Текст книги "Песня северного ветра (СИ)"
Автор книги: Sininen Lintu
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
А потом он услышал, как хлопнула дверь, но не входная, а та, что на заднем дворе. Та, которую знаками он защитить не успел.
Вендиго торжествующе взревел – то ли в его голове, то ли наяву. Ветром взметнуло снег, бросило Марку в лицо. Снежные комья забились ему в рот, в горло, залепили глаза. Марк невольно попятился, вытирая лицо руками, оставляя на коже кровавые следы.
Ночную тишину взрезало девичьим криком – коротким и жутким. Ветер снова застонал, над землей мелькнула тень, будто что-то огромное метнулось по воздуху в сторону леса, и всё затихло.
В доме стали зажигаться окна.
Сердце у Марка заколотилось, как сумасшедшее. Он сразу понял, что произошло, и, боги, его охватило первобытным ужасом, от которого он так и не смог до конца избавиться.
Старец забрал Рейчел. Унёс её в лес. Теперь её не спасти.
Боги, почему вы не позволили ему довести дело до конца? Почему оставили?
Вендиго обыграл его.
И тогда Марк развернулся и бросился в сторону машины, которую оставил ниже по улице, едва успев скрыться прежде, чем обеспокоенные Кеи вывалились из дома. Его горло ещё горело от снега, забившегося в него, а страх гнал его прочь. Если Кеи и увидели бы его, то не опознали бы, особенно – со спины, однако это его сейчас не волновало.
Старец забрал Рейчел. Эта мысль билась в мозгу.
Марк не успел ей помочь. И теперь она мертва.
Он позволил себе заплакать лишь когда возвратился к дому Киры. Марк плакал, прислонившись лбом к рулю, а внутри него зрело жуткое ощущение, что в борьбе с вендиго он проиграет.
Или, возможно, уже проиграл.
========== Глава двадцатая ==========
Комментарий к Глава двадцатая
Aesthetic:
https://sun9-39.userapi.com/c205428/v205428641/6f5e/xScQjbZqYTw.jpg
Розовая от крови вода утекала в слив раковины.
Марк соскреб с лица и рук засохшую кровь и теперь смотрел, как она, разбавленная водой, исчезает в канализации. Он понимал, что ему повезло: он успел убежать прежде, чем Кеи, перепуганные криками, выскочили на задний двор. Вендиго, разумеется, уже унесся прочь со своей жертвой – чудовище всегда было быстрее, чем люди.
Хорошо, что он не успел разглядеть вендиго. Страшнее всего было бы увидеть черты Сэма за маской голодного демона. Страшнее и, наверное, больнее. Пока он не видел его обращенным, о чудовище можно было думать как о духе. И этот дух Марк должен был уничтожить.
Кира спала, обняв Брайана и прижав его к себе. Марк замер в дверях спальни, глядя на их съежившиеся на постели фигурки, и сердце у него сжалось.
– Всё будет в порядке, – прошептал он, хотя сам не особенно в это верил. Но ему хотелось надеяться, что всё будет хорошо, что он справится, потому что другого выхода у него просто не было.
Брайан, будто почувствовав его взгляд, заворочался на кровати, но не проснулся. Даже без очков, он был очень похож на Сэма. Быть может, вендиго, понимая, что его нынешняя физическая оболочка рано или поздно износится, собирается вырастить Брайана как следующее «тело» для вечноголодного духа, а не просто сожрать его, как других? Быть может, у него есть план?
Марк собирался не допустить этого. Хоть он и боялся, что проиграет вендиго в борьбе, он мог попытаться уничтожить это существо. Сделать всё, для этого возможное.
Лес темнел за окном, зловещий в своем молчании. Там, в ветвях высоких сосен, далеко в чаще, вендиго хранил свои «запасы». Где-то там, возможно, он оставил и Рейчел. Глупышку Рейчел, которая мечтала сбежать из маленького города и стать звездой где-нибудь в Голливуде. Рейчел, которая была избалованным ребенком, но не заслужила такой жестокой участи.
Где-то над верхушками темных, мрачных деревьев носился с ветром жуткий дух, одно имя которого вызывало у индейцев страх. А здесь, в городке, люди мирно спали, даже не подозревая, какую страшную новость принесёт им утро.
