Текст книги "Северус (СИ)"

Автор книги: shellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Глава 13

Рыжеволосая девочка стояла возле старых качелей и мрачно смотрела на тупик Прядильщиков, который темнел там, за мостом, пересекающим грязную, дурно пахнущую речку. Близость фабрики делала ее абсолютно непригодной для купания. А сейчас, покрытая тонким ненадежным льдом, река вызывала еще большее отвращение, чем летом.

Это Рождество было первым, не принесшим девочке никакой радости. Она качнула качели. Несколько лет назад она именно здесь впервые увидела темноволосого, очень серьезного мальчика в нелепой одежде. Он важно говорил про то, что будет учиться в Хогвартсе, а она тогда даже не знала, что это такое. Ей, по правде говоря, было наплевать. И на мальчика ей по большому счету тоже было наплевать. Но он ходил за ней как привязанный, и совсем маленькой девчушке льстило, что у нее появился свой собственный рыцарь, готовый для нее на все. Она поняла это в тот день, когда уговорила Северуса использовать вместо качелей длинную веревку, привязанную к ненадежной ветке старой ивы, росшей над рекой.

Он тогда упал, когда ветка надломилась, повредил руку, и его даже в итоге выпороли, но он так и не признался, кто был инициатором той безумной идеи, в результате которой они могли запросто утонуть. Северус настаивал на том, что был один.

Вот тогда Лили и поняла, что может положиться на него. Что может делать с ним все, что захочет. Это все еще не делало его привлекательнее в ее глазах, но вселяло чувство превосходства, уверенности в себе.

А потом все кончилось. Лили могла с точностью до минуты сказать, когда все кончилось. Это случилось в поезде: Северус внезапно замер, перепугав ее, а когда очнулся, то перестал обращать на нее внимание. А может, это случилось чуть позже, когда в купе ворвались Поттер с Блэком. Лили тогда впервые увидела, что Северус может дать кому-то отпор, и впервые почувствовала, что ей это его качество нравится. Вот только поздно она почувствовала, что Северус ей все-таки нравится, потому что, похоже, именно в ту самую минуту она разонравилась ему. Лили прочла это в его темных глазах, которые никогда еще не смотрели на нее так неприязненно.

С совершенно недетским чутьем, которое больше подходило уже взрослой женщине, а не одиннадцатилетней девочке, Лили осознала, что перестала быть для Северуса центром Вселенной.

Это было обидно. Так обидно, что девочка проплакала всю свою первую ночь в Хогвартсе, а утром, умывшись и посмотрев на себя в зеркало, она решила, что без борьбы не сдастся.

Первое, чего она добилась – застолбила себе место рядом со своим так изменившимся рыцарем на всех парных занятиях. Она была еще ребенком и не знала, что нужно делать, чтобы вернуть себе его расположение, поэтому действовала интуитивно.

Зачем Лили все это было вообще нужно, она не могла ответить даже самой себе. В первую очередь, конечно, в ней говорило уязвленное самолюбие. В тот момент, когда она отошла от него следующим утром и направилась к своему столу, в хорошенькой головке созрел старый как мир план мести: снова влюбить его в себя, а потом отвергнуть его дружбу, желательно при большом скоплении народа.

Но все пошло наперекосяк. Бывший друг ни в какую влюбляться не хотел. Все в ней, что раньше вызывало у него просто щенячий восторг, теперь его раздражало. Это было хорошо заметно по его холодности, по его равнодушию. Казалось, что Северусу все равно – жива еще та, кого он совсем недавно называл лучшим другом, или ее уже похоронили.

А потом в школе начали твориться какие-то нездоровые вещи. Старшекурсники все время шушукались по углам, а растерянные первокурсники не знали, как на все это реагировать.

Один бывший друг с любопытством поглядывал на происходящее с какой-то странной полуулыбкой. У Лили даже мелькнула мысль, что все события непонятным образом вертятся вокруг него. Как будто с Северусом в упорядоченный и стабильный магический мир ворвался Хаос.

