Текст книги "Сияние серого солнца (СИ)"

Автор книги: Siopflodas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Нет, – сдержанно даёт ответ, – никто здесь никому не доверяет. Тебе не стоит рассчитывать на него, мечтательница. И на меня тоже, но раз я согласилась, то готова идти с тобой до финала.

– Спасибо, что не оставляешь меня одну. Знаешь, что будем делать завтра? – смятенно осведомляюсь у неё.

– Бежать, а что ещё? – в её голосе слышится удивлённые нотки, – ты же не думаешь, что мы полезем в рог и что-то стащим ?

– Ну, я думала, вообще то, – робко оправдываюсь, – может там хотя бы буханку хлеба, что ли взять. Нельзя же уходить просто так.

– Мирта, если ты полезешь в пекло, я убегу без тебя. Ты меня поняла? – спрашивает Финч не терпящим возражений тоном.

– Но, как тогда мы выживем? – восклицаю я от растерянности.

Обычно, у всех наших представителей был доступ к еде. Хотя были и такие сезоны, когда провизию профи съедали ящерицы или смывало наводнением.

И я лихорадочно вспоминаю, что в те годы, побеждали трибуты из других округов. Однако не говорю об этом Финч.

– Выживем. Не зря же ходили на курсы выживания, – она упрямо не соглашается, – ты хотела заключить со мной союз и заключила его, потому прошу, доверься мне. Я знаю, что я делаю. Мы не пропадём. Ты не профи, Мирта. Забудь о номере своего дистрикта. Те, профи с которыми ты мило ворковала, убьют тебя и не задумаются. Так что давай верить друг другу. Временно.

– Ты мыслишь так трезво, как настоящая победительница, – восхищаюсь её непоколебимости, – как думаешь, ты бы смогла бы меня убить?

– Может быть. На финале, если у меня не будет выбора. Вопрос в том, будешь ли ты сопротивляться? – и мило ухмыляется.

– Не знаю. Честно, я боюсь. Я боюсь. Я боюсь, – как заведённая медленно попадаю в убийственные лапы паники, – я не смогу убить человека, взять хотя бы двенадцатую. У этой Китнисс хотя бы есть опыт охотника. А я в жизни никого не калечила, драки по самообороне не считаются, ведь я никому ничего не ломала. Максимум синяки ставила. Нет, я не смогу, я не способна.

Будущие перспективы жутко меня пугают. И я стараюсь дышать спокойнее и ровнее.

– Если будешь мыслить, таким образом, ты быстро сломаешься на арене. Что я тебе говорила? – с осуждением всматривается в меня Лиса , – ты должна быть сильной, раз моя союзница. Когда придёт время, ты убьёшь, и будешь убивать. Если придётся, мы убьём друг друга. Я знаю, ты этого не хочешь, и я тоже не хочу. Ладно, сделаем так.

– Как? – вопрос мой такой наивный, словно я все ещё верю в печеньковую фею и фиолетовому единорогу.

– Мы не будем атаковать кого-то без надобности. Будем бежать, и прятаться, а не убивать. Но если нападут, то разберёмся, – Финч строго предлагает стратегию поведения.

– Ты умеешь драться? – теперь моя очередь удивляться. Просто, просто она же не выходила из секции трав за все эти три дня. Похоже, что и вправду недооцениваю людей.

– Умею, папа научил. Он служил в Капитолий, как все его предки. Ну, потомственные, хотя нет, – осекается и безразлично продолжает, – не забивай себе голову, и иди спать. Ты должна быть бодрой, – пытается флегматично отогнать меня с крыши.

И я задаю самый дурацкий вопрос в своей жизни.

– Можно тебя обнять напоследок?

– До чего же ты сентиментальная. Ты, правда, из второго?

– Ну что за стереотипы? Я-то думала, что ты у нас прогрессивная.

– Стереотипы не возникают на пустом месте.

И мы обнимаемся, как настоящие друзья. Даже с Шарлотт я так не обнималась. А оказывается это приятно.

========== И пусть удача будет на моей стороне. Начало игр. ==========

Готовлюсь ко сну. Странно, но после того, как я вернулась от встречи с Лисой, я чувствую себя довольно спокойно. Будто так и должно быть, словно это всего лишь пустячный экзамен или собеседование, которое можно блестяще сдать.

