Текст книги "Алая жемчужина (СИ)"

Автор книги: Shelly Eclipse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Бриг снова заворочался на месте, прижатый «поводьями». Скал стало еще больше, они все сдвигались и сдвигались, не задевая бортов, но выстраиваясь плотной стеной на пути назад – захочешь, не отойдешь.

Кин кивнул на аквариум:

– Сейчас возвращайся, я запру дверь, чтобы никто больше не вошел. Надо потерпеть еще немного. Попробуем пройти иглы сейчас, ты хорошо меня встряхнул. Выиграем немного времени. Ланц ждет «Любовника моря» за Малахитовыми скалами. Если сможем ускользнуть, то доберемся до острова вплавь. Стакнувшись со вторым кораблем, Ланц нарушит условия контракта, значит, развяжет мне руки.

– Потом как? – русалка встал во всей красоте наготы – линии татуировки снова взялись черным.

– Внутри Ожерелья есть бухта, туда приходят пиратские корабли. С ними можно договорить до ближайшего порта. В любом случае, теперь это реальный шанс.

– Подожди-ка, не понимаю, зачем сбегать от Ланца? – недоуменно нахмурился Наилли, Кин мысленно отвесил себе затрещину.

– Илли, ты думаешь, Ланц просто так тебя со мной отпустит?

– Нет, с тобой нет, но он обещал доставить меня в один из южный портов. Пусть отвезет. А там уже разберемся. Если я могу контролировать превращение с жемчужиной, нам ничто не помешает просто разойтись в разные стороны.

Салокину отчаянно захотелось обнять этого наивного ребенка, который видел столько гадости и жестокости от самого близкого человека, но все еще верил в бескорыстность.

– Давай поговорим после Малахитовых скал, ладно?

– Ты похож сейчас на Ланца, – Наилли недовольно дернулся, сбросив обнимающую руку. – Не договариваешь.

– Я считаю, что Ланц хочет через тебя отомстить Арману де Винеско. Если я правильно понимаю, то он был влюблен в твою мать, или просто хотел получить козырь в океане, но она выбрала твоего отца.

Кин в двух словах обрисовал свои выводы, внимательно наблюдая, как хмурятся темно-медные брови, как Наилли закусывает губу, как всегда делал с досады, когда что-то не получалось. От планов избавиться от всей команды, русалку передернуло.

– Такое ощущение, что на мне свет клином сошелся, – нервно хохотнул юноша, дослушав до конца. – Не хочется мне тебе верить, но, скорее всего, ты прав. Учитывая наш последний с Ланцем разговор… руку он на меня еще не поднимал никогда.

– Он тебя ударил?!

– Нет, но хотел. Я глупый, да? – Наилли зябко передернулся, скривил губы в саркастической усмешке. – С другой стороны, я отличный приз победителю. Надо гордиться. Гордишься, Кин?

«Проводящий» нахмурился:

– Не горжусь, люблю, и…

«Илль» повело по кругу, как детский волчок, затрясло. Их обоих швырнуло на пол, в угол к стене, крепко приложив о доски. Песня сыто взвыла, давя виски. Кин вскочил на четыре кости, «нырнул» в корабль, натягивая «поводья». Кварц натужно захрустел, неохотно раскочегариваясь, угрожающе запульсировал, силясь настроиться на нужную волну. Медальон работал на пределе, Имс был прав, камню осталось недолго... Плотная стена скал, выросшая за кормой корабля, пришла в движение. Теперь она легко и медленно перемешалась, как огромный поршень, все ближе к кораблю. Давила на потоки. В переплетении течений свилась узкая воронка, в ней бриг и крутился.

– Мне помочь? – русалка кусал губу – он чувствовал опасность.

– Нет, – Кин бегло поцеловал юношу в губы и подтолкнул к аквариуму. – Возвращайся. Тебя не должны видеть.

Наилли поднялся по скобам, уселся на угол и нехотя опустил ноги в воду. Когда Кин поднял глаза, в аквариуме снова была русалка, с недовольным выражением лица расправляющая плавники и перепонки. Пусть так, пусть обижается. Но Ланцео не надо бы знать о жемчужине.

Восстановив сломанный замок, «проводящий» бегом поднялся. Капитан и боцман, оба на носу, одновременно махнули рукой.

– Выберемся? – Ланцео пытливо сверлил «проводящего» взглядом.

