сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
- Это все, что удалось найти, Ваше высочество, - немного сконфуженно проговорил бес, сгружая на стол несколько свитков. – В Двенадцатый круг действительно родилось не так много детей. Вот тут, - его палец, измазанный чернилами, указал на первый справа свиток. – Все записи о рождении за тот период. Все остальное – это то, что удалось найти о тех, кто в этом списке.
- Спасибо, - с чувством произнес Молокай, стараясь подавить внезапно возникшее чувство опасения, что, вопреки его надеждам, здесь он ничего не найдет. – Я просмотрю их и верну, как только закончу.
-Не смею вам мешать, Ваше высочество, - Трэш склонился в почтительном поклоне, и спустя секунду исчез из комнаты.
Молокай только вздохнул. Если его надежды не оправдаются...
Первый свиток оказался довольно тонким. Молокай осторожно взял его в руку, не решаясь развернуть. Где-то внутри клубился страх, заставляя сердце сбиваться с ритма. Ощущение было странным и знакомым. Словно вернулся в детство, в ту минуту, когда стоял перед Воротами и готовился совершить свой первый выход за барьер. Тогда…сердце стучало также. Молокай улыбнулся воспоминанию, и уже решительным жестом развернул свиток, углубляясь в его содержание. Да, действительно не густо. Всего около пятнадцати детей, включая его самого. Хотя нет, ЕГО записи здесь нет – она хранится в других свитках. Взгляд быстро скользил по именам, и только по именам – все равно никаких других данных у Молокая нет. Есть! Нашел!! Молокай резко подался вперед, и снова пробежал глазами по до боли знакомому имени. Джарет… Еще боясь поверить в удачу, он быстро просмотрел оставшиеся записи. Этот Джарет был единственным в списке. И, судя по дате, он действительно родился чуть раньше самого Молокая – в самом начале Двенадцатого круга. Губы тронула улыбка. Попался, милый. Это только начало.
Взгляд скользнул дальше по ровным строчкам записей о Джарете и вдруг застыл. В широко распахнувшихся глазах заплескался настоящий шок. Дыхание сорвалось, но Молокаю было уже не до этого. Повинуясь порыву, он неловко сгреб все свитки со стола и, прижав их груди, вскочил с места. От слишком резкого движения стул упал на пол, но он только заполошно оглянулся на слишком громкий звук, а потом рванулся к двери. Пронесся мимо двух бесов, краем глаза заметив, как они замерли, смотря ему вслед. Плевать, ему нужен Трэш. Молокай был готов зарычать. Где носит этого мелкого?! Трэш обнаружился почти на том же месте, где Молокай встретил его первый раз – возле самого первого стеллажа, около входной двери. Молокай налетел на него ураганом, оглушил объяснением, обещанием, что вернет все в целости и сохранности, как только изучит все подробнее, и исчез за дверью.
Коридоры сливались в бесконечность, повороты не существовали. В ушах свистел ветер и, кажется, он даже материализовал крылья, чтобы облегчить себе путь. Мимо проносились чьи-то лица, вслед слышались взволнованные вопросы, но все это было где-то на краю сознания. Настолько далеко, что казалось отголоском параллельного мира. Он немного притормозил только когда оказался в центральной части замка, где правила поведения были несоизмеримо строже, и где можно было встретить отца. А предстать перед ним тяжело дышащим после бега, прижимающим к груди несколько свитков, как самое дорогое сокровище, просто не хотелось. ОЧЕНЬ не хотелось. Хотя бы потому, что потом придется все объяснять.
Молокай замедлил шаг, пытаясь привести в порядок дыхание и призвать к порядку расшалившееся сердце. Порадовался про себя, что утром додумался собрать волосы в хвост, и теперь они не торчат в разные стороны от быстрого бега. Он миновал Главный коридор неторопливым шагом, но возле нужного ему ответвления все же не удержался и снова перешел на бег и остановился теперь только у знакомой двери. Коротко и громко постучал, уже прикидывая те вопросы, которые задаст хозяину этих покоев. Но, вопреки ожиданиям Молокая, за дверью не было слышно ни шороха. Дверь все так же была закрыта, и Молокай нахмурился. Если хозяин дома, но просто не хочет открывать… Молокай прикрыл глаза и осторожно, аккуратно попытался проверить наличие ауры хозяина. Ее не было. Молокай нахмурился еще больше и отошел от двери, стараясь не думать о том, что если не задаст свои вопросы сейчас, то взорвется от любопытства и нетерпения. С другой стороны, так даже лучше – он зайдет позже, а пока просмотрит все остальное.
В собственных покоях Молокай расположился прямо на полу, решив, что так будет удобнее, и снова взялся за тот самый, первый свиток. Шок немного прошел, но все равно пальцы еще немного подрагивали. Согласно записям о рождении, Джарет был родным сыном его бывшего Учителя. Молокай снова, словно все еще не веря, развернул свиток. Нет, все верно. Джарет действительно его сын, и Учитель записан как его отец. Молокай отпустил свиток, и он свернулся с тихим шорохом. Это казалось невероятным, но зато теперь было понятно, почему Молокаю Джарет показался смутно знакомым. Он не похож на своего отца, но кое-какие черты… Неуловимые, почти незаметные, но все же существующие. Но почему Учитель никогда не говорил ему о Джарете? В детстве Молокай проводил с Учителем почти все свое время, иногда сутками не выходя из его покоев, но он никогда не видел там Джарета. Учитель жил один, он просто всегда был один. Не имея ни друзей, ни приятелей – он все время отдавал себя «служению своему Повелителю», как он любил частенько выражаться.
Молокай со вздохом отложил пока не нужный свиток в сторону и потянулся к другому в надежде найти в нем о Джарете хоть что-то еще помимо того, что уже нашел. Но уже через несколько минут недовольно откинул его в сторону: о Джарете там не было ни слова. Та же участь постигла и два других свитка. И только в третьем он заметил знакомое сочетание букв, и тут же углубился в его изучение. А потом...
Сначала пришла боль. Она была неосознанной, какой-то туманной, но с каждым вздохом становилась все острее и отчетливей. И вина. Иррациональная, где-то глупая, но от этого не менее сильная. Когда Джарету исполнилось шесть лет, его отец отказался от него. Официально, лишив своего имени и права называть его отцом. Отказался и ровно через месяц стал Учителем его, Молокая. Словно…променял собственного сына на наследного принца. Молокай с силой прикусил губу только для того, чтобы не выпустить на волю то ли стон, то ли рычание, рвущееся наружу. Он не знал, и даже не мог себе представить, ЧТО мог чувствовать тогда шестилетний Джарет, которого вдруг лишил семьи собственный отец. Неконтролируемая нежность, именно нежность, а не жалость, затопила сердце. На секунду, на короткую ее долю Молокай представил себе, что от него отказался ЕГО отец, и тело просто скрутило от боли. Он тихо охнул и поспешно начал выдираться из ее цепких пальцев, сам себе напоминая, что это не так, его отец с ним, и всегда будет с ним. Помогло, но боль не ушла. Она всего лишь сменила направленность. Джарет…
Гигантским усилием воли Молокай заставил себя отодвинуть все свои мысли и эмоции по этому поводу подальше. Он еще спросит обо всем у Учителя, который вдруг предстал перед ним в совершенно другом свете. Пришедшая внезапно в голову мысль заставила его замереть. Отец знал... Он не мог не знать. Он знал, и все же позволил этому свершиться, позволил демону, отказавшемуся от собственного сына, стать Учителем наследного принца. Значит, здесь есть что-то еще. Какое-то обстоятельство, о котором он просто не знает, но которое может все объяснить. Молокай только вздохнул, осторожно позволив себе надеяться, что это самое обстоятельство будет весомым и что он не возненавидит своего бывшего Учителя.
Приняв решение о том, что без информации он вообще никаких выводов делать не будет, Молокай вернул все свое внимание свитку, по мере изучения которого его глаза становились все больше. Оказывается, Джарет выходил за барьер двадцать четыре раза! Тогда как даже самые опытные воины могли похвастаться максимум девятью выходами. При этом никто из них не отходил от барьера дальше, чем на тридцать метров. Рекорд же Джарета в одном выходе составил почти сотню. Наткнувшись на эту информацию, Молокай даже сначала не поверил. Джарет должен был сгореть уже на сорока метрах. Какой бы ни был у него щит и порог чувствительности, это не то расстояние, которое можно пройти и остаться при этом в живых. Взгляд решившего уже ничему не удивляться Молокая скользнул ниже и опять застыл. Какого... Судя по записям, в один из таких выходов Джарета сопровождал Повелитель. Молокай потер глаза, отчаянно надеясь, что хоть это-то ему точно показалось. Но нет. Запись никуда не делась. Его отец выходил за порог на пару с Джаретом. Ни цели, ни причины. Записан просто факт. Молокай со стоном вытянулся на полу, устроив голову на скрещенных руках. Мысль о том, что что-то здесь не так, была уже не просто привычной – она стала практически родной и любимой. Почему чем больше он узнает, тем больше у него возникает вопросов? Или с Джаретом это всегда так? Молокай приподнял голову и поднес к глазам свиток, чтобы дочитать оставшиеся несколько строчек. Но эта информация, по сравнению с предыдущей уже не показалась такой уж шокирующей: судя по последней записи, Джарет находился на государственном обеспечении. Говоря проще, Повелитель лично беспокоился о том, чтобы у некого демона по имени Джарет было все необходимое, и он ни в чем не нуждался. Да, это уже не удивляло, но думать да и просто читать об этом было почему-то неприятно. Хотя бы потому, что все это означало, что знакомство его отца с Джаретом гораздо более…глубокое, чем Молокай себе представлял.
Он еще с пару секунд изучал свиток, пробегая глазами по уже знакомым строчкам, а потом просто отшвырнул его от себя. Свиток пролетел, сворачиваясь в воздухе, несколько метров и упал на пол рядом с окном. Молокай только фыркнул и закрыл глаза – сейчас красное зарево почему-то мешало думать. Итак, сведем все в одно. Джарет – сын Учителя, который от него отказался. Джарет явно обладает силой или способностью, позволяющей ему выдерживать действительно высокие температуры довольно длительное время. Он Высший, но не работает в штате отца. При этом он очень хорошо с ним знаком, и находится на государственном обеспечении. И при всем при этом, он наглый, самоуверенный, абсолютно невыносимый тип, одно присутствие которого заставляет сердце Молокая выстукивать безумные марши. И это не говоря о его привычке говорить загадками, относиться к нему, как к ребенку, дерзко вести себя и выматывать всю душу одним своим взглядом. Молокай вздохнул и сел. Почему-то минусы Джарета делают его только еще более привлекательным. И почему-то он готов слушать его дерзости, которые тот говорит наглым тоном, смотреть в его усмехающиеся глаза и при этом чувствовать себя самым счастливым демоном в этом проклятом мире.
Молокай кинул взгляд на часы и решительно поднялся. Он валяется в комнате уже час, за это время Учитель уже должен был прийти. Значит, пора снова нанести ему визит. Он отдернул рубашку, смахнул с брюк пару пылинок и, подняв с пола тот самый, первый свиток, направился к двери, обещая сам себе, что после того как вернется, обязательно соберет все свитки и вернет их в Хранилище, ибо подводить Трэша не хотелось.
На этот раз до покоев Учителя он шел, не особо торопясь: запал немного угас, да и нужно было обдумать, как задать Учителю тот самый вопрос. Внезапно пришла мысль, что этот разговор Учителю явно не понравится. Навалившееся чувство вины чуть не заставило его остановиться и повернуть назад, но желание знать ВСЕ оказалось сильнее. Да, в последнее время он заставляет Учителя вспоминать не совсем приятные вещи, но ему действительно НУЖНО это знать.
Молокай остановился перед дверью в покои Учителя, но на этот раз не стал стучать, а сначала проверил наличие хозяина, где-то в глубине души надеясь, что того еще нет. Но, судя по наличию ауры, в этот раз хозяин как раз был дома. Молокай только вздохнул и постучал.
Он не слышал шороха или шагов, просто через несколько секунд дверь вдруг резко открылась, и Молокай встретился с мрачным взглядом темных глаз Учителя. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что Джарет, скорее всего, похож на мать, потому что глаза Учителя ничуть не похожи на глаза Джарета.
- Ваше высочество? – демон, похоже, ожидал увидеть на своем пороге кого угодно, но только не Молокая.
- Здравствуй, - тот улыбнулся, но улыбка вышла какой-то…не такой. – Мне нужно с тобой поговорить.
Учитель нахмурился, но посторонился, пропуская в покои своего бывшего ученика.
- Почему мне кажется, что мне не понравится этот разговор? – его голос был спокоен, но холоден. Молокай только пожал плечами.
- Возможно потому, что он действительно тебе не понравится, - он остановился на пороге гостиной, осматривая ее уже по-новому. Взгляд скользил с предмета на предмет в попытке найти хоть что-то, хоть какой-то знак, который мог бы что-нибудь объяснить. Но…ничего. Никакой зацепки. Только личные вещи самого Учителя, на которых лежал характерный отпечаток его личности. Молокай на миг прикрыл глаза, желая себе удачи, а потом развернулся к Учителю:
- Почему ты никогда не рассказывал мне о своем сыне?
Старый демон дернулся так, словно его ударили. От лица мгновенно отлила кровь, дыхание оборвалось, но буквально уже через несколько секунд он пришел в себя. На взгляд Молокая слишком быстро.
- Ты ошибся. У меня нет и никогда не было сына, - такого голоса Молокай не слышал у него никогда. Спокойного, режуще холодного, продирающего до самых костей. Он не давал и шанса на второй вопрос. Но Молокай был готов к этому. И, вместо слов он просто разжал пальцы, в которых держал первый свиток, роняя его и позволяя раскатиться по полу почти на всю длину.
- Возможно. Но вот это говорит о другом – у тебя ЕСТЬ сын.
Губы Учителя тронула горькая понимающая улыбка.
- Что ж, если ты нашел это, то, думаю, нашел и другое, - он перевел взгляд со свитка, подкатившегося почти к его ногам, на Молокая. – Я всегда учил тебя идти до конца.
- Нашел, - Молокай не видел смысла отпираться от очевидного. – И именно потому, что ты учил меня идти до конца, я здесь. Я хочу знать, почему.
- Я не обязан отвечать на твои вопросы. И не буду.
Молокай против воли улыбнулся.
- А я все гадал, в кого он такой… Он тоже никогда не отвечает на поставленные вопросы.
- Вы знакомы? – ресницы Учителя дрогнули, и Молокай с удивлением заметил в его глазах настоящее искреннее удивление и… страх.
- Да, - Молокай коротко кивнул головой, и Учитель словно потерялся в пространстве. Взгляд, мгновенно потерявший всю свою твердость, заметался по комнате:
- Он же…он обещал, что не допустит... - Учитель, похоже, забыл о нем, тихо бормоча себе под нос. Молокай нахмурился. Кто обещал и что не допустит? Черт, когда уже все перестанут говорить загадками?!
- Я прошу прощения за дерзость, Ваше высочество, но вам лучше уйти, - снова холодный и спокойный голос Учителя мгновенно вернул Молокая в действительность. Тот удивленно вскинул брови: Учитель называл его так, только когда они были не одни, или был очень сердит и недоволен. Сейчас же... Они были одни, и Молокай не чувствовал от Учителя ничего. Ни одной эмоции, которая могла бы подтвердить, что старый демон чем-то недоволен. Но что-то…в его облике, позе, даже упрямо вздернутом подбородке говорило, что лучше сейчас с ним не спорить. Молокай отвел взгляд и, подобрав с пола раскрученный свиток, направился к двери. Взялся за ручку и услышал тихие, очень тихие слова:
- Ваша встреча была ошибкой, мой мальчик.
Молокай опустил голову и, с силой сжав ручку двери, потянул ее на себя. Дверь послушно распахнулась, а спустя еще пару секунд мягко закрылась за ним. Молокай выдохнул, бездумно смотря на свиток в своей руке, а потом его глаза полыхнули пламенем. Что ж... если отец не хочет делиться секретами, спросим у сына.
……
Молокай шел по узкой улице, провожаемый любопытными и удивленными взглядами, и думал о том, что если Джарет находится на государственном обеспечении, то отец мог обеспечить ему жилье и получше. Потому что, судя по его данным, Джарет жил почти у барьера. В районе, где жили только те, кто не мог себе позволить ничего более приемлемого. Здесь было жарко. Даже для него, имеющего почти идеальный щит. Здесь горячим было все - земля под ногами, камни, из которых были сложены дома, воздух, который дрожал, причудливо искажая силуэты предметов. Улица кончилась, целых домов почти не осталось, да и жителей тоже уже не было видно. С каждым шагом Молокай хмурился еще больше – теперь к общему непониманию ситуации добавилось недоумение. И сюда так рвался вернуться Джарет?
