Текст книги "Сияние серого солнца (СИ)"

Автор книги: Siopflodas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Видя, в каком мы состоянии менторы первого и второго через час высылают лекарства. Брик наливает во флягу бесцветную жидкость, и аккуратно взбалтывает, а затем торопливо вливает содержимое в рот обездвиженного Катона. И параллельно вручает мне готовую микстуру, чтобы я смог прийти в себя.

Пью сироп. И взгляд падает на оружие .

Вот моё копье. Думается, что не сложно будет пронзить юношу из четвёртого и плевать, что он умело, орудует ножом. А затем и прикончить Катона. Пока он не окочурился. Ведь это он поднял меня с земли и увёл от мучающейся Диадемы.

Я даже не смог разделить её боль, пока она одна корчилась в судорогах. В свои последние минуты. Конечно, в безопасности легко предаваться таким мыслям. Потому повторяю себе мантру. Я трибут, я профи, я не должен был там оставаться ни за что, если борюсь за победу. Я уничтожу их всех. Я убью.

Эту Китнесс. Катона. И Мирту. Никого не буду жалеть. Ни за что.

Теперь мне хочется лишь вечного покоя, безмолвной тишины и уволакивающей безмятежности. Хочется умереть. Но страшно. Меня здесь держит лишь чувство мести. Хочу резко оборвать наш союз профи, но желание продолжить этот ад для Китнисс сдерживает меня от необдуманных поступков.

Думаю запереться в своём сером и глухом коконе отчаяния. Я готов отдать все, чтобы понять, как эта Эвердин смогла нас так перехитрить? Не верю, что она столь умна, ей кто-то помог. Но кто?

Кто-то, который может с лёгкостью лазить и находиться на значимой высоте. Трибут малой комплекции, вероятно девушка. Потому вариант с Цепом сразу отпадает, ведь он обосновался в каком-то поле. Есть ещё парень с шестого, но вряд ли это он. Остаётся Финч с Миртой. Не думаю, что сестра Шарли практиковалась в скалолазании, тем более с чего бы она стала бы помогать Китнисс? Финч тоже отпадает, уж слишком она осторожна.

Но кого же тогда я забыл?

Ясно, что это трибут не из города, раз умеет ориентироваться в лесу на довольно неплохом уровне. Скорее, она из лестной местности. Седьмые мертвы. Остаётся ещё аграрный одиннадцатый.

Нет, тут что-то не сходится. Цеп? Да нет же! А ведь у него есть напарница, маленькая девчушка лет двенадцати. Рута. Прелестно, значит это она и указала на гнездо, а то эта двенадцатая в жизни не догадалась бы повернуть голову вверх, напряженно разглядывая нас.

Убить Руту? Определённо. И может, это прозвучит сумасшедше, но вдруг они объединились? Благодаря такому вот неожиданному альянсу, заодно можно было бы выйти и на след огненной. И прикончить. Тем более, насколько мне известно, она безоружна. Или Катон оставил стрелы там, около дерева?

– Брик, взгляни, пожалуйста, на сумку Катона. Боюсь, как бы мы не оставили оружие двенадцатой, – обращаюсь я рыжему пареньку.

Брик встав, берет сумку и детально рассматривает содержимое.

– Марв, тут несколько стрел и метательные ножи. Это хорошо? – уточняет он.

– А там, что лука нет ? И сколько стрел осталось? – теперь начинаю беспокоиться, неужели Катон успел все это и уронить при бегстве?

– Лука нет, – с неприкрытой досадой заключает он, – а тут стрел достаточно, штук девять .

– Плохо, насколько я помню, их было двенадцать, – мрачно высказываюсь. Значит, пропало три.

– А зачем тебе? – теперь недоуменно всматривается в меня трибут из четвёртого.

– Ну, чтобы оценить запасы . И подготовиться к её приходу, – заверяю я будничным тоном, будто говорю, что на ужин предпочитаю печёную картошку или игру на виолончели.

Каюсь, будет сложно, но моё копье справиться. Не зря же ставил ловушки в первый же день арены. Хоть кто-то должен попасться. Все-таки хорошо, что я сходил в эту малозначимую секцию после советов Мирты. Если в сеть попадёт Рута, то за ней примчится и эта Эвердин. Два в одном. В комплекте.

Когда я убью Эвердин, то смогу, наконец, успокоится. А если мне удастся провернуть это довольно красочным путём, то может количество спонсоров и возрастёт?

