Текст книги "Путь к тишине. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Кедвин слушала, не перебивая. За всю долгую историю о пришествии Аримана и настоящем исполнении пророчества она не задала ни одного вопроса. Хотя в большей части этих событий Митос сам не участвовал и пересказывал их со слов Джо и Ричи, рассказ получился долгим и подробным. В столкновении с Лиамом О’Рурком Митос участие принимал, но о видении МакЛауда рассказывать опять же пришлось со слов Джо. Он намеренно говорил только о фактах, пока не открывая собственных соображений на сей счет.
– Вот так все тогда и закончилось, – сказал он. – Встретиться и спокойно поговорить со мной он так и не захотел. Просто уехал из Парижа. До сих пор не знаю, почему. С тех пор прошел год. Остальное ты уже знаешь.
– Да, черт побери, – выдохнула Кедвин. – Ничего себе история! Пожалуй, такое дело достойно пророчеств. Но знаешь, это все выглядит как-то… У тебя, наверно, есть и какие-то объяснения?
– Кое-какие есть, – спокойно сказал Митос, – но это мое субъективное мнение… Я хочу, чтобы ты, прежде чем выслушивать мои толкования, подумала обо всем этом сама.
– Зачем?
– Это может оказаться полезно нам всем. Не подумай, что я устраиваю тебе какие-то экзамены, просто не хочу навязывать готовые выводы. Может, твой личный опыт подскажет тебе что-то, чего не знаю я.
– Вряд ли, – сказала Кедвин. – Пока что мне на ум не приходит ничего полезного. Все выглядит полной чертовщиной. Но ты прав. Отложим обсуждение на завтра.
– Отложим.
Кедвин принялась расхаживать по комнате туда-сюда, потом остановилась рядом с окном, прислонилась плечом к стене и скрестила на груди руки.
– Скажи мне, пожалуйста, еще кое-что, – проговорила она.
– Да?
– Ты с самого начала планировал затеять этот задушевный разговор после того, как затащишь меня в постель?
Он нахмурился и поджал губы:
– Я не планировал «затаскивать» тебя в постель. Все получилось случайно.
– Угу. Именно так мне и показалось.
– Кедвин, я же извинился!
– За что? – приподняла она брови. – Не нужно утешать меня приятной ложью, Митос.
– Ложью? – Он шагнул вперед и осторожно взял ее за руки. – Сегодня утром это не казалось тебе ложью?
– Нет. Ты знаешь, что я имею в виду.
– Нет, не знаю, – он крепче сжал ее руки в своих. – Почему тебе так нравится считать мои слова ложью? Ты не хочешь себя связывать? Но мои чувства тебя ни к чему не обязывают.
– Может быть, в этом все дело. Любовь не может ни к чему не обязывать. Давай не будем больше об этом.
– Как пожелаешь.
Он выпустил ее руки и, повернувшись, пошел к двери.
– Митос.
Он оглянулся. Она подошла к нему вплотную.
– Я не просила тебя уходить.
– Но ты сказала…
Она мягко приложила палец к его губам.
– Я сказала, что не хочу говорить о любви. Но это не единственное основание для близости. Особенно для таких, как мы.
Он молчал.
Она дотронулась до его щеки, потом привстала на цыпочки и поцеловала. И тихим шепотом сказала:
– Давай сегодня ляжем пораньше.
Он вздохнул, порывисто обнял ее и прижался щекой и губами к ее волосам.
За окном в разрыве облаков ярко сияли звезды.
========== Глава 31. Каникулы за городом. Окончание ==========
Он проснулся среди ночи и некоторое время лежал, ожидая, пока успокоится отчаянно бьющееся сердце. Потом вздохнул и попытался расслабиться.
Рядом возникло движение, и он оглянулся.
Кедвин, приподнявшись на локте, тревожно спросила:
– Что? Опять?
– Нет, кажется, нет, – отозвался он, снова откидываясь на подушки.
– Кажется?
– Я не помню. Что-то меня разбудило… Не стоит беспокоиться. Спи.
Она придвинулась вплотную и положила голову ему на плечо. Обняла.
– Митос.
– Да?
– Я хотела спросить.
– Тебе еще не надоело слушать мои россказни?
– Как раз о россказнях и речь. Ты еще кому-нибудь рассказывал все это вот так? Про свою жизнь, про Кроноса, про легенды?