Да еще и эта его изменившаяся внешность. Он всего-то остриг волосы, но больше не выглядел слишком серьезным и одновременно безумно неуверенным в себе мальчиком. Что-то в нем изменилось в том купе, он как будто враз стал на десяток лет старше, а по прошествии нескольких месяцев Лили внезапно поняла, что ее саму никакая сила не способна оттащить от бывшего друга.

С веселым ужасом девочка осознала, что сейчас она сама будет врать из-за него. Будет говорить, что была одна, если вдруг они что-то натворят, будет устраивать грандиозные выволочки Поттеру и Блэку, если они не оставят попыток задеть ее рыцаря, будет… дальше фантазия пока буксовала, но Лили понимала, что попалась в собственные силки, и не чувствовала себя от этого плохо.

Плохо ей было из-за того, что Северус все еще не обращал на нее никакого внимания.

Лили вздохнула и снова посмотрела на противоположный берег. В руках она держала коробочку с рождественским подарком, приготовленным для Северуса. Это был небольшой набор волшебных шахмат, который она упросила купить ей в Хогсмиде старосту девочек своего факультета, Алису Рейвен. Маленькая, круглолицая, всегда улыбающаяся девушка ей очень нравилась, и Лили, как и многие с их факультета, да и не только, думала, что они с высоченным крепким Фрэнком Лонгботтомом составят прекрасную пару. Может быть, когда она вернется в школу, им объявят о помолвке? Это так романтично... Лили на мгновение закрыла глаза.

– Лили, что ты здесь делаешь? – строгий голос за спиной заставил девочку вздрогнуть.

– Папа? – она удивленно оглянулась. Было слегка за полдень, а отец не имел привычки следить за дочерьми, пока они выполняли несложные правила, установленные им дома. К первому правилу относился запрет на прогулки позднее восьми часов вечера, что безумно раздражало вошедшую в подростковый возраст Петунью, у которой появился приятель. – Я хочу навестить Северуса, – она покрутила в руках коробочку, украшенную кокетливым бантиком.

– Лили, вчера произошел инцидент с твоим школьным другом, – Джон кивнул в сторону тупика. – Ты же собираешься пойти к Снейпам, чтобы отдать подарок?

– Да, – девочка с тревогой посмотрела на отца. – А что случилось?

– Видишь ли, Лили, твой Северус вчера просто исчез из комнаты, а затем появился спустя четыре часа, как ни в чем не бывало. Говорить, где он был, парень отказался.

– Ты хочешь, чтобы я попыталась это выяснить? Но, папа, это подло, я не могу выпытывать у Северуса его тайны! Да он мне все равно ничего не скажет, – Лили сердито посмотрела на отца.

– Нет, ты не поняла, – Джон улыбнулся, наблюдая, как дочь готова броситься на защиту своего приятеля.

«Жаль только, что детская влюбленность чаще всего недолговечна», – подумал он. Мальчик ему вчера понравился, особенно его уверенность и способность держать себя в руках, учитывая, что всем находившимся в комнате людям было прекрасно известно, что его накажут, если это исчезновение, переполошившее родителей, было своего рода шуткой.

– Чего я не поняла? – девочка нахмурилась.

– Ты не должна ничего выпытывать, наоборот, чтобы сохранить хорошие отношения, ты вообще ничего не должна выпытывать. Никогда. Мужчины очень не любят, когда на них давят. А что-то мне подсказывает, что этот сопляк, когда немного подрастет, будет по праву называть себя мужчиной, – Джон усмехнулся, глядя на пытающуюся его понять Лили. – Неважно, года через два поймешь, а сейчас просто запомни. Мне всего лишь нужно, чтобы ты спросила, не в порядке ли вещей подобные исчезновения. Чего нам с матерью следует ждать?

Лили рассеянно кивнула.

– Петунья дома? – внезапно спросила она. Если у Снейпов она столкнется с уже становившейся привычной отчужденностью Северуса, то быстро вернется домой. А выслушивать при этом подначки сестры Лили не хотелось.

– Нет, – Джон внимательно посмотрел на дочь. – Говорит, что пошла к подруге.

– Я даже знаю, как зовут эту «подругу», – Лили скорчила гримаску. – Вернон Дурсль ее зовут.

– Вернон неплохой парень.