Только вот для этого придётся разорвать союз профи, ведь Катон будет в бешенстве, узнав, что я посягаю на его желанную жертву. Ну и плевать, главное почтить память Ди. Для меня остальное тонет во мраке безразличия.

*****

Страшная была ночь. Ведь меня раздражало все. Гимн, предшествующий о смерти Диадемы. Хруст веток. Спящий Катон. Молчаливый Брик. Все они отвлекали от раздумий. И казалось, что этот иллюзорный мир арены медленно терял свои реальные черты, пытаясь меня свести с ума.

Потому не смог поспать. Дремал урывками. И в качестве кары небесной, крики напарницы сопровождали меня везде. Не угасали. Она звала и звала душераздирающим тоном мертвеца. Может это оттого, что я чувствую себя виноватым? Хотя, если бы погиб я, то она не стала бы столь горевать. Это ведь не к лицу профи.

А я походу неправильный профи. Что ж, исправлюсь сейчас же. Тогда может, получу своё вожделенное освобождение. Индульгенцию в страну спокойствия. Итак, пора действовать. Бужу Брика и Катона. Выглядит мой соперник получше вчерашнего.

Коротко оглядевшись, переходим к трапезе. Завтракаем мы говяжьими консервами.

– Кто ещё жив? – лихорадочно интересуется Катон. И я понимаю его переживания, чем ближе финал, тем быстрее наступит конец нашего союза.

– Одиннадцатые. Китнисс. Джейсон. Рыжая с пятого и твоя подружка, – рапортует Брик.

– Тогда расправимся с Джейсоном. Потом можно перейти и к Цепу, – даже будучи обессиленным, он умудряется командовать.

– Потом союз распадётся? – насмешливо высказываюсь я.

– Да, – мрачно отвечает он, – так и будет. Говорит он открыто, ведь маски уже давно сняты. Но не у меня.

– Тогда я сегодня отправлюсь в лес за пропитанием. А то эти жестянки жутко надоели, – озлобленно добавляю, чтобы скрыть свой план.

– Хорошо, – тихо рычит горец, – а мы с Бриком идём на Джейсона. Смотри, чтобы тебя не укокошили, дружок.

На том и договариваемся.

*****

А в лесу, оказывается, приятно. Пахнет умиротворяющей сосной. Невольно наслаждаюсь тёплыми лучами солнца. Приятное чувство наполняет сердце. Так благостно побыть одному без всяких обязанностей и притворства. Жаль, не хватает лишь Ди.

А то можно было бы представить, что мы просто идём на воскресную прогулку. Или собираемся устраивать пикник с бутербродами с томатом. Много всего можно было бы сделать в первом, но теперь это в прошлом. Тяжко вздыхаю, оттого что все так.

Приближаюсь своей ловушке все ближе и ближе. Пронзительный визг. Моя белокурая напарница все ещё не хочет отпустить меня из объятия бессилия и ненависти к себе? Странно, а в нем нет укоряющих ноток. Простой крик отчаяния. И крик это маленькой девочки. Рута! Ну и попалась ты, Эвердин.

Целюсь в прибегающую девушку. Но Китнисс успевает поменять расположение, и неожиданно копье целиком вонзается в живот её маленькой союзницы. Не успеваю я вернуть себе оружие, как чувствую на себе острый укол. Поцелуй смерти.

Стрела двенадцатой глубоко вонзается в шею. Судорожно падаю на колени и чувствую, как тёплая кровь сочится по ключицам. Тщетно пытаюсь вырвать стрелу, но безуспешно. Моя разъярённая убийца что-то кричит, но мне сложно сфокусироваться на её словах.

Лежу на земле, не в силах пошевелиться. Небо такое голубое, как платье Мирты на интервью. И так грустно заканчивать все вот так. На такой бессмысленной ноте.

И мерещится мне она. Вон за теми деревьями испуганная и прекрасная смотрит так пронзительно. Как же я мечтал об этом. Чего же ты стоишь? Разве не видишь, что жизнь проходит?

Сердце с надрывом бьётся от отчаянья. От одиночества. Больно мне. А она, моя галлюцинация, не спешит уходить. Мигаю. Ещё раз. И в лучах солнца мой взгляд натыкается на ещё одну её копию. Только эти карие глаза меланхолично всматриваются в душу, теперь я чувствую, как изумрудные крапинки успокаивают изнурённое тело. Это Шарлотт.

