Текст книги "Сияние серого солнца (СИ)"

Автор книги: Siopflodas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Марвел, чтобы ты очнулся. Видишь, эта девчонка даже не смогла мне дать отпор. А будь бы Шарлотт, то сейчас мне бы точно сломали бы нос. Я хотела, чтобы ты смотрела на неё как на Мирту, – ещё яростнее парирует Кашмира.

– Может, отведём её к доктору? Кашмира? – осведомляется парень, надеясь на благоразумие ментора.

– Ничего, не умрёт. Оставим её здесь, – холодно отрезает ментор.

Да, да уходите. Пока не столкнулись с Брутом. Ну, быстрее же.

– Нет, я не согласен. При всем уважении к вам, я не могу поступить так, – отмахивается Марвел от слов наставницы.

– Придёт время, и тебе придётся оставить даже Диадему. Так что привыкай, ты не должен чувствовать привязанность к другой версии Шарли, – нависает над нами искажённое лицо ментора первых.

А тем временем, боль понемногу унималась, и отдышавшись, я вплотную приближаюсь к лицу союзника:

– Ты не слышал своего ментора? Уходи, иди уже давай. И больше не приближайся ко мне, слышишь? – страх в моем голосе уступает тупой озлобленности.

Умом понимаю, что не стоит портить с ним отношения, но мне так паршиво, что я еле сдерживаю себя.

Он отпускает мою руку. И уходит не оборачиваясь. Ни на меня, ни на Кашмиру. Следом уходит и она.

Бледная и неподвижная сижу. Жду Брута. Даже несмотря на боль, нужно тренироваться. Ведь все так запуталось. Кашмира не желает видеть меня в союзе профи. Марвела я сама оттолкнула, а Диадеме я откровенно не нравлюсь. А Катон, Катон мне непонятен.

Параллельно думая, не забываю следить за окружающей обстановкой, чтобы не получить ещё один удар. Слышу приглушенные шаги. Наверное, это Брут.

– Мирта, ты чего развалилась на полу? – говорит мне мой ментор.

– Тренируюсь изображать мертвеца, – смеюсь хриплым голосом, пытаясь приглушить болезненный стон от полученной травмы. Брут тоже смеётся, ведь у нас так мало повода, чтобы дурачиться.

– Вот как? Ладно, хватить переть стену, начнём подготовку, – с лёгким укором произносит он.

И мы приступаем к тренировке. Сначала он показывает мне болезненные точки противника.

Место, где голень ноги переходит в стопу. Кость на щиколотке. Коленные чашечки. Область между ключицами и яблоком Адама. Солнечное сплетение. Да, этот удар Кашмиры я точно не забуду.

Далее ментор учит, как противостоять удушению. В таком случае, он советует мне схватить за ладони атакующего и заломить мизинцы под углом к ладони, чтобы агрессор разжал пальцы. Учит, какой траекторией стоит бежать от рога.

– Не беги спиной. Так ты подставляешь под оружие почку, печень, лёгкие, а то даже сердце. Лучше делай это бочком, так, по крайней мере, сократится область поражения. И ты всегда будешь удерживать нападающего в поле зрения .

Затем немного отдохнув, показываю, что я умею делать с ножом на произвольном расстоянии. Брут тяжело вздыхает. Неужели так плохо?

Я же кидала сосредоточенно и спокойно без всякой нервозности. Но все же, я продолжаю.

Обычно при классическом броске разгон ножа осуществляется за счёт простого напряжения мышц рук. Но так как я не профессионал, я опираюсь на инерционно-волновую технику. Синхронное движение ног и тела помогают создавать мне волну, наполненную мощным импульсом.

Но мои ножи заточены не на смерть, а на временное поражение противника. Ведь я кидаю без учёта оборотов.

– У тебя влажные ладони, так нож может скользить приторможенно, – подмечает Брут.

Позанимавшись ещё часа два, мы возвращаемся обратно на свой этаж. Ведь теперь наступает второй день тренировок.

========== Апельсиновые леденцы. Часть первая. ==========

18 ноября. Второй день тренировок. Часть первая.

– Мирта, вставай. Уже девять утра, – кто-то легонько прикасается к плечу, и я слышу приятный женский голос. Обладательница, явно молодая девушка.

