенджамина, то не Грэйсону и не в этот день. Может быть, ему не хватило умения и опыта, может, сыграл злую шутку застилавший разум гнев.
Спустя несколько минут от начала боя меч противника, описав сложную дугу, миновал его клинок и оставил глубокую рану в его бедре.
Грэйсон упал на колено, выронив оружие и зажимая рану рукой. Тут же холодная сталь коснулась его шеи. Он вскинул голову, стараясь не морщиться от боли. В лицо сэра Бенджамина уперся взгляд его глаз, блестящих и абсолютно бесстрашных.
– Полагаю, предлагать сохранить тебе жизнь в обмен на отказ от мести Дарию бесполезно, – все еще тяжело дыша, произнес сэр Бенджамин.
– Не тяни, – сквозь зубы выдавил Грэйсон.
– Хорошо. Тогда назови цифру сам. Во сколько ты ценишь свою голову? Сколько лет спокойной жизни ты дашь Дарию, если я сейчас сохраню жизнь тебе? Смотри не продешеви.
Повисла тягостная тишина. Потом Грэйсон проговорил:
– Пятьсот лет.
– Пятьсот лет ты не будешь беспокоить ни его, ни кого-то еще из его окружения?
– Да.
– Поклянись.
Грэйсон молча коснулся губами приставленного к его шее меча.
Сэр Бенджамин, кивнув, сделал шаг назад и опустил оружие. Сказал спокойно:
– Твоей свите незачем знать, где ты был и что делал. Я подожду у опушки.
*
– …Ты ничего не знаешь о наших отношениях, – с холодной злостью повторил Митос. – Когда ты наконец научишься не лезть в то, что тебя не касается?!
– Меня касается все, что касается Дария!
– А как насчет того, что касается меня?
– Я не виноват, что ты такой любитель тайн!
– Да что ты говоришь! Ну так напряги немного мозги, если от них что-то еще осталось! Сколько раз я пытался заговорить с тобой серьезно! Ты или затыкал мне рот на первом слове, или потом меня же начинал обвинять во всех грехах! И теперь тебе снова захотелось поговорить?! Что, россказней Кассандры уже недостаточно, чтобы продолжать поливать меня грязью? Снова нужно «да или нет» от меня лично?
Доусон наблюдал за этой сценой, почти не дыша и не двигаясь, разумно не желая соваться между ссорящимися Бессмертными.
Кедвин оценила ситуацию по-своему. Она встала со столика, аккуратно сняла с него один из стульев – и с силой грохнула им об пол. Спорщики, разом вздрогнув, повернулись к ней.
– А ну прекратите вы оба! – выдохнула она с яростью. – Вы что, мальчишки? Еще за грудки друг друга возьмите, мать вашу..!
МакЛауд еще соображал, как вести себя с учетом нового обстоятельства в лице разъяренной Кедвин, а Митос уже примирительно поднял руки:
– Да. Конечно. Извини. Мне пора. Я загляну к вам вечером.
Он смерил МакЛауда ледяным взглядом и направился к двери. Кедвин догнала его на полпути:
– Митос! Черт возьми, но нельзя же!..
– Правильно. Нельзя. Но терпеть выходки этого щенка в мои намерения больше не входит. Так что извини. Если хочешь, идем со мной.
– Нет, иди. У меня есть дела.
Он поднялся по лестнице, шагая через две ступени, и исчез за дверью. Кедвин медленно повернулась к МакЛауду. Подошла ближе и остановилась в паре шагов.
– Что черт возьми все это значит?!
– А что, непонятно? – огрызнулся МакЛауд. – Твой дружок наконец показал свое истинное лицо. Я говорил, что оно тебе может не понравиться.
– Не-ет, – медленно покачала головой Кедвин. – Мне не нравится кое-что другое.
– И что же?
– Ты не видишь, что с тобой происходит, МакЛауд, или только притворяешься?! Хоть один раз подойди к зеркалу и посмотри на себя! Во что ты превратился?
– Я ни во что не превратился, – зло бросил он в ответ. – А вот вы все… Ну да ладно. Вас предупреждали.
Он молча прошел мимо нее и тоже исчез за дверями бара.
Доусон медленно перевел дыхание. Кедвин подошла и села на стул у стойки. Утомленно прикрыла рукой глаза.