– В ад? – шепчу я. Шарлотт ласково протягивает руку. Вяло встаю, словно тело сопротивляется переходу.

– Нет, в мир теней, милый, – улыбается она очаровательно, впрочем, как и всегда.

– Позволь, мне взглянуть один раз, – обращаюсь к ней. Наконец я её нашёл и вряд ли теперь отпущу. Однако уходить так без осознания своей смерти так странно, что я решаюсь взглянуть на своё тело. Истекший кровью.

Другой Марвел, бренная оболочка, которого так и лежит с открытыми глазами, кажется мне каким-то незнакомцем. Но это я. Вон там Китнисс рыдая, поёт Руте успокаивающее песенку. Наверное, со стороны это выглядит трогательно. Зрителям бы понравилось. А вон за теми деревьями, все ещё стоит она. Не галлюцинация. А вполне себе живая Мирта.

И наши взгляды пересекаются. Она меня видит. Она способна меня видеть.

========== Пусть это останется моей маленькой тайной. Катон и Лиса. ==========

Внешняя разведка ежедневное дело, которым я и стараюсь старательно заниматься. И пока Мирта рыщет противоположную часть леса в поисках еды, я занимаюсь тем же, но заодно изучаю и ландшафт, чтобы подготовиться к разрыву союза. Нужно спрятаться, но теперь глубже, чем когда-либо.

Нас осталось мало, приблизительно семь или восемь, чтобы в Капитолии уже начали снимать сюжеты про финальную восьмёрку. Потому я и жутко тороплюсь. Ведь сегодня ночью, я отправляюсь в одиночное плавание. Без неё. Свою часть сделки я выполнила, так что нас с ней больше ничего и не связывает.

Контролируй любую угрозу, Франческа. Это фраза, которую я говорю себе каждый божий день. Но бывают и дни, когда просто не получается. Не везёт. И услышав приближающийся топот, сразу же прячусь в густые кусты, благо в этом году традиционный лес, а не пустыня.

Украдкой всматриваюсь, как бежит парень с шестого. Джейсон, вроде так зовут. На ум сразу же приходит рассказ Мирты про его стычку с Катоном. Заросли царапают ему руки, он мучительно кричит от злости, безоружный и уставший.

А за ним бежит Катон и Брик со зловещими усмешками. Рассерженные и уверенные, глаза их горят от азарта погони. И оба с ножами. Даже отсюда я чувствую, как они жаждут его терпкого и возрастающего страха, чтобы он надломился и молил о пощаде.

Но это вряд ли.

Брик ловко перепрыгивает через бревно и взмахом одной руки отправляет парня на землю. За ним и вырастает Катон, словно из воздуха. Профи с четвёртого встаёт на колени, и презрительно смотря на лицо охмурённого парня, произносит следующие слова с приторной жалостью.

– Так будешь извиняться за кражу, дружок? Нужно раскаяться в грехах, чтобы попасть на небеса.

Фальшивое сочувствие. Искренняя ненависть.

– Ни за что, – гордо отвечает «жертва», – я чист в отличие от вас .

Брик скалится и ножом бьёт наотмашь в лицо смельчака. А Джейсон плюётся и пытается ударить четвёртого.

Тем временем Катон стоит такой безразличный и, кажется, его совсем не интересует происходящее. Хотя, только минуту назад бежал к нему как ошпаренный. Странная метаморфоза. И куда это он только всматривается?

– Следи за языком. Ты должен благодарить нас на коленях, что мы пощадили тебе жизнь в начале игр, – огрызается рыжеволосый .

– Хватит, Брик. Не наигрался ещё? – скучающим голосом высказывается Катон. Кинжал засунут в сумку.

– А, ты же Катон, нужно было тогда рассказать на интервью о твоей выходке в тренировочном центре, – многозначительно изрекает Джейсон .

– И я бы укокошил тебя, не сойдя с диска. Отодвинься Брик, разберусь, – подходит он и начинает душить голыми руками .

В глазах палача нет отблеска никакой эмоции, он пуст и сосредоточен. В его стальных руках Джейсон недолго бьётся в агонии, царапая мягкий грунт в предсмертной муке. И затихает. Насовсем.

– Уже финал, – осуждающе заключает Катон, – впредь мало слов и больше дела, Брик.