Открываю глаза, но нет сил, чтобы встать. Вижу перед собой Инелу. По меркам столицы, сегодня она выглядит просто без этой тонны косметики и перьев. Но зато такой живой. Даже невольно улыбаюсь.

– Я пришла тебя разбудить. Просто волновалась, что можешь ещё раз опоздать на тренировку. Мне бы этого не хотелось, – и мило убирает свисающую прядь малинового цвета.

– Спасибо, что печётесь обо мне, я не опоздаю,– смотрю на неё с благодарностью. Надо же, а то могла бы проспать.

– Я принесла еды. Тут немного конечно, но надеюсь, бутерброд поможет тебе продержаться до обеда. Кстати, Брут передал мне твои витамины, держи, – протягивает мне странные леденцы апельсиновой окраски.

Я удивлена, но беру, словно так и должно быть. Но все же не удержавшись, уточняю, что точно ли это от Брута или нет. Инела отвечает утвердительно.

Точно, он же говорил, что посещал какую-то пожилую даму. Наверное, это поможет мне пережить день без мигреней.

Когда я уточняю вопрос дозировки, Инела передаёт, что ментор просил меня принять все витамины одновременно. Такая инструкция меня пугает, но кто знает этих столичных фармацевтов. Так что не перечу, а просто принимаю сладко-кислые таблетки и спешно запиваю водой.

Затем иду умываться. Болят брюшные мышцы от вчерашнего удара Кашмиры. Окунувшись в тёплую воду, смотрю на себя в зеркало.

И внезапно мне хочется рассмеяться от вчерашних событий. Так все это обыденно и мелочно, что я зря трачу свой потенциал на дурацкую слежку дальних дистриктов.

Кажись, моё отражение, раздробленное на кусочки злобы и ненависти согласны со мной, ведь они так нагло ухмыляются моей непроходимой тупости.

Еле добравшись до кровати, сразу же обратно в неё забираюсь. Меня все знобит и знобит. Сердце бешено колотиться, кажется, что я даже готова заговорить с бутербродом с томатами.

Но затем, немного успокоившись, переодеваюсь. Наверное, это я от нервного перенапряжения волнуюсь. Но тренировку пропускать нельзя. Ни в коем случае.

Прихожу в спортзал, пока другие готовятся к тренировке. Ведь ещё нет десяти. Ем бутерброд и ищу глазами Катона. Мой напарник с утра ошивается около Диадемы и Марвела. И увидев меня, зовёт к себе.

И мне кажется, что презрение и злоба шуршат изо всех углов и щелей этого чёртового тренировочного центра. Пытаясь подавить чувство паники и страха, я стараюсь изо всех сил идти прямо и уверенно.

– Что-то ты сегодня опять припозднилась, напарница? – иронически подмечает Катон.

Но я его не слышу. Мне хочется уйти, чтобы никто не задавал мне никаких вопросов. Ведь слова окружающих усложняют мне задачу думать. Смотрю на него недоуменно и пытаюсь понять, что он имел в виду. И тут Диадема раздражённая моей медлительностью, вдобавок мне что-то говорит.

И внутренне я падаю в панику. Я понимаю, что они не видят, что вижу я. Ведь я и сама не могу точно охарактеризовать, во что я вляпалась. Но мне кажется, что они подозревают что-то неладное. Потому немного кашлянув, говорю:

– Извините, ребята. Всю ночь не спала, вот и не могу сообразить ничего, – скомканное объяснение, но все же лучше, чем тупо пялиться на их лица, – пойду-ка я кидать ножи.

– А ты умеешь кидать ножи? – издевательским тоном спрашивает Диадема. Как мне, кажется.

От этого вопроса, у меня просто поджилки трясутся. Вокруг Диадемы витает чёрная субстанция, которая открывает ей рот своими тоненькими ручками. Контролирует её.

И чтобы справиться с этим существом, смотрю прямо на его рубиновые глаза и уверенным тоном выдаю:

– Да, умею. Метаю ножи прямо, как ты стреляешь, Диадема, – обворожительно улыбаюсь. Пусть валит обратно в свой мир теней. И шагаю прочь. Ото всех. Как же раздражают до одури.

*****

Я понял, что с ней что-то не так с самого начала. Вначале она, конечно, нервно озиралась по сторонам, будто от кого-то пряталась. А её рассеянный взгляд говорил, что ей совсем не до нас.