Салокин поправил ворот рубахи, тщательно закрывая поврежденный амулет. Проходить через иглы сейчас он не планировал. С другой стороны, в крови отлично гулял адреналин, спать хотелось гораздо меньше. А песня… потерпят. Главное пробраться через иглы, а там уже вывалиться с Дороги и немного передохнуть. Не сразу же капитан всех начнет за борт выкидывать.

– Попробуем.

– Паруса убрать! – прокричал боцман, следуя указанию капитана.

Аметист Ланца снова мерцал, готовый в любой момент подхватить управление, но бывший пират не рисковал лезть. Слишком опасным выходил путь. Капитан хмурился, с сомнением косясь на напряженного «проводящего», развернувшего бриг носом к иглам и двинувшего его вперед, в первый узкий, едва шире борта, лаз между остриями. Они с Карлосом негромко обсуждали что-то, Кин не мог и не хотел слушать. Сейчас все внимание занимал корабль и течение под ним. Песня усилилась, требуя немедленно все бросить и слушать, остаться и раствориться в боли и забвении.

Бриг качнуло – ближайшее лезвие заскребло по доскам. Охранка взбрыкнула, едва не выворачиваясь из рук. Салокин прижал крепче и почувствовал, что кварц, все же не выдержав издевательств, сломался пополам.

Поймав кусок в руку, Кин сбросил его в воду и затеплил жемчужину. «Илль» тут же успокоился и перестал плясать. Песня испуганно отдалилась, и бриг медленно, изящно лавируя, двинулся между иглами.

Ланцео удивленно вздернул брови, даже свесился через борт, едва успев дернуться назад от острия иглы. Боцман что-то снова зашептал ему, активно жестикулируя и кивая на каюту, потом вовсе выудил из-под рубахи мятую карту. Капитан скривился, но все же кивнул согласно. Развернувшись на каблуках, он ушел на нижнюю палубу и спустился в трюм.

Плотно стоящий частокол игл прошел справа – бриг вырулил по самому крайнему течению, так близко к границе Дороги, что любой мог рассмотреть ее похожие на стенки тоннеля призрачные очертания. Через серую мутную дымку проглядывала чистая вода и непонятные острова – то ли реальные, то ли навеянные обманчивым туманом, как мираж в пустыне – небо и пухлые облачка. Казалось бы, протяни руку и ты окажешься там, под солнышком. Кин очень не завидовал осмелившимся это сделать.

Из серой, покрытой ряской воды высунулась тонкая игла. «Илль» шел прямо на нее и лавировать уже некуда. Соседнее течение само подставило свою ленту, мягко подняло бриг выше, покачав в ладонях, и перекинуло дальше. К предпоследней череде каменных стражей. Кин уже не стал удивляться.

Мимо метнулся Карлос, заскочил в каюту капитана, выбежал обратно с ворохом тряпок. Бриг вилял змейкой. Позади раздался грохот – стена скал врезалась в иглу и та, треснув во второй трети, рухнула в воду. Скала на миг замешкалась и ринулась вперед еще быстрее, перемалывая костяные ребра, расчищая себе путь.

– Придется сойти, – сам себе повторил Кин.

– Мастер, мы сможем? – юнга загипнотизировано пялился вдаль, в клубившуюся, ставшую молочной туманную дымку.

– Сможем, Мани, сможем, – сквозь сжатые зубы ответил «проводящий», бриг последний раз резко вильнул и выскочил в широкую полосу чистого течения.

Справа замаячил разрыв – кусок полотна дороги треснул, как старая простыня. Салокин развернул корабль, направив точно в прореху. Дорога вздыбилась волнами, вздохнула и выпустила их в чистый океан.

– Кин, ты как? – шепот был не в голове, а рядом, и «проводящий», на миг забыв про тошноту и головокружение, обернулся.

Наилли, в великоватой одежде Ланца, стоял в нескольких шагах от него. Бледный, с мокрой косой, но на ногах, свободно на палубе… карман штанов тяжело оттягивало вниз, тонкая цепочка выглядывала из-под края рубахи. Капитан удовлетворенно улыбался, оглядывая сияние красок и солнца. После Дороги сирен приветливым казался даже ощетинившийся изгрызенный берег Малахитовых скал.

– Добрались, слава всем борделям Контраттоса, – Карлос стащил шляпу. – Молодец, парень! Не подвел! Шкипер, отлично. Дай «проводящему» передохнуть, дальше мы сами, по старинке. Шевелитесь, сонные клуши!!!