Меня не бросает в жар, меня не лихорадит. Главное, чтобы завтра все это не вышло боком. Перед сном я делаю растяжку, имитирую метание ножей, ведь Бруту пришлось их вернуть, чтобы Аталу не заподозрили в пропаже. Ем булочку с корицей и пью ванильный коктейль. Вскоре неожиданно кто-то стучится в дверь, и я даю разрешения войти.

Входит Катон. Как я не удивлена. Лицо у него как всегда беспристрастное, к такому привыкли все.

Интересно, а какое у него лицо, когда он собирается кого-то прирезать?

– Реггадсон, ты же помнишь о нашем договоре? – скептически осведомляется он.

– Да, помню. Ты меня убьёшь на финале, – отвечаю я под стать ему, что аж самой не верится своему спокойствию.

– Ну, тогда удачи. Мирта. И не забывай, кто твой настоящий враг, – смотрит он долго и задумчиво.

– Я помню, Катон, – говорю ему глухим тоном. Больше говорить-то нечего. Ещё немного постояв, он уходит. Когда слышу его удаляющиеся шаги, то у меня невольно щемит сердце.

Просто не хочу, чтобы он уходил. Он последнее, что меня связывает с моим родным дистриктом. Он осколок прошлого и вряд ли я смогу взять его с собой в будущее.

Шаги затихают, а значит, и затихают отголоски прошлого. Хотя, надеюсь, у меня еще будет возможность увидеть его на арене, чтобы помнить, кто я на самом деле.

Хорошо, когда вас стравливают друг на друга, когда вы никого не знаете. Но игры жестоки тем, что ты знаешь своего противника. Знаешь, кто он. А зрители нет, потому им и легче не замечать наши смятения. Мне не страшно, но мне больно, потому что парень, с которым мы просто беседовали, вскоре попытается убить меня.

Выключаю свет. Влезаю в кровать, пытаюсь заснуть и вижу, как в небе Капитолия летают киты. Иногда галлюцинации такие яркие, что их невозможно отогнать, потому я просто ими любуюсь.

Только вот киты в этот раз мёртвые и своими невидящими взорами рыскают что-то в облаках в надежде найти утерянное. Прямо как я.

Обратно включаю свет, чтобы не отвлекаться на них, точнее светильник. Оно мерцает таким мягким сердцем, отгоняя мрачные видения подальше.

Вон там, на углу сидит грустная Шарлотт. Она в белоснежном платье с сатиновыми вставками, в наряде в котором и убежала из приюта. Без меня.

– Тут холодно и темно, а ты совсем даже не вспоминаешь меня, Маргарет, – устало произносит она.

Кто бы говорил?!

– Мирта, а не Маргарет, – поправляю я недовольно, и продолжаю, – я вскоре умру, тогда мы и встретимся, – отвечаю ей небрежно, – однако после твоего побега и благополучной жизни в первом, не хочу видеть твое лицо. Так что будь добра, сиди в своей стране теней и не высовывайся.

Нервная, агрессивная и сентиментальная…

– Не волнуйся, не ты придёшь ко мне. Придёт тот, которого ты страстно не хочешь отпускать, – драматизирует она на пустом месте. А может и не пустом. Даже там она осталась такой, какой была. Королевой драмы.

– И кто же это? – опять она меня злит своей недосказанностью, – хочешь отнять последних дорогих мне людей? И нельзя ли выражаться точнее или не разрешают?

– Он тебе никогда и не принадлежал, – саркастично отмечает Шарли. Вижу, как её глаза поблёскивают от предвкушения туманного будущего, – ты ещё жива, так что нельзя.

– Я не знаю о ком ты. Но его или её ни за что не отдам. А теперь уходи, ты мне надоела, – резко бросаю подушку на неё.

Подушка проходит сквозь и падает на пол.

– Сейчас я уйду. Но помни, что я всегда была с тобой. Мы единое.

После чего Шарлотт исчезает. Теперь я опять одна. Засыпаю со второй попытки. И думаю. Опять.

Это гадина редко врёт, может мне и правда суждено пережить первый день игр?

*****

Просыпаюсь на рассвете. Умываюсь, немного разминаю мышцы, запихиваю в себя мясо с чаем и жду, когда за мной приедут мои стилисты. Приходит Ротона.

И мы вместе с ней поднимаемся в планолет, чтобы нас отвезли в стартовый комплекс. В планолете никого нет, так как мы вылетели раньше всех. Оказывается, так тоже можно. Я удивлена таким приятным началом дня.