Марк чувствовал свою вину за то, что не смог помочь Рейчел. Она не вызывала у него симпатии, однако стоило ему представить, как из-за её исчезновения – он осознавал, что тело вряд ли обнаружат, если вендиго того не желает, – будет страдать Кира, и он начинал себя ненавидеть. Если бы он поторопился, девчонку можно было бы спасти. Если бы он только поторопился…
Вина тяжелым грузом лежала у него на сердце. Сможет ли он смотреть Кире и Брайану в глаза, понимая, что всё время придется лгать? Ему придется врать, что он ничего не знает ни о Сэме, ни о Рейчел, хотя судьба обоих прекрасно ему известна. И сможет ли он вообще находиться рядом с ними, не думая, что мог спасти Рейчел, если бы поторопился хоть немного?
Возможно, ему стоит подумать об этом потом. Марк понимал, что единственное, что сейчас важно – уничтожить существо, набирающее силу в теле Сэма, и спасти не только Брайана и Киру, но и весь город.
Он подошел к кровати и осторожно убрал со лба Брайана растрепавшуюся челку. Тот снова заворочался, но продолжал крепко спать, и Марк мог видеть, как двигаются его глазные яблоки под сомкнутыми веками. Сон у мальчишки был спокойным, так же, как и у Киры. Быть может, это вообще была её последняя спокойная ночь.
– Прости меня, – еле слышно прошептал Марк. – Я не смог её спасти.
Присев на край постели, он коснулся поцелуем лба Киры. И без того чутко спавшая, она открыла глаза.
– Марк? – она села, несколько раз моргнула, прогоняя сон. – Что случилось?
– Ничего, – соврал он. Лгать, глядя ей в глаза, было даже проще, чем он думал. – Мне просто не спится.
Кира села, проводя ладонью по лицу. Вздохнула.
– Заварить тебе травяной чай?
Услышавший сквозь сон голос матери, Брайан что-то пробормотал, но всё ещё продолжал спать. Кажется, бесконечные кошмары его утомили, и теперь его и пушкой было не разбудить. Оно и к лучшему.
– Не стоит, – Марк покачал головой. – Я не хотел тебя беспокоить.
– Ну, уже разбудил, – Кира спустила ноги на пол, и под весом её тела чуть скрипнула половица. – Брайан теперь будет спать до утра. Идём, я сделаю тебе чай.
Глядя на её худощавую фигуру, перемещающуюся по кухне, Марк думал: что произошло бы, если бы Брайан не увидел вендиго и не закричал тогда? Совершили бы они ошибку или, наоборот, помогли бы друг другу? Как бы то ни было, Кира ему нравилась. Очень нравилась, хотя он и понял это лишь сейчас. Быть может, у них что-то могло бы получиться. Быть может…
– Держи, – Кира поставила перед ним дымящуюся чашку. От чая поднимался терпкий травяной аромат. – Мама всегда заваривала его, если мне не удавалось уснуть.
Её неловкость Марк чувствовал кожей. Возможно, Кира тоже думала об их поцелуе и, возможно, считала, что они едва не совершили ошибку. Или вовсе она ничего не считала. Марк смотрел на её усталое, сонное лицо и думал, что завтра, в Сочельник, он может умереть, защищая её и Брайана. Искупая свою вину за то, что не приехал к Сэму, пока ему ещё можно было помочь. И за то, что не успел вернуть Рейчел домой.
Кира сидела рядом, подобрав под себя ноги, и смотрела на окутанный темнотой задний двор, что виднелся в кухонное окно. Прядь волос, в полутьме кажущаяся очень тёмной, скользнула ей на шею. Протянув руку, Марк осторожно убрал волосы ей за ухо. Не удержавшись, провел пальцами по нежной коже.
– Марк… – Кира вздрогнула, поднимая на него взгляд. Сглотнула, но так и не отодвинулась. – Нам не стоит…
Её голос разума был прав. Не стоит. Он знал это сам. Как и знал, что вендиго собирается вскрыть ему грудную клетку, добираясь до бьющегося за ребрами сердца. Как знал, что, убив его, злобный дух придет за Кирой и Брайаном, и знал, что, если сможет предотвратить это ценой своей жизни – он предотвратит.