Салокин обессиленно сполз на доски, привалился спиной и вытянул ноги. Наилли присел на корточки, но Ланцео тут же дернул его за руку.

– Идем, Илль, «проводящему» надо отдохнуть и отоспаться. Не бойся, бриг пойдет сам или я подхвачу.

– Но…

– Идем, я сказал, – капитан силком потащил юношу прочь.

Кину оставалось только бессильно скрипеть зубами.

Все-таки Наилли рассказал бывшему пирату, что может превращаться даже в океане. Голова раскалывалась от боли. Непривычно мирный плеск заставлял вслушиваться, ища эхо песни. Мимо пронеслась обычная живая чайка, истошно прокричала в высоте и повернула к берегу. Команда, ожившая на свежем воздухе, усиленно суетилась, выполняя приказы боцмана. Даже Мани повеселел и шустро сновал между палубой и кубриком, что-то вытаскивал из трюма.

Кин осторожно оттянул ворот – на цепочке висел обломок оправы медальона. Кварц изошел мелким песком. Жемчужина тлела ласковым угольком. Теперь ход за Ланцео. А его задача выспаться и быть готовым к любому исходу. Наплевав на все, Кин спустился в трюм, забрал шерстяное одеяло и свернулся в углу, мгновенно провалившись в глубокий сон.

====== Часть 14. Погоня ======

Охранка недовольно вскинулась, натянулась, сообщая хозяину, что кто-то покушается на ее целостность. Не открывая глаз, Салокин подобрал «поводья» и едва не выпустил, получив по рукам фиолетовой вспышкой. Пока он спал, Ланцео поставил дублирующие основные узлы аметисты, не тронув амулеты, только охранку, окружив бриг своей собственной схемой. Умело, ловко и со знанием дела. Выругавшись, «проводящий» аккуратно подобрал «поводья», слегка встряхнул и накрыл сразу обе схемы. Чужая воспротивилась на мгновение, а потом послушно откликнулась. Кин выдохнул. При случае, он все равно сможет перехватить управление «Иллем».

Бриг миновал Малахитовые скалы, не сделав остановки, и теперь шел прямым курсом на запад, рассекая свободную акваторию. Они не отклонились от курса, не свернули на юг, даже миновали предполагаемую точку встречи с «Любовником моря». Ланцео поменял свои планы?

С трудом расправив затекшие конечности, Кин потянулся. Трюм пустовал, как вымер. Густой солнечный свет окрасился алым, закатное солнце почти скатилось за синюю кромку чистого горизонта. Над ними вставала бледная пугливая луна со срезанным краем.

– Выспался, мастер? – боцман, как всегда, с сигарой и в шляпе, подхромал ближе. – Молодец. Идем на всех парусах, капитан ведет, потому что Имс куда-то делся. Паренька не нашли на всем судне, не иначе, как за борт свалился еще на Дороге. Ты не слышал?

– Нет, – Кин спокойно встретил прищур глаз старика, выдержал, не поморщившись, и зевнул.

– Да не дрейфь, – усмехнулся Карлос. – Даже если ты его выкинул, верю, что за дело. Не нужен он больше. Кстати, у меня к тебе деловое предложение, старпом. Слышь, нет?

Салокин настороженно кивнул. Боцман поскреб шею, покосился на запертую, как обычно, каюту капитана, собираясь с мыслями.

– Ты мне нравишься, – сообщил он Кину, хлопнув его по спине. – Таких проводящих днем с огнем хрен еще когда найдешь. Кусок Дороги отмахать с такой скоростью, да на простом камешке, это дорогого стоит. Контракт у тебя хороший, но… я замолвил за тебя словечко перед шкипером. Контракты матросни заканчиваются у Малахитовых скал, только твой до Самшитового города, но и в нем есть лазейка. Можно бумажонку аннулировать прямо за красивыми зелеными горами, которые мы как раз миновали. Видел губернаторского сыночка на борту?

– Угу.

– Вот тебе и «угу», из-за него весь сыр-бор. Ты-то знаешь, кто он, поэтому первый кандидат на корм рыбам. Дальше объяснять?

– В общих чертах, я понял. От меня что требуется?

– Вести дальше, куда скажут, не лезть под руку шкипера и не замечать странностей вокруг. Осилишь?

– Вполне, – равнодушно пожал плечами, Кин. – Монетку накинете?