– И что это было? – напряженно спросил Джо.
– То, что лучше не вписывать в ваши Хроники, – глухо проговорила Кедвин. – Джо, дружище, налей-ка мне чего-нибудь покрепче.
Он слегка удивленно приподнял бровь: она впервые обратилась к нему без церемонного «Джозеф». Поставил перед ней бокал и налил до половины виски. Кедвин взяла бокал и залпом выпила. Сморщилась.
– Черт, черт и черт! Джо, давай-ка прихватим эту бутылку и отойдем куда-нибудь в сторону. Нам, похоже, есть о чем поговорить и вдвоем.
*
Ника дома не оказалось, но так было даже лучше. Говорить с Амандой сейчас Митосу было проще.
– Бонжур! – пропела она, потянувшись, чтобы чмокнуть его в щеку. – Как настроение после загородной прогулки?
– После прогулки замечательно, – Митос сел на стул с высокой спинкой и подождал, пока Аманда сядет напротив. – Но, боюсь, снова придется уехать.
– Снова? – Аманда перестала улыбаться. – Что-то еще случилось?
– Случилось. Генератор снова работает. Я это чувствую.
– И поэтому хочешь уехать? Далеко?
– На Санторини. Не пугайся, Аманда, это ненадолго. Мне нужно защититься от этого давления, пока оно не свело меня с ума.
– Отправляешься на охоту? – понимающе изогнула бровь Аманда.
– Умница. Надеюсь, это не займет много времени. Теперь о деле…
Он достал из кармана коробочку.
– Вот это кто-то подсунул в кабинет Маркуса Константина.
Аманда взяла коробочку.
– Неплохо, очень неплохо, – хмыкнула она.
– Ты знаешь, что это такое?
– Даже больше! Я знаю, где во Франции можно такие игрушки раздобыть.
– Вот и замечательно. Надеюсь, это нам пригодится. И еще…
– Что?
– МакЛауд.
– Что с ним?
– Не знаю. К барже не могут подобраться даже Наблюдатели, а подобраться к ней нужно.
– Митос, ты меня пугаешь. Ты что, с ним встречался?
– Да, только что. В баре. Мы разругались в пух и прах. Он теперь, скорее всего, уверен, что я и знать его больше не хочу.
– А это не так?
– Ну, если честно… Я по-настоящему разозлился. Может, это его немного отрезвит и убедит Кассандру в том, что я умыл руки.
Аманда хитро прищурилась:
– Узнаю старого интригана! А какие планы на самом деле?
– Нужно узнать, что происходит на барже. Слышишь, Аманда? Любым способом. От тебя он подвоха не ждет. Напросись к нему в гости или придумай повод заглянуть по пути. Да что угодно!
Аманда немного подумала.
– Не знаю, получится ли… О! я сделаю ему подарок.
– Какой?
– Подарю мой кристалл. Вот и повод зайти в гости!
– Неплохая идея… Знаешь, это имеет смысл еще по одной причине. Камень Мафусаила – древний артефакт, связанный с силами Источника. Может, пойдет ему на пользу. Действуй. Если что, – он достал из внутреннего кармана карточку, – вот здесь меня можно будет найти. Ну, я пошел…
*
Долгая беседа с Доусоном позволила Кедвин уяснить кое-какие детали недавних событий, но ничего принципиально нового не дала. Как не дала и повода усомниться в том, что рассказывал ей недавно Митос.
Происшествие в баре произвело на нее впечатление очень тягостное. Она только сейчас начала понимать по-настоящему, насколько основательны опасения Митоса. Все подозрения мало-помалу собирались вокруг Кассандры. Вернее, собирались бы, если бы не приезд в Париж Роберта Моргана. История, рассказанная Митосом о своем ученике, никак не давала покоя Кедвин. Либо этот Морган еще одна «темная лошадка», либо Митос чего-то основательно не договаривает.
Митос приехал вечером, усталый, но не злой. С удовольствием бухнулся в кресло в гостиной.
– Ну вот, все улажено! Завтра утром лечу в Грецию. А вы присоединитесь ко мне послезавтра. Нет возражений?
– Как скажешь, – хмыкнула Кедвин, усаживаясь на диван. – Насчет бурной сцены в баре ты ничего не хочешь мне сказать?