Как знал, что его чувство к Кире, возможно, обречено, и не только потому, что он скоро может умереть. Даже если он останется жив, то чувство вины может сожрать его целиком.
Но, быть может, сейчас им обоим станет легче. Хотя бы на время.
– Не стоит, – кивнул он. – Я знаю, – и поцеловал её, а она даже не попыталась отстраниться.
Кира ничем не напоминала Маргарет – была хрупче, как-то острее, несмотря на рождение Брайана. Напоминала тростник, что гнулся, но не ломался: Марк ошибался, думая, что она может сломаться. Волк, живущий у него на спине, вновь ластился к её рукам.
Изгибы её тела идеально ложились в его ладони, пока Кира, шумно дыша, подавалась вперед, стремясь быть ближе, ближе, ближе. Пока он сжимал её запястья, почти до синяков, а потом отпустил, чтобы вцепиться в её бедра, оставляя синяки ещё и там. Их тени смыкались и сплетались, образуя темное изображение двуспинного чудовища на стене гостевой спальни.
С ней всё было по-другому. Непривычно. Если Маргарет кричала и стонала беспрестанно, то Кира вскрикнула только раз, впиваясь в его плечи тонкими пальцами, и Марк точно знал, что она не притворяется. Её прошило судорогой с головы до ног, а сам Марк, зажмурившись вновь, нырнул в марево багрового тумана.
Багрового, как засыхающая кровь.
Открыв глаза через несколько минут, а, быть может, и часов, Марк бездумно уставился в потолок, смаргивая остатки то ли сна, то ли отключки. Рядом с ним, крепко прижавшись к его боку, спала Кира. Наверное, самое время было думать, что они совершили что-то ужасное, но Марк почему-то знал, что сделали всё правильно. Так, как должно было быть. Жизнь издевательски провела их разными дорогами, чтобы бросить в объятия друг другу. Возвратить когда-то утерянное. Пусть и ненадолго.
Им обоим это было нужно. Буквально через несколько часов Кира узнает, что Рейчел пропала, и её мир в очередной раз рухнет во тьму. Только богам известно, сможет ли она выдержать это. Марк смотрел на неё, спящую, и глупо надеялся, что может стать для неё якорем, который не позволит Кире рухнуть в безумие.
Завтра Марк может умереть, и, вероятно, Кира в его объятиях станет последним теплым воспоминанием, что сохранит его мятущуюся душу. Или его спасением, ради которого он будет бороться до конца.
Он смотрел, как пляшут на потолке тени, и думал, что нашел своё место.
Тем больнее будет его потерять.
*
Под утро к ним явился Денни. Крайне измотанный, с красными от недосыпа глазами, он принес вести, которые были известны Марку и без него.
Услышав, что Рейчел пропала, Кира осела на стул и закрыла лицо руками. Её плечи затряслись от плача. Марк осторожно притянул её к себе, позволяя уткнуться в его плечо.
– Я не верю… – пробормотала она. – Этого не могло случиться, я просто не верю, Марк, этого не может быть…
Её трясло. Кулачком она ударила Марка в плечо – раз, другой, дернулась, будто собиралась куда-то бежать, но при этом продолжала плакать. Марк только крепче прижал её к себе, позволяя выплакаться. На неё свалилось слишком много, и, возможно, исчезновение Рейчел – смерть, но об этом он никогда не скажет вслух, – было последним ударом, который она не смогла вынести.
– Я только что отпустил Кеев и сразу пришел к тебе, – Денни сочувственно смотрел на Киру, и Марк видел, как дергается у него верхнее веко. – Но рассказать им было особенно нечего. Рейчел зачем-то спустилась вниз, вышла через заднюю дверь и пропала. Ничьих следов, кроме её собственных, я так у дома и не обнаружил, но они прерываются, даже не доходя до середины их заднего двора. Она просто… исчезла.
«Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав, – подумал Марк. – Она исчезла. Улетела вместе с ветром»
Бедная глупышка Рейчел.
Кира всхлипнула в последний раз и отстранилась от Марка, выпрямилась, обхватив себя руками за плечи. Её подкосило страшной новостью, но внутренний стержень, которым она всегда обладала, пока что не давал ей окончательно сойти с ума.
Или, быть может, Марку всё же удалось стать для неё якорем, и прямо сейчас он помогал ей не свихнуться.
