Текст книги "Сияние серого солнца (СИ)"

Автор книги: Siopflodas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Я передумала. Прости. Но, скажу тебе вот что, раз ты не умерла на сцене, то не умрёшь и на арене. За меня не волнуйся, максимум сломают ребро. Но я переживу. А вот переживёшь ли ты?

Слушай. Доверься Катону. Знаю, звучит странно, но тебя он не прирежет. Своих до финального поединка мы не трогаем. Таков кодекс нашего дистрикта. Может, только меня, просто потому что у нас есть свои незаконченные дела. Но тебя это не касается, – даже перед моей отправкой на тот свет, она умудряется оставить во мне чувство разочарования. Но я молчу, не хочу ссориться в день отъезда.

Через некоторое время она уходит. Значит, пора и мне уезжать.

Подхожу к миротворцу и прошу пораньше отвезти меня на вокзал. Чейз, старший брат моего одноклассника, соглашается. Катона ждать не буду. Потому что к нему ещё тянется очередь из родственников и друзей. И не вскоре это закончится, от этого и завидно.

Благо, в дистрикте имеется две машины для перевозки претендентов. Да, нас дома называют не трибутами, а претендентами. Как будто мы просто соревнуемся, а не дерёмся до смерти. И грех этим не воспользоваться.

*****

На вокзальной платформе пусто. Репортёров пока нет. Когда я собиралась незаметно пролезть в поезд (двери капитолийского экспресса были уже открыты), меня останавливают мои ругающиеся менторы.

Ну и реакция! Интересно, кто меня будет тренировать: Брут или Энобария? Или они спорят из-за Катона?

– Здравствуйте, Маргарет, – недовольно произносит моё имя мисс Энобария, – вы будете подопечной мистера Саммерса. Надеюсь, вы будете делать все, что мы будем говорить. Не рекомендую сопротивляться или перечить, а также лениться, ведь всегда есть риск не дожить до начала игр, – и с вызовом смотрит на мою шею.

Чудесно, теперь мне даже мои менторы угрожают. Я надеялась на более тёплый приём. Хотя, зачем себя тешить пустыми надеждами?

Я же им никто! Неожиданный подкидыш, который может обломать их тщательно заготовленный план.

Брут, стремясь разрядить обстановку, хлопает меня по плечу.

– Скажу прямо, Мирта. Мы вас не знаем. Сегодня ожидали увидеть другую девушку, но не сложилось. Но вы не унывайте, в поезде все расскажу. А пока, повернитесь налево, улыбнитесь в камеру. Будет ваше первое фото с ментором.

И пришлось позировать самой очаровательной улыбкой, чтобы не ощутить на себе стальные зубки мисс Голдинг.

========== А ты разве не училась в академии? ==========

15 ноября. В поезде . Часть первая.

Путь до Капитолия занимает сутки. А дальним дистриктам , наверное , даже потребуется двое суток , чтобы подобраться к границам города «тысячи огней».

В поезде прохладно, приходится переодеваться из серой куртки в шерстяной кардиган. Расчесав волосы, иду к гостиному вагону. После открытия механических дверей, вижу, что менторы строго восседают на дубовых креслах. А рядом Инела Орин не спеша пьёт колу с виски.

Мы с Катоном молча усаживаемся на ковре. Прямо перед ними. Несколько секунд Брут и Энобария пытливо смотрят на нас, соображая самую выгодную тактику для игр. После мистер Саммерс начинает задавать мне вопросы.

– Зовут вас Маргарет. Но откликаетесь на Мирту. Почему так? – каюсь, это и вправду вызывают у многих путаницу. Не буду даже спрашивать, откуда ему известно про мою кличку.

– Сэр, это прозвище мне дали воспитательницы приюта. Я поступила к ним в раннем детстве. Возможно, вследствие этого была кротким и молчаливым ребёнком, – конечно, я нагло вру. Ничего такого и в помине не было. Но раз спрашивают, нужно оправдывать ожидания слушателя. Ведь он жаждет историю.

– А, как известно, мирта – это символ тишины и бессмертия. И полагаю, что я оправдала их надежды. Ведь я не доставляла и не собираюсь, предоставлять кому-то хлопоты.

Последняя фраза была адресована мисс Энобарии. Впрочем, она не уловила мой намёк. Её больше интересовал молочный коктейль, ведь Катон уже готов. Нет надобности все разъяснять.

– Прояснили, мисс Реггадсон. Теперь, будьте добры, расскажите о себе. Надеюсь, вы не будете против, если перейду на ты. Что ты умеешь? А что нет? Мне нужно знать все, чтобы тебе помочь, – озадаченно спрашивает мой ментор.

В присутствии Катона. Думаю, что утаить, а что рассказать. И вкрадчиво говорю:

– Мне шестнадцать лет. Как вы видите, у меня хрупкое телосложение из-за скудной кормежки. Но это хорошо, потому что я привыкла долго обходиться минимальным количеством припасов. Ещё я выносливая, все-таки горный воздух делает своё дело. И быстро бегаю, у меня натренированные мышцы ног. Регламент и порядок проведения игр знаю, знакомые с академии давно рассказали. Объяснять не надо. Но оружием не владею. А дерусь посредственно.

На самом деле, конечно, владею. Немного.

Но перед таким противником, как Катон, буду нема как рыба. Есть опыт работы с метательными ножами, но на среднем уровне. Посему можно смело говорить, что я ничего не умею.

Так что, не буду упоминать этот слабый навык перед Брутом. Потому, он такой и озабоченный. Потому что я неподготовленная.

Катон все это время, не перебивая слушал мой рассказ. И кажись, он был немного растерян. Наверняка, не думал, что с ним поедет такая плохо подготовленная напарница.

Скорее, вообще не подготовленная. И, чтобы подтвердить свою гипотезу, он задаёт мне вопрос:

– Мирта, а ты разве не училась в академии? На сцене была такая спокойная, что я подумал, что ты из наших, – напряжённо изрекает парень.

Ответ один. Неудовлетворительный. Он будет не рад.

– Разочарую тебя, но нет. Не училась, – произношу низким голосом, чтобы ослабить эффект неутешительного ответа.

– Твои навыки меня не впечатлили Мирта, но база есть. Катону будет сложнее, но если постараться , можно не упасть лицом в грязь перед первыми, – добавляет свою лепту мисс Голдинг.

И скажу честно, мне польстило, что она отзывается обо мне неплохо.

И тут же Катон решительно возражает ей.

– Мисс Голдинг, мистер Саммерс. Прошу вас послушать. Без обид, Мирта. Но ты не можешь считаться профессиональным трибутом. Не хватает навыков. Потому я буду действовать в одиночку. А в союзе профи ты будешь всем мешать. Мне мешать. В частности. Да и вдруг первые тебя убьют, мы же не знаем, кого в этот раз они посылают. Но трогать тебя до финала не буду, клянусь, словом горца.

– Мальчик, ты не можешь так поступить. Здесь все решаем мы с Эно, – жёстким голосом проговаривает мистер Брут.

– Но, господин Саммерс, Мирта ставит меня в затруднительное положение. Она угроза нашей операции. При всем уважении к вам , позвольте мне выразиться, лучше бы я пошёл на игры с этой стервой Уокер.

И, чтобы не допустить ссоры, незамедлительно вмешиваюсь. Уокер же, подопечная Брута. Точнее, была.

– Мистер Саммерс, я не профи. Катон прав. Поэтому дайте мне возможность выступить на играх без альянса. Обещаю, я буду бороться достойно, чтобы не запятнать ваше имя. И к тому же, это продлит мне жизнь, – неприятно думать про свою потенциальную кончину, но главное сейчас убедить своих палачей в верности решения, – а так я буду только ему мешать. А вам, ведь, нужна победа Катона? Разве нет?

На данный момент ответ будет положительным. Ведь ранее на статус победителя претендовала и Уокер. Но сейчас обоим менторам придётся спасать лишь одного, самого перспективного. Катона.

Это знает Катон. Это понимаю я. И с этим должны смириться все.

========== Обзор Жатвы и обсуждение дальнейших перспектив. ==========

15 ноября. В поезде. Часть вторая.

*****

Сижу в гостином купе, слушаю, как друг с другом пререкаются мистер Саммерс и Катон. И пью виски с колой. Все-таки я начала работать в особенный год. Благо протекция тёти помогла мне устроиться на эту должность, а то кредиторы совсем уж замучали.

Полагаю, на моей памяти не бывало, чтобы от второго дистрикта поехал неподготовленный трибут. Что касается парня, он жуткий наглец, но у него есть высокие шансы на победу. А вот его напарницу я немного побаиваюсь. Недобрые искорки пляшут в её глазах, а какой пробирающий у неё взгляд.

Когда Мирта спокойно заговорила про игры без альянса, я непроизвольно ужаснулась. Первый раз вижу человека, который не отвергает столь опасную авантюру. А наоборот хочет утонуть в нём.

Ненормальная.

Мирта и Катон. Катон и Мирта. Что-то мне подсказывает, что имена моих первых подопечных навсегда отпечатается в памяти.

После предложения Мирты, Брут хмурит лоб и нехотя соглашается. Тем временем, Энобария включает плазменный экран, чтобы посмотреть записи других жатв.

В первом выбирают двух добровольцев. Внешне стандартные профи. Высокую блондинку зовут мисс Расмуссен. Игривая такая внешне. А рослого паренька , который выглядит весьма жизнерадостным, назвали Марвелом.

Жаль, что из моих трибутов улыбаться готов лишь Катон. И то с оскалом. Дистрикт четыре предоставляет довольно неплохих трибутов. Тоже добровольцы.

А вот дальше происходит что-то странное. Всем выбранным трибутам около или больше шестнадцати лет. Такой взрослый состав в последний раз был на 50-х и 71-х игр. Это нехорошо. Катону будет сложнее, а Мирте вообще может не повезти выбраться живой из Рога Изобилия. Смотрю дальше.

В одиннадцатом выбрали мускулистого паренька и девочку. Маленькую. Очень маленькую. Закрываю глаза от столь удручающей картины и тут же открываю, потому что Мирта внезапно разразилась диким смехом, когда в двенадцатом объявился доброволец. Говорю же, ненормальная.

*****

Я невольно рассмеялась, когда в двенадцатом объявился доброволец. Надо же, ирония судьбы. Благо никто и не стал странно поглядывать после приступа истерического смеха.

Ну, мисс Орин может быть. Но она должна понять, что я это от отчаянья.

После, не выдержав на себе презрительный взгляд Катона, спрашиваю разрешение менторов, чтобы удалиться в свои покои.

Вечереет. В купе тихо. Лишь тёплые закатные лучи несвойственные нашему региону составляют мне компанию. Наряду с одиночеством. От этого сердце щемит ещё горче.

Через некоторое время мисс Орин зовёт на ужин, но я вежливо отклоняю предложение. Просто не хочу. Потому через час ко мне подходит немая официантка с овощным омлетом и козьим сыром. Поблагодарив девушку, медленно принимаюсь за трапезу.

В этот момент в дверь стучат. Разрешаю войти. Заходит Брут и присаживается на кресло у окна. И глубоко вздохнув, спрашивает:

– Извини, что отвлекаю тебя от скудного ужина. Но поговорить нужно, а то беспокоюсь за вас с Катоном. Потому перейду к делу. Ну, как тебе трибуты остальных дистриктов? – и смотрит мне в глаза так открыто, будто хочет показать, что готов внимательно меня выслушать.

– Честно, не знаю, – хотелось бы закончить разговор на этой ноте, но заинтересованность мистера Брута меня подкупает, – кокетливая красотка и весёлый парень с первого вселяют в меня ужас. Улыбающиеся профи ещё опаснее угрюмых. Ведь они своей очаровательностью могут увести многих спонсоров, если мыслить прагматически. А может они и не такие. Но я не доверяю им. Третьи хоть по комплекции и высокие, но видно, что не тренированные ребята. А черт их знает, это же умники, найдут способ как-то прикончить нас издалека.

– Интересно мыслишь. Насчёт первых ты права. Харизматики они. Наверное, выучились, как улыбаться на уроках этикета, – данное предположение Брута меня просто ошеломляет.

– Мистер Брут, у них, что есть уроки этикета? А почему у нас такого нет?

– Представляешь, да. Мы с Энобарией пытались убедить ректора ввести вводные курсы этикета, чтобы восхитить капитолийцев галантными манерами. Но, к сожалению, руководство было против. Тоже мне гордые горцы. А жаль, вы ребята сильные, но никто из вас не отличается врождённой изысканностью. Ничего, навык красноречия и убеждения можно подтянуть и в кратчайшие сроки. Мирта, а твоя гипотеза про третьих мне нравится. Рад, что ты недооцениваешь их только из-за отсутствия жёсткой силы. А ведь Бити Литье, уроженец третьего, на финале игр зажарил несчастных трибутов электрическим током. Целых шестерых, – грустно добавляет он.

– Это и меня пугает, мистер Брут. Мы мало, что о них знаем. Было бы хоть какое-то у меня досье, могла что-то придумать, – это бы сильно помогло.

– Сложно. Сложно, Мирта. Но я попытаюсь достать, – уверяет меня мой ментор, – рассказывай дальше, что думаешь об остальных.

– Четвертые, добровольцы верно? – Брут кивает, – выглядят неплохо. Девушка с пятого производит впечатление рассудительной и хитрой трибутки. Шестые и девятые, хоть и взрослые, но напуганные. Седьмые, восьмые и десятые не дохляки и настроены они решительно. А вот парень с одиннадцатого устрашает меня только одними габаритами. Он даже крупнее Катона, а парень он видный. Удивила девушка с двенадцатого. Что-то думается мне, что она и будет темной лошадкой этого года. Ведь, выглядит невероятно отчаянной. А такие готовы на все, – Брут задумывается.

– Да, я тоже присмотрелся к ней. Во всяком случае, возьму её на заметку, – потирает затылок в задумчивости, – и на прошлогодних аутсайдеров не похожа. Но не суть. Как ты и заметила, в этом году будет взрослый состав. Но ты не кисни, слабые места есть у всех. И я попытаюсь их найти. Рад, что ты внимательно смотрела жатву. Ещё один плюс в твою копилку.

На этих словах я просияла.

– Вы сильно стараетесь, – с благодарностью улыбаюсь, – спасибо вам, что не сочли меня безнадёжным кандидатом. Я это ценю.

– Я верю в тебя, Мирта. А ты главное верь в себя. Как ментор я всегда верил в успех каждого своего трибута. Я тренирую с шестидесятых игр, и все мои девочки сумели дожить до финала. А две мои подопечные даже смогли победить. Может мне удастся сделать и тебя победительницей.

– Я, конечно, понимаю, что вы хотите меня замотивировать. Но не стоит замахиваться на небеса, не имея планолета.

– Планолет у нас есть, Мирта, – строго проговаривает горец, – осталось лишь добыть пульт управления. Ты докушай омлет и обязательно поспи, а то завтра устанешь. А я пока пошёл, есть дела, – говорит он и уходит.

Он прав, пожалуй, лягу спать.

========== Парад трибутов и неоправданные надежды. ==========

16 ноября. Первый день в Капитолий .

Когда проснулась, то обнаружила себя лежащей на грязном асфальте. В тоннеле, где единственным источником освещения была старая лампочка.

А рядом пролегали железнодорожные пути. Как во втором. Только там поезда ездили при лучах солнца. А сюда даже не пробиралась ни малейшая искра света.

Честно, не могла себе представить, что поезда могут ходить и под землёй. А возможно такое и невозможно. Не знаю. Во всяком случае, я долго не могла понять, как я здесь оказалась.

Так и лежала, не в силах встать. Вроде, и раненой не была, но какое-то неведомое чувство апатии оцепенило тело. Я лежала и только лежала, наслаждаясь прибытием в сюрреалистичном мире. Наверное, там и уснула бы, но меня резко ударили по лицу.

Хотела перевернуться на другой бок, чтобы увернуться от обидчика. Но не получилось, потому что наступил временный паралич тела. Тем временем обидчик, воспользовавшись моей беспомощностью, бьет меня ещё сильнее.

В глазах аж помутнилось от нахлынувшей боли. Пыталась разомкнуть веки. И через несколько бесконечных секунд еле получается. А сквозь пелену растерянности, у меня, наконец, появилась возможность рассмотреть глаза напавшего.

В глазах болотного оттенка ничего не отражается. В них лишь пустота. Холодная и вязкая. Пульс учащается. Невозможно, невозможно. Это её глаза. Будто догадавшись, что я её раскрыла, она ещё раз меня атакует. Слышу лишь гадкое шипение и тягостный крик, застревающий в горле.