Но затем женщина-миротворец делает неприятный укол, именно в больное плечо, но я начинаю отчаянно храбриться, начиная отсюда.

– Удачи, трибут. Ждём твоего возвращения, – ободряюще улыбается она. И я тоже улыбаюсь в ответ.

Молча приезжаем. И опять завтракаем, точнее я опять запихиваю в себя еду, кто знает, когда мне потом удастся поесть? План-то у Лисы весьма неоднозначный.

Знаю, что моя напарница хоть и волнуется, но никогда не покажет этого мне, чтобы я тоже не начала нервничать.

Успокаиваю себя этим, ведь она сказала, что ей нужны сильные союзники. А подвести её не могу. Просто не могу.

Я не могу подвести Лису. Не могу подвести Катона. А главное, Брута. Потому я борюсь с желанием запереться в ванне.

Затем Ротона помогает мне одеться. Оказывается, нам выдали коричневые штаны и блузки цвета хаки, а вдобавок обязывают надеть чёрную ветровку с капюшоном.

Ротона делает мне балетный пучок и затем крепко прижимает меня к себе, чему я, мягко говоря, недоумеваю.

– Обычно на арену мы делаем хвостики или косу, но я решила сделать дульку, чтобы показать, что ты им не принадлежишь.

– Кому? – надо же, в горле першит. Быстро беру бутылку воды и залпом осушаю.

– Арене. Ты не принадлежишь арене. Помни, что за ареной тебя ждут. Это причёска из другого мира. Из мирной эпохи.

Сердце начинает бешено стучать, а я стою не в силах пошевелиться. Может поблагодарить, все-таки старалась же.

– Спасибо, – это все, что я могу выдавить из себя. Обнимаемся ещё раз. И она провожает меня на диск. Ватными ногами заставляю себя мужаться и шагать к диску, будто это в порядке вещей.

И в ту же секунду, когда я вступаю на диск, стеклянный цилиндр запирает меня в своей клетке.

Все, теперь обратного пути нет. Ничего нет. Стараюсь дышать, немного сжимаю кулаки и стараюсь улыбнуться. Пора играть отбившегося профи.

К черту, Капитолий. Я все равно попытаюсь дойти до финала, и меня больше не волнует, что я не профи.

Вот теперь у меня получается более раскованная улыбка. Гадкая. Хищная. Может мне удастся обмануть свой мозг?

Не паниковать, а время сверкать глазами. И изучать местность. Диск поднимается все выше. Льёт дождь. Дуют ветра, как во втором. Мрачные деньки нас ждут, многообещающе. К такому мне не привыкать.

Вижу, что слева и сзади расположен лес. Сосновый, прям как для трибутов седьмого сделано. Надеюсь, Катон с ними расправится в первый же день игр.

Справа обрыв, наверное, там поля. А земля то утопает в сплошной грязи. Надеюсь, мы с Лисой сможем убежать, не споткнувшись.

Мистер Темплсмит громогласным голосом объявляет начало игр. Это так торжественно и волнительно, словно выпускной в школе. Остаётся минута.

Пятьдесят девять. Слава Богу, слева меня стоит Лиса. Пятьдесят восемь. Блин, там серебряные стрелы для Эвердин. Пятьдесят семь. Вижу, Диадема тоже нацелена на стрелы. Пятьдесят шесть. Марвел так странно пялится на меня, да лучше сразу убегу. Пятьдесят пять. Катон разминает руки. Пятьдесят четыре. Боже, там метательные ножи. Пятьдесят три. Они слишком далеко, около Катона. Пятьдесят два. Я точно до них не доберусь. Пятьдесят один. Я перехватываю взгляд Катона. Пятьдесят. Он качает головой.

Сорок девять. Он шевелит губами что-то невнятное. Сорок восемь. И кивком головы указывает мне налево. Сорок семь. Там девка из восьмого. Лилиан. Сорок шесть. Ларс опускает голову. Сорок пять. Эвелин вся дрожит. Сорок четыре. Азора холодно уставилась на Брика. Сорок три Брик и Катон подают друг другу знаки. Сорок два. Крис, напарник Лисы ищет её глазами. Лишь бы не нашёл. Лишь бы не нашёл. Сорок один. Парень её находит. Сорок. Он улыбается. Недоброй улыбкой.