– Если она исчезла, то почему ты здесь? – она вскинула на Денни взгляд, и в нём была такая боль, что у Марка самого заныло за ребрами. – Почему ты не собрал людей искать её, как сделал это для Виктора?! Денни, она не могла просто так исчезнуть! Рейчел, она… – Кира зажала рот рукой, давя очередной всхлип. В глазах у неё стояли слёзы. – Рейчел не сбежала бы просто так!
Она держалась из последних сил. Марк снова обнял её, наплевав на брошенный искоса взгляд Денни, и она позволила ему это.
Деннис покачал головой.
– Кеи утверждают, что слышали крик. Но я не обнаружил ни следов борьбы, ни крови. Мы сегодня же отправимся в лес на поиски, мои ребята уже собирают людей. И, – добавил он, видя, как вздрогнула Кира, как слабая надежда вспыхнула в её глазах, – тебе не стоит идти с нами. Даже не вздумай. Брайан не должен оставаться без матери, хотя бы ненадолго.
Фраза о том, что в городе происходит слишком много странного, чтобы оставлять детей одних, повисла в воздухе, но Марк догадывался, что Денни думает именно об этом. И он был согласен с ним, хотя и по другой причине. Кире и Брайану вообще не стоило покидать дом. По крайней мере, до завтрашнего дня.
– Дочка Кеев рассказала мне, что Рейчел была на взводе, когда приехала к ней. Вы поссорились? – Денни, возможно, и понимал, что не стоило бы сейчас задавать много вопросов, но у него не было выбора. – Кира, что произошло?
Она снова всхлипнула, явно возрождая в памяти вечер, когда Рейчел в очередной раз сбежала к подругам. Стиснула в побелевших пальцах край футболки.
– Рейчел разозлилась на Брайана. Кажется, он сказал что-то, что напугало её, хотя я не знаю, что. Я услышала, как Рейчел кричит, чтобы он заткнулся… – она замолкла на минуту, борясь с подступающими слезами. Денни не торопил её. – Рейчел хлопнула дверью, а Брайан заплакал, и я бросилась к нему, потому что… – она моргнула. – Потому что Рейчел – это Рейчел, и она часто злилась без причины, часто уходила из дома до ночи. Её невозможно было остановить, даже заперев в спальне, она тогда вылезала в окно. Иногда ей просто было нужно дать остыть. Потом я позвонила ей, и она сказала, что останется ночевать у Кеев. Я должна была заставить её вернуться домой, – плечи у Киры снова вздрогнули. – Я должна была… Боже… Денни, пожалуйста, найди её! Ты ведь найдешь её?!
– Я постараюсь, – он перегнулся через стол и осторожно коснулся ладонью руки Киры. – Надежда есть. Всегда.
Надежды нет. Марк это знал, но не мог сказать об этом вслух. Это вызвало бы множество вопросов и подозрений, и как бы выглядела его история про вендиго? Как бред сумасшедшего, вероятно. Ему оставалось просто заткнуться.
Они бродили по лесу до самого вечера – отличный у города вышел Сочельник, – но не нашли и следов Рейчел. Как не нашли и её тела. Остановившись среди деревьев, Денни присел на старый пень и достал сигареты. Закурил, сжимая фильтр между губ.
– Я не хотел говорить при Кире, – произнес он. – Сегодня ночью, ближе к полуночи, ко мне примчалась Ри. Её муженек совсем свихнулся, избил её и запер в подвале. А потом поехал в Бангор и перестрелял половину больницы. По последним сводкам, погибших около тридцати человек, ещё десять – раненых. И один человек из больницы пропал, – он выпустил в воздух длинную струю сизого дыма. – Это был Сэм. И провались я на этом месте, Маркито, если понимаю, куда он, в его-то состоянии, из больницы делся. Полиция всё здание обрыскала. Его нет. И опять же, провались я, если знаю, как сказать об этом Кире. Или знаю, как мы все сможем это пережить.
Марк тоже не представлял, как сказать ей об этом. Кира потеряла племянницу, потеряла мужа, и кто знает, выберется ли она из этого кошмара окончательно? Выберутся ли они все?
– Может быть, не стоит ей говорить, – произнес он. – По крайней мере, пока не станет ясно, что с ним произошло.
Он надеялся, что Денни в жизни не узнает, что на самом деле случилось с их другом. Его разум вряд ли выдержит это.
– Однажды придется сказать, – тот покосился на Марка. – И лучше, если это сделаешь ты.
Он ничего больше не сказал, но и не требовалось. Денни всегда понимал чуть больше, чем остальные. И умел об этом молчать.
Значит, Крис.
Марк поежился. Он знал, что вендиго способен смущать слабых людей и заставлять их служить себе, а потом убивал, когда они становились бесполезными. Только знать об этом не значило осознавать это. Или быть свидетелем страшных последствий.
Значит, Крис…
Ему стало холодно. Показалось, будто между деревьев мелькнул долгий тёмный силуэт. Порыв ветра, налетевший откуда-то сбоку, взметнул его волосы, прямо в ухо прошептал: «Я ж-жду тебя, Марк… Я жду тебя…». И стих, будто его не было. Возможно, и не было совсем, а было лишь наваждение, наведенное духом голода и стужи. Страх привычно сжал желудок ледяной рукой.
– Идём, – Денни поднялся. – Уже почти стемнело, бесполезно продолжать поиски, мы только заблудимся. Джерри, – произнес он в рацию, – собирай людей. Продолжим искать её завтра, – возвратив рацию обратно на пояс, он швырнул окурок в снег. – С Рождеством, Маркито. Херовый у нас в этом году Сочельник.
*
Стрелка часов неумолимо приближалась к двенадцати.
В гостиной неуместно мигала огоньками ёлка, но подарков под ней почти не было. Киру, на которую и так свалилось много дерьма, трудно было винить за это. Но сам Марк, зная, что в рождественскую ночь может погибнуть – и понимая, что рано или поздно в этом случае вендиго доберется и до Киры с Брайаном, – всё же купил мальчишке подарок. И сейчас небольшая книжка с индейскими легендами, упакованная в яркую бумагу, лежала под елью, дожидаясь утра и Брайана, который наверняка обрадуется, увидев её. Рядом лежала коробка с очередной фигуркой супергероя – наверняка от матери. Марк надеялся, что Брайан обрадуется и этим скромным подаркам. Ещё какая-то коробочка была спрятана почти под самой ёлкой, отпихнута так далеко, будто её пытались скрыть с глаз долой, но так и не нашли сил убрать совсем.
Возможно, она предназначалась Рейчел.
Марк зажмурился, отгоняя бессильную злобу. Если у него всё получится… если у него получится, то чудовище, забравшее Рейчел – и многих других до неё, – сдохнет в мучениях и отправится в пустоту, где ему и место.
Весь день Кира старалась не впадать в отчаяние, но только Богу известно, сколько она сдерживалась, прежде чем снова расплакалась на плече у Марка, стоило Денни сказать, что Рейчел пока не нашли. Успокоительное, которое Денни в неё влил, подействовало не сразу, но теперь она спала наверху, вместе с Брайаном. Судя по дозе снотворного, отключиться она должна была до утра. Брайан же заснул сам – он надеялся, что чем раньше он ляжет, тем быстрее придёт Санта.
Разумеется, ему про исчезновение Рейчел известно не было: Кира соврала, что та будет праздновать Рождество с друзьями.
Сколько раз родители лгут детям, чтобы уберечь их от боли? Сколько раз эта ложь вскрывается, причиняя ещё большую боль? Но, по крайней мере, в Рождество Брайану должны были сниться спокойные сны.
Оставлять их одних в доме не хотелось. Марк вовсе не был уверен, что вендиго действительно собирается явиться к нему, или он обманул его? Древние индейские знаки должны были защитить дом, но хватит ли их силы ещё на одну ночь? И не потеряют ли они свою магию, если сам Марк погибнет?
Ему было страшно. Кому бы не было? В животе свистело ледяной вьюгой, а сердце колотилось, как бешеное, когда он, наконец, нашел в себе силы подняться со ступенек лестницы и выйти в кухню. Открыть дверь на задний двор и шагнуть в снег.
Лесной массив угрожающе молчал, нависая над городом, и хранил свои тайны. Марк бросил взгляд на знаки, охраняющие все входы в дом, и прошептал:
– Прошу, защити их, Великий Дух, – но ответа не получил.
Спускаясь к лесу, он оставлял за собой город, пытающийся сохранить хоть какие-то ошметки цивилизации перед лицом древнего злобного духа, затаившегося среди деревьев. Город, в котором, несмотря на исчезновение Рейчел, многие праздновали Рождество.
Снег скрипел под ногами, но, когда Марк вошел в лес, его окутала тишина – зловещая и липкая, – заглушавшая даже звуки шагов.
«Иди с-сюда, Марк… Иди с-сюда, и мы поговорим…»
В голосе вендиго больше ничего не оставалось от голоса Сэма. Он стал холодным и скрипучим, как ветер, гуляющий в верхушках сосен. Марк почувствовал, что ему хочется развернуться и сбежать, и бежать до самого дома. Запереться внутри и молиться богам, надеясь, что всё обойдется. Этот ужас пришел с тех времен, когда алгонкины голодали в особенно суровые зимы, и власть Старца над ними была безраздельной. Этот ужас таился в самых костях Марка, в его памяти предков.
И тогда он поджег сваленные в кучу ветви, закрыл глаза и запел.
========== Глава двадцать первая ==========
Комментарий к Глава двадцать первая
Предпоследняя глава. И я надеюсь, что эпилог успею написать до 31 декабря, чтобы оставить эту долгую историю в 2019 году.
Кстати, Sиничка подарила мне чудесный драббл на #Не_Тайный_Санта, и мне смутно кажется, что к его крутости я даже не приблизилась :) Почитать можно здесь: https://ficbook.net/readfic/8904842/22751987
Aesthetic:
https://sun9-24.userapi.com/c205716/v205716414/25071/oQ7gckEEH7o.jpg
Снег впился в голые ступни, а, может быть, это не ступни… больше похоже было на волчьи лапы, привыкшие к плотному, колючему снежному покрову. Здесь, в Мэне, снег не мягкий, не пушистый, – он вонзался в кожу, залеплял глаза. Марку деревья вдруг показались ещё выше, в их ветвях завывал ветер, и он вскинул голову, подпевая ему в ответ. Их песни сплелись в одну, вызывая единственное существо, с которым Марку предстояло бороться.
Он мотнул лобастой головой и увидел себя. Его человеческая ипостась на коленях стояла у костра, раскачиваясь, как в трансе, и тоже пела, отзываясь на голоса, приносимые холодным и чистым ветром. Марк-волк и Марк-человек были частями одного целого, телом и духом, которые должны были сокрушить вендиго или погибнуть сами.
Марк-волк принюхался, повёл носом. Откуда-то из чащи тонко тянуло свежей кровью, и он, петляя между деревьями, припустил туда. Он понимал, что вендиго не явится, пока луна не уйдет за облака, погружая лес в темноту, и знал, что есть совсем немного времени, чтобы понять, жива ли Рейчел. Марк мчался на запах крови. Снег впивался ему в подушечки лап.
Она была мертва. Далеко, в самой чаще, куда не забредет ни один поисковый отряд, собранный Денни, Рейчел была мертва, и это зрелище предназначалось одному только Марку. Она висела на дереве, и внутренности, вывалившиеся из распоротого нутра, беззащитно болтались в воздухе. Часть их была откусана, часть – валялась на снегу, пропитавшемся кровью. Рыжие волосы слиплись и болтались вокруг мертвенно-бледного лица.
По волчьей морде скатились две крупные слезы.
Инстинкт говорил волку, что он не может оставлять свое человеческое тело надолго, и он попятился назад. Волк отступал, пока страшная картина не скрылась за деревьями, и тогда он рванул обратно. Налетевший ветер швырнул ему в глаза снег, и он едва не врезался в ствол одной из вековых сосен; замотал головой. Необходимость вернуться в человеческое тело заставляла Марка-волка мчаться к костру, ибо над лесом плыли облака, способные заслонить луну, и тогда вендиго сможет убить Марка-человека, стоит тому лишь отойти от огня чуть дальше, чем сейчас.
Когда волк возвратился к костру, Марк-человек всё ещё был там. Он продолжал петь, и по его смуглому лицу текли слёзы. Марк-волк встряхнулся, сбрасывая с шерсти комья снега, и прыгнул вперед…
Рейчел мертва. Марк видел всё глазами своего духа, своего тотемного животного, и сердце у него сжималось от грусти и ужаса. Он видел, что приготовил вендиго для него и для Киры, и для всех жителей города… кроме, быть может, Брайана. Что-то заставляло Марка думать, что Брайан избежит участи пищи для монстра. Но, если Марку не удастся убить чудовище, то, возможно, оказаться в бездонном желудке духа, будет не так уж и страшно, по сравнению с тем, чтобы стать его пристанищем…?
Даже если всё, увиденное им в облике волка, было игрой воображения; галлюцинациями, вызванными дымом от костра и страхом, он почему-то не сомневался, что тело Рейчел находится именно там, где он его и видел. И что вендиго уготовил каждому из них жуткую смерть.
Огонь трещал, взметываясь в вышину, но он не мог гореть вечно. Голос Марка с каждой минутой становился всё ниже и тише, а вендиго не торопился.
«Что мне делать, дедушка? – мысленно взмолился Марк. – Что мне делать, великие духи?»
Ему казалось, что вендиго провел его. Что он сейчас пробирается к Кире и Брайану, пока Марк находится здесь. Или уже добрался. Ему казалось, что ветер смеется над ним, и в его голосе слышался шепот Старца. Пламя костра полыхало в темноте, но всё равно эта ночь – как и все предыдущие – принадлежала злобному духу. Марк обхватил голову руками, желая заглушить песню вендиго, что по мощи начинала превосходить его собственную, и крепко зажмурился, но петь не прекратил. Горло драло от холода и ветра, между ребер сквозило ужасом, а под сомкнутыми веками образ Рейчел, окровавленной, подвешенной к деревьям, не желал уходить. Марк видел, как размыкаются её мертвые губы, как она хрипит, задыхаясь, что умерла только по его вине, и страдания её перед смертью были невыносимы, и Марка тошнило, крутило и разрывало изнутри, пока вендиго давил на его разум.
Перед его глазами мелькали образы – Виктор, висящий на дереве. Снова Рейчел. Сэм на больничной койке. И Кира – подвешенная к дереву, как и её племянница: слипшиеся от крови волосы, мертвые глаза, в которых отражались верхушки черных сосен. Вендиго показывал ему будущее, которое ждало и самого Марка, и всех, кто однажды встанет на пути у Старца. Под тяжестью этих видений ломило спину.
Упав на четвереньки, Марк вцепился пальцами в снег. Волк, выбитый на коже, казалось, рвался наружу. Песня застряла в горле, а глаза заболели от хлещущего по лицу ветра и подступающих слёз. Усилием воли Марк вскинул голову, взглянул на снег, ослепительно сияющий в холодном лесу.
Вендиго насмехался над ним. Его ледяной, как вода в полынье, голос разносился над верхушками деревьев, но Старец не спешил показаться. С трудом подняв руку, Марк вытащил нож из-за пазухи, сжал пальцы вокруг рукояти. Он хотел бы, чтобы старое оружие огимаа придало ему сил, но он был один, и духи предков не спешили показаться из-за деревьев.
Ветер снова запел, а вендиго пришел вместе с ним. Он двигался среди деревьев, и ветви ломались и падали наземь при его приближении. От него шел тяжелый запах крови и гнили. Запах смерти, пришедшей в город, и Марк понимал, что, если погибнет здесь, то смерть устремится дальше. К домам, в которых жили, любили, грустили и были счастливы обычные люди. К дому, где спали Кира и Брайан, до поры до времени защищаемые старыми индейскими знаками… но будут ли эти знаки защищать их, если Марк умрет?
С огромным трудом он постарался выпрямиться. Татуировка на спине исходила болью, будто вновь превратилась в открытую рану, какой была, когда он её только набил. За ребрами у Марка бился волк, но позволить себе войти в транс он больше не мог. Это было слишком опасно.
Ветер вновь швырнул снег ему в лицо, а, когда Марк проморгался, то увидел, что вендиго вышел к границе леса… и остановился. Огонь не позволял ему приблизиться.
– Ты здес-с-сь… – холодный голос вендиго проникал в самый мозг. – Ты приш-шел…
Будто у Марка был выбор. Будто он мог не прийти.