– А то! – радостно осклабился боцман. – Говорил шкиперу, что ты умный малый. Накинем, накинем. Теперь о главном.

Карлос махнул рукой на северо-восток, сунул потрепанную подзорную трубу.

– Видишь во-о-он тот кораблик, мастер?

Кин присмотрелся. Ровно за ними, закладывая хищную дугу, пристраивался крупный фрегат с алыми флагами Контраттоса на мачтах. «Проводящему» очень не понравилась скорость, с которой фрегат их догонял.

– Уйдем? – боцман плюнул сигару.

– Сколько я проспал? – Кин вспоминал карту этой части акватории.

– Часов пять-шесть. Мы обошли Малахтовые скалы, осталась пара часов до разрыва на Дороге. По картам – не самый удачный способ вернуться на путь…

– Если не хотите попасть под их гарпуны, то нормально. Мне нужен контроль над бригом.

– Это к шкиперу, – Карлос с сомнением потер подбородок. – Не знаю, стоит ли сейчас соваться.

– Времени нет, надо уходить. Дьявол что разберет с этими секретами богатых, то один пацан, то другой. Чего им дома-то не сиделось? Мало груза, из-за которого весь океан трясет на нашем курсе?!

– Не ворчи, – примирительно хмыкнул боцман, оценив вспышку «праведного» гнева. – Иди к шкиперу, чего уж.

Кин сорвался с места. Короткий стук, и он весь обратился в слух. Тишина. Потом шаги. Растрепанный злой, как тысяча дьяволов, Ланцео приоткрыл дверь узкой щелью.

– Какого? – рыкнул капитан. – Что надо?

– Капитан, фрегат Контраттоса нас нагонит очень быстро. Надо возвращаться на Дорогу. Отпустите охранку, мне нужен полный контроль. Или вы сами поведете? – нахально ухмыльнулся «проводящий».

Ланц выругался. Его план встретиться с «Любовником моря» летел в пропасть, с фрегатом губернатора на хвосте не порезвишься, и ни о каком тайном побеге речи и быть не могло. Очень хотелось сорвать злость на некстати сунувшемся мастере, но без него Дорога закрыта. У бывшего пирата просто не хватало сил провести сложным путем бриг, а русалка бесполезна без опыта океана.

– И мне нужна ваша карта, покажете, где выходить, мне Карлос пару вводных дал, – Кин продолжал нагло тянуть улыбку, прикидываясь падким на наживу спецом, сообразившим, где подзаработать лишнего золотишка.

– Веди пока просто к разрыву, – огрызнулся Ланцео.

– Нет, если хотите выйти в нужной точке, а не под гарпуны фрегата – если нашел нас здесь, то найдет потом. Возможно, на грузе какая-то метка или…

– Мрак с тобой, заходи, – капитан распахнул дверь, пропуская «проводящего в каюту», и с грохотом ее захлопывая у него за спиной. – Побыстрее и вали. Охранку я снял.

Наилли сидел, забившись в кресло с ногами, на щеках горел гневный румянец, глаза сверкали. Растрепанная коса топорщилась острыми подвесами, как плавниками, а ожерелье сбилось набок. Увидев вошедшего, он дернулся было вперед, но застыл, вцепившись в подлокотники, кусая в бессилии губы.

Ланцео расправил на столе карты, не глядя на юношу. На полу валялись несколько свертков, книги, столовые приборы и разбитая бутылка вина. Алая лужа напоминала кровь, растекалась густо, впитываясь в охристо-желтую древесину.

– Вот смотри, – Ланц шелестнул бумагой, вытаскивая из-под завала тонкий лист, на котором от руки была набросана совсем свежая карта мелких вкраплений диких островов Дороги, вплоть до Бегущего рифа. – Мы сейчас вот тут. Разрыв здесь. Выйти надо тут, больше никого не ждем, идем прямым курсом до основания открытой акватории. Выходим тут.

– Это сильно южнее Самшитового кряжа, – Кин исподлобья коротко глянул на Наилли. – Зачем такие сложности? Проще по прямой, до Бегущего, и там уже выйти легко и свободно. Лишние несколько часов, не больше.

– Мастер, – вкрадчиво зашипел капитан, – твое дело вести и не задавать лишних вопросов, Карлос не объяснял?

«Один из мастеров «Любовника» его предал, – раздался в голове голос Наилли. – Сообщил отцу. За нами идет губернаторский корабль. Ланц меняет планы на ходу, хочет проскочить Дорогой дальше, за кряж, там перегруппироваться со своим кораблем».