– Только однажды, – ответил он тихо. – Дарию.
– Ты давно знал его?
Он вздохнул:
– Мы встретились в том же году, что и с тобой. Я тогда возвращался к себе в замок с новым учеником.
– Не припомню там других Бессмертных.
– Он тогда еще был пред-Бессмертным. Я приехал, и первой же новостью было появление в нашей церкви нового настоятеля по имени Дарий. Вот и вся история.
– Действительно, не слишком заумно, – хмыкнула Кедвин. – И тебя при первой же встрече потянуло на откровенность?
– Нет, конечно. Мне претила мысль выворачивать душу наизнанку перед кем бы то ни было. Но так уж совпало… Дарий заметил мою слабость и сделал свои выводы. Весьма точные, надо сказать. Да еще этот мой ученик наделал неприятностей. Ну и… так получилось. В какой-то момент не хватило сил промолчать. Хотя я и напомнил ему о тайне исповеди, которую он дал клятву хранить.
– Ты, оказывается, добрый католик, – усмехнулась Кедвин. – Даже на исповеди бывал. Он был удивлен?
– Нет. На тот момент он уже догадался, кто я такой, просто молчал, чтобы не торопить события. У нас на самом деле было много общего.
– Да, наверно, так, – вздохнула Кедвин. – Честно говоря, твой рассказ мне тоже не дает покоя.
– Хм-м? И что ты думаешь?
– Я думаю, что МакЛауд сделал глупость, безоговорочно поверив Кассандре.
Митос невольно улыбнулся:
– А ты не делаешь глупость, безоговорочно веря мне?
Он не видел лица Кедвин, но в ее ответе ему почудилась улыбка:
– А кто сказал, что я тебе верю безоговорочно?
– Но ты не считаешь, что я лгу?
– Ты не лжешь. Ты говоришь столько правды, сколько тебе представляется полезным для данной ситуации. Вряд ли это очень оригинально.
– И эта правда… Часть правды… тебя не шокирует.
Она подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Хихикнула необидно:
– А МакЛауд здорово тебя зацепил своим неприятием. Интересно, как бы он отреагировал на некоторые подробности моей биографии.
В неярком свете ночника ее глаза казались необычно темными и блестящими. Она посерьезнела и сказала:
– Хищника не заставишь щипать травку. В любой эпохе, в любой стране мы выбираем путь силы, даже если это не путь истины. Такова наша природа, от этого никуда не уйти.
– Ты понимаешь, – отозвался он шепотом. – Как Дарий… как Ребекка…
– Я не смогу заменить тебе Ребекку, Митос.
– Никто не может никого заменить. Ты не Ребекка. Ты – это ты. Мне очень хочется думать, что я вижу тебя, вот так, рядом, не в последний раз.
– Экий хитрый намек, – заметила она и снова улеглась рядом с ним, закрыла глаза. – Не беспокойся, я еще не сыта тобой.
Ее рука, поглаживая, скользнула по его плечу и шее. Он, сдержав невольную дрожь, поймал эту руку, мягко поцеловал и положил ладонью к себе на грудь. Кедвин, не открывая глаз, улыбнулась.
Он сначала лежал без сна, глядя в потолок и прислушиваясь к ее ставшему глубоким и ровным дыханию, потом тоже закрыл глаза. Уснуть он не надеялся. В тишине и темноте снова подступили растревоженные беседой воспоминания.
*
Англия, 12 век
Сэр Бенджамин подошел к окну одного из своих любимых залов и долго стоял, глядя в ярко-синее небо.
Сколько прошло времени? Месяц?
Да, месяц назад он вернулся домой в надежде отдохнуть от тревог и забот. Но никакого отдыха не получалось. Его продолжала мучить бессонница, редкий сон неизменно отравляли кошмары. Недавно прибавились головные боли.
Черт бы побрал этот Источник!
Больше тысячи лет, и ничто не меняется. Если бы можно было не участвовать в той бессмысленной усобице…
Не прикидывайся, мысленно одернул он себя. Ты же знаешь, что дело не в этом.
Какую он снова сделал ошибку, в чем пошел против своей души? Или наоборот, не сделал того, что следовало сделать?
Так унизительно чувствовать себя дрессированным зверьком, которого в очередной раз хлыстом подгоняют к правильному решению!
Он поднял руки к вискам, пытаясь унять боль. Если начнет ныть еще и затылок, бессонная ночь точно обеспечена.