– Только еще раз попросить прощения. Я поддался ненужным эмоциям. Хотя с другой стороны, может, оно и к лучшему?
– Ты все можешь обратить в свою пользу.
– Стараюсь.
В гостиную вошла Мишель. В руках она держала поднос с чайными приборами.
– Чего-нибудь покрепче не предлагаю, – весело сказала она, ставя поднос на столик. – Не знаю, что там у вас стряслось, но Кедвин больше не хочет горячительного.
– Это верно, – хмыкнула та.
– Поддерживаю, – сказал Митос, протягивая руку за чашкой.
– Роберт сказал, – начала Мишель, хитро глянув на Митоса, – что вы жили в замке.
– Ну да. Тогда у меня был замок.
– А где он, этот замок? Может быть, я знаю это место?
– В Англии.
– Очень интересно было бы там побывать.
– Увы, сейчас там нет ничего интересного. Если, конечно, ты не увлекаешься ползанием по развалинам.
– Как по развалинам? Что случилось?
Кедвин уже поняла, к чему идет разговор, но не вмешивалась. Митос явно развлекался.
– Это всегда случается со старыми замками. А мой и в двенадцатом веке уже не был новым.
Мишель поперхнулась чаем:
– В двенадцатом веке?! Вы хотите сказать, что Роберту тысяча лет?
– Чуть больше восьмисот.
– Восьмисот! Адам, а сколько же тогда вам?
– Больше, – невинно сказал Митос.
– Я понимаю, но… – Мишель осторожно поставила чашку на стол. – Просто… мне казалось, что вам должно быть меньше… с таким именем…
– Если оно настоящее, – заметил Митос.
– Но… меня учили, что Бессмертные называют друг другу настоящие имена.
– В основном да. Но один любитель скрывать свое имя среди нас есть.
– Ну, если вы о Митосе, то это просто легенда, – начала было Мишель.
И осеклась. Ошарашенно уставилась на него, потом на Кедвин.
– Она еще не поняла, – хмыкнул Митос.
– Похоже, что так, – открыто улыбнулась Кедвин. – Честно говоря, я сама собиралась спросить, долго ли ты думаешь держать ее в неведении.
– Неведение тоже числится в списке палок о двух концах. Не стоит ждать других «просветителей». Особенно после сегодняшнего.
– Ты думаешь… – тихо начала Кедвин.
– Нет, пока не думаю. Но что с нашей юной леди?
Мишель молча таращила глаза на обоих по очереди.
– Тебе не кажется, что придется пересмотреть идею воздержания от горячительных напитков?
*
– Что это? Что это такое, я вас спрашиваю?! Откуда там взялся этот мальчишка? Загородный дом, никаких случайных прохожих. И вдруг – Бессмертный! Никакой дурак не поверит!
– Никто и не верит. Говорят, его кто-то навел, чуть ли не записка с адресом в кармане лежала. Простите, но для меня это тоже неприятный сюрприз.
– Еще бы!
– Да. Похоже, у нашего гения что-то пошло не по плану.
– У него пошло не по плану! А как это попало к вам? Откуда?! Вы что, не могли спрятать концы в воду, как раньше?
– Не могли. Похоже, это дело на личном контроле у самого…
– Еще не легче! Ну а самому кто поставляет информацию? Там же не было ваших агентов! Ах да, конечно. Доусон… Видно, мало ему тогда досталось.
– Что нам теперь делать? Вы же знаете самого. Если он до нас доберется…
– Надо, чтобы не добрался. Придумайте что-нибудь. Можно пустить исследователей по ложному следу. Может быть, нам этого времени хватит… А к Доусону присмотритесь. Что-то слишком часто он оказывается у нас на пути…
========== Глава 34. Санторини ==========
Кедвин проснулась рано, едва ночь сменилась серыми рассветными сумерками. В доме было тихо.
Она глянула направо. Митос еще спал, уткнувшись в подушку, и она не стала его тревожить.
…Позавчера они с Мишель приехали на Санторини. Митос ждал их напротив причала, присев на капот открытого белого автомобиля. Кедвин мысленно усмехнулась – роль миллионера на отдыхе шла ему не хуже, чем роль скромного интеллигента-ученого.
– С приездом, – сказал он, открывая багажник и ставя туда сумки обеих дам. – Как дорога?
