355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Sininen Lintu » Песня северного ветра (СИ) » Текст книги (страница 2)
Песня северного ветра (СИ)
  • Текст добавлен: 13 мая 2021, 17:32

Текст книги "Песня северного ветра (СИ)"


Автор книги: Sininen Lintu


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Сэм обхватил себя руками. Всем им было уже по двенадцать лет, и можно было бы прекратить верить в старые легенды, которые Марка когда-то угораздило им рассказать. Но что-то явно мешало Сэму просто забыть о застарелых страхах.

– Я и не шучу, – отозвался он. – Во сне я заблудился в нашем лесу. Я точно знал, что город недалеко, но я не мог найти дорогу обратно. И я слышал, как в ветвях деревьев орут птицы. А потом что-то… пронеслось над моей головой, очень быстро, и ветки посыпались. И я услышал, что меня зовут по имени. Когда я проснулся… – Сэм сглотнул. – Когда я проснулся, я всё ещё слышал, как это существо зовёт меня по имени.

У Марка по спине пробежал холодок, совсем как в одну из его детских поездок в резервацию, когда дед рассказывал ему про Вендиго. Жуткий кровожадный монстр, который никогда не бывает сыт. Который всегда жрет, и жрет, и жрет. Его индейская часть, которую мать так пыталась вытравить, не сомневалась в реальности этого существа, но рациональный подросток, которым растили его родители, в конце концов победил.

Марк понял, что должен как-то успокоить Сэма, но он знал, что разумных доводов тот слушать сейчас не будет. Кто угодно бы не слушал, если бы ему день за днем снились кошмары. Отец учил Марка, что сны – это просто видения, которые контролируются мозгом, и на них влияют человеческие переживания. Дед считал, что сны предупреждают об опасности, но эта теория вряд ли пришлась бы сейчас к месту.

Ободряюще улыбнувшись, Марк хлопнул Сэма по плечу.

– Ни один монстр не подберется к нам, пока мы все вместе, – он толкнул Сэма плечом. – Давай, разжигай огонь, или пошли домой, а то холодно тут чертовски!

Воспоминания возвращались к Марку неотвратимо, как налетает цунами на какой-нибудь одинокий остров в Тихом океане. Он помотал головой, отбрасывая лишние мысли. У него была цель – он хотел поговорить с Кирой. Быть может, всё было не так страшно?

«Ты сам-то веришь в это, Марк? – подумал он. – Действительно ли ты в это веришь?»

Он не знал.

Школа по-прежнему была огромной, вольготно расположившейся во множестве корпусов, шумной и похожей на тюрьму. Даже через десять лет после выпускного бала Марк чувствовал её влияние так сильно, будто был не состоявшимся в жизни музыкантом, вполне счастливым мужчиной, а школьником, прогуливающим уроки. Ему зачастую приходилось делать это, когда он играл в своей первой группе, и теперь это противно-зудящее предчувствие хорошей взбучки, которое он часто испытывал в годы тинейджерства, вернулось.

– Какого черта, – пробормотал Марк себе под нос. – Я уже не школьник!

Первым его желанием после посещения пекарни миссис Гибсон было вернуться в Лос-Анджелес, но он подавил его в себе. Он проделал долгий путь, потому что считал, что его другу нужна помощь. И потому, что детское обещание всегда примчаться по зову нависло над ним, как Дамоклов меч, в ту минуту, когда он прослушал сообщение, хоть он пока что не помнил, почему это обещание было так важно.

Марк слишком хорошо знал себя, чтобы думать, будто он ведом заботой о ближнем. Кира могла рассказать, что происходило с Сэмом до его исчезновения. Марку было необходимо убедиться, что его промедление не повлияло на ситуацию. Что он даже косвенно ни в чем перед другом не провинился.

Марк толкнул тяжелую дверь и оказался в холле. Шел урок. Марка окутало тишиной. Охранник, прогуливавшийся по коридору, увидел незнакомца и устремился к нему.

– Вы родственник кого-то из учеников, мистер? – он оглядел Марка с головы до ног. – Я прежде никогда вас не видел.

– Не совсем. Когда-то я здесь учился…

Охранник нахмурился, но не успел задать следующий вопрос.