Но потом когда она дерзко парировала в ответ Диадеме, её взгляд был сфокусирован вовсе не на ней. А словно она глядела на того, кто был позади моей напарницы. Но насколько я помню, никого там и в помине не было.

Может Кашмира повредила ей голову? А может она ударилась? Эти вопросы не дают мне покоя. И чтобы отвлечься, стараюсь полностью сконцентрироваться на самой тренировке.

Сначала мы с Катоном снова идём в секцию копья. Механическая тренировка, но форму держать надо. Сегодня Катон занимается напряжённо без излишней бравады и показухи.

И Мирта от него не отстаёт. Не знал, что она так мастерски метает ножи своими немощными руками. Аж самому не верится.

Словно вкладывает в это всю свою мощь, которую никто не сумел вчера разглядеть в пучине выживания. И краешком глаза замечаю, что распорядители с одобрением смотрят на тренировку вторых.

Но странности на этом вовсе и не заканчиваются. На ланче Мирта присоединяется к шестым и громко смеётся на всю столовую.

– Катон, а твоя подружка случайно крышей не поехала? – высказывает витающие в воздухе мысли Диадема. Ей можно.

– Знаешь Ди, как-то меня это не волнует. Главное, чтобы тренировалась усердно, – отстранённо комментирует Катон.

Катон умеет оставаться беспристрастным даже в таких случаях. На его лице застыла лишь обыденная скука. Но за фасадом, наверное, он пылает.

Потому мы все молчим. Я, Брик, Азора и Диадема. Никто не смеет говорить Катону что-либо.

И после обеда, когда иду умыть лицо, слышу, как в коридоре ругаются Катон и Мирта.

– Ты совсем двинутая, что ли? Отвечай мне, Реггадсон? – говорит Уильямс рассерженным тоном. Спрятавшись за шкафом, заглядываюсь к обоим трибутам. И приглядевшись замечаю, что на его лице появились бессчётные количества красных пятен.

– А какая тебе разница, а? Чем ты опять недоволен? Тем, что я умею кидать ножи? Или тем, что обедала с Джейсоном? – миниатюрная Мирта стоит на цыпочках, чтобы просверлить напарника взглядом, чтобы сжечь дотла. От неё так и веет флёром неконтролируемой агрессии.

Кажется, Катон прозревший, что с его напарницей вправду что-то не так, умеряет свой пыл.

– Ты даже не понимаешь, о чем ты говоришь. Включи мозги. Даже в свои худшие времена, ты вела себя лучше, – произносит более обеспокоенно.

– А те апельсиновые конфетки такие вкусные, – истерично смеётся вторая.

После этих слов, Катон насильно уводит Мирту куда-то. Но перед этим матерится, как сапожник. Взволнованный слежу за ними и вижу, что он пулей несётся к спешащему Бруту Саммерсу.

Потом они традиционно ругаются (полагаю, вторые единственные, которые не боятся перечить своим менторам), пока ослабевшая Мирта мирно сидит на полу.

Как брошенная тряпичная кукла. Её взгляд скользит по округе и замирает на мне. Но к моему изумлению, она молчит. Не кричит, не смеётся, а лишь смотрит. Карие глаза лишь выжидают что-то. И я быстро ухожу.

*****

– Брут, с какого фига вы дали ей «леденцы» миссис Уилсон? Вот почему она ведёт себя хуже морфлингистов, – выпалил Катон.

Значит, меня накачали чем-то?

– Походу мы не рассчитали правильную дозу, раз она была не в себе. Но скажи мне вот что, были ли распорядители от неё в восторге? – Брут был крайне озадачен успехом своей миссии.

Ах, Брут. Зачем же вы так? Теперь Лиса вряд ли вступит со мной в союз.

– Конечно, обрадовались появлением ещё одной маньячки. Метала-то она ножи лихорадочно без остановок. Вы что дали ей эти лекарства, чтобы она уподобилась этим психам?

Я удивила распорядителей? Что-то смутно помню этот эпизод.

– Пусть её лучше посчитают буйной, чем аморфной. Воспитать новую Уокер за четыре дня невозможно, так что приходится усиливать то, что есть. Не волнуйся, побочных эффектов нет. Немного поштырит и пройдёт за несколько часов, – хладнокровно отвечает Брут.