Огонь пожирал хворост и голодно трещал. Вендиго тоже был голоден. От него пахло гнилым мясом и кровью, и Марка затошнило от этой вони. Худая, высокая фигура древнего чудовища почти доходила до макушек сосен. Ребра почти прорывали тонкую, до синевы бледную кожу. Лицо вытянулось, будто морда дикого животного, а на голове, странным образом не цепляясь за ветви, росли рога. Похожие на оленьи, окровавленные, острые на вид, и с них, как обрывки гирлянд, свисали чьи-то кишки. Возможно, это были кишки Рейчел.
К горлу подкатила тошнота. Марк сглотнул горький ком и крепче сжал в ладони рукоять ножа – так, что пальцы почти свело. Перед ним был больше не Сэм, и оно убило Рейчел. Старец убил её и сожрал, и останки развесил по деревьям. И, глядя на его ужасающую фигуру, Марк переполнялся уверенностью, что должен избавить мир от этого монстра.
Ради Киры и Брайана. Ради Рейчел. И ради самого Сэма, который всю жизнь боялся превратиться в чудовище, и в итоге им же и стал.
И снова – ради Киры, что стала для Марка якорем в минуты, когда он готов был сдаться.
В горле у Марка першило и драло холодом. Вендиго метнулся вперед, но пламя костра не позволяло ему приблизиться достаточно.
– Ты никогда не с-сможешь победить меня…
Облик Старца менялся – от практически звериной морды к исхудалому, но знакомому лицу Сэма. К перепуганной мордашке Рейчел, черты которой смазались до неузнаваемости, сменились внешностью Виктора, которого Марк видел только после его жуткой гибели. Порывом ветра едва не задуло остатки костра. Казалось, весь мрачный лес, пристанище вендиго, пришел в движение. Ветер выл, как раненый зверь. Вендиго кружил вокруг костра, опасаясь приближаться, но хворост сгорал, и тепла становилось всё меньше. Как и времени у Марка.
Нужно было что-то решать. Марк мог оставаться под защитой огня, но надолго бы этой защиты хватило? Марк мог рискнуть, и тогда Старец разорвет его на части… или нет. Или он успеет всадить нож в его сердце.
«Дедушка, – взмолился Марк мысленно. – Великие духи! Помогите мне!»
Ветер дул всё сильнее. Вендиго взвыл, и в его жутком вое слышалось предвкушение победы. Песня застревала у Марка в горле, неспособная бороться с духом зимней стужи и холода, смерти и крови, окропляющей снег. И некому было помочь.
Марк мог сдаться. Он мог упасть в снег и позволить Старцу разорвать себя на части, и смерть его не была бы легкой. Но он закрыл глаза и вновь увидел перед собой Киру и Брайана, и Денни, и Айрис, и всех, чьи жизни ничего не будут стоить, если он сдастся, и шагнул вперед, выходя за пределы кострового тепла.
Вендиго торжествующе взревел.
Марк распахнул глаза, намереваясь встретить свою смерть, глядя ей прямо в лицо, и… вдруг он почувствовал, что больше он здесь не один.
«Убей его, волчонок, – прямо в ушах он услышал голос Джека Пайпа, который сменился на дедушкин, скрипучий и хриплый от курения табака. – У тебя хватит сил. Когда он бросится вперед, у тебя будет лишь один шанс»
А затем у Марка в голове зазвучала мелодия. Тихая, но уверенная, как волчьи песни, она заглушила вой ветра, мечущегося в верхушках деревьев, заполнила собой всё существо Марка, вытесняя остатки ужаса, вытесняя всё, кроме однажды написанных им аккордов.
Старец бросился на Марка – огромная, тёмная тень, истинное зло во плоти, которому не страшны ни крест, ни облатки. Он оказался вполне реальным – нож вошел в его грудь с трудом. Вендиго закричал так, будто на него обрушилось небо, и от его крика заложило уши, но Марк не выпустил ножа. Когти Старца впились ему в плечо, и кровь потекла по груди и предплечью. Острая боль вспыхнула так, что почти ослепила, да только Марк знал – чудовищу сейчас больнее. Намного больнее. И он со всех сил надавил на рукоять, чувствуя, как лезвие рассекает мертвую плоть. Вонзается в сердце, парализуя его биение.
![Книга Этан [СИ] автора Самира Джафарова](http://itexts.net/files/books/110/oblozhka-knigi-etan-si-259498.jpg)
