Текст книги "Песня северного ветра (СИ)"

Здравый смысл подсказывал Марку, что в библиотеке Бангора, считавшейся одной из самых больших в округе, он не сможет найти книг на интересующую его тему. Никто из белых людей, даже самых умных, не смог бы приблизиться к Вендиго близко и остаться в живых. Или остаться в своем уме настолько, чтобы написать об этом книгу. Здравый смысл также подсказывал, что он занимается ерундой, хотя стоило бы просто поменять билет и оставить Киру Рикс наедине с её проблемами, взбалмошной племянницей и чрезмерно умным сыном, чей ум не был достаточным для Сэма основанием, чтобы склеить осколки брака.

Но чуткое сердце говорило Марку, что Сэм – тот Сэм, которого он знал – не стал бы бросать семью без объяснений, хотя бы ради Брайана, беззаветно отца любившего. Сэм, с которым его в детстве и отрочестве связывала близкая дружба, не стал бы звонить ему в трусливой попытке обеспечить себе алиби. В конце концов, ему всё равно пришлось бы объявиться.

– Какого черта? – Марк сидел в машине, припарковавшись у здания библиотеки, и пытался найти хоть одну рациональную причину, по которой он приехал в Бангор и собирается просить у ошалевшей библиотекарши любые книги о Вендиго.

Рациональная причина пряталась от него в закоулках его собственного разума, зато сердце кричало, что, если он бросит Киру и Брайана одних, то они вряд ли останутся живы. Этому не было подтверждения, не было доказательств, только его собственная интуиция, уверенно подавленная жизнью в Калифорнии и поднявшая голову на земле, где он родился и вырос.

Он вновь припомнил светлые глаза Брайана, засиявшие от мысли, что его отец не бросил их, а просто уехал. Он вспомнил Киру, тщательно скрывающую свою боль и прячущую её в глубине сердца. Тоска отравляла их обоих, как медленный яд, которого не замечаешь, пока не станет слишком поздно.

Хорошо.

Хорошо, черт возьми! О причинах он подумает потом. Ему просто остается надеяться, что он был не прав.

Библиотека нисколько не изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз. Огромная, напоминавшая поместье, публичная библиотека Бангора всегда давила на Марка, будто кичилась собственной историей. Дерево Конни Карлсон припорошило снегом, как и дорожку до главного входа, по которой протопталось великое множество детских и взрослых ног. Марк вновь испытал желание бежать прочь, пока не задохнется, от предмета собственных изысканий, от Бангора и от Баддингтауна, заносимого метелями, домой, в Лос-Анджелес.

К Маргарет.

Марк почти не вспоминал о ней днём, захваченный событиями, хотя исправно созванивался со своей девушкой утром и вечером. Маргарет всегда незримо присутствовала в его жизни, а влюбленность, всегда влекущая за собой беспрестанные мысли об объекте чувств, прошла уже давно, уступив место дружбе и теплому чувству искренней привязанности.

Марк почти не вспоминал о Маргарет, зато отдал бы что угодно, чтобы уехать из Мэна, но в итоге он остался.

Библиотекарша создала ему карточку, хотя он предупредил, что живет в Калифорнии и не собирается посещать Бангорскую библиотеку в будущем.

– Так положено, – пояснила она. Бейджик на её груди гласил, что зовут её Мэри Уинстон. – Если вы не будете появляться в библиотеке, мы просто уничтожим её через год, когда вы не придете её продлевать.

Марк покорно предоставил мисс Уинстон свои данные и, получив доступ к информации, принялся разыскивать нужные книги через компьютерную базу данных. Исследований, посвященных индейской мифологии и легендам, в библиотеке нашлось много, однако Марк понимал – далеко не каждая книга подойдет для него. Добрую часть дня он провел, отбирая книги и возвращая на полки те, в которых нет упоминания ни о мифах анголкинов, ни о Вендиго, и в итоге к четырем часам вечера перед ним лежало три не очень массивных исследования.

Но ничего нового для себя Марк не узнал. Глаза у него болели от мелко пропечатанных букв, и в них будто насыпали песка. Пролистывая последнее исследование, Марк не надеялся обнаружить нужную информацию, однако некто Джеймс Горни, имя которого вряд ли останется в анналах фольклористики, удивил его.

Он рассказывал о пяти способах превращения в вендиго. Марку не хотелось думать, что Сэм мог превратиться в кровожадное чудовище, ведомое лишь голодом, не хотелось верить, что индейские предания, кажущиеся в современном мире глупостью, оказались правдой, но индейская кровь в нем кипела и взывала к его интуиции.

Сэм мог быть убит Вендиго.