– Прекрасно, – ответила Кедвин; подождала, пока Мишель заберется на заднее сиденье, и села на переднее пассажирское место. – А ты неплохо устроился.
– Есть немного, – улыбнулся он, сев за руль и захлопнув дверцу. – Ну что ж, поехали.
Вилла Кедвин понравилась, хотя больше ее интересовал сейчас не дом, а хозяин. Мишель же с любопытством бродила по комнатам, выглядывая в окна и пробуя на упругость кресла и диваны. Собственная спальня с окнами, из которых было видно и море, и сам остров, привела ее в полный восторг. Кедвин даже немного позавидовала ее беззаботности.
Вечером, уже на закате, Кедвин спустилась к морю. Побродила немного по узкому пляжу, покрытому знаменитым черным песком, потом вошла в воду. У самого берега из воды торчал высокий камень, с которого, наверно, было удобно нырять. Но сейчас Кедвин хотелось просто окунуться и понырять без прыжков и внезапных холодных объятий моря.
Она немного отплыла от берега, когда ее догнала волна Зова. Оглянувшись, Кедвин увидела, что на пляже появился Митос.
Она нырнула, поплавала немного в зеленоватой глубине, потом всплыла. Митос стоял на том самом камне, глядя на море и с удовольствием подставляя лицо легкому ветерку. Наверно, именно тогда, глядя на него не с берега, а с моря, Кедвин наконец нашла слова для того, что уже подсказывали ей чувства.
Близость моря и яркого южного неба будто сорвали с Митоса остатки личины Адама Пирсона. Таким, как сейчас, он, наверно, был и сто, и тысячу лет назад. Как вот это море – каждую минуту другим и все-таки тем же. Мало понять его однажды, нужно чувствовать, понимать каждый час, каждую минуту. Это трудно, но завораживающе привлекательно!
Он еще немного постоял на камне, потом поднял руки и длинным, красивым прыжком бросил себя в воду.
Кедвин тоже ушла в глубину и плавала, пока не решила, что пора выбираться. Она вынырнула у самого берега, отдышалась и встала на ноги.
Митос уже сидел на берегу. Кедвин, путаясь ногами в пене мелких волн, вышла из воды и подошла к нему. Он поднял голову, рассматривая ее, и сказал:
– Не знай я, сколько тебе лет, мог бы решить, что это ты позировала для скульптуры Пенорожденной.
– Льстец, – ответила она, усаживаясь рядом.
– Ничуть.
Они немного посидели молча, глядя на догорающий закат, потом Митос поднялся:
– Вернемся в дом.
Она не стала спорить.
Выходя из душа, она думала, что он ждет ее в спальне, но ошиблась. Едва выйдя из ванной комнаты, Кедвин оказалась в объятиях Митоса. Он молча поцеловал ее, потом поднял на руки и унес в спальню…
Проснувшись еще до рассвета, она лежала без сна, снова и снова вспоминая прошедшую ночь. Наверно, так, как она сейчас, мог чувствовать себя старинный музыкальный инструмент, впервые за многие годы оказавшийся в руках мастера, способного извлечь из него не просто звуки, но настоящую музыку.
Нет смысла пытаться понять его однажды и навсегда, снова подумалось ей.
С тех пор прошел день и еще одна ночь. Они были прекрасны, но бездумно наслаждаться новыми каникулами Кедвин мешала неотвязная память о том, что привело их на этот остров. Мишель не слишком морочила себе голову. В первый же вечер познакомилась с каким-то парнишкой из местных и в его компании бродила по острову.
Раздумывая, Кедвин снова задремала. Когда открыла глаза, увидела, что Митос уже не спит, а сидит на кровати, обхватив и подтянув к груди колени.
– Беспокоишься за него? – спросила Кедвин.
Митос, вздрогнув, обернулся, но промолчал. Снова лег на подушки и закрыл глаза. Кедвин придвинулась к нему ближе и приподнялась на локте.
– Мне кажется, твои чувства к нему не совсем дружеские.
– Это имеет значение?
– Для меня имеет.
Митос, не открывая глаз, вздохнул:
– Тебе не кажется, что ревность здесь неуместна? Будь он хотя бы женщиной…
– Тебе случалось дарить любовь мужчинам, разве нет?
