Текст книги "Алая жемчужина (СИ)"

Автор книги: Shelly Eclipse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Салокин пробрался мимо толстоканатных бухт, вспрыгнул на мостки и легко перемахнул через борт. Здесь же сбросил сапоги, почувствовав гладко струганные доски под ногой. Бриг дремал, покачиваясь на ладонях волны, как в колыбели. Совсем юный, слегка испуганный. Кин погладил борт, прижался к нему щекой, вдыхая запах дерева и краски, пропитки и пеньки. Пристроившись спиной к гроту, «проводящий» попытался позвать, почувствовать мачту как собственный позвоночник. Бриг неуловимо содрогнулся. Так вздрагивает лошадь, почуяв уверенную руку всадника. Тонко заскрипели снасти. Вся огромная, по сравнению с маленьким человеком на палубе, туша корабля вздохнула и отозвалась.

– Вот так, мой хороший, тихо, тихо, – привычное жжение разлилось по плечу, Кин довольно заулыбался.

– Эй, страпом?! Ты в порядке?! Чет чертовщина какая-то мерещится, – голова боцмана показалась в ореоле зажженного фонаря.

Салокин с досадой отступил прочь, в тень, стараясь незаметно отпустить корабль и не дать увидеть себя опытному мореходу еще хотя бы пару секунд. Особенно без медальона.

– Чего со мной сделается? – сварливо отозвался он, обходя фок. – Что примерещилось-то?

– Да глупости всякие, перебрал. Извиняй. Не хочешь составить компанию? – в руке боцмана булькнула бутылка. – Потом обнюхаешь нашу красавицу. По солнышку.

– Ну давай, за знакомство.

– А чего обувку скинул? – подозрительно прищурился Карлос, заметив босые ноги.

– Привык по палубе так шляться, – беззаботно пожал плечами Кин, забирая предложенную выпивку и очень аккуратно прикладываясь – ром обжег горло, скатился огненным шаром в желудок и там взорвался приятной теплой щекоткой. – Ох хорош!

– Еще б! – довольно осклабился боцман, прикладываясь к горлышку. – Одна отрада в жизни – хорошее пойло. Поди, серебряный кругляшок за пару.

Бутылка еще дважды сменила руки. Боцман прикурил новую сигару, потянул носом едкий дымок.

– Слышь, старпом, что думаешь обо всем этом? Шкипер сказал, ты в курсе, какую дорожку нам запланировали. Не боишься? «Проводящий» пойдет первый раз, а до Самшитового города далече.

– Не боюсь, капитан не дурак, знает что к чему. Ты ж сам говорил, он может вести корабль. Два «проводящих» – шансы вдвое больше.

– Ага, – скрипуче засмеялся боцман. – Надо еще третьего, тогда я точно успокоюсь за свою проспиртованную печень – быть ей гостем в высоком городе, а не рыб кормить у какой-нибудь шальной скалы.

Кин солидарно усмехнулся. Карлос сам того не зная, попал в самую тыковку. Третий проводящий был... и это очень странно.

– А что везем-то? – невзначай спросил он, отпивая и уже не чувствуя вкуса, только крепость, от которой в голове негромко зашумело в такт плещущей воде. – Нагнали туману, а фактов ноль.

– Не знаю, – боцман махнул рукой, присел на палубу и вытянул ноги в стоптанных башмаках. – Не нашего ума дело. Груз губернатора, очень ценный. То ли подарок, то ли взятка. Ты слышал, что ль, о заключаемом морском договоре в северных водах? От острова Кривошея до самого Самшитового кряжа. Поговаривают, что мы объединяемся в мощную коли... коалицию, тьфу, язык сломаешь. Ну и наш губернатор метит стать главой. Чуешь, чем пахнет? Ради такой наживы не грех и вложиться в маленькое суденышко, чтобы доставить подарочек прямо тамошнему... как главного-то ихнего зовут?

– Эмир, – задумчиво отозвался Кин, размышляя. – Самшитовым городом правит эмир. У них там восточные порядки.

– Во! Ему. Так что послы мира, – Карлос захохотал, давясь дымом. – До чего докатился честный пират – хожу под губернаторским флагом и получаю довольствие.