Тридцать девять. Аннели славно улыбается. Тридцать восемь. Вот сумасшедшая. Тридцать семь. Мирта ты тоже улыбаешься, если что. Тридцать шесть. Но не по-доброму же. Тридцать пять. Джейсон ищет глазами Катона. Тридцать четыре. А затем смотрит в противоположную сторону. Тридцать три. Но ему это не поможет. Тридцать два. Потому что Катон безжалостен. Тридцать один. Хорошо, что мы с ним земляки. Тридцать. Но все равно я ему не попадусь.

Двадцать девять. Седьмые действуют сообща. Двадцать восемь. Эндрю задыхается в кашле. Двадцать семь. Эта Лилиан опять всматривается в меня. Двадцать шесть. Теперь я уставляюсь на неё. Двадцать пять. Катон опять качает головой. Двадцать четыре. Он рисует букву. Двадцать три. Б. Двадцать два. Е. Двадцать один. Г. Двадцать. И.

БЕГИ.

Девятнадцать. Мне жарко. Восемнадцать. Рейчел судорожно вздыхает. Семнадцать. Гейб показывает ей улыбку. Шестнадцать. Гретхен отрешена. Пятнадцать. Джереми расслаблен. Это нехорошо, он не сможет убежать. Четырнадцать. Цеп настроен решительно, он разминает шею. Тринадцать. Рута сосредоточенно ищет что-то. Двенадцать. Эвердин готовится бежать. Одиннадцать. Мелларк ей что-то показывает. Десять. Ищу Катона.

Девять. Он кивает мне. Восемь. Я киваю ему. Семь. Мир растворяется. Шесть. Шарли улыбается, нет, это Диадема. Пять. Судорожно бьётся сердце. Четыре. Вижу Лису и киваю ей. Три. Двигаюсь корпусом вправо, готовая убежать в лес. Два. Последний раз смотрю на Катона. Один. Я мысленно оставляю его в своей комнате. Ноль. Я выдыхаю.

Игры начинаются, Мирта. И пусть удача будет на моей стороне.

========== Первый день на арене. Рассказ Мирты. ==========

Комментарий к Первый день на арене. Рассказ Мирты.

Бойня у Рога Изобилия будет описана в следующей главе

И прозвучал гонг, символизирующий начало 74-х Голодных игр.

Непрерывный дождь, грязь и слякоть, тусклость и атмосфера обречения являло собой платиновый образец классических голодных игр. Ну и, слава Богу, что решили не скидывать нас в пустыню. По крайней мере, я смогу продержаться в таком холоде. Надеюсь, что Лиса тоже.

Как только был подан сигнал, поворачиваюсь назад, беру правой рукой Лису и прямиком бегу в сторону соснового леса. Убегаем мы, налегке не разбирая дороги. А проще говоря, без ничего. Без припасов и без оружия. По крайней мере, живые. Пока что.

Что-то вчера я сильно переоценила себя, подумав, что смогу взять что-либо из этого рога. Какое там. Благо, никто нас и не преследует ведь больная на голову трибутка и рыжеволосая, получившая пятёрку никого не интересуют.

И бежим мы незамедлительно, со всей скоростью и все дальше и дальше от этого злополучного места.

Стараюсь дышать полной грудью, расслабляю мышцы и буквально пьянею от хвойного запаха леса. Но что-то моей напарнице нездоровится, ведь я буквально тащу её на себе. Финч уже утомлена, побледнела и хрипло дышит. Хотя мы пробежали очень мало. И неожиданно падает в грязную лужу.

Сил, да и времени разговаривать нет, потому быстро наклоняюсь и помогаю встать. Только не получается, не получается. Странно, я думала, что буду жутко паниковать, но сейчас вся моё внимание направлено лишь на одну задачу – поднять Финч с лужи.

Ещё и ещё.

И тут кто-то с силой бьёт меня деревянной дубинкой в спину. Была бы металлическая, лежала бы я уже мёртвой. Так что меня кажись и правда, благословили. А так адски больно, но не так ужасно как локтевой удар Кашмиры в солнечное сплетение.

Ошарашенно оглядываюсь, стараясь найти напавшего трибута и заодно правым локтем пытаюсь отбиться от такой агрессивной атаки.

Когда мне, наконец, удаётся повернуться, то у меня появляется шанс рассмотреть противника. Это Эвелин. Трибут из третьего. Лицо её искажено неподдельной яростью, а янтарные глаза так и бегают неустанно.