– Марк Аллен, – директор школы, уже пожилой, но все ещё крепкий мужчина, мистер Питерс, направлялся к нему по коридору. – Я и не думал, что однажды ты вернешься в свою альма-матер! Твой портрет висит в нашем музыкальном классе, – он махнул рукой бдительному охраннику. – Пропусти его, Макс, это наш бывший выпускник. Неужели ты приехал дать урок музыки этим лоботрясам, а? – мистер Питерс потрепал Марка по плечу. – Мисс Джейд, преподавательница музыки, ничего мне не говорила.

– Да нет, мистер Питерс, – Марк понял, что всё ещё, несмотря на отдалившийся день выпускного, робеет перед бывшим директором, как провинившийся школьник, и разозлился на себя. Какого черта? – Я вообще-то приехал просто так. Соскучился по городу.

– Ну, пойдем, – директор усмехнулся в уже поседевшие, но по-прежнему пышные усы. – Выпьем кофе в моем кабинете, и ты расскажешь мне, что значит быть рок-звездой. Большинство здесь о таком и мечтать не может! Или ты предпочитаешь что-то покрепче кофе?

Марк почувствовал досаду, взявшую его за горло. Все только и делали, что напоминали ему, каким известным он стал, и как они не ожидали, что он вернется в родной город. Всё это ощутимо попахивало желанием поскорее спровадить его из Баддингтауна, показать ему, что и он теперь здесь чужак. А его мысли, не мог не признать Марк, напоминали приступ паранойи.

Ему было обидно, что никто из этих людей не верил в него, когда он с упорством маньяка ранил пальцы о струны, и мозоли, приобретенные от постоянной игры на гитаре, а не от онанизма, которым славились его дружки, кровили под пластырями. Ему было обидно от понимания: когда он уезжал в Лос-Анджелес, даже мать считала, что через полгода он приползет обратно, поджав хвост, чтобы работать на заправке у Падди Мортона. Ему было обидно, что до сих пор его бывшие приятели наверняка обзывали его последними словами за его популярность, но в глаза все они наверняка сделали бы вид, что рады его короткому возвращению.

А может быть, все они гордились им? А он просто идиот, который много лет отрекался от своего прошлого?

От перспективы пить кофе или виски с кофе в кабинете директора – о таком он даже не думал, будучи школьником! – Марка спас звонок с урока. До боли знакомый резкий звук показался ему манной небесной, совсем не как в прежние времена.

– Простите, мистер Питерс, – Марк улыбнулся. – Я пришел сюда поговорить с Кирой Рикс. Не могли бы вы подсказать мне, в каком кабинете она ведет урок?

– Кира Рикс, – тот вздохнул и сокрушенно покачал головой. – Такое несчастье… Разве ты не знаешь? Сэм Рикс пропал. Вы ведь, кажется, общались в детстве?

«Общались? – горько подумал Марк. – Мы были не разлей вода, мистер. И жаль, что в те годы вы были слишком заняты престижем школы и своего имени, чтобы замечать отношения между учениками. Даже преподаватели знали больше»

– Да, – выдавил он. – Мы дружили.

– Он пропал три недели назад. Я пытался дать Кире отпуск, но ей было тяжело находиться дома, и она вернулась на работу. Она прекрасно держится. А зачем ты хочешь поговорить с ней?

– Я не знал, что Сэм пропал, – соврать было легко. Совсем как в школьные годы. – Я думал, быть может, мы втроем выберемся куда-нибудь посидеть, вспомнить былое, – Марка несло. Подобная мысль никогда не пришла бы ему в голову, но, единожды начав врать, он уже не мог остановиться. – Но, раз Сэм пропал… – он сглотнул. – Я хотел бы высказать ей свое сожаление и спросить, не нужна ли моя помощь, – а это была правда.

Почти.

Мистер Питерс поджал губы, всем видом выражая свое мнение относительно этой идеи. Он бы предпочел поговорить с рок-звездой по душам, чтобы потом бравировать перед школьным советом и без того известным фактом, что в Баддингтаун Хай учился популярный музыкант.

– Это не самая лучшая идея. Кира плохо переносит случившееся и изо всех сил старается жить дальше.