Поштырит? Я бы посмотрела на него, если его штырило бы.

И тут вмешиваюсь я, поехавшая Мирта. Хоть и существа из мира теней плавно летают в воздухе, делаю вид, что не замечаю их огромные туши. Никого я не замечаю. Даже Марвела. А может он мне мерещится. Впрочем, не важно.

И обращаюсь к Бруту. Хочется кинуться на него кулаками за то, что скормил мне вещества под видом лекарств. Но я так выгорела за этот промежуток времени, что внутри остаётся лишь апатия и пустота.

– Брут, я понимаю, что вы хотели впечатлить распорядителей и поддержать мой никакой образ профи. Но могли же меня предупредить, чтобы я не творила глупостей? Теперь я для всех ненормальная, – устало высказываю своё негодование.

И не желая выслушивать ответное объяснение ментора, быстрым шагом возвращаюсь в зал и попутно размышляю.

Устала, что никто не интересуется моим мнением. Потому отныне решаю, что буду разрабатывать свою тактику спасения сама. И только сама. Без вмешательства извне.

========== Апельсиновые леденцы. Часть вторая. Мирта и Лиса. ==========

18 ноября. Второй день тренировок.Часть вторая.

Не могу сказать, что я полностью оправилась от леденцов и удара мисс Кашмиры. Но в этот раз я решаю действовать незамедлительно, потому что уже попусту потратила часть дня на незапланированные глупости.

Вернувшись в зал, тихонько направляюсь в секцию ядовитых трав и ягод, ведь там обитает Лиса.

Незаметная и изворотливая, которая сама не полезет к тебе. Ни за что. Но с острым умом. Конечно, риск быть укокошенной ею на арене велик, но знаю, что она мой ключ к выживанию.

Возможно, я хочу думать, что так и есть. Не знаю, просто мне хочется верить во что-то, чтобы хоть где-нибудь осела пылинка стабильности.

Что мне все-таки терять? Может, ей тоже нужны союзники, но она сама не решается подойти к другим? Она же хочет жить, но почему тогда не занимается в боевых секциях?

Я не знаю. Слишком много «может».

Возможно, позже Брут скажет, что я тронулась рассудком, раз полезла к пятой. Вот это будет смешно, ведь сам же накормил меня с утра «витаминами».

Хотя, это может быть отличной отговоркой, чтобы договориться со всеми сторонами.

И чем ближе я к ней подхожу, тем страшнее начинать разговор. Я боюсь. Я немею.

Я боюсь отвержения, чтобы самой делать шаг к знакомству. Будь бы на моем месте Катрин, то она бы точно стукнула бы по голове за нерешительность.

Поздоровавшись тренером, вчера у которой брала уроки с мисс Виртанен, подхожу к травам. На столе лежит трава с крупными листьями и мелкими цветами молочного оттенка.

– Это борщевик обыкновенный, – произносит Лиса тихим размеренным голосом, – не трогай его. Оно ведь лежит под накаляющей лампой, а если сок растения и ультрафиолет объединятся, то получишь ожог рук.

– Ты весьма проницательна, – подтверждаю я. И немного отхожу от стола.

Лиса молчит. Ждёт и прислушивается к моим дальнейшим словам.

– То есть, это не то, что я намеревалась сказать тебе, – начинаю волноваться, – я хотела сначала тебя поблагодарить за все. За предупреждение и за воду.

Но кажется, Лису совсем это не трогает. Её взгляд холоден.

– Если бы у меня имелся бы шанс на победу, то какую кондитерскую ты бы посоветовала бы посетить в столице? – выжидающее смотрит мисс Гросса.

– Наверное, братьев Буланже. Они пекут чудесные марципановые бисквиты , – отвечаю я. Это был намёк на присланное письмо.

Девушка, конечно, все ещё не улыбается. Но лицо её немного смягчилось, острые лисьи черты плавно ослабли под натиском весточки из прошлого.

Я знаю, что она дальше не заговорит, потому хоть и неуверенно, но продолжаю свою речь:

– Знаешь, я хотела бы предложить тебе союз.

Семь слов. Семь глупых и убийственных слов.

Естественно она молчит.

И смотрит немигающим взглядом, словно хочет переварить услышанное. Затем немного подумав, хмуро добавляет:

– Знаешь, почему я люблю ночь? – в её голосе чувствуются нотки передразнивания.