И её напряжённое тело выдаёт, что она готова напасть на меня в любой миг. Секунду стою в ступоре, и мне явно мерещится, как Брут матерится о моей непроходимой тупости. Он что-то бормочет. Досье, досье. Вот спасительная соломинка. Она боится темноты. Панически боится темноты.

Когда догадка осеняет мой мозг, Финч валит меня на землю, и следом на меня спотыкается Эвелин. Оперативно усевшись на земле, ладонями пытаюсь закрыть ей глаза, чтобы сократить возможность для обзора. Она отчаянно кричит «Катон убил Ларса». От временного шока, я даже не осознаю, что она хочет меня покалечить только из-за того, что я напарница Катона.

Она все ещё не оставляет попыток задеть меня локтем, но у неё не получается, так как она уже в темноте и не может сконцентрироваться на мне. Тем более, мои руки сильнее, раз я смогла непроизвольно оставить синяк на локте Энобарии. Да и к тому времени, Финч уже встаёт и ловко выхватывает из её рук дубинку.

А в следующий миг, она без раздумий наносит ей удар по затылку. Чувствую, как слабеют руки Эвелин, и отпускаю её.

– Думаешь, она мертва? – подавленно подаёт голос напарница. Финч явно расстроена, хоть лицо её и безмятежно. Но губы сжаты.

Девушка лежит неподвижно. Но крови не видно. Наверное, нет.

– Думаю, мы её оглушили. Добивать будем или свалим? – обращаюсь я к союзнице.

– Решай сама, – и она медленно оседает на землю.

Два коротких слова, но, сколько же в нем ответственности. Хочу уйти, но вдруг она ещё раз нападёт. И вдруг в следующий раз у неё будут союзники? Тогда мы с Лисой точно не сможем дать отпор.

Но-но никаких «вдруг», если будет только «сейчас».

Она ведь сама напала на нас, верно? Мы бы её не тронули, если бы она просто пробежала бы мимо. Так что с тяжёлым сердцем озвучиваю свой вердикт, понурой Лисе.

– Похоже, что у меня нет выбора, – удручённо отвечаю Финч, – куколка сама напала на нас, а то мы бы никого и не тронули бы, верно?

Лиса смиренно кивает. Она разрешает. Хотя, этого не хочет.

Прерывисто дышу от волнения, ведь если я это сделаю, то не смогу вернутся назад. Но если не сделаю, то Лиса может быть в опасности. А этого я допустить не могу.

Ну и жуткая же дилемма, все-таки нужно было спросить Катона, какого это уничтожить кого-то без лишних эмоций.

Вот теперь с точностью можно сказать, что мои голодные игры по-настоящему начинаются только сейчас. Судьба не любит нерешительных людей, потому решив завязать прошлым, я осторожно беру дубину из рук напарницы и подхожу к девушке, лежащей в обмороке.

Тем для неё и лучше, умрёт во сне. Без всякой пытки. Я делаю благое дело. Правда.

Дубина поднимается верх и со свистом в унисон завывающему ветерку ударяется в череп моей первой жертвы. Странно, крови не вижу. Ударяю ещё раз. Дубина все глубже и глубже ломает белоснежные стены, окрашиваясь в цвет вишни.

Некоторые капельки долетают и до моего промокшего лица. Кровь тёплая, от этого становится приятно, учитывая, что вокруг лишь сумрак и холод.

Ударяю со страхом. Ударяю просто так. На всякий. Ударяю с наслаждением. Наконец убедившись, что она мертва, отхожу на неё и любуюсь на свою работу.

Пушка стреляет, унося за собой прошлое. И невинность души.

Убила я топорно и не изящно, хотя думаю мне простительно, ведь я же не училась в академии. В душе я так ликую, ведь оказалось это не так сложно, как ранее думала. Но чтобы не расстраивать свою напарницу, со скорбным лицом выдаю:

– Мне жаль, Франческа. Но это было единственным решением, я бы не пережила, если бы она тебя покалечила, – и горько вздыхаю.

Знаете, давить на чувства не самое благородное дело, но сейчас я её понимаю. Ведь теперь она меня боится, зная, что я так легко поломала барьеры своей человечности, хотя только вчера клялась, что не способна этого сделать.

Оказывается, я человек не самых высоких моральных устоев. Ну что поделать? Нет времени на рефлексию, но вслух я этого, конечно не произношу.

Мы тихо шагаем прямо в густую лощину. Я чувствую нутром, как колеблется Франческа. Ей страшно. Ей мерзко. Ей стыдно оттого, что она разрешила мне убить Эвелин.

Хотя, эта девушка сама и виновата. Ах да , я все ещё тащу с собой эту дубину. Хорошо, что я поела утром, а то есть, совсем не хочется. Да и есть совсем нечего. Не до того было.

Скажу правду, я опасаюсь других трибутов, но больше боюсь остаться в одиночестве. Потому пытаюсь заплакать. После стольких лет унижения в приюте, мне сложно показывать свои настоящие эмоции.

Да, я могу злиться или устраивать истерику, но слезы это сокровенное, потому я и собираюсь выставить себя уязвимой, чтобы не потерять доверие Финч.

Долго смотрю вдаль, не моргая, ведь так глаза быстрее высохнут. И попутно вспоминаю, все оскорбления полученные за жизнь. Вижу перед собой улыбающееся лицо Шарлотт, которой всегда все прощали и безоговорочно верили, даже когда я приносила, целую пачку аргументов.

Из-за которой меня регулярно били в приюте. Из-за которой меня долгое время унижали. И слезы мести и озлобленности, которые я прятала целых десять лет, начинают нещадно литься.

Хоть я и устраиваю театр для одного зрителя, но плачу я по-настоящему.

Заметив, что я порывисто всхлипываю, Финч останавливается. И задаёт простой вопрос, наполненный человечностью.

– Как ты?

Как долго никто не спрашивал о моем самочувствии. Пусть Брут скажет, что я тряпка, но я знаю, что жители, а главное Финч должны сочувствовать мне. Я должна оставаться человеком в их глазах, и не важно, что я чувствую на самом деле. Потому ещё больше рыдаю. И немного отдышавшись, дрожащим голосом заявляю ей:

– Финч, я убила человека. Как я могу себя ещё чувствовать?

Не знаю, верит ли мне она, но опустив голову, я продолжаю приглушённо плакать. И медленно шепчу «это не я, это не я». Мне даже мерещиться, что я дрожу. Может, мне правда стыдно? Но она ведь сама виновата, а ты могла бы уйти, Мирта. Нет, я сделала все правильно.

И Финч смягчается, раз не бежит от меня как от угорелой. Вчера сама говорила, что не боится убивать, но сегодня осуждает меня за это же. Люди и вправду интересные существа, верно?

И когда она обнимает, я без промедления утыкаюсь в вереницу медной копны. Её волосы пахнут хвойным лесом. Таким же горьким и прохладным, как и мое сердце.

Так и сидим ожидая, пальбу пушек. Нужно сосчитать количество убитых трибутов.

========== Резня у Рога Изобилия. ==========

Сегодня в Капитолии хмуро. Всех менторов расположили в роскошном зале с громадными телеэкранами, чтобы мы смогли следить за своими трибутами. Это мои седьмые игры и повезёт мне, если в этот раз дистрикт пять хотя бы переживёт первый день игр.

– Эрин, – радушно встречает меня ментор шестых, она часто колит себе морфлинг, чтобы забыться после скорой смерти своих трибутов.

– Ролен, игра ещё не началась? – тревожно озираюсь по сторонам.

– Давай сядем и посмотрим, – предлагает коллега. Почему бы и нет?

Франческа и Кристофер, дети не глупые и слабые, но все равно я жутко боюсь за них. Кашмира и Блеск увлечённо пьют кофе, и разговаривают о последней капитолийской вечеринке. Вот бы мне так не переживать за своих.

А Брут с Энобарией хмурым видом рассматривают экран. И чего они там волнуются, здоровенный парень проткнёт всех мечом, а девчонка перережет всем горло. И пусть вас не смущает восьмёрка. Ведь профи всегда выдерживают первый день в полном же составе.

Трибуты поднимаются на диске. Боже, моя девочка стоит рядом с этой Миртой? А Кристофер среди шестых, ладно не так уж плохо. Хотя бы у одного из них есть шанс унести ноги отсюда.

И почему мне так не везёт? Угораздило же Финч попасть в самую неудачную позицию. Если на Финч нападёт это ненормальная, то я точно сегодня присоединюсь к Ролен.

И раздаётся гонг. Все менторы начинают напряжённо всматриваться. Тут же, как я и ожидала, низкорослая брюнетка направляется к моей Финч.