– Зато шея цела, – резонно ответил Салокин, кося одним глазом на мутновато-серый предрассветный туман. – Пойду я, Карлос. Отличный ром, спасибо. Загляну завтра к вечеру. Капитан заказал амулеты, надо будет поговорить с нашим «проводящим»… как там его по имени?

– Имс.

– Сколько времени уйдет на настройку. Камни навесить, повязать. До отплытия не так далеко, надо все успеть.

– Слушаюсь, старпом, – ехидно фыркнул боцман. – Иди дрыхнуть в теплую кроватку. Бабу не забудь под бок. С бабой-то оно надежнее и теплее.

До владений губернатора Кин шел пешком. Городская стража исправно несла караулы, если не соваться в дальние уголки портового города и на окраины, то одинокого путника не трогали. В высоких кварталах и подавно. А уж если тебе надо как можно меньше запомниться прохожим, то лучше под утро идти напролом по главной дороге. Там тишь и благодать. И никого.

Небо неохотно светлело, лениво гоняло внезапные облака. Вместо свежести обороты набирала духота, обещая скорый ливень. У ворот в поместье суетились трое слуг, что-то грузили на небольшую телегу. Рядом скучали два стражника, позевывая.

– Что случилось? – спросил Кин у вышедшего заспанного Арта.

– Да, – мужчина огорченно махнул рукой. – Говоришь молодежи не лезть на рожон, но разве кто слушает? Мыльчишка-слуга сорвался со скалы за домом. Хороший был мальчик, как его угораздило. Вам прислуживал как раз. Впрочем, не берите в голову, мастер. Идите спать.

Арт цокнул языком.

– Подождите, – Кин с трудом подавил приступ ярости и желания немедленно разыскать Ланцео. – Арт, сегодня надо чтобы в паб Неша доставили половину вот этой суммы.

Салокин показал слуге серебряный жетон. Тот недовольно изучил сунутую под нос побрякушку и кивнул.

– Хорошо, мастер. Распоряжусь. Идите спать... раз ночью вам не спится.

«Проводящий» с удовольствием воспользовался бы советом, но сонливость, едва начавшая одолевать на подходе к поместью, начисто смылась злостью. Проклятый пират! Мальчишка не стал бы болтать, но он все равно предпочел убить случайного свидетеля. Со злостью швырнув содранную рубаху, Салокин, плохо соображая, выскочил в сад, почти бегом добрался до павильона с бассейном и, скинув сапоги, рыбкой нырнул в холодную воду. Спустившись к самому дну, «проводящий» сжался пружиной и закричал. Звук под водой резанул давлением по ушам, вырвался сотней пузырьков, устремившихся вверх. Вода сжала виски. Кин кричал и кричал, выталкивая душащую злость, надсаживая связки. Когда легкие загорелись, пришлось выныривать. Жадно глотая воду и воздух, Салокин лег на воду, слепо уставившись вверх, и только теперь почувствовал, что бассейн соленый. Легкие неосторожные царапины на плечах защипало.

Вода ласкала затылок и спину. Кин колыхался, как дохлая водоросль, старался размышлениями отвлечься от идеи прикончить Ланца. Итак, северный союз... хорошая перспектива. Губернатор замахнулся чуть больше чем на половину известного мореходного мира. Афера, по сравнению с которой переворот на Контраттосе – детская забава. Ради такого куша не только корабль построишь и наберешь команду за бешенные деньги, пройдешь по опасному морскому пути и доставишь залог договора ко двору самшитового эмира.

Теперь понятно, почему груз не боится воды и так ценен. Наверняка сундук с золотыми безделушками. Островные мастера славились своими украшениями с редкими жемчужинами, водившимися у кораллового атолла тех самых Сирен, чья дорога начиналась за Гиблым и Малахитовыми скалами. Ныряльщики сотнями тонули в тех местах. Золотые жемчужины ценились так дорого, что ради них легко могли убить. Овеянные сотнями легенд о своем происхождении, этот жемчуг шел по баснословной цене, на черном рынке достигая стоимости небольшого острова. Все знали, что Арман де Винеско владел коллекцией из двадцати крупных темных жемчужин, среди которых было три алых – самое редкое сокровище океана. И все равно, это не стоило жизни незадачливого слуги...