Будто проверяет, сорвусь ли я на неё.

– Потому что ночью мы уязвимы. Ослаблены. Легко добить? – не могу понять ход её мыслей. Но с лёгкостью обнажаю свою душу.

– Нет, – коротко обрубает она, – просто легче раствориться в темноте. Люди подобны свету, кто-то как палящее солнце сжигает всю кожу до красных волдырей. А кто-то подобно луне освещает дорогу, но не согревает.

– Тогда, я уж точно фонарик, который работает на устаревшем аккумуляторе, – с опаской усмехаюсь своей недальновидности.

– Это ещё почему? – настороженно переходит она к следующему вопросу.

– Если ты сегодня наблюдала за мной, то могла бы заметить, что я была не в порядке. Меня подвели таблетки от мигреней. Вот я и распсиховалась на пустом месте и не могла включиться в игру, – я решаюсь прямо капитулировать и не скрывать от неё ничего.

Мирта. Иррациональность в живом его воплощении.

– Заметила, – неодобрительно отворачивается назад. Ясно, уходит.

– Франческа, – в следующую же секунду стремлюсь её остановить.

– Да? – измученно вопрошает трибутка из пятого дистрикта. Губы её поджаты.

Ну же, отстань, Мирта. И с чего ты ко мне лезешь?

– Так что ты думаешь? – глупо на неё давить таким топорным путём, но я в отчаянии потому и не останавливаюсь.

– Назови мне хоть одну причину, чтобы присоединиться к профи. Хочешь, чтобы я померла у вас в роли прислуги? – враждебно всматривается она. В её глазах пылает огонь. Холодный огонь ярости. Нехорошо.

– Так я тебе предлагаю заключить союз со мной, а не профи, – отшатываюсь я назад. Сложно мне вынести этот нечеловеческий взгляд.

– С чего бы тебе отделяться от профи? – приставляет рыжеволосая словесный клинок к моей сонной артерии.

– Я не доброволец, – это единственное, что я могу сказать.

Оправдание, вместо борьбы.

– Меня не интересуют твои причины. Думаешь, я тут по доброй воле? – в её словах стальной мрак, и она прекрасно себя контролирует, раз пытается меня затопить в нем.

– Ты, верно, делаешь, что не доверяешь мне. Я и сама себе не верю. Но твоё недоверие, оно не защищает тебя. Оно управляет тобой, обрекая на одиночество и изоляцию. И мне нужен союз. А тебе нужна союзница.

Она молчит.

– И что мне с того? Какая мне выгода? – лениво потягивается, распуская волосы, словно струю огня.

– У меня есть договорённость с Катоном. Он не тронет меня до финала. Вроде, как иммунитет от нападения профи в силу происхождения. Выживать умею, но нужен человек, который не предаст до финала. Ну, и чтобы оставаться в здравом уме. Потом считай, что наш союз распадётся.

Вот так просто и без всяких изысков, как деревенская картошка.

– А если мне не выгодно, чтобы ты была рассудительной? Сентиментальная, эмоциональная, нервная и агрессивная делает тебя идеальной союзницей, – едкие прилагательные так и дымятся от паров сарказма.

– Ну, честно. Я даже не знаю, что тебе сказать, – пристрелите меня за самые худшие переговоры.

– Ты же понимаешь, что в этом союзе нуждаешься ты, а не я? – уже чувствую «ласковые» удары Кашмиры в больное место.

– Я же не прошу тебя согреть меня, а лишь осветить дорогу, чтобы окончательно не упасть в темноте. Франческа, – так жалок мой голос, но видимо я так сильно нуждаюсь в человеческой теплоте, в её теплоте, раз готова умолять своего соперника. Да и тянет меня на такого потенциального союзника.

– Финч, – поправляет она, – думаю, я согласна, и не смотри на меня таким неверующим взглядом, а то мне придётся расторгнуть договор.

– Ух, ты! Постараюсь, не умереть от радости, а там дальше посмотрим, как будет, – улыбка сама по себе распыляется на моем лице.

Хотя, мне можно. Я же двинутая. Двинутая Мирта. Простой трибут из второго.

========== Индивидуальный показ и одиннадцать баллов Эвердин. ==========

18 ноября. Второй день тренировок. После встречи с Лисой.