Брик хочет возразить, но в следующую секунду происходит что-то необъяснимое. Профи из четвёртого проваливается под землю.

Неужели и земля напичкана невидимыми ловушками?

Катон в поисках опасности осматривается вокруг, и убедившись в их отсутствии, вглядывается в тёмную дыру.

– Брик? Ты меня слышишь? – обеспокоенно спрашивает он .

– Я в ловушке, Катон, – возмущённо откликается парень, – и тут, тут …

– Что тут? Не слышу, – орёт Катон на пол-леса.

– Змеи, – пронзительно выкрикивает он. А затем истерично визжит. Нечеловеческий ужас плескается в этой дыре.

Понимаю его. Я тоже боюсь змеи. Гадкие и шипучие твари.

Катон явно в смятении. Он в секундном ступоре и лишь отчаянные вопли четвёртого приводят его в чувство, и он лихорадочно смотрит на округу в поисках чего-то мне неизвестного. После минутного копошения находит толстое бревно и бросает в дыру.

– Хватайся за него, Брик. Сейчас вытащу, – кричит он.

Но в ответ ничего. Брик? Удивление. Брик? Страх. Брик. Принятие того, что он умер. Гремит пушка. И резкий выдох второго.

Катон сидит на земле, а пока он не двигается, то и я не смогу вернуться обратно в пещеру.

– Эй, рыжая, – обращается он. Кому? Мне? – может, выйдешь из засады?

Осознание страшного факта приходит не сразу. Нет. Нет. Нет. Как он вычислил меня? Неужели я допустила ошибку? Я безоружна, безоружна. Дубина-то осталась у напарницы. Но видимо, сегодня настал и мой финальный день.

Встаю. Раз я попалась, то терять уже нечего.

– Чего тебе Катон? – как можно равнодушнее всматриваюсь в него.

– Прятаться нужно лучше, лисичка. Шевелюра-то поблёскивает на солнце. Но Брик тебя не заметил, а теперь его нет.

Так странно.

– И что теперь? – разминаю затёкшие ноги.

– Ничего. До свидания, – встает он и кивает в знак прощания.

– Что? И это все? – инстинкт самосохранения ослабевает под натиском нестандартной ситуации, и я разочарованно вопрошаю его.

– Мирта, – произносит он имя нашей напарницы и окончательно оставляет меня одну.

Меня трясёт. Кровожадный Катон, агрессивный и нервный убийца спокойно отпускает меня. Напряжённо вздыхаю и смеюсь.

Истеричный смех, отдающий безнадёжностью и бессилием, охватывает меня. Смешно, смешно, смешно и абсурдно. Рассказать Мирте?

Ну, уж нет, пусть это останется моей маленькой тайной.

========== Союз распадается. Мирта и Лиса. ==========

Гуляя по лесу не ожидала увидеть Марвела. Подстреленного. Умирающего. Серебристая стрела недобро искрилась в лучах серого солнца. Будто вмиг померкли все краски леса, потускнели листья и воздух стал более разрежённым.

Вся эта безнадёжность ситуации, исходом, которого умело воспользовалась Эвердин, и вишнёвые разводы на бледной шее вызывали желание бежать и прятаться. Но я не могла уйти.

А просто стояла и наблюдала, как аромат малинового чая растворяется в потоке прошлого. Как воспоминания о полуночных разговорах тают, как крылья Икара. Ведь Марвел осмелился подойти к солнцу самоуверенности слишком близко и ослеп, потому и попал в лапы лучницы. Упал. Разбился насмерть. А я могла лишь беспомощно наблюдать за его угасанием.

Марвел уходил. И эта мысль меня пугала. Все больше отрывая от прошлого и горестно припоминая, что я трибут на играх. Настоящий трибут, а не воспитанница, которая может закрыть глаза или абстрагироваться. В любой момент.

Пока Эвердин возилась с раненой союзницей, я посматривала на своего почившего приятеля. Но вот он встаёт и отряхивается. И уходит за какой-то тенью. Что? Как? Ведь вот же он лежит в неестественной позе. И стоит около своего тела. Мертвенно бледный. И пока я мысленно бьюсь в истерике, Марвел разворачивается и перехватывает мой взгляд.

Он меня видит. И я его вижу. Мы обе удивлены. Шокированы. Потеряны. Но не способны издать ни малейшего звука. Неужели такое возможно?