Кин набрал полную грудь воздуха и погрузился в воду. Ленивое колыхание прекратилось, поверхность искажала ставшее серым небо. Первые робкие капли сорвались с ресниц облаков. Побежали круги, ломая перспективу.

Вода заволновалась, Кин вынырнул, подставив лицо струям, смывающим с лица соль. Ливень набирал обороты. Сад трепало в разные стороны шквальным ветром. Какой-то запоздалый птиц с истошным воплем кувыркался в воздухе, судорожно плеща крыльями. Шум дождя нарастал, пока не поглотил все другие звуки. Грохот капель в ушах, серая пелена перед глазами. Кин доплыл до ступеней и встал по пояс в воде...

– Ну и горазд же ты дрыхнуть! Просыпайся, скоро полдень!

Салокин подорвался на кровати, запутался в простыне, судорожно дергая ногами, едва не свалился, и разодрал ресницы.

Наилли сидел на краю постели, скрестив босые ноги. С кончика мокрой косы капало на пол, аккурат на сапоги и брошенную поверх рубаху Кина. Крупные капли задержались у юноши на лице, на шее и груди – рубашка широко разошлась почти до пояса, показывая вензель необычной татуировки. В прошлый раз Кин заметил только на пояснице, но, похоже, радужная вязь шла и по животу, кокетливо поблескивая самым краешком пальца на три ниже солнечного сплетения. С такого близкого расстояние сонному «проводящему» почудилось, что сегодня переливы ярче, вымытые дождем. Мокрый батист лип к плечам и груди, рисуя узоры складками.

– Доброе утро! – ехидно пропел юноша, упираясь руками в колени. – Проснись и пой.

– Тогда ты сбежишь, – улыбнулся Салокин, прикидывая, как дотянуться до штанов. – У меня ни слуха, ни голоса нет.

– Вот незадача! Никудышная из тебя сирена, как договариваться будешь?

– Другими способами. Сирены падки на золото, очень любят этот металл. Они сами цвета золота, и волосы эти длинные – как золотые нити, толстые и прочные. Окажешься в воде рядом с расстроенной сиреной – запутает в волосах, утопит. И жалеть не будет. Вспыльчивые они и обидчивые.

– Ты так говоришь, как будто общался с ними, – Наилли оценивающе взвесил свою косу, в серых прозрачных глазах прыгали смешинки.

– Видел, разговаривал, – Кин кивнул, потихоньку вытягивая одеяло из-под юноши. – Но мне повезло – настроение у сирен не испортилось.

– Что ж ты им наговорил?

– Погоду обсуждали, – Кин встал, придерживая на бедрах одеяло; брошенные вчера на пол бриджи оказались насквозь мокрыми.

Ливень до сих пор колотился в окна и стены, барабанил по листьям и крыше, пытался позвать поиграть. Пока Кин копался в шкафу и натягивал штаны, стараясь одновременно не уронить одеяло и не показать юноше утреннюю эрекцию, Наилли молчал. Обернувшись, Салокин фыркнул – юноша увлеченно расплетал косу, встряхивал мокрые локоны и расчесывал пальцами.

– Были б у тебя светлые волосы – походил бы на сирену, – сомнительный комплимент вырвался внезапно, Кин сам не ожидал, что сболтнет такую банальщину.

– Этим можно утопить? – Наилли, хитро улыбаясь, потряс волосами.

– Наверняка. Если ты сам хорошо плаваешь.

Юноша повалился на спину, безудержно хохоча. Салокин против воли засмеялся с ним. Серебряные переливы щекоткой отдавались в груди.

– Плаваю, – утирая выступившие слезы по-детски ладошками и все еще подхихикивая, сказал Наилли. – Вообще люблю воду. Гулять пойдем?

– В дождь?

– Не в дождь, а в ливень! И там очень тепло. Скучно дома сидеть. Никого нет, не бойся. Ланц уехал опять утром по делам, вернется к вечеру хорошо если. Отец на очередной встрече. Я устал сидеть один. Пойдем! Пожалуйста!

Юноша умоляюще распахнул глаза. Салокин вздохнул. Дьявол, ведь знает, что убийственное сочетание детской непосредственности и сдержанной, едва раскрывшейся сексуальности отшибает мозги. Наверняка знает и нагло этим пользуется. Кин прикинул, что за последнее время совершил уже достаточно глупостей, терять особо нечего. В конце концов, они просто пошляются по мокрому саду. Слуги сидят под крышей, Ланца и губернатора нет…

Наилли первым выскользнул из домика под проливной дождь. Распахнул руки, запрокинул голову, ловя со смехом небесную воду. Ветер радостно облапил новую игрушку, взъерошил алую гриву, хлестнув прядями близко стоящего «проводящего».

– Догоняй, – толкнув Кина в плечо, юноша сорвался с места.

Они играли в догонялки, шлепая босиком по мокрой траве, по дорожкам, набравшим луж и размокшим, оскальзывались, цеплялись за стволы и лианы, падали. Кин забылся совершенно, лишь иногда прикидывал, глядя на шальную улыбку, сколько Наилли лет? Не больше восемнадцати. С одной стороны, взрослый, с другой – сущий ребенок. Если его не выпускают за пределы поместья, то еще и очень оберегаемый. Странно держать наследника взаперти. Экзотическая внешность, татуировки, украшения, особенно длинные волосы юноши – тоже выбивались из общепринятых норм. Но это не повод запирать сына пусть и в огромном, но ограниченном пространстве, без нормального человеческого общения. Арман де Винеско не походил на человека, бросающего все на самотек, воспитание собственного ребенка тем более. И где мать… Наилли с грустью смотрел на портрет, ни разу не упоминал женщину в разговоре. Умерла?

– Все! – Салокин в изнеможении поднял руки. – Ты выиграл, мне надо подкрепиться. Я ел последний раз вчера.

Наилли уселся на ворох сползших лиан, как на качели.

– Не бережешь ты себя, Кин. Ну… попросить тебе принести обед?

– Не надо, – вспомнив слова Ланцео, качнул головой «проводящий».

Не хватало еще подставить юношу под капитана. Любовника тот не убьет, но может и что другое придумать.

– Тогда иди на кухню. Сара обещала что-то вкусное приготовить, – Наилли мечтательно облизнулся, а Кин поспешил отвести глаза.

– Тебе тоже надо переодеться. Дождь не кончится до вечера. Если хочешь, можем в бассейне поплавать после обеда.

Юноша нервно оглянулся в сторону беседки. Передернул плечами. Салокин поморщился про себя. Нашел, что сказать – наверняка сейчас юноша думает, что его приглашают совсем не купаться.

– Не, – подтверждая худшее, Наилли погрустнел и встал. – В бассейне морская вода. Не люблю. Иди, сам простынешь, меня заразишь. Еще увидимся.

Не успел Салокин рот открыть, юноша скрылся среди густой листвы, зная сад назубок, со всеми тропами и укромными уголками.

Полная темнокожая кухарка взбивала что-то в большой миске. В кухне пахло сладостями и жареным мясом. В приоткрытое окно долетали капли, вымачивая занавеску и узкий подоконник с каким-то чахлым цветком. Кин сидел за высоким столом и уплетал овощное рагу с мясом. Изумительно вкусное, горячее и острое. Салокин глотал, обжигаясь, в животе урчало сначала от нетерпения, потом от удовольствия.

Сара с завидным спокойствием отнеслась к внезапному вторжению в свои владения, покивала и, отвлекшись от готовки, оделила уже порядком изголодавшегося «проводящего» щедрой порцией. Приглядывалась, завела беседу. О погоде, о чайках, а морских продуктах.

– Вам бы на корабль коком, – пошутил Кин, выуживая кусочек пряного мяса из густой подливы.

– И где продукты брать посреди океана? – кухарка возмущенно бряцнула о край венчиком.

– Да вы и из морского огурца деликатес сделаете!

– Сделаю, – согласилась Сара, утирая лоб рукавом. – Но постоянно есть одно и то же вредно. Разнообразию и желудок радуется, и душа. Оно как бывает, кусок хлеба жуешь и жуешь. Сначала вкусно, потом вприкуску с чем-нибудь, а после и вовсе отложишь на край стола засыхать. Это только Милард, да будет земля ему пухом, мог трескать чечевичную похлебку по сто раз на дню…

– Милард? – переспросил Кин.

– Да не важно, мастер, – взяла себя в руки кухарка, отвернувшись к окну. – Был у нас тут мальчишка. Сорвался со скалы в ночь. Хороший был парнишка. Хозяин как раз перевел его прислуживать во внутренних комнатах. А тот, видать, из любопытства вышел на балкон в комнате младшего господина. Ну и вот… там нет перил, как обвалились много лет назад, так и не поставили наново. На балкон никто не выходит. Простите, я о грустном. Вам добавки положить? И на чай с пирогом место оставьте. Или молока могу налить.

Салокин отрицательно мотнул головой, подавив сытый вздох.

Смерть мальчика-слуги никак не отпускала. Ланцео не обещал сохранить ему жизнь, но, по здравом размышлении, убивать было куда опаснее. Слуги в таких домах больше походят на семью. Вместо тишины, теперь все обсуждают внезапную и нелепую смерть. Испуганный паренек, зачем-то сунувшийся на открытый балкон.

В кухню вошел Арт, небрежно кивнул «проводящему». Подсел, грея руки о кружку травяного настоя с ягодами. Кин, погруженный в невеселые размышления, машинально кивал. Предоплату передали Нешу, получили взамен второй жетон с другими цифрами и порядковым номером. Чуть позже на нем должен будет появиться день поставки – когда можно забрать товар. У Салокина оставалась свободная неделя. Мог познакомиться с кораблем, мог просто отдохнуть, отоспаться в тишине и покое, а то и еще раз в бордель наведаться перед долгим плаваньем. Но не тянуло. Надо бы осторожно спросить, из какой семьи Милард и…

Кин обругал себя последними словами. И что? Компенсацию им выплатить? Объяснить, что по глупости мальчик сам угробился, а сегодняшний благодетель активно в этом поучаствовал? Бред. Салокин не был слишком щепетильным, но бессмысленной жестокости и смертей не любил.

– Что-то случилось, мастер? – Арт подметил угрюмое выражение лица Кина, мрачно сверлящего взглядом столешницу и дергающего серьги в ухе.

– Все в порядке, это дождь. Спасибо за помощь, Арт. Заказ я заберу сам.

– Как скажете, мастер. Так даже лучше. Меньше знаем, крепче спим. Пойдемте, я вам покажу верхнюю гостиную. Господин Ланцео просил подойти вечером, хочет обсудить что-то, но велел не посылать за вами слуг. Так что, будьте любезны, приходите к восьми вечера. Дорогу запомните.

Второй этаж дома оказался таким же уютным и светлым. Правда Кин мало что замечал вокруг, запоминая только поворот и две лестницы. Полированные перила толкались под руку, скользя и неприятно холодя пальцы. Арт предупредил, что крылья дома отделены друг от друга запертыми дверями, так что насквозь не пройдешь, лестницей лучше не ошибиться. Запомнив двери, с приметными цветами на створках, Салокин поблагодарил и поспешил к себе. Дождь, как он и предсказывал, не стихал. Медальон в ящике нагрелся и требовал внимания. «Проводящий» накинул цепочку на шею и лег на диван. После сытного обеда накатила сонливость. Мерная пульсация нагревшегося кварца убаюкивала. Медальоны не любили долго находиться без хозяев, как верные собаки, без внимания грустили и теряли свойства. Накрыв камень ладонью, Салокин успокаивающе погладил острые выпирающие грани. Место под ключицей отозвалось жаром.

Неш прав, кварц очень простой камень, принимающий почти все амулеты. Поэтому большинство мастеров-«проводящих» предпочитали более осмысленные самоцветы. Теплые или холодные, помогавшие увязать комплект амулетов в единое целое. Кварц равнодушно относился к связкам, мог принять или проигнорировать любой из уже связанных камней. За эту особенность и ценил его Салокин, оберегающий свой маленький секрет. Сейчас согревшийся камушек посылал приятные волны по всему телу.

Оставив терзания, Кин задремал.

====== Часть 4. Девушка и мастер ======

Салокин стоял перед еще одним портретом матери Наилли, разглядывая волшебную красоту женщины. Художник снова изобразил ее у воды – за спиной блестел узнаваемый бассейн рядом с павильоном. Резные распахнутые створки казались расходящимися крыльями, а сине-зеленые глаза горели тем же оттенком, что и пронизанная солнечными лучами вода. Не сдерживаемые заколками волосы тяжелым водопадом струились по плечам, среди локонов поблескивали тонкие золотые цепочки с лепестками-кулонами, как блестящие чешуйки. На шее, на тонкой цепочке матово сияла алая жемчужина. Женщина придерживала ее кончиками пальцев, застенчиво хвастаясь идеально круглой перламутрово-красной горошиной. Свободное платье без корсета спадало с плеч пышными белыми воланами, придавая образу небрежную хрупкость.

Ланцео тяжело вошел в комнату, прихрамывая и болезненно морщась, с проклятием уселся на диван и вытянул ногу.

– Садись, – не здороваясь, указал он на кресло Кину. – Надо обсудить, что и как. Амулеты, если их привезут через неделю, когда будет готовы к установке?

«Проводящий» нарочито долго гнездился, обдумывая ответы. Слишком уж интересовался Ланцео деталями, вопреки своим же словам «не мешать» мастеру вести корабль. С другой стороны, они не в море пока, он хочет быть уверен в безопасности.

– Установить надо сразу, как привезут. Максимум через сутки. На корабле не должно быть посторонних.

– Устроим. Познакомься с Имсом – он сейчас за «проводящего» – скажи, я велел проверять каждый его плевок. Молодой, мол, мастер и все такое прочее. Будет возражать – объясни, кто главный. Сильно не бей, пацана соплей перешибешь. Дар неплох, все остальное – слезу пустить.

– Предпочитаю доходчиво объяснять, – Кин сжал покрепче зубы.

Капитан с трудом подавил болезненный стон, повернулся, подложив под колено подушку. Он двигался тяжело и натужно, оберегая не только плохо слушавшуюся конечность, но и поясницу и плечо.

– М, понятно, – протянул Ланцео, растягивая губы в злой усмешке. – Хочешь что-то мне сказать?

– Нет, – Салокин покосился на портрет, сходя с опасной темы – не время для разборок.

– Нравится? – Ланц перехватил взгляд.

– Красивая девушка, – Кин равнодушно пожал плечами. – Редко встретишь такое сочетание волос и глаз.

– О да, Арман был ей околдован. Мы все, – лицо бывшего пирата просветлело, взгляд стал мечтательным, он словно отдалился, перенесся в воспоминания. – Красивая, утонченная, умная и… волшебная. Одним пальчиком Лианна могла нас утихомирить. А когда входила в комнату, мы замолкали, ловя каждый ее жест. Даже когда она выбрала Армана – мы все смирились. Нельзя сердиться на совершенство.

Кин с отвисшей челюстью наблюдал за неожиданной метаморфозой. Ланц смотрелся мечтательным юнцом. Он гладил воздух, пропуская невидимые пряди по руке, сжимая чьи-то воображаемые пальцы. Расширенный зрачок дрожал, как у накурившегося сладкой травки. Настолько забылся, что рассказал что-то из прошлого. «Мы»? Они так давно знакомы с губернатором? Ходили на одном корабле? Капитан расслабленно откинулся назад, ворот рубашки перекосился, показав тонкую цепочку. Из прорези выглянул медальон с крупным ровным камнем теплого фиолетового цвета в бриллиантовой огранке. Аметист. Сильный камень, способный перебить кварц на раз. Интересно, а что у Имса? Кин не спросил, для него роли не играло. Но теперь смутная догадка забрезжила где-то на подкорке.

– Сын почти точная копия, – осторожно произнес Салокин, и капитан крупно содрогнулся, приходя в себя.

– Да, Наилли похож на мать, – водянистые глаза лихорадочно заблестели. – Предупреждаю – приблизишься, участь мальчишки-слуги покажется тебе раем.

– Мое дело корабль, – ощетинился Кин. – Вы мне платите, я собираю его в дорогу и веду. Просто заметил, что юноша похож.

– Посмотрим, мастер. Так сколько тебе надо на полную настройку?

– Три дня – если будут мешать, два – если я буду ночевать на корабле. Камни дикие, их придется настраивать с нуля.

– Ты взял дикие камни? – у Ланцео дернулась щека, он машинально нашарил подвеску «проводящего» на груди и сжал. – Их настраивать не меньше недели, с твоим медальоном и того больше. Начинаю сомневаться в твоей репутации.