– Как скажете, капитан, – покорно склонил голову Салокин. – Как скажете. Идем полным ходом к разрыву. На Дороге тряхнет, песня будет ярче и чище. Будьте готовы к сюрпризам. Поднимайтесь, когда входить будем – лишняя пара глаз пригодится. А вы неплохой «проводящий». Раз Имс куда-то делся.

Ланцео сел за стол и свел пальцы домиком, пристально глядя на Кина, пытаясь влезть ему в голову и понять, упоминание Имса – предупреждение, или просто обмолвка.

– Один не справишься?

– Справлюсь, – Кин улыбнулся, – но если предложение Карлоса в силе… ваше предложение в силе, то лучше вам видеть, что и как я делаю.

Наилли нахмурился, а капитан наоборот, с ухмылкой расслабленно откинулся на спинку стула.

– Хорошо, мастер, покажи работу. Свободен.

Салокин коротко поклонился, подражая манере Карлоса, мечтая двинуть капитана стулом по хребту, но приходилось сдерживаться. Не прекращенный контракт не простит открытого нападения.

– Илль, извини, я сорвался, – Кин замер за порогом, жадно ловя едва слышные слова сквозь неплотно закрытую дверь. – Ты должен понимать, что сам меня провоцируешь.

– Я не давал тебе повода, – возразил Наилли, и «проводящий» поразился холоду в голосе русалки, так мог бы говорить Арман де Винеско, но никак не его сын. – Тем более, поднимать на меня руку.

Капитан замолчал. Слышно было, как он поднялся из-за стола, подошел ближе к креслу юноши.

– Теряю голову рядом с тобой, ты знаешь. Слишком хочу. А теперь, когда ты можешь превращаться даже в воде, не понимаю, почему отказываешь? Что изменилось? Разве не я плюнул на многолетнюю дружбу и сотрудничество, выгодное весьма, ради тебя? Не кажется, что ты мне все-таки немного должен?

– Мы говорим о долгах, Ланц? Не рановато ли? Ты не сдержал слово пока.

Кин со злости сжал «поводья» так сильно, что бриг рванул с места в карьер, как норовистая лошадь, спущенная наконец с корды. Над палубой взлетела ругань и проклятия, даже боцман неодобрительно покосился на «проводящего», но потом вспомнил про фрегат и не стал ворчать. В каюте со звоном прокатилось и упало что-то стеклянное, помянул дьявола Ланц. Наилли охнул.

«Пришпоренный» «Илль» во много превосходил по скорости тяжелый фрегат, но и там «проводящий» был не дураком. Сообразив, что в чистой воде беглеца не догнать, он пошел по дуге, ловя ближайшее течение и двигаясь не за счет силы ветра, а за счет мощности медальона мастера. Рискованно, чревато потерей камня, но оправдано, если нужен короткий быстрый рывок. Злой Ланцео выскочил на палубу, быстро сориентировался и велел ставить все паруса, ловя попутный ветер. Фрегату оставалось не так много до возможности спустить тетивы гарпунов, уже остро щетинившихся под открывшимися люками.

– Не успеваем, – Карлос нервничал. – Вооружения минимум. Уводи нас, сынок, хоть взлетай, мне все равно, но если эта тварь большеротая нас догонит, продырявит, как рыбацкую лодку…

Срывая собственную злость и досаду, Салокин развернул бриг почти на месте, накрыл ладонью ожог, притворяясь, что обращается к медальону, и направил корабль прямо сквозь непроницаемую и невидимую стенку Дороги сирен. Повинуясь зову алой жемчужины, путь разошелся трещиной, проглотив наглого вторженца и сыто срыгнув молочно-белым туманом. Фрегат остался ни с чем.

Дорога встретила их шквальным ветром и ледяным дождем. Крошечные кристаллики больно ранили, резали кожу, барабанили по палубе, собираясь ледяной крупой. Матросы споро накинули кожаные куртки, повязали платки и принялись крепить паруса. Брешь окончательно затянулась, на людей обрушилась во всей мощи и ужасе песня сирен. Никакого эха – мелодия звучала чисто, громко, исходя переливами. Карлос сорвал голос, предупреждая и отдавая команды, все равно, двое сорвались за борт, заслушавшись, потерявшись в волшебных звуках. «Проводящий» встряхнулся, отгоняя холод и озноб. Жемчужина настроилась на биение его сердца и начала разгораться. Охранка вспыхнула видимыми радужными лучами, и пение отступило, свернувшись до едва различимого шепота.