– Мне он не нравится.

– Лили, главное, чтобы он нравился Петунье. Твое мнение, конечно, очень важно для сестры, но оно не решающее. Постарайся найти в Верноне положительные качества.

– Это будет сложно, – пробормотала Лили.

– Ну, в Северусе же ты их нашла.

– Как ты можешь сравнивать Северуса и Вернона? – возмутилась девочка.

Джон тихонько рассмеялся.

– Петунья о Северусе Снейпе еще худшего мнения, чем ты о Верноне, – Лили продолжала сердито смотреть на отца, а тот кивнул в сторону тупика. – Тебя проводить?

– Нет, просто постой здесь, пока я в дом не войду, – попросила Лили отца и решительно направилась к мосту.

Чем ближе она подходила к двери крайнего дома, тем быстрее куда-то испарялась ее решимость, уступая место неуверенности и страху.

– Ты же гриффиндорка, – прошептала девочка. – Чего ты боишься? Не съедят же тебя здесь, – и, протянув руку, Лили собралась постучать.

Дверь открылась до того, как она успела это сделать. На пороге стоял высокий здоровый темноволосый мужчина, а за ним показалась женщина, в которой Лили с трудом узнала Эйлин. Мать Северуса тоже изменилась. С ее лица исчезло затравленное выражение. Волосы были приведены в порядок, а мантия, слегка преобразованная, что придавало ей вид элегантного пальто, выгодно подчеркивала стройную худощавую фигуру женщины. Самое же невероятное заключалось в том, что отец Северуса был трезв, а трезвым Лили его никогда раньше не видела.

Вчерашний вечер закончился тем, что Северус заперся в комнате, желая избежать экзекуции, а Тобиас разрешил Эйлин приготовить зелье, убирающее все следы похмелья, которые оставались неизменными спутниками Снейпа на протяжении последних десяти лет. Затем он, почти не колеблясь, выпил зелье, приглушающее его тягу к спиртному, которое робко предложила ему жена. Он тогда только спросил, почему она не подливала его ему тайком?

– Потому что я, несмотря ни на что, люблю тебя, – вздохнула Эйлин. – А что-то делать тайком – это бесчестно.

Тобиас ничего не ответил, просто залпом выпил предложенное мерзкое на вид, да и на вкус зелье. А ночью они впервые за последние три года занимались любовью.

Северус выполз из комнаты утром. Ему сильно хотелось есть. С мрачным видом он протянул отцу ремень, который Тобиас никак не мог с утра найти.

– Давай быстро только, есть хочется, – произнес Северус, чем вызвал просто гомерический хохот отца.

– Что бы ни говорил твой папаша, – он покосился на безмятежно суетящуюся Эйлин, – а Северус – мой сын.

После завтрака Снейпы решили сходить по магазинам, чтобы приобрести продукты для рождественского ужина да купить подарок на день рожденья Северуса. Самого Северуса наказали, запретив покидать дом.

Деньги у Снейпов, вопреки мнению окружающих, были. Просто они настолько увязли в личных проблемах, что совершенно не заботились о себе, да и о сыне тоже. Во всяком случае, при покупке безумно дорогой палочки, которая подошла Северусу, Эйлин ненамного облегчила семейный бюджет. Да и Принцы, хоть и вслух отреклись от дочери, тем не менее открыли на ее имя сейф и подкидывали туда золото, которым Эйлин никогда не пользовалась. Она представить не могла, сколько у нее там скопилось за все эти годы, и сейчас был хороший повод это уточнить.

Вчерашние переживания за сына сблизили ставших практически чужими друг другу людей. Мысль о том, что они могли потерять своего единственного ребенка, позволила им переоценить множество привычных нюансов их тусклой жизни. А последующие за возвращением Северуса события заставили Тобиаса собраться. Что бы ни говорила Эйлин, но он чувствовал, что от блондина, которого он вышвырнул из своего дома, можно ждать беды – а значит, нужно было мобилизовать все имеющиеся у него силы, чтобы защитить семью. Инстинкт, который был гораздо сильнее и древнее, чем вся та разгульная жизнь, которую вел Тобиас, не позволял вернуться к бутылке, когда речь шла о жизни его женщины и ребенка.