Мирта, ты просто устала. Обезвожена. Ты больна, тебе нужен покой. В какие-то секунды чары рассеиваются, и я перестаю видеть покойника. Его больше нет. И отступаю назад, чтобы не попасться под горячую руку Эвердин.

Сейчас она способна убить каждого. Не дрогнувшей рукой. А я и так ослаблена из-за неожиданной галлюцинации. И бегу по направлению к пещере от этого сумасшествия, подальше от умерших и земли, где властвует смерть.

В пещере прохладно, темно и тихо. Пытаюсь забыться. Что это было? Разыгралось воображение? Но нет же, ведь все это происходило так естественно и безо всяких усилий с моей стороны.

Присаживаюсь на землю. И пытаюсь успокоиться. От злости бью обожжённой ладонью холодные стены. Рука кровоточит. Больно. Больно видеть смерть человека, с которым вы были связаны нитями прошлого. Но ниточка оборвалась, а остальные нити лишь истончаются.

Было противно от вида засохшей крови и застывших глаз. Теперь я, правда, жалею, что не занималась в академии миротворцев. Возможно, тогда все происходящее здесь было бы приемлемым для меня. Нормальным. Обычным. Но это не так. И я ничего не могу с этим поделать.

– Ты изменилась, – произносит возвратившаяся Лиса. Она и правда проницательна, раз может заметить малейшее колебание в твоей душе.

– Просто мне стало все равно, – отмахиваюсь и утомлённо продолжаю, – видела, как Эвердин расправилась с Марвелом из-за смерти Руты. Хотя, мне кажется, Марв целился в Китнисс, а не в её напарницу, – рассказываю про убийство знакомого будничным тоном.

– Да, количество убитых с каждым днём только увеличивается. Сегодня умер Брик, упал в ловушку распорядителей. А Джейсона убил Катон. Финал все-таки.

Как я не удивлена поступку Катона. А затем мысль сменяется. И понимаю, к чему клонит она, чего хочет от меня настоящее. Притвориться решительной.

– Хочешь разорвать союз? – спрашиваю Финч. Лисёнок молчит.

– Да, – тихо отвечает она.

Точка невозврата. Я пробуждаюсь. Пора говорить самое важное, не откладывая это до своей кончины.

– Если подумать, то нам повезло дожить до этого времени. И мне кажется, я должна поблагодарить тебя за отсутствие ножа в спину. Планирую уйти сегодня вечером, а ты, если хочешь, оставайся здесь.

– Только не в поле, – бесцветным голосом отвечает Франческа.

– А что там? – интересуюсь я.

– Территория Цепа, – это же беспощадный и суровый напарник Руты.

– Хорошо.

Так и сидим. Назревает вопрос, только спросить немного стыдно. Какое интересное это слово – стыд. Если оно могло у меня остаться.

– Что будет, если встретимся в следующий раз?

– Не знаю, Мирта. Но нам надо морально подготовиться к этому. Не умеешь ты убивать равнодушно.

– Ты ведь даже не знаешь, что чувствуют убийцы, – это правда, Финч ещё никого и не убивала на арене, – я могу сожалеть о своих действиях, но согласись Эвелин и Рейчел это уже не может волновать. Это прозвучит эгоистично, но мне не плевать.

– Придётся научиться, все-таки ты девушка из второго.

– Будто это что-то меняет, – недовольно бурчу я.

– Ещё как. Минимум это заявка на финал. И совет напоследок, хватит убегать, – говорит серьёзным тоном.

– Говорит девушка, прячущаяся ото всех.

– Я так выживу. А ты нет. Потому начни жить, Маргарет. Страсть к победе пылает в каждом из нас, только ты его и не хочешь замечать.

*****

Вечером двигаюсь в путь. А на арене льёт дождь вперемешку со снегом. Может Финч права? Все это время, я провела так бездарно. Жалела себя, искала ненужные ответы, вместо борьбы. Иногда кого-то убивала.

После ухода от Лисы, я думаю, может все это не так уж ужасно как кажется. Да, мне не нравится наблюдать за кровавыми распрями. Но мне нравится ощущать на себе горячую кровь, а это может из-за невыносимого холода.

Мне не стыдно ловить на себе укоряющие взгляды убитых. Да, жалею, но не настолько, чтобы горевать. Я просто хочу жить. Нет. Я хочу добраться до финала, может даже ворваться в финальную двойку.