– Два дня с ночевкой, – повторил Кин, – три дня – если будут отвлекать. Не знаю, как работает Имс, и не хочу знать. Я даю гарантию мастера, что комплект будет готов, но не знаю, насколько ваш второй «проводящий» чувствителен к чужим меткам. Такие тайны между мастерами живут недолго.

Ланц дотянулся до столика, вынул ароматную сигариллу и поднес к носу.

– В твоих интересах, чтобы эта прожила до Малахитовых скал. Перед Гиблым придется сделать круг, чтобы не попасть в штормовое облако.

– Зачем? – удивился Салокин.

Ланцео говорил о крошечном острове, вокруг которого всегда висели свинцовые неподъемные тучи, и шквалистый ветер выдирал из плоти океана крупные лоскуты, подбрасывал, разрывал на части. Сверкали молнии, грозя вцепиться в мачты проходивших кораблей. По одну сторону от Гиблого вращалась большая воронка, поэтому не принадлежавшие Контраттосу корабли обходили его с запада, делая большой крюк из-за сильного течения. Под флагом губернатора судна спокойно разрезали штормовое облако, невредимыми выскакивая в бирюзовую акваторию чистой воды.

– Бриг спокойно пройдет сквозь облако, мы сэкономим день-два пути, припасы.

– Нет, – Ланц повысил голос. – На бриг длань Контраттоса не будет распространяться. Мы идем без флага.

Кин выругался. Подумал и выругался еще раз.

– Еще сюрпризы? – зло спросил он. – Я «проводящий». Хороший, но не волшебник. Что еще мне надо знать?

– Ничего, – Ланц довольно ухмыльнулся, наблюдая вспышку гнева. – Не кипеши, мастер. Решение было принято вчера. Так проще. Бриг уже внесен в портовый журнал как проходящий от Зеленого мыса до Ванильного моря. По документам, идет на юг. Океан спокойный. Сильных гроз не обещают.

– Знаете, что бывает после таких «не обещают»?! – Салокин был готов рвать и метать, но заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть. – Еще нюансы будут? Сколько металла на борту? Груз?

– Груз стандартный, ничего необычного, – беззаботно отмахнулся капитан. – Если завтра мы с Арманом придумаем еще что-нибудь для маскировки – ты узнаешь первым, обещаю. А еще лучше – приходи на ужин. Составишь нам компанию в обсуждении. Мастер.

Последнее слово прозвучало издевательски, но «проводящий» не поддался на явную провокацию. Настроение капитана штормило, молнии злости почти мгновенно сменялись мечтательным затишьем. Сигарилла погнулась и сломалась от слишком сильного сжатия. На штаны бывшего пирата просыпались крошки табака. Ланцео равнодушно стряхнул их на дорогой ковер, бросил сломанную сигариллу и вытащил вторую, прикурил. По комнате поплыл аромат хорошего крепкого табака.

– Присоединишься? – настрой снова скакнул от презрительной вежливости к учтивости, Ланц тронул серебряный колокольчик, вызывая слугу. – Выпить?

– Спасибо, нет, – Кину стало неприятно, он покосился на часы, прикидывая, все ли они обсудили.

Про груз Ланцео не расскажет, а Салокину и без того достаточно головной боли. Надо пересмотреть схему охранок, перевязать основные узлы. И докупить амулеты. Еще пять, как минимум.

В двери заглянула молоденькая служанка в легком ярком платье. Ланц велел принести виски, вольготно раскинулся на диване, забыв и перестав обращать внимание на еще одного человека в комнате, принялся пускать дым вверх.

– Еще пять в тот же комплект?

Кин сидел за знакомым уже столом напротив хозяина паба. Сегодня Неш сам стоял за стойкой. Заметив припозднившегося вчерашнего клиента, налил ему сливового вина и провел в кабинет. Темные сапфиры играли в полутьме, один из браслетов опять светился.

– Это возможно? – Кин был готов услышать отказ – если продавец уже успел присмотреть нужные камни и часть выкупить, то число не увеличивалось.

Но Неш изначально говорил о диких камнях, не связанных. Их не надо было столь тщательно подбирать.

– Возможно, мастер, возможно, – хозяин паба почесал рыжую ухоженную бороду. – Позвольте жетон.