Сэм мог стать Вендиго.

Почему Марк вообще об этом думает?

В последние годы его жизнь была обычной жизнью человека, занимавшегося любимым делом, и, будь он в Лос-Анджелесе, он бы отмел старые суеверия, как ненужную шелуху. Но здесь, в Мэне, где живы старые предрассудки и индейские верования, мысли, постоянно заползающие в голову, не казались такими уж нереальными. Пусть разум его пытался привести его в чувство, но интуиция, к которой его дед постоянно взывал – и взывает до сих пор, хоть и в воспоминаниях, – вопила, что здесь что-то не так.

В городе что-то не так. В лесу. С Сэмом. С ними всеми.

Некоторые из способов превращения в дух Зимы и Голода Марк отмел сразу же: он сомневался, что Сэмюель пожелал стать монстром добровольно, а героический вариант приношения в жертву собственную душу ради чьего-то выживая и вовсе казался глупостью. Да и шаманом Сэм не был.

Зато семья Риксов жила недалеко от леса. Сколько Марк помнил себя – жила и не тужила, и кто знает, какие духи скрывались в ветвях деревьев и носились вместе с ветром, поджидая, пока одинокий путник забредет в их владения? Сэм всегда любил прогуляться глубже в чащу, ему там лучше думалось… Кто знает, быть может, в одну из своих прогулок им заинтересовался дух леса, чье тело порядком поизносилось? Быть может, слова, которые Сэм якобы слышал, шаги Вендиго, которые ему чудились, возникали в его собственной голове, заставляя бежать не от собственных страхов, а им навстречу?

И, несмотря на то, что в библиотечном читальном зале было тепло, Марк почувствовал, как по затылку проходятся холодные пальцы северного ветра. То, что он видел перед собой… то, что он мог представить, накрывало его ледяным ужасом.

На миг прикрыв глаза, Марк приложил ко лбу руку – кожа была холодной и влажной. Он утер лицо рукавом.

Всё это были легенды. Сказки, рассказываемые у костра индейским детишкам. Но, несмотря на все доводы разума, что-то внутри Марка настаивало, что в передающихся из поколения в поколение рассказах есть своя правда. Только где она? И что ещё Марку предстоит изучить и узнать?

– Мы закрываемся, – предупредила его мисс Уинстон. Подошла она так неожиданно, что Марк вздрогнул, поднял голову. Посетители библиотеки действительно потихоньку тянулись к выходу. – Я могу забрать книги? Вы в порядке?

– Да, да, я понял… – Марк покосился на раскрытую страницу, рассказывающую о способах убить Вендиго. Что могли белые люди знать о том, как убить злобного и практически бессмертного духа? И что он, будучи больше белым, чем индейцем, мог об этом знать сам? И разве он вообще может об этом думать? – Спасибо, со мной всё хорошо. Скажите, я могу взять с собой эту?

========== Глава восьмая ==========

Комментарий к Глава восьмая

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c846220/v846220954/1db830/G2htvW-VJr8.jpg

В Баддингтаун Марк возвращался по темноте и ожидал, что увидит пустынные улицы и редких прохожих, спешащих домой, чтобы поужинать и заняться домашними делами. Однако вместо этого увидел, что в окнах горел свет, а около полицейского участка собралась небольшая толпа людей. Нехорошее предчувствие тонким холодком потянулось вдоль позвоночника, и Марк остановил машину.

Разговоры тут же затихли.

– Какие люди! – от одной из групп людей отделился мужчина и приблизился. Марк, обладавший отличной памятью и хорошим зрением, даже в вечерней тьме узнал Криса Аддамса, капитана школьной футбольной команды, наголову разбивавшей «Бангорских тигров», когда те наезжали в Баддингтаун с визитами. За прошедшие годы Кристофер несколько потерял форму, и там, где раньше были мышцы, теперь наверняка образовалась жировая прослойка. Это было видно по его пополневшему лицу, ставшему похожим на кирпич. – Марк Аллен почтил городок своим присутствием!

Марку хотелось, как в детстве, сломать Аддамсу нос, но он лишь молча кивнул.

– И тебе привет, Аддамс. Что здесь произошло?

– А разве тебя интересуют дела родного города? – тон Кристофера стал угрожающим. – Ехал бы ты, куда ехал, Аллен, пока шериф не решил, что к пропаже дружка племяшки Сэма ты руку приложил! Говорят, вас с Рейчел видели вместе с утра.

Марку почудилось, будто его огрели по голове доской. В городе кто-то пропал?