А там посмотрим.

========== Мирта и Цеп. Или сказ о том, как меня приняли за умершую. ==========

Комментарий к Мирта и Цеп. Или сказ о том, как меня приняли за умершую.

Наконец-то я дожила до этого момента.

Нескончаемая метель преследовала меня целых два дня, когда я тупо убивала время на арене. А спички я отдала Финч, которая ещё и сидит в относительно тёплой пещере. Только вот возвращаться к ней нельзя, ведь союз расторгнут. А ветер, словно ледяной хлыст, нещадно бьёт по лицу и рукам, оставляя за собой лишь только шрамы и ссадины, которые ещё и чешутся.

Но теперь я совсем ничего не чувствую, кажись это плохо. Я стала совсем бледной. Только вот покалывают ноги, будто туда одновременно вонзили тысячи иголок. Мне нечем и негде согреться, а мой ментор ничего не присылает. Кажется, он забыл обо мне после первого дня, хотя обещал поддерживать. Я даже не знаю, смеяться мне или плакать от своей наивности.

Снег и буря. Буря и снег. От белоснежного покрова уже голова кружится, а бабушка как-то говорила, что её друг назвал белый цветом совершенства. Ну и знатный он кретин, никакого я тут совершенства не вижу. Лишь оттенок неопределённости и сумасшествия.

Надо было бы кого-то найти. Ну, чтобы укокошить или самой быть укокошенной. Это уж лучше, чем помирать от холода и скуки. Благо, древесная кора съедобна, после него, конечно, саднит горло, но я не столь привередлива. Как говориться, пытаюсь выжить в этом адском холоде.

А знаете меня, только осеняет мысль, что нас осталось пятеро. Пятеро. Вот это да. Финч, Цеп, Катон и Китнисс. Может мне пойти в поле? Да, это же чистое самоубийство без верного плана. Хотя, если Катон был бы на моей стороне, то мы могли бы дуэтом уничтожить Цепа. Только вот он тоже планирует убить меня. Долго и мучительно. В общем, я как-то так застряла, не зная, что делать.

– Эх, Брут. Вы не забыли, что у вас есть и другая подопечная, которая умирает от холода? – кричу я, обращаясь к небу. Но вместо того, чтобы ослабеть и жалобно просить о помощи, я только злюсь. И усмехаюсь.

Ничего и не происходит. А чего я ожидала? Глупая и наивная Мирта.

*****

– Вам стоит отправить подарок уже сегодня, – требовательно просит молодая женщина с капитолийским акцентом.

– Время ещё не настало, мэм. Она должна разозлиться окончательно, – мрачно не соглашается Брут, ментор вторых.

– И что это даст нам? – теперь без всякого кокетства и жеманства уточняет спонсор.

– Не могу пока рассказать. Но не волнуйтесь. Я твёрдо намерен сделать из неё победительницу.

Калиста Ньюсом скептически хмурит малиновые брови. Но тем менее, она продолжает настаивать на своём.

– Отправим суп или тёплое пальто? А может оружие, у неё ведь совсем ничего нет? – её тон холоден, но в нем чувствуется раздражительные нотки.

– Нет. Отправим таблетку замедляющий пульс, – коротко отрезает ментор.

– Что? Это непроверенное лекарство, а вдруг это её убьёт? Да и зачем? – кажется, ей страшно и не понятно задумка стального победителя. Это её смущает.

– Так у неё появится шанс одолеть соперников. Они сильные, но мы с вами совершим аферу века, что все будут изумлены. Нужно только подтолкнуть её к обрыву.

*****

Опять глупо брежу по заснеженным полям. Нет, я, конечно, понимаю, что арена огромна. Но где все? Серьёзно? И теперь я попала в неизведанные края. Никогда не была в этой части.

Как говорится, вечерком натыкаюсь на маленькую землянку, где никого нет. Вхожу, а внутри царит хаос и разруха. Надо же, оставили спички, как раз. Собираю хворост и старые газеты. А затем кидаю в камин. Зажигаю его. Тепло, но спать нельзя, есть риск задохнуться. Кто знает, что здесь с вентиляцией

И тут, наверное, происходит лучшая вещь за весь период игр.

Нас зовут на пир. Клавдий Темплсмит ждёт всех к рассвету у Рога Изобилия. Ну, наконец-то. Надеюсь, все сильные решат там резануть друг друга. А мне остаётся лишь забрать рюкзак с припасами и постараться быть не убитой.