– Ты заключила что?

Это было первое, что я услышала, когда рассказала Бруту о нашем союзе с пятой. Брут был в смятении. В замешательстве.

Он даже от эмоционального шока присел на бархатный диван из амарантовой древесины.

– Брут, послушайте. И прошу вас не перебивать, ладно? – ментор не сдвинулся с места, но и открыто не возражал, потому я продолжила, – мне кажется, вы думаете, что я слетела с катушек из-за леденцов, но это не так. Союз с Финч решит многие мои проблемы, ведь одной выживать сложно. Диадеме и Марвелу я откровенно не нравлюсь, а это может отрицательно сказаться на Катоне. Так что мой уход выгоден всем.

– Ты же понимаешь, как рискуешь? Этот союз ненадёжен, – конечно, мистер Саммерс говорил мне это спокойно, но в его голосе чувствовались еле уловимые нотки удрученности.

– Как и союз профи, – привожу ему банальный, но оттого не менее железный аргумент.

– Что побудило её согласиться? Не похоже на Гроссу, – наставник явно желает выведать истинную причину, ведь никому из нас не ясно на какую авантюру мы решаемся.

Я не понимаю Лису. Так что просто говорю ему свои догадки, точнее уверенно вру о её возможных намерениях.

– Мы пришли к тому, что середнячки должны держаться вместе. Брут, мы не профессионалы, но и не принадлежим к категории отстающих. А двум девушкам, которым некуда податься лучше объединиться на время, чтобы перенять друг у друга нужный опыт. Главное выжить. Вы же понимаете? – излагаю мысли серьёзным лицом, как на уроках словесности.

– Выжить-то можно. Но полагаю, тогда со спонсорами будет напряженка. Это не тот проект, который мы им обычно предоставляем.

Я догадывалась, что мы чьи-либо вложения. Но открытым текстом кроме Брута мне этого никто и не решался говорить.

– Ты не тренированный подросток, готовый хладнокровно достигать своей цели. Но пока что нам удаётся водить их за нос, уверяя, что ты и есть профессионал.

Жаль, разрушать твои планы Брут.

– Да и распорядители после сегодняшнего видят в тебе девушку-профи и достойную напарницу Катона. А не ту, кем ты являешься.

Ты, правда, этого хочешь, Мирта? Ты же всего лишишься?

Хочу ли я этого? Нет, но я готова рискнуть, чтобы угнаться за призрачной надеждой спасения.

– Брут, это арена моя последующая жизнь. Если буду притворяться той, кем не являюсь, то тогда не смогу действовать на арене как вздумается. Эти рамки профи меня сковывают, обрекая на ненужные действия. Тем более, с самого начала мне здесь ничего и не принадлежало.

– Имей в виду, вряд ли они поставят на тебя, если узнают, что ты простая девчушка со второго, которая ещё и смеет вести дружбу с низкорейтинговыми трибутами. Но это не означает, что я отказываюсь от вас с Гроссой. Помощь будет, но в сильно урезанном виде. Сейчас я надеюсь лишь на своих старых спонсоров. Может, они по старой дружбе немного помогут тебе.

Я не считаю Лису трибутом, у которой низкие шансы на победу. При удачных обстоятельствах она может явно выстрелить и обогнать всех профи. Но спорить с ментором не хочу, потому и не пререкаюсь.

– Спасибо, Брут. Но пока не говорите Катону и Энобарии, – вынуждена осторожничать.

– Хочешь оставить его в неведении? – не дождавшись моего ответа, ментор продолжает разглагольствовать, – возможно, так будет лучше. Походу мне сегодня придётся поболтать с этой Эрин Бремой.

– Не надо. Пусть пока наш союз будет в тайне. До самих игр, – мысленно вспоминаю все наставления Финч.

– Боишься, что ментор пятых может проговориться? – похоже, он понимает, к чему я веду.

– Да, боюсь, что мисс не умеет хранить тайны. Знаю же, что и у менторов есть свой рейтинг и мисс Брема явно находится на нижних строчках, учитывая частые проигрыши её трибутов. Если влиятельный ментор, как вы поговорите с ней, уделите ей недостающее внимание, то вы тогда разбудите в ней тщеславие и желание покрасоваться перед остальными. В таком случае, она, не удержавшись обязательно перед кем-то похвастается.