Серебристая неприметная безделушка легла в подставленную крепкую мозолистую ладонь. На поверхности сменились цифры и дата.

– Плюс двадцать золотых, плюс один день. Могу отдать вам сначала первый набор, потом добавить оставшиеся пять.

– Я заберу все сразу, – Кин с благодарностью убрал жетон. – Увеличить аванс?

– Нет. Удовлетворите мое любопытство, мастер, – Неш засветил второй браслет. – Вы сами будете вязать камни?

– Собираюсь, – не стал скрывать «проводящий» – слово лжи и обереги продавца полыхнут багровым.

– На кварц?

Салокин ответил молчанием. Он не совсем понимал, куда клонит Неш, что пытается выяснить.

– Хорошо, – оба браслета стали гаснуть. – Оставайтесь, мастер. У нас чудесное вино и сегодня скидка на всю выпивку в честь дня рождения бармена.

Кин поблагодарил, гадая о причинах такой любезности, и они вернулись в зал, к стойке. Вино оказалось вкусным и коварным. После второго стакана в висках налилось тяжестью и теплом, спина вспотела. Маленькая ладошка коснулась плеча, и Кин обернулся

– Привет, – рыженькая барышня в простом светлом платье улыбнулась. – Не желаешь повторить?

– Если только вина, – «проводящий» поднял свой стакан. – Сегодня от меня мало проку. Выпивка успела первой.

Не обидевшись, девушка засмеялась в ответ, махнула бармену и уселась рядом.

– Я Мила. Сегодня у меня выходной, – густые накрашенные ресницы затенили глаза, лукавая ямочка заиграла на щеке. – Так что можно просто поболтать. Если ты не против, конечно, компании девушки легкого поведения.

– С которой провел накануне отличную ночь.

Мимо, громко переругиваясь, прошли два бородача с нашивками мастеровых. Не вписавшись между стульями, они едва не столкнули пискнувшую Милу на пол. Кин дернул девушку на себя, прижав покрепче. Один из здоровяков, чуть менее набравшийся, обернулся, сурово сдвинув брови и открыв рот наорать, но заметил как по волшебству возникшего за спиной вышибалу, сдулся и даже выдавил извинения.

– Спасибо, – Мила перевела дух, взяла что-то яркого цвета спелой малины в высоком стакане и приподняла его в тосте. – За моего спасителя. Чуть не затоптали, боровы волосатые.

– Всегда рад помочь красивой женщине, – Кин принял тост, выпил до дна и поудобнее обхватил девичью талию.

Наутро Салокин без особого удивления обнаружил себя в постели Милы. Рыженькая макушка упиралась в подбородок, а парочка растрепанных кудряшек щекотала нос. Осторожно выбравшись и одевшись, Кин проверил по привычке содержимое карманов, переложил жетон в поясной и оставил на тумбочке серебряную монету. Мила приятно скрасила остаток ночи, хотя, «проводящий» точно помнил, ничего путного у него не вышло.

Вчерашний день забрал с собой ливень, ночь подсушила лужи, а утро игриво подсветило оставшиеся капли и влагу золотистыми жаркими лучами. Пройдет совсем немного времени, все испарится, оставив пряный густой запах травянистой росы и свежей зелени. Давно проснувшийся порт шумел, мастеровые кварталы следовали за гамом, сбрасывая сонливость. Жемчужно-лазурные переливы неба рождали легкую сиреневую дымку над верхним городом, таинственно мерцающую под фруктовыми деревьями и цветущими магнолиями.

Кин переставлял ноги, считая шаги и с наслаждением перебирая в голове разноцветную пустоту. Мысли не возвращались, тело безмолвно просило положить его спать обратно. Осторожно проскользнув в распахнутые ворота, посовещавшись с ворчливо зарокотавшим желудком, Салокин свернул к своему домику. Ветки сбрасывали последние капли, прохладная влага падала за шиворот, мочила волосы и рубаху.

– Ты вообще дома не ночуешь? – на пороге сидел Наилли, опять босой, в закатанных штанах и плотной темно-синей рубашке. Убранные в высокий хвост волосы рассыпались каскадом алых струй-локонов. Солнце путалось в длинных красноватых на просвет ресницах, отражалось в серых совершенно прозрачных глазах.