Голыми руками туда соваться идея плохая. Но что поделать? Придётся опираться на самодельное оружие, потому что я не помню, куда дела дубинку. Так, здесь лежит металлическая поварёшка. Даже не знаю. Вряд ли этим можно кого-то убить. Все-таки не годится.

Может разбить окно? Возьму кусок стекла, заодно и не задохнусь в тесном пространстве. Решаю так и сделать. Выхожу на улицу и возвращаюсь с массивной веткой. Была веткой, а станет разбивающей палкой.

И потом со всей силой бью по окну. Затем инстинктивно закрываю лицо от осколков. А потом сажусь и пытаюсь немного вздремнуть.

Но сон совсем не идёт. Да и спать мне некогда, если не хочу опоздать на пир, а ведь нужно выдвигаться уже через минут двадцать. Кажется, одиночество и холод сделали меня апатичной. А последняя эмоция умерла, когда Брут не откликнулся на мою просьбу.

Просидев с мрачными мыслями, встаю с пола и открываю ржавую дверь на выход. На небе ещё не погасли серебряные звезды, они слабо мерцают, словно хотят утешить изнуренного трибута.

Смотри человек, все ещё не потеряно, ведь мы будем сиять для тебя. Думаю, от истощения мне мерещится, что одна звёздочка все-таки падает на меня. Оказывается, это вправду звезда. Точнее, парашют в форме звёздочки. Как символично.

Обмёрзшими пальцами открываю коробочку. Может, они прислали мне оружие, тогда можно выкинуть этот жалкий отрезок стекла. Или горячую еду, ведь нужны силы, чтобы постоять за себя. Но там всего лишь таблетка с запиской. Опять мои планы рушатся. Обреченно читаю записку ментора.

«Лишь для крайнего случая. Даже не пытайся его выпить сейчас. Брут».

Ясно, отправил очередной наркотик. Хотя, лучше быть сумасшедшей, чем мёртвой, верно? Хотя, смотря на Энни Кресту, я так не думаю. Ну и ладно. Бог с ней! Кладу таблетку в карман и иду.

*****

Прячусь в кустах. Никого ещё нет, наверное, прячутся, ожидая контрольного щелчка. А пока я лишь осматриваюсь. В роге расположено несколько рюкзаков. Маленький бирюзовый с номером пять, ярко-оранжевый для Китнисс и два массивные черные для Катона и Цепа. И кажется, что небесно-голубой образец среднего размера мой. Расположен он около рюкзака Катона.

Меня немного подташнивает от осязаемого страха, а вдруг мне не удастся удрать оттуда. Уговариваю себя не сдаваться и бежать в бой. Если что. Зря, что ли вчера разбила окно. И все сильнее сжимаю осколок стекла, это и помогает взбодриться. Все будет хорошо. Я смогу.

Дыши глубже. Я закрываю глаза. И тут раздаётся щелчок. Выскакивает крохотная фигурка и опрометью хватает свой рюкзак, а затем удаляется. Это Лиса. Какая невиданная храбрость, пока мы все тут сидим и оцениваем ситуацию, а она уже убегает прочь с этого места.

Ладно, была, не была. Еще раз вздохнув глубоко, бегу к рюкзакам наряду с двенадцатой. Злобные глаза, спутанные волосы цвета угля и сумасшедшая улыбка. Кажется, она умом тронулась после смерти Руты. Не успеваю, я опомнится, как на меня летит стрела Эвердин.

Уклоняюсь и вовремя. Вместо того чтобы лежать с пробитой грудью, стрела вонзается лишь в левую руку. Повезло, что я метаю ножи правой. А в моем случае, это просто осколок стекла. Потому метаю осколок.

Мой осколок попадает ей в лоб. Думаю на неё напасть только из-за того, что она сама полезла ко мне первой. Может, удастся захватить и её запасы?

Грозно бегу со стрелой в руке и кидаюсь на девушку, сбивая её с ног. И коленями придавливаю плечи к земле. Мы обе молчим от напряжения. А я еще от боли.

Просто резани её стеклом в горло, но мне хочется её помучить ради Марвела. И за раненую руку.

– Огненная, – дышу я хрипло, – ведь ты же убила Марвела. Наверное, довольна?

Китнисс сопротивляется и рычит.

