сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
- Все в порядке, - голос отца был спокоен и все также холоден, но его взгляд... Молокай слишком хорошо видел и чувствовал его. Полный ярости и ненависти. Ненависти, которая закрывала собой пропасть, полную боли. Он смотрел на сына, словно пытаясь разобрать на кусочки его душу и сердце. Молокай сжал пальцы под столом так, чтобы из-под ногтей брызнула кровь. Сохранить на лице маску недоумения и удивления странной реакции на свои слова казалось уже почти невозможным – взгляд отца ломал и корежил сознание. Еще чуть-чуть и он все поймет. Отчаяние захлестнуло Молокая, но в самую последнюю секунду, уже чувствуя, что сдается, в голову пришла спасительная мысль. И тогда он последним рывком выставил вперед именно то, что хотел, чтобы отец не видел. Образ стоящего перед ним Амирана – его скрещенные на груди руки, темные глаза и внимательный, чуть насмешливый взгляд. Отец вздрогнул всем телом, Молокай видел, как распахнулись его глаза, и по погруженному в тишину залу прошелся его тихий отчаянный вздох. А потом ресницы опустились, и давление исчезло. Молокай не удержался и судорожно вдохнул показавшийся прохладным и таким вкусным воздух. Отец откинулся назад на спинку стула, как показалось Молокаю, обессилено. Кто-то перевел дух, кто-то сдвинул тарелку. А потом зашевелились все. Раздались нервные смешки, все старались заглушить тишину и никто не смотрел в их сторону. Молокай вытер о штаны ту руку, которой держал бокал: она была мокрой. От чего была мокрой его вторая рука, он старался не думать. Все равно, через несколько минут от ран не останется и следа. Но отступать было еще рано – он еще не все сказал. Кинув на отца короткий взгляд и убедившись, что тот сидит все также, смотря, как ему казалось, в никуда, Молокай повернулся к соседу справа:
- Понимаешь, у меня там дела. И, как оказалось, мы с этим Амираном деловые партнеры. У него громадная корпорация и, кажется, дела у него идут просто замечательно. Правда, я не знал, что он тоже демон. Я пришел к нему, как простой человек, но он почему-то сразу узнал меня, - Молокай пожал плечами, словно до сих пор удивлялся этому странному факту. Тот, к кому он обращался, застыл на месте, боясь шелохнуться и белея практически на глазах. Молокай бы пожалел его, но этого он уже не видел. Он опять смотрел только на отца. На его побелевшие костяшки пальцев, на чуть приоткрытые губы. У него было спокойное лицо, но Молокай почти физически чувствовал ту проглядывающую за всеми блоками жадность, с которой отец слушал его. Как только он замолчал, Повелитель медленно поднялся, и все взгляды обратились на него.
- Уже поздно, - его слова падали кристаллами льда. – Всем спасибо за ужин. Завтра всех жду, как обычно. Спокойной ночи.
Молокай поднялся вслед за отцом, они вышли из зала одновременно – каждый в свои двери. Принц вернулся к себе и, закрыв двери, рванул верхнюю пуговицу кителя: воротник душил его. Сдирая с себя ненавистную одежду, Молокай только тихо ругался сквозь зубы, стараясь не думать ни о чем. А потом просто рухнул на постель ничком. И отпустил себя. Налетевшие эмоции заставили его задохнуться, а потом зарычать. Пальцы со ставшими длинными ногтями рвали постель в клочья. Он бился от ненависти к себе, к отцу, от боли, которая буквально рвала его пополам. Вина от содеянного заставляла слезы кипеть на глазах. Он что-то шептал, вскрикивал, стонал сквозь зубы. Сердце заходилось в крике и молитве. Папа, папа, отец... Прости меня, прости... Тебе больно, так больно. Прости меня... Папа... Но ты жив, ты все еще жив. Я видел, как жизнь бьется в твоих глазах. Твоя боль – вот твоя жизнь. Но это не так. ОН – твоя жизнь. Я хочу, чтобы ты это понял. Я хотел, чтобы ты вспомнил это. Чтобы ты вспомнил, что такое жизнь для тебя. Прости меня, папа...
========== Глава II-3 ==========
Это было больно. Когда на следующий день отец не пришел к завтраку, Молокай решил, что перейти на ту сторону барьера навстречу вулкану будет не так уж и плохо. Потому что ЭТА боль была невыносимой. Он сидел на своем месте за столом и пустыми глазами смотрел туда, где должен был сидеть отец. Осознание того, что он натворил, медленно и неукротимо надвигалось на него. Он ударил слишком сильно. Для отца, боровшегося с собой черт знает сколько лет, этот удар мог оказаться просто смертельным. Как он этого не понял? Все вокруг берегли отца, а он…он ударил практически в спину. Еще вчера он мог предположить, что будет после его выходки. Отец просто сделает вид, что ничего не было. Но Молокай будет продолжать раз за разом. Вчера он хотел в броне отца сделать хотя бы трещину. Не дыру, всего лишь трещину, которую Молокай будет расширять. Он так думал. Он надеялся, что это будет так. Вот только он не думал, что на самом деле все будет по-другому. Он чего-то не понял. Чего-то не знал. И поэтому задел то, что задевать не должен был ни в каком случае.
Молокай резко поднялся из-за стола, напугав своим движением скользящую мимо Тень. Сорвал салфетку и, кинув ее на стол, вышел из зала. Проходя по галерее, он опустил голову, словно стыдясь смотреть в нарисованные лица нарисованных Повелителей. Казалось, что несуществующий взгляд деда жжет ему спину.
Учитель открыл почти сразу, словно стоял за дверью и ждал. Он молча посторонился, пропуская Молокая вперед в полутемную комнату, в которой сегодня пахло чем-то сладко-мерзким. Подождал, пока учитель вернется в комнату и повернулся к нему.
- Я...
Сильный, жесткий удар кинул его спиной на маленький стеклянный столик, который просто разлетелся на куски, когда Молокай рухнул на него. Осколки тут же больно впились в спину и руки, но Молокай этого уже не почувствовал. Он полусидел на полу, опираясь на локти, и смотрел на учителя, которого сейчас просто не узнавал. Теперь это был не старый, вечно дребезжащий демон, а что-то… другое. Ярость, перекосившая его лицо, заставила сердце Молокая испуганно вздрогнуть. Учитель шагнул к нему, и Молокай инстинктивно напрягся в ожидании нового удара. Сопротивляться и закрываться не хотелось, он слишком хорошо понимал, что заслужил это. Но учитель не стал его бить.
- Мальчишка, - он просто опустился рядом с ним на колени, вплел пальцы в волосы и с силой рванул на себя, заставив Молокая только стиснуть зубы и вздернуть голову навстречу его полному ярости и боли взгляду. – Как ты мог причинить ему ТАКУЮ боль?! Ты знал, ЗНАЛ, и все равно сделал это!
Молокай осторожно выдохнул, смотря прямо в глаза:
- Это было необходимо, - тихо, но упрямо проговорил он. А потом, словно это был какой-то вирус, на него накатила почти такая же ярость, которая кипела сейчас в его учителе. Он резко ударил Учителя по руке и, когда тот отпустил его волосы, просто вывернулся и вскочил на ноги. – Вы все, все просто смотрите на то, как он сам себя хоронит! Никто из вас даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. Он уже почти умер!
- А, так ты решил, что это вернет его к жизни, - учитель чуть шевельнулся, и Молокай, тихо шипя, проследил за тем, как тот становится в боевую стойку, а за его спиной тускло блестит острая кайма материализовавшихся крыльев. – Ты никчемный, слабоумный мальчишка!
Молокай промолчал, чувствуя, как сами собой удлиняются ногти и как готовы материализоваться его собственные крылья. А потом перед глазами встало лицо отца. Такое, каким оно было вчера.
- Вчера я в первый раз видел его живым, - тихо, но очень отчетливо произнес он. А потом заставил ногти вернуться к их нормальному размеру, а сконцентрированную для материализации крыльев энергию рассеяться. Открылся для удара, выпрямляясь перед учителем. Но тот... Он вдруг чуть покачнулся и бессильно опустился на пол прямо в стеклянные осколки. Крылья исчезли, и он снова превратился в старого и очень усталого демона.
- Это было жестоко, - вот и все, что он смог прошептать, смотря в пол прямо перед собой.
- Но необходимо, - Молокай чуть поколебался, а потом подошел к нему и опустился рядом с ним на пол. Обнял за плечи и притянул к себе, чувствуя почему-то только невыносимую нежность. – Ты и сам это знаешь и всегда знал. Иначе бы ты никогда не сказал бы мне этого. Ты никогда не поддавался на шантаж, и не мои глупые слова вынудили тебя мне все рассказать. Ты знал, что у меня хватит сил сделать то, на что у вас никогда не хватало смелости. Ты знал, что я не остановлюсь.
- Знал, - учитель начал дрожать, и Молокай только сильнее прижал его к себе. – Ты единственный, кто мог бы решиться на это. У тебя единственного достало любви.
Молокай с силой стиснул зубы, чтобы не зарычать от боли, которой отозвалось сердце Молокая на последние слова. Он понял, что хотел сказать его старый учитель. Осознанно принести почти смертельную боль тому, кому любишь... Нести двойную ношу. Знать, что он чувствует, и чувствовать то же самое самому. За прошедшую ночь он вполне испытал это, воя в своей кровати уже не от своей боли, а от той, что разрывала сердце его отца.
- Я понимаю.
Учитель в его руках напрягся, и Молокай просто отпустил его.
- Не знаю, чего ты хочешь, но только не останавливайся, не бросай все так, - теперь учитель сжимал его руки в своих ладонях и смотрел умоляющим взглядом в глаза. – Если ты остановишься, он УЙДЕТ.
В его голосе, его словах было столько уверенности, почти знания, что Молокай невольно вздрогнул от ужаса. Нет...
- Я не остановлюсь, - звучит почти, как клятва. – Но я должен знать. Расскажи мне. ВСЕ расскажи.
Лицо демона исказилось.
- Я на самом деле почти ничего не знаю. Все знают только они. И никто больше. Спроси у... - он запнулся, словно просто не мог произнести это имя.
- У Амирана, - закончил за него Молокай, и мельком отмечая, как вздрогнул при этом имени учитель, вытащил свои руки из его ладоней и поднялся. Подавил желание помочь учителю встать: тот мог оскорбиться.– Я пойду.
Он сделал движение, чтобы повернуться, но чуть слышимый голос учителя заставил его замереть на месте.
- Подожди... Расскажи мне… как… он?
Молокай прикрыл глаза, воскрешая в памяти погруженный в сумрак кабинет и стоящего перед ним демона.
- Прекрасен... - словно голос Тени.
- Как всегда... - голос учителя звучал словно эхо. Полное боли и тоски эхо. – Он всегда был прекрасен. Я никогда не удивлялся выбору твоего отца. Из всех только он был достоин… ЕГО любви.
- Я понимаю, - Молокай открыл глаза и, уже не оборачиваясь и не останавливаясь, вышел из покоев Учителя.
«Спроси у Амирана». Как будто это так легко ТЕПЕРЬ. Для этого нужно вернуться в Средний мир, а, это значит, что нужно найти отца и сказать ему об этом. Но видеть отца сейчас… нет. Стыдно, больно, он просто не сможет посмотреть ему в глаза. Не сегодня, когда вина еще перевешивает чувство необходимости в содеянном и задуманном. Может, завтра... В конце концов, Амиран никуда не денется. Даже если он уедет – Молокай запомнил отпечаток его ауры и найдет в любом месте. Только вот из памяти не стирались слова учителя о том, чтобы он не останавливался, да собственные ощущения того, что время уходит, и он может просто не успеть, были сильны. Отец оправится от удара, зарастит свою броню, и все станет, как раньше. И тогда уже ничего не сможет уничтожить этот лед вокруг него. Или... «…если ты остановишься, он Уйдет...» Думать вот об этом было просто страшно. Время, время, на которое он так легкомысленно не обращал внимания, вдруг стало почти физически ощутимым. Молокаю казалось, что он чувствует, как оно сыпется сквозь пальцы. Ладно, завтра. Он займется этим завтра.
**
…Вечер Молокай встречал на балконе, задумчиво смотря на неровное зарево над вулканом и неумолимо придвигающуюся к их городу лаву. Кто и почему разделил миры ТАК и почему им достался этот ад, он не знал. Этого никто не знал. Все самые старые свитки и письмена были написаны на неизвестном языке, расшифровать которые пока не мог никто. Только общие устройства их личной Вселенной, в которой действовал принцип равновесия. Молокай вздохнул и, оторвав взгляд от извергающегося вулкана, опустил его вниз. Там кто-то привычно суетился, кто-то размахивал руками, охрана на дежурстве неторопливо прохаживалась. Хотя для чего она была нужна, Молокай так и не смог понять: нападение извне было чем-то из ряда фантастики или снега, а справиться с внутренними дрязгами Повелитель мог одним взмахом ресниц. Поэтому обычно все эти самые дрязги заканчивались, так и не начавшись. А слухи, сплетни и глухое недовольство было всегда. Молокай вздохнул и вернулся в комнату. А спустя пару секунд услышал, как кто-то настойчиво стучится в его дверь.
Сердце как-то дернулось, но Молокай только откинул назад волосы, чтобы не мешали, и пошел открывать. На пороге стоял начальник безопасности дворца, незаметный и молчаливый демон, который Молокаю почему-то откровенно не нравился. Он сам не знал почему – просто не нравился и все.
- Ваше Высочество, - голова склонилась в знак уважения. – Вас хочет видеть Повелитель.
Сердце толкнулось в ребра, а потом застучало часто-часто.
- Что-то случилось? - спросил, сам удивляясь своему спокойствию, Молокай.
Взгляд демона скользнул в сторону.
- Повелитель все объяснит.
Молокай только пожал плечами, стараясь не думать о том, что через несколько минут ему придется заглянуть в отцовские глаза.
Дорога до кабинета показалась ему слишком короткой. Он чувствовал себя, как в детстве после очередной проказы, на которой он умудрился попасться. Тогда, помнится, дорога тоже казалось слишком короткой. За дверью кабинета был слышен тихий гул, и сердце в очередной раз дало сбой – отец предпочитал работать в тишине. Случилось что-то действительно из ряда вон... Молокай, мгновенно забыв обо всех своих переживаниях, толкнул дверь и вошел, заставив всех умолкнуть своим появлением. Не обращая ни малейшего внимания на стоящих вокруг рабочего стола отца помощников и гвардейцев, он просто шагнул вперед:
- Что случилось, Повелитель? – он редко так обращался к отцу, в особых случаях, но сейчас явно тот самый случай. Отец, молча сидевший за столом и до его вопроса читавший какой-то свиток, при звуках его голоса медленно поднял голову. Окинул привычным спокойно-холодным взглядом и произнес:
- Ты идешь в Средний мир. Для тебя есть работа.
Внутри Молокая словно что-то взорвалось и удивленные возгласы помощников, также как и вопрошающие слова гвардейцев просто превратились в размытый гул. Взгляд отца, его слова...
- Что за работа?
На лицо отца легла еле заметная тень. Кто-нибудь, знавший его не так хорошо, мог бы и не заметить ее, но Молокай...
- В Средний мир сбежал демон.
Теперь пришла очередь Молокая хмуриться. Сбежавшие демоны – это юрисдикция службы безопасности, они занимаются поиском и «отловом» сбежавших. При чем тут он? Молокай не стал задавать свой вопрос вслух, ограничившись вопросительным взглядом. Тонкие губы отца тронула легкая улыбка и тут же исчезла, а по спине Молокая прошелся холодок. Ему вдруг подумалось, что он НА САМОМ деле не знал отца, и что тот на самом деле все видит и все замечает, а его безразличие к собственному сыну – всего лишь очередная маска, и он для отца – открытая книга.
- Он слишком силен, - со вздохом проговорил отец, усталым жестом потирая переносицу. – Ты лучше всех считываешь ауры, для тебя поиск не затянется надолго. Да и справишься с ним, если он вдруг надумает сопротивляться. Я не могу посылать для этого целую группу: ангелы на это не согласятся, они и так дико злы на нас из-за этого инцидента. Так что собирайся.
- Подожди, - Молокай подался вперед. – Кто это такой?
- Не имеет значения, - в голосе отца зазвенел лед. – Просто найди и верни его.
Молокай зло сузил глаза. Не нравилось ему это.
- Я могу узнать хотя бы его имя?
- Имя? – как-то странно протянул отец, смотря на него полыхнувшим огнем глазами. – В последнее время ты преуспел в узнавании имен. Думаю, и в этот раз оно для тебя не будет проблемой.
Молокай дернулся, чувствуя, как сжимаются в кулаки его пальцы. Он еще с пару секунд всматривался в уже ставшие привычно-холодными глаза отца, а потом молча, по-военному четко развернулся и пошел к двери, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих. Он взялся за ручку двери, когда до него донесся тихий голос отца:
- Его зовут Джарет.
