сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)
- И правильно делают, - Джарет фыркнул, а потом мгновенно стал серьезным. – У меня есть некоторые способности влиять на природные стихии. Это то, что «подарил» мне ангел. Еще я могу изменять температуру окружающей среды. Твой отец с детства тренировал меня, помогал развивать эти способности, контролировать. Совсем недавно я достиг своего предела в этом. И теперь мы работаем над тем, как можно это использовать для того, чтобы остановить лаву, или хотя бы немного снизить интенсивность извержения. Мы перепробовали много вариантов, но пока ни один не был удачным. В тот раз, когда твой отец выходил со мной, он помогал мне. Тогда мне удалось на пару секунд заморозить лаву, а потом мне просто не хватило энергии, даже когда он поделился своей. Когда я сбежал в Средний мир, мне нужны были эти сутки для того, чтобы изучить земные вулканы. Повелитель посчитал это уважительной причиной, и поэтому я отделался таким легким наказанием.
Он замолчал, переводя дух, а Молокай только покачал головой. Несмотря на то что, казалось, он уже не способен больше ничему удивиться, слова Джарета все же удивили. И все объяснили. И то, сколько раз он выходил за барьер, и то, почему он смог так далеко зайти. И даже то, почему он живет так близко к барьеру. Значит, отец и Джарет работают вместе. Снова всколыхнулась почти детская ревность. Отец с Джаретом проводил и проводит больше времени, чем с ним самим. Настолько больше, что Молокай вообще уже засомневался, а не перепутали ли их в детстве. При мысли об этом Молокай лишь закрыл глаза, изо всех сил пытаясь выпутаться из этих эмоций. Уже поздно переживать по этому поводу, он вырос.
Молокай почувствовал легкое колебание в воздухе, а потом его обвили сильные руки. Прижали к груди, заставив только тихо всхлипнуть.
- Ты похож на маленького мальчика, мой принц, - шепот Джарета заставлял вздрагивать и мечтать о том, чтобы этот демон никогда не выпускал его из своих рук. – Так, как любит тебя твой отец… Я никогда не встречал такой сильной любви.
Молокай зажмурился и замотал головой, чувствуя себя действительно маленьким мальчиком.
- Неправда. Я никогда не чувствовал от него любви. Ни любви, ни…
Он замолчал, погрузившись в знакомый с детства омут боли. Джарет только вздохнул.
- Твой дар еще более проклят, чем мой. Ты можешь «прочитать» любого, любую эмоцию. Любую, кроме той, которая направлена на тебя, неужели ты все еще этого не понял?
Молокай замер, а потом медленно поднял голову, смотря на Джарета широко распахнутыми глазами.
- Как это?
Джарет нежно и очень осторожно провел рукой по его спине вверх и зарылся в волосы.
- Ты глух и слеп к тем эмоциям, которые обращены к тебе. Ты просто не чувствуешь их, не воспринимаешь. Тебе ведь кажется, что вокруг тебя лишь холод, я прав, мой принц? – губы Джарета улыбались, но глаза...
Молокай смог только кивнуть. Этот холод никогда не исчезал. Но…
- Я чувствую ТЕБЯ! Я «читаю» тебя, когда твои эмоции обращены на меня.
По губам Джарета снова скользнула улыбка.
- Немного, всего лишь тень. Если бы ты воспринимал ВСЕ, то давно бы сгорел.
Молокай на долю секунды задумался над его последними словами, а потом просто выкинул их из головы, пообещав себе, что вернется к ним позже.
- Но почему я могу чувствовать тебя?
Джарет вздохнул:
- Потому что мой Дар, мой истинный Дар – зеркальное отражение твоего. Обратное отражение. Ты принимаешь эмоции, а я их проецирую на других. Я могу внушить любую эмоцию, любое чувство. Поэтому меня так не любят: все считают, что я могу заставить полюбить или возненавидеть. Но на самом деле специально подобным образом я могу воздействовать непродолжительное время. Но если это мои собственные эмоции, те, что я чувствую по-настоящему...
Он на секунду замолчал, а Молокай почему-то начал вспоминать те ситуации, в которых его настроение и чувства менялись со скоростью света. Уходили обиды, исчезало плохое настроение. А потом...
От накатывающих эмоций его начало трясти. Холодно, всегда холодно... Все, что он чувствовал, всегда было обращено на кого-то другого. Но не на него, только не на него.
- За что… – дрожащий голос срывался, пропадал. – Я не хотел… Что я сделал… Чужое, всегда чужое…
Джарет, так и не выпустивший его из своих рук, только прижал его к себе сильнее.
- Я понимаю тебя. Мне приходится всегда контролировать себя, свои чувства и эмоции. Я не могу позволить себе разозлиться или расстроиться. Ведь если я потеряю контроль над собой, то окружающие «заразятся» моими эмоциями… Я должен быть холоден, всегда холоден. Только ты можешь чувствовать то, что я прячу глубоко внутри.
Молокай вскинул голову, смотря на него горящими, умоляющими глазами.
- Не надо, я прошу тебя, - голос все-таки сел, и теперь Молокай мог только шептать. – Не закрывайся от меня. Твои эмоции – это единственное, что я могу чувствовать, - Молокай с силой прикусил губу, чтобы не дать глупым слезам вырваться наружу. – Ненавидь меня, смейся надо мной, но только не будь безразличен. Твои чувства… То, что принадлежит только мне.
Глаза Джарета полыхнули.
- Что ты чувствуешь сейчас?
Молокай на мгновение прислушался к себе и своим ощущениям. Ничего, кроме его собственных эмоций, которые просто заглушали все остальное. Он только покачал головой – голос продолжал капризничать. И тут…
Джарет улыбнулся почему-то подрагивающими губами, его пальцы сжались в волосах, надавили на затылок, и Молокай вдруг оказался к нему слишком близко, очень близко. Сердце еще успело ухнуть куда-то в солнечное сплетение, а потом Джарет просто поцеловал его. Не так, как в тот раз, он просто пробежался губами по губам Молокая и отстранился.
- А сейчас?
Молокай, мысли которого смешались, ответил чистую правду:
- Мне жарко.
Джарет усмехнулся, и Молокаю мгновенно захотелось попробовать эту усмешку на вкус.
- Если бы ты чувствовал сейчас в полную силу, то от тебя бы осталась только кучка пепла.
Бившееся в солнечном сплетении сердце замерло, а потом сорвалось в бешеный ритм. Неужели... Молокай смотрел в глаза Джарета, которые сейчас пылали. Что-то хотели рассказать. Что-то, что прочитать Молокай был не в состоянии. Он выдохнул и, послав к черту все, просто опустил голову и спрятал лицо в его рубашке, которая пахла почему-то снегом.
- Я люблю тебя, - его тихий шепот отдавался во всем теле. – Я знаю, что ты не хотел, чтобы это случилось. Ты не хотел МОЕЙ любви, но…
Он тихо охнул от боли в плечах, когда Джарет сжал их со всей силы. Оторвал, отстранил от себя:
- Повтори.
Его голос... Его глаза... В них теперь был только мрак. Страшно... Сердце зашлось от ужаса, но губы словно жили своей жизнью.
- Я люблю тебя.
И мрак в глазах Джарета заискрился, засиял. Пальцы на плечах ослабили свою хватку. Джарет снова притянул его к себе и без слов начал целовать лицо. Глаза, виски, щеки, касался кончиков губ, заставляя сердце Молокая трепетать и сжиматься. Нежность, страсть…
- Я люблю тебя, так давно люблю, - прерывающийся голос Джарета Молокай был готов слушать бесконечно. – Но я боялся, что если ты когда-нибудь ответишь мне, то это будет только отражением моей любви, которую я внушу тебе.
- Никто никогда не заставит меня любить! – Молокай возмущенно отстранился, заглядывая в снова ставшие незнакомыми глаза Джарета. Злость, накатившая на него, почти заставила забыть об удовольствии. – Это мой выбор, мое чувство!
- Я знаю, теперь я это знаю, - легкий поцелуй в уголок рта мгновенно рассеял всю злость. Молокай только вздохнул, в очередной раз удивляясь тому, с какой легкостью этому типу удается успокаивать его. А потом сам потянулся навстречу, раскрыл губы, принимая, отвечая на поцелуй, о котором даже боялся мечтать. Глубже, еще глубже, руки Джарета сжимали его так сильно, так нежно. Волна яростного желания прокатилась по телу, заставив его застонать. Джарет тут же отстранился, заглянул в его глаза, и Молокай только прикусил губу. Джарет… он был так красив сейчас. На белой коже выступил румянец, горящие глаза сводили с ума, а приоткрытые припухшие губы, сквозь которые рвалось сорванное дыхание, заставляли сгорать от страсти. Молокай как в тумане нашел запястье Джарета, стиснул его почти до боли.
- Пойдем...
В глазах Джарета что-то мелькнуло, губы изогнула яростная и какая-то отчаянная улыбка, а в следующую секунду Молокаю показалось, что его подхватил вихрь. Перед глазами все закружилось, а потом он осознал себя лежащим на кровати, куда его осторожно опустил Джарет. Наклонился к нему, не касаясь, заглядывая, как показалось Молокаю в самую душу.
- Мой принц, ты уверен в том, что хочешь этого? – он старался говорить спокойно, но Молокай слишком хорошо чувствовал жар, исходящий от него, видел, как расширились его зрачки, почти поглотив всю радужку. Он приподнялся, опираясь на руки, приблизив свое лицо к лицу Джарета так, что видел каждую ресничку.
- Я никогда не был ни в чем так уверен. А вот ты слишком много говоришь, - он чуть сдвинулся и коснулся губами его губ. И тут же отстранился, когда почувствовал, что Джарет готов ответить ему. Облизнулся, не сводя с него шальных глаз, улыбнулся и откинулся на кровать. Он позволит ему сделать с собой все, что тот захочет.
…Джарет не торопился. Он словно не верил, что все это происходит с ним, и теперь просто оттягивал время, когда надо будет проснуться и открыть глаза. Его пальцы порхали, еле ощутимо касаясь обнаженной кожи Молокая. Словно их хозяин боялся, что Молокай передумает, оттолкнет его. Но тот только изгибался от этих прикосновений, изнемогая под этой почти садисткой лаской, бесстыдно и беззвучно умоляя о большем. Сейчас он был так красив, так восхитительно красив… Его кожа манила и звала, и Джарет, не в силах ей противиться, принялся изучать рельефную грудь губами. Молокай тихо, но отчетливо застонал. Джарет сводил его с ума. И эти касания, эти ласки были знакомы, так знакомы. В каждом, становившемся все более страстным поцелуе, Молокай узнавал те бесплотные касания, от которых он сходил с ума сначала в отеле под душем, а потом здесь, на этой же кровати. Только сейчас Молокай мог ответить. И отвечал. Его ладони скользили по спине, бокам напряженного идеального тела, пальцы зарывались в волосы, перебирая тяжелые пряди, а губы ласкали, целовали все, до чего могли дотянуться. Сознание снова разделилось. Одна часть тонула в сладостном тумане, а вторая, еще не захваченная этим туманом, анализировала, сопоставляла. Проецирование эмоций, контроль, сон... Все было так ясно и прозрачно. И сладко-горько. Ослабленный во время сна контроль, эмоции Джарета, его желание. Уже тогда...
Волосы Джарета скользнули по груди, задев пока еще обделенную вниманием бусинку соска, и Молокай застонал, мгновенно забыв обо всех своих размышлениях. Сознание снова стало единым целым, утопающем в нежности и желании. А потом и вовсе его не стало. Остались только эмоции, чувства и неоспоримый диктат тела, которое требовало большего. Молокай вплел пальцы в длинные волосы Джарета и потянул его вверх. Заглянул в глаза, вовлек в поцелуй, делясь с ним своим желанием. Пальцы Джарета дрогнули, а потом сжались на плечах любовника.
- Мой принц... - его отчаянный шепот прошелся по позвоночнику Молокая, словно электрический ток. Молокай лизнул его в губы, а потом просто развел ноги в стороны, позволив Джарету оказаться между своих бедер, почувствовать все свое желание. Джарет только с силой сжал простынь, где-то в груди рождалось глухое рычание. Молокай улыбнулся. Джарет боится сорваться. Молокай провел кончиками пальцев по его рукам от запястий вверх, и Джарет вздохнул со всхлипом. А потом просто обрушился на него, покрывая быстрыми, жадными поцелуями все его тело, заново изучая. Шея, ключица, плечи, грудь, ставший просто каменным живот, внутренняя сторона бедра. Теперь он торопился, словно боялся, что проснется до того, как все закончится. Первое легкое проникновения заставило Молокая глухо застонать, прикусив губу. Боль. Сладость. Желание большего.
- Пожалуйста... - сорвавшаяся с губ Молокая мольба прокатилась по комнате и заставила Джарета застыть на месте.
- Ты еще не готов, мой принц, - тихий шепот Джарета был полон отчаяния. – Я не хочу сделать тебе больно.
Молокай на секунду прикрыл глаза.
- Я хочу быть твоим.
Джарет выругался. Грязно, изощренно. Молокай засмеялся, а потом только слабо вскрикнул, когда Джарет вдруг оказался в нем. Сразу, весь. Перед глазами заплясали огненные круги, по комнате прокатился яростный, громкий стон. Больно, это было так больно. И так хорошо. По телу нежно прошлись горячие ладони, успокаивая, умоляя расслабиться. Бросив безуспешные попытки взять под контроль сорвавшееся дыхание, Молокай подался вперед, обвивая ногами талию Джарета в попытке раскрыться как можно больше, слиться с ним как можно сильнее. Первое движение заставило его захлебнуться воздухом. Второе – отпустить руки Джарета и вцепиться в простынь. Третье – зависнуть над постелью немыслимой дугой. А потом он просто потерялся в пространстве и времени. Только жар, от которого плавилось тело и что-то еще внутри него. Он шептал, кричал, умолял, захлебывался то слезами, то воздухом. Он просил отпустить его, подарить освобождение, но Джарет был неумолим. Подхватив его на руки, он посадил его на свои бедра, заставив Молокая закричать от тысячекратно усилившихся ощущений. Теперь они были близко, так близко... Губы не отрывались от губ, делясь дыханием или отбирая его. Молокаю казалось, что его кровь превратилась уже даже не в огонь, а в нечто более жаркое и сводящее с ума. И с каждой секундой этот жар, заполнивший каждую клетку тела, становился все сильнее. Внутри что-то рушилось, сгорало. И он все глубже погружался в океан, полный яростного слепящего огня.
А потом... Джарет замер. Остановился, когда им обоим осталось всего несколько секунд, несколько движений. Молокай жалобно, отчаянно застонал, но Джарет только сжал его сильнее, не давая двигаться. Поймал взгляд горящих глаз.
- Я люблю тебя…- тихо, очень серьезно произнес он и рванулся вперед, не отпуская взгляд Молокая. Вошел сильно, жестко, до упора. Заставив синие до черноты глаза закрыться. Последний крик Молокая отразился от стен, потолка, рассыпался, словно бисер по полу. Джарет подхватил его, впился губами в его губы и на последнем вздохе бросил в открытого, почти сошедшего с ума от наслаждения Молокая все свои чувства, все эмоции. Закричал сам, не в силах больше сдерживаться. Подхватил потерявшего сознание принца, бережно уложил и только потом позволил мягкой темноте накрыть себя.
***
Когда Молокай пришел в себя, то первое, что он почувствовал, был холод. Он медленно поднял ресницы, и тут же со вздохом опустил их. Джарета рядом с ним не было. Молокай нашарил одеяло и натянул его почти до макушки в попытке согреться. Спрятаться от проснувшихся мыслей. Воспоминания о произошедшем были сладки, но он постарался загнать их поглубже. После того, как его обжег этот жар, чувствовать уже привычный холод было просто нестерпимо. Молокай осторожно активировал дар в надежде понять хотя бы, как давно он остался один. И тут же замер, смотря прямо перед собой невидящими глазами. Что-то было не так… Совсем-совсем не так, он чувствовал себя слишком странно. Словно лишился чего-то, что было с ним всегда. Удивленный и встревоженный, он позволил себе «раскрыться» полностью, и тут же потрясенно охнул. Он словно попал в океан. Спокойный, но огромный океан, состоящий из любви, нежности и тепла. Молокай почти перестал дышать, боясь, что потеряет эти ощущения, если двинется или слишком глубоко вздохнет. Но секунды шли, а ничего не менялось. И тогда Молокай решил рискнуть и попытаться разобраться, чьи это ощущения и почему он их чувствует.