Увы, это так. Даже менторы не лишены слабостей. И как вообще мисс Брема выиграла 68-е игры? Профи тех лет, говорят, были жестокими изуверами.

– Это тоже верно, нам с Энобарией редко доводилось общаться с менторами слабых округов, – призадумывается Брут, – кстати, извини за сегодняшнее. Не думал, что оно может так подействовать.

– Извинения приняты, – отвечаю торопливо, чтобы поскорее забыть об этом кошмаре.

– Хорошо. Теперь иди в комнату тренироваться, ножи я оставил в ящике стола, и ещё подумай об индивидуальном показе, – провожает меня в комнату ментор.

– Да, сэр, – коротко подчиняюсь. Действительно пора подумать.

*****

19 ноября. Третий день тренировок. Индивидуальный показ.

Сегодня я не высовывалась. Но порядком подустала, потому что весь вечер пришлось ломать голову, чем поразить распорядителей. Так опять походила по секции выживания, строила шалаш (нужно же себя чем-либо занять) под смешки тренера и поговорила с Лисой вдали от любопытных глаз профи. Я примерно догадывалась, что будет делать Катон. Наверное, будет метать копье, и отрубать манекенам головы. Мастерски.

Финч посоветовала держаться середнячком. Не плохо, но и не хорошо. Я бы так и сделала бы, если бы не одно «но».

Проблемой был мой номер дистрикта.

«Профи» пусть даже мнимый не может получить столь низкий балл.

Такой казус лишь выделит меня, может мой провал, кто-то затмит своими превосходными навыками? Надеюсь.

Начиная с сороковых игр, все наши трибуты всегда получали превосходные баллы на смотрах, минимум девятку.

Но помню, однажды на 70-х играх, когда победила сумасшедшая Энни Креста, наши приютские студенты академии рвали на себе волосы, только потому, что наш представитель получил восьмёрку. Восьмёрку!

Ну, что скажешь людям, которые не недовольны восьмёркой?

Вот это был фарс, вот это была комедия. Один из самых желанных баллов для любого дальнего округа, у нас считался пятном некомпетентности.

Наверное, их вечером тогда хватит инфаркт от моей шестёрки. Если у меня вообще получится набрать столько.

После ленча, на котором я вообще ничего не смогла съесть, нас зовут к смотрам. Сначала юношу, а затем девушку. Сижу на металлической скамейке, разминаю пальцы. Вон там расслабленно сидит Диадема, накручивая свои золотистые локоны. Глупо, конечно, но еще замечаю, что она пахнет клубничными пирожеными. Ведь Марвела уже позвали.

Даже Катон сидит напряжённым как многие из нас. Девица из восьмого теребит край своего рукава, чтобы снять нервозность.

Только кажись шестым плевать, что их ждёт. Они единственные, кого не волнует вся это суета, потому что чётко осознают свои реальные шансы на победу.

Лишь надежда в наших сердцах подогревает желание жить. И смотреть друг на друга с желанием истязать, вырвать глотку, но лишь самому бы выбраться из ада.

Франческа сидит вся бледная. На людях мы не говорим, не общаемся и всячески избегаем друг друга. Потому я стараюсь даже не оглядываться на её сторону.

Через минут двадцать зовут меня. Тянущая боль в животе лишь осложняют ходьбу моих отёкших ног.

Господи, мне страшно. Такой липкий страх. Страх облажаться. Страх решиться показать себя среднестатистической неумехой.

В эти секунды я даже подумала не отходить ли на играх от Катона. Думать о себе как о профи.

Но отвернувшись назад и инстинктивно окидывая взором, коридор в последний раз, улавливаю обеспокоенный взгляд Франчески.

Ты не передумала?

Глазами отвечаю «нет». Не передумала. И когда вхожу в зал, страх само собой исчезает. Кажется, не все так страшно. Большинство распорядителей вкушают различные десерты, но некоторые упорно глядят на меня. Или делают вид, что глядят.

И я, окончательно успокоившись их незаинтересованностью во мне, медленно подхожу к манекену для метания ножей. Там расположен столик с ножами.

Метательные ножи. Такие блестящие, холодные и бездушные так и норовят изрезать мягкую плоть.