«А кто бы на её месте не пытался?»

– Пожалуйста, просто назовите мне номер кабинета, – попросил Марк. – И я обещаю, что пока я не улетел в Лос-Анджелес, я проведу старшеклассникам открытый урок по гитаре.

Марк понимал, что за язык его никто не тянул, и мистер Питерс вцепится в это предложение, даже не подумав о несоразмерности просьбы и вознаграждения за её исполнение. Он хотел поговорить с Кирой Рикс и понимал, что, если он покажется на пороге её дома, она, скорее всего, захлопнет дверь у него перед носом.

И будет права. Кому нужен старый друг, за десять лет не удосужившийся приехать и обременявший себя только краткими звонками на праздники? Да и то, Сэм звонил ему куда как чаще…

– Кабинет 220-А, – сообщил мистер Питерс. – И не забудь зайти ко мне после, обговорим время урока!

Марк лавировал между школьниками, провожавшими его изумленными взглядами. Несмотря на то, что волосы перед походом в школу он благоразумно стянул в хвост, делавший его лицо менее узнаваемым, несколько девочек-старшеклассниц узнали его. Они подталкивали друг друга локтями, провожали его восхищенными взглядами. А, быть может, они просто посчитали его красивым, и теперь взахлеб обсуждали его.

Дверь в кабинет 220-А была приоткрыта. Кира уже явно собиралась уходить и утрамбовывала в сумку папку с контрольными работами. Марк остановился на пороге, не зная, окликнуть её или подождать, пока она сама заметит посетителя. Ему вдруг показалось, что он без спроса лезет в чужую жизнь… но он уже здесь. И отступать было бы глупо.

– Привет, – наконец, окликнул он её.

– Что тебе нужно, Аллен? – Кира подняла на него взгляд, с громким щелчком застегнула замочек сумки. – Ты знаешь, что моего мужа в городе нет. Не верю, что тебе не сказали, что он исчез.

– Сказали, – Марк вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. – Я не знаю, что ответить на это. Мне жаль.

Он чувствовал себя жалким. Ему хотелось назвать Киру по имени, но она бросила на него предостерегающий взгляд.

– Если не знаешь, что сказать, то зачем пришёл? – её тон дал ему понять, что Кира пытается скрыть боль от исчезновения Сэма. – Не думаю, что Сэм был бы рад видеть тебя.

«Значит, о его звонках Кира не в курсе», – заключил Марк. Он задумался, стоит ли выкладывать на стол главный козырь, или подождать, пока Кира выскажется, успокоится. Он понимал её раздражение – за прошедшее после разговора с миссис Гибсон время он уже много раз думал, каким хреновым, по сути, он оказался другом. И Кира всего лишь повторяла его собственные выводы.

– Сэм тебя очень любил и уважал, – произнесла Кира, подходя к нему близко-близко, глядя прямо в глаза. Для этого ей пришлось чуть задрать голову, ведь её макушка находилась лишь немногим выше его плеча. – И ему было больно из-за того, что ты решил, что старый друг для тебя… недостаточно престижен? Не полезен? Что ты там надумал себе, Аллен? – она упрямо сжала губы. На мгновение Марку даже почудилось, будто в её словах пряталась не просто обида за Сэма, но и за саму себя… но почему? Какие могли быть между ними обиды, ведь в школе они даже не общались? – Впрочем, что бы ты ни надумал, это уже не важно. Сэм исчез. Извини, мне пора идти, – голос у неё был такой, будто она и вовсе не извинялась. Она развернулась и направилась к двери.

Марк понимал, что Кира просто старается справиться с потерей. Как умеет. И, возможно, ищет виноватых. Может быть, стоило бы просто дать ей уйти. Но смутное, неотступное чувство, что в этой истории всё не так просто, не позволяло Марку спустить всё на тормозах. Он всегда доверял своей интуиции, а сейчас он ощущал, что, несмотря ни на что, должен выяснить, что произошло с Сэмом. Марк твердил себе это и поэтому решил: к черту. Он расскажет Кире, что Сэм звонил ему. Быть может, тогда она смягчится и объяснит ему хоть что-то. Она не могла не замечать, что с Сэмом что-то происходит, они ведь жили вместе!