Но мой трибут спокоен, будто так и должно быть. Мирта хватает её за руку, и они бегут в сторону хвойного леса. Без припасов. Без ничего.

У нас с Ролен открывается рот от такого неожиданного поворота. Неужели союз с представителем профи? Вижу, как и первые охают. Только Брут спокоен, а Энобария возмущена. Ладно, ладно. Теперь пора понаблюдать за остальными.

Диадема бежит к рогу за серебряным луком, интересно, зачем ей это? Финч говорила, что она не умеет стрелять. Катон тут же бросается на метательные ножи, хоть ими не пользуется и прячет в карманы.

Лилиан, трибут восьмого бежит прямо в сторону Финч и Мирты, но не успевает, ибо Марвел ранит её копьём в бедро. Рана глубокая, но не смертельная. Ещё есть шанс убежать.

Эндрю, её напарник в отчаянии бросается на Марвела, но подоспевший Катон сворачивает ему шею. Благодаря этому, у Марвела, получается, добить Лилиан и она с хрипом падает на землю.

В то время как, белокурая Диадема нападает на безоружную Аннели и перерезает ей горло. Джейсону удаётся сбежать в сторону поля, так как профи заняты между собой.

Ларс, который довольно-таки сблизился с трибутом-девушкой из шестого, разъярённо бежит на убийцу своего друга, на Диадему. И заметив это, Катон берет паренька за шиворот и бьёт головой о ящики. Вскоре парень затихает.

Обезумевшая Эвелин сразу же бросается за Финч и Миртой.

Диадема, откашлявшись, ударяет Мэриан ножом в сердце, ведь нужно убедиться в том, что седьмым не попало в руки холодное оружие. Без него они быстро умирают.

Цеп, в суматохе забирая огромный рюкзак и меч, натыкается на моего Кристофера. Кажется, мой сумасбродный паренёк пытается убить его серпом, но нож соперника оказывается быстрее. А его маленькая напарница давно смывается, схватив лишь флягу для воды.

Я вздыхаю, но нужно досмотреть до конца.

Вон Китнисс бежит к оранжевому рюкзаку и дерётся с Джереми. На друг друга они не нападают, а лишь тянут в свою сторону. Тут Марвел кидает на них своё копье, и во время оттолкнувшая соперника, девушка укрывается за его телом. Джереми мёртв.

А Диадема, увидев в роге вид неизвестного мне ножа, пробует его на несчастной Гретхен. Та, естественно кричит. И вскоре замирает.

Азора и Брик дерутся между собой, несмотря на то, как тут убивается Финник. Хейтмич лишь легонько хлопает его по плечу.

Когда Гейб, паренёк из девятого тянет руки к выпавшему метательному ножу, Катон безжалостно пронзает его копьём. Рейчел, напуганная и готовая расплакаться, еле уползает из рога, прячась между зарослями.

Наконец четвертые устав, между собой драться, командой нападают на Мелларка, который все это время находился в пекле. Дерутся они долго, но несчастный влюблённый так глупо споткнувшись на брезентовую палатку, падает на острый штырь животом. И сразу же умирает. Но он кстати был неплох, ведь смог же одолеть трибута из седьмого голыми руками.

И на этом профи оглядываются, ведь больше никого нет. Двенадцать уже мертвы. Гремят пушки. И гремят.

Мы с Ролен стараемся хладнокровно держаться, ведь у нас погиб лишь один трибут, в отличие от многих. И это вселяет надежду, что наши выживут.

Цезарь, поздравив всех с началом игр (ещё раз!), непосредственно переходит к турнирной таблице. Некоторые менторы, которым сложно поверить в смерть своего трибута вглядываются в него заново, чтобы убедиться в этом.

Дистрикт 1: отсутствует (все живы)

Дистрикт 2: отсутствует (все живы)

Дистрикт 3: Ларс Нельсон убит Катоном Уильямсом.

Эвелин Прескотт: жива

Дистрикт 4: отсутствует (все живы)

Дистрикт 5: Кристофер Маркус убит Цепом Бронснаном.

Франческа Гросса: жива

Дистрикт 6: Аннели Виртанен убита Диадемой Расмуссен.

Джейсон Галлахер: жив

Дистрикт 7: Мэриан Ланге убита Диадемой Расмуссен.

Эмлай Чандарит убит Питом Мелларком.

Дистрикт 8:Лилиан Рутц убита Марвелом Леграном.

Эндрю Палатти убит Катоном Ульямсом.

Дистрикт 9: Гейб Торрес убит Катоном Уильямсом.

Рейчел Армарин: жива

Дистрикт 10: Гретхен Данст убита Диадемой Расмуссен.

Джереми Маринас убит Марвелом Леграном.

Дистрикт 11: отсутствует (все живы)

Дистрикт 12: Пит Мелларк формально убит трибутами четвертого.

Китнисс Эвердин: жива

Самый результативный трибут дня: Диадема Расмуссен и Катон Уильямс

========== Второй день на арене. Неудачный укус. ==========

Комментарий к Второй день на арене. Неудачный укус.

Экшн и яркие убийства будут в следующей главе , пока все события этой главы плавно ведут к этому.

В конце первого дня мы с Финч забираемся в маленькую пещерку, где не спеша едим коренья, собранные в дождливый день. Видали уже кролика, пробегающего около нас, но ни у одной из нас не было оружия, чтобы поймать и зарезать его. Дубинка не в счёт.

Да и в этом холоде не было сил ставить силки, да из чего? Так и брели до ночлега, которую старательно высматривала Франческа. Если бы не её внимательность, вряд ли бы я обратила внимание на это укромное место за густыми поросшими травами. Решили там поселиться на день два, если повезёт.

Пили дождевую воду, обосновавшись там. Финч сказала, что эта дождевая вода не может быть отравленной, так как после того как она ненароком сглотнула воду из лужицы (упала, когда мы убегали) никаких серьёзных симптомов у неё не наблюдалось.

Может, я и не привыкла к регулярной кормёжке на второй родине, но воду пила, когда хотела. Её можно было достать через колодец или просто купить в лавке. А тут с этим беда, поэтому без проницательной напарницы я бы давно уже загнулась бы от обезвоживания.

Кажется, я поторопилась, когда сказала, что на арене холодно, как и дома. Здесь ещё хуже. А тот тренер не зря говорил, что многие трибуты ослабевают от холода.

Из-за непрекращающегося ливня и осенней мерзлоты, становится сложнее сохранять тепло тела. Думали поджечь костёр, чтобы обогреться и высушить одежду, но боюсь, что это выдаст нас другим трибутам.

– Знаешь, Мирта. Жаль, в пещере будет сложно разжечь костёр. Есть риск задохнуться угарным дымом, – говорит Финч измождённым голосом. Ещё бы, это было бы очень глупо, вот так вот умереть. И не от рук профи.

– Ну, мы могли бы по идее разжечь костёр, который не будет требовать много хвороста. Но даже не знаю, как в этой темноте и слякоти достать поленья из древесины твёрдых пород. Однако ты права, лучше помёрзнем, чем уснём в огне, – прошептала я хриплым голосом.

– Так что будем так сидеть? – удивилась Лиса.

– Придётся. Ибо спального мешка, сухого хвороста или даже ткани нет, чтобы погреться. Главное пережить первый день, а дальше легче, – заключила я.

– Надеюсь, ты не против, если мы прижмёмся друг другу, а то унять холод просто невозможно, – стучит она зубами.

Как ранее говорила, я боюсь обниматься. И все это из-за игр Кашмиры, где её напарника убили в такой позиции.

– Ладно, – кратко отвечаю. И мы крепко обнимаемся долгое время. Становится и вправду теплее.

– Ты вся дрожишь, – обеспокоено заявляет напарница.

– Это от холода, – заверяю её я, – когда уже будут транслировать показ погибших? – добавляю нетерпеливо.

– Скоро, скоро, – хмуро высказывается она. Просто никто из нас не хочет торопить события, где мы увидим портреты знакомых лиц.

К сожалению, это скоро и наступает, когда начинает играть гимн Капитолия. Мы с Финч опасливо выныриваем из убежища, чтобы посмотреть на список жертв.

На небо проецируются портреты убывших трибутов. Третий дистрикт теряет обоих представителей из-за нас с Катоном. Вот почему именно наши трибуты всегда убивают трибутов этого дистрикта? Прямо какая-то жуткая традиция.

И мне становится стыдно, смотря на улыбающуюся Эвелин. Далее следует портрет Кристофера, напарника Лисы. Финч угрюмо вздыхает. Какой-никакой земляк.