– Кин, прости, – Наилли беззвучно возник рядом, держась на расстоянии руки. – Я должен был помочь, но не мог из проклятого аквариума. Я устал быть просто красивым украшением, которое продают или меняют.

Русалка сжал кулаки. Он дрожал от холода, босой, в одной просторной рубашке, но упрямо не уходил, хотя капитан уже дважды окликнул.

– Не стой тут, Илли, – едва шевеля губами, произнес Салокин, – тебе не место среди матросни… Ланц прав. Скройся.

Юноша шмыгнул покрасневшим носом, тоскливо вздохнул и ушел, звеня ножными браслетами. Кин только теперь заметил, что он прихрамывает, с трудом переставляя правую ногу… в правом кармане лежал золотой шар. Маяк и охранка. Салокин через жемчужину остро чувствовал исходящее от него тепло.

– Сколько нам идти до точки выхода? – Ланцео проводил глазами Наилли, зыркнул на любопытно уставившихся вслед юноше матросов – те тут же опустили головы, засуетившись с канатом.

– Не знаю, – Кин даже не стал скрывать раздражение. – Фрегат за нами не пойдет через прорыв, но дальше есть вход. Если их «проводящий» силен – они двинутся следом.

– Наше преимущество скорость, – Ланцео утер кровавый потек на рассеченной щеке. – Бриг намного легче и маневренней.

– Здесь нет места для маневра. Только скорость. Это самое спокойное место дороги, широкие течения, почти нет хищных скал. Только спруты… но они не любят дождя.

Слова Кина оказались пророческими. Сильно отстав, фрегат, все же, нашел вход и вступил на Дорогу. «Проводящий» был опытным и рисковым. Огромный корабль развернулся, выбирая самое стремительное течение, и попер напролом, не обращая внимания на короткие короны сталактитовых наростов на закаменевших и давно мертвых осколках скал. Обшитый дополнительной защитой киль взрезал плотный ковер водорослей, старавшихся задержать.

Салокин выжимал из брига все возможное, меняя течение одно за другим, выискивая самые быстрые и узкие потоки, швыряя корабль из стороны в сторону, уже не церемонясь на поворотах. Команда со священным ужасом косилась на мелькающие серые тени, груды каменного мусора, проскакивавшие мимо, как верстовые столбы на сухопутных перевалах. Боцман смотрел в трубу за фрегатом, начавшим медленно отставать, но упрямо рвавшимся следом. По серому мрачному небу прошла стая призрачных скатов. Мерно взмахивая плавниками-крыльями и сияя белыми мягкими подбрюшьями, они скользили свободно и плавно, с легкостью держась рядом, как золотые дельфины, проходили сквозь мачты и белые простые флаги. Боцман засвистел, предупреждая об опасности. Скаты никогда не нападали, но стоило живому человеку их коснуться, призраки выпивали жизнь, на короткое время сами обретая плоть и бросаясь штурмовать границы Дороги.

Капитан, все время стоящий у руля, приказал распустить верхние паруса, отвлекая скатов на большие белые полотна. Салокин скинул скорость, пропуская стаю вперед. Ледяное крошево перестало сыпать, зато ветер усилился, закручивая короткие смерчи и вытягивая струи из поверхности воды узкими крутящимися водоворотами. «Иллю» пришлось лавировать, еще замедлившись. Фрегату смерчи были не почем, и он снова стал приближаться.

– Дьявол! Мы можем его заманить куда-то и посадить на скалы? – Ланц нервно стискивал рукоять сабли. – Здесь есть подводные рифы? Бриг легче…

– Еще дальше начнется владение кораллов, там корон несчетное количество, – Салокин забрал у капитана трубу, прикинул на глаз расстояние до преследующего корабля. – Придется, в любом случае, ползти по узкому фарватеру, но его надо знать, чтобы пройти. Кораллы старые, живые, фрегат пробьют. Можем рискнуть.

– Действуй, – Ланцео тронул свою схему, но аметисты не отозвались. – Ты меня блокируешь?

– Блокирую, капитан, – Кин не повернул головы, наблюдая за соседним течением, резко забирающим прямо в границу, «Илль» шел очень близко, почти соскальзывая. – Хотите выбраться – корабль веду я, решите сами – бога ради, тогда умываю руки.