– Кого? – а затем, осекаясь, – так это были вы. Вы убили мою Руту. Убийца, – она кричит мне.

– Даже не рыпайся, Китнисс. Думаешь, раз мы смогли убить Руту, то не сможем прикончить и тебя?

И со всей силой вонзаю ей в щеку осколок. Теперь игры стали не только делом выживания, а еще и наслаждением, чтобы отравить жизнь той, которая разрезала ниточки в прошлое.

И тут происходит что-то странное, кто-то за шкирку поднимает меня на ноги. Нет, Катон. Не сейчас. Мне нужно докончить. Идиот. Наконец напавший переворачивает меня к себе, и я даже не могу сглотнуть от ужаса. Это не Катон, а Цеп.

– Так это была ты? – агрессивно рявкает мне в лицо, – это ведь ты убила её?

С чего он взял?

Ну, не молчи же, Мирта. Хочу напасть, но выронила осколок, да и с раненой рукой нет сил, чтобы даже свободно вздохнуть.

Я от нечеловеческого страха сжимаюсь, мечтая раствориться в воздухе. Все прямо как в детстве. Только в этот раз не помогает. Меня все ещё держат над землёй как тряпичную куклу.

– Нет, нет! Это не я, клянусь, – это все что может выдать мой мозг в критический момент.

Он не верит. А ведь я говорю правду, и сердце сжимается от такой несправедливости.

– Врёшь, – яростно тычет в сердце, – я слышал, как ты назвала её имя. Ты разрезала её, как и собиралась резать эту девушку? – и берет в руки камень.

Мне хочется кричать, но я не онемела. Пытаюсь ещё раз, и переполнявшее отчаянье перерастает в несдерживаемый вопль.

– Нет! Нет! Клянусь, – тут у меня окончательно сдают нервы и я кричу имя другого палача, который, наверное, убил бы меня не таким мучительным способом, – Катон! Катон! Где ты?

Как заведённая кукла кричу его имя. Слышу его ответные крики, но он далеко. Кажется, Цепа это больше раздражает. И в следующую секунду, он бьёт камнем прямо в правый висок. Который всегда пульсирует от мигрени. Жмурю глаза, и падаю на землю, надеясь, что пронесёт.

Голова кружится, а в глазах стоит лишь пелена. Стараюсь дышать чаще, чтобы подавить болезненные стоны. Это так нечестно, умереть вот так. Недостойно! Истерично! Я подвела дистрикт, опозорила его.

Истеричка, слабая истеричка. Как мне стыдно. И ведь теперь я навсегда останусь в истории Голодных Игр, как истеричка со второго. А Цеп может победить, если его не одолеет Катон.

Брут знал, что меня убьют. Потому и послал таблетку. И пока Цеп разговаривает с Китнисс, дрожащими пальцами беру таблетку и глотаю. Вдруг это уменьшит мою боль, и я быстрее отключусь.

Сердце бьётся все быстрее и быстрее, пока на секунду не останавливается. И раздаётся пушечный выстрел, который оповещает всех о моей смерти.

Я мертва. Но все ещё способна видеть темное небо. Лавандовые полоски озаряют предрассветное небо, делая его все безмятежным и безмятежным. Гаснут звёздочки, а вокруг пахнет сосной.

И вся эта ненависть, направленная к двенадцатой кажется такой глупой и мелочной по сравнению с тем, что меня ждёт там. Где-то кричит Катон. Ну, чего он кричит с самого утра? Будто произошло что-то плохое. Ах, да. Я же тут умерла. Наверное, неприятно терять земляка. А во рту металлический привкус.

Краешком глаза вижу, как убегает Эвердин, а за ним и Цеп. С нашими рюкзаками. Вот гад. А по направлению ко мне наоборот бежит Катон. Весь покрасневший, как в день парада. Сколько я его не видела? Дней шесть? А, кажется, что уже целую вечность. Не в силах больше вынести боль, закрываю веки.

А он лихорадочно щупает пульс, пытаясь понять, жива ли я. Глаза мои закрыты, но силюсь их открыть, потому что, уходя, всегда нужно прощаться. Как учила меня моя бабушка на курсах юных леди.

Но я так слаба и не могу. Простите. Я вас всех подвела. Ненавижу себя.

– Кто это сделал? Кто это сделал? Я порву, изрежу и убью того типа. Только открой глаза и скажи, пожалуйста. Умоляю, – шепчет он.