Текст книги ""И демон тоже может плакать..." (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

Амиран вздрогнул. Все же, где-то в глубине души он надеялся, что это окажется шуткой, злым, но без последствий розыгрышем. Но Маарет смотрел на него требовательно, ожидающе, глазами, в которых Амиран с потрясением увидел голодную страсть. Маарет хотел его, действительно хотел? Пальцы, взявшиеся за верхнюю пуговицу мундира, слушались плохо, ткань расставалась с телом неохотно. Но вот, наконец, борьба окончена, и китель лег у его ног. Маарет, наблюдавший за этой «битвой», как зачарованный, нагнулся и провел кончиками пальцев по бархатной поверхности, еще хранящей тепло тела. Амиран судорожно вздохнул и Маарет мгновенно вскинул голову. Потянулся вперед и, положив ладони на его бедра, притянул его к себе вплотную. Его горячее дыхание обожгло обнаженную кожу живота, и по всему телу Амирана прошла волна жара. Он выдохнул, а в следующую секунду дернулся, как от удара, когда его коснулись горячие губы. Маарет тихо фыркнул, подняв все волоски на теле Амирана дыбом, а потом взялся за ремень на его форменных брюках. - Что вы… - Тш-ш, тихо, мой демон, - Маарет, наконец, справился с его ремнем и потянул одежду вниз. Амиран тут же залился краской. Он вовсе не был невинен, но это... Он никогда не был с мужчиной, и сейчас чувствовал себя…странно. Ему хотелось уйти от этих прикосновений, спрятаться, и хотелось, чтобы это не оканчивалось никогда. Когда брюки тоже оказались на полу, Маарет отстранился, изучая его ласкающим взглядом и тихо, потрясенно прошептал: - Как же ты красив, мой Амиран... Словно зачарованный, он подался вперед и провел губами по обнаженной коже. Амиран только тихо вздохнул, прикрывая глаза. Сила Маарета, сила сына Повелителя, которую тот перестал контролировать, волнами перекатывалась вокруг них, невесомо лаская, заставляя петь каждый нерв. - Мой Амиран.... - Маарет смотрел на него пьяными, шальными глазами. – Ты готов стать моим? Амирану показалось, что на миг он ослеп – так вдруг потемнело в глазах от этого вопроса, ответ на который у него уже давно был готов. Настолько давно, что Маарет удивился бы, узнав об этом. Да, сейчас можно было признаться хотя бы самому себе, что он представлял себе это. Втайне мечтал хотя бы коснуться этих волос, провести губами по гладкой коже щеки. Но это казалось кощунством, и он запретил себе даже думать об этом. Он отводил взгляд, когда в кабинет Повелителя входил его сын, при встрече он старался вжаться в стену, только бы случайно не задеть его. Повелитель был красив, при одном взгляде на него захватывало дух, но его красота была холодной, и почти замораживала. Красота его сына была…порочна. Она звала и соблазняла. И Амиран сдался ей. И на вопрос Маарета он только выдохнул беспомощное: - Да… И это короткое слово словно что-то сдвинуло в них обоих. Маарет только тихо, еле слышно застонал и, сжав пальцы на его бедрах, с силой поцеловал обнаженную кожу. Пробежался языком, изучая, по плоскому животу, спустился ниже, а потом, на долю секунды, замерев, решил попробовать Амирана на вкус. Тот тихо вскрикнул, пальцы инстинктивно вцепились в густые волосы Маарета. - Нет... Не надо, не надо так... Но принцу было плевать на все его мольбы и просьбы, он словно сошел с ума. Кончики его волос невесомой лаской касались бедер, заставляя Амирана беспомощно стонать. Маарет творил с ним что-то невероятное, ноги начали дрожать и уже отказывались держать своего хозяина. Еще секунда – и он просто упадет. - Маарет... Пожалуйста... Я больше не могу… И на этот раз Маарет услышал его. Он оставил его в покое, отстраняясь, облизываясь – соблазнительно, порочно. - А ты сладкий, мой Амиран, - тягучим, хриплым голосом произнес он, вставая, вытягиваясь перед ним. – Ты знал об этом? Амиран только покачал головой, не в силах произнести хоть слово: разбуженное Мааретом желание искало выхода, а разочарование от прерванной ласки кружило голову. Ему хотелось снова ощутить это, почувствовать жар его рта и мягкость его губ. Но Маарет уже тянул его из комнаты в свою спальню. Как только они переступили ее порог, он закрыл за ними дверь и одним сильным толчком почти кинул его на кровать. Опустил полог, погрузив их в сумрак. Мягкий, тягучий, до невозможности интимный. Амиран напряг зрение в попытке разглядеть хоть что-то, но быстрое, захватническое прикосновение вернувшегося к своей забаве Маарета свело все усилие на нет. Перед глазами мгновенно замелькали яркие, слепящие круги, и Амиран выгнулся на постели, беспомощно хватая ртом воздух. По комнате разлился стон раненного зверя, и только спустя пару секунд Амиран понял, что он вырвался из его груди. Маарет сводил его с ума медленно, с каждым движением, с каждой лаской подталкивая все ближе к краю пропасти. Он изучал руками, губами его тело, целовал лицо, лишь изредка касаясь губ, словно это было лакомство, которое он оставлял на десерт. - Ты такой чувствительный, мой Амиран, такой податливый и послушный. Мой, ты будешь только моим, - Маарет оторвался от него и навис над ним, заглядывая в его лицо тлеющими в темноте, словно угли, глазами. – Только моим. - Да... МОЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ, - теперь Амиран смотрел на Маарета также жадно. – Только твоим. В ответ глаза Маарета только полыхнули еще ярче, и он обрушился вниз, накрывая собой сильное, напряженное тело распростертого на кровати демона. Нежность поцелуев сменялась жесткостью рук, порочностью языка. Но теперь Амирану было этого мало. Им обоим этого уже было мало. И, когда Маарет одним сильным ударом раздвинул его бедра, Амиран только облегченно выдохнул. Казалось, что утром он увидит на коже с внутренней стороне бедра ожоги – так горячи были губы и пальцы Маарета. Но все это отступило на задний план, когда Амиран почувствовал, что значит принадлежать кому-то. Больно до звезд в глазах. Хорошо, словно стоишь под теплым водопадом. Маарет вторгся в него осторожно и почти нежно, но Амиран все равно задохнулся от боли. Маарет тут же замер, нежно касаясь его лица, стирая с висков капельки пота. - Ты восхитителен, мой Амиран... Ты похож на сладкий бред... - дыхание Маарета было таким тяжелым, он держался из последних сил. И Амиран, подчиняясь его желанию, безумному, бешенному, молча обвил его руками, прижимаясь к нему. Раскрываясь для него как можно больше, пуская его в себя так глубоко, что дальше уже невозможно. Маарет всхлипнул и качнулся вперед, с такой силой закусывая губу, что прокусил ее до крови. И Амиран, боль которого вдруг превратилась в нечто настолько невероятное и восхитительное, что ему на миг показалось, что он не выдержит и умрет прямо сейчас, потянулся вперед и слизнул выступившие на губе капельки крови. Маарет дернулся, а потом просто сорвался. Он разомкнул объятия Амирана и с силой прижал его запястья к постели. Наклонился, кусая его губы до крови, мешая ее со своею. И рванулся вперед со всей силой, со всей яростью и страстью, отражавшейся сейчас в его глазах. Амиран дернулся, протяжно застонал прямо в насилующие его рот губы, а потом страсть подхватила его и унесла с собой. Он не кричал, он почти не мог стонать. Беспомощный перед бешеным натиском, он только отдавался, покорно принимая сумасшедшее удовольствие, которое его Повелитель дарил ему. А он дарил так много... Но мгновения неслись за мгновениями, его изнемогающее тело с каждым резким движением все ближе оказывалось к краю пропасти, но ему казалось, что он устоит, сможет не рухнуть туда, в манящую глубину. Но даже тогда он уже не мог противиться Маарету. Одно движение - длинное, но сильное, глубокое - и Амиран закричал так громко, как не кричал за всю свою жизнь. Его выгнуло в постели, из глаз брызнули слезы, и дно пропасти вдруг оказалось так близко. Так же мучительно близко, как и глаза Маарета – бесконечно жгущие и прекрасные, забирающие саму душу и взамен обещающие ему всю боль и все наслаждение вселенной... Амиран вздохнул и открыл глаза. Вспоминать об этом даже сейчас было…больно и сладко. Сейчас он казался сам себе таким смешным и наивным. Тогда он ошибся. Ошибся во всем. Маарет не выкинул его из своей жизни после той ночи. Ни тогда, ни через месяц, ни через год. Время то неслось вскачь, то ползло медленно, как застывающая лава по пологому склону. Когда пришел черед отца Маарета вернуться в огонь, Амиран почти был готов уйти за ним – мысль о том, зачем он будет нужен теперь Маарету, когда тот стал Повелителем, не давала покоя. Он судорожно искал свое место рядом с ним в ЭТОЙ, новой жизни, полной работы, ответственности и настоящих, взрослых проблем и не находил. Маарету не нужны были помощники и советчики – его отец научил его всему и даже больше. И Маарет... Он изменился. Он проходил мимо, и голова сама склонялась в поклоне. Будучи еще просто принцем, он обладал большей силой, чем кто-либо до него в его положении и возрасте. А получив силу отца, силу Повелителя, его возможности стали почти безграничны. Зачем теперь ему был нужен Амиран? В качестве постельной игрушки? НЕТ. Какой бы властью не обладал Маарет над ним, даже он был не в силах заставить его настолько изменить себе. Но и в этот раз он ошибся – Маарету не нужна была забава для постели. Он сам пришел в комнату Амирана. Когда прошло время положенного траура, когда завершилась церемония Признания. Он пришел, закутавшись в плащ по самые глаза, как ночной вор. Он просто переступил порог, сбросил плащ и, притянув замершего от шока Амирана к себе, просто поцеловал его. С такой страстью и такой жадностью, он отнимал дыхание, пил с его губ тихие стоны. Этой ночью они любили друг друга до самого утра, почти не давая себе время для передышки. Тогда Амирану казалось, что такого больше не повторится, что Маарет пришел попрощаться. Дать насладиться собой напоследок, а потом сказать, что все кончено. Но и в этот раз он ошибся – утром Маарет поднялся с его постели и, застыв возле окна – обнаженный, прекрасный, с играющими в его волосах и на коже красными отблесками, произнес: - Ты все еще принадлежишь МНЕ, мой Амиран. И будешь принадлежать вечно, - он повернул голову, смотря на него прямо и требовательно, и тот только вздохнул, как в первый раз – счастливо-обреченно: - Да, мой Повелитель, я твой. Тем утром они вышли из комнат Амирана вместе. Они шли рядом, и рука Маарета недвусмысленно и по-хозяйски лежала на его плече. Он объявил свои права на него, и никто не посмел даже улыбнуться вслед. И те, кто пророчил Амирану полное забвенье в лучшем, и ссылку – в худшем случае после восхождения Маарета на престол, только молча склонили головы, признавая свое поражение. Но Амиран чувствовал их ненависть слишком сильно, чтобы расслабиться и забыть о том, что есть те, кто только и ждут, когда он оступится. Его «доброжелатели», которые с радостью докладывали Повелителю о любом случайном взгляде Амирана, о любом прикосновении к кому-нибудь другому. Но Маарет слишком хорошо знал, что никого, кроме него в жизни Амирана нет и не будет, чтобы принимать все эти доносы всерьез. Но и ему это однажды надоело, и Нижний мир разом лишился десятка своих сильнейших сыновей. Те, кто остался, присмирели, но их ненависть только усилилась. Если бы Маарет иногда развлекался с кем-нибудь другим... Но он, словно самая добродетельная жена, сохранял верность однажды выбранному любовнику. Казалось, что ему просто больше никто не нужен. И все попытки демонов и демониц разного возраста и положения, пытавшихся хоть немного привлечь его внимание, рассыпались, столкнувшись с абсолютно холодным взглядом Повелителя. Осознавать это было так сладко... И страшно. ЧТО когда-нибудь все изменится. - Вижу, ты вспомнил, мой Амиран, - Маарет прервал затянувшиеся воспоминания легким поцелуем в уголок рта. – Твои воспоминания так ярки... - Есть вещи, которые никогда не забываются, - Амиран немного виновато улыбнулся. – Мой Повелитель. - Как и те, которые никогда не меняются, - Маарет улыбался той улыбкой, от которой сердце Амирана просто заходилось в крике. – Ты так и не зовешь меня по имени. Амиран склонил голову: - Но вам ведь это нравится, мой Лорд. Вам нравится слышать это. - Не отрицаю, - глаза Маарета лукаво блеснули. – Но то, как звучит мое имя, когда ты, наконец, его произносишь, мне нравится еще больше. Амиран на мгновение отвел взгляд, вспомнив, при каких обстоятельствах он перестает контролировать себя настолько, что называет своего Повелителя по имени. - О, да, мой Амиран. В те минуты мое имя полно такой страсти... - голос Маарета, и без того глубокий и бархатный, наполнился чувственными нотками, от которых Амирану стало почти плохо. - Хватит, - он с силой сжал пальцы Маарета, гуляющие по его руке. – Хватит дразнить меня, Маарет. - О, ты назвал меня по имени. Да ты зол, мой демон, - Маарет без труда высвободил свою руку из железной хватки Амирана. – Почему? – он склонил голову к плечу, смотря на него взглядом, который было просто невозможно прочитать. А потом его рука как-то слишком быстро нырнула вниз, и все слова Амирана застыли в горле, когда его коснулись тонкие, но сильные пальцы. – А, понимаю. Воспоминания не прошли для тебя бесследно. - Хватит, - Амиран взмолился бы, если бы не знал, что это бесполезно – Маарет сделает так, как хочет он. – Прекрати. - Как хочешь, - Маарет отошел, оставив Амирана возбужденным, злым и удивленным. – Как хочешь, - он вернулся к столу, словно уже забыв про собеседника. Тот молча встал и развернулся в сторону двери. Внутри него обида, удивление и разбуженное, но не получившее выхода возбуждение, перемешивались и яростно рвались наружу. Но Амиран лишь сильнее стиснул зубы. Ему не на что обижаться. Он сказал «хватит» и Маарет в кои-то веки его послушал. Ему действительно не на что обижаться, вот только почему обида так сильно клокочет в нем? Из-за того, что Маарет не стал настаивать? Смешно, но, похоже, все дело именно в этом. Черт, он ведет себя, как истеричная девица, осталось только жеманно захихикать и принять вид «ах, уговорите меня, пожалуйста…». От стола раздался тихий смешок, и Амиран, уже взявшийся за ручку двери, замер, а потом медленно развернулся. Маарет смотрел на него искрящимися от смеха глазами, и покусывал губу, словно пытался удержаться и не рассмеяться в полный голос: - Хотел бы я посмотреть на это, мой Амиран, очень хотел. Жаль только, что я этого никогда не увижу: ты, к счастью, не девица, - Маарет, наконец, дал себе волю и по залу прокатился его веселый смех. Амиран неуверенно улыбнулся, а потом, представив, как бы это выглядело со стороны, не выдержал и присоединился к своему Повелителю. Они стояли в зале, разделенные добрым десятком метров и, смотря друг другу в глаза, смеялись. Смеялись так, как смеются те, кому уже нечего терять. Те, у кого вся жизнь уже прошла, но все еще впереди. Чисто, счастливо, беззаботно так, как могут смеяться только дети. Они смеялись, и Амиран чувствовал, как растворяется без следа его обида. Обида и совершенно неоправданная ревность. Ведь самому себе можно признаться, что он ревновал. Ревновал Маарета к той неизвестной ему девушке, которая сейчас носит ребенка Маарета. Одна мысль о том, что его лорд прикасался к ней.... Нет, хватит, его Повелитель читает его мысли так легко, что даже страшно. И ЭТА мысль ему явно не понравится. Пора уходить. Амиран склонил голову: - Благодарю вас за оказанную мне честь, мой Повелитель. Я не подведу вас. - Я знаю, мой Амиран. Никому, кроме тебя я не смогу доверить своего сына. Знаешь, чего больше всего не хватало мне, когда мой отец был жив? Амиран только покачал головой, хотя и мог ответить: отец Маарета был холоден не только с собой и окружающими, к своему собственному сыну он относился почти как к врагу. Он любил его, но считал, что испортит его любым проявлением нежности или теплоты. Больше всех он требовал именно с него, ему было все равно, устал ли Маарет, хочет ли делать то, что его делать заставляли – он был наследником, и в глазах его отца именно это было главным. - Я не буду таким, как он, Амиран, - голос Маарета был тих и полон легкой грусти. – Я любил его, но я не буду таким, как он. - Я понимаю, - Амиран только качнул головой, уже не удивляясь ничему. - О да, ты понимаешь, - как-то странно протянул Маарет. – Если и было на свете существо, с которого он спрашивал так же, как и с меня, то это ты. Амиран нахмурился. - Мне кажется, вы ошибаетесь, мой Лорд. - Я наблюдал за тобой, помнишь? Я знаю, что в глубине души ты восхищался им. Восхищаешься и сейчас. Не могу сказать, что не понимаю тебя – он действительно был Великим Правителем. - Вы ничуть не уступаете ему, МОЙ Повелитель, - четко произнес Амиран. – Ни в чем. - Ты говоришь сейчас, как мой любовник или мой помощник? - Амиран дернулся, собираясь что-то сказать, но Маарет только поднял руку, останавливая его. – Но ты не прав. Я уступаю ему. У меня есть слабость, с которой он так и не смог смириться. Ты, мой Амиран. Тот склонил голову, чувствуя, как во второй раз за день его лицо заливает краска. Слышать такое от Маарета было…приятно. И больно. Так больно...