– Наглеешь, мастер.

– Жить хочу. Не мешайте…

Бриг неудачно склонился под порывом ветра и все-таки свалился в ненужное течение. Жемчужина обожгла. Поток вздыбился, выгнулся дугой, приподнимая «Илль», Кину оставалось только свести его обратно. Сразу же за кормой на почтительном расстоянии пристроился один из скатов. Призраки никогда не сопровождали корабли, многие говорили, что они даже не замечают их, пока не пройдут сквозь живую плоть.

Салокин выругался. Фрегат сократил расстояние, но застрял в переплетенных водоворотами течениях, вынужденно приостановился, рыская волком в поисках нужного.

Дорога выворачивалась петлей, вязалась в узел, сейчас надо было аккуратно двигаться, чтобы не врезаться в границы, обойти очередной остров погибших кораблей, не разбудив спрута. Потом крошечная передышка и коралловое царство.

Скала встала так внезапно, что уклониться от нее не успел бы никто. Кин дернул бриг в сторону, глубоко зацепив бортом стенку Дороги, но уже понял, что опоздал. Каменный язык с жадностью лизнул днище, снимая толстую стружку и вместе с ней узловой амулет. Камень жалобно тренькнул, обрывая связи, и ушел в серую муть воды. Следом посыпались аметистовые точки охранки, выдав, как их привязывали и на что ориентировали. Салокин поморщился. Боль от жемчужины ушла в руки и грудь, на миг перехватило дыхание. Капитана же скрутило основательно. Он закашлял, тяжело навалившись на рулевое колесо, борясь с дурнотой и накатившей слабостью. Аметист тревожно мерцал.

– Мастер! – угрожающе рыкнул Ланц, продышавшись. – Какого дьявола?!

Кин не ответил, уводя бриг из-под второго удара. Обезумевшие скалы одна за одной выстреливали следом, откалывались и барабанили крупными осколками снизу. Внутри брига гулко бухало. Из каюты выскочил Наилли. Дорога, почуяв встревоженную русалку, вздыбилась волнами. Призрак ската ушел вверх, по касательной прошивая паруса, растворяясь в опускающемся густом тумане. Карлос снова засвистел, матросы расставляли в специальные крепления фонари, задирали шторки, сдерживая мглистую пелену белесым светом. Каменное крошево вспенилось гейзером, одновременно узкий лепесток проскреб по днищу с другой стороны, ударив под второй узловой камень, едва не вывалившийся от сильного сотрясения. Осколками ранило несколько человек, Кину тоже прилетело в живот мелкой иглой. Рубашка окрасилась кровью от царапины, голоса сирен торжествующе взвыли. Салокин сжал «поводья». Бриг удивленно присел, почуяв прежнюю жесткую руку. Еще две скалы высунулись впустую, промазав, а третья зацепила краешком корму. «Илль» прошел опасное место, немного потеряв в скорости.

Фрегат боролся с неодушевленными хищниками совсем близко, но сейчас «проводящему» было не до преследования.

– В каюту, я сказал! – Ланцео уже орал.

Наилли, красный от ярости, демонстративно вытащил из кармана золотой шар и уронил на палубу. Доски жалобно хрупнули.

– Я останусь здесь, пока могу помочь.

– Хватит! – капитан грубо рванул цепочку, но лишь ободрал до крови ладонь. – Упрямый мальчишка, перестань вести себя как горделивая шлюха. Какая от тебя помощь?! Пшел в каюту! Живо! Пока тебя к чертям…

На скулах Ланцео вздулись желваки, лицо перекосило от злости. Он занес руку, отвесить строптивцу пощечину…

– Капитан! – Кин перехватил локоть бывшего пирата, загораживая Наилли спиной и указывая за корму. – Фрегат пройдет скалы быстрее нас, у него рисков меньше. Ставим паруса, будем использовать местный ветер.

– … … – Ланцео не сдержал мата, но до затуманенного рассудка дошел смысл сказанного. – На ветрах путей нельзя ходить, паруса только раздерем.

– Можно, просто этого никто не делал. Надо растянуть охранку выше, до кончика мачт. Сложнее, придется отпустить песню, но в прошлый раз ее выдержали. Командуйте…

– Хорошо, сейчас…

– Сейчас, капитан, – с нажимом повторил Кин, вплотную подступаясь к взбешенному мужчине. – Или будет поздно. Я не вечный, а теперь у нас нет основного амулета.