Он снова промолчал, и она досадливо поморщилась:
– Митос, если это то, что тебе нужно…
– Мне нужна ты, Кедвин, – мягко перебил он, открывая глаза и поворачиваясь к ней. – И давай больше не будем об этом.
Она придвинулась вплотную и мягко провела пальцем по его губам:
– Я не хочу делить тебя ни с кем, даже заочно. Я же не для этого приняла твои чувства.
– Приняла мои чувства… Да… – Он улыбнулся. – Но ответного признания я так и не получил.
– Хочешь угадать, почему? – шепотом спросила она.
– Даже если я попытаюсь, захочешь ли ты признать, что догадка верна?
Она молча поцеловала его, потом отстранилась и села на постели.
– Давай вставать. Все равно наши тревоги и мне не дают спать.
Она еще не знала, сколько тревог принесет этот день!
*
За завтраком Митос выглядел задумчивым и рассеянным, это заметила даже Мишель.
– Что-нибудь случилось? – осторожно спросила она.
– Ничего не случилось, – ответил Митос. – Это-то и плохо… А как у тебя дела?
– Хорошо, – улыбнулась она. – Паоло мне обещал показать сегодня самый красивый пляж.
– Паоло? Не греческое имя.
– Он итальянец… Можно, я пойду?
– Ты ходишь без оружия?
– Ну, не могу же я засунуть меч в пляжную сумку. Ношу всякую мелочь. А что, здесь есть еще Бессмертные?
Митос вздохнул:
– Похоже, что нет. Все равно, будь осторожнее. Мало ли что.
– Все-таки, в чем дело? – спросила Кедвин, когда они остались вдвоем.
– Ни в чем, – снова вздохнул Митос. – Никак не могу отделаться от ощущения, что мне следует быть в другом месте.
– И что ты думаешь делать?
– Надо возвращаться на континент. Здесь ждать нечего. Поеду в Афины.
– Хорошо, – спокойно согласилась Кедвин, – а мы тогда отправимся в Лондон. Когда едем?
– Завтра утром.
*
Мишель шла по узкой улочке, с любопытством глядя по сторонам и не думая об опасности.
Отчетливое ощущение Зова заставило ее внезапно остановиться и замереть. Она оглянулась, ища источник своей тревоги, но на улице никого не было – только мальчишка в потрепанных джинсах и футболке свернул в ближайший переулок.
Через минуту Зов исчез. Мишель постояла еще, прислушиваясь, потом осторожно двинулась дальше.
Похоже, здесь не так безопасно, как казалось.
*
Митос стоял у перил открытой террасы, глядя на море. Все было прекрасно – погода, тишина, близость Кедвин. Но мыслями он снова и снова возвращался к Парижу. Нужно было сделать все, чтобы как можно скорее вернуться!
Волна Зова всколыхнула воздух. Митос невольно напрягся, переключив внимание с моря на дорожку, ведущую к парадной двери дома, – ее отсюда как раз было видно. Конечно, это Мишель могла зачем-то вернуться.
Сзади послышались стремительные шаги, и на террасу вышла Кедвин. Остановилась рядом, глядя в ту же сторону.
По дорожке к дому поднимался Ник Вольф.
*
Побеседовать решили на той же террасе, за небольшим столиком.
– Итак, – сказал Митос, усаживаясь на стул напротив Ника.– Одно то, что ты здесь, уже не предвещает ничего хорошего. Выкладывай. Что там у вас случилось?
– Случилось, – хмыкнул Ник. – Ты же сам надоумил Аманду подкинуть «жучок» на баржу МакЛауда. Не знаю, почему, но все твои идеи она берется воплощать с редким усердием.
– И что? Ей это удалось?
– Удалось-то удалось… Мы сделали только одну запись, но потом передатчик перестал работать. Видимо, его нашли.
– А что с той записью?
– Из-за этой записи я здесь. Аманда решила, что тебе нужно узнать обо всем как можно скорее.
Ник достал из сумки диктофон и поставил на стол. Кедвин, которая в разговор пока не вмешивалась, придвинулась ближе.
Ник включил воспроизведение записи. Звук был неважный, но разобрать можно.
*
– Может быть, ты все-таки объяснишь, что происходит, Дункан? Ты вчера и сегодня просто на себя не похож. Что случилось?
– Ничего, Касс. Все в порядке.
– Неужели? Куда ты ходил вчера днем?
– Хорошо, хорошо, я ходил в бар к Джо.
– Это Джо тебя так расстроил?
– Да нет. Джо тут ни при чем. Я снова столкнулся с Митосом.
– Ну вот, это ближе к делу. Чем он тебя достал?
– Кассандра, это мое дело. Я разберусь сам.
– Дункан, ты разберешься, но нужно ли тратить столько сил в одиночку? Снова хочешь ломиться в открытую дверь?
– Касс, речь не о наших с ним разногласиях. Он просто сказал, что Дарий обманывал меня, так же, как он сам.
– Что? Дарий? Каким же образом?
– Что он нарочно скрыл от меня, из-за чего на самом деле началась эта заваруха с Виктором Поласом. Помнишь, я тебе рассказывал? Что Дарий просто хотел убрать моими руками Грэйсона.
– Бог мой! А я было подумала, что в самом деле что-то серьезное!
– Ты в это не веришь?
– Во что? В то, что Дарий был лжецом и манипулятором? Дункан, ты сам-то понял, что сказал? И ни к чему из-за этого так переживать. Этот мерзавец просто сменил тактику, вот и все.
– Сменил тактику?
– Он понял, что старые трюки больше не пройдут, и теперь сбивает тебя с толку нежеланием разговаривать и нападками на то, что для тебя важно и дорого. И, судя по выражению твоего лица, ему это удается.
– Так ты думаешь, это просто хитрость?
– Разумеется.
– Нет. Нет. Знаешь, может, он и сумел меня достать… Но…
– Что?
– Слишком много странного происходит, Касс. Мне хочется немного побыть одному, спокойно подумать обо всем.
– Что значит «побыть одному»?
– Я хочу съездить в монастырь Святого Христофора. Поживу там несколько дней.
– Дункан, опомнись! Что ты говоришь? Ты забыл, в какой ты опасности? А если твои видения начнутся снова? Все эти призраки, голоса во сне! Если я твой Защитник, я должна быть рядом!
– Кассандра, я буду осторожен. Если видения начнутся снова, я тут же вернусь к тебе. Не такой уж далекий туда путь.
– Нет, Дункан! Послушай… Я не думаю…
*
На этом запись обрывалась.
– Это все? – спросил Митос.
– Все, что удалось записать, – сказал Ник. – Ну а на словах… Аманда виделась с МакЛаудом и абсолютно убеждена, что он не в себе. Она виноватой во всем считает Кассандру. Я к этой даме симпатий тоже не питаю. Что же до записи… Я, признаться, ничего не понял. Какие видения, какие защитники? Может, ты мне объяснишь?
– Рад бы, – покачал головой Митос, – но сам ничего не понимаю.
– Когда ты думаешь вернуться в Париж?
– Скоро. Аманда объяснила тебе, почему я уехал?
– Да, объяснила.
– Ну вот… Проблему эту я пока не решил. Завтра возвращаюсь на материк, а там будет видно. А ты? Переночуешь здесь?
– Нет. Мне нужно возвращаться. Та игрушка, которую ты принес Аманде, помогла нам кое на кого выйти, так что терять времени нельзя. Ну, удачи вам всем.
– И тебе.
Едва Ник скрылся и из вида, и из диапазона Зова, Митос, разом потеряв все хладнокровие, вскочил с места и принялся нервным шагом мерить террасу. Кедвин некоторое время молча следила за ним, потом спросила:
– Объяснишь, в чем дело?
– В чем дело? – переспросил Митос, останавливаясь и поворачиваясь к ней. – Дело в том, что я самодовольный осел! Старый сентиментальный дурак! Надо было поменьше носиться со своими растрепанными чувствами!
– Митос, прекрати! – попыталась остановить его Кедвин. – Что такого ты усмотрел в этой записи?
– Нельзя, нельзя было позволять ему оставаться с Кассандрой! Теперь я даже не представляю, что делать.