…Утро началось с известия о внезапной болезни Маргарет. Это само по себе было странно – что за одну ночь могло случиться с молодой цветущей девушкой? Она казалась немного встревоженной и печальной в последние дни, но сэр Бенджамин был уверен, что виной тому не телесная хворь. Он бы заметил, будь она нездорова.
Сегодня, услышав о ее болезни, он сразу отправился к ней, не обращая внимания на фырканье Роберта – надо же, какая честь прислуге!
Одного взгляда на лежащую в постели девушку было достаточно, чтобы уверенно предположить, что именно произошло.
Сэр Бенджамин не стал настаивать на разговоре с самой Маргарет, ограничившись несколькими вопросами ее отцу, и распорядился послать за отцом Дарием. Теперь он ждал, когда тот приедет, без объяснений приказав Роберту сидеть у себя и никуда не выходить.
Если его предположение верно – что за чертовщина творится у него в замке?! Или он здесь уже не хозяин? А может, завелся за время его отсутствия другой «хозяин», который запугивает слуг?
Что это, заговор?
Ни яды, ни кинжалы из-за угла сэру Бенджамину не страшны. Но…
Нет, решительно сказал он себе. Нет никаких заговоров. Это у тебя от головной боли воображение разыгралось.
…Воздух беззвучно всколыхнулся, потом послышались стремительные шаги. Дария охране было велено впускать без доклада и в любое время дня и ночи.
Появился сам Дарий.
– Я приехал, как только услышал, что нужен тебе, – сказал он. – Ты неважно выглядишь. Что произошло?
– Да, – сказал сэр Бенджамин, отводя его дальше от входной двери. – Дарий, мне нужна твоя помощь. Вернее, не только мне.
– Ты меня пугаешь. Говори, в чем дело.
– Маргарет. Сегодня утром мне сообщили, что она больна.
– Больна? – Дарий нахмурился. – Еще вчера она была совершенно здорова.
– Именно, – Сэр Бенджамин коротко вздохнул. – Я был у нее. Наверняка утверждать сложно, но…
– Что?
– Она не больна, Дарий. Ее изнасиловали.
Дарий уставился на него, лишившись дара речи. Потом спросил:
– Ты уверен?
– Нет, конечно. Я очень хочу ошибиться. Но ты понимаешь… Я не могу разговаривать с ней о таких вещах. Помоги мне. Ты ее исповедник, она тебе доверяет. Если мое предположение верно…
– Ты должен знать, кто это сделал, – закончил Дарий.
Сэр Бенджамин помолчал, глядя в окно, потом тихо сказал:
– Хуже всего, что я догадываюсь, кто это сделал. Поговори с ней, Дарий. Очень тебя прошу. Только не ссылайся потом на тайну исповеди.
Дарий успокаивающе коснулся его плеча:
– Хорошо, я постараюсь узнать, что случилось. А ты постарайся не наделать глупостей.
– Это ты мне говоришь? – хмыкнул сэр Бенджамин.
Дарий улыбнулся.
– Хорошо. Я подожду здесь. Мой дворецкий тебя проводит.
Потянулись пустые минуты ожидания. Конечно, можно было подняться к Роберту и вытрясти из него признание. Но так хотелось надеяться, что это ошибка!
Прошло около часа, когда Дарий вернулся. Выглядел он задумчивым, даже мрачным.
– Нелепость, – сказал он, садясь в кресло и утомленно откидываясь на спинку. – Только вчера она говорила о своих страхах, и я посоветовал ей поговорить с тобой.
– Поговорить со мной? – насторожился сэр Бенджамин, стоявший у окна. – О чем?
– Она говорила, что боится Роберта, – ответил Дарий. – Ей казалось, что он как-то слишком внимательно за ней наблюдает. Я велел ей рассказать все тебе. Она побоялась жаловаться на твоего воспитанника.
– Значит, это он, – произнес сэр Бенджамин. – Так я и думал.
Он прислонился спиной к стене и устало провел рукой по глазам:
– Черт возьми! Что же делать?.. Как Маргарет? Ей не очень плохо?
– Ее душа ранена сильнее, чем тело, – вздохнул Дарий. – Здоровью ее ничего серьезного не грозит. Может быть, ты все-таки поговоришь с ней? Она боится тебя, думает, что ты обвинишь во всем ее. Нужно показать ей, что она ошибается.