– А по мне, – продолжал Крис, – так ты пацана угробил. Кто знает, как принято там у вас, метисов сраных, устранять соперников? Ты всегда был на голову ушибленный.

Грубые слова до сознания Марка не доходили: он пытался переварить информацию. Пропажа людей – это плохо, очень плохо. Интуиция заходилась криком, так, что в голове звенело. Люди пропадают везде, люди пропадают постоянно, и это не удивляет уже никого. Их ищут, потом искать перестают, любые следы заметает снегом или покрывает мокрой осенней листвой. Боль в сердцах родных утихает, и через год или два только завывания холодных зимних ветров пробуждают в сердцах тоску по родным и близким, потерявшимся среди лесной белизны.

– Молчишь? – продолжал наседать Крис, ободренный безнаказнностью. Когда-то за одну фразу про «сраного метиса» Марк расквасил ему нос. Аддамс наступал на Марка, и тот неосознанно сделал шаг назад. – Может, нам твой багажник проверить?

– Я сейчас проверю, сколько ты выпил за вечер, Крис! – в дверях полицейского участка появился молодой мужчина, и внимание толпы переключилось на него. Крис как-то сразу съежился, сделавшись меньше ростом, отступил.

Марк взглянул на говорившего и, вглядевшись в его лицо, освещаемое светом тусклого фонаря над дверьми, подумал, что у него не день, а какая-то встреча выпускников. Перед ним стоял Денни. Тот самый Денни, уехавший в поисках лучшей жизни сразу после окончания школы и потерявший связь со старыми друзьями.

Денни, которого, видимо, лучшая жизнь не дождалась.

Марк ничего не знал о его жизни – Сэм в недолгих разговорах о Денни практически не упоминал, а на редкие вопросы отвечал, что в город он так и не вернулся. А потом Марк перестал спрашивать.

– Прошу вас, расходитесь по домам, – голос Денни звучал глухо и устало. – Нет причин паниковать. Возможно, Виктор уехал в Бангор и еще вернется. Если он не возвратится домой до завтрашнего вечера, мы соберем поисковые отряды. Но я уверен, что он вернется.

– А если нет? – выкрикнул кто-то из толпы. – Родители не могли найти его с самого утра, и он не ночевал дома!

– Я всё это знаю, мистер Уотерфорд. – Денни поднял вверх ладони, пытаясь успокоить людей. Марк наблюдал за ним, чуть склонив голову набок, и думал: когда мы успели вырасти? Почему ты здесь, Денни, что случилось с тобой, что заставило предать мечты и возвратится в глухое болото Баддингтауна? – Я обещаю, что если Виктор не появится завтра, мы начнем поисковые операции. А теперь – расходитесь!

Медленно, переговариваясь между собой и косясь на Марка, люди стали расходится. Марк понимал, что у Аддамса получилось заронить в их умы зерно сомнения, и понимал, что сам выглядит в истории не лучшим образом. Он приехал в город внезапно. Его видели с Рейчел в кафе. Людям ничего не стоило сделать собственные выводы, даже если они мало имели отношение к реальности.

За десять лет в Лос-Анджелесе он успел стать им чужим. Они не знали, каким он стал за эти годы. Он был чужаком в собственном городе, на родине, куда не спешил возвращаться. А индейцев всегда ненавидели. Предрассудки, сохранявшиеся веками, плотно укоренялись в человеческом сознании.

Денни подошел к Марку, остановился, не зная, как поступить. Желтоватый свет старых уличных фонарей делал его лицо похожим на маску. В последний раз Марк видел старого друга на выпускном, и тогда Денни выглядел иначе.

Не таким усталым.

Не таким разбитым.

Глаза его в желтом освещении улицы казались не зелеными, как прежде, а болотно-желтоватыми, и под ними залегли тени. Марк смотрел на Денниса и не мог понять, стоит ли обнять его или…?

Денни шагнул вперед и неловко обхватил Марка за плечи. Объятие получилось коротким, будто смущенным – пропасть в десять лет не могла исчезнуть за один миг. Да и кто знает, исчезнет ли она хоть когда-нибудь? И нужно ли, чтобы она исчезала?

Марк уедет.

А Денни – останется.

Однако Марк всё-таки не отстранился первым.

– Давно не виделись, – произнес Денни негромко, чуть отходя назад. – И, черт возьми, не при таких обстоятельствах я бы хотел тебя увидеть. Полицейский участок – не самое гостеприимное место, но я думаю, нам найдется, о чем поговорить.

При электрическом свете признаки усталости на лице Денни проявились ещё четче, и Марк вдруг осознал, что последние десять лет ни для кого из них не прошли бесследно. Пока он ездил с группой по стране, Сэм сражался с собственными демонами, а Денни изо всех сил пытался не сдаваться, хотя, похоже, мечты его разбились, как старая ваза, и привели его туда, откуда он всеми силами стремился сбежать.