Беру, осматриваюсь, нахожу центр тяжести ножа. Взявшись за найденную точку указательным и большим пальцами, прижимаю лезвие к ладони по направлению к себе.

Так как моя цель находится на расстоянии более четырёх метров, держу нож ближе к рукоятке. Ну, все, я готова кидать.

Адреналин кипит, а пульс учащается, и я кидаю. Ещё раз кидаю. И ещё. Все три ножа попадают в цель. Некоторые распорядители одобрительно кивают. Поразила их, Мирта? Теперь пора мазать.

Беру ещё один нож вспотевшими руками и опускаю кисть вниз, чтобы изменить траекторию полёта, и чтобы заодно сделать так, чтобы оно пролетело от цели на несколько дюймов.

И нож улетает. Делает несколько оборотов и летит в обратном направлении. Летит в обратном направлении?

Кажется, я рассчитала не все.

Не могу сдвинуться. И как заворожённая смотрю лишь на нож и в следующую же секунду воздух сотрясает мой крик. Нож вошёл в предплечье.

Инстинктивно зажав плечо, почтительно кланяюсь, хотя единственное, что мне хочется – это орать и бежать кругами от паники и невыносимой боли. Что ж, оказывается во мне больше выдержки, чем я думала.

И по крайней мере, теперь все распорядители испуганно смотрят на мою сторону. Особо чувствительные стараются не фокусироваться на кровоточащей ране.

Кто-то окидывает меня взглядом приторной жалости, но лица у всех одинаковые. Задумчивые. Ещё раз кивнув, ухожу прямиком в медблок.

Надеюсь, я отработала свою шестёрку.

*****

Хорошенько отдохнув после такого волнительного события, направляюсь в гостиную. Оказывается, что меня там уже поджидают все. Брут и Энобария тихонько о чем-то переговариваются, а сопроводительницы ещё не видно.

Катон нервно ёрзает на диване. Он становится таким лишь наедине, ведь перед своими волноваться не порок. Менторы увидев меня, усаживают на диван.

Брут про рану даже не спрашивает, наверное , ему уже все рассказали. Я всегда поражаюсь его способности быть осведомлённым обо всем. И как только он все успевает?

Энобария включает экран. Цезарь что-то проговорив, переключается на оглашение результатов. Сначала на экране высвечивается лицо Марвела. И традиционно профи получают лучшие оценки:

Марвел Легран. Дистрикт 1 – 10 баллов

Диадема Расмуссен. Дистрикт 1 – 9 баллов

Я напрягаюсь. Сейчас наша очередь. Тревожное ожидание сменяется облегчением, когда баллы, наконец-то, объявляют:

Катон Уильямс. Дистрикт 2 – 10 баллов

Пожалуйста, хоть бы шесть, хоть бы шесть. Сердце пропускает ещё один удар и моему взору предстаёт:

Маргарет Реггадсон. Дистрикт 2 – 8 баллов

Черт, черт возьми. Это же совсем не тот балл, который я ожидала. Нужно было брать меньше. Теперь я не могу считаться середнячком, скорее принадлежу к разряду слабых профи. Надеюсь, Лиса простит мне этот промах.

Но остальные рады и поздравляют меня. Хищный оскал Энобарии уступает место примирительной улыбке, Брут энергично пожимает руку, а Катон даже похлопывает по плечу.

Все рады, потому что пронесло. Никто теперь не будет сомневаться в моем статусе. Для девчонки не профи этот балл довольно не плох.

Тем временем диктор продолжает зачитывать следующие оценки:

Ларс Нильсон. Дистрикт 3 – 5 баллов

Эвелин Прескотт. Дистрикт 3 – 3 баллов

Слабо. Но оценки не играют роли на арене, если они низкие. А в один год даже победил мальчишка с тремя баллами.

Брик Сайорс. Дистрикт 4 – 7 баллов

Азора Брин. Дистрикт 4 – 8 баллов

Довольно приличные баллы для профи из четвёртого.

Кристофер Маркус. Дистрикт 5 – 7 баллов

Франческа Гросса. Дистрикт 5 – 5 баллов

Моя союзница, выполнившая свою часть сделки, удостаивается истинного балла середнячка.

Джейсон Галлахер. Дистрикт 6 – 4 баллов

Аннели Виртанен. Дистрикт 6 – 3 баллов