С грохотом разлетелось острие скалы, оросив палубу каменными осколками. Шагнувший в сторону Ланцео отвернулся, оберегая глаза и лицо, а Кин инстинктивно закрыл собой Наилли, прижимая к палубе. Юноша вцепился в него ледяными пальцами. Ноздри привычно защекотало запахом океанского бриза.

– Шкипер! – заорал снизу боцман. – Что делаем? Нас порежет на лоскуты этой дрянью.

– Ставь паруса, Карлос, – капитан перегнулся через перила. – Будем прорываться. Всем надеть жилеты, держитесь, сукины дети, не раскисать из-за пары царапин.

– Илли, вернись в каюту, прошу тебя, – зашептал Кин, борясь с желанием ощупать русалку с головы до ног, убедиться, что его не задело. – Не нарывайся, все на взводе.

– Я могу помочь, – упрямо сверкнули серые глаза, юноша набычился, выворачиваясь из-под руки. – Знаешь, что могу.

– Для этого не обязательно торчать тут. Глаза не помогут, мне нужна только поддержка.

– Медальон? – спохватился Наилли, потянув ворот и не увидев молочно-прозрачного камня.

– Фрегат! – заорали с мостика. – Шкипер! Он открыл гарпунные люки.

– Дьявол, – Салокин вскочил на ноги, вырывая у капитана подзорную трубу. – Он обвешан двойной охранкой. Значит сильно тяжелее и громче…

Серым монстром тяжелый корабль неуклонно догонял, четче проступая в тумане. Он не сменил курса, шел в фонтане каменных брызг, срезая килем все, что рисковало сунуться. Мрачными размытыми пятнами алели флаги Контраттоса.

– Что предлагаешь, сынок? – Карлос, задравши голову, прикрывал лицо предплечьем.

– Шуметь…

Подхватив ближайший фонарь, «проводящий» вырвал из пазов шторки, разбил стекло и с размаху швырнул в ближайшую груду мусора и камней, как раз проходившую близко к левому борту. Островок вздрогнул, раздался темными впадинами. Ошарашенный внезапным пробуждением, светом и грохотом, спрут выпустил щупальца, слепо пытаясь ухватить нарушителя спокойствия. Бриг легко увильнул от черного толстого щупа. Матросы по приказу капитана бросили еще два фонаря – по боку мусорной горы потек жидкий свет. С ревом спрут, похожий на надутый дирижабль на толстых канатах-щупальцах, высвободился из «домика», рухнул с плеском в воду. Бриг проскочил под аркой из щупальца, задев его мачтой. Дерево натужно заскрипело, но не треснуло, только флаг остался висеть на одной из присосок. Вынырнувший спрут забурлил, зарычал, пуская в воду чернильные пятна, и ринулся вперед на первое, что увидел – фрегат. Сверкнули гарпуны. Звонко отскочили от толстенной шкуры. Ярко вспыхнули звезды охранки. Фрегат подставил чудовищу бок, вогнав несколько крючьев в раззявленную пасть.

Оставив фрегат сражаться, бриг ускорился, ныряя из течения в течение, мчался к повороту, стремясь скорее добраться до второго по сложности препятствия на Дороге – кораллового царства. Обширная территория так густо и плотно поросла серыми коронами, что издали они сливались в сплошную кружевную поверхность. Пройти по безумному лабиринту казалось невозможно.

Ланцео ругался постоянно, отдавая команде приказы. Матросы носились туда-сюда, как ужаленные, перекидывая мобильные паруса, убирая и разворачивая носовые. Карлос дублировал приказы, подгонял, рыкая на Мани, который крутился под ногами, сгребая каменную и ледяную крошку – большинство, как и Кин ходили босыми, кровь по палубе уже текла ручьями, смешавшись с водой. Как будто тут забивали крупное животное. Наилли упрямо стоял на верхней палубе, придерживая растрепанные волосы и сглаживал волны. Послушные воле полукровки, они округлялись, успокаивались, становясь безобидными бурунами. Ветер наполнял паруса, Кин вытянул охранку только собой, поставив вровень с мачтами, не позволяя воздушному хлысту вспороть полотнище. За ними с грохотом валились скалы, вода кипела вокруг сражающегося фрегата. Но постепенно вой спрута становился все тише и тише, чудовище слабело, проигрывая людям.