– Да, ты прав.
Они вместе поднялись к комнате Маргарет. Дарий постучал в дверь и позвал:
– Маргарет! Это я. Можно войти?
Ответа не последовало. Встревожившись, Дарий толкнул дверь. Сэр Бенджамин шагнул через порог вслед за ним.
И оба замерли на месте.
Маргарет стояла у окна напротив двери. В руках она сжимала кинжал, обращенный острием ей в грудь.
*
Сэр Бенджамин остановился возле кровати. Недавние минуты и часы вспоминались, как одно жуткое мгновение.
Каким-то чудом Дарий успел прыгнуть вперед и ударить Маргарет по рукам. Совсем отвести удар не удалось, но рана оказалась не смертельной.
Вдвоем они сумели удержать в теле Маргарет жизнь. Переполох был жуткий! Сейчас все улеглось, сама Маргарет снова лежит в постели; без сознания, но немедленная смерть ей больше не грозит. Дарий сидит рядом. Пока не будет полной уверенности, что опасность миновала, он никуда не уйдет. Здесь же и Томас, отец девушки, и прислуга.
Необходимости торчать тут же у сэра Бенджамина не было. У него была необходимость побывать в другом месте и поговорить с другим человеком.
Он тихонько вышел и направился в противоположное крыло замка.
*
Разговор с Робертом ничего не дал. Ну не было у парня понятия, что сделанное им плохо!
Взбешенный его упорной непонятливостью, сэр Бенджамин отхлестал горе-ученика по щекам и, вызвав охрану, приказал запереть его в одном из тюремных казематов в подвале замка.
И теперь, оставшись в одиночестве в опустевшей комнате, думал, что будет делать дальше.
Нужно было тоже идти туда, если он хочет довести начатое до конца. Но он решил отправиться к себе и отдохнуть. Роберту немного напряженного ожидания точно не помешает.
Но, черт возьми, почему?!
Не принимать же всерьез слова полоумного монаха, встреченного пару месяцев назад, что якобы над ним тяготеет проклятие, которое будет приносить несчастья всем, кто с ним рядом. Но если нет, то почему снова случилась беда, и снова удар пришелся по невинной душе? Или по двум?
Сэр Бенджамин поднялся на следующий этаж, где были его покои. Закрыл за собой двери и с облегчением прислонился к ним спиной. Для Бессмертного чувство физического нездоровья – вещь необычная и крайне неприятная.
Придется задержаться и отдохнуть, если он хочет добиться хоть чего-то с Робертом. Голову нужно иметь ясную.
Да, еще надо поговорить с Дарием!
Он повернулся и взялся за ручки дверей, чтобы позвать слугу, но не успел. Перед глазами все поплыло. Пол качнулся под ногами…
…Открыв глаза, он понял, что лежит на кровати. В комнате было прохладно и тихо, но тишина не обманула его чувств.
– Дарий? – окликнул он.
– Я здесь. – Дарий появился рядом с ним, держа в руке кубок. – Выпей, это тебя поддержит.
С помощью Дария он приподнялся на локте и сделал несколько глотков. Питье было прохладным и терпким на вкус. Оно разогнало противную слабость.
– Что случилось?
– Ничего, – пожал плечами Дарий, отставив кубок и присев рядом на край постели. – Ты потерял сознание. Усталость, переживания, да еще ночь без сна. С кем не бывает?
– Думаю, с тобой. И с большинством нам подобных.
Сэр Бенджамин медленно сел и вздохнул, окончательно приходя в себя:
– Чертов мальчишка!!
– Так это он тебя заговорил до обморока?
– Ничего забавного, Дарий. – Он с усилием встал и оправил одежду. – Ему это не покажется забавным.
– Хочешь наказать его? Объяснимо. Но поймет ли он?
– Он поймет, – горько усмехнулся сэр Бенджамин. – Я об этом позабочусь, если хватит сил.
Дарий смотрел на него вопросительно.
– Скажи, у тебя никогда не было ощущения, что мальчишка не так уж безнадежен? Что он просто слишком мало знает о человеческих чувствах, о боли, о страхе?
– Да, так и есть, – сказал Дарий. – Но откуда бы у него взяться такому опыту? Или ты думаешь…
– Именно так, – холодно сказал сэр Бенджамин, набрасывая на плечи плащ. – Если опыта не хватает, нужно его приобретать.
– Верно, – кивнул Дарий. – И что ты хочешь с ним сделать?
– А ты не догадываешься?
Дарий настороженно выпрямился:
– Нет… ты не можешь… не должен! У кого есть право оценивать такой опыт? Разве не сказано «не искушай»? Разве дано человеку…
– Не дано смертному. Не останавливай меня, Дарий.
– Ты Бессмертный, но ты не бог! У человека нет права на такую власть!
– А на что есть право у человека?! – сорвался на крик сэр Бенджамин. – Смотреть, как кто-то из его близких повторяет его ошибки? Знать, к чему это приведет, и молчать?! Ждать, когда небеса сами снизойдут и вразумят заблудшего?! Поверь мне, Дарий, они не снизойдут!
– Но ты берешь на себя слишком много.
– Не в первый раз.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом Дарий заговорил уже спокойнее:
– Бенджамин, послушай…
– Не называй меня этим именем! – неожиданно притопнул тот ногой. – Оно не мое, в нем тесно, как в чужой одежде!
Он повернулся и сделал шаг в сторону двери.
Дарий, ничуть не смущенный этим выпадом, кивнул:
– Как пожелаешь, Митос.
Тот застыл. Медленно повернулся.
– Что ты сказал?
– Я сказал именно то, что ты слышал, – негромко, но твердо произнес Дарий. – Задержись немного. Послушай меня…
Долгую паузу прервало тихое повеление:
– Я слушаю. Говори.
Дарий подошел ближе и заговорил шепотом:
– Да, я знаю, кто ты. Если ты предпочитаешь хранить тайну, пусть так и будет. Я хочу сказать другое… Я вижу, что с тобой неладно. Что-то не дает тебе покоя. Не хочу, чтобы ты вымещал все это на Роберте. Он виноват только в том, что сделал сам, но не в том, что гнетет твою душу. Объяснишь, что происходит, прежде чем займешься им? Тогда я постараюсь дать тебе совет.
Сэр Бенджамин сделал шаг в сторону двери и отвернулся.
– Мне не нужны советы.
– Не спорю, – громче сказал ему в спину Дарий. – Но ты не задумывался, зачем люди придумали такую вещь, как исповедь?
Уже взявшись за ручки дверей, сэр Бенджамин остановился.
Нет, Дарий не впервые заводил речь на эту тему, но прежде не задавал вопросов так прямо.
Стоит прислушаться? В конце концов, их судьбы подобны, может быть, он и поймет…
Дарий ушел в другой угол комнаты и сел в высокое кресло у окна. Продолжил начатую речь:
– Дело не в формальном отпущении грехов. Человек, проговаривая вслух то, что его тревожит, давая имена своим страхам, скорей понимает, что именно с ним происходит, и находит решение… Разве тебе сейчас не нужно именно это?
Сэр Бенджамин помолчал, потом отступил от дверей, повернулся и медленно пересек комнату, остановившись в трех шагах от кресла, в котором расположился Дарий.
– Хочешь принять у меня исповедь? Что ж, изволь. Твой обет священника не потеряет силу оттого, что я Бессмертный? Или оттого, что я не встану перед тобой на колени?
– Он не потеряет силу, пока ты сам меня от него не освободишь, – сказал Дарий. – Хотя этого не будет никогда.
– Никогда – слишком долго даже для меня, – голос сэра Бенджамина дрогнул. – Не хочу загадывать так далеко вперед…
*
Спустя час он стоял у окна и смотрел на яркое синее небо. Долгий разговор утомил его, но, как и предсказывал Дарий, принес облегчение.
Дарий молча и неторопливо мерил шагами комнату. Думал.
– Ну, так что же? – прервал затянувшуюся паузу сэр Бенджамин. – Ты еще не готов дать мне отпущение грехов?
– А оно тебе нужно? – вопросом ответил Дарий, останавливаясь рядом с ним.
– Нет.
– Вот и мне так кажется. Ты напрасно считаешь, что виноват в случившемся.
– Вот как? Ты думаешь иначе?
– Ты не понял… Да, конечно, ты недоглядел за своим учеником, из-за его глупости может пострадать твоя честь. Но не нужно думать, что причиной всему – твое прошлое.
– Странно слышать такое от священника, – заметил сэр Бенджамин. – Недавно я случайно столкнулся с одним монахом, по-моему, он был малость не в себе. Так вот, он сказал, что на мне проклятие, что тем, кто меня окружает, всегда будет грозить опасность.