– Но разве не ты говорил, что мы не можем вмешиваться в его жизнь? Пока есть надежда, что он сумеет освободиться сам…
– Нет такой надежды, – севшим голосом произнес Митос, устало опустился на стул, поставил на стол локти и уткнулся лбом в сцепленные пальцы. – Нет и не было с того момента, как в дело вмешалась Кассандра. И нельзя было…
– И тем не менее, – возвысила голос Кедвин, – ты был прав. Он не ребенок, а ты ему не нянька и не опекун. Перестань бить себя в грудь. Почему ты решил, что все дело в Кассандре?
Он коротко усмехнулся, потом спросил:
– Кедвин, ты знаешь, как звучит Голос?
– Ну да, Кантос ведь опробовал его на мне.
– Это можно делать и не так явно. Прослушай запись еще раз.
Кедвин послушалась, на сей раз держа диктофон прямо возле уха. Потом, нахмурившись, поставила его на стол и спросила:
– Что будем делать теперь?
Митос тяжело вздохнул и выпрямился.
– Я все еще не могу вернуться в Париж. Все планы остаются в силе… А вот что делать потом, пока даже не представляю.
– Что ж, не будем загадывать далеко вперед, – сказала Кедвин. – Может быть, нам последовать примеру Мишель и отправиться сегодня вечером погулять?
*
Закат они встречали, стоя над высоким обрывом. Далеко внизу тихие волны мягко накатывались на черную песчаную полосу.
Митос долго молчал, потом осторожно начал:
– Кедвин, послушай… завтра мы уезжаем…
– И что?
– Я думаю, в Париж нам лучше вернуться порознь.
– Но мы и так возвращаемся порознь.
– Нет, я не об этом… Я хочу сказать, что нам пока не нужно афишировать наши отношения. Неизвестно, с чем придется иметь дело. Лучше, если у нас обоих руки будут развязаны.
Кедвин повернулась к нему.
– Значит, дело все-таки в МакЛауде?
– Не знаю. Кассандра играет против меня, МакЛауд для нее – разменная фигура.
– Она и есть твой противник?
– Она не единственный противник. И я не уверен, что она полностью понимает, что именно происходит.
– А ты это понимаешь?
– Тоже пока нет. И поэтому не хочу, чтобы наша связь была очевидной. Потом, когда все будет позади, мы сможем быть вместе, если…
– Если что? – тихо спросила Кедвин.
– Если еще будем этого хотеть.
Она поймала его взгляд. Нет, он не лгал и не искал повода от нее отделаться. Он действительно верил в то, что говорил.
– Хорошо, – сказала она, прерывая затянувшуюся паузу, и прибавила легким тоном: – Давай пойдем куда-нибудь. В ресторан.
– Лучше в бар, – улыбнулся Митос. – Есть тут местечко неподалеку…
*
Они вошли в бар и расположились у стойки. Заказали по коктейлю. Разговор не клеился, но здесь и так было хорошо.
Кедвин, глядя на спутника, снова припомнила утренний разговор.
– Митос, в чем дело?
– Что? – Он быстро выпрямился и улыбнулся. – Извини, я немного отвлекся.
– Ты никак не успокоишься, верно?
– Не знаю… Я знаю, что ничего сделать пока не могу, но душа не на месте.
– Хм-м?..
– Не забывай, во мне частица его ауры. Что, если это дает какую-то связь?
Вдруг возле стойки, слева от Митоса, остановился один из парней, которые шумной компанией расположились в дальнем углу зала.
– Что-то твоя дама выглядит не очень веселой, приятель.
Кедвин вопросительно приподняла бровь. Митос утомленно закатил глаза и покачал головой. Кедвин отвернулась к бокалу с коктейлем.
– Как бы твоим приятелям не стало скучно без тебя, – сказал Митос. – Не лишал бы ты их своего общества.
Не в меру веселый парень не внял предупреждению.
– С такой постной рожей можно сидеть и в одиночестве, – заметил он, усаживаясь на стул у стойки.
Митос нахмурился. Настроение у него было неподходящее для дипломатических переговоров с полупьяными хулиганами. Он отставил стакан и встал:
– Ночь достаточно хороша и для прогулок.
Кедвин пожала плечами. Связываться с идиотами не хотелось. Она встала было следом, но «весельчак», быстренько пересев на оказавшийся свободным стул, игриво удержал ее:
– Не присоединишься к компании?
Это уже не лезло ни в какие ворота!
Митос повернулся и шагнул вплотную к парню. Шепотом сказал:
