сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
Его дом был самым последним. Он стоял отдельно от всех, настолько близко к барьеру, что Молокай начал всерьез опасаться, что кто-то что-то напутал и в свитке содержится ложная информация. Как здесь можно жить? Молокай сконцентрировался, уплотняя щит, потому что уже становилось трудно дышать, и подошел к дому. Странно, но этот дом, в отличие от других, стоящих рядом, был совершенно…нормальным. Камни не оплавлены, похоже, что огонь их вообще никогда не касался. И это притом, что на окраинах частенько случались пожары. Молокай только покачал головой, улыбаясь. Это точно дом Джарета – такой же загадочный, как и его хозяин.
Молокай поднялся на крыльцо и коротко, но громко постучал в дверь, краем сознания отмечая, что поверхность двери, вопреки его ожиданиям, не горячая. Пару мгновений за ней стояла абсолютная тишина, и Молокай даже начал опасаться, что ему в очередной раз не повезло, и хозяина нет дома, но потом... Он даже не понял, когда открылась дверь, и на пороге возник Джарет. Сердце коротко стукнуло о ребра, а потом Молокай и вовсе перестал его слышать. Джарет…похоже, только проснулся – на щеке еще остался след от подушки, и весь он… Был таким милым, взъерошенным и лохматым, что Молокай еле подавил в себе желание прижать его к себе, запустить пальцы в его распущенные волосы и целовать, целовать до бесконечности. Вместо этого он чуть склонил голову на бок и, смотря в удивительные глаза, тепло улыбнулся:
- Привет. Можно к тебе?
Джарет только фыркнул и посторонился. Молокай прошел мимо него, пытаясь угадать, что скажет первым этот тип. «Привет» или «что тебе надо»? Но и в этот раз угадать ему не удалось.
- А как же приказ Повелителя, мой принц? – Джарет закрыл за ним дверь и остался у порога, заставив армию мурашек пройтись маршем по спине Молокая от возникшего странного ощущения. В ответ он только пожал плечами, надеясь на то, что Джарету хватит и этого, и начал осматриваться. И тут же удивленно выдохнул. В доме Джарета было…прохладно, даже холодно после одуряющей жары на улице. Но как? В замке подобная температура поддерживалась благодаря нескольким факторам, одной из которых была сила его отца, сила Повелителя. Камни, из которых был сложен замок, были с незапамятных времен покрыты специальным веществом, над секретом состава которого бились ученые уже которое столетие. Здесь же – Молокай внимательно оглядел стены – камень был самый обычный, без каких-либо дополнительных защитных покрытий. И все же здесь было прохладно. Обещая себе задать этот вопрос Джарету попозже, Молокай принялся за более тщательное изучение обстановки, которая оказалась простой, но очень удобной. Никакой роскоши, которой можно было ожидать от Высшего. При мысли об этом Молокай нахмурился, вспоминая. Джарет – Высший, от которого отказались. Забытое, было, чувство вины мгновенно навалилось снова. Он повернулся к Джарету, все так же стоящему за его спиной, и, старательно отводя взгляд, тихо произнес:
- Ты, наверное, меня ненавидишь.
- Объясни, - Молокаю даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что Джарет в эту минуту хмурится.
Молокай собрался с духом.
- Твой отец. Он отказался от тебя и почти сразу же стал моим Учителем, - сказал и застыл, ожидая какой угодно реакции. Но Джарет только хмыкнул и, обойдя его, прошел вглубь комнаты, заставив Молокая повернуться.
- Почему ты решил, что можешь быть ответственен за ЕГО поступки?
Молокай только пожал плечами. Такой реакции он точно не ждал, она его удивила и обрадовала. Теперь он рискнул поднять на Джарета глаза. Тот смотрел на него. Серьезно, немного мрачно, только где-то в глубине его глаз Молокаю показались искорки смеха. Или он просто хотел их там видеть?
- Похоже, я недооценил тебя, мой принц, - в голосе Джарета послышалась усмешка. Почти такая же, какую Молокай все еще видел в его глазах. – Наш разговор состоялся меньше суток назад, а ты уже успел что-то найти.
- Тебе это не нравится? – Молокай изо всех сил старался игнорировать то ощущение тепла, которое прокатилось по телу, когда его коснулось уже знакомое, но теперь почему-то ставшее горько-сладким слово «мой». Мой принц... Насмешливое обращение, от которого сейчас сжималось сердце.
– Просто теперь я думаю, что мое решение не мешать тебе было несколько поспешным.
- У тебя есть что-то, что ты настолько хочешь скрыть?
- Я не прячу скелеты в шкафах, если ты об этом, - Джарет улыбнулся тепло, обезоруживающе, и Молокай поспешно отвел взгляд. Видеть такую улыбку у Джарета было непривычно и странно. Она сражала наповал, мгновенно убивая любое желание, кроме как сдаться. Сразу и безоговорочно. Молокай попытался собрать враз разбежавшиеся мысли, вернуть утраченное серьезное настроение, но единственное, на что его хватило, это предложить:
- Не хочешь прогуляться?
Сказал и тут же прикусил язык. Что за чушь он несет?! Надо собраться, встряхнуться и забыть, наконец, о том, каким светом зажглось вдруг лицо Джарета, когда он улыбался ему…так.
- Я бы с удовольствием, мой принц. Но твой папочка посадил меня под домашний арест на две недели в качестве наказания за побег, так что... - Джарет виновато развел руками, и сердце Молокая в очередной раз дало сбой. Домашний арест на две недели? И ВСЕ?! Сердце колотилось от радости, что все обошлось, но рассудок пытался найти ответ. И не находил. Да кто же это такой, в конце концов?! Что их связывает с отцом?
При мысли об этом Молокай вдруг вспомнил еще один вопрос, который хотел задать и с радостью ухватился за него, заторопился, боясь, что очередная улыбка Джарета снова сведет весь разговор к какой-нибудь незначительной ерунде.
- Ты выходил за барьер двадцать четыре раза. Зачем?
Джарет только беспечно улыбнулся:
- Мне там нравится.
Молокай нахмурился. Он знал, чувствовал, что Джарет не лжет, как бы невероятно это не выглядело – ему действительно нравилось за барьером. Но еще он знал, что Джарет в очередной раз не сказал ему всей правды, ограничившись лишь самой простой и безобидной ее частью. Но, если он успел узнать его хоть чуть-чуть за это время, большего от него он не добьется. Но вопросы у него еще не закончились.
- Один раз с тобой выходил мой отец. Зачем?
- Почему бы тебе самому у него не спросить, мой принц? – голос Джарета зазвенел ото льда, который слышался в нем. Молокай только зло скрипнул зубами. Он не сунется к отцу с этим вопросом, хватит и того, что он посмел ослушаться его приказа и пришел сюда. Но больше, похоже, идти не к кому. Джарет не намерен ему нечего рассказывать, к отцу он не пойдет, так что...
- Прекрасно, - холод, звучавший теперь в голосе Молокая, вполне мог соперничать со льдом, который обычно он слышал в голосе отца. – Тогда не смею больше напрягать тебя своим присутствием, - Молокай повернулся к Джарету спиной и направился к двери, чувствуя спиной его тяжелый, нечитаемый его даром взгляд. Внутри все плавилось от обиды, разочарования и злости на себя. И как он мог влюбиться в…ЭТО? Может, ему просто показалось? Молокай взялся за ручку двери, и тут же тихо охнул от мгновенно накрывших его чужих эмоций. Ярость, боль, надежда, отчаяние... Молокай стиснул пальцы на ручке двери, выцарапывая из себя чужие эмоции, закрываясь наглухо. Выдохнул, обернулся, повинуясь дикому желанию заглянуть в глаза Джарета, увидеть в них все это. Но тот смотрел на него спокойно, в черно-алых глазах плавали только знакомые искры насмешки.
- Ты хотел сказать что-то еще, мой принц?
Насмешка в голосе, насмешка в глазах. Молокай резко отвернулся, и, ни слова не говоря, вышел за дверь. Закрыл, прислонился спиной к ее прохладной поверхности и, не чувствуя ни жара, ни ядовитого воздуха, закрыл глаза, пытаясь привести в порядок собственные эмоции и успокоить сердце. Джарет... Как же я тебя ненавижу...
Как же я тебя люблю...
========== Глава II-7 ==========
Молокай стоял возле зеркала, смотрел на свое отражение и не видел его. Десять минут назад он вернулся из Хранилища, и теперь мучительно пытался решить идти ли ему на ужин в столовую или попросить принести его в покои. Увидеть отца, или избежать встречи. Еще неделю назад этот вопрос перед ним не стоял. Еще неделю назад на точно такой же вопрос он ответил бы, не колеблясь. Сейчас же… Он скучал по отцу, он хотел его просто увидеть, но... В последнее время он слишком много всего натворил. При мысли об этом Молокай нахмурился, недовольно смотря на себя в зеркало. Он опять ведет себя, как мальчишка, который нашалил и теперь упорно пытается избежать наказания. Пора уже отвечать за свои поступки. К тому же, если бы можно было все начать сначала, он сделал бы то же самое. Потому что чувствовал, что делает все правильно. По крайней мере, то, что касается отца и Амирана.
Амиран… несуществующий изгнанник. Желание, почти потребность увидеть его, заставило сердце сорваться. Молокай только вздохнул и потянулся к лежащему на кресле кителю. Он пойдет на ужин. Возможно… Возможно, он сможет почувствовать от отца хоть что-то. Достиг ли его удар цели? После того, как он передал ему все, что просил Амиран, они не виделись. Может... Что-нибудь изменилось.
Уже на подходе к столовой, он услышал приглушенные голоса и чуть не повернул назад – если сегодня с ними будет еще кто-то, то он лучше поужинает в своих комнатах. Молокай остановился, не дойдя до столовой пару метров, и осторожно попытался считать ауры тех, кто находился там. Но, к его удивлению, ничего не почувствовал. В столовой никого, кроме пары Теней, чье присутствие ощущалось как холодное черно пятно, не было. Молокай нахмурился и потянулся дальше, ища тех, чьи голоса слышал. Нашел и тут же отшатнулся, почувствовав ауру отца – слишком яркую, просто ослепляющую. Молокай старался вообще не «читать» его ауру – это приносило сильную физическую боль, по-настоящему обжигало. Молокай выдохнул, заставляя себя расслабиться. Хоть он и не узнал того, с кем отец разговаривал, он знал, что они находятся в соседней со столовой комнате. Насколько мог припомнить Молокай, это был рабочий кабинет начальника службы охраны. Отец, скорее всего, зашел к нему по каким-то рабочим вопросам. Молокай облегченно выдохнул и, преодолев оставшиеся до столовой метры, открыл дверь. Тени на миг замерли, а потом снова деловито засуетились около накрытого стола. Молокай только фыркнул про себя. Эти твари признавали только отца и его авторитет. Не сказать, что это его особо огорчало, но иногда хотелось бы побольше уважения к себе. И плевать, что Тени не виноваты в том, что их предназначение – служить Повелителю и только ему. Молокай на секунду задумался, подождать ли отца и сесть за стол вместе с ним, или все же не ждать. Но решение ему принимать так и не пришлось: дверь столовой распахнулась, и на пороге появился Повелитель. Сердце Молокая замерло, а потом привычно сорвалось куда-то в солнечное сплетение. Какой же он… Именно сейчас, в эту минуту Молокай вдруг отчетливо понял – он любит его. Настолько, что готов принести ему боль еще большую, чем уже принес, если потом это поможет сделать его счастливым. Он сделает все, пойдет на все. Лишь бы увидеть хоть раз, как он улыбается, услышать, как смеется.
- Добрый вечер, - голос отца был знаком Молокаю до боли. Именно такой – холодный, спокойный.
- Добрый вечер, - Молокай склонил голову в привычном и почему-то приятном сейчас жесте уважения и почти подчинения. Отец кивнул ему в ответ и молча прошел на свое место. Молокай позволил улыбке коснуться своих губ – все как всегда. ЭТО осталось неизменным. Но сейчас почему-то это только радует. Молокай подождал, пока отец сядет, и сел сам. Тени зашуршали вокруг них, в знакомый бокал черного стекла полилось вино. Молокай взял его в руку и…
- Ты ослушался меня, - все такой же спокойный голос отца заставил его вздрогнуть. Рука дернулась, вино плеснуло в бокале. – Я говорил тебе, чтобы ты держался от него подальше.
Молокай вскинул потрясенные глаза. Отец никогда не разговаривал за ужином, отец не… Похоже, ему надо было давно выкинуть что-нибудь в этом роде, чтобы папочка обратил на него, наконец, свое внимание.
- Ты следишь за мной? – обмирая внутри от собственной дерзости, произнес Молокай. – И разве это был приказ? Мне показалось, что это совет.
Сказал и замер, чувствуя, как сердце принялось отстукивать бодрый марш. Он никогда не позволял себе так разговаривать с отцом. И если тот сейчас размажет его по стенке, он еще легко отделается. Но отец... Только покачал головой, смотря на него взглядом, который Молокай у него еще никогда не видел. Взглядом, в котором горело … торжество?!
- Я не слежу за тобой. В этом нет необходимости – знать все, что происходит в моем мире – моя обязанность. Тебе еще предстоит это узнать.
Все силы Молокая уходили на то, чтобы не дать ни одному мускулу на лице дрогнуть. Есть уже не хотелось, он вообще забыл о еде. Сегодня, сейчас, происходило что-то странное, что-то очень-очень странное. Его дерзость не была наказана, и отец разговаривал с ним. Пусть сейчас его голос все также спокоен и холоден, но это все же разговор. Молокай осторожно поднял на него взгляд, который отвел, когда только начал говорить свою дерзость. И опять замер. Глаза отца были живыми. Холодными, все еще безразличными. Но живыми.
Молокай осторожно, очень осторожно поставил свой бокал на стол, и только потом вспомнил, что именно сказал отец.
- Я знаю, - собственный голос звучал глухо и, кажется, даже немного дрожал. – Ты чувствуешь всех живущих в нашем мире и при желании можешь даже узнать, где он сейчас и что делает. Но ты все же следил за мной.
- Не за тобой, - отец покачал головой и, уже не обращая внимание на почти парализованного его словами Молокая, склонился над тарелкой. – Приятного аппетита.
- Спасибо, - на автомате ответил Молокай, опуская взгляд невидящих глаз в собственную тарелку, стоящую перед ним. Не за ним?! Отец наблюдал не за ним?!? Тогда, получается, что за… Джаретом? Какого черта?!?
- Мне нужно в Средний мир.
Отец поднял голову, и Молокая похолодел. Он, что, сказал это вслух?! Судя по изменившемуся взгляду отца и тому, как ярко полыхнули его глаза, сказал. Взгляд Молокая испуганно заметался по столу, словно там можно было найти что-нибудь, что могло бы его спасти. А потом...
- Иди.
И сердце остановилось. Отец встал из-за стола, собираясь уходить, но сил поднять на него взгляд уже не осталось. А надо бы…надо бы сказать хотя бы «спасибо».
Еле слышимые шаги становились все тише – отец уходил. Папа…
- Будь готов завтра к вечеру.
- Спасибо, - шепот Молокая слышали уже только Тени – дверь за отцом закрылась секундой раньше.
Молокай, не чувствуя ног, поднялся. Похоже, сегодня он опять останется без ужина. Он отодвинул стул и направился к двери, противоположной той, через которую вышел отец. Как в тумане, добрался до своих покоев. Закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, сполз по ней на пол. Там, в столовой что-то произошло. Отец…был другим. Казался другим. Живым. Почти теплым. Почему он отпустил его? Почему он позволил Молокаю дерзить? И неужели он действительно следил за Джаретом? Молокай тихо застонал и с силой стукнулся затылком о дверь, словно это могло помочь ему собраться с мыслями. Зашипел от боли и, ругая себя за эту детскую выходку, поднялся с пола. Завтра... Завтра он вернется в Средний мир, найдет Амирана и поговорит с ним. Изгнанник должен знать что-то – слишком неоднозначно было то, что случилось тогда, перед их уходом. В той эмоциональной буре участвовало двое. Их эмоции были настолько похожи, так сильно переплетались, что разобраться, кто что чувствовал, Молокай просто не в состоянии. Но Амирану явно есть, что сказать по этому поводу. Значит, изгнаннику придется ответить на пару вопросов. К тому же – Молокай улыбнулся – может, ему захочется передать еще один «подарочек» для отца. Мысль об этом привела с собой другую, и Молокай напрягся. Может, именно поэтому отец и отпустил его без возражений? Молокай крутанулся на месте, возбуждение заставило кровь бурлить. Возможно ли это? Отец знает, не может не знать, к кому собрался Молокай. И именно поэтому отпустил. Неужели, наконец, что-то сдвинулось с места и у него действительно получится? Молокай встал и подошел к окну. Огненный гейзер извержения был по-прежнему прекрасен, и Молокай на короткую секунду забыл обо всем, любуясь красотой картины. Сейчас он был готов молиться. Кому угодно, чему угодно, только бы его предположения оказались верными, и у него все получилось. Наконец-то получилось.
Амиран… Молюсь тебе…
**
Ступив на землю Среднего мира, Молокай лишь печально улыбнулся. То же место, тот же тупик. И трудно поверить, что он ушел отсюда всего несколько дней назад. Стены еще хранили отпечатки их аур, они были настолько яркими, что Молокай невольно поморщился. Неудивительно, что ТОГДА, в тот момент он чуть не сошел с ума – если сейчас это почти больно, то что же творилось, когда сошлись два урагана эмоций? При мысли об этом Молокай вздрогнул и закрыл глаза, концентрируясь для перехода. Это место пора покинуть.