– И ты тут же отнес его слова на счет своих темных воспоминаний, – усмехнулся Дарий. – Неспокойная совесть – плохой советчик. То же самое можно сказать о любом представителе нашей породы, неважно, грешник он или святой. Нет в этом никакого высшего промысла. Заставлять невинную душу страдать за чужие грехи – величайшая несправедливость, недостойная никакого бога, и тем более того, которому я сейчас служу. В этом я уверен. Так что не ищи причин того, что произошло, в собственном прошлом. А насчет Роберта… не знаю, ты, возможно, и прав.
Сэр Бенджамин обернулся:
– Что?
– Ты не расслышал? Я сказал, что ты, возможно, прав насчет Роберта. Такой опыт, как у тебя, дает право на жесткие решения. Тому, кто знает тьму в лицо, легче разглядеть черту.
– Очень хорошо, – хмыкнул сэр Бенджамин. – Теперь еще скажи, что я облечен священной миссией, или что грех и раскаяние – путь многих христианских святых… Дарий, это нелепость!
– Не такая нелепость, как тебе нравится думать. Хотя дело твое. Тут я тебе не советчик. Только не переусердствуй с Робертом. Ты же хочешь пробудить в нем душу, а не сломать ее.
– Да, конечно… Но…
– А обо всем остальном, – мягко перебил его Дарий, – поговорим позже. Когда не нужно будет никуда спешить. Сейчас мне лучше вернуться к Маргарет.
Сэр Бенджамин молча смотрел на него.
Это было странное чувство, никогда прежде не испытанное. Не мог человек вчетверо моложе него вот так сразу и верно все понять! Не мог понять и так легко облечь в слова!
– Иди, – напомнил ему Дарий. – Или пытка ожиданием входит в список твоих учительских приемов?
Он качнул головой и пошел к двери. Оглянулся ненадолго на пороге, но ничего не сказал.
*
…Конечно, за всем, что происходило в подвале, куда по его приказу отправили Роберта, он наблюдал сам. Хотя и не испытывал при этом никакой радости. Находясь практически рядом, он оставался невидимым и неслышимым. Трое исполнителей «особых поручений» были предупреждены о том, какой черты им не следует пересекать.
Но Роберт об этом ничего не знал и теперь сходил с ума больше от страха, чем от боли, пытаясь вырваться из сильных и безжалостных рук.
Сначала он и не поверил, что его наставник может придумать для него такое наказание. Но потом пришлось поверить поневоле.
Выбрав момент, сэр Бенджамин покинул тайное укрытие и, намеренно громко стукнув дверью, вошел в каземат. Наступила тишина.
Роберт, всхлипнув, вырвался из державших его рук и метнулся к нему. Упал возле его ног на колени и вцепился в край плаща:
– Пожалуйста! Останови их… не позволяй им!..
Сэр Бенджамин молча поглядел на него сверху вниз.
«Интересно, тогда у меня были такие же глаза?»
Он жестом приказал остальным выйти. До Роберта не сразу дошло, что они остались одни. Он прижимался к ногам наставника, все еще вздрагивая и всхлипывая.
– Они ушли. Вставай.
Роберт замер. Неуверенно поднял голову, оглядываясь, потом встал на ноги. Сразу судорожно вцепился в ворот рубашки, не давая ей сползти. Другой одежды на нем не было.
Сэр Бенджамин успел заметить и синяки у него на шее, и след от удара плетью на плече, и большой кровоподтек на лице, возле губ. Сдвинул брови, отгоняя непрошеную память. Сейчас не время!
Он прошел к противоположной стене, собрал раскиданную там одежду и бросил ученику:
– Одевайся!
Тот начал разбирать вещи. Видно было, что он хочет одеться поскорее, но трясущиеся руки плохо ему повинуются. Сэр Бенджамин не стал расстраивать его еще больше слишком пристальным разглядыванием.
– Итак, – сказал он, отвернувшись, – узнал ты что-нибудь новое для себя за последнее время?
– Н-новое? – всхлипнул Роберт. – Ты шутишь? Что все это значит? Зачем ты так со мной?!
– А ты не понял? Значит, я слишком рано разрешил тебе одеться.
Роберт уставился на него, забыв застегивать пояс.