– Прекрати сопротивляться, Реггадсон , – кричит она. Но голос не её. Совсем не её. Это Энобария.

Я просыпаюсь.

Дверцы купе резко раскрываются. На крики Энобарии прибегает Брут.

– Что тут происходит? – требует ответа громогласным тоном, не терпящего медлительности.

– Пришла я тут разбудить Мирту, – смущённо отвечает девушка, – а она тут головой бьётся об стену около кровати, и мне еле удалось её оттащит оттуда. Не знала, что у неё сильная хватка, – ну и дела.

– Это, правда? – подходит ко мне мистер Саммерс.

Ох, самой бы знать.

– Я не знаю, – говорю глухим тоном, – просто пыталась отбиться от нападающего, – Энобария недоуменно смотрит на меня, – нет, не от вас мисс Голдинг. Просто мне приснился дурной сон. На меня там напали. Простите.

– Поверь, совершенно нормально боятся игр, твоему мозгу просто сложно перенастроиться на нужный режим. Потому и снятся такие сны, – думая, что мне приснилась арена, сочувственно говорит мой второй ментор.

– Да, наверное, так и есть, – соглашаюсь с ними, хотя это вовсе и не так. Просто не хочу им рассказывать про неё.

– Ох, милая, у тебя ещё на лице покраснение,– жалостливо замечает мисс Орин. Стоп, как она так незаметно вошла сюда? Или я теряю навык наблюдательности? Черт, опять приступ мигрени.

Наверное, все-таки теряю. Закрываю ладонью лицо, и опускаю лицо в подушку, чтобы унять боль. Но не помогает.

– Не плачь милая, – продолжает сопровождающая, – сейчас принесу косметичку, чтобы сделать тебе макияж, – ух ты, не знала, что я собиралась плакать. Впрочем, неважно.

– Нет, – одновременно восклицают оба мои ментора.

– Но почему мистер Саммерс? Она могла бы… – не унимается моя «заботливая» сопроводительница.

– Извините, что перебиваю вас. Но не хочется, чтобы вы раскрасили её, как фарфоровую куклу. Покраснение не проблема, – обрывает её Энобария. А Брут, ничуть не раздражённый перебиванием Эно, при этом загадочно улыбается.

Не знаю, чего они добивается. Но ладно. Не мне решать.

*****

Не думала, что время, проведённое, в центре преображения станет для меня огромным испытанием. Жутко болел правый висок. А писклявые голоса помощниц ещё сильнее раздражали нервную систему.

Мечтая воткнуть в висок, лежащие на столе ножницы, думала как-то любезно попросить их заткнуться. Или лучше заткнуть их самостоятельно. Ножницами.

Катон, словно предугадав мои мысли, энергично мотает головой. Нет, говорит он, нельзя. Нельзя жаловаться или быть недовольной. Ведь Брут и Энобария все уши нам прожужжали, чтобы мы не посмели им перечить или ныть.

Мучаемся ещё полчаса, ожидая прикосновения охлаждающего лосьона. Особенно Катон. Покрасневший и раздражённый, он старается глубже дышать, чтобы не сорваться.

И вот ура, мы дожили до конца адской процедуры. Теперь то они отстанут. И они отцепляются.

Помощники довольные результатом, уходят за стилистами. Пока обессиленная я валялась на кушетке, Катон успел сходить за водой в коридор. И вот он уже протягивает мне пластиковую кружку:

– Голова сильно болит? – безэмоционально спрашивает он. Так зачем же спрашиваешь, если все равно.

Или может что-то вроде заботы тоже входит в неизвестный мне кодекс поведения трибутов второго. Думаю спросить, но хватает ума замолчать в последний момент.

– Немного, спасибо за воду, – отвечаю сдержанно, но дружелюбно. Что вы на меня так смотрите? Не стоит его злить, пока он в каком-то смысле доброжелателен.

Просто не хочу быть его очередным Томасом с отбитыми почками. Мирта, хватит его демонизировать. Он обычный парень, который обучен убивать. Ну-ну.

– На здоровье, Мирта. Нам следует быть бодрыми и жизнерадостными на параде, чтобы завлечь спонсоров, – тараторит он и после забирает кружку, чтобы выбросить в урну. Похоже, парень честно старается принести славу нашему дистрикту. И я не могу его винить в этом.

*****

Ротона и Корнин, стилисты второго явно не знают, что делать с нами. Делайте, что хотите только, молю, не натягивайте на нас тогу или белоснежную тунику. Уже и зрителям приелась классическая римская тематика.

Немного подумав, они уходят в кладовку, чтобы по-быстрому что-то сшить. Ведь заранее подготовленные костюмы не могут подойти к нам, потому что они задумывались для Катона и Катрин. А не для меня. Даже не спрашивайте, откуда им известно о мисс Уокер. Наверняка, Брут и Энобария предупредили их еще до жатвы.

Взлохмаченные и измучившиеся, они впопыхах возвращаются.

И мы одеваемся в тогу. Шучу. Нас ожидает ансамбль костюмов из небесно-голубого материала. Ротона бережно одевает меня в длинное атласное платье с сердцевидным декольте, открытыми плечами и короткими рукавами. И делает причёску в виде двух косичек, обвитых вокруг ушей. А на Катоне просто фрак из того же материала. И дают нам в руки плющ, что скорее было бы уместно для трибутов седьмого.

Катон спрашивает Корнин о необходимости плюща. Стилист багровеет, кажись, не ожидая маленького противоборства.

– Молодой человек, вы не можете выбросить плющ. И вы юная леди не смейте тоже этого делать, слушая его, – м-да, похоже, для всех я буду приложением к Катону, – вы мои детки бессмертны как вечнозелёный плющ. И пусть зрители знают, что от вас им просто так не отделаться.

– Все это хорошо, – продолжаю я, – но каким боком наши костюмы символизирует каменоломню?

– Никаким, – отвечает он. Да уж. Видя, как мы с Катоном впали в прострацию, его напарница Ротона поспешно отвечает, что, мол, голубой символизирует вечность, в которую шагают все трибуты.

Только вот мы не боимся это открыто признавать. Из уст капитолийки звучит это даже мятежно, но думаю, что остальных капитолийцев вряд ли волнуют все эти символизмы.

Если им вообще что-то известно из этой оперы. Зрители нуждаются в зрелищности, но времени мало поэтому мы и не спорим. Тем более это игры, а не класс философии, если её ещё преподают в школах.

*****

И мы встаём на колесницу. Под взгляды других участников, стилисты которых старались связать подобранный костюм с родом деятельности их дистрикта. Девушка из первого лукаво поглядывает на нас.

Кажется, её зовут Диадема. Боже, как же она изумительна. Золотистое платье, сверкающее рубинами только подчёркивает её природную красоту. И потенциальная королева вечера, уловив наш взгляд, приветственно махает нам.

Катон, холодный и отстранённый в повседневной жизни, горячо машет ей в ответ. И глупо улыбается. При этом ещё успевает грубо ткнуть меня в бок, чтобы я тоже помахала им. Что ж, машу. А затем строго шепчет мне в ухо:

– Игра в профи уже начинается. Учись быстро и тогда может, я возьму тебя в команду, – на этих словах я непроизвольно фыркаю. Вот это самоуверенность у паренька.

– Как скажешь, босс, – забывая про Томаса, рычу на него обиженно. Он хочет что-то мне сказать, но не успевает, ибо уже начинает играть музыка.

Первыми на колеснице, выезжают трибуты первого. Утончённые и лучезарные, они оба сверкают золотом и рубином при свете софитов, их дистрикт специализируется на ювелирном деле. Толпа взрывается овациями, юноши неустанно кидают алые розы в руку ослепительной красавицы. Но парень тоже ничего, притягателен по-своему. И улыбка у него доброжелательная.

Следующие мы. Катон демонстративно выпрямляет спину и плечи, но не улыбается. Несмотря на аплодисменты, никто из нас не решает показать зубки окружающим. У Катона разыгрывается аллергия на сегодняшние косметические процедуры, а у меня мигрень.

Знаю, мы идиоты, потому что нужно было всего лишь немного потерпеть и приветливо улыбнуться. Жаль, теперь нам будет сложнее обратить на себя внимание спонсоров.

Уставшие и расстроенные , мы не смотрим друг на друга. Каждый сам по себе, как и предусматривалось.

Далее идёт ничем не примечательный дистрикт три. А вот в четвёртом сидят просто фантастические существа. Обворажительные русалки, наряженные в корону из золотых водорослей. И не такое оказывается, бывает.

Рыжая девушка с пятого многозначительно улыбается толпе. Её улыбка обращенная в себя, будто таит какие-то знания, не доступные нам простым смертным. А её напарник даже не делает попыток приветствовать толпу. Должна признать, это довольно неблагоразумно. Вряд ли, ему дадут победить после такого.

Бойкая девчушка из седьмого посылает публике воздушные поцелуи, и самое ужасное делает она это весьма искренне. Ненавижу людей без масок, как они так безбашенно живут?

Дистрикт восемь одет в военные униформы, ведь они изготавливают текстиль для второго и Капитолия. Суровые ребята, а какие взгляды у них хищные. Боюсь, что они даже кровожаднее профи. Говорит, девчонка из второго.

А вот девятые даже на экран не смотрят, настолько они запуганы. Десятые одеты так безвкусно. Опять. И следом выступают смуглые одиннадцатые.

И наконец, двенадцатые. Точно, уголь. Никаких обычных касок. А лишь черный комбинезон, который горит.

Костюм торжественно полыхает. И это восхищает всех сидящих, что большинство скандирует теперь лишь имя Кейтлисс. Или Киннисс. Не могу расслышать её имя из-за оглушительного шума.

Должна признать, это было эффектно. Отблески огня, алые искры и тут же публика забывает о всех нас. Если меня это и не задевает, то Катон раздражён. Крайне раздражён, но пока держится. Хорошо, что я не ваза, которую можно разбить.

Колесница останавливается. Наш «уважаемый» президент произносит официальную речь, рассказывая нам всем, искусные россказни про справедливость.

Делаю вид, что с жаром слушаю. Но к счастью камеры нацелены чаще на двенадцатую, так что безбоязненно закрываю глаза. И тону в своей боли.

Видя это, Катон наклоняется и берет мешок, лежащий внутри колесницы. И, оставаясь рассерженным, подаёт мне бутылку воды.

– Не знала, что в колесницу можно брать вещи, – говорю я тихо. Нет сил пререкаться, главное унять бы раскалывающую боль.

– Нельзя. Но взял, чтобы потом тебя не таскать на себе, если у тебя случится обезвоживание. И ты упадёшь в обморок, ты же у нас слабенькая, – саркастично добавляет более расслабленным тоном.

Его последние слова меня настораживают. К чему он клонит?

И пугает, что он будучи стратегом, уже играет в неведомые мне игры, пока я остаюсь лишь марионеткой в руках любого.

========== Вечернее обсуждение потенциальных конкурентов и досье. ==========

16 ноября. Вечером после парада трибутов.

Вот и закончился парад. Кожа жжёт и зудит так, словно пламя огня прошлась целиком по ней. Мисс Орин, велит нам, чтобы мы шли к лифту. Думал, двинутся туда, но кто-то перехватывает меня за запястья.

– Мирта, чего тебе? – говорю, измождённым голосом. Похоже, я, правда, устал.

– Поднимемся через лестницу. Благо второй этаж. Выглядим мы с тобой измученными, потому не надо, чтобы остальные дистрикты видели нас в таком состоянии. Особенно, первые, – предлагает Мирта. Что ж, умно, должен отметить.

– Быстро учишься, Реггадсон, – иронично улыбаюсь. Черт, больно, но ведь, правда, же, что трибуты часто начинают наблюдать друг за другом уже в лифте. Так что, напарница права. Соглашусь с ней на этот раз.

– Приходится, – заговорщицки улыбается она.

Откровенно скажу, никак не пойму эту девушку. То отчаянно волнуется и боится, то начинает вести себя рационально. Какая-то она непоследовательная. Нужно быть с ней начеку.

Добираемся до своих апартаментов. Сразу же убегаю в свою комнату в частности ванну, чтобы хоть как-то охладить изнывающую кожу. После того как зуд спал, только начинаю обдумывать сегодняшний парад.

Вот работаешь ты усердно и ответственно тренируешься каждый день, отказывая себе во многом. Чтобы однажды заполучить статус «добровольца». И на тебе! Приходит какая-то девка из отсталого дистрикта и мажет тебе по стенке. Своим феерическим костюмом. И рушит все твои усилия, хотя стилисты тоже последние кретины.

Неужели так сложно заранее приготовить наряд?

Ведь, неидеальные трибуты, никому не нужны. Потому никому не позволю обнаружить свои изъяны. В противном случае, даже Реггадсон, бешено нуждающаяся во мне, отвернётся от меня.

*****

После парада Брут и Энобария зовут нас на ночную консультацию. Усаживаясь на ковре, жду прихода Катона. А чтобы скрасить время ожидания, пытаюсь завязать разговор с мисс Энобарией.

– Ну, как вам парад мисс Голдинг? – начинаю с невинного вопроса.

– Не дурно. Хорошо, что вы не улыбались как первые. Спонсоры сочли вас серьёзными ребятами, хотя и отметили, что вам не хватает шарма. Как у двенадцатых.

– Я думала, что нужно улыбаться, – скажу прямо, сравнение с двенадцатыми немного укололо.

– Нет, это не обязательно, – добавляет Брут, – все же, я немного обеспокоен дебютом двенадцатых. Кажись, Мирта, ты была права насчёт них.

Энобария удивлённо смотрит на Брута. И он дополняет свой ответ:

– Темные лошадки они, Эно. Так говорила ранее Мирта после просмотра жатвы, – и на секунду задумывается, – нужно как-то уболтать Рубаку под выпивкой. Хитрый Лис Хейтмич доверяет только ему и наверняка расскажет этому болвану пару интересных деталей. Может встретиться с ним под предлогом того здоровяка, как его там?

– Цеп, – напоминаю имя, того мускулистого паренька.

– Идея неплохая, – подхватывает Инела Орин, – а вообще я попробую как-то уломать Целию на подробный рассказ о двенадцатых. Болтушка она и заодно является подружкой Эффи, сопровождающей двенадцатых.

– Разобрались, только вот где Катон? – недоумевает Энобария.

– Иду, – из дальней комнаты кричит мой напарник.

И через минуту мы все в сборе. Решаем расположиться около камина. Теплее просто. Обустраиваемся на полу. Лишь Инела, девушка из Капитолия, остаётся сидеть на бархатном диване.

– Ну, вы что-то разузнали? – допытывается Катон.

– Мало информации, потому на досье не тянет. Но зато проверенная, – отвечает Брут и тут же продолжает, – в общем слушайте. Диадема Расмуссен и Марвел Легран являются типичными учениками академии. Универсалы они. Девушка владеет режущим ножом, а парень специализируется на копьях. И кажись, Катон девочка положила на тебя глаз. Будь с ней дружелюбен.

– Идея неплохая. Красивый союз из симпатичных молодых людей понравился бы Капитолию, – неожиданно для себя говорю это вслух.

– Да, Брут. Я сделаю все, что вы скажете. Буду целоваться, если возникнет надобность в спонсорах.

– Молодчина, – продолжает Энобария, – третьи обычные ребята, никто из них не участвовал в научных ярмарках, но этого они не становятся менее умными. Только вот девушка боится темноты. Четвертые предпочитают нож, но девушка-трибут ещё и стреляет из лука.

Я вздыхаю от облегчения, ведь ни у кого из них нет трезубца.

Значит не будет следующего Финника.

– А что с пятыми? – спрашиваю я. И честно, мне, правда, интересна солнечная девушка.

– Ничего особенного в девушке нет, а вот парень знает, как управляться серпом, – заявляет Энобария.

Брут продолжает за коллегу:

– Забудьте про шестых и девятых, они уже трупы. Настрой у них не тот, нет психологической закалки и воли к жизни, – изрекает он и многозначительно смотрит на меня, – а вот с восьмыми осторожно. Деревенские дети, хорошо владеют ножом. Девушка сидела в тюрьме раза два, за драку с другими учениками округа. Седьмые тоже не промах, но до Джоанны Мэйсон далеко, но копьём владеют в средней степени.

Клянусь, при упоминании Джоанны в глазах Энобарии заиграло пламя ненависти. И почему же?