Маленькие городки – затхлое, дурно пахнущее болото, в котором тонешь и тонешь, не замечая, как превращаешься в одно из тех существ, что обитают на его дне. Они питаются слухами и сплетнями, они прячут скелеты в собственных шкафах и сметают в мусорную корзину осколки разбитой мечты. Цели остаются миражами, к которым жертвы трясины тянут руки, но никогда смогут достичь.

– Кофе? – Денни махнул рукой в сторону видавшей виды кофемашины. – Или что-то покрепче?

– А у тебя есть? – Марк оглядел небольшой кабинет, заваленный бумагами, папками и прочей ерундой. На столе стояла чашка с недопитым кофе, а на каком-то исчерканном пометками отчете красовалось засохшее чайное пятно.

Денни и в школе не отличался аккуратностью.

– Где-то была бутылка виски… – Денни принялся открывать ящик за ящиком. – Я, собственно, лишь сегодня узнал, что ты в городе, – он вздохнул. – Мне было нужно уехать в Бангор, и вернулся я только днём. Хотел зайти, но решил, что ты, может, не захочешь увидеться, а потом началось.

Он вытащил бутылку виски и поставил на стол.

– Подожди, сейчас вторую кружку найду. Стаканов мы тут не держим.

Он вышел, а Марк упал на стул и запустил руку в волосы. Если даже Денни не был уверен, что он захочет увидеться по приезду, то каким, наверное, засранцем он выглядит в его глазах. И в глазах Киры. И какой сволочью его, наверное, считал Сэм…

Внезапно в груди что-то противно и тонко заныло. Все эти годы Марк не особенно задумывался, каково было его старым друзьям, которых он променял на популярность и рок-музыку – друзья у него появились новые. Те, с которыми он жил одной мечтой, с которыми проехал множество миль в тур-автобусе, но которые не знали его таким, каким он был, пока не стал Марком Алленом, популярным гитаристом и любимцем фанаток.

Взгляд его уперся в початую бутылку виски. Нет, Денни не был похож на человека, регулярно закладывающего за воротник. Его глаза были уставшими и уже не такими яркими, как в школьные годы, но ясными и чистыми, а на лице, которое Крис Аддамс регулярно пытался разукрасить в школьном коридоре или во дворе, не застыли признаки любви к «зелёному змию».

Марк даже ухмыльнулся, вспоминая, как ненавидел Крис их компанию: мальчишку-индейца, посмевшего в десять лет расквасить ему нос; ботаника, мечтавшего стать знаменитым хирургом, но не особенно способного защитить себя; и местного легкоатлета, чье лицо явно снилось девчонкам по ночам во влажных снах. А кому-то, может, и до сих пор снится – Денни не растерял внешней привлекательности, хотя его яркие глаза теперь казались будто присыпанными пеплом.

– Нашел, – объявил Денни и сунул Марку в руку кружку с надписью «Лучший папа». – Свистнул у помощника.

Они будто не расставались на годы и годы, и, когда Денни, сдвинув свои бумаги в сторону, уселся на стол, разливая виски, Марк улыбнулся.

Скольких друзей бы он ни приобрел за эти годы, детская дружба не ржавеет и не исчезает. Он всё еще помнил то время, когда они были детьми, потом подростками, и всё, что они друг другу говорили, не расходилось с делом ни на йоту. Три мушкетера этого чертова маленького городка, клявшиеся на крови, что всегда друг другу придут на помощь – один за всех и все за одного.

Виски на вкус был премерзким, но Марк все же сделал глоток.

– Прости, – произнес он, глядя на шерифский значок, поблескивающий у Денни на груди.

– За что? – приподнял тот брови. – Это взрослая жизнь, Маркито, – он ухмыльнулся. – Кто-то вытаскивает счастливый билет, а кто-то – пустышку. Зато у нас было офигенное детство! Помнишь Конни?

Еще бы Марк не помнил. Когда-то у Денни, который теперь олицетворял закон и порядок в маленьком мэнском городишке, был и фейковый айди, по которому они покупали сигареты, и знакомая проститутка, лишившая девственности всех троих в мотеле Бангора. Хотя затевалось всё для Сэма, у которого и девушки-то не было. Втроем они облазили все заброшенные дома в округе и разжигали костры, запекая в углях сосиски и поджаривая на огне зефир. С возрастом, сосиски стали запиваться пивом, но традиции сохранялись вплоть до выпускного года.