– Значит, Сэм тебе не сказал, что мы общались? – козырь лег на стол. Марк почувствовал себя героем дрянного фильма, решившего как можно пафоснее рассказать о тайном знании. Хотя ничего тайного в периодических созвонах не было. Кира всегда могла взять мобильный Сэма и проверить исходящие вызовы или сообщения.

Очевидно, она так ему доверяла, что даже не боялась, что он на работе созванивается с любовницей. Интересно, почему Сэм не рассказывал ей о пусть редком, но общении со старым другом? Что в этом, черт возьми, было такого?

Кира, уже взявшаяся за ручку двери, отдернула руку, будто обжегшись.

– Ты намекаешь, что Сэм от меня что-то скрывал? – Кира обернулась. Она всё ещё была настороже, но Марку удалось завладеть её вниманием. Это была пусть и небольшая, но всё-таки победа. – Откуда мне знать, что ты не врешь?

Марк мог бы прямо сейчас послать её к черту с её подозрениями, но он сдержался. Кира только что потеряла мужа, и она понятия не имела, исчез он или просто ушёл из семьи и скрывается где-то. Она имела право злиться, имела право огрызаться на того, кто впервые за много лет появился в городе и пытается влезть в чужую жизнь. Кажется, она и так всё время пыталась держать себя в руках и жить дальше, чего бы это ни стоило.

Наверное, это заслуживало уважения.

– Зачем бы мне врать? – Марк открыл входящие вызовы и протянул ей телефон. – Сэм периодически мне звонил, не так часто, но случалось. Мы просто разговаривали.

Кира взяла мобильник, пролистала список входящих вызовов.

– Он звонил тебе в тот вечер? – она подняла на Марка взгляд. Поежилась, и, когда она возвращала ему телефон, руки у неё дрожали. Кира нервничала, и Марк это почувствовал.

– Да, но я спал, у меня был тяжелый концерт, и мы ехали в другой город, – прозвучало, как оправдание. Марк приготовился к потоку новых обвинений, отчасти обоснованных, но Кира молчала и задумчиво кусала губы. Перемена вот-вот должна была закончиться. Марк не хотел рассказывать ей о голосовом сообщении вот так, на бегу. – Послушай, Кира, – он дернулся, чтобы положить ей руку на плечо, но не сделал этого. – Я понимаю, что ты зла на меня из-за Сэма. Может быть, ты даже права. Но мне действительно есть, о чем поговорить с тобой. И если тебя мои слова не заинтересуют, я завтра же улечу домой. Но… – он кашлянул. – Есть вещи, которых я не понимаю. Думаю, ты могла бы мне помочь.

Она думала, по-прежнему кусая нижнюю губу. Привычка, которая сохранилась у неё ещё со школы, и Марк, на удивление, вспомнил её. Воспоминания возвращались к нему в Баддингтауне яркими вспышками, и он понятия не имел, хорошо это или плохо.

– Посмотрим, – Кира достала свой мобильный. – Диктуй номер. Я напишу тебе.

Марк мысленно выругался. Он не понимал, почему бы ей просто не согласиться – он же не на свидание её приглашал! Однако он продиктовал номер, и Кира нажала на кнопку записи нового контакта ровно в ту секунду, когда прозвенел звонок на следующий урок.

– Из-за тебя я опоздаю, – бросила она, быстро выходя из кабинета, который начал заполняться школьниками. Они с любопытством поглядывали на Марка, и он тоже поспешил уйти.

«Чертова Кира, – думал он, сбегая по лестнице на первый этаж. – Всегда она была странной!»

========== Глава четвертая ==========

Комментарий к Глава четвертая

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c844616/v844616150/1bb6b5/dtMfqg59wrM.jpg

Несмотря на холод, Марк решил прогуляться по городу детства. Низко надвинув на лоб капюшон куртки, он спрятал волосы и затенил верхнюю часть лица – на всякий случай, чтобы не быть узнанным. Не то чтобы он считал себя популярным настолько, что его должна была узнавать каждая собака, но он жил в этом городе добрую часть своей жизни и понимал, что за его успехами следили не только старые друзья.