– Это все из-за девчонки? Из-за какой-то маленькой…
– Роберт, – добавил голосу силы сэр Бенджамин. – Мне позвать обратно тех парней и приказать им довести до конца то, что они начали? Или разрешить валять тебя в каждом углу замка?
– Как ты можешь?! – сорвался на отчаянный крик Роберт. – Да я… Я скорее умру!
– Вот именно.
Роберт осекся. Потом начал осторожно:
– Ты же не хочешь сказать…
– Именно это я и хочу сказать. Маргарет пыталась покончить с собой несколько часов назад. Как ты думаешь, почему?
– Но она женщина! Это совсем другое!
– С чего ты взял? Женщины чувствуют боль точно так же, как мужчины.
Роберт долго молча смотрел на него, прежде чем заговорить:
– И поэтому ты решил, что можешь меня вот так наказать?
– А я тебя не наказывал, – равнодушно произнес сэр Бенджамин. – Я только дал тебе почувствовать что ты сделал, на собственной шкуре. Вот и думай теперь, ради чего это было нужно, и кто ты такой, чтобы распоряжаться чужой жизнью.
– Если так рассуждать…
– Я предпочитаю рассуждать именно так. Думай о том, что ты делаешь. Все так или иначе к тебе вернется. Может быть, ты хочешь ее навестить?
– Кого? Маргарет? Зачем?
– А тебе не интересно полюбоваться на дело рук своих? Я считал тебя более любопытным.
Роберт призадумался.
Сэр Бенджамин не стал дожидаться, пока бестолковый ученик что-то сообразит, и приказал:
– Пойдем!
Роберт не осмелился спорить.
Они вышли из подвала и поднялись в верхние этажи замка. Приблизившись к дверям комнаты Маргарет, сэр Бенджамин понял, что Дарий снова здесь.
Маргарет спала. Дарий сидел в кресле возле кровати. Служанки, бывшие тут же, при появлении хозяина покинули комнату.
– Как она? – тихо спросил сэр Бенджамин, подходя ближе.
– Все хорошо, – шепотом ответил Дарий. – Легко отделалась. Хорошо, что мы не опоздали. А что твой подопечный?
– Он здесь.
Сэр Бенджамин обернулся к двери.
Роберт, видно, набравшись храбрости, не стал ждать дополнительного приглашения и вошел в комнату. Он осторожно сделал несколько шагов к кровати и остановился, в растерянности глядя на бледную тень красоты, которая вскружила ему голову. Дарий и сэр Бенджамин, внимательно следили за его реакцией, но он сейчас этого не замечал. На лице его растерянность сменялась испугом, потом отвращением.
Вдруг он развернулся и выбежал за дверь.
Сэр Бенджамин поджал губы и тоже направился к дверям. Дарий вышел вслед за ним.
По пути к покоям Роберта Дарий заметил:
– Ты не очень спешишь.
– Некуда спешить, – отозвался сэр Бенджамин. – Пусть прочувствует то, что увидел.
– Думаешь, его задело?
– Думаю, да. А вот как именно, пусть он сам решит. Для того и даю ему время.
– А если он решит неверно?
– Когда решит, тогда и узнаем.
Они подошли к нужным дверям. Остановились, прислушиваясь. В комнате было тихо.
Дарий осторожно потянул дверь – незаперто. Он переступил порог и охнул. Кинулся к лежавшему на полу у окна Роберту.
Он присел рядом на колено и осторожно перевернул Роберта на спину. Глаза Роберта были закрыты, на ресницах и щеках блестели слезы, рука была еще теплой… Рука, все еще сжимавшая рукоять торчавшего из груди кинжала.
Дарий поднял голову и посмотрел сэра Бенджамина:
– По-моему, ты переусердствовал.
Тот молча прикусил губу и отвернулся.
*
Митос открыл глаза и коротко вздохнул.
Увлекшись воспоминаниями, он все-таки задремал, и часть того, что тогда случилось, видел во сне.
В комнате было темно, и рука спящей Кедвин по-прежнему лежала у него на груди. Леди осторожна, подумал он с улыбкой. Стоит ему попытаться встать или хотя бы просто пошевелиться – и она тут же заметит.
Интересно, тот кинжал снова у нее под подушкой?
Ни к чему это проверять, решил Митос и осторожно оглянулся на часы. Оказывается, почти утро! Придется осторожненько встать и уйти к себе.
Он мягко взял руку Кедвин и переложил ее на подушку.
Кедвин тут же приоткрыла глаз:
– Уже уходишь?
– Да, пойду к себе. Спи, еще рано.
Он, наклонившись, поцеловал ее в щеку и выскользнул из-под одеяла. Снова про себя хихикнул, кожей почувствовав, как взгляд Кедвин прошелся сверху вниз по его телу, но оборачиваться не стал, взял одежду и ушел, как в прошлый раз, в гостиную.
Одеваясь, он припомнил прошедшую ночь. Пусть он спал и недолго, но спокойно, без кошмаров. После того памятного разговора с Дарием кошмары у него прекратились тоже сразу, со следующей же ночи.
Рассказать об этом Кедвин?
*
Проснувшись утром и обнаружив, что лежит в постели одна, Кедвин решила, что беспокоиться о Митосе не стоит. Побеспокоиться лучше было о Мишель.
Свою юную ученицу она нашла в спортзале. Намеренно не заговаривая о вчерашних событиях, Кедвин размялась и вызвала ее в зал для фехтования. Она видела, что Мишель явно не в лучшей форме, больше того, ей с трудом удается сохранять концентрацию, но не позволила ей расслабиться…
– Хорошо, на сегодня достаточно! – сказала она, заканчивая занятие. – Не могу сказать, что довольна тобой, Мишель. Тебе не достает контроля.
– Контроля? – вспыхнула та. – Кедвин, как ты можешь так говорить? После того, что было вчера. Как я могу делать вид, что ничего не произошло?!
– Ты должна, – тихо, но очень твердо сказала Кедвин. – Не думай, пожалуйста, что я ничего не понимаю и ничего не вижу. Но это часть нашей жизни…
Она помолчала, давая ученице время обратить внимание на ее слова, потом продолжила:
– Мишель, вызов может застать тебя где угодно, хоть на дружеской вечеринке. И тебе, закончив дело, придется вернуться в компанию и продолжать развлекаться, словно ничего и не происходило. Пить вино, танцевать и травить анекдоты, зная, что за углом валяется труп убитого тобой человека. От этого никуда не уйти. Придется привыкать. Неужели тебе этого никто прежде не говорил?
– Говорили, конечно. Но, – на лице Мишель появилась смесь брезгливости и отвращения, – я не понимаю – как же так можно?
– В этом мире возможно и не такое. Поэтому о том, что вчера случилось и как тебе сейчас паршиво, знаем мы с Адамом, но остальные не должны заметить ничего. Понимаешь? Ни-че-го. Потому что в этом деле есть и еще одна сторона.
– Да? Какая же?
– Официальная. Если каким-то образом факт убийства всплывет, ни у кого, слышишь, ни у кого даже мысли не должно возникнуть связывать этот случай с твоим плохим настроением. Самая лучшая защита – это оставаться вне подозрений. Так что изобрази, пожалуйста, беззаботную улыбку и пойдем переодеваться к завтраку.
*
После завтрака, на котором Мишель, к чести своей, всем улыбалась и вела себя радушно, Кедвин сказала:
– А теперь нам нужно поговорить.
Мишель нахмурилась, но спорить не стала.
Митос, который ушел с завтрака чуть раньше, уже ждал их в своей комнате.
– Как ты? – спросил он, плотно прикрыв дверь.
– Ничего, – сказала Мишель и осторожно села в кресло.
– Понятно.
Он дождался, пока Кедвин сядет в другое кресло, сам же остался стоять, прислонившись к каминной полке:
– Давай немного потревожим воспоминания. Откуда появился этот тип, ты заметила?
– Нет, – качнула головой Мишель. – И ни машины, ни мотоцикла поблизости не было.
– Значит, оставил где-то, – кивнул Митос. – Не очень хорошо, если кому-то вздумается устроить поиски… Ладно, будем надеяться, что здесь его искать не будут. Он наверняка не хотел, чтобы кто-то знал, куда он направляется. Он что-нибудь говорил?
Мишель снова помотала головой:
– Нес какую-то чушь про любовь с первого взгляда.
– Имени своего не называл?
– Нет.
– Понятно. Значит, тупик, – Митос, раздумывая, пожевал губу. – Вопрос, зачем он сюда явился, остается открытым.
– Ой! – Мишель испуганно уставилась на него. – Значит, если бы я его не убила… Он мог бы рассказать?