Когда он открыл дверь, чтобы выйти на улицу, то увидел маленькое прелестное создание с поднятой рукой. Из-под шапки выбивались рыжие кудри, придававшие девчушке совершенно очаровательный вид.

– Ух ты, – вырвалось у него.

– Добрый день, мистер и миссис Снейп, – прощебетала девчушка. – А Северус сейчас дома?

– Дома, – усмехнулся Тобиас, давая Лили пройти. – Он наказан. Ему запрещено выходить из дома, но принимать гостей мы ему не догадались запретить.

С этими словами Снейпы вышли. Дверь закрылась, и Лили осталась стоять в темной мрачной прихожей. Глубоко вздохнув, она стиснула в руке подарок и отправилась искать Северуса.

Глава 14

В последний день каникул Ворону разрешили покинуть дом и пойти прогуляться. До этого замечательного момента он выходил на улицу лишь однажды, чтобы купить новую мантию да несколько маггловских вещей. Все остальное время валет провел под домашним арестом, что претило его деятельной натуре.

Он помогал матери привести дом в порядок, читал и все время искал, чем бы себя занять. Ежедневные визиты Лили стали для Ворона единственным развлечением.

Когда она пришла к нему в первый раз и притащила шахматы, в которые он даже не умел играть, Ворон удивился. Но ему было скучно, поэтому он позволил ей остаться, и они до позднего вечера пытались научиться играть, пользуясь самоучителем и подсказками, часто нелепыми, самих шахмат. Игра Ворону понравилась, она заставляла думать и просчитывать варианты предполагаемых событий. Конфуз заключался в том, что он сам ничего не приготовил в подарок Лили.

Спасла положение вернувшаяся домой мать, которая заглянула в комнату и поманила его за собой, а в гостиной вручила маленький сверток, где оказалась серебряная брошка-бабочка. Лили пришла от подарка в дикий восторг и бросилась Ворону на шею.

Обнимать ее было приятно, но никаких романтических чувств Ворон к девочке не испытывал. Она была еще слишком молода, да и не во вкусе Ворона. Но он почувствовал странную нежность и желание опекать эту шебутную девчонку. Наконец определившись в своем отношении к Лили, валет окрестил ее про себя младшей сестренкой: взбалмошной, избалованной, капризной, но все-таки родной. Он не мог полностью отвергнуть девочку, ведь она была первой, кто встретил его в этом мире.

«У меня появилась самая настоящая семья. Ради этого, наверное, стоило умереть», – думал он, заложив руки за голову и глядя в потолок, когда уже лежал в своей кровати после рождественского ужина.

Лили в тот вечер забрал отец, который явился в дом Снейпов, когда они уже накрывали стол в гостиной.

На следующий день Лили вернулась; а потом прибегала каждый день, включившись в грандиозную уборку дома, на которой настоял Ворон, применив тактику жуткого нытья, перемежающегося со слезами. Родители прекрасно знали, что это все комедия, но сами понимали необходимость что-то менять в своей повседневной жизни, поэтому позволили сыну «уговорить» себя. Тем более, что мальчик все еще был наказан и мог основательно испортить своим нытьем выходные.

Через день Тобиас вышел на работу, предоставив Ворону, Эйлин и Лили издеваться над старым домом так, как они посчитают нужным. Накануне он заменил всю сантехнику и позвал одного из своих немногих приятелей-трезвенников, который был электриком, чтобы тот перетряс проводку.

На семейном совете было принято решение пользоваться маггловскими методами при косметическом ремонте, в котором нуждался дом. Единственными уступками магии были такие мелочи, как клей для обоев, отличающийся особой прочностью, да отдушки в краску, убирающие ядовитый запах.

Было сложно, но весело. Ворон прекрасно провел время. От Малфоев ничего не было слышно, и на какое-то время Снейпы позволили себе забыть про потенциальную угрозу со стороны разозленных и униженных аристократов магического мира.

Перед отправкой в школу арест с Ворона был снят, и он договорился встретиться с Лили на площадке возле качелей, сразу за мостом.

Когда валет, одетый в вязаную шапку и короткое полупальто, на котором он с ослиным упрямством настоял, отказавшись даже мерить теплую куртку, подошел к месту встречи, то увидел, что Лили была там не одна.

Рядом с его рыжей подружкой стояла девочка-подросток лет пятнадцати, тоненькая и сердитая, и крепкий, склонный к полноте, если не будет за собой следить, парень лет шестнадцати.

– Петунья, иди уже по своим делам, – бубнила Лили, раздраженно посматривая на сестру.

– Нет уж. Ты моя сестра, и мы с Верноном сначала посмотрим, как ты собираешься развлекаться со своим дружком, – поджав губы, резко сказала девушка.

– Пет…

– Лили, я не изменю своего решения! – Петунья сложила руки на груди.

– Пет!

– Лили, твоя сестра абсолютно права, – мягко прервал Лили на полуслове Ворон, подходя поближе. – Она всего лишь беспокоится за тебя. И не нужно вокруг естественного желания старшей сестры защитить младшую устраивать конфронтацию.

Петунья с удивлением посмотрела на Ворона, а Лили возмущенно сверкнула глазами, не ожидая от него подобной отповеди.

Вернон неуверенно переминался с ноги на ногу, поглядывая то на одну сестру, то на другую, то на Ворона.

В воцарившейся тишине валет подошел к Петунье и, призвав на помощь все, что он помнил об этикете, подхватил ее руку и церемонно склонился к ней, обозначив поцелуй. Наверное, со стороны это выглядело глупо: малолетний пацан изображает из себя светского льва, но Ворону было на это плевать. Ему нужно было заслужить расположение всей семьи Эванс. Из тех, кого он знал достаточно близко, они были единственными, кто мог стать его проводником в маггловском мире, и Ворон не собирался терять подобный источник информации. Отца он вычеркнул из этого списка, решив, что тот слишком долго жил с ведьмой, чтобы его видение мира не изменилось.

– Добрый день, Петунья, – он видел девушку впервые в жизни, но предположил, что с Северусом она была знакома.

Девушка застыла, не сводя взгляда со своей все еще приподнятой руки, а Ворон тем временем направился к Вернону, протянув руку.

– Северус Снейп. Маг, обучаюсь в школе волшебства Хогвартс на первом курсе.

– Э-э-э… – парень автоматически пожал протянутую руку, но выдавить из себя что-то членораздельное не сумел.

– Северус! Нам нельзя никому рассказывать, что мы волшебники! – голос Лили зазвенел.

– Ты ошибаешься, Лил, – Ворон слегка нахмурился, а Лили сразу же сбавила тон. Она уже поняла, что кричать на друга нельзя, если не хочет снова натолкнуться на стену отчуждения. – Нам нельзя колдовать за пределами Хогвартса в присутствии магглов, а также до того момента, пока мы не станем совершеннолетними. Про то, что нам нельзя ничего говорить, в законе не сказано ни слова.

Что-что, а сборник магических законов – это первое, что буквально вызубрил валет воровской колоды, просиживая целыми днями в библиотеке. С маггловскими законами дело обстояло хуже. В библиотеке Хогвартса просто не было подходящей литературы.

– Но, Сев…

– Лили, Петунья – твоя сестра, неужели ты думаешь, что она не в курсе твоей принадлежности к магам? А Вернон ее молодой человек, который, вполне возможно, войдет в вашу семью. Так что перестань говорить глупости, они тебя не красят, – Ворон повернулся к Вернону, который понемногу приходил в себя. – Чем вы занимаетесь, Вернон?

– Э-э-э… Ты говоришь, как какой-то лорд, – парень потер шею. – Может, без церемоний?

– Можно и без церемоний, – с облегчением выдохнул Ворон, запас знаний которого подошел к концу. – Так чем ты занимаешься?

– Я учусь в старшей школе, а после окончания отец даст мне должность в своей компании «Граннингс»... а что значит, что ты маг?

– Маг – значит, маг, – Ворон пытался сообразить, как описать магию, и не смог. – Это проще показать, но нам запрещено колдовать вне школы.

– Почему?

– Подозреваю, что в целях безопасности.

– Северус, – снова обратила его внимание на себя Лили, – зачем ты это рассказываешь?

– Затем, что пока мы еще не совсем взрослые, нам легче поверить в чудеса. Ты родилась волшебницей, значит, в вашей семье процент появления на свет магов выше, чем в любой другой. Где гарантия того, что у Петуньи не родится в свое время одаренный ребенок? – Петунья покраснела, когда валет заговорил о предполагаемом ребенке. А Ворон наклонился к Лили и зашептал ей на ухо: – Зачем ты настраиваешь сестру против себя и магии в целом? Чего ты этим хочешь добиться?

– Но ведь ты сам…

– Забудь про то, что было. Считай, что тот Северус умер, – жестко прервал ее Ворон. На глазах у Лили появились слезы, но она промолчала. Ворон мягко улыбнулся. – Не дуйся, это же твоя сестра. Нельзя пренебрегать семьей.

Петунья о чем-то шепталась с Верноном, а когда увидела, что Ворон повернулся к ней, неохотно признала:

– Ты изменился, Снейп.

– Все меняются, – пожал плечами Ворон. – А чем занимается фирма твоего отца, Вернон?

– Мы производим дрели.

– Дрели? – Ворон нахмурился, пытаясь понять, что значит это незнакомое ему слово.

– Ну, дрель – это инструмент такой, – Вернон попытался рукой изобразить вращающееся движение сверла. – Ты что, не знаешь?

– Нет, – честно признался валет. – Может, попробуешь нарисовать? – он указал рукой на снег. Ему захотелось разобраться, что же это такое изобразил руками Вернон.

Парень посмотрел на мальчика с некоторым превосходством и, присев, начал чертить на снегу приблизительную схему инструмента.

Ворон расположился рядом, заваливая Вернона просто гигантским количеством вопросов.

Сестры в это время шептались в стороне от парней.

Когда валет разобрался в том, что же производит фирма отца Вернона, он пришел в восторг. Еще раз уточнив детали, он сразу же представил, где можно данное устройство применить. Самое первое, что пришло ему на ум, был сейф.

– Насколько шумный этот инструмент? – деловито поинтересовался Ворон в очередной раз.

– Очень, – неохотно признался Вернон.

А Ворон тем временем обдумывал, что если сделать дрель бесшумной, да добавить некоторые элементы в виде большей разрушительной способности инструмента, то можно извлечь из этого хорошую выгоду.

Например, он получит универсальный «рабочий» инструмент, однако здесь была еще одна проблема – зависимость дрели от электричества. Также можно замаскировать магические штучки под маггловские изобретения и наладить взаимовыгодное сотрудничество. Ворон был уверен, что бесшумный инструмент будет пользоваться спросом. А это стабильный доход.

Он понял, что в первую очередь на своих занятиях по артефакторике займется именно дрелью.

– Вернон, продай мне один из образцов, – Ворон еще раз взглянул на схему и поднялся с земли.

– Да не вопрос, тебе когда надо?

– Летом, – прикинул Ворон.

– Ладно. Через Пет передам. А теперь пошли-ка в кафе, а то холодно. Я угощаю. Девчонки, пошли в «Золотую рыбку», – крикнул парень сестрам.

Петунья сразу заулыбалась, а Лили запрыгала на месте, захлопав в ладони. Из чего Ворон сделал вывод, что это заведение – достойное место.

Бар действительно был на высшем уровне. Вообще это был боулинг–клуб, а не бар в чистом виде.

Вернон снял дорожку и заказал на всех чая и пирожных.

Наевшись и наигравшись в еще одну незнакомую ему игру, Ворон решил, что летом нужно вплотную заняться изучением маггловского мира. Он до сих пор не понимал этого странного разграничения. В его реальности все было по-другому. Маги и простые смертные сотрудничали, дополняя друг друга, а не соперничая. У Ворона мелькнула мысль, что изолированность магов однажды должна привести к катастрофе.

Но додумать эту мысль, за которую зацепился его разум, ему не дала Лили, со смехом вытащив его на дорожку.

Уже позже, лежа в постели, Ворон подумал, что день удался.