Ему казалось, будто машиной времени его перенесло в прошлое. Дети хвастались IPhone последней модели – или не хвастались, если у них его не было, – и машин стало больше, но улицы оставались прежними, магазины и небольшие кафешки, немудреные предприятия семейного бизнеса остались на своих местах, будто их владельцы были бессмертны. А если и не были, то самонадеянно думали, что их дети пойдут по их стопам.

Марк обдумывал встречу с Кирой. Он знал, что задел её за живое. Не мог не задеть, ведь она наверняка любила Сэма и хотела знать, куда он исчез по пути из Бангора в Баддингтаун. Куда вообще можно было исчезнуть на этом пустынном шоссе, сидя в машине?

Марк не знал никаких подробностей, а миссис Гибсон упорно переводила разговор на другую тему, напирая, как бедная девочка Кира хорошо держится и какой внутренней силой надо обладать, чтобы пережить…такое. ТАКОЕ, со значением говорила старушка. И то ли она что-то знала, то ли намекала, что Сэм просто сбежал, не имея мужества подать на развод.

Сэм, которого Марк знал, так бы не поступил. Он любил Киру с двенадцати лет и ни на минуту не сомневался, что добьется её, и они будут жить долго и, несомненно, счастливо.

Беда была в том, что нынешнего Сэма Марк не знал. Это был голос в телефонной трубке, знакомый с детства, меняющийся с годами, но остающийся в сущности таким же. Это был призрак товарища по играм, а не реальный человек. За десять лет кто угодно мог измениться. Перемены вовсе не были его, Марка, собственной прерогативой.

Мог ли нынешний Сэм обеспечить себе алиби, прикрываясь древним обещанием и полагая, что здравомыслящий Марк не сорвется с места и не полетит к другу из-за раскровавленных в детстве ладоней?

Мог ли он быть настолько циничным, или это Лос-Анджелес делает циника из самого Марка?

Юноша вспомнил панику в голосе друга и устыдился своих мыслей. Его даже затошнило, как легко он смог приписать Сэму и трусость, и подкаблучничество, и подлость, хотя знал его много лет. Привыкнув к предательству и умению не мытьем, так катаньем добиться своего, и к другим малоприятным качествам жителей Лос-Анджелеса, он забыл, что люди, живущие в маленьких городках, зачастую куда проще, и вся жизнь их, как и все их чувства и надежды – на виду у соседей. Если бы Сэм хотел сбежать, кто-нибудь бы давно уже понял это и не преминул рассказать Кире.

Занятый мыслями, Марк не сразу понял, что подошел к начальной школе Баддингтауна. Ребятня, уже освободившаяся с занятий, устроила снежную войну во дворе. Картина выглядела вполне мирной… только Марк сам когда-то был ребенком и ещё не забыл этого. И поэтому он сразу увидел, как двое парнишек, которым с виду было лет десять, пытались закатать в снег щуплого даже для первоклассника мальчишку.

Марк мог бы не вмешиваться в детские дела: ни горе-шутники, ни их жертва были ему незнакомы. Но, став взрослым, он совсем другими глазами посмотрел на подростков, за приколами и шуточками которых никто не хотел видеть неприятие тех, кто не был похож на них. И поэтому он шагнул во двор, приблизился к разбушевавшимся детям.

– Любите снеговиков лепить? – миролюбиво поинтересовался он. – До такой степени, что простых снеговиков уже стало недостаточно?

Один из малолетних хулиганов смутился, а второй с вызовом взглянул на вмешавшегося взрослого.

– И что с того, мистер? У вас проблемы?

Марк ухмыльнулся.

– У меня? Никаких, – ему захотелось точно так же закатать маленьких хамов в снег. Мальчишка, которого они с таким упорством пытались сделать снеговиком, сидел на земле и таращился на него. – А вот у вас… – Марк помедлил, закатил глаза. – Не знаю, не знаю…

– Училке пожалуетесь? – бойкий пацаненок был уверен, что знает о взрослых всё.

Он был уверен, что ни один взрослый никогда не притронется к ребенку из страха быть обвиненным в чем-либо, и единственное, что может темноглазый незнакомец – это пожаловаться учительнице. А той всегда можно будет с распахнутыми невинно глазами сообщить, что «они же просто играли!»

Мелкий подтвердит. Куда он денется?

– Фу, парень, так только трусы делают, – Марк повел себя нетипично. Сделав ещё шаг, он прихватил одного из маленьких засранцев за шкирку. Второй, осознав, что грядет что-то неправильное и непривычное, бросился наутек. – Вот твой приятель – тот ещё трусливый хорек, – доверительно сообщил Марк, испытывая всё больше неуемного веселья от происходящего. – Не бойся, парень, я не людоед и не маньяк. И даже закатывать тебя в снеговика я не буду, хотя не помешало бы, – он встряхнул мальчишку, с лица которого мгновенно слетело самоуверенное выражение, свойственное только детям, всегда остающимся безнаказанными.

По-прежнему держа притихшего хулигана, Марк зачерпнул другой рукой снега и спокойно размазал его по волосам задиры. Затем отпустил его, и тот плюхнулся на задницу, заревел от неожиданности, как девчонка.

– А вздумаешь пожаловаться кому-нибудь, – Марк зловеще улыбнулся, намереваясь добить нахала, – за тобой придет Вендиго. Я индеец, малыш, по крови и духу. И я знаю, как вызывать древних богов. Хочешь побегать с Вендиго по лесу? Правда, это не значит, что он тебя не сожрет.

Возможно, именно слова о детских страшилках, а может, унижение на глазах у других детей добило мальчишку, но тот вскочил, отряхнулся и припустил к зданию школы, как испуганный заяц. Хотя при других обстоятельствах, возможно, фыркнул бы в лицо тому, кто попытался бы припугнуть его сказочками.

– Эй, – Марк присел на корточки рядом с пострадавшим. – Ты в порядке?

– В полном, мистер, – сообщил ребенок, глядя на него сияющими от восхищения глазами. – А вы, правда, индеец?

– В какой-то степени. Мой дед был индейцем из племени абенаков, но им не обязательно знать всю правду, – подмигнул ему Марк. Вглядываясь в лицо ребенка, он находил его черты знакомыми, будто из-за завесы прошедших лет кто-то знакомый подмигивал ему. – Давай, я провожу тебя домой. Не бойся, я не злодей. Я музыкант.

– Дома никого нет, – его маленький собеседник поднялся на ноги, отряхнулся. – Мама на работе, Рейчел в школе. Может, вы тогда меня к маме и отведете? – он разыскал в снегу очки и нацепил их на нос.

Марк понял, кого напоминал ему мальчик, и от этого ему стало жарко.

– А как зовут твою маму?

Мальчик нахмурился, как нахмурился бы всякий ребенок, который ещё не привык, что маму зовут не просто «мама». И что у неё есть имя.

– Кира, – неуверенно произнес он. – Кира Рикс. Она учительница, но только у старших. А папа в отъезде.

Сердце у Марка сжалось. Он смотрел на Сэма Рикса в детстве. Безумная машина времени запихнула его в прошлое, забыв, что он остался тем, кем был в настоящем.

Так вот, значит, как Кира объяснила сыну отсутствие Сэма…

«В отъезде»

– Только надо учительницу предупредить, – серьезно сказал мальчик. – А то она будет волноваться.

Наверное, Марк должен был сказать ему, что с незнакомцами нужно быть осторожнее. Мало ли что у них может быть на уме? Однако он решил, что Кира, если ещё не объяснила это сыну, объяснит всё сама, и лишь улыбнулся.

– Лучше я отведу тебя к учительнице.

Преподавательницей у начальных классов оказалась миссис Грин. Марк помнил её ещё по своему первому классу. Уже тогда она казалась ему старой, но теперь он понимал, что тогда она была ещё не такой пожилой. Теперь её волосы стали совсем седыми, а лицо избороздили глубокие морщины, однако, похоже, она так же упорно отказывалась уходить на покой.

– Миссис Грин? – Марк кашлянул, привлекая внимание. – Вы помните меня?

Миссис Грин – у Марка складывалось впечатление, что молодежь валом валила из города, и оставались только старики да привыкшие к своему быту люди среднего возраста – сдвинула на кончик носа очки, прищурилась, а потом улыбнулась.

– Марк Аллен! – она узнала его, хоть и видела в последний раз еще за пару лет до того, как он решил уехать в Эл-Эй. – Не чаяла снова увидеть тебя. Ты вернулся или приехал просто так?

– Просто так, – Марк вывел вперед спасенного мальчугана. – И вот кого встретил. Плохо здесь следят за малышней, как я посмотрю.

Миссис Грин нахмурилась: как же, её упрекнули в некомпетентности.

– На территории школы безопасно. У меня строгое указание от директора, что забрать ребенка с дополнительных занятий может только родитель.

Ага, наверное, именно поэтому Марк смог попасть в здание начальной школы почти без проблем?

– Брайан, – миссис Грин строго взглянула на мальчика, который смотрел на неё умоляющими глазами, так ему хотелось прогуляться с его спасителем, почти героем, – иди, посиди за партой, порисуй. Я хотела бы поговорить с мистером Алленом.

– Мистер Аллен, – восхищенно пробормотал Брайан, однако покорно уселся за парту и взял лист бумаги. Зашуршал сумкой в поисках цветных карандашей.

– Присядь, Марк, – миссис Грин назвала его по имени. – Скажи мне, как ты встретил Брайана?

Тот вскинул голову, прислушиваясь к разговору, и Марк понял, что Брайан не хочет, чтобы преподавательница узнала о его трудностях в общении со старшими ребятами. Личико его напряглось.

– Ничего особенного, – Марк пожал плечами и незаметно подмигнул Брайану. – Он играл во дворе, поскользнулся и упал, потерял очки. Я помог ему их найти.

Тихий вздох дал ему понять, что доверие окончательно завоевано. Похоже, что Брайан боялся своих обидчиков, а может, не понаслышке знал, что произойдет, если он обмолвится о буллинге.

– Ну, хорошо, – миссис Грин вздохнула. – Не пойми меня неправильно, Марк. Я знаю тебя с того же возраста, с которого знаю Брайана, и, несмотря на довольно необычный внешний вид ещё в школе, – она выразительно взглянула на его прическу, и Марк подумал, что если бы он решился подстричься, большинство тех, кто знал его с детства, встали бы в очередь, чтобы откромсать прядь. – Несмотря на это, ты всегда был неплохим и достаточно вежливым и порядочным мальчиком. У меня нет причин не доверять тебе. Спасибо, что привел его в класс. Но я полагаю, что для Брайана будет лучше, если им будет заниматься мать.

«Ну да, – раздраженно подумал Марк. – Мать-одиночка, у которой полно работы, и которая переживает из-за исчезновения мужа. Если Брайан не рассказывает ей о буллинге, значит, она и не может догадываться об этом. Или ей нужно его на уроки к себе брать? Почему вы-то сами не следите за детьми, которых вам доверили?»

Вслух он сказал совершенно другое:

– Хорошо, я понял.

– Нет оснований думать, что с мистером Риксом случилось что-то действительно серьезное, – вот опять эти намеки!

Марк даже пожалел Киру. Если ей регулярно все напоминали, что, возможно, Сэм просто сбежал от неё, неудивительно, что она нервничала. Возможно, она сама тоже так думала. Возможно, так оно и было. Но Марк нутром чуял, что самые простые ответы – не всегда самые верные.

– Может быть, – пробормотал он себе под нос. – Может быть… Извините, миссис Грин, – добавил он уже громче. – Я могу подождать её вместе с Брайаном? Мне кажется, со мной ему будет веселее.

– Конечно, можешь, – кивнула учительница. – Присаживайся и чувствуй себя как дома.

Марк полагал, что вряд ли любой ребенок будет чувствовать себя в школе, как дома, а взрослый, вспоминающий школьные годы – и подавно, однако кивнул и сел рядом с Брайаном, наблюдая за тем, как из-под карандаша ребенка на бумаге появляется зимний лес. Деревья были корявыми и страшными, но именно таким порой лес и видят дети. Марк был далек от психологической лабуды, втираемой детскими психологами, и поэтому подумал, что художника из Брайана не выйдет.

– Расскажи мне об индейцах, – вдруг попросил тот, откладывая карандаш.

Марк моргнул.

– Что именно ты хочешь услышать?

– О скальпах! О колдунах! О животных! О духах, – восторженно перечислял Брайан. Последнюю фразу он сказал почему-то шепотом, будто те самые духи из индейских легенд могли слышать его или просочиться сквозь стены, чтобы унести в свои владения. – В школьной библиотеке есть книги об индейцах, но они в основном… – он поискал подходящее слово. – Выдумка!

Марк не смог не улыбнуться.

– На уроках истории тебе расскажут об индейцах больше, чем я. Я так же далек от их культуры сейчас, как и ты. Мой дед был настоящим шаманом, но после того, как моего отца ещё ребенком усыновили богатые американцы, колдовство в нашей семье ушло. И я никогда ни с кого не снимал скальп, скажу тебе по секрету, – Марк заговорщически подмигнул Брайану. – А если я расскажу тебе те легенды, которые знаю, твоя мама его уж точно с меня снимет! А я, приятель, дорожу своими волосами. В них моя сила.

– Ух ты! Тебе что, нельзя их стричь? – восхитился Брайан. – Как Самсону? Я в детской Библии читал…

– Ну, иногда мне можно их стричь, всё не так плохо, – Марк потрепал его по макушке. – Но как можно реже, – он взглянул на рисунок, лежащий перед Брайаном, и его слегка передернуло.

Над черными, голыми деревьями, весьма схематично изображенными, высился человек, худой, нарисованный синим карандашом. И что-то, кроме непомерной, непропорциональной высоты в нём было такое, что Марк припомнил детство, зимние каникулы у деда и рассказы, которые вовсе не казались плодом фантазии, когда за окном бушевала метель, и дед рассказывал про Вендиго, шагающего по зимнему лесу в поисках мяса.

Человеческого мяса.

Тогда Марк ещё не знал о настоящих ужасах существования индейцев в их богатой и процветающей стране. Его отца усыновила белая семья, и он ходил в школу наравне с другими детьми, хотя так и не завел с ними близкую дружбу. Дети чувствовали в нем чужака, хоть и не понимали, почему. Взрослые знали о его происхождении, но Баддингтаун крепко хранил свои тайны, а приемные родители его были слишком богаты, чтобы кто-то сказал им хоть слово.

Отец Марка понятия не имел, кем были его настоящие родители, и узнал об этом лишь в сознательном возрасте. Он возил Марка к деду, жившему в резервации в соседнем штате, и с тех пор Марк помнил и легенды, рассказываемые тихим голосом под завывания ветра, и рассказы о богах и духах. Они навсегда отпечатались в его сердце.

Вендиго.

Человек на рисунке Брайана напоминал ему Вендиго.

========== Глава пятая ==========

Комментарий к Глава пятая

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c845016/v845016162/b790f/mzm2Hx7qkW0.jpg

Как Марк и предполагал, Кира не была довольна его знакомством с Брайаном, и, вспоминая её кислое лицо, он ухмылялся про себя. Но, к её чести, устраивать скандалы или шипеть на него она не стала.

– Брайан, собирай рюкзак, пойдем домой, – мягко произнесла она, и, пока Брайан сгребал карандаши и фломастеры, она принялась тихо переговариваться с миссис Грин.

Марк предполагал, что о нём они тоже говорили.

Незаметно он увел со стола рисунок Брайана. Ему хотелось спокойно рассмотреть детскую фантазию, выплеснутую на бумагу – старые легенды о Вендиго Марк помнил хорошо, но терялся в догадках, откуда Брайан мог их знать. Индейские истории о злобном духе северных ветров не входили в список обязательной детской литературы.

– Мам! – Брайан дернул Киру за руку. – А ты знаешь, что Марк – настоящий индеец?

– Брайан, – Кира присела перед ним на корточки. – Я ведь тебе говорила, что нельзя заговаривать с незнакомцами? А вдруг это был бы…какой-нибудь нехороший человек?

– Но Марк хороший, – запротестовал тот. – Он нашел мои очки! – Марк мысленно похвалил ребенка за хорошо усвоенную ложь, преподнесенную миссис Грин. – И он привел меня в класс, потому что я упал на улице, и рассказывал мне